знал, что это не так. Добавив гласные, греки
преобразовали алфавит и сделали его доступным всем народам. Кроме того,  они
назвали  собрание  пергаментов  "библиями"  в  честь  города,  где  изобрели
алфавит.
   Греческие библии писались на  пергаментах  -  особым  образом  вычиненной
телячьей коже. Илия считал, что это очень  хрупкий  материал.  Кожа  не  так
прочна, как глиняные таблички, и ее  легко  потерять.  Папирусы  рвались  от
того, что их часто брали в руки, и портились от воды.
   "Библии  и  папирусы  недолговечны.  А  глиняные  таблички  уцелеют",   -
размышлял он.
   Если Акбар не  будет  разрушен,  он  скажет  наместнику,  что  необходимо
записать историю страны и сохранить глиняные таблички для будущих поколений.
Тогда, даже если ассирийцы  убьют  финикийских  жрецов,  хранящих  в  памяти
историю своего народа, труд воинов и поэтов не будет забыт.
   Илия долго забавлялся, выписывая одни и те же  буквы  в  разном  порядке.
Когда из них складывались разные слова, Илия искренне удивлялся. Это занятие
развеяло его тревогу, и он снова лег спать.
 
 
   Он проснулся от грохота. Дверь в его жилище выбили и швырнули вниз.
   "Это не сон, и это не воинство Божие".
   Из всех углов отделялись тени. Они выкрикивали  что-то  как  безумные  на
непонятном ему языке.
   "Ассирийцы".
   Двери падали, мощные удары крушили  стены,  крики  врагов  смешивались  с
мольбами о помощи, доносившимися с площади. Он попытался подняться, но  одна
из теней повалила его на пол. Внизу раздался глухой треск.
   - "Пожар, - пронеслось у Илии в голове. - Они подожгли дом".
   - Это ты, - услышал он чьи-то сказанные на финикийском языке слова. -  Ты
- главный. Спрятался в доме женщины, как трус.
   Он посмотрел  в  лицо  говорящего.  Пламя  освещало  комнату,  он  увидел
длиннобородого мужчину в доспехах. Да, это были ассирийцы.
   - Вы напали на нас ночью? - спросил он в смятении.
   Но мужчина не ответил. Илия увидел, как в воздухе сверкнул меч.  Один  из
воинов рассек ему кожу на правой руке.
   Илия закрыл глаза. В одно мгновение перед ним пронеслись сцены его жизни.
Он снова играл на улицах родного города,  впервые  отправился  в  Иерусалим,
вдыхал запах распиленного  дерева  в  плотницкой,  вновь  грезил  о  морских
просторах и людях, одетых так, как  одеваются  только  в  портовых  городах.
Бродил по долинам и горам Земли Обетованной, вспоминал, как  впервые  увидел
Иезавель. Она казалась совсем девочкой и  очаровывала  всех.  Он  вновь  был
свидетелем убиения пророков, опять слышал голос Бога, повелевавший ему  идти
в пустыню. Он снова увидел глаза женщины, которая ждала его у ворот  Сарепты
(жители называли город "Акбар"), и понял, что сразу полюбил ее. Он  еще  раз
поднялся на Пятую Гору, воскресил ребенка, и народ принял его  как  судью  и
мудреца. Он смотрел на небо,  где  одно  созвездие  быстро  сменяло  другое,
удивлялся тому, как в одно мгновенье Луна прошла четыре фазы, ощущал холод и
жару, осень и весну, снова был под дождем и  вспышками  молний.  Облака  без
конца меняли свои очертания, реки неизменно несли воды по одному и  тому  же
руслу. Он вновь пережил день, когда заметил первые ассирийские шатры. Увидел
ангелов, огненный меч  на  пути  в  Израиль,  буквы  на  табличках,  пережил
бессонницу, и ...
   ...снова оказался в настоящем и думал о том, что происходит внизу.  Нужно
во что бы то ни стало спасти вдову и ее сына.
   - Пожар! - крикнул он ассирийским воинам. - Горит дом!
   Ему не было страшно. Вдова и ее сын  -  вот  все,  что  его  волновало...
Кто-то толкнул его, он упал и почувствовал вкус земли во рту.  Он  поцеловал
землю и сказал, что очень ее любит. Еще он сказал ей, что  сделал  все,  что
было в его силах, чтобы  избежать  войны.  Он  попытался  высвободиться,  но
кто-то уперся ногой ему в шею.
   "Наверное, она убежала, - подумал он. - Они  не  тронули  бы  беззащитную
женщину".
   Глубокое спокойствие овладело его сердцем. Может быть, Господь понял, что
он не тот, кто Ему нужен, и  нашел  другого  пророка,  чтобы  искупить  грех
Израиля, И вот пришла смерть, мучительная, как он и ожидал. Илия смирился со
своей судьбой и стал ждать смертельного удара.
   Прошло несколько секунд. По-прежнему раздавались крики, из  раны  в  руке
хлестала кровь, а смертельного удара все не было.
   - Скажи им, чтобы меня поскорее убили! - крикнул он, зная,  что  хотя  бы
один из ассирийцев понимает его язык.
   Никто не обратил внимания на его слова.  Они  горячо  спорили  о  чем-то.
Затем  его  снова  принялись  пинать  ногами,  и  Илия,  к   своему   ужасу,
почувствовал, что к нему возвращается желание жить.
   "Я не могу больше цепляться за жизнь, - в отчаянии подумал он. - Ведь мне
уже не удастся выбраться из дома".
   Но мир, казалось, навсегда погрузился в хаос криков, шума и  пыли.  Может
быть, Господь сделал то же, что  и  для  Исайи,  остановив  время  в  разгар
сражения?
   Он услышал крики женщины. Превозмогая себя, он сумел оттолкнуть одного из
воинов и встать на ноги, но в тот же миг его снова повалили наземь. Ассириец
пнул его ногой в голову, и он потерял сознание.
 
 
   Спустя несколько минут он очнулся.  Ассирийцы  вытащили  его  из  дома  и
бросили посреди дороги.
   Он с трудом поднял голову. Все дома в округе пылали.
   - В доме - невинная и беззащитная женщина! Спасите ее!
   Крики, беготня, хаос. Он попытался подняться, но его опять сбили с ног.
   "Господи, Ты можешь делать со мной все что угодно, ибо  я  посвятил  Тебе
свою жизнь и смерть, - молился Илия. - Но спаси ту, что приютила меня!"
   Кто-то схватил его за руки и приподнял над землей.
   - Иди, посмотри, - сказал ассирийский предводитель, знавший его  язык.  -
Ты это заслужил.
   Два стражника схватили его и толкнули к  двери.  Пламя  быстро  поглощало
дом, озаряя все вокруг. Со всех  сторон  слышались  крики:  плакал  ребенок,
молили о прощении старики, женщины в  отчаянии  звали  своих  детей.  Но  он
слышал лишь мольбы той, что приютила его...
   - Что вы делаете? Там женщина и ребенок!
   - Она пыталась спрятать наместника Акбара.
   - Я не наместник Акбара! Это страшная ошибка!
   Ассириец подтолкнул его к двери. Крыша горящего дома обрушилась,  завалив
вдову. Из-под обломков Илия видел  лишь  ее  едва  шевелящуюся  руку.  Вдова
умоляла, чтобы ей не дали сгореть заживо.
   - Почему вы меня пощадили, а ее нет? - взмолился он.
   - Тебя мы тоже не пощадим. Мы хотим, чтобы ты страдал как  можно  дольше.
Наш главный предводитель  погиб  позорной  смертью,  забитый  камнями  перед
стенами города. Он пришел к вам с миром, а вы осудили его на смерть.  Теперь
та же участь ждет тебя.
   Илия отчаянно боролся, чтобы освободиться, но стражники  увели  его.  Они
вышли на улицы Акбара и окунулись в адское пекло.  По  лицам  воинов  градом
лился пот, некоторые из них, казалось,  были  потрясены  происходящим.  Илия
бился в руках стражников и взывал к  небесам,  но  и  ассирийцы,  и  Господь
хранили молчание.
   Они пришли на площадь. Почти весь город был охвачен пламенем. Треск  огня
смешивался с воплями людей.
   "Хорошо еще, что есть смерть".
   Сколько раз он думал об этом после того дня, проведенного в конюшне!
   На земле лежало множество трупов воинов Акбара, на которых почти не  было
доспехов. Он увидел, как люди бегут врассыпную, не понимая, куда бегут, чего
ищут. Они бежали, чувствуя, что нужно  что-то  делать,  чтобы  противостоять
смерти и разрушению.
   "Зачем они это делают? - думал Илия. - Неужели они не понимают, что город
в руках врага и им некуда бежать?" Все произошло  очень  быстро.  Ассирийцы,
воспользовавшись  огромным  численным  превосходством,  сумели   сберечь   в
сражении свои силы. Защитники Акбара были уничтожены почти без боя.
   На середине площади они остановились. Илию поставили на колени и  связали
ему руки. Он больше не слышал криков  вдовы.  Может  быть,  ее  смерть  была
быстрой и она избежала медленной пытки сожжения заживо.  Она  была  в  руках
Бога. И прижимала к груди ребенка.
   Ассирийские воины тащили пленника с изуродованным  от  побоев  лицом.  Но
Илия узнал в нем военачальника.
   - Слава Акбару! - кричал тот. - Слава Финикии и ее  воинам,  которые  при
свете дня сражаются с врагом! Смерть  трусам,  которые  нападают  в  темноте
ночи!
   Едва он успел закончить фразу, как  над  ним  сверкнул  меч  ассирийского
воина. Голова военачальника покатилась по земле.
   "Теперь мой черед, - сказал себе Илия. - Я снова встречусь с ней в раю, и
мы пойдем, взявшись за руки".
 
 
   В этот момент к ассирийцам подошел мужчина и заговорил с  ними.  Это  был
житель Акбара, нередко приходивший на собрания на площади. Илия помнил,  что
помог ему когда-то разрешить серьезный спор с соседом.
   Ассирийцы спорили, разговаривали все громче и указывали на него.  Мужчина
упал на колени, поцеловал ноги одному из ассирийцев, протянул руки в сторону
Пятой Горы и заплакал, как ребенок; ярость ассирийцев немного поутихла.
   Казалось, разговор никогда  не  кончится.  Мужчина  все  время  плакал  и
умолял, указывая на Илию и на дом, где жил наместник.  У  воинов  был  такой
вид, будто они неприятно удивлены его словами.
   Наконец к Илие подошел предводитель, говоривший на финикийском языке.
   - Наш лазутчик, - сказал он, показывая на  мужчину,  -  уверяет,  что  мы
ошиблись. Он сам дал нам планы города, ему можно доверять. Ты не  тот,  кого
мы хотели убить.
   Он толкнул его ногой. Илия упал на землю.
   - Так ты хочешь отправиться в Израиль, чтобы свергнуть сидонскую царевну,
захватившую ваш престол? Это правда?
   Илия не ответил.
   - Скажи мне, правда ли это, - упорствовал предводитель. - И сможешь идти,
вернуться в свой дом, чтобы успеть спасти ту женщину и ее сына.
   - Да, это правда, - сказал он. Возможно, Господь услышал  его  и  поможет
спасти вдову и мальчика.
   - Мы могли бы взять тебя в плен и вести с собой, - продолжал ассириец.  -
Но впереди у нас еще много сражений, и ты  будешь  лишним  грузом  на  нашей
спине. Мы могли бы потребовать за тебя выкуп, но с кого? Ты  чужой  даже  на
своей земле.
   Предводитель наступил ногой на лицо Илии.
   - От тебя нет никакого прока. Ты не нужен ни врагам, ни друзьям.  Ты  как
этот город: не  стоит  даже  оставлять  здесь  часть  нашего  войска,  чтобы
сохранить власть. Когда мы завоюем побережье, Акбар так или иначе окажется у
нас в руках.
   - У меня один вопрос, - сказал Илия. - Всего один вопрос.
   Ассириец недоверчиво посмотрел на него.
   - Почему вы напали на Акбар ночью? Разве вы  не  знаете,  что  все  войны
ведутся при свете дня?
   - Мы не нарушили закона. Нет такого обычая, который запрещал бы  начинать
войны ночью, - ответил командир. - У  нас  было  достаточно  времени,  чтобы
изучить ваш город. Вы же думали о своих обычаях и забыли, что все меняется.
   Не говоря больше ни слова, ассирийцы оставили  его.  Лазутчик  подошел  к
нему и развязал руки.
   - Я обещал себе, что  когда-нибудь  отблагодарю  тебя  за  доброту,  и  я
сдержал слово. Когда ассирийцы вошли во дворец, один из  рабов  сообщил  им,
что тот, кого они ищут, скрывается в доме  вдовы.  Пока  они  добирались  до
вашего дома, настоящему наместнику удалось сбежать.
   Все это для Илии уже не имело никакого значения.  Повсюду  трещал  огонь,
отовсюду слышались крики.
   В хаосе, царившем вокруг, выделялись  люди,  которые  все  еще  соблюдали
дисциплину. Повинуясь приказу своего предводителя, из города  молча  уходили
ассирийцы.
   Сражение в Акбаре закончилось.
 
 
   "Она погибла, - сказал себе Илия. - Я не хочу идти туда, ведь ее уже  нет
в живых. Или же она чудом спаслась. Тогда мы найдем друг друга".
   Но сердце говорило ему, чтобы он поднялся и шел к  дому,  где  они  жили.
Илия боролся с собой. В этот момент он думал не только о любви к вдове, но и
обо всей жизни, о вере в замысел Божий, о бегстве из родного города, о своем
предназначении и о том, может ли он исполнить его...
   Он посмотрел вокруг, нет ли где-нибудь меча, чтобы покончить с собой,  но
оказалось, что ассирийцы унесли из Акбара все оружие. Он хотел  броситься  в
огонь пылавшего дома, но его остановил страх боли.
   Некоторое время он лежал неподвижно, постепенно  осознавая  происходящее.
Вдова и ее сын, наверное, покинули этот мир. Теперь ему нужно похоронить  их
согласно обычаям. Единственной опорой для него остается труд  ради  Господа.
Он исполнит свой религиозный долг, и ему останутся только сомнение и боль.
   Но еще теплилась надежда, что они живы. Он не должен бездействовать.
   "Зачем мне видеть  их  обожженные  и  изуродованные  лица?  Их  души  уже
возносятся к небесам".
 
 
   Илия направился  к  дому,  задыхаясь  от  дыма,  застилавшего  ему  путь.
Постепенно он стал понимать, что происходит в городе. Хотя ассирийцы ушли из
Акбара, паника все  больше  овладевала  людьми.  Они  по-прежнему  бесцельно
метались по городу, плача и взывая к богам.
   Он огляделся в поисках помощи. Поблизости был  только  один  мужчина.  Он
находился в шоковом состоянии и ничего не воспринимал.
   "Лучше идти прямо и не просить больше о помощи". Он знал Акбар все  равно
как свой родной город, и ему  удалось  найти  дорогу,  хотя  он  не  узнавал
прежних мест. На улице все еще раздавались крики, но люди начинали приходить
в себя после пережитой трагедии и осознавали, что надо что-то делать.
   - Здесь раненый! - говорил один.
   - Нужно еще воды! Мы не справимся с огнем! - кричал другой.
   - Помогите! Мой муж не может выбраться!
   Он подошел к дому, где много месяцев назад его  приютили  и  приняли  как
друга.  Посреди  улицы,  почти  рядом  с  домом  сидела  старуха.  Она  была
совершенно нагая. Илия попытался помочь ей, но она оттолкнула его:
   - Она умирает! - закричала старуха. - Иди же сделай что-нибудь! Вытащи ее
из-под этой стены!
   Она зашлась истерическим криком. Илия схватил ее за руки и оттолкнул,  ее
вопли мешали ему расслышать голос вдовы. В доме царила полнейшая разруха,  и
он не мог вспомнить, где в последний раз видел  вдову.  Пламя  затухало,  но
жара  стояла  невыносимая.  Он  ступил  на  пол,  заваленный  обломками,   и
направился туда, где раньше была комната вдовы.
   Сквозь уличный шум ему удалось различить стон... Это был ее голос.
   Безотчетным движением Илия  отряхнул  с  одежды  пыль,  как  будто  хотел
выглядеть опрятнее. Он замер и прислушался. Слышался треск  огня,  мольба  о
помощи людей, погребенных под руинами в соседних домах. Ему хотелось сказать
им, чтобы они замолчали, ведь ему нужно узнать, где  находятся  вдова  и  ее
сын. Прошло много времени, прежде чем он снова услышал шорох.  Кто-то  скреб
по деревянной доске под ногами.
   Илия упал на колени и стал копать  как  безумный.  Он  выбрасывал  землю,
камни, куски дерева. Наконец его рука коснулась чего-то  теплого.  Это  была
кровь.
   - Пожалуйста, не умирай, - сказал он.
   - Не убирай обломки, - услышал он ее голос. - Я не хочу, чтобы  ты  видел
мое лицо. Иди помоги моему сыну.
   Он снова принялся копать, и голос повторил:
   - Найди тело моего сына. Пожалуйста, сделай то, о чем я тебя прошу.
   Илия уронил голову на грудь " тихо заплакал.
   - Я не знаю, где он погребен, - сказал он. - Пожалуйста, не уходи. Я  так
хочу, чтобы ты осталась со мной. Ты должна научить меня любить.  Мое  сердце
уже готово к любви.
   - Долгие годы я звала смерть, пока ты не появился в  Акбаре.  Верно,  она
услышала и пришла за мной.
   Она застонала. Илия молча стиснул зубы. Кто-то дотронулся до его плеча.
   Он обернулся в страхе и увидел мальчика. Тот был весь в  пыли  и  копоти,
но, похоже, не был даже ранен.
   - Где моя мама? - спросил он.
   - Я здесь, сынок, - отозвался голос из-под руин. - Ты ранен?
   Мальчик заплакал, и Илия обнял его.
   - Ты плачешь, сынок, - сказал слабеющий голос. - Не надо  плакать.  Твоей
маме нелегко было понять, что в жизни есть  смысл.  Я  надеюсь,  что  смогла
научить тебя этому. Что стало с городом, в котором ты родился?
   Илия и ребенок затихли, прижавшись друг к другу.
   - Все хорошо, - солгал Илия. - Мы потеряли немало  воинов,  но  ассирийцы
ушли из города. Они искали наместника, чтобы отомстить ему за смерть  одного
из своих предводителей.
   Снова тишина. И снова слабеющий голос.
   - Скажи мне, что мой город спасен.
   Илия почувствовал, что она умирает.
   - Город цел. Твой сын здоров.
   - А ты?
   - Я уцелел.
   Он знал, что эти слова облегчат ей душу и помогут обрести покой.
   - Попроси моего сына, чтобы он встал на колени, - сказала через некоторое
время вдова. - Еще я хочу, чтобы ты поклялся мне именем Господа Бога твоего.
   - Как хочешь. Все что захочешь.
   - Однажды ты сказал мне, что Господь вездесущ, и  я  поверила  этому.  Ты
сказал, что души возносятся не на вершину Пятой Горы,  и  я  снова  поверила
твоим словам Но ты так и не объяснил мне, куда они возносятся.
   Теперь о клятве. Вы не будете плакать обо мне, а станете заботиться  друг
о друге до тех пор, пока Господь не разрешит  каждому  из  вас  пойти  своим
путем. Отныне моя душа растворится во всем, что я знала на этой Земле.  Я  -
долина и горы вокруг, город и люди на улицах. Я  -  раненые,  нищие,  воины,
жрецы, торговцы, знатные люди. Я - земля, по которой ты ступаешь, и  вода  в
колодце, что утоляет жажду.
   Не плачьте обо мне, ибо нет причины для грусти. Отныне я - Акбар,  и  мой
город прекрасен.
   Настала мертвая тишина, даже ветер стих. Илия больше не слышал  криков  с
улицы и треска огня в соседних домах. Он слышал  лишь  тишину  и  мог  почти
дотронуться до нее, столь осязаемой она была.
   Илия отошел в сторону, разорвал на себе одежды и,  обращаясь  к  небесам,
возопил во весь голос:
   - Господи Боже мой! Ради Тебя я  покинул  Израиль,  но  не  смог  пролить
кровь, как израильские пророки. Мои друзья назвали меня трусом,  а  враги  -
предателем.
   Ради Тебя я питался лишь  тем,  что  мне  приносил  ворон,  прошел  через
пустыню до Сарепты, которую называют Акбаром. Ведомый  Тобой,  я  повстречал
вдову, и сердце мое познало любовь. Но я никогда не забывал о своем истинном
предназначении. Я жил здесь, но каждый день готов был вернуться в Израиль.
   Сегодня на месте прекрасного города - руины. Под ними  покоится  женщина,
которая верила мне. В чем я согрешил,  Господи?  Когда  отступил  от  своего
пути? Если
   Ты был недоволен мною, почему не забрал меня из этого мира? Вместо  этого
Ты вновь обидел тех, кто помогал мне и любил меня.
   Я не могу постичь Твоих замыслов. Я не вижу справедливости в Твоих делах.
Я не в силах вынести страданий, на которые  Ты  меня  обрек.  Уйди  из  моей
жизни, ибо я сам - руины, огонь и пыль.
   Посреди огня и хаоса Илия увидел свет. Явился ангел Господень.
   - Зачем ты пришел сюда? - спросил Илия. - Разве ты не видишь, что слишком
поздно?
   - Я пришел сказать тебе, что Господь снова услышал твою  молитву.  То,  о
чем ты просишь, будет дано тебе. Ты не услышишь больше своего ангела, а я не
появлюсь перед тобой до тех пор, пока не закончатся дни твоего испытания.
   Илия взял  мальчика  за  руку,  и  они  пошли  куда  глаза  глядят.  Дым,
развеянный ветром, вновь заполнял улицы.
   "Это похоже на сон, - подумал он. - На ужасный сон".
   - Ты солгал моей матери, - сказал мальчик. - Город ведь разрушен.
   - Да, солгал. Зато она обрела покой перед смертью, не зная, что  стало  с
городом.
   - А она поверила тебе и сказала, что она - Акбар Илия наступил на обломки
глины и стекла и поранил ногу.  Боль  напомнила  ему,  что  это  не  сон,  а
чудовищная реальность. Они добрались до площади, где еще совсем  недавно  он
собирал народ и помогал  решать  споры.  Пламя  пожарищ  окрашивало  небо  в
багровый цвет.
   - Я не хочу, чтобы моя мама была тем, что я вижу, - упорствовал  мальчик.
- Ты солгал ей.
   Мальчику удавалось выполнить  свою  клятву  матери.  Илия  не  увидел  ни
слезин