Н о р а.  Ни сегодня, ни завтра чтобы у тебя и мысли другой в голове не
было, только обо мне. И писем не вскрывать сегодня... не открывать ящик...
     Х е л ь м е р. Ага! Все боишься того человека?
     Н о р а. Да, да, и это тоже.
     Х  е л ь м е р. Нора,  я вижу по твоему лицу, там  есть  уже  письмо от
него.
     Н  о р а. Не знаю.  Кажется. Но ты не смей читать ничего такого теперь.
Не надо нам никаких неприятностей, пока все не будет кончено.
     Р а н к (тихо Хельмеру). Не противоречь ей.
     Х е л ь м е р (обнимая ее). Ну хорошо, дитя добилось своего.  Но завтра
ночью после твоей пляски...
     Н о р а. Тогда ты свободен.
     С л у ж а н к а (в дверях направо). Барыня, стол накрыт.
     Н о р а. Подай шампанского, Элене.
     С л у ж а н к а. Хорошо. (Уходит.)
     Х е л ь м е р. Эге-ге, так пир горой?
     Н  о  р  а.  Пировать  до  зари. (Кричит  вслед  служанке.)  И немножко
миндальных печений, Элене... Нет, побольше!.. Один раз куда ни шло.
     (*429) Х е  л ь м е р (беря ее за руки). Ну-ну-ну, не  надо  этой дикой
пугливости. Будь моим милым жаворонком, как всегда.
     Н о р а. Да, да, буду, буду. Но поди пока туда. И вы, доктор. Кристина,
помоги мне поправить волосы.
     Р а н к (тихо, направляясь с Хельмером направо). Ведь не может же быть,
чтобы тут было что-нибудь такое?.. Она не в положении?..
     Х  е  л  ь  м  е  р.  Ничего подобного,  милый мой.  Просто все тот  же
ребяческий страх, о котором я говорил тебе.
     Уходят направо.
     Н о р а (фру Линне). Ну?
     Ф р у Л и н н е. Уехал за город.
     Н о р а. Я догадалась по твоему лицу.
     Ф р у Л и н н е. Вернется домой завтра вечером. Я оставила ему записку.
     Н о р а.  Не надо было. Ничему ты не  помешаешь.  И,  в сущности, такой
восторг - ждать с минуты на минуту чуда.
     Ф р у Л и н н е. Чего ты ждешь?
     Н о р а. Ах, тебе не понять. Ступай к ним. Я сию минуту.
     Фру  Линне идет  направо. Нора стоит с минуту, словно стараясь прийти в
себя, затем смотрит на часы.
     Пять. Семь часов до полуночи. И затем двадцать четыре часа до полуночи.
Тогда тарантелла будет кончена. Двадцать четыре  да семь. Тридцать  один час
жизни.
     Х е л ь м е р (в дверях направо). Ну, где же мой жаворонок?
     Н  о  р  а  (бросаясь к  нему  с  распростертыми  объятиями).  Вот  он,
жаворонок!..
     (*430) ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
     Та же комната.  Стол,  стоявший  перед диваном, передвинут  на середину
комнаты, вместе со стульями. На столе горит лампа. Дверь в переднюю открыта.
Из верхнего этажа  доносятся звуки бальной музыки. Фру Линне сидит у  стола,
машинально перелистывая книгу, пытается читать, но, видимо,  не в  состоянии
собрать мыслей. Время от времени прислушивается, не идет ли кто.
     Ф р  у Л  и н н  е  (глядя на свои часы). Его все еще нет.  А между тем
времени  теперь  в обрез. Лишь бы он не...  (Опять прислушивается.) А! Идет!
(Направляется в  переднюю и  осторожно отпирает наружную дверь;  на лестнице
слышны тихие шаги; она шепчет.) Войдите. Никого нет.
     К р о г с т а д (в дверях). Я нашел дома вашу записку. Что это значит?
     Ф р у Л и н н е. Мне необходимо поговорить с вами.
     К р о г с т а д. Вот как? И непременно здесь, в этом доме?
     Ф р у  Л и н  н е. У  меня  никак нельзя  было.  Моя  комната не  имеет
отдельного хода. Войдите.  Мы  одни. Служанка  спит, а  Хельмеры  наверху на
вечере.
     К р о г с т а д (входит в комнату). Скажите! Хельмеры пляшут сегодня? В
самом деле?
     Ф р у Л и н н е. Почему же нет?
     К р о г с т а д. Н-да, действительно.
     Ф р у Л и н н е. Так вот, Крогстад, давайте поговорим.
     К р о г с т а д. Разве нам с вами есть о чем говорить еще?
     Ф р у Л и н н е. Да, много о чем.
     К р о г с т а д. Не думал.
     Ф р у Л и н н е. Потому что никогда не понимали меня как следует.
     К р  о г  с  т  а  д.  Чего  тут  было  не понимать?  На что уж  проще!
Бессердечная женщина спроваживает человека на (*431) все четыре стороны, как
только ей представляется партия повыгоднее.
     Ф р у Л и н н е. Вы думаете, я все-таки совсем бессердечна? Вы думаете,
мне легко было порвать?
     К р о г с т а д. А разве нет?
     Ф р у Л и н н е. Крогстад, неужели вы в самом деле так думали?
     К р о г с т а д. Иначе зачем бы вам писать мне тогда такое письмо?
     Ф р у  Л  и н н е.  Да не могла я иначе! Раз мне  приходилось порвать с
вами, мой долг был вырвать из вашего сердца всякое чувство ко мне.
     К  р  о г  с т а д (стиснув руки). Так вот что. И все это -  лишь из-за
денег!
     Ф р у Л и н н е. Не забудьте,  у меня на руках были старуха мать и двое
малолетних братьев. Мы  не  могли  дожидаться вас,  Крогстад.  Ваши  виды на
будущее были тогда еще так неопределенны.
     К р о г с т а д. Пусть так. Но вы не вправе были бросать меня ради кого
бы то ни было.
     Ф р у Л  и н  н е.  Уж не  знаю. Не  раз я задавала  себе этот вопрос -
вправе ли я была.
     К р о г с т а д (понизив голос).  Когда я потерял вас, у меня как будто
почва выскользнула  из-под ног. Взгляните на  меня: я  похож на потерпевшего
крушение, выплывшего на обломке судна.
     Ф р у Л и н н е. За помощью, пожалуй, недалеко было идти.
     К р о г  с т а  д.  Она была  близка. Но вы  явились  и  загородили мне
дорогу.
     Ф р у Л и н н е.  Сама того не зная, Крогстад. Я только сегодня узнала,
что меня определяют на ваше место.
     К р о г с т а д. Я верю вам, раз вы это говорите. Но теперь вы разве не
уступите?
     Ф р у Л и н н е. Нет. Это все равно не принесло бы вам никакой пользы.
     К р о г с т а  д. Э, пользы, пользы!.. Я бы  на  вашем  месте  все-таки
сделал так.
     Ф  р у Л  и н н  е.  Я научилась  слушаться голоса  рассудка.  Жизнь  и
суровая, горькая нужда выучили меня.
     (*432) К р о г с т а д. А меня жизнь выучила не верить словам.
     Ф  р у Л и  н н  е. Так жизнь выучила вас весьма  разумной вещи.  Ну, а
делам вы ведь все-таки верите?
     К р о г с т а д. То есть как это?
     Ф  р  у  Л  и  н н е. Вы сказали, что  похожи на потерпевшего крушение,
который выплыл на обломке.
     К р о г с т а д. И, думается мне, имел основание сказать это.
     Ф р  у  Л и н  н е.  И  я  тоже  вроде  женщины, потерпевшей крушение и
выплывшей на обломке. Некого жалеть, не о ком заботиться!
     К р о г с т а д. Сами выбрали себе долю.
     Ф р у Л и н н е. Другого выбора у меня тогда не было.
     К р о г с т а д. Ну и что же дальше?
     Ф р у Л и  н н е. Крогстад, а что если бы мы двое  потерпевших крушение
подали друг другу руки?
     К р о г с т а д. Что такое вы говорите?
     Ф р у  Л и н  н е. Вдвоем,  вместе на обломках будет  все-таки  крепче,
надежнее, чем держаться порознь, каждому отдельно.
     К р о г с т а д. Кристина!
     Ф р у Л и н н е. Зачем, по-вашему, я приехала сюда?
     К р о г с т а д. Неужто вы вспомнили обо мне?
     Ф р у Л и н н е. Без работы, без труда мне не прожить.  Всю свою жизнь,
насколько  помню себя, я трудилась,  и труд был  моей  лучшей и единственной
отрадой. Но теперь я осталась  одна как  перст... Страшно  пусто, одиноко...
Работать для себя одной мало радости. Крогстад, дайте мне цель  - для чего и
для кого работать.
     К р о г  с  т  а д. Не поверю  я  ничему  такому.  Это все одна женская
восторженность, великодушная потребность жертвовать собой.
     Ф  р у Л и  н  н е.  Вы  замечали  за мной  когда-нибудь  склонность  к
восторженности?
     К р о г с т а д. Так вы в самом деле могли бы?.. Скажите мне... Вам все
известно... о моем прошлом?
     Ф р у Л и н н е. Да.
     К р о г с т а д. И вы знаете, какая про меня идет слава?
     Ф р  у Л  и н н  е. Я поняла из ваших слов,  что, по-вашему, со мной вы
могли бы стать иным человеком.
     (*433) К р о г с т а д. Конечно!
     Ф р у Л и н н е. Так разве время ушло?
     К р о г  с т а д.  Кристина... вы говорите вполне серьезно? Да,  да.  Я
вижу по вашему лицу. Так у вас в самом деле хватит смелости?..
     Ф р  у Л и н н е. Мне надо кого-нибудь любить, о ком-нибудь заботиться,
заменять кому-нибудь  мать,  а вашим детям нужна мать. Мы с  вами нужны друг
другу. Крогстад, я верю, что основа у вас хорошая; и с  вами вместе я на все
готова.
     К  р о  г с т а д (схватив ее руки). Спасибо, спасибо, Кристина! Теперь
уж я сумею подняться в глазах других... Ах, да я и забыл...
     Ф р у Л и н н е (прислушивается). Тсс! Тарантелла! Уходите.
     К р о г с т а д. Почему? В чем дело?
     Ф р у  Л и н н е. Слышите,  наверху пляшут тарантеллу? Когда  она будет
кончена, они явятся сюда.
     К р о г с т а д.  Да, да, так  я уйду. Да и к тому же все напрасно. Вы,
разумеется, не знаете, на какой шаг я решился против Хельмеров.
     Ф р у Л и н н е. Знаю, Крогстад.
     К р о г с т а д. И все-таки у вас хватило бы духу?..
     Ф р у Л и  н н  е.  Я  хорошо понимаю, до  чего может довести  отчаяние
такого человека, как вы.
     К р о г с т а д. Ах, если бы я мог вернуть сделанное!
     Ф р у Л и н н е. Вы могли бы. Ваше письмо лежит еще в ящике.
     К р о г с т а д. Вы уверены?
     Ф р у Л и н н е. Вполне. Но...
     К  р  о г  с т а  д  (пытливо глядит на нее). Так не  приходится ли так
понять дело?  Вы  хотите  во что  бы  то  ни  стало спасти подругу.  Скажите
напрямик. Так?
     Ф р у Л и н н е. Крогстад! Кто раз продал себя из-за других, не сделает
этого во второй раз.
     К р о г с т а д. Я потребую свое письмо обратно.
     Ф р у Л и н н е. Нет, нет.
     К р о г с т а д.  Естественно. Я дождусь Хельмера и скажу ему, чтобы он
вернул мне мое письмо, что оно касается  одного меня, моей отставки, что ему
незачем его читать.
     (*434)  Ф р у  Л и  н н  е.  Нет, Крогстад,  не  требуйте своего письма
обратно.
     К р о г с т а д. Но скажите, разве не за  этим, собственно, вы призвали
меня сюда?
     Ф р у Л и н н е. Да, в первую минуту, со страху. Но теперь прошли целые
сутки, и просто не верится, чего только я за это время не насмотрелась здесь
в доме. Пусть Хельмер все узнает. Пусть эта злополучная тайна выйдет на свет
божий. Пусть  они наконец  объяснятся  между собой на  чистоту.  Невозможно,
чтобы это так продолжалось - эти вечные тайны, увертки.
     К р о г с т  а  д. Ну хорошо, раз вы на это  решаетесь... Но одно я, во
всяком случае, могу сделать, и надо сделать это сейчас же...
     Ф р у  Л и н н  е (прислушиваясь). Скорее! Уходите! Пляска кончена. Нас
могут застать с минуты на минуту.
     К р о г с т а д. Я дождусь вас внизу.
     Ф р у Л и н н е. Хорошо. Потом проводите меня до дому.
     К  р о г с т а  д.  За  всю мою жизнь я  ни разу не был так  неимоверно
счастлив! (Уходит.)
     Дверь в переднюю остается по-прежнему открытой.
     Ф р у Л и н н е (немного прибирает на столе и приготовляет свою верхнюю
одежду).  Какой поворот! Какой  поворот! Будет для кого работать... для кого
жить... куда  внести  свет и  тепло. Да,  придется-таки приналечь. Скорее бы
приходили... (Прислушивается.) А, вот они. Скорей одеться. (Надевает шляпу и
манто)
     За сценой слышны голоса Хельмера и Норы; слышно, как повертывается ключ
в  замке,  и  затем  Xельмер  почти  силой вводит  Нору  в переднюю.  Она  в
неаполитанском костюме  и закутана  в  большую черную шаль. Он во фраке и  в
наброшенном сверху открытом черном домино.
     Н о  р  а  (еще в дверях, сопротивляясь).  Нет, нет, нет! Не хочу сюда!
Хочу опять наверх. Не хочу уходить так рано.
     Х е л ь м е р. Но, милочка Нора...
     Н о  р  а. Ну,  я прошу тебя, умоляю, Торвальд... Ну, пожалуйста... еще
хоть часочек!
     (*435)  Х  е  л  ь м е р. Ни минутки  больше, моя  дорогая. Ты  помнишь
уговор? Вот  так. Сюда. Ты еще простудишься тут в передней.  (Бережно  ведет
жену, несмотря на ее сопротивление, в комнату.)
     Ф р у Л и н н е. Добрый вечер!
     Н о р а. Кристина!
     Х е л ь м е р. Как, фру Линне, вы здесь, в такой поздний час?
     Ф р  у Л и  н н  е. Да, извините, мне  так хотелось взглянуть на костюм
Норы.
     Н о р а. Так ты все сидела и ждала меня?
     Ф р у Л и н н е. Да, я, к сожалению, опоздала, ты была уже наверху, ну,
мне и не хотелось уходить, не поглядев на тебя.
     Х е л ь  м е р (снимая  шаль с Норы). Ну, глядите же на нее хорошенько.
Право, стоит посмотреть. Чем не хороша, фру Линне?
     Ф р у Л и н н е. Да, признаюсь...
     Х е л  ь м е р.  Разве не дивно хороша? Там  все в один  голос признали
это. Но она ужасная упрямица,  эта милая крошка.  Что поделаете? Представьте
себе, мне чуть не силой пришлось увести ее оттуда.
     Н о р а. Ах, Торвальд, ты еще  раскаешься, что не дал  мне повеселиться
еще хоть полчасика.
     Х е л ь м е р. Слышите, фру Линне! Она пляшет  тарантеллу... производит
фурор... вполне  заслуженный...  хотя  исполнение  было,  пожалуй,  чересчур
безыскусственно-то  есть  более  натурально,  нежели  это,   строго  говоря,
желательно с  точки зрения искусства. Ну да  пусть!  Главное - она произвела
фурор, огромный фурор. И дать ей остаться после этого? Ослабить впечатление?
Нет,  спасибо.   Я  подхватил  мою   прелестную   капричианку,  -  капризную
капричианку,  можно  бы сказать,  -  под ручку,  марш-маршем по  зале, общий
поклон,  и - как говорится в романах  -  прекрасное видение  скрылось. Конец
всегда  должен  быть эффектен, фру Линне.  Но  где мне втолковать  это Норе?
Никак. Фу,  какая  здесь  жара!  (Сбрасывает  домино  и  открывает  дверь  в
кабинет.) Э!  Да там темно.  Ну да,  конечно.  Извините... (Уходит к себе  и
зажигает там свечи.)
     Н о р а (быстрым шепотом, задыхаясь). Ну, ну?
     (*436) Ф р у Л и н н е (тихо). Я говорила с ним.
     Н о р а. И что же?
     Ф р у Л и н н е. Нора... ты должна все сказать мужу.
     Н о р а (упавшим голосом). Я знала.
     Ф р у  Л  и н  н  е. Тебе  нечего опасаться со стороны Крогстада. Но ты
должна все сказать.
     Н о р а. Я не скажу.
     Ф р у Л и н н е. Так письмо скажет.
     Н о р а. Спасибо, Кристина. Я знаю, что теперь делать. Тсс!
     X е л ь м е р (входит). Ну, фру Линне, налюбовались ею?
     Ф р у Л и н н е. Да, да, и теперь прощусь.
     X е л ь м е р. Уже? А эта ваша работа, вязанье?
     Ф р у Л и н н е (берет работу). Да, благодарю. Чуть было не забыла.
     X е л ь м е р. Так вы и вяжете?
     Ф р у Л и н н е. Случается.
     X е л ь м е р. Знаете, вы бы лучше вышивали.
     Ф р у Л и н н е. Вот как? Почему?
     X  е л ь  м е  р.  Да это куда красивее. Видите: держат работу вот так,
левой  рукой,  а правой  делают  стежки...  вот  так...  легкими, свободными
взмахами... Не правда ли?
     Ф р у Л и н н е. Да, пожалуй...
     X  е  л ь м е р. Вязанье, напротив,  не может  выходить красиво; всегда
как-то неуклюже.  Взгляните: эти стиснутые руки... эти спицы... то вверх, то
вниз...  какая-то  китайщина...  А-а,  какое  великолепное  шампанское   там
подавали!
     Ф р у Л и н н е. Так прощай, Нора, и не упрямься больше.
     Х е л ь м е р. Отлично сказано, фру Линне!
     Ф р у Л и н н е. Спокойной ночи, господин директор.
     Х е л  ь м е р (провожая ее до дверей). Спокойной ночи, спокойной ночи.
Надеюсь, благополучно доберетесь до  дому. Я  бы с удовольствием... но  ведь
вам недалеко. Спокойной ночи, спокойной ночи.
     Фру Линне уходит, он запирает за нею дверь и возвращается.
     Наконец-то спровадили ее. Ужасно скучная особа.
     Н о р а. Ты очень устал, Торвальд?
     (*437) Х е л ь м е р. Нет, ничуть.
     Н о р а. И спать не хочешь?
     Х е л ь м е р. Совсем нет. Напротив, я необычайно оживлен.  А ты? Да, у
тебя порядком усталый и сонный вид.
     Н о р а. Да, я очень устала. И скоро усну.
     Х е  л ь м е р. Вот видишь! Значит, я хорошо сделал, что мы не остались
дольше.
     Н о р а. Ах, ты все хорошо делаешь.
     X е  л  ь  м  е  р  (целуя  ее  в  лоб).  Ну вот,  жаворонок  заговорил
по-человечески. А ты заметила, как Ранк был сегодня оживлен?
     Н о р а. Да? Разве? Мне не удалось с ним поговорить.
     Х  е л ь  м е р. И  мне почти  тоже. Но я  давно не  видал его  в таком
хорошем настроении. (Глядит на нее с минуту, затем подходит к  ней поближе.)
Гм!.. Однако как чудесно опять очутиться у себя дома. Ах ты,  очаровательная
юная красавица!
     Н о р а. Не гляди на меня так, Торвальд!
     Х  е  л  ь  м  е р. Что? Мне  нельзя смотреть  на  свое  драгоценнейшее
сокровище? На всю  эту прелесть,  которая  принадлежит мне, мне  одному, вся
целиком!
     Н о р а  (переходя на  другую сторону стола). Не  надо так  говорить со
мной сегодня.
     Х е л ь м е р (следуя за нею). У тебя в крови все еще кипит тарантелла,
как погляжу.  И оттого  ты  еще очаровательнее... Слышишь?.. Гости  начинают
расходиться. (Понизив голос.) Нора... скоро в доме все стихнет.
     Н о р а. Надеюсь.
     Х е л ь м е р. Не так ли, моя любимая? О, знаешь, когда я бываю с тобою
в обществе, знаешь, почему  я там мало  говорю  с  тобой,  держусь  от  тебя
подальше,  лишь украдкой поглядываю на тебя?..  Знаешь почему? Потому  что я
представляю себе, будто ты моя тайная любовь, что мы с тобой обручены тайком
и никто даже не подозревает, что между нами есть что-то.
     Н о р а. Да, да, да, я ведь знаю, что все твои мысли около меня.
     Х е л ь м е р. А когда мы собираемся уходить и я накидываю шаль на твои
нежные, юные плечи... на этот  дивный изгиб шеи от  затылка... я представляю
себе, что  ты (*438)  моя юная невеста... что мы прямо из-под венца... что я
впервые  введу тебя сейчас  в  свой дом...  в первый  раз  останусь с  тобой
наедине... один  с тобой,  моя юная, трепещущая прелесть! Весь этот вечер  у
меня  не  было иной мысли, иного желания, кроме тебя. Когда я увидал, как ты
носишься  и  манишь  в  тарантелле...  у  меня  кровь закипела...  я не  мог
больше... Оттого я и увлек тебя оттуда так рано...
     Н о р а. Поди, Торвальд... Оставь меня. Я не хочу...
     X е л ь м е р. Что это значит? Ты меня поддразниваешь, малютка Нора? Не
хочу?.. Или я тебе не муж?..
     Стук во входную дверь.
     Н о р а (вздрагивая). Слышишь?
     X е л ь м е р (оборачивается). Кто там?
     Р а н к (за дверями). Это я. Можно на минутку?
     Х е  л  ь  м е р  (тихо, с  досадой).  И что ему  теперь  понадобилось?
(Громко.) Сейчас. (Идет  и отпирает дверь.) Вот это славно, что ты не прошел
мимо нас.
     Р а н к. Мне послышался твой голос,  вот и захотелось  заглянуть к вам.
(Окинув  комнату беглым взглядом.) Н-да, эти милые  знакомые места. Хорошо у
вас здесь, уютно, у вас - обоих.
     Х е л ь м е р. Кажется, тебе и наверху было сегодня хорошо, уютно.
     Р а н к. Восхитительно. И  почему бы нет? Отчего не взять от жизни все,
что  она  дает? Во  всяком  случае, сколько можно и пока  можно.  Вино  было
превосходное...
     Х е л ь м е р. Особенно шампанское!..
     Р а н к. И ты заметил? Просто не верится, сколько я мог влить в себя.
     Н о р а. Торвальд тоже выпил сегодня много шампанского.
     Р а н к. Да?
     Н о р а. Да, а после этого он всегда в отличном настроении.
     Р  а  н  к.  Да  что  ж,  почему  и  не  кутнуть  разок вечерком  после
проведенного с пользой дня?
     Х  е  л  ь м е р. Проведенного с пользой! Этим я, к  сожалению, не могу
похвалиться.
     Р а н к (ударяя его по плечу). А я так могу!
     (*439)  Н  о р  а.  Доктор  Ранк,  вы,  наверное, предпринимали сегодня
какое-нибудь научное исследование?
     Р а н к. Вот именно.
     Х е л ь м е р. Те-те-те! Малютка Нора говорит о научных исследованиях?
     Н о р а. И можно поздравить - с успехом?
     Р а н к. Н-да, можете.
     Н о р а. Значит, результат получился хороший?
     Р а н к. Наилучший и для врача и для пациента - уверенность.
     Н о р а (быстро, пытливо). Уверенность?
     Р а н к. Полная уверенность. Ну как не кутнуть после этого?
     Н о р а. Да, вы правильно сделали, доктор.
     Х  е  л  ь  м  е  р. И  я то  же скажу.  Только  бы  тебе  не  пришлось
расплачиваться за это завтра.
     Р а н к. Ну, даром ничего в этой жизни не