Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
ироде. Еще какие-нибудь двадцать лет - и порт
совсем исчезнет, растворится в этой траве, упрямых кустарниках, мелких
кривых березках, а обломки бетонных плит засосет рыхлая земля.
Чалмер смотрел на порт, откуда десятки раз улетал к звездам и куда
возвращался, измученный до предела, вымотанный, постаревший, проклинающий
все на свете - и работу, и космос, и начальство. Но как только его ноги
касались земли, ему становилось скучно, и он начинал думать о новом
старте. Он помнил все свои полеты в мельчайших деталях, все, что случилось
с ним или с его друзьями, и каждый такой вечер вспоминал очередной рейс,
заново переживая его и даже разговаривая вслух с давно куда-то
исчезнувшими товарищами. Глядя на умирающий порт, он и сам чувствовал себя
таким же заброшенным, никому не нужным и медленно умирающим. Восемь
бесконечно унылых пенсионных лет, восемь лет после того, как на Земле в
результате всемирного референдума было решено полностью прекратить
космические полеты. Их прекратили как раз к тому времени, когда разрушение
озонного слоя атмосферы достигло критического уровня. Так Карл попал на
пенсию в сорок пять лет и теперь доживал жизнь, разрушаясь вместе со своим
космодромом. Из оставшихся на Земле ветеранов, старых космических волков,
мало кто смог, как он слышал, приспособиться к резкой перемене, освоить
другую профессию или должность. Да и что они умели делать еще? Их работа -
водить огромные звездолеты, годами висеть в немой бездонной пропасти
космоса, жить, слив все свое существование с умными мощными машинами, и
умирать, мгновенно растворяясь в яркой вспышке взорвавшегося реактора.
Весь следующий день после такой прогулки у Карла сильно болела голова
- то ли от выпитого вина, то ли от глубокой безнадежной грусти,
охватывающей его на холме.
Когда он уже собирался выйти, в дверь позвонили. Он решил не
открывать и переждать непрошеных посетителей - позвонят и уйдут. Но
звонили долго и настойчиво, и Карл не выдержал. Вошли двое, в темных
плащах с поднятыми воротниками, несмотря на теплую погоду, подозрительно
огляделись, обшарили глазами комнату, а один из них, плотный и коренастый,
даже выглянул в балконную дверь.
- Капитан Чалмер? - наконец спросил другой, высокий худой мужчина с
жестким властным лицом.
- Да. Какого черта вам надо?
- Полегче, приятель. Мы пришли предложить интересную работу.
- Зря старались. Вряд ли на Земле осталась для меня интересная
работа.
- Может, позволите сесть?
- Валяйте, только недолго, я собрался уходить.
- У нас есть корабль, - объяснил высокий после минутного молчания, во
время которого он бесцеремонно разглядывал Чалмера, - звездолет. И нам
нужен пилот.
- Вы сошли с ума! Какой еще звездолет?
- Самый настоящий. Класс "4С", совсем новенький с полной заправкой.
Мы идем на Галилею, имеем хороший груз. Если все пройдет благополучно, вам
до конца дней хватит на самую шикарную жизнь, какую только можно себе
представить.
- Где же я буду вести эту жизнь?
- На Галилее. Или на Глобе, - пожал плечами высокий, - там всегда
нужны пилоты, и вы еще полетаете в свое удовольствие.
- Хорошо. Где стоит корабль? На западном космодроме? Или, может быть,
на площади Звезды перед Сенатом?
- Напрасно иронизируете, - серьезно и спокойно ответил высокий, -
стоит он в шахте. Мы собирали его там два года в полной тайне. Теперь все
готово.
- В какой еще шахте?
- Сначала мы должны получить ваше принципиальное согласие. Детали
потом.
- Не боитесь, что я вас заложу?
- Нет, вы ведь пилот. И терять вам нечего. Все равно сгниете здесь от
тоски и безделья.
Карл в упор, не мигая, смотрел на пришедших, словно хотел прочитать
их мысли. Потом решился.
- Ладно, согласен. Вижу, что вы ребята деловые. Показывайте шахту.
Коренастый вынул из портфеля карту, расстелил на столе.
- Вот здесь, у залива. Бывшие соляные разработки.
- Идиоты, - заревел Карл, - там же рядом лазерная батарея. Нас срежут
через десять секунд после старта...
- С вами - нет, - перебил его высокий, - мы знали, к кому шли. Вы
сможете развернуть корабль еще в атмосфере и сразу уйти из зоны обстрела.
- Вы что, - тоже космонавт? - взглянул на него Карл.
- Не профессионал, - улыбнулся тот, но вторым при вас, пожалуй,
рискну.
- Да, ребята вы деловые, очень деловые, - Карл задумчиво барабанил по
столу, склонясь над картой, - но сначала я сам посмотрю все на месте,
особенно корабль.
- Конечно, как же иначе.
- Когда едем?
- Сейчас.
Они так долго продирались сквозь невысокий колючий ельник, увязая в
песке, что Карл не выдержал и начал тихо ругаться.
- Уже почти пришли, - повернулся к нему коренастый, - шахта
выработана лет пятьдесят назад, и вся эта гора заросла лесом. А вокруг
самой шахты поляна. С той стороны есть дорога, по которой мы тащили
оборудование, но это большой крюк.
Широкий ствол шахты, где когда-то ходила клеть, был забран сверху
маскировочной сеткой.
- Осторожней, не сорвитесь, - предупредил Карла его проводник, -
сейчас будут ступеньки.
Карл шел в полной темноте, держась за чужой рукав, и вдруг
почувствовал совсем рядом огромное холодное тело ракеты, и в груди его
что-то отозвалось, защемило взволнованно и радостно. Пронзительно
заскрипел входной люк, и через минуту все трое стояли в ярко освещенной
капитанской рубке.
Озираясь вокруг, Карл никак не мог выдохнуть воздух, комком
застрявший в горле. Здесь все было сработано великолепно: мягкий свет
плафонов, пластик обшивки под дорогое дерево, красная кожа пилотских
кресел, сверкающий приборами пульт. Карл счастливо засмеялся и бросился в
кресло, крутанулся в нем, потом защелкал тумблерами, проверяя наполнение
котла, работу рулей, аварийное напряжение, даже боекомплект посмотрел.
- Полный ажур, - крикнул он своим спутникам, - это просто чудо! Не
пойму только, как вам удалось собрать его прямо тут, в шахте. И где взяли
оборудование?
- Пока еще много есть мест, где можно достать все что угодно, -
ухмыльнулся, польщенный, высокий, - мы это приобретали целыми секциями,
как цветной лом, так что сборка проблем не представляла.
- Но сколько же народу входит в дело?
- Не так много. И потом - это верные нам люди.
- Ну что ж, верные, так верные, - задумчиво пробормотал Карл и опять
встрепенулся, - нет, вы посмотрите какая мощность реактора, и сколько
режимов работы! При мне были только опытные образцы, неужели их успели
довести?
- Успели. Уже готовили серию, когда закон все прихлопнул.
- Здорово! Вы молодцы! - Карл снова крутанулся в кресле и мягко
потянул на себя рычаг пуска. Легкая дрожь пробежала по корпусу корабля, и
слегка потускнел свет.
- Эй, вы что, - испугался коренастый, - снимите руку!
- Не бойся, парень, не взлетим! Но какова игрушка! Как она сразу
отзывается! Это вы, ребята, просто подарок мне сделали. Я с вами до конца,
каков бы он ни был.
- Рад, что вам понравилось, капитан, и что вы окончательно решились,
- высокий был снова сосредоточен и суров, - а теперь нам пора идти. До
старта уйма дел.
Они снова шли через лес, было уже далеко за полночь, высокий что-то
говорил о маршруте, о сложностях с таможенниками на Галилее, но Карл
слушал плохо. Возбуждение, вызванное кораблем, еще не улеглось, он вновь и
вновь переживал чудесное ощущение осмысленности и нужности своей жизни,
которое после стольких лет опять возникло и начало укрепляться в нем.
Потом до него долетел запах - легкий, еле уловимый. Вроде бы просто
пахло хвоей, но вместе с тем этот запах вызвал дрожь в теле, даже озноб.
Как будто его окликнули. Как будто давно ушедшие в глубины памяти,
задавленные грузом лет нервные следы вдруг ожили и мгновенно среагировали
- словно произошло короткое замыкание, вспышка. Он остановился,
встревоженно озираясь, и растерянно пробормотал:
- Да чем же это так пахнет?
- Что с вами, капитан?
- Пустяки, - рассмеялся Карл и двинулся дальше, - я все еще не приду
в себя. Кажется, что сплю и боюсь проснуться. Последние годы я часто видел
подобные сны - что я готовлюсь к полету, что скоро старт...
- Понимаю. Но ничего, впереди почти сутки - привыкнете.
Дома Чалмер долго лежал в темноте, курил и думал о том, что впервые
улетает с Земли нелегально, словно вор, бежит без всякой надежды
когда-нибудь вернуться. И еще тревожила память - он никак не мог вспомнить
что-то очень важное, что случилось сегодня вечером - мгновенное, быстрое,
оно задело его и пронеслось, улетучилось, оставив смутную, саднящую, как
больной зуб, тревогу...
Они уже подходили к шахте, когда их ослепил свет прожекторов и резкий
металлический голос прокричал:
- Ни с места! Национальная безопасность! Всем лечь на землю!
Через двое суток, в течение которых Карл, не сомкнув глаз, мерял
шагами камеру, стонал и даже бился лбом о дверь, его вызвали на допрос.
- И вам не стыдно, - говорил ему молодой щеголеватый следователь, -
вы, пилот экстра-класса, с безупречной репутацией, связались с
авантюристами, нарушили закон. Вы хоть знали, какую цель они преследуют?
- Плевать мне на их цели! Я хочу летать. Если бы не они, у меня не
было бы никаких шансов снова выйти в космос. Вам этого не понять!
- Да, мне не понять. Закон - не каприз ученых. А что, если бы ваш
полет оказался последним камнем, вызвавшим лавину? И после него вся
атмосфера расползлась бы, подобно сопревшему носку.
- Преувеличиваете, шеф!
- Вряд ли очень сильно. К тому же вы не одиноки. За последний год мы
пресекли три таких попытки. Люди рвутся в космос, не думая о том, что
оставят позади.
- И много мне светит?
- Не знаю. Возможно, суд учтет ваши прежние заслуги. В противном
случае - пожизненное заключение.
Еще через неделю на прогулке к нему подошел охранник - здоровенный
молодой громила, стриженный под бобрик.
- Капитан Чалмер?
- Чего тебе?
- Не смотрите на меня. Идите спокойно. Я помогу вам бежать. Завтра
вас повезут в город, меня назначили в конвой.
- Зачем рискуешь?
- Хочу в космос. Возьмете?
- Возьму. Вместе на метле полетим.
- Я выяснил: ваша ракета все еще в шахте. И охрану сняли. Оставили
каких-то двух новобранцев. Они больше в палатке спят, чем караулят.
- А этот высокий, мой приятель? Мне без него не вытянуть.
- Всю вашу команду повезут вместе.
- Что ж, с богом, коли так. Действуй, как сможешь, за мной не
пропадет.
Они лежали в десяти метрах от входа в шахту, в густой высокой траве,
ожидая, когда часовому надоест взад-вперед прогуливаться по солнцепеку. У
Карла все дрожало внутри от страха и нетерпения. Их вот-вот хватятся и
поднимут общую тревогу. Правда, вряд ли у этих парней есть в палатке
рация, но все равно обратной отсчет времени начался.
От бессонных ночей сильно ныли ноги. Часовой повернулся и стал
смотреть прямо в сторону Чалмера. Карл вжался в землю всем телом, даже
лицом и почувствовал, какая земля мягкая и теплая - ноги сразу стали
успокаиваться, затихать. Лежащий рядом беглый охранник пошевелился, и Карл
понял, что можно расслабиться - часовой пошел в другую сторону.
Он поднял голову и увидел, что все вокруг пронизано зеленым светом -
то ли от травы, то ли от окружающего поляну густого ельника. И свет этот
почему-то напомнил ему мать - не прямо мать, а сначала тот зеленый абажур,
который в детстве, во время его болезни горел всю ночь и освещал мать,
спавшую рядом на стуле. И еще что-то он напоминал - этот неожиданный и в
то же время давным-давно знакомый свет.
Он никогда, во всяком случае в своей взрослой жизни, не смотрел на
землю. Даже подлетая к ней из космоса, он ловил на экране только маяк
порта - все остальное мешало точной наводке. Но то, что происходило с ним
сейчас, вызывало в нем робость и трепетное благоговение: и успокаивающее
тепло, и запах хвои, и свет, которым он весь наполнялся - через глаза,
уши, через каждую пору своего тела.
"Старый сентиментальный дурак, - подумал он, - нервы сдают, вот и
расклеился".
А в голову пришла странная мысль, как будто это не он думал, а что-то
через него думалось: "Космос один, он не разделен на бесконечное множество
ближних и дальних миров, а в каждой своей точке дан весь и сразу. Погибнет
Земля, превратившись в сухую безжизненную глыбу, и постепенно закончится
все, расползется, как тот носок, о котором говорил следователь".
Земля ведь тоже космос, такая же таинственная и бездонная, а для него
особенно, потому что здесь, в этом зеленом свете, продолжает жить давно
ушедшая мать, друзья, которых он никогда больше не увидит, и мечты,
которым не суждено сбыться.
Его толкнули в бок, и он понял, что можно встать. Спускаясь в шахту,
он все оглядывался на этот впервые увиденный мир, все медлил, пока его
грубо не сдернули вниз.
Ракета, объятая пламенем, вырвалась из земли. Карл лежал, впившись
глазами в экран, на котором ничего не было, кроме пустой, бесконечной шири
неба.
"Я лечу! Лечу!" - звенела в нем гибкая, натянутая струна.
- Пора, поворачивай, - крикнул высокий.
Чалмер кивнул, но не изменил курса.
- Ты что, - орал напарник, - скорее! Нас уничтожат!
Карл увидел, как на экране сверкнул, стремительно приближаясь,
лазерный луч, но не шелохнулся, только онемевшие пальцы все сильнее
сжимали ручки управления. Затем с отвратительным звуком лопнула обшивка, и
корабль начал медленно разваливаться на куски. Последнее, что видел Карл,
была Земля, по-прежнему, до самого горизонта наполненная зеленым светом.
__________________________________________________________________________
Губин В. Д.
Г 93. Кругом пришельцы: Сборник фантастических рассказов. - М.:
Изд-во РУДН, 1992. - 152 с., ил.
ISBN 5-209-00516-X
Основная тема рассказов - попытка глазами героев увидеть
фантастическое, необычное в повседневной жизни. Книга поможет
читателю в формировании самобытного мышления, в выходе из оков
привычных представлений и стереотипов. Является как бы своеобразной
литературной иллюстрацией к научным трудам автора - философа по
профессии, продолжающего и в опубликованных, и в новых рассказах
традиции романтической фантастики в духе Р. Брэдбери, Р. Шекли и др.
Для широкого круга читателей.
ИБ ј 782
Художникї С. Ю. Гїаївїрїиїлїоївїа
Редакторї Л. Г. Тїяїгїлїоївїа
Художественный редакторї Е. А. Иїоїнїоївїа
Корректорыї Е. В. Кїоїлїчїиїнїа, Е. Е. Мїиїтїиїнїа
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 19.03.2002
О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: vgershov@chat.ru
Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/
Валерий Дмитриевич ГУБИН
ЗНАКИ В НОЧНОМ НЕБЕ
Фантастический рассказ
Виктор Иванович Полищук засиделся далеко за полночь, составляя
ежегодный отчет общества вспомоществования бедным учащимся и нуждающимся
учителям Тобольской гимназии, председателем которого он имел честь быть
уже третий год.
"В отчетном 1885 году, - писал Полищук ровным мелким почерком, - в
обществе состояло 35 членов - из них 9 пожизненных, 15 действительных и 11
членов-соревнователей".
Было так тихо, что слышалось, как где-то далеко, в центре города
проходит сторож с колотушкой. Виктор Иванович чувствовал себя нехорошо.
Сегодня так совсем невмоготу. Неделю назад снова начался приступ тоски -
мучительной, неизбывной, неизвестно откуда взявшейся. Хотелось плакать,
хотелось даже забиться под одеяло и тихо, тонко завыть, чтобы не услышали
соседи. Полищук изо всех сил сдерживал себя.
"Выплаты за право обучения в этом году, - продолжал он, - составили
248 рублей, на обзаведение одеждой и обувью было потрачено 82 рубля, на
приобретение книг 12 рублей 66 копеек".
Полищук посмотрел в окно - луна уже вышла и ветер совершенно стих.
Потом сквозь толщу тоски пробилась мысль, что на днях исполняется десять
лет, как он прибыл сюда после окончания курса в Московском университете,
молодым, сильным, жаждущим нести знания в народ. Но за все эти годы он так
и не почувствовал себя здесь дома. Не покидало ощущение заброшенности,
оторванности от большого мира.
"В целях увеличения средств общества законоучителем гимназии
протоиереем Н. Г. Гривцевым была прочитана в актовом зале гимназии
публичная лекция "О нетлении святых мощей".
Виктор Иванович встал, подошел к окну. Несмотря на конец сентября,
стояла теплая погода, но ночами с Иртыша уже тянуло пронзительной
сыростью. Он глубоко вдохнул воздух, пахнущий увядшими травами, и ему
немного полегчало. На кухне заскрипели часы, и два раза вякнула кукушка.
"Еще можно поработать", - Виктор Иванович вернулся к столу.
"В августе общество приняло постановление о выдаче А. Я. Трофимовой,
прослужившей в должности учителя 25 лет и проживающей теперь в селе
Екатерининском Логиновской волости Тарского уезда, пособия в размере 10
рублей".
Полищук бросил перо и лег на кровать, укрывшись старым зимним пальто.
Приступ вдруг стал таким острым, что казалось - тоска царапает и разрывает
ему грудь. Он сжал зубы и постарался успокоиться. Надо было продержаться
еще хотя бы час. Он попытался вспомнить лицо Трофимовой, но образ когда-то
виденной седой маленькой старушки расплывался, и память никак не могла его
собрать. Виктор Иванович забылся, наконец, в смутном, неглубоком сне и тут
же снова услышал кукушку. Пора было подниматься.
Луна стояла высоко и светила так ярко, что была видна тень от забора
и от дерева у калитки. Виктор Иванович огляделся с крыльца - все вокруг
спало безмятежно и, как казалось, беспробудно - черные избы, покосившаяся
каменная бакалея напротив и лес, темнеющий огромной массой совсем рядом,
за соседскими огородами. Он растер лицо, унимая сильную частую дрожь, и
быстро прошел к сараю. Осторожно потянул на себя ворота.
Беззвучно, как в страшном сне, сдвинулась в сторону крыша. Маленький,
серебряный в свете луны глайдер с легким свистом вырвался наружу и
скользнул в небо. Виктор Иванович взглянул на часы - до встречи еще 20
минут. Он сбросил газ, и глайдер замер, слегка покачиваясь метрах в
трехстах над землей.
Под ним были Хутора. Последние избы этого предместья стояли уже прямо
в поле. Чуть правее виднелась Завальная Деревня.
Полищук смотрел вниз на залитую лунным светом землю, и, как всегда в
такие мгновения, ему казалось, что видит буквально все, будто зрение его
усилилось тысячекратно. Видит не только каждый дом и каждое дерево, но и
различает узоры прожилок на не опавших еще листьях, видит, как мерцающе
отсвечивает пыльная примятая трава вдоль дороги и как шевелятся на ветках
потревоженные ярким светом вороны. Слезы вдруг побежали по его щекам, и он
почувствовал, как в них растворяется, рассасывается его смертная тоска,
почувствовал, что полон глубокой щемящей жалости ко всему, что там внизу
жило, дышало и стра