против нас, - ответил наместник, заинтересованный  тем,
что говорил чужеземец. - Лучше подождать, пока он совершит ошибку.
   - Прежде чем я спустился с горы,  боги  доверили  мне  помочь  наместнику
решить, как быть с ассирийцами, -  продолжал  Илия.  -  Я  знаю,  что  он  -
достойный человек и хочет выслушать меня, но есть люди, которым нужна война.
Они не разрешают мне подойти к нему.
   - Израильтянин - человек святой, - сказал один старец наместнику. - Никто
не может подняться на Пятую Гору и не погибнуть от небесного  огня,  а  этот
человек смог и теперь воскрешает мертвых.
   - Тир, Сидон и все финикийские города давно живут в мире, - сказал другой
старец. - Мы пережили и другие, еще большие невзгоды и смогли преодолеть их.
   Прорываясь сквозь толпу, к Илие шли больные и калеки.  Они  касались  его
одежды и просили исцелить их от болезней.
   - Прежде чем давать советы наместнику, исцели больных, - сказал  жрец.  -
Тогда мы поверим, что боги Пятой Горы помогают тебе.
   Илия вспомнил то,  о  чем  прошлой  ночью  сказал  ангел:  ему  разрешено
использовать только обычную человеческую силу.
   - Больные взывают о помощи, - настойчиво повторил жрец. - Мы ждем.
   - Вначале мы должны позаботиться о том, чтобы предотвратить  войну.  Если
нам это не удастся, больных и увечных станет еще больше.
   Разговор прервал наместник:
   - Илия пойдет с нами. Его коснулось божественное вдохновение.
   Хотя наместник не верил в то, что на Пятой Горе обитают боги,  ему  нужен
был союзник, чтобы помочь убедить народ, что  единственный  выход  -  мир  с
ассирийцами.
 
 
   По дороге, идя на встречу с военачальником, жрец сказал Илие:
   - Ты сам не веришь в то, что сказал.
   - Я верю, что мир - единственное, что нам осталось. Но не  верю,  что  на
вершине этой горы живут боги. Я был там.
   - И что же ты увидел?
   - Ангела Господня. Я уже видел этого ангела раньше там, где проходил  мой
путь, - ответил Илия. - Есть только один Бог.
   Жрец засмеялся.
   - То есть, по-твоему, тот же бог, что устроил грозу,  создал  и  пшеницу,
хотя это совершенно разные вещи.
   - Ты видишь Пятую Гору? - спросил Илия. - С какой бы стороны ты на нее ни
посмотрел, она будет казаться разной, хотя это все та же  гора.  Вот  так  и
все, что нас окружает: это разные лица одного и того же Бога.
 
 
   Они поднялись на каменную стену  Акбара.  Оттуда  можно  было  разглядеть
лагерь неприятеля: вдали белели шатры ассирийцев.
   Еще раньше, когда  часовые  обнаружили  в  долине  ассирийцев,  лазутчики
сообщили, что те пришли с  целью  разведать  силы  финикийцев.  Военачальник
предложил взять их в плен и продать в рабство. Наместник же решил прибегнуть
к другой стратегии: не делать ничего. Он полагался на то, что,  установив  с
ними хорошие отношения, сможет открыть новый рынок для торговли изделиями из
стекла, сделанными в Акбаре. Кроме того, даже если ассирийцы готовятся здесь
к войне, они должны знать, что маленькие  города  всегда  принимают  сторону
победителя.
   В таком случае все, что нужно ассирийским предводителям  -  пройти  через
эти города, не встретив сопротивления, и добраться до Тира и Сидона, которые
действительно хранили богатства и знания своего народа.
   Ассирийский отряд  расположился  лагерем  в  глубине  долины,  постепенно
прибывали  подкрепления.  Жрец  говорил,   что   знает   причину   появления
ассирийцев: в городе есть колодец с водой, единственный колодец в нескольких
днях пути по пустыне. Если ассирийцы хотят завоевать Тир или Сидон, им нужна
эта вода, чтобы обеспечить ею свое войско.
   В конце первого месяца их еще можно было изгнать. В конце  второго  Акбар
мог бы с легкостью одержать победу и  договориться  о  почетном  отступлении
ассирийских воинов.
   Стали ждать боя, но ассирийцы не нападали.  В  конце  пятого  месяца  еще
можно было  выиграть  сражение.  "Они  скоро  нападут,  ведь  наверняка  они
мучаются  от  жажды",  -  говорил  себе  наместник.  Он  потребовал,   чтобы
военачальник разработал план обороны  и  проводил  постоянные  учения  своих
войск на случай внезапного наступления врага.
   Но сам наместник был занят только приготовлениями к миру.
 
 
   Прошло уже полгода, а ассирийское войско не двигалось с места.  Волнение,
охватившее Акбар  в  первые  недели  после  появления  врага,  утихло.  Люди
продолжали жить обычной жизнью:  работали  в  поле,  занимались  виноделием,
стекольным и мыловаренным делом, вели торговлю. Все считали, что еще удастся
договориться о мире, и это объясняло, почему Акбар не нападал на врага.  Все
знали, что наместник избран богами и всегда принимает правильное решение.
   Когда Илия пришел в город, наместник велел распустить слухи о  проклятии,
которое несет с собой чужеземец. Если же угроза войны окажется неотвратимой,
он сможет объявить чужеземца  главным  виновником  этого  несчастья.  Жители
Акбара решат, что со смертью израильтянина все вернется на свои места. Тогда
наместник разъяснит, что уже  поздно  требовать,  чтобы  ассирийцы  покинули
Акбар. Он велит убить Илию и скажет народу, что лучше всего  заключить  мир.
По его мнению, торговцы, тоже желавшие мира, убедят и других  согласиться  с
этим решением.
   Все эти месяцы наместник сопротивлялся  влиянию  жреца  и  военачальника,
требовавших немедленно напасть на врага. Но боги Пятой Горы никогда  его  не
оставляли: теперь же, после чуда воскрешения,  случившегося  прошлой  ночью,
жизнь Илии стала важнее его казни.
 
 
   - Что делает с вами этот чужеземец? - спросил военачальник.
   - Он ведом богами, - ответил наместник. -  Он  подскажет  нам  правильное
решение.
   Он тут же перевел разговор на другую тему.
   - Похоже, сегодня в стане врага пополнение.
   - Завтра их станет еще больше,  -  сказал  военачальник.  -  Если  бы  мы
напали, когда был всего один отряд, они бы, возможно, и не вернулись.
   - Ты ошибаешься. Все равно кому-то  из  них  удалось  бы  бежать,  и  они
вернулись бы отомстить
   - Когда долго не убирают урожай, он гниет, - упорствовал военачальник.  -
Но если все время откладывать дела, их становится только больше.
   Наместник возразил, что в Финикии почти три столетия царит мир,  и  народ
этим  очень  гордится.  Что  скажут  их  потомки,  если  он   разрушит   это
благоденствие?
   - Направьте гонца, чтобы договориться с ними,  -  сказал  Илия.  -  Самый
лучший воин - тот, кто может сделать врага своим другом.
   - Мы же не знаем точно, чего они хотят. Мы даже не знаем,  собираются  ли
они захватить наш город. Как мы можем договариваться с ними?
   - Угроза войны неминуема. Армия не станет терять время на учения на чужой
земле.
   С каждым днем прибывало все больше воинов, и наместник прикидывал в  уме,
сколько  воды  им  понадобится.  Через  некоторое   время   город   окажется
беззащитным перед врагом.
   - Мы все еще можем атаковать их сейчас? - спросил жрец военачальника.
   - Можем. Мы потеряем много людей, но город  будет  спасен.  Решать  нужно
быстро.
   - Не следует делать этого, господин наместник. Боги  Пятой  Горы  сказали
мне, что у нас еще есть время для мирного решения, - сказал Илия.
   Наместник сделал вид, что верит этому, хотя и  слышал  разговор  жреца  с
израильтянином. Ему было все равно, кто будет  управлять  Сидоном  и  Тиром:
финикийцы, ханаанеи или ассирийцы. Важно, чтобы город смог по-прежнему вести
торговлю.
   - Давайте начнем военные действия, - настаивал жрец.
   - Подождем еще день, - просил наместник. - Может быть, все разрешится.
   Ему нужно было время, чтобы найти  правильное  решение.  Он  спустился  с
крепостной стены и направился во дворец, потребовав, чтобы израильтянин  шел
за ним.
   Со стены наместник видел,  как  пастухи  гнали  в  горы  овец,  крестьяне
работали в поле, надеясь добыть из  высохшей  земли  хоть  какой-то  урожай,
чтобы прокормить себя и свои семьи; воины учились биться на копьях, а  купцы
раскладывали свои товары на площади. Это казалось невероятным, но  ассирийцы
не отрезали путь через долину. Торговцы по-прежнему ездили  через  долину  с
товарами и платили городу пошлину за дороги.
   - Почему ассирийцы не перекроют дорогу сейчас, когда им  удалось  собрать
мощные силы? - поинтересовался Илия.
   - Ассирии нужны товары, приходящие в  порты  Сидона  и  Тира,  -  ответил
наместник. - Если возникнет угроза войны, купцы остановят  торговлю.  А  это
будет  посерьезнее  поражения  в  войне.  Нужно  что-то   придумать,   чтобы
предотвратить войну.
   - Да, - сказал Илия. - Если им нужна вода, мы можем продавать ее.
   Наместник ничего не сказал. Но он понял, что израильтянин может послужить
для него орудием против тех, кто хочет войны. Илия поднялся на вершину Пятой
Горы  и  бросил  вызов  богам.  Если  жрец  будет  настаивать  на  войне   с
ассирийцами, единственный, кто сможет смело  ему  противостоять,  это  Илия.
Наместник предложил Илии пройтись по городу и побеседовать.
 
 
 
   Жрец по-прежнему стоял на крепостной стене, наблюдая за ассирийцами.
   - А боги не могут остановить врага? - спросил военачальник.
   - Я принес жертвы богам у Пятой Горы и  попросил  их  послать  нам  более
решительного правителя.
   - Надо было действовать, как Иезавель: расправиться с пророками.  Сегодня
же наместник, слушая  советы  какого-то  израильтянина,  убеждает  народ  не
воевать.
   Военачальник бросил взгляд на гору.
   - Мы можем подстроить убийство Илии,  -  ответил  жрец,  -  Что  касается
наместника, тут мы ничего не можем сделать. Его отцы и  деды  властвуют  уже
несколько столетий. Его дед был нашим правителем, он  передал  власть  богов
своему сыну, а от него власть перешла нашему наместнику.
   - Почему обычай запрещает  нам  поставить  у  власти  более  решительного
человека?
   - Обычай существует для того, чтобы в мире царил незыблемый порядок. Если
мы вмешаемся в ход вещей, жизнь на земле закончится.
   Жрец посмотрел вокруг. Небо и земля, горы и долина -  все  они  исполняют
то, что им предначертано. Иногда земля сотрясается, а  иногда,  как  сейчас,
долго не выпадают дожди. Но звезды по-прежнему светят в небе,  а  солнце  не
падает на головы людей. И все потому, что со времен Потопа люди  знают,  что
невозможно изменить закон Сотворения мира.
   В далеком прошлом существовала  только  Пятая  Гора.  Люди  и  боги  жили
вместе, гуляли по райским кущам, беседовали и смеялись. Но люди согрешили, и
боги изгнали их. Поскольку отправить людей было некуда, боги создали  вокруг
горы землю, чтобы поселить их там, наблюдать за ними и всегда напоминать им,
что они стоят на низшей ступени по сравнению с обитателями Пятой Горы.
   Но боги позаботились и о том, чтобы оставить дверь для возвращения в  Рай
открытой. Если человечество пойдет по правильному пути, то  в  конце  концов
оно сможет вернуться на вершину Горы. А чтобы люди не забывали об этом, боги
поручили жрецам и правителям постоянно рассказывать людям историю Сотворения
мира.
   Все народы верили,  что,  если  лишить  власти  избранные  богами  семьи,
последствия будут очень тяжелыми. Никто больше не вспоминал, почему  избрали
именно эти  семьи,  но  все  знали,  что  они  в  родстве  с  богами.  Акбар
существовал сотни лет, и им всегда управляли  предки  нынешнего  наместника.
Много раз  город  подвергался  завоеваниям,  был  во  власти  угнетателей  и
варваров, но всегда враг покидал город сам или был изгнан. И снова воцарялся
прежний порядок, люди возвращались к обычной жизни.
   Обязанностью жрецов было хранить этот порядок:  все  в  мире  имело  свое
предназначение, миром правили законы. Остались в прошлом те  времена,  когда
человек пытался понять богов, теперь пришла пора почитать их и  делать  все,
что они хотят. Боги были капризны, и прогневить их было легко.
   Если не совершались обряды сбора урожая, земля  не  давала  плодов.  Если
забывали о каких-то жертвоприношениях, город поражали  смертельные  болезни.
Если снова и снова призывали бога погоды, он мог сделать так, что  ни  люди,
ни пшеница больше не росли.
   - Посмотрите на Пятую Гору, - сказал жрец военачальнику. - С высоты  горы
боги управляют долиной и защищают нас. У них  есть  свой  божественный  план
относительно Акбара. Чужеземец умрет или вернется на свою  землю.  Наместник
однажды исчезнет, а его сын будет более мудрым, чем он. То,  что  мы  сейчас
переживаем, - преходяще.
   - Нам нужен новый правитель, - сказал военачальник. - Если  мы  останемся
под властью этого наместника, враг разгромит нас.
   Жрец знал, что именно этого и хотят боги,  чтобы  положить  конец  угрозе
Библоса. Но он ничего не сказал, только в очередной  раз  порадовался  тому,
что правители всегда, вольно или невольно, исполняют то, что уготовано миру.

 
   Во время прогулки по городу  Илия  изложил  наместнику  свои  взгляды  на
необходимость мира  с  ассирийцами,  в  результате  чего  был  назначен  его
советником. Когда они вышли на площадь, к ним  приблизились  страждущие,  но
Илия объявил, что боги Пятой Горы запретили ему исцелять  больных.  В  конце
дня  он  вернулся  в  дом  вдовы.  Ребенок  играл  посреди  улицы,  и   Илия
возблагодарил небеса за то, что Господь избрал его для свершения этого чуда.
   Вдова ждала его к ужину. К его удивлению, на столе стоял кувшин с вином.
   - Люди принесли тебе подарки в знак благодарности, - сказала она. -  А  я
хочу попросить прощения за то, что была несправедлива к тебе.
   - Несправедлива? - удивился Илия. - Разве ты не видишь,  что  все  это  -
лишь часть Божьего замысла?
   Вдова улыбнулась, ее глаза заблестели, и он заметил,  как  она  хороша...
Она была по меньшей мере на десять лет старше его, но Илия испытывал  к  ней
чувство глубокой нежности. Это было непривычное чувство, и он испугался. Ему
вспомнились глаза Иезавели и то, о чем  он  попросил  Бога,  покидая  дворец
Ахава, - что хотел бы жениться на женщине из Ливана.
   - Пусть моя жизнь прошла бесцельно, зато у меня есть сын. А о  тебе  люди
будут помнить, ибо ты вернул человека из царства мертвых, - сказала она.
   - Твоя жизнь не бесцельна. Я пришел в Акбар по велению Бога,  и  ты  дала
мне кров. Если когда-нибудь вспомнят о твоем сыне, то обязательно вспомнят и
о тебе.
   Она наполнила вином две чаши, и они осушили их,  воздав  хвалу  солнцу  и
небесным светилам.
   - Ты пришел из далекой  страны,  следуя  знакам  неизвестного  мне  Бога,
ставшего теперь и моим Богом. Мой сын тоже вернулся из дальних  мест,  и  он
будет рассказывать своим внукам замечательную историю.  Жрецы  запомнят  его
слова и передадут их следующим поколениям.
   Это благодаря памяти  жрецов  жители  Акбара  знали  свое  прошлое,  свои
завоевания, древних богов, воинов, отдавших жизнь за свою землю. Хотя теперь
появились новые способы ведения летописи, жители Акбара свято верили  только
в память жрецов. Люди могут писать что угодно, но  никто  из  них  не  может
помнить то, чего не существовало.
   - А что смогу рассказать я? - продолжала женщина, наполняя еще  раз  чашу
Илии. - Я не могу похвастаться силой воли или красотой Иезавели.  Моя  жизнь
похожа на многие другие: свадьба, устроенная родителями, когда  я  была  еще
совсем девочкой, хлопоты по дому, когда я уже повзрослела, обряды по  святым
дням, муж, всегда чем-то занятый. Пока он был жив, мы никогда не говорили ни
о чем важном. Он занимался своими делами, я готовила пищу и убирала  дом,  и
так прошли лучшие годы нашей жизни.
   - После его смерти  единственное,  что  мне  осталось,  -  это  нищета  и
воспитание сына. Когда сын вырастет, он станет бороздить морские просторы, а
я уже никому не буду нужна. Во мне нет ненависти или обиды, а только чувство
собственной ненужности.
   Илия наполнил чаши еще раз. Сердце его тревожно заныло, ему  было  хорошо
рядом с этой женщиной. Любовь, быть  может,  более  тяжелое  испытание,  чем
стоять лицом к лицу с воином Ахава, направившим стрелу прямо в твое  сердце.
Если тебя настигнет стрела, ты погибнешь, в остальном  остается  уповать  на
Бога. Если же тебя настигнет любовь, дальнейшее зависит от тебя самого.
   "Я так хотел обрести в жизни любовь", - подумал он.
   Но теперь, когда она совсем рядом - а это  точно  она,  нужно  только  не
убегать от нее, - единственное, чего ему  хотелось,  это  как  можно  скорее
забыть о ней.
   Его мысли вернулись к тому дню, когда он пришел  в  Акбар  после  долгого
одиночества у реки Хораф. Он томился от жажды и был так измучен, что не  мог
ничего вспомнить, кроме тех мгновений, когда пришел в сознание и увидел, как
она смачивает ему губы каплями воды. Его лицо было так близко, как никогда в
жизни ему не доводилось быть рядом с женщиной. Он заметил, что у  нее  такие
же зеленые глаза, как у Иезавели, только блестели  они  иначе,  будто  могли
отражать кедровые деревья, океан, о котором он столько мечтал, но так  и  не
увидел, и - верить ли? - ее собственную душу.
   "Как мне хотелось бы сказать ей об этом, - подумал он. -  Но  я  не  знаю
как. Легче говорить о любви к Богу".
   Илия отпил еще немного вина. Она заметила,  что  ему  не  понравились  ее
слова, и заговорила о другом.
   - Ты поднимался на Пятую Гору? - спросила она.
   Он кивнул.
   Ей хотелось спросить, что он увидел на вершине горы  и  как  ему  удалось
уберечься от небесного огня. Но, похоже, у него не было настроения  говорить
об этом.
   "Он - пророк и видит мою душу насквозь", - подумала она.
   С тех пор, как израильтянин  вошел  в  ее  жизнь,  все  изменилось.  Даже
бедность стало легче переносить, ведь этот чужеземец пробудил в ней то, чего
она никогда не знала, - любовь. Когда заболел сын, ей пришлось защищать Илию
перед всеми соседями, чтобы он мог остаться в ее доме.
   Она знала, что Господь для него важнее всего на свете. Она понимала,  что
не должна мечтать об этом человеке, ведь  он  может  уйти  в  любую  минуту,
пролить кровь Иезавели И никогда больше не  вернуться,  чтобы  рассказать  о
случившемся.
   Пусть так, все равно она будет любить  его,  ведь  впервые  в  жизни  она
поняла, что это свобода. Она может любить его, даже если он никогда об  этом
не узнает. Ей не нужно его согласие, чтобы  скучать  о  нем,  думать  о  нем
день-деньской, ждать его к ужину и беспокоиться, не замыслили ли  чего  люди
против чужеземца.
   Это - свобода: чувствовать, к чему  стремится  твое  сердце,  что  бы  ни
говорили другие. Она  яростно  спорила  с  друзьями  и  соседями  по  поводу
чужеземца в ее доме, но противостоять самой себе не было нужды.
   Илия выпил еще немного вина, извинился и ушел в свою комнату.  Она  вышла
на улицу. Увидев сына, играющего перед  домом,  она  обрадовалась  и  решила
немного прогуляться.
   Она была свободна, ибо любовь дарует свободу.
 
 
   Илия долго сидел в комнате, глядя в стену. Наконец он решился воззвать  к
своему ангелу.
   - Моя душа в опасности, - сказал он.
   Ангел хранил молчание. Илия  засомневался,  продолжать  ли  разговор,  но
теперь уже было поздно: нельзя без причины взывать к ангелу.
   - Когда я рядом с этой женщиной, я чувствую себя неловко.
   - Напротив, - ответил ангел. - Это-то тебя и беспокоит.  Ведь  ты  можешь
влюбиться в нее.
   Илие стало стыдно, ведь ангел хорошо знал его душу.
   - Любовь опасна, - сказал он.
   - Даже очень, - ответил ангел. - Но что с того? Сказав это, он исчез.
   Ангел не сомневался в том, что терзало сердце юноши. Да, Илия  знал,  что
такое любовь. Он видел, как царь Израиля отступился от  Бога  из-за  царевны
Сидонской, Иезавели,  завоевавшей  его  сердце.  Как  гласит  поверье,  царь
Соломон лишился престола из-за  чужестранки.  По  вине  Далилы  филистимляне
схватили Самсона и выкололи ему глаза.
   Как мог он не знать о любви? История полна трагических  примеров  на  эту
тему. Но даже если бы он не знал священных текстов, перед ним был пример его
друзей и друзей их друзей, которые ночи напролет  мучились  и  терзали  себя
надеждой. Если бы в Из