ри  была
сильнее и хитрее  большинства  своих  подданных,  и  до  поры  ей  удавалось
ускользать от кровожадных котов. Мы с  Азраилом  случайно  обнаружили  ее  в
одном из цветников, которые тянутся вдоль стен бани. Азраил этот был  редким
голубым персом и дедом того кота, которого вы видели у  меня  в  комнате,  а
также лучшим из охотников - настоящим Ангелом Смерти.  Сначала  я  увидел  в
расширенных зрачках Азраила отражение пери, спрятавшейся под лепестком розы,
после чего на самом деле  увидел,  как  она  бежит  средь  кустов,  а  потом
пытается вскарабкаться на стену бани, цепляясь за  шероховатую  поверхность,
как ящерица. На земле Азраил дважды прыгал и промахивался, ибо королева была
проворна как ртуть, но лишь только она полезла наверх, ее движения несколько
замедлились, что ее и сгубило.  Кот  сильно  ударил  ее  лапой,  схватил  и,
поиграв с ней немного, съел.
   Когда пери не стало,  я  вновь  успокоился.  Наложницы  поначалу  немного
тосковали по своим пропавшим маленьким подружкам и ненавидели котов,  но  со
временем полюбили их -  причем  безмерно.  Все  в  Гареме  опять  шло  своим
чередом, и казалось,  будто  миновала  некая  лихорадка.  Но  вы  же  знаете
поговорку: "Есть три ненасытные вещи - пустыня, смерть  и  женская  вульва".
Вскоре до меня начали доходить странные слухи о молитвенных подушках.
   Эмеральд остановился у какой-то двери.
   - Давайте войдем. Я хочу вам кое-что показать.
   - Эмеральд, мы торопимся в баню.
   - Это займет не больше минуты, - успокаивающим голосом сказал он.- На это
стоит взглянуть.
   Вслед за евнухом они вошли в чулан, где оказалось  множество  отслуживших
свой срок предметов для развлечения - пара лишенных струн цимбал,  несколько
колчанов, порвавшихся по швам, кожаный тюфяк, коробки с белыми  кристаллами,
соломенное чучело женщины. Сначала Орхан надеялся, что евнух привел их туда,
дабы показать молитвенную подушку, но нет, Эмеральд подвел их  к  столу,  на
котором стоял макет здания - вернее сказать, ансамбля зданий.
   - Это я конфисковал у наложниц, - сказал Эмеральд.
   Приглядевшись, Орхан понял, что  это  миниатюрная  точная  копия  Гарема.
Первым делом он нашел Клетку и "Коридор, Где Джинны  Держат  Совет".  Затем,
сориентировавшись,  обнаружил  фарфоровый  павильон,  спальню  с  ямой   для
хранения льда и зоопарк.
   - Они соорудили это из тысяч зубочисток, чтобы  обеспечить  жильем  своих
пери, - заявил Эмеральд.
   На лице Анадиль отразилось сомнение.
   - Они намеревались поселить в этих крошечных зданиях своих любимых пери и
играть с ними в гарем. Но прежде чем он был  достроен  до  конца,  я  привел
котов.- Эмеральд вздохнул.- Пери некогда повадились ссать мне в глаза, когда
я спал, и по утрам я насилу размыкал слипшиеся веки, - я ненавидел  пери  не
меньше,  чем  они  меня.  И  все-таки  мне  грустно  видеть  это  прекрасное
сооружение таким заброшенным. Я действительно верю, что  девушки  собирались
запереть некоторых пери в этих кукольных домиках и держать их там, дабы  они
позабыли о существовании внешнего мира. Кажется, они даже хотели  с  помощью
маленьких изящных иголочек превратить кое-кого из пери в  евнухов.  Я  бы  с
удовольствием на это посмотрел...
   Когда они вновь вышли  в  галерею,  Орхан  услышал,  как  Анадиль  шепчет
Перизаде:
   -  Рассказы  Эмеральда  просто  смешны.  Тем  не  менее   он   прекрасный
любовник... правда, немного портит дело эта история с шоколадными конфетами.
   Приподнятое настроение евнуха уже улетучилось. Весь остаток пути до  бани
он был их угрюмым, молчаливым провожатым.
 
 
 
   Глава седьмая
   ВОДНЫЕ ЗАБАВЫ
 
   Еще несколько шагов, и они подошли к  Императорской  Прачечной.  Перизада
зашла туда, чтобы  подыскать  Орхану  чистый  халат.  Орхан  мельком  увидел
огромные чаны и катки для белья, а также здоровенных женщин, помешивавших  в
чанах большими деревянными мешалками. Оттуда пахнуло затхлым влажным бельем.
Когда Перизада вышла с халатом, Анадиль сказала:
   - Попрощайся с Перизадой. Ей пора возвращаться на работу.
   Но Орхан обнял ее:
   - Не бросай меня, Перизада. Ты мне нужна.
   И, покраснев, она прошептала в ответ:
   - Знаю, что я - дама твоего сердца, ибо так  написано  на  складках  моей
пиздёнки.
   Анадиль была в ярости:
   - Ты должен идти со мной! Тебя ждут дамы Гарема. Возвращайся  на  работу,
Перизада! - И,  когда  Перизада  неохотно  вернулась  в  прачечную,  Анадиль
продолжила: - Перизада слишком глупа, чтобы постигать наши тайны. Потому она
и прачка, а не наложница. Ну что ж, пора привести тебя в порядок.
   Прачечная и баня располагались по соседству, ибо горячая вода поступала в
них из общей сети труб. Вдоль подступов к бане выстроился  отряд  евнухов  с
ятаганами.
   - Пора тебя помыть и надушить. Нельзя допустить, чтобы  ты  показался  на
глаза матери в таком виде.
   Эмеральд с глухонемыми присоединились к остальным караульным, стоявшим  у
двери бани так, словно зданию суждено было стать для Орхана тюрьмой. Анадиль
взяла его за руку, и они вместе спустились  в  раздевалку.  Сначала  Анадиль
раздела Орхана. Ему было противно смотреть, как встает его член, реагируя на
прикосновения ее нежных пальцев, но он уже знал,  что  питает  отвращение  к
Анадиль. А когда она посмотрела ему в глаза, стало ясно,  что  ей  это  тоже
известно, но она облизнула губы, повернулась и прижалась боком к  его  паху,
после чего попросила его расстегнуть ей платье.
   Вошла маленькая чернокожая девочка и подала  им  вина.  Анадиль  потянула
Орхана за собой на подушки и принялась  навязчиво  подносить  ему  чарку  за
чаркой, сказав, что ему будет легче выдержать предстоящее испытание, если он
немного выпьет.
   -  Сначала  представится  возможность  поупражнять  Скорбный  Взгляд   на
обыкновенных девушках, - сказала она.- Можешь смотреть, но  не  трогай,  ибо
так твое желание только усилится. Нам необходимо усилить твое желание. Выпей
еще вина и смотри на меня.
   Словно развернувшаяся змея, она поднялась с подушек и  начала  танцевать.
Он услышал шлепки ее ног по каменному полу и позвякивание ножных  браслетов,
но танцевала она, казалось, под музыку, недоступную слуху простых  смертных.
Орхан с сожалением подумал о Перизаде. Он уже знал, что  ненавидит  Анадиль,
но в то же время, глядя,  как  Анадиль  танцует,  сознавал,  что  она  вновь
обращает его в рабство. Покачивая бедрами, она приблизилась, прижалась к его
лицу животом и заставила мышцы  живота  ходить  ходуном.  Отвернувшись,  она
принялась трясти задом так, что плоть, казалось, заблестела у  Орхана  перед
глазами. Потом  она  отошла  подальше,  запрокинула  голову,  волнообразными
движениями выгнула спину и поднялась на цыпочки так, словно стоя  занималась
любовью с неким существом, сотворенным из воздуха. Она  слегка  поблескивала
от пота, а лицо ее было нежным  и  задумчивым.  Потом,  словно  вспомнив  об
Орхане, она вновь плавно,  по-змеиному  извиваясь,  приблизилась  к  нему  и
провела руками вверх по своим бедрам  и  бокам.  Орхан  подумал,  что  может
сейчас задохнуться в тумане ее горьких духов.
   - Хочу услышать, что ты боготворишь меня, - сказала она.- Хочу  услышать,
что ты сделаешь все, о чем я тебя попрошу.
   Орхан трепетал. Одновременно помешавшись рассудком  и  будучи  в  здравом
уме, он понимал, что за ее просьбой должно последовать нечто безумное, но  в
то же время  знал,  что  страстное  влечение  к  ней  лишило  его  последней
возможности в чем-либо ей отказать.
   Он бросился к ней, чтобы поцеловать ей ноги, и, сделав это, услышал  свой
голос:
   - Я боготворю тебя, Анадиль! Я - раб твой и сделаю все, что ты прикажешь.
   Анадиль подбоченилась. Танцевала она так,  точно  от  танца  зависела  ее
жизнь, но тут она с холодным презрением посмотрела на Орхана и ответила:
   - Однако, помнится, только вчера ты  был  готов  повелеть  казнить  меня.
Теперь ты уже кое-чему научился, не правда ли? Ты так меня хочешь...
   Стоя здесь, я могла бы на тебя помочиться. Посмел бы ты остановить меня?
   - Если моей госпоже угодно...
   - Но дело в том, что я предпочитаю справлять малую нужду в уединении и не
привыкла писать на мужчин. Орхан, близится конец наших  с  тобой  отношений.
Еще один раз я тебя поцелую, но только мертвого. А сейчас возьми свою одежду
и отдай одной из рабынь, что за дверью, - пускай отнесут в  прачечную.  Пора
помыть тебя и надушить, пора сделать тебе массаж.
   Орхан поступил как было ведено. Потом Анадиль взяла его за руку и  повела
через ряд тесных помещений с каменными полами  и  мраморной  отделкой.  Ноги
скользили на влажном полу. Они  прошли  через  более  просторное  помещение,
тепидарий,  где  на  каменных  плитах  лежали,  обливаясь  потом   в   своих
полотенцах, две женщины, и прямо оттуда попали в калидарий.
   Орхан уже потерял способность  удивляться.  В  огромном  калидарий  пахло
серой, а из освинцованных окон в потолке, сквозь поднимавшиеся от воды клубы
пара и благовоний, струились лучи солнечного света. Так много воды Орхан еще
никогда не видел. В помещении было полным-полно обнаженных женщин, то и дело
исчезавших в этих клубах. Некоторые женщины плескались в воде или  резвились
вокруг расположенного в  центре  бани  фонтана,  сооруженного  в  виде  трех
переплетенных змей. Еще одна стайка женщин носилась наперегонки  по  бортику
бассейна, и груди их на бегу бешено колыхались. Прочие танцевали  в  глубине
кал ид ария и, танцуя, пели. Эти женщины не обратили  на  Орхана  с  Анадиль
никакого внимания, но другие, те, что сидели или растянувшись  лежали  вдоль
стен калидария, повернули головы, чтобы  взглянуть  на  вошедших.  Некоторые
наклонялись над серными курильницами, пили вино  или  заплетали  друг  другу
косы. В бане там и сям стояли вазы с огурцами и сваренными вкрутую яйцами, и
кое-кто из женщин с удовольствием подкреплялся. Две пожилые наложницы курили
длинные чубуки. Одна орудовала щеткой для удаления волос. Столько обнаженных
тел - бегущих, сидящих,  лежащих,  ласкающих  и  поглаживающих  друг  друга,
стоящих и присевших на корточки, наклонившихся, извивающихся, молящих, - так
вполне мог бы выглядеть рай, однако, на взгляд Орхана, стремившегося  оттуда
сбежать, все это больше походило на картину Страшного Суда.
   Затем, в промежутке между всплесками женского пения, Орхан услышал  голос
мужчины:
   - Я бы не сказал, что моя жена уродлива, но...
   То был визирь. Как и все прочие, обнаженный. Он стоял у края  бассейна  в
окружении  молодых  наложниц  и,  жонглируя  яйцами  и  огурцами,  продолжал
описывать свою жену.
   - ... но, если сосредоточиться и напрячь воображение, она  бывает  вполне
приемлемой заменой мастурбации.
   - А визирь что здесь делает?
   - О, Орхан, не будь таким занудой! Неужели ты до сих пор не догадался? Он
же  не  настоящий  визирь.  Настоящему  визирю  никогда  бы   не   позволили
переступить порог Гарема. Этот маленький человечек  -  всего  лишь  один  из
гаремных шутов. Мы поручили ему играть роль визиря. Как и почти  все  то,  с
чем ты сталкивался, он - лишь часть нашей шарады.
   Анадиль подозвала темнокожую молодую женщину:
   - Это Афсана. Она сочиняет истории, которые мы разыгрываем.  Распределяет
роли и проверяет, как мы выучили текст.
   Афсана скромно потупила взор.
   Анадиль продолжала:
   - Без этого было бы очень скучно просто  сидеть  в  Гареме  и  дожидаться
мужчины. Мы все по очереди играем разные  роли.  Иначе  даже  этот  маскарад
наводил бы скуку. Но  время  игр  уже  близится  к  концу,  -  с  сожалением
заключила Анадиль.
   - Значит, культ  Молитвенных  Подушек  -  всего  лишь  игра,  которую  вы
придумали, чтобы коротать свою жизнь в неволе?
   Анадиль казалась возмущенной:
   - Матерь Божья, конечно нет! Нет, все, что касается Молитвенных  Подушек,
- святая правда. Все наши игры и маскарады являются частью  нашей  службы  в
качестве Молитвенных Подушек - частью наших  поисков  Священного  Экстаза  и
выражением нашего желания служить тебе.
   Анадиль могла бы продолжить, но тут к  Орхану  мелкими  быстрыми  шажками
подошли три женщины, которые до этого бегали вокруг бассейна.
   - Не желаешь ли побегать с нами взапуски? -  задыхаясь,  спросила  первая
наложница.- Меня зовут Гюлянар.
   - А меня - Наджма.
   - А я - Парвана.
   Они обступили Орхана.
   - Если поймаешь одну из нас, сможешь делать ней  все,  что  пожелаешь,  -
сказала Наджма.
   - Я и без того могу делать с вами все, что пожелаю, - сказал Орхан.
   - Нет, сначала ты должен поймать нас, - сказала Парвана и с этими словами
дернула его за пенис. В тот же миг Наджма потянула его  за  нос,  а  Гюлянар
шлепнула по  заднице.  Потом  они  повернулись  и,  точно  испуганные  лани,
бросились бежать. Орхан не раздумывая побежал вслед за ними.  Мраморный  пол
был горячим и скользким, а он был немного  пьян.  Визг  остальных  наложниц,
которые  сидели  и  наблюдали  за  бегущими,  раскатами  эха  повторялся   в
отличавшейся глуховатой акустикой бане.  Когда  Парвана,  бежавшая  впереди,
задела на бегу визиря, круг, образованный  в  воздухе  огурцами  и  вареными
яйцами,  коими  последний  продолжал  жонглировать,  рухнул  на  пол  и  был
растоптан.
   Гюлянар, бежавшая неуклюже, вскоре отстала от остальных,  а  оглянувшись,
совсем замедлила бег. Орхан уже почти  догнал  ее  и  готов  был,  ринувшись
вперед, схватить ее за талию, как вдруг, завизжав от страха, она отскочила в
сторону и бросилась в воду. Наджма с  Парваной  остановились  и,  дождавшись
приближения Орхана, прыгнули вслед за Гюлянар в бассейн.  Груди  этого  трио
наложниц, казалось, не тонули в воде, и солнечные  лучи  покрывали  их  тела
дрожащими узорами. Они принялись брызгать водой на Орхана.
   - Ты нас еще не поймал!  -  насмешливо  сказала  Наджма.-  Придется  тебе
прыгать к нам в воду!
   - Ну пожалуйста, иди к нам, мы здесь поиграем! - добавила Гюлянар.
   И тут три девицы затянули странную, бессмысленную приворотную песню:
 
   "Вагала Вейя! Вагала, вейяла вейя!
   Валлала! Валлала! Хейя! Ха-ха!"
 
   Не переставая петь, они подплыли к бортику бассейна, где стоял Орхан.
   - Под водой лучше! - воскликнула Парвана и потянула  Орхана  за  лодыжки,
отчего тот плюхнулся в воду.
   Девушки принялись плавать вокруг него и брызгать водой ему  в  лицо.  Они
смеялись над ним, но он  стоял  в  страхе  и  нерешительности,  ибо  впервые
оказался в бассейне с водой. От движения воды тряслись бедра  девушек  и  их
мягкие животы. Орхан устремился к Наджме. Та нырнула, и  он,  поколебавшись,
тоже окунулся. Он обхватил руками ее бедра,  но  тут  одна  из  двух  других
наложниц оттащила его, и угреподобная Наджма выскользнула  из  его  объятий.
Орхан  повернулся  лицом  к  Гюлянар,  которая,   продолжая   соблазнительно
извиваться под водой, завлекала его своей грудью. С трудом передвигая  ноги,
он пошел по направлению к ней и  вдруг  с  головой  погрузился  в  воду.  Он
почувствовал, как кто-то ущипнул его за  бедро  с  внутренней  стороны.  Это
Нарвана принялась покусывать его за ноги. Он уже готов  был  наброситься  на
нее, как вдруг пара ладоней закрыла ему  глаза.  Ему  пришлось  вырваться  и
вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха.
   Неподалеку стояла Гюлянар:
   - Сюда, мой возлюбленный! Сюда! Я могу дать тебе то, чего ты  желаешь!  -
Однако, пока он с трудом пробирался к ней, она скрылась под водой  и  уплыла
прочь.
   - Выбери меня! Я красивее! - крикнула Нарвана, уже оказавшаяся у него  за
спиной.
   Так продолжалось довольно долго. Наконец Орхан  признал  свое  поражение,
выбрался из бассейна и улегся на бортик, с трудом переводя дух в  насыщенном
серой воздухе. Вздрогнув, он увидел в воде отражение  того,  что  принял  за
белое привидение, сгорбившееся у него за спиной, на бортике бассейна.  Среди
множества обнаженных женщин эта фигура, закутанная  во  влажное,  облегающее
белое одеяние, была сродни вести о смерти.
   Обернувшись, он увидел, что к похожей на привидение  фигуре  уже  подошла
Анадиль.
   - Надеюсь, ты узнаешь  Михриму?  -  спросила  Анадиль.-  Как  бы  она  ни
закутывалась, формы ее выдают. Но, боюсь, ее  приход  означает,  что  время,
отпущенное на наши игры, близится к концу. Дабы подготовиться  к  последнему
ритуалу, нам остается лишь сделать тебе массаж и надушить тебя.
   Затем,  почувствовав  Орхановы  опасения  и  враждебное  отношение,   она
продолжила:
   - Я знаю, что прошедшие два дня были для  тебя  нелегкими.  Но  все  твои
испытания очень скоро закончатся. Доверься мне. Доверься нам.  Сейчас  очень
важно, чтобы ты расслабился. Потому мы и намерены сделать тебе массаж.
   И Анадиль с Михримой подвели его к большой каменной плите,  уложенной  на
медные опоры и окруженной курильницами с горящим нардом. Сначала ему  велели
лечь на живот, и Анадиль принялась ходить взад и вперед по его спине, вонзая
при этом ему в спину пальцы ног. Он почувствовал, как его тело  сгибается  и
постепенно размякает у нее под ногами. К тому времени, как она  покончила  с
этим упражнением и спустилась на пол, плиту уже обступили Парвана, Наджма  и
Гюлянар, и все вчетвером принялись колотить по телу Орхана и массировать его
руками. Михрима стояла и наблюдала. Анадиль, продолжая трудиться, то и  дело
шепотом твердила Орхану о том, как важно, чтобы  он  полностью  расслабился,
чтобы почувствовал себя размякшим и обессиленным.
   - Ибо обольститель всегда обольщает с позиции слабости.
   Наложницы  перевернули  Орхана  на  спину,  и  пальцы  женщин   неумолимо
двинулись к его паху. Парвана осторожно сжала его яички, а  Анадиль  смазала
ему пенис желтоватой мазью. Ему почудилось, будто он  плывет  по  воздуху  и
телу  его  не  дают  упасть  тысячи  оказавшихся  у  него  внутри  крошечных
мотыльков, которые машут и хлопают крылышками.
   Наконец Михрима подняла руки в широких рукавах, отчего  стала  похожа  на
готового взлететь большого белого баклана. То был  сигнал,  означавший,  что
дольше продолжать массаж нельзя.
   - Осталось совсем немного времени, чтобы показать тебе Комнату Экстаза, -
сказала Анадиль.- Будет лучше, если ты сначала  ее  увидишь,  ибо  неведомое
всегда страшит, не правда ли? Но если ты увидишь это место, тебе будет легче
представить себе то, что там произойдет.
   В сопровождении Анадиль и Михримы  Орхан  нетвердыми  шагами  вернулся  в
тепидарии. Там ему вручили простой белый халат из бумажной ткани, и он надел
его. Затем, выйдя из тепидария в дверь, которой он прежде  не  замечал,  они
оказались в гостиной, откуда, не задерживаясь,  все  трое  вошли  в  Комнату
Экстаза.
   Стены и сводчатый потолок Комнаты Экстаза покрывала  зеркальная  мозаика,
чьи стеклянные  фрагменты  обрамлялись  замысловатыми  завитками  серебряных
арабесок. В нишах стен ярко горели сотни свечей. Пол был  отделан  порфиром.
Большую  часть  пола  занимал,  однако,  огромный  бассейн  со  ртутью,   на
поверхности которой плавал наполненный воздухом матрас, обтянутый  шелком  и
привязанный по углам шелковыми шнурами.  Серебристый  блеск  на  серебристом
фоне ослепил Орхана, и он не сразу  осознал,  что  у  противоположного  края
ртутного бассейна стоит женщина. На голове у женщины был тюрбан,  украшенный
плюмажем, а фигуру ее облегало тесное серебристое платье, чей длинный  шлейф
веером расширялся на порфире. Увидев, что Орхан уставился  на  нее,  женщина
торжествующе подняла сжатый кулак.
   Это была Рокселана. Орхан повернулся к Анадиль.
   - О Орхан! Ну как ты можешь быть таким глупцом и занудой? -  Раздраженная
Анадиль надула губы.- Ну конечно, это Рокселана. Просто вышло так, что  была
ее очередь играть роль служительницы зоопарка.  Мы  все  по  очереди  играем
разные роли. Порой я - та, которая смеется, а  порой  -  та,  что  проливает
слезы. Иначе было бы слишком скучно... хотя Бабур, кажется, и вправду  любит
Рокселану больше всех. Она, как и все мы, - маска,  часть  гаремного  театра
духов. Как Молитвенная  Подушка,  одна