л
тебя. Меня сейчас забирают, мне позволили предупредить тебя, чтобы ты не
волновалась, когда сегодня придешь.
   - Куда забирают?! - закричала Санька.
   - Я не знаю. Они собираются меня лечить.
   - Стой там! Ничего им не говори, никуда не соглашайся ехать! Я сейчас
бегу! - выпалила Санька, бросила трубку и принялась  одеваться,  как  на
пожар.
   Проснувшаяся Аграфена с ужасом следила за ней.
   - Сиди, Аграфена! Я сейчас! - крикнула Санька и выскочила из дома.
   На Большом проспекте дорогу Саньке преградили поливальные машины, ко-
торые шли уступом, брызжа из раструбов плоскими струями воды. Саньку об-
дало облаком мельчайших брызг. Это освежило ее и придало решимости.
   Она подбежала к телефонной будке и увидела фургон с красным  крестом,
двух рослых санитаров в белых халатах и милиционера в фуражке.  Санитары
пытались посадить в фургон Альшоля. Он упирался, болтая в воздухе ногами
и извиваясь под своей зеленой рясой.
   Санька, не раздумывая, кинулась к ним.
   - Дедушка! - завопила она, обнимая Альшоля и стараясь оторвать его от
санитаров. - Ты нашелся! Пойдем скорее домой!
   Санитары отпустили Альшоля и уставились на Саньку с недоумением.
   - Это мой дедушка, - принялась она тараторить, чтобы не дать  санита-
рам опомниться. - Мама уехала на гастроли, а дедушка десять  дней  назад
пошел на Сытный рынок и пропав И вот нашелся! У него  бывают  провалы  в
памяти, это результат контузии на войне...
   Первым опомнился участковый инспектор.
   - Какая контузия! Какой дедушка! - воскликнул он, подойдя к Альшолю и
взяв .за рукав хламиды. - Это "бомж" Альшоль, приехал из Фассии. У  меня
все зафиксировано.
   - Да, Альшоль! Так его звали в детстве! - вдохновенно врала Санька. -
На самом деле это мой дедушка Игорь Павлович Потапов,  ветеран  войны  и
труда, полковник бронетанковых войск в отставке, кавалер орденов Боевого
Красного Знамени и Красной Звезды!
   Альшоль только смущенно хлопал ресницами, ничего не понимая.
   - А чего же он будке ночует?
   - Я же говорю: он забыл дорогу домой. Провалы... У вас разве не быва-
ет провалов?
   - У меня провалов не бывает, - хмуро заявил Мулдугалиев. - А откуда у
него этот халат? - он подергал Альшоля за зеленый рукав.
   - Дедушка борется за чистоту окружающей среды, - выпалила Санька, еще
не успев сообразить ответ - слова вылетали сами собой. -  Он  носит  все
зеленое! Зеленые носки, зеленые трусы, зеленые рубашки! Раньше он  ездил
в зеленом танке!
   Восточные глаза лейтенанта Мулдугалиева остановились. Он не мог пере-
варить обрушившуюся на. него информацию.
   - Значит, все равно лечить надо, наконец подвел он  итог  своим  раз-
думьям. - Сажайте! - указал он санитарам на Альшоля.
   Те снова подхватили Альшоля под мышки и принялись запихивать  в  фур-
гон, причем Санька повисла на воображаемом дедушке  и,  отчаянно  крича,
отбиваясь вместе с ним от санитаров. Участковый  Мулдугалиев  безуспешно
пытался оторвать девочку от Альшоля.
   И тут все увидели, что со стороны кинотеатра "Молния" к месту  проис-
шествия стремительно приближаются три крепкие мужские фигуры в  спортив-
ных брюках и майках. Они бежали молча и целенаправленно, согнув  руки  в
локтях и блистая очаровательными мускулами.
   Их вид не вызывал сомнений, что сейчас санитарам и  милиционеру  при-
дется туго.
   Санитары отпустили Альшоля и повернулись лицом к  нападающим,  приняв
боевую стойку. Лейтенант попятился, шепча что-то про Аллаха.
   Альшоль воспользовался их замешательством и потянул Саньку в сторону.
Они провалились в подворотню. Там было темно, пахло сыростью.
   - Стой! - крикнул Мулдугалиев, метнувшись за ними.
   - Не трожь старика! - заорал культурист Федор, набрасываясь на  сани-
таров.
   Те приняли бой. Санька услышала, как с уханьем и бодрящими  выкриками
враждующие принялись осыпать друг друга ударами.
   Мулдугалиев от боя уклонился. Он тоже оказался в подворотне,  пресле-
дуя Саньку и Альшоля.
   - Быстрее! - шепнул Альшоль. Он подтолкнул Саньку к обитой ржавым же-
лезом двери, на которой висел огромный замок.
   Сзади прыжками приближался Мулдугалиев.
   Тетипуспро сталуйжапо! - проговорил Альшоль, обращаясь к двери, а за-
тем впрыгнул в нее, тащя Саньку за собой.
   Окованная железом дверь оказалась податливой, как кисель. Санька про-
летела сквозь нее, ощутив легкое дуновение, будто пересекла поток тепло-
го воздуха. Дверь сомкнулась за ними, как ряска на поверхности пруда,  а
с той стороны уже бился в ржавое железо лейтенант Мулдугалиев.
   - Стой! Открой, говорю! - кричал он, грохоча кулаками и  ботинками  в
жесть. Но дверь снова обрела твердость и неприступность.
   Санька со старичком оказались в темном  коридоре,  в  конце  которого
слабо мерцало пятно света. Осторожно ступая, они пошли  на  свет.  Крики
инспектора за спиной стихли, Саньку и Альшоля окружила тишина, в которой
слышались лишь звуки падающих с потолка капель.
   Наконец они достигли круглой комнаты, где стоял стол  с  горевшей  на
нем свечой. Санька не сразу разглядела, что у стены, прямо на полу,  си-
дит немолодая женщина в ярком сарафане, похожая на цыганку.
   - Рыйдоб черве! - сказал Альшоль.
   - Вепри! - ответила женщина. - Чассей дембу шатьку!
   - Босиспа, - поклонился ей Альшоль.
   Она поднялась с пола и вразвалку ушла куда-то  по  другому  коридору.
Оттуда послышалось звяканье посуды.
   Санька наклонилась к уху Альшоля.
   - Где мы? - спросила она.
   - Тс-с! Мы у скрытников. Потом объясню.
   - А на каком языке ты говоришь?
   - На оборотном, - сказал Альшоль. - На нем говорят скрытники  и  обо-
ротни.
   - Я же ничего не понимаю!
   - А ты слушай внимательно. Очень простой язык. Каждое слово  разбива-
ется на слоги, потом слоги произносятся в обратном порядке. Тебя как зо-
вут? Сань-ка? А по-оборотному будет Касань.
   - А тебя - Шольаль?
   - Ну да! "Корова" будет по-ихнему "вароко", "птица" - "цапти". И  так
далее...
   - А"хлеб"? - спросила Санька.
   - Так и будет: "хлеб".
   Женщина вернулась с двумя алюминиевыми мисками, в которых было что-то
желтое, похожее на тыквенную кашу. Она швырнула миски  на  стол,  следом
полетели ложки.
   - Бычто вам сявитьдапо! - сказала она.
   Альшоль и Санька присели на табуретки и принялись есть кашу.
   Каша была довольно вкусная, однако  Альшоль  после  первой  же  ложки
сморщился и сказал:
   - Якака достьга!
   - Ясвинь ты янадаргоблане! - широко улыбнулась женщина.
   Санька вздрогнула, переводя в уме эту фразу. Скрытница назвала Альшо-
ля "неблагодарной свиньей". Почему они ругаются?
   Альшоль между тем доел с аппетитом кашу и даже тарелочку вылизал.
   - Екожутлопой! - сказал он. Санька перевела уже почти  автоматически:
"жуткое пойло".
   - Проваливайте к чертям собачьим, -  сказала  женщина  по-оборотному,
убирая тарелки. Саньке показалось, что она очень довольна.
   - Без тебя знаем, что нам делать, старая карга! - ответил Альшоль  на
ее языке.
   И они пошли по новому коридору туда, где виднелась дверца.
   За дверцей оказалась крутая лестница, затем еще  коридор  и  короткая
вертикальная железная лесенка, которая упиралась в круглую крышку  люка.
Альшоль поднялся по лесенке первым, подлез под крышку и с  усилием  при-
поднял ее плечом. Крышка сдвинулась в сторону, освобождая проход.
   Альшоль и Санька вылезли из люка и оказались посреди улицы, прямо  на
проезжей части Большой Пушкарской.
   Санька огляделась по сторонам и застыла в  ужасе,  пораженная  удиви-
тельной и страшной картиной: вокруг вздымался  этажами  утренний  город,
это были знакомые дома на Пушкарской и улице Ленина, но  все  они  имели
фантастический вид. Вместо окон зияли темные провалы, в которых бесшумно
скользили летучие мыши, стены домов были покрыты мхом и плесенью, ветхие
крыши коробились ржавой жестью, обнажая подгнившие клетки стропил. Коро-
че говоря, город был похож на заброшенный много лет назад  средневековый
замок. И, конечно, в нем не было ни души - ни на улицах, ни в окнах  до-
мов.
   Санька потерянно пошла к тротуару и заглянула' в Окно  первого  этажа
того дома, куда она когда-то ходила в детский сад. В просторном  помеще-
нии группы было пусто, сквозь доски пола росли репейники и чертополох. В
углу сидела большая жаба, раздувая белый мешок на шее.
   Санька в ужасе отпрянула от окна, повернулась к Альшолю.
   - Где мы?
   - В Ленинграде, - сказал Альшоль.  -  Точнее,  это  место  называется
Граднинле по-оборотному.
   - А где же все жители? Куда они девались?
   - Не волнуйся, все живы-здоровы. Только они остались в прямом мире, а
мы с тобой попали в оборотный. Прямой и оборотный мир - это как  матреш-
ка. Мы сейчас у нее внутри. Здесь живут только скрытые жители.
   И действительно, оглядевшись, Санька обнаружила то тут, то там  чело-
веческие фигуры, стоящие неподвижно у подвальных окошек.
   Они двинулись, по направлению к детской площадке, куда Саньку  водили
гулять в детском саду. Посреди площадки возвышался  холм,  весь  изрытый
крупными норами. Как только Альшоль и Санька подошли к нему, из нор ста-
ли выползать скрытники. Они были в точности такие же, как и люди, но  на
верхней губе скрытников, там, где у нормальных людей расположена ямочка,
разделяющая губу на две половинки, у скрытников было
   Скрытники были одеты в грубые, но  яркие  одежды:  длинные  цветастые
платья у женщин, клетчатые штаны у мужчин, пятнистые рубахи.
   Завидев гостей, скрытники двинулись к ним, на ходу изрыгая  проклятья
на своем оборотном языке.
   - Кто вас сюда звал? - кричали они. - Уходите, гады!
   - Посмотрите, какие у них человеческие морды!
   - Сразу видно - негодяи!
   - Особенно этот, седобородый. Вот уж прохвост, так прохвост!
   Санька сжалась. Ругательства обидели ее. Ведь они с Альшолем не  сде-
лали скрытникам ничего дурного!
   Но Альшоль обрадовался. Расплывшись в улыбке, с довольным видом  пог-
лаживая седую бороду, он обрушил на скрытных жителей целый град  прокля-
тий.
   - На себя посмотрите, черви ненасытные! Ноги моей у вас больше не бу-
дет. Ненавижу всех и каждого лютой ненавистью! В клочки бы порвал,  раз-
веял прах по ветру!
   Толпа скрытников вдруг бурно зааплодировала, обмениваясь впечатления-
ми от краткой, но энергичной речи Альшоля.
   - Нет, вы слыхали когда-нибудь такую ругань! Да он же законченный по-
донок!
   - Мерзавцы... - с любовью пробормотал Альшоль.
   И тут Санька не выдержала. Она выступила вперед  с  глазами,  полными
слез, и заговорила горячо и взволнованно:
   - Граждане скрытники! Мы же у вас впервые. За  что  вы  нас  ругаете?
Разве вы не знаете, что гостеприимство - главный закон  общения?  У  нас
принято с любовью относиться друг к другу....
   Альшоль одернул ее.
   - Ни слова про любовь! - шепнул он.
   Скрытники озлобились.
   - Любовь, говоришь! Плевали мы на вашу любовь! Ненависть  движет  ми-
ром! Да здравствует ненависть! - выкрикнул один из них в грубых  шерстя-
ных штанах, сшитых из верблюжьего одеяла.
   - Да здравствует ненависть! - подхватили остальные.
   Толпа придвинулась ближе, глаза скрытников горели злобным огнем.
   - Девочка - дура, - сказал Альшоль. - Полная  идиотка.  Не  обращайте
внимания.
   - То-то... - проворчал главный скрытник, и толпа  жителей  оборотного
мира стала рассасываться по норам.
   Альшоль и Санька отошли в сторонку, присели на мокрое замшелое  брев-
но. Санька не выдержала и расплакалась.
   - Прости меня, - сказал Альшоль, поглаживая Саньку по руке. - Ты  са-
мая добрая и красивая девочка, каких я встречал в жизни. А я жил как-ни-
как семьсот пятьдесят лет!
   - Зачем же... Зачем же ты так говорил? - рыдала Санька.
   - Ты еще не поняла? В этом мире так принято...
   И Альшоль рассказал Саньке о главном законе оборотного мира, где  все
основано на ненависти.
   - Как же они при такой злобности не уничтожили друг друга?
   - В том-то и секрет, - улыбнулся Альшоль. - У скрытников никогда дело
не доходит до убийства и даже до драки, хотя они могут изрыгать страшные
ругательства. Вся злоба и ненависть выходит со словами, а в душе остает-
ся жалость и нежность. Они презирают людей, потому что у людей все  нао-
борот.
   - На словах - любовь, а за душой - злоба? спросила Санька.
   - Вот именно. Вспомни, сколько зла, войн, убийств свершилось на Земле
во имя так называемой любви, - сказал Альшоль.
   - Но не все же такие! Есть и те, которые любят по-настоящему, -  ска-
зала Санька.
   - Скрытники таких уважают и ругают самыми отборными словами. Ты заме-
тила, как свирепо ругали нас? Это потому, что любят.
   - За что же нас любить?
   - По правде сказать, они любят только меня, тебя они еще не знают.  А
я научил их открывать дверцы в прямой мир. Скрытные жители страшно любо-
пытны, теперь они имеют возможность по ночам посещать прямой мир и  осы-
пать его проклятиями. За это они даже хотели поставить  мне  памятник  -
вырезать мою фигуру из дерева. Милиция не дала...
   К Саньке незаметно подполз маленький скрытник лет пяти, он был одет в
надувной разноцветный мяч из пластика, в котором были прорезаны дыры для
рук ног и головы.
   - Точь-в-точь твоя кошка Аграфена, Так же одет, - заметил Альшоль.  -
Наверняка украл этот мяч в прямом мире, в магазине  "Олимпиец"...  Скажи
ему что-нибудь ласковое.
   - Пошел прочь, ворюга! - заорала Санька.
   - От ворюги слышу! - парировал маленький скрытник, и они  расстались,
довольные друг другом.

   Глава 5 НА АНТРЕСОЛЯХ
   Вернувшись в прямой мир, Санька тут же испортила отношения с соседкой
по лестничной площадке Эмилией.
   Это была молодая дама лет около двадцати семи,  которая  работала  на
телецентре инженером по видеомонтажу и поэтому считала себя причастной к
искусству. Она жила одна в однокомнатной квартире, уставленной африканс-
кими статуэтками из черного дерева, которые привозил из плавания  знако-
мый Эмилии - штурман Загорулько. Загорулько появлялся раз  в  полгода  с
деревянной скульптурой под мышкой, тортом и бутылкой шампанского.
   В отсутствие Загорулько Эмилия  занималась  составлением  гороскопов.
Выяснилось, что в то утро, когда Санька с Альшолем гостили у скрытников,
мама все-таки позвонила из Калязина и, не застав  Саньку  дома,  страшно
взволновалась и перезвонила соседке. Эмилия сказала, что видела Саньку с
кошкой вчера вечером, так что с девочкой по всей вероятности, все в  по-
рядке, и обещала присмотреть.
   После этого Эмилия уселась у окна, составляя очередной  гороскоп.  На
это раз на Иосифа Кобзона. И  время  от  времени  поглядывала  на  дверь
подъезда.
   В двенадцать часов дня она увидела Саньку, в сильно измятом и  испач-
канном платье. Санька возвращалась домой с невысоким седобородым  стари-
ком.
   Эмилия вышла встречать их на лестницу в своем шелковом китайском  ха-
лате с драконами.
   - Саша, где ты ходишь? Звонила мама, она волнуется!  -  приветствовал
Саньку соседка, с подозрительностью разглядывая Альшоля.
   - Не ваше дело, старая сплетница! - бодро отвечала ей Санька, не  ус-
пев еще избавиться от привычки общения со скрытниками.
   Если бы дело происходило в оборотном мире, соседка, вероятно, была бы
довольна. Но тут у нее глаза полезли на лоб.
   - Как ты разговариваешь со взрослыми?! - ужаснулась она.
   - Простите... - смешалась Санька.
   - Это она из уважения, - пояснил Альшоль.
   Соседка потеряла дар речи. Никогда еще не  называли  ее  из  уважения
"старой сплетницей". Да и несправедливо это! По крайней мере - наполови-
ну, ибо сплетницей Эмилия, конечно, была, но никак не старой!
   Эмилия хлопнула дверью. Санька с Альшолем зашли в свою квартиру.
   Санька принялась кормить изголодавшуюся Аграфену и показывать Альшолю
свои богатства - книжки, коллекцию жуков, коллекцию марок и зоопарк мяг-
кой игрушки. Все это осталось от  прежних  школьных  лет.  Металлическую
коллекцию Санька приберегла напоследок.
   Санька привела старичка домой, потому что теперь ему нельзя было  по-
являться на Большой Пушкарской. Участковый все равно не  даст  покоя,  а
после побега сквозь железную дверь может и дело возбудить. Поэтому, про-
быв у скрытников до полудня и вдоволь  наругавшись,  Альшоль  с  Санькой
нашли дверцу сообщения между прямым и обратным миром и  выбрались  через
нее прямо на Большой проспект у магазина грампластинок.
   Альшоль решил сменить  телефонную  будку,  расположиться,  скажем,  у
Дворца культуры Ленсовета или на Чкаловском проспекте.  Но  Саньке  этот
план не понравился.
   - Милиция уже предупреждена. Схватят тут же, - сказала она. - А у ме-
ня дома никого нет. Пока поживешь у нас, потом разберемся.
   Насмотревшись жуков и марок, Санька с Альшолем полезли на  антресоль.
Однако, едва они вошли туда и Санька  засветила  фонарик,  как  в  замке
входной двери начал поворачиваться ключ.
   - Кто-то приехал! Сиди тихо! - шепнула Санька, гася фонарик, и  куба-
рем скатилась с антресоли в прихожую.
   Она едва успела оттащить стремянку от антресоли, как открылась  дверь
и вошел дедушка.
   - Саша, что же ты, это самое... - укоризненно начал он. -  Я  там  на
даче, это самое, а ты...
   Когда у дедушки не хватало слов, он всегда говорил  "это  самое".  Но
Санька с младенчества научилась его прекрасно понимать. Вот и сейчас она
сразу догадалась, что дедушка хотел сказать: "Я там  на  даче  волнуюсь,
звоню в город, а ты все время отсутствуешь ..."
   - Я гуляла, - потупив глаза, сказала Санька.
   - Гуляла! Мы тебя оставляли делом заниматься !
   - Да-да, я все время бываю у Софьи Романовны, -  вспомнила  Санька  о
своем милосердном деле.
   Дедушка пошел на кухню и принялся выгружать из  сумки  в  холодильник
молоко и пельмени, купленные по дороге.
   - Мама не звонила? - спросил он.
   - Звонила. У нее все хорошо, - сказала Санька.
   - У нее хорошо, а у нас, это самое... - сказал дедушка.
   И тут раздался звонок в дверь. Санька открыла. На пороге стоял лейте-
нант Мулдугалиев.
   При виде Саньки глаза Мулдугалиева зажглись охотничьим блеском.
   - Девочка, дедушка твой дома? - спросил он.
   - Дома... - пролепетала Санька.
   - Можно его видеть?
   - Я здесь. Кто меня, это самое... - дедушка вышел из кухни  в  прихо-
жую.
   - Это не тот дедушка, - покачал головой Мулдугалиев.
   - Как не тот, это самое! - взорвался дедушка. - Полковник в  отставке
Потапов Игорь Павлович.
   - Так точно, - подтвердил Мулдугалиев. - Я ваш адрес через Совет  ве-
теранов нашел. Но у вашей внучки был еще дедушка.
   - Правильно, был, - кивнул Игорь Павлович. - По отцу.  Борисоглебский
Николай Степанович, летчик. Он давно умер. Саша его не видела.
   - А гражданин Альшоль кем ей приходится? - спросил участковый.
   Дедушка озадаченно взглянул на Сашу.
   - Я такого не знаю.
   - И я не знаю, - сказала Санька.
   - Как не знаешь, девочка! А кто ночью, под утро, через железную дверь
убежал? Кто рукав мне чуть не оторвал? Кто кричал про провалы памяти?
   - Это у вас провалы памяти, - довольно грубо сказала Санька. - Дедуш-
ка, ну посуди, зачем мне ночью милиционерам рукава отрывать?
   - Действительно, это самое... - сказал дедушка.
   - Хорошо, девочка... - сузив глаза, прошипел Мулдугалиев. - Я  твоего
Альшоля все равно найду. Найду и засажу куда следует.
   Участковый повернулся на каблуках и покинул квартиру.
   - Саша, что это значит? - спросил дедушка.
   - Очень просто, ненормальный милиционер!  Ты  что,  не  видел  ненор-
мальных милиционеров? - пожала плечами Санька.
   Дедушка хмыкнул и ушел в свою комнату. Там он сразу включил те"евизор
и стал смотреть настроечную таблицу под музыку. Санька с тоской  поняла,
что обратно на дачу дедушка не собирается.
   А что делать с Альшолем? Она побежала к своему секретеру и  ,  присев
на стул, написала записку на оборотном языке, чтобы никто не понял, если
найдет:
   "Шольаль!
   Кадушде детбу ватьчено мадо. Он не жендол бяте детьви. Диси хоти! Да-
ког он нетзас, я сунепри бете естьпо. Касань".
   Санька сложила записку