дый день! И потом - хоть и больше него зарабатываю - на одну мою зарплату разве проживешь,
да еще с ребенком?!
     Нет, нет я тебе так скажу: современной женщине, ну самостоятельной, равноправной жен-
щине для полного счастья нужна постоянная домохозяйственная роботесса и приходящий муж...
Вот это - подлинное равноправие!
     Я своего и устроила в Бюро Семейных Услуг. У вас там этого, конечно, нет, дело новое, но
очень перспективное! А? Плачу за абонемент, Петра держат там, как и других, в анабиозе. В спе-
циальных камерах. Если мне требуется... Ну, сама понимаешь - раз в неделю ковер во дворе вы-
бить, чтоб соседки видели, что я замужем... или - в гости сходить, когда одной не вполне удобно.
Да... Так я звоню на абонемент, его там... это самое... оживляют и присылают... Очень удобно!
Платишь только за электроэнергию... Ну, может быть, пару рубашек купишь. А так - никаких
лишних расходов...
     - И не огорчаешься? - очень странным тоном спросила подруга. Впрочем, так могло и пока-
заться из-за дальнего расстояния.
     - Никаких огорчений, что ты! Абсолютная надежность! Гарантия фирмы!
     - И... скажем, - неожиданностей не бывает?
     - Ну, посуди сама - какие неожиданности? У мужчин после анабиоза все рефлексы затор-
можены... И аппетита никакого... Я говорю - очень удобно! Меньше стирать, меньше мыть посу-
ды...
     А иногда... знаешь... умора. Я роботессу отсылаю... У них же, согласно колдоговора, один
выходной в неделю, почти как у людей - добились в своем профсоюзе, так вот - я ее отсылаю, а
Петьке моему приказываю: мол, тебе поручение - съездить на рынок за картошкой, Катьку отвез-
ти в музыкальную школу, стащить зимние вещи в химчистку... Справляется, как миленький! И не
пикнет... Я ж говорю - у них после анабиоза мозги заторможенные, опомниться не успевают... Тут
только, конечно, главное - не пропустить время адаптации. Но я его на таймер ставлю, вроде ав-
томатической плиты...
     - Та-а-ак... - огорошенно протянула подруга. - Вот это прогресс. Ну, а... Извини за откро-
венность... О втором ребенке не думаешь?
     - Да ты что? - вспыхнула земная женщина. - Причем тут... это самое... Пройденный этап!
Зачем мне сомнительная петенькина наследственность? В генном банке, за нормальную доступ-
ную цену... И лучшие представители, заметь: ученые, спортсмены, эстрадные исполнители...
Вполне можно подобрать по вкусу. А насчет этих... как ты говоришь... семейные утехи... Это у вас
там, в провинции, на зеленую травку тянет. Неуправляемые эмоции! А у нас для этого совершенно
нет времени! Мы же - деловые женщины. Эмансипированные...
     - Да уж вижу, что вы добились абсолютного равноправия... - вздохнула далекая провинци-
альная подруга.
     - А сегодня я мужа вызвала - в театр меня будет сопровождать. Представляешь - спектакль
телеретро. Закачаешься! Я вот себе платье сшила, у автоматического закройщика - правда, ми-
ленькое? Посмотри-ка, как сидит?
     Она поспешно натянула платье и закрутилась перед зеркалом.
     - Что скажешь?
     - Вполне... - оценила подруга. - Сидит, как влитое. И цвет отличный.
     - Вот-вот! И, что ни говори, а мужчина, конечно, лучшее дополнение к вечернему туалету. И
сумочка... Теперь - оценила? Полнейшая эмансипация!
     - Гораздо больше... - раздался вдруг из прихожей хриплый, словно бы прокуренный муж-
ской голос. - Ты имеешь гораздо больше...
     - Что?! - вскочила хозяйка, метнувшись к дверям и забыв выключить видеофон, на котором
брови на лице далекой подруги от потрясения взлетели вверх, чуть ли не за рамку экрана. - Ты...
Заговорил?! Черт! С этим вызовом я совсем забыла про таймер!
     - Ты идешь с явным перевыполнением! Целых сто восемь процентов эмансипации... - Вот
ты ее и имеешь... - хмуро сказал муж - и отключился.


        "УПРЯМЫЙ ПАЦИЕНТ"

     - Индекс А 0, группа семь, номер двести девятнадцать дробь шестьсот четырнадцать! - чет-
ко произнес динамик, и на табло над дверью те же загадочные цифры продублировались в дели-
катной светящейся голубой строке. - Ваша очередь!
Клиент или пациент с таким длинным внушительным индексом, которого в нормальной, не
врачебной жизни, звали Никита Орешников, взглянул на свою пластиковую карточку, сравнил
цифры на ней и на табло, решительно поднялся из кресла и шагнул к двери. Она услужливо и
бесшумно распахнулась перед ним...

     - Ну как, уважаемый гражданин... гм... Орешников, - обратился к нему безупречно офици-
альным тоном дежурный врач. - Вы внимательно ознакомились с нашей генной библиотекой?
Никита долго вглядывался в человекообразное существо, по древней традиции облаченное в
белый халат, сидевшее за белым столом-пультом.
Из-под белой шапочки, накрахмаленной до голубизны и похрустывающей даже на взгляд, с
каббалистическим красным крестом на ней, прямо в Никиту смотрели прикрытые сильными лин-
зами очков глаза-телескопы.
     "Робот или не робот?" - с мучительным стеснением думал про себя Никита, решая, на какой
степени откровенности остановится, и на всякий случай промычал неопределенно:
     - М-да... это самое... ознакомился. Широкий выбор!
     - Не правда ли? - оживился врач. - Итак, что же вам понравилось? Легендарный Мухаммед
Али, вакуумболист Евгений Храмов или классический, старомодный, я бы даже сказал - земной
хоккеист Джеймс Страуфорд?
     - Я не сторонник силовой борьбы... - осторожно сказал Никита.
     - Ага... Понятно! - быстро переключился врач. - Вам по духу ближе деятели... гм... искусст-
ва? Композитор Вендерецкий, начало двадцать первого века? Или скрипач Вэн-Ляо-Ши? Абсо-
лютнейший виртуоз? Художник Полоскин? Архитектор Джон Петренко? Победитель Третьего
Межзвездного конкурса? Мегаполис на спутнике Плутона. Шедевр!
     - Пожалуй, я предпочел бы нечто более... Фундаментальное.
     - Вас привлекает необозримый мир науки? - одобрительно наклонил голову врач. - Нильс
Бор? Ландау? Берголетти?
     - Нет, вы меня не совсем поняли... - с тихой настойчивостью продолжал Никита Орешников.
     - Я хотел бы... Я хотел бы... ну, как это у вас называется в специальных терминах? Дублировать
себя!
     - Себя?! - чуть не подпрыгнул врач и посмотрел на Никиту, как на слабоумного. - Се-бя... -
еще раз раздельно повторил он.
     "Робот! Конечно, робот!" - обрадовался Никита. Ему стало как-то легче.
     - Может быть, желаете что-нибудь экзотическое? - осведомился врач голосом официанта,
предлагающего разборчивому посетителю необычное, даже рискованное для желудка пикантное
блюдо. - Например, - знаменитый змеелов Черный Паоло, а? Или - каскадеры-близнецы "Три
Фернан - три"?
     - Кстати, - вдруг спохватился врач, - а вы кого, собственно говоря, хотите? Мальчика или
девочку?
     - Еще чего! - фыркнул Никита Орешников и счастливо порозовел. - Только мальчика... Сы-
на!
     - Ну-ну... - буркнул врач. - Вам повезло... Еще не выбран лимит. Сейчас пошла мода на ви-
деонную вокалсинтезаторшу Галлу Тугачевскую. Все хотят петь ее электронным голосом...
     - А я хочу петь своим! - хрипло заорал Никита. - Это, наконец, мое конституционное право!
     - Разумеется... - сухо подтвердил врач. - Если вы здоровы. И если к этому нет противопока-
заний со стороны Центральной Медицинской Службы... Дайте мне расписку в том, что вы дейст-
вительно хотите иметь ребенка... это самое... тьфу! от самого себя... А с себя лично ... я снимаю с
себя всякую... всяческую ответственность!
     Он поперхнулся, мотнул головой, отчего у него слетели с носа очки, и он попытался поймать
их на лету, как бабочку. Ему это удалось, и, водрузив очки на их законное место, он полюбопыт-
ствовал:
     - Простите... Редкий случай в моей практике... А почему вы хотите... это... размножиться...
таким первобытным способом?!
     - Первобытным?! - угрожающе придвинулся к столу Никита, и на его правой руке призывно
и сладко заиграл бицепс. - А вы-то сами, доктор? - он засмеялся и во-время оборвал рискованную
фразу. "А вдруг - и впрямь робот? - опасливо подумал он. - Еще обидится..." Врач смутился.
     - Ну... не первобытным... гм-гм... как бы это выразиться поточнее... Несовременным и не
модным, вот! - нашелся он и победоносно оглядел молодого... да-да... очень молодого, лет так
двадцать пять - двадцать шесть молодого и ершистого человека. - Кстати, а каков ваш... индекс
личной привлекательности?
     Никита промямлил что-то весьма неопределенное.
     - Вот видите... - резюмировал безжалостный врачеватель. - И вы хотите, чтобы ваш... пото-
мок... был таким же?
     - А жене - нравится! - вдруг совершенно неожиданно для себя и совершенно нелогично вы-
палил Никита.
     - Нравится - не нравится... - бормотал врач, внимательно изучая данные медицинской карты
из Центральной Службы, возникающие перед ним на экране дисплея. - Вы, конечно, самонадеян-
ный молодой человек... И у вас еще не полностью реализованы ваши возможности...
     - Да не хочу я ваших замороженных гениев! - завопил Никита так, что на каком-то приборе
вспыхнул тревожный красный глазок. - Мне их и даром не надо!
     - А вы посоветовались с имплантантом?
     - С кем?! - не понял Никита Орешников.
     - С вашей женой, разумеется: как она относится к этой дикой идее? Ведь ее желание имеет, в
конечном счете, решающее значение... А тут - известный риск... Вы берете на себя ответствен-
ность за этот... далеко идущий шаг?
     - Беру! - отрезал Никита. - И она - согласна. Она мне сама говорила!
     - Все так говорят... - снисходительно махнул рукой врач. - Пока не доходит до дела... А по-
том передумывают... И соглашаются на другие... лучшие модели...
Врач пожевал губами.
     - Когда вы видели вашу жену последний раз? - ехидно спросил он.
"Нет, пожалуй, не робот!" - решил Никита и ответил: - Три дня назад. Специально прилетала
на семейный совет из Центральной Бразилии...
     - Ну вот видите... Целых три дня... Она могла и передумать. Все-таки, такой выбор ослепи-
тельных достоинств... Не всякая женщина устоит!
     - А моя - устоит! - вдруг весело и освобожденно засмеялся Никита. - Моя жена... она, знае-
те, весьма первобытная, несовременная и не модная женщина! - он засмеялся еще громче. - Так
вот, она относится к этой дикой безумной идее весьма положительно! Да! И мы хотим иметь ре-
бенка... от самих себя, вот!
     И кстати сказать, - распалялся он, - почему это в вашей... генной библиотеке... нет набора
генов... токаря?
     - Токаря?! - всплеснул руками врач. - Простого токаря?
     - А я вот - не простой токарь! - всерьез взъярился Никита Орешников. - Я - если хотите
знать, токарь-виртуоз! И тоже - лауреат трех Межпланетных конкурсов!
     - Этого же нет в вашей медкарте... - растерянно пролепетал врач. Потом совсем по-
домашнему уставился на Никиту с откровенным любопытством. - А что? - и стал почесывать за-
тылок...
     "Нет, не робот!" - легко подумал Никита.
     - Пройдите в операционную... - деловито сказал врач.
     - Зачем? - испугался Никита.
     - Мы еще раз проверим ваши анализы... идите, идите... Виртуоз!

     - Поздравляю! - через некоторое время приветствовал его дежурный оператор, выходя из-за
пульта и протягивая Никите руку. - У вас будет мальчик. Минуточку... Вот его согласованные па-
раметры. Вес... Рост... Индекс... Можете заранее выбрать имя...
И строго предупредил:
     - Явитесь за ребенком тридцатого мая в девять часов пятнадцать минут по среднеевропей-
скому времени. Следующий!


        "ЛИЦЕНЗИЯ"

        "В КЛИНИКЕ"

     - Ну и работенка! - буркнул хирург, стягивая окровавленные перчатки и бросая их в стери-
лизатор. - Не знаю, сколько дней прибавит эта свеженькая почка нашему уважаемому пациенту,
зато знаю наверняка, что она прибавит на счет нашего шефа добрую пачку свеженьких долларов...
     - Никак не могу привыкнуть... - признался молодой ассистент. - Ведь тот... чью почку мы
взяли для пересадки... Он был еще жив! Голову могу дать на отсечение!
     - Кому нужна твоя голова? - мрачно осадил его хирург. - Мозг пересаживать мы еще не
научились... Значит, на него и спроса нет. Заметь: пока - нет. А какие бы открылись ослепитель-
ные перспективы! Да наши достопочтенные хилые сенаторы глотки бы перегрызли друг другу на
бегу, торопясь в нашу клинику!
     Ассистент невольно хмыкнул. Хирург внимательно посмотрел на него: молодое свежее лицо,
идеальное функционирование неизношенного организма...
     - Кстати, а как твоя печень? - поинтересовался он.
     - В порядке... А почему... почему ты спрашиваешь? - с почти незаметной ноткой тревоги в
голосе откликнулся ассистент.
     - Так... Может быть - пригодится...

        "НА ЗАСЕДАНИИ СЕНАТА"

     - Леди и джентльмены! Господа сенаторы!
Ни для кого из уважаемых граждан нашей свободной страны, оплота мира и демократии, не
является секретом, что нашу страну захлестывает неудержимая волна незапланированных, сти-
хийных убийств. В среднем на территории нашего государства с удручающей закономерностью
происходит одно убийство в минуту! Причем, хочу особо подчеркнуть: совершенно бесполезное
убийство!
     Гибнет масса человеческого материала, еще вполне пригодного для выполнения жизненных
функций, в то время как нашей передовой медицине катастрофически не хватает запасных органов
для пересадки - в гуманных целях продления жизни - тысячам и тысячам наших достойнейших,
лояльнейших граждан!
     Леди и джентльмены! Представители нашей свободной прессы! Как известно, создатель при
сотворении мира не предусмотрел для человека запасных частей... Хе-хе...
Мы должны - да, это наш высокий долг перед нашими славными налогоплательщиками! -
исправить... хе-хе... извинительную ошибку создателя.
Мы должны взять дело использования запасных человеческих органов в свои руки. Да, да!
Это дело в дальнейшем нельзя пускать на самотек!
Достижения современной науки таковы, что мы с известной степенью точности, используя
вероятностные методы расчетов, можем предугадать, где и когда совершится очередное, беспо-
лезное, случайное убийство. Наша задача: вырвать из рук преступных элементов ее жертву, этого
невинного агнца, и заставить ее, эту предназначенную судьбой и статистикой жертву заклания,
служить нашему процветающему обществу своими органами!
Я предлагаю ввести плановое опережающее... гм... изъятие человеческих особей согласно
компьютерных рекомендаций, с выдачей соответствующих лицензий на плановый вероятностный
отстрел.
     Компьютеры нового поколения и наша государственная система управления вполне справят-
ся с поставленной задачей!
     Призываю вас проголосовать за принятие моего законопроекта и внести соответствующие
поправки в нижеследующие параграфы...

        "НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ"

     - Боб, тебе не кажется, что мы с тобой похожи на "коммандос", подстерегающих в засаде по-
тенциального противника, а?
     - Что ты, Джек! Коммандос могут убивать без разбора, кого попало, чем больше, тем лучше.
Нет, мы с тобой - законопослушные граждане. Мы можем изъять согласно разрешения только од-
ного человека. Вот она, бумажка-то, хрустит в кармане! Повезло нам с тобой, Джек! Такая рабо-
тенка выпала... Скоро здесь, - и он похлопал себя по нагрудному карману комбинезона, - будут
хрустеть доллары! Ух, золотая ты моя!
     - А почему бы нам не изъять... этого... одного разрешенного... в доме? Тихо, спокойно, без
лишних хлопот, как бывало?
     - Да ты что, не читал газет? Там здорово высказывался наш сенатор! Нам строго определен
квадрат. В данном случае это должен быть водитель легковой машины на этом вот шоссе. Знаешь,
Джек, мы с тобой вроде как бы придаток компьютера. Он предсказал, что сегодня, именно на этой
дороге между семью и семью тридцатью вечера все равно кто-нибудь скапутится... Вероятностная
статистика, Джек, - великая вещь!

     - Боб, ну почему ты не выстрелил? Этот самодовольный толстый боров за рулем "Кадилла-
ка" так и напрашивался на пулю!
     - Зачем торопиться? Надо выждать... более подходящий момент. Ну, ты сам рассуди, Джек:
у нас есть разрешение только на одно вероятностное убийство. Нам и заплатят только за одно. Не-
важно, что от тела возьмут: сердце, печень, почки или иную требуху, нам плевать, плата одинако-
вая. А вот если в машине будут другие пассажиры, а водитель перед этим обрывом... из-за нас...
выпустит руль? Соображаешь? Остальных мы прихватим... свеженьких... как бы случайно!
     - Ну, Боб, и башка же у тебя! Да твой мозг стоит государственного компьютера! Не голова, а
целый Капитолий! Любой сенатор позавидует!
     - Тише, Джек, что ты, тише... Еще услышит кто-нибудь...
     - Боб, внимание! В машине - четверо, и по-моему, здорово навеселе: песни орут во всю
глотку. Целься верней, Боб, не промахнись!
     - Эй, "Скорая"! Вы что там, заснули? Подгоняйте машину ближе, включайте холодильные
установки! У нас четыре туши!

        "В ОКРУЖНОМ СУДЕ"

     - Слушается дело: народ против Роберта Дилона и Джека Уиллфорда...
...В ответ на предъявленное обвинение вышеназванными лицами представлена лицензия на
вероятностное убийство за номером... выданная федеральными властями. Вследствие чего суд по-
становляет: действия означенных лиц в целях... гм... планового изъятия для медицинских надобно-
стей одной человекоособи согласно существующего законоположения являются праводопусти-
мыми. Смерть же прочих пассажиров автомашины марки "Лендровер", государственный регист-
рационный номер... наступила в результате несчастного случая.
Тела тяжело раненых с множественными увечьями, несовместимыми с жизнью, использова-
ны согласно существующих заявок на запасные органы госпиталем святого Сальвадора и клини-
кой профессора Харроу.

        "СНОВА В КЛИНИКЕ"

     - Ну и работенка! - буркнул хирург, стягивая окровавленные перчатки и бросая их в стери-
лизатор... - Не знаю, сколько дней прибавит это свеженькое сердце нашему уважаемому пациен-
ту...

        "НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ"

     Здесь все было тихо и спокойно.
     Шелестя данлоповскими шинами по идеальному покрытию шоссе, гарантирующему ком-
форт и безопасность, бесшумно пролетали устремленные к горизонту автомашины. На фоне тем-
нофиолетового неба, слабо освещенного равнодушными звездами, вспыхивали в тревожном рва-
ном ритме кроваво-красные буквы придорожного плаката:
"Водитель, будь осторожен! Помни: новый Бернард ждет!"


        "ВЕЧНОЕ ПЕРО"

     Уолтер сорвал с головы шлем-мыслесъемник и мрачно чертыхнулся. Электричество выру-
билось. Экран его персонального рабочего дисплея был слеп, как крот в своей подземной дыре, да
еще густой кентуккийской ночью...
     Видимо, вчерашняя гроза сделала-таки свое черное дело. Механики из Управления погодой
пропустили ее в малонаселенные предгорья Аппалачей, где жил и работал летом Уолтер, ища са-
мой недоступной роскоши ХХII века - уединения. Это стоило дорого, очень дорого, но Уолтер
мог позволить себе дом из двух комнат с автоматизированным погребом и кухней, и дом этот от-
стоял на целых сто ярдов от ближайшего соседа! Конечно, он платил и за звуковую защиту... А то
ведь сдохнуть можно от реактивного рева всякой летающей прямо над головой нечисти!
Дело в том, что Джеймс Уолтер принадлежал к тем разрядам высокооплачиваемых технарей,
которых налоговые контролеры на своем лихом жаргоне втайне именовали: "творюги"...
Среди них выделялись, в первую голову, конечно, "кормачи" или гастроаранжировщики -
сочинители пищевых сочетаний из хлореллы и других белковых заменителей; специалисты - ис-
полнители запаховых и вкусовых гамм; "лечилы" - настройщики и эксплуатационники диагности-
ческих и врачевательных установок; "играчи" - программисты шахматных матчей в трехмерном
пространстве, визорохоккейных встреч и иных электронных игр; "одевалы" - изобретатели мод-
ных покроев и цветокомбинаторы, диктующие окраску флаеров, домов и одеяний... Короче - все
те, чьи тела и души словно бы срослись с электронно-вычислительными машинами восемнадцато-
го поколения.
     В своей налоговой декларации Дж. Уолтер против графы "специальность" привы