мышления Илии. Встревоженный, он обернулся к своему спутнику:
   - Что с тобой?
   Ответа он не услышал. Тело левита рухнуло на землю, пронзенное стрелой  в
самое сердце.
   Перед ним стоял воин и снова натягивал  тетиву.  Илия  посмотрел  вокруг:
дома с закрытыми дверями и окнами, яркое солнце в  небе,  легкий  ветерок  с
океана. Он столько слышал об  океане,  а  вот  увидеть  его  теперь  уже  не
доведется. Он хотел бежать, но знал, что стрела поразит его раньше,  чем  он
достигнет ближайшего поворота.
   "Если уж суждено мне погибнуть от стрелы, то пусть она поразит меня не  в
спину", - подумал Илия.
   Воин снова поднял лук. К своему удивлению, Илия не чувствовал ничего:  ни
страха, ни желания жить. Словно все было давно предопределено, и они  оба  -
воин и он сам - играют роли в пьесе, написанной кем-то другим.  Он  вспомнил
свое детство, дни и ночи в Галааде, незаконченную работу, которую он оставит
в мастерской. Подумал об отце и матери, которые не хотели, чтобы их сын  был
пророком. Вспомнил глаза Иезавели и улыбку царя Ахава.
   Он подумал: как глупо умереть в двадцать три года, так и не познав  любви
женщины.
   Рука натянула тетиву, стрела рассекла  воздух,  пронеслась,  звеня,  мимо
правого уха Илии и плашмя упала на пыльную землю позади него.
   Воин наложил на тетиву новую стрелу и прицелился. Но  вместо  того  чтобы
пустить стрелу, он пристально посмотрел в глаза Илии.
   - Я лучший стрелок из всех воинов Ахава, - сказал он. - За семь лет я  не
промахнулся ни разу. Илия обернулся и посмотрел на тело левита.
   - Эта стрела предназначалась тебе.
   Воин держал лук натянутым, но руки его дрожали.
   - Единственный пророк, который должен был умереть, - Илия.  Другие  могли
выбрать веру в Ваала.
   - Так заверши свой труд.
   Его удивляло собственное спокойствие. Ночами в  конюшне  он  столько  раз
представлял себе смерть, и теперь понимал, что не стоило так страдать. Через
несколько секунд все будет кончено.
   - Не могу, - сказал воин. Лук ходил ходуном в  его  трясущихся  руках.  -
Уйди прочь с моих глаз. Видно, мои стрелы отвел Бог,  и  Он  меня  покарает,
если я убью тебя.
   Чем яснее Илия осознавал, что может  остаться  в  живых,  тем  больше  им
овладевал страх смерти. Где-то еще маячила надежда увидеть океан,  встретить
женщину, завести семью и закончить свою работу в мастерской.
   - Убей меня скорее, - сказал он. - Не заставляй меня долго страдать.
   Воин посмотрел по сторонам,  чтобы  убедиться,  нет  ли  свидетелей  этой
сцены. Затем опустил лук, спрятал стрелу и исчез за поворотом.
   Илия  почувствовал,  как  слабеют  его  ноги.  На  него  с  новой   силой
наваливался страх смерти. Надо было немедленно бежать, исчезнуть из Галаада,
никогда не встречать на своем пути воина с натянутым луком.  Он  не  выбирал
свою судьбу и к Ахаву отправился  не  для  того,  чтобы  похвастаться  перед
соседями, будто может разговаривать с самим царем. Не его вина, что пророков
убили,  тем  более  он  не  был  виноват,  что  видел  чудо,   когда   время
остановилось, а мастерская осветилась  искрящимися  звездочками.  Илия  тоже
осмотрелся по сторонам - на улице было пустынно. Он хотел проверить,  нельзя
ли спасти жизнь левита, но тут на него вновь нахлынул  страх,  и  он  убежал
прежде, чем кто-либо появился.
 
 
 
   Он долго брел нехожеными тропами, пока не оказался  на  берегу  небольшой
реки Хораф. Ему было стыдно за свою трусость, но он радовался,  что  остался
жив.
   Он выпил воды, сел на землю и только теперь понял, что его  ждет:  завтра
нужно будет чем-то питаться, а в пустыне не найти пищи.
   Он вспомнил свою мастерскую, работу, которую  ему  пришлось  оставить.  У
него были друзья среди соседей, но он не мог на них  рассчитывать.  Слухи  о
его побеге, должно быть, уже распространились в городе, и все ненавидят  его
за то, что он бежал, обрекая истинных верующих на муки.
   Всему, чего он достиг, пришел  конец,  и  только  потому,  что  он  решил
исполнить волю Божию. Завтра и в последующие дни,  недели  и  месяцы  в  его
дверь будут стучать торговцы из Ливана, и кто-нибудь скажет им,  что  хозяин
мастерской сбежал и что именно  он  в  ответе  за  невинно  пролитую  кровь.
Наверное,  станут  говорить   и   о   том,   что   он   пытался   уничтожить
богов-покровителей земли и небес. Вскоре  об  этом  узнают  и  за  пределами
Израиля, и он  навсегда  распрощается  с  мечтой  жениться  на  женщине,  не
уступающей по красоте ливанкам.
 
 
   "Где-то есть корабли".
   Да, где-то были корабли. Преступников, военнопленных, беглых обычно брали
в матросы - ведь это более опасная профессия, чем воин. У воина всегда  есть
шанс остаться на войне живым. Моря же таят в себе много неизвестного,  полны
чудовищ. Когда происходит кораблекрушение, в живых не остается никто.
   Корабли существуют, но принадлежат они финикийским торговцам. Илия не был
преступником, пленным или беглецом, он был  человеком,  посмевшим  возвысить
голос против бога Ваала. Узнав об этом, финикийцы убьют его и бросят в море,
ибо моряки верят, что Ваал и его боги покровительствуют штормам и бурям.
   Он не мог отправиться к океану. Не мог идти  на  север,  потому  что  там
находится Ливан. Не мог идти на восток, где некие  израильские  племена  уже
два поколения ведут между собой войну.
   Он вспомнил спокойствие, которое ощутил, стоя лицом к лицу  с  воином.  В
конце концов, что такое смерть? Смерть - это мгновение, и только. Даже  если
ты чувствуешь боль, она скоро пройдет, и тогда Господь примет  тебя  в  Свое
лоно.
   Он опустился на землю и долго смотрел  в  небо.  По  пробовал  спорить  с
собой, как это делал левит. Это был спор не о существовании Бога - в этом  у
него не было сомнений, - а о смысле жизни.
   Он видел горы и землю, которую скоро иссушит долгая засуха -  так  сказал
ему ангел Господень. Земля еще хранила свежесть многолетних обильных дождей.
Он видел реку Хораф, воды которой  скоро  обмелеют.  Горячо  и  искренне  он
попрощался с миром и попросил Господа принять его, когда наступит время.
   Он подумал о смысле своего существования и не получил ответа.
   Подумал о том, в какую сторону ему нужно идти, и понял, что идти некуда.
   На следующий день ему придется вернуться и сдаться,  хотя  при  мысли  об
этом его снова охватил страх смерти.
   Он попытался утешить себя тем, что проживет еще несколько часов.  Но  это
были крохи. В конце концов он понял, что почти не бывает таких дней в жизни,
когда человек властен принимать решение.
 
 
 
   На следующий день Илия проснулся и снова посмотрел на реку Хораф.
   Завтра или через год от нее останется лишь дорога, покрытая мелким песком
и круглыми камешками. Местные жители будут по-прежнему  называть  это  место
Хорафом и, показывая в ту сторону, где раньше протекала река,  скажут:  "Это
недалеко отсюда,  на  берегу  реки".  Путешественники  пойдут  туда,  увидят
круглые камешки и мелкий песок и подумают про  себя:  "Когда-то  здесь  была
река". Но воды - того единственного, что нужно  реке,  чтобы  быть  рекой  и
утолить их жажду, - там больше не будет.
   Души людские, как и реки и растения, тоже нуждаются в дожде. Особом дожде
- надежде, вере и смысле жизни. Если дождя нет, все  в  душе  умирает,  хотя
тело еще живет. Люди могут сказать: "В этом теле когда-то жил человек".
   Не время размышлять об этом.  Илия  снова  вспомнил  разговор  с  левитом
незадолго до того, как они ушли из конюшни. Какой смысл умирать столько раз,
если достаточно одной смерти? Все, что ему нужно, - ждать  воинов  Иезавели.
Они придут, нет ни малейшего сомнения, ведь путей бегства из Галаада не  так
много. Преступники всегда бежали в пустыню, где в считанные дни их настигала
смерть, или в сторону реки Хораф, где их в конце концов удавалось схватить.
   Скоро стражники будут здесь. И, увидев их, он обрадуется.
 
 
   Он выпил прозрачной речной воды. Умыл лицо и  сел  в  тени  -  дожидаться
преследователей. Человек не может бороться  со  своей  судьбой.  Он  пытался
бороться и проиграл.
   Хотя священники признавали  его  пророком,  он  предпочитал  трудиться  в
плотницкой. Но Господь снова вернул его на истинный путь.
   Не он один пытался  отступиться  от  судьбы,  уготованной  Богом  каждому
человеку на земле. У него был друг, обладавший прекрасным голосом.  Родители
не позволили ему стать певцом, так как это занятие  опозорило  бы  семью.  В
детстве у  одной  его  подруги  были  редкие  способности  к  танцам.  Семья
запретила ей танцевать, ведь ее мог взять к себе  во  дворец  царь,  а  ведь
никто не знал, как долго он будет на  троне.  И  потом,  считалось,  что  во
дворце распущенные нравы, а это навсегда лишит ее возможности  удачно  выйти
замуж.
   "С самого рождения человек пытается обмануть свою судьбу".
   Бог ставит перед нашими душами только непосильные задачи.
   "Зачем?"
   Наверное, для того, чтобы хранить традиции.
   Этот ответ неудачен.
   "Жители Ливана потому и оставили нас позади,  что  смогли  отказаться  от
традиций мореплавателей. Когда  весь  мир  плавал  на  устаревших  кораблях,
ливанцы решили построить нечто новое. Многие поплатились за это  жизнью,  но
зато их корабли стали намного лучше. Теперь они управляют торговлей во  всем
мире. Они заплатили высокую цену, чтобы добиться этого, но оно того стоило".
   Наверное, человек обманывает судьбу потому,  что  Бог  слишком  далек  от
него. Он наполнил души людей мечтой  о  таких  временах,  когда  все  станет
возможным, а Сам обратился к другим делам. Мир стал другим, жизнь стала  еще
тяжелее, а Господь так и не вернулся, чтобы изменить мечты людей.
   Господь далеко.  Но  если  Он  по-прежнему  посылает  ангелов,  чтобы  те
разговаривали с Его пророками, значит, на  земле  еще  осталось  много  дел.
Итак, каков будет ответ?
   "Наверное, наши родители боятся, что мы повторим их ошибки. А может быть,
сами они никогда не ошибались и поэтому  не  смогут  помочь  нам  в  трудную
минуту".
   Он чувствовал, что вот-вот поймет что-то.
   Недалеко от него несла свои воды река, в  небе  парили  вороны,  растения
упорно  пробивались  сквозь  бесплодную  песчаную   почву.   Если   бы   они
прислушались к голосам предков, что те могли бы им сказать?
   "Речка, найди лучшее место для  своих  прозрачных  вод,  где  они  смогут
весело сверкать на солнце, - ибо скоро их высушит пустыня", - сказал бы  бог
воды, если существуют боги.
   "Вороны, вы найдете себе больше  пропитания  в  лесах,  чем  меж  скал  и
песков", - сказал бы бог птиц.
   "Травы, бросайте свои семена подальше отсюда, ведь мир полон  плодородной
и влажной земли, и вы вырастете еще прекраснее", - сказал бы бог трав.
   Но река Хораф, и травы, и вороны - один из них опустился рядом на ветку -
не решались сделать то, чего не могли другие реки, птицы или травы.
   Илия внимательно посмотрел на ворона.
   - Кажется, я начинаю понимать, - сказал он птице. - Хотя пользы от  этого
мало, ведь я приговорен к смерти.
   - Видишь, как все просто, - казалось, ответил ворон.  -  Достаточно  быть
смелым.
   Илия засмеялся, ведь он наделял речью ворона. Это была забавная игра,  ей
он научился у одной женщины, которая пекла  хлеб.  Он  решил  играть  так  и
дальше. Он будет спрашивать и сам себе отвечать, словно настоящий мудрец.
   Ворон тем временем взмыл в небо. Илия снова погрузился в ожидание  воинов
Иезавели - ведь умереть достаточно один раз.
   Прошел день, и не случилось ничего нового. Неужто в Галааде  забыли,  что
еще жив главный враг бога Ваала? Почему его  не  преследует  Иезавель,  ведь
она, конечно, знает, где он?
   "Но ведь я видел ее глаза - она женщина мудрая, -  сказал  себе  Илия.  -
Если я умру, то стану мучеником во имя Бога. А если меня  назовут  беглецом,
то я останусь в памяти трусом, который сам не верил в то, что говорил".
   Да, таков был замысел царицы.
 
 
   Незадолго до наступления ночи снова прилетел ворон - неужели тот самый? -
и сел на ветку, где Илия уже видел его утром. Ворон держал в клюве небольшой
кусок мяса. Вдруг он уронил его на землю.
   Это было чудом для Илии. Он подбежал к дереву, схватил мясо и  съел  его.
Он не знал, откуда взялся этот кусок, да и не хотел знать: важно  было,  что
он немного утолил голод.
   Ворон, как ни странно, не улетел.
   "Эта птица знает, что я умру здесь от  голода,  -  подумал  Илия.  -  Она
подкармливает свою добычу, чтобы потом устроить себе настоящий пир".
   Вот и Иезавель - она тоже подкармливает веру  в  Ваала  историей  бегства
Илии.
   Какое-то время они - человек и птица - смотрели не мигая друг  на  друга.
Илия снова вспомнил утреннюю игру.
   - Хотел бы я поговорить с тобой, ворон. Сегодня утром я думал о том,  что
душу необходимо питать. Если моя душа еще не умерла от голода, ей  есть  что
сказать.
   Птица осталась неподвижной.
   - Если ей есть что сказать, то я должен выслушать  ее.  Ведь  больше  мне
разговаривать не с кем, - продолжал Илия.
   Призвав на помощь все свое воображение, он обратился в ворона.
   - Чего ждет от тебя Бог? - спросил он себя, как будто был вороном.
   - Он ждет, что я стану пророком.
   - Так сказали священники. Может быть, Господь хочет вовсе не этого.
   - Нет, именно этого. Поэтому  ангел  явился  в  мастерскую  и  велел  мне
говорить с Ахавом. Голоса, которые я слышал в детстве...
   - ...которые каждый слышит в детстве, - прервал его ворон.
   - Но не каждый видит ангелов, - сказал Илия.
   На этот раз ворон ничего не ответил. Немного погодя  птица  или,  вернее,
душа Илии, бредившая от солнца и одиночества, прервала молчание.
   - Помнишь женщину, которая пекла хлеб? - спросил он себя.
 
 
   Илия помнил. Она пришла и попросила сделать для нее  несколько  подносов.
Илия трудился над ее заказом, а она рассказывала ему о том, что  ее  труд  -
способ выразить присутствие Бога.
   - Судя по тому, как ты трудишься, я вижу, что ты чувствуешь то же  самое,
- продолжала она. - Ведь ты улыбаешься, когда работаешь.
   Женщина делила людей на  тех,  кто  радуется  жизни,  и  тех,  кто  вечно
жалуется. Последние полагали,  что  смысл  жизни  заключается  в  проклятии,
посланном Адаму Богом: "Проклята земля за тебя; со скорбью  будешь  питаться
от нее во все дни жизни твоей". Они не получали радости от  своего  труда  и
скучали в священные дни, когда надо отдыхать. Они  твердили  слова  Господа,
как оправдание своей бессмысленной  жизни,  забывая,  что  Он  также  сказал
Моисею: "И даст тебе Господь изобилие на  земле,  которую  Он  клялся  отцам
твоим дать тебе".
   - Да, я помню эту женщину. Она  была  права  -  я  любил  свою  работу  в
мастерской. Каждый стол, каждый стул, сделанный своими руками,  помогал  мне
понимать и любить жизнь. Она поведала мне о том, что разговаривает с хлебом,
когда печет его, и я с  удивлением  обнаружил,  что  столы  и  стулья  могут
отвечать, ведь я вкладываю в них всю душу, а взамен получаю мудрость.
   - Если бы ты не был плотником, то не смог бы вкладывать душу в  предметы,
притворяться говорящим вороном и понимать, что ты лучше  и  умнее,  чем  сам
думаешь, - был ответ. - Как раз в мастерской  ты  и  осознал:  благословенно
все, что окружает тебя.
   - Мне всегда нравилось  воображать,  что  я  разговариваю  со  столами  и
стульями, которые  я  мастерил,  -  только  и  всего.  Женщина  была  права:
разговаривая с ними, я обычно открывал для себя то, что  никогда  раньше  не
приходило мне в голову. Но, когда я стал понимать,  что  могу  служить  Богу
своим трудом, явился ангел, и вот... ну, ты знаешь, чем все закончилось.
   - Ангел явился, потому что ты был готов, - ответил ворон.
   - Я был хорошим плотником.
   - Это лишь часть твоего урока. Когда человек идет дорогой  своей  судьбы,
ему не раз  приходится  менять  направление.  Порой  внешние  обстоятельства
оказываются сильнее, и ему приходится уступать. Все это - часть урока.
   Илия внимательно слушал, что говорит его душа.
   - Но нельзя забывать о своей мечте. Даже если порой ты уверен, что другие
люди и весь мир сильнее тебя. Секрет такой: не сдаваться.
   - Я никогда не думал быть пророком, - сказал Илия.
   - Ты думал. Но был уверен, что это невозможно. Или что  это  опасно.  Или
немыслимо. Илия поднялся.
   - Зачем ты говоришь мне то, чего я не хочу слышать? - воскликнул он.
   Движение спугнуло ворона, и он улетел.
 
 
   Утром ворон прилетел снова. Вместо того чтобы разговаривать с  ним,  Илия
стал наблюдать: птице всегда удавалось найти себе какое-нибудь пропитание  и
принести Илие остатки еды.
   Между ними завязалась своеобразная дружба. Илия учился у птицы.  Наблюдая
за вороном, он узнал, как можно раздобыть  пищу  в  пустыне,  и  понял,  что
сможет прожить еще несколько дней, если будет  делать  то  же  самое.  Когда
ворон начинал кружить в воздухе, Илия уже знал, что  там  добыча.  Он  бежал
туда и старался схватить ее. Сначала зверьки убегали от него, но со временем
Илия научился их ловить. Он пользовался веткой как копьем, рыл ямы-ловушки и
прикрывал их тонким слоем сучьев и песка. Когда добыча попадала  в  западню,
Илия делился ею с вороном, а часть откладывал для приманки.
   Но  одиночество  угнетало  его,  и  он  снова   решил   вообразить,   что
разговаривает с птицей.
   - Кто ты? - спросил ворон.
   - Я - человек, который обрел покой, - ответил  Илия.  -  Я  могу  жить  в
пустыне, сам заботиться о своем существовании  и  созерцать  вечную  красоту
творения Бога. Я узнал, что моя душа лучше, чем я думал.
   Они продолжали охотиться вместе еще  один  лунный  месяц.  И  вот  как-то
ночью, когда Илию охватила грусть, он решил снова спросить себя:
   - Кто ты?
   - Не знаю.
 
 
   Еще одна луна умерла и вновь родилась на небе. Илия чувствовал,  что  его
тело окрепло,  а  разум  прояснился.  В  ту  ночь  он  обратился  к  ворону,
сидевшему, как всегда,  на  своей  ветке,  и  ответил  на  вопрос,  заданный
несколькими днями раньше:
   - Я - пророк. Я видел ангела, когда трудился в мастерской, и у  меня  нет
сомнений в том, на что я способен, даже если все люди в мире скажут мне, что
это не так. Из-за меня начали убивать пророков в моей стране, ведь  я  пошел
против возлюбленной царя. Сейчас я в пустыне, а раньше был в мастерской, ибо
сказала мне моя душа, что человек  должен  пройти  через  разные  испытания,
прежде чем сможет исполнить свое предназначение.
   - Да, теперь ты знаешь, кто ты, - заметил ворон.
   В ту ночь, когда Илия вернулся с охоты, он захотел выпить немного воды  и
вдруг увидел, что река Хораф высохла. Но он чувствовал такую усталость,  что
решил лечь спать.
   Во сне к нему явился ангел-хранитель, - Илия давно уже не видел его.
   - Ангел Господень говорил с твоей душой, - сказал  ангел-хранитель.  -  И
велел:
   "Пойди отсюда, и обратись на восток,  и  скройся  у  потока  Хорафа,  что
против Иордана.
   Из этого потока ты будешь пить, а воронам я повелел кормить тебя и там".
   - Услышала моя душа, - сказал Илия во сне.
   - Тогда очнись, ибо ангел Господень велит мне удалиться и хочет  говорить
с тобой сам.
   Илия испугался и тут же вскочил. Что случилось?
   Стояла ночь, но все вокруг наполнилось светом, и явился ангел Господень.
   - Что привело тебя сюда? - спросил ангел.
   - Ты привел меня сюда.
   - Нет, тебя заставили бежать Иезавель и ее воины. Никогда не  забывай  об
этом, ибо твое предназначение - защищать Господа Бога твоего.
   - Я пророк... Вот ты стоишь предо мною, и я слышу твой  голос,  -  сказал
Илия. - Много раз отклонялся я от пути, и так поступают все. Но я готов идти
в Самарию и уничтожить Иезавель.
   - Ты нашел свой путь, но не сможешь ничего разрушить, пока  не  научишься
строить заново. Повелеваю тебе:
   "Встань, и пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там;
   Я повелел там женщине-вдове кормить тебя".
   На следующее утро Илия  стал  искать  ворона,  чтобы  проститься  с  ним.
Впервые с тех пор, к