немедленно идти во дворец.
 
 
   - Трусостью ты отплатил мне за мою поддержку, - сказал наместник. - Как я
должен поступить с тобой?
   - Я не проживу ни минуты больше, чем того хочет Господь, - ответил  Илия.
- Но это решать только Ему. Наместник поразился смелости Илии.
   - Я могу приказать сейчас же  отрубить  тебе  голову.  Или  протащить  по
улицам, говоря, что ты навлек проклятье на наш  народ,  -  сказал  он.  -  И
ничего не сможет сделать твой Единый Бог.
   - Чему быть, того не миновать. Но  я  хочу,  чтобы  ты  знал,  что  я  не
прятался. Стража военачальника преградила мне путь. Военачальник хочет войны
и сделает все, чтобы она началась.
   Наместник решил не терять больше  времени  на  бесполезный  разговор.  Он
хотел объяснить свой план израильскому пророку.
   - К войне стремится вовсе не военачальник. Как человек опытный в  военном
деле, он понимает, что его войско уступает  вражескому  числом  и  опытом  и
будет им  наголову  разбито.  Как  человек  чести,  он  знает,  что  рискует
опозорить этим поступком своих потомков. Но гордость и тщеславие  ожесточили
его сердце. Он думает, что враг объят страхом. Он не знает, что  ассирийские
воины хорошо обучены. Как только они поступают на военную службу, они первым
делом сажают дерево. Каждый день они прыгают над тем  местом,  где  посажено
семя. Семя превращается в росток, и они прыгают над ним. Росток превращается
в деревцо, а они продолжают свои прыжки. Им это нисколько не надоедает,  они
не считают, что это пустая трата времени. Постепенно дерево растет, и  воины
прыгают все выше. Они серьезно и терпеливо готовятся к препятствиям.
   Обычно они хорошо знают соперника. За нами они  наблюдают  уже  несколько
месяцев.
   Илия прервал наместника.
   - Кому же выгодна война?
   - Жрецу. Я понял это во время суда над ассирийским пленником.
   - Зачем ему это нужно?
   - Не знаю. Но он довольно ловко сумел  убедить  в  этом  военачальника  и
народ. Теперь на его стороне весь город, и я вижу только один выход из этого
сложного положения.
   Он выдержал долгую паузу и пристально посмотрел в глаза израильтянину:
   - Ты.
   Наместник принялся расхаживать взад-вперед. Он заговорил быстро, и в  его
голосе слышалось волнение.
   - Купцы тоже стремятся к миру, но они ничего не могут сделать.  И  потом,
они уже достаточно обогатились и  могут  переселиться  в  другой  город  или
подождать, пока завоеватели  начнут  покупать  их  товары.  Остальной  народ
потерял разум и требует,  чтобы  мы  шли  в  наступление  на  гораздо  более
многочисленное войско врага. Только чудо может переубедить их.
   Илия насторожился.
   - Чудо?
   - Ты воскресил мальчика, которого уже успела  забрать  смерть.  Ты  помог
этому народу обрести свой путь, и, хотя ты - чужеземец, тебя любят все.
   - Так было  до  сегодняшнего  утра,  -  сказал  Илия.  -  Но  теперь  все
изменилось. Любого человека, который призывает к миру, назовут предателем.
   - Я не хочу, чтобы ты призывал к миру. Я хочу, чтобы ты совершил  великое
чудо, такое, как воскрешение ребенка. Тогда ты скажешь людям, что мир -  это
все, что им остается, и они тебя послушают. А жрец полностью  лишится  своей
власти.
   Они помолчали. Наместник продолжил:
   - Я хочу договориться с тобой. Если ты сделаешь то, о чем я тебя прошу, в
Акбаре воцарится вера в Единого Бога. Ты совершишь дело, угодное Тому,  кому
служишь, а я смогу договориться об условиях мира.
 
 
   Придя в дом, Илия поднялся в свою комнату. Сейчас он  может  сделать  то,
что было недоступно  ни  одному  пророку  -  обратить  финикийский  город  в
израильскую веру. Это был бы самый жестокий удар для Иезавели - расплата  за
все зло, которое она причинила его стране.
   Предложение наместника взволновало его. Он решил было  разбудить  спавшую
внизу вдову, но передумал. Ей, скорее всего, снился сейчас прекрасный вечер,
который они провели вдвоем.
   Он призвал своего ангела, и тот явился.
   - Ты слышал предложение наместника, - сказал  Илия.  -  Это  единственная
возможность.
   - Нет ничего, что было бы единственной возможностью, - ответил  ангел.  -
Господь дает  людям  много  возможностей.  Кроме  того,  вспомни,  что  было
сказано: тебе нельзя творить новых чудес до тех пор, пока ты не вернешься  в
лоно родной земли.
   Илия опустил голову. В этот миг возник ангел Господень, и ангел-хранитель
умолк. И сказал ангел Господень:
   "Вот твое следующее чудо: Ты соберешь весь народ у горы. С одной  стороны
горы вели возвести жертвенник Ваалу и дать одного тельца. С  другой  стороны
ты возведешь жертвенник во имя Господа Бога Твоего и на него также возложишь
тельца.
   И скажешь пророкам Вааловым: призовите имя бога вашего, а я  призову  имя
Господа, Бога моего. Дай им призвать своего бога прежде, пусть они молятся и
призывают имя Ваала от утра до полудня, чтобы тот спустился и принял дары.
   Они станут кричать громким голосом, и колоть  себя  копьями,  и  просить,
чтобы бог принял тельца, но ничего не случится.
   Когда они утомятся, ты наполнишь четыре ведра воды и выльешь  на  тельца.
Потом повторишь это,  и  сделаешь  то  же  в  третий  раз.  И  скажешь  Богу
Авраамову, Исаакову и Израилеву, чтобы он явил всем Свою силу.
   В этот миг ниспадет огонь Господень и пожрет всесожжение".
   Илия упал на колени и воздал хвалу Господу.
   - Но это чудо, - продолжал ангел, - можно совершить  только  один  раз  в
жизни. Выбирай, хочешь  ли  ты  совершить  его  здесь,  чтобы  предотвратить
сражение, или же на своей земле, чтобы избавить свой народ от Иезавели.
   И ангел Господень исчез.
 
 
   Вдова проснулась рано и увидела, что Илия сидит на пороге дома. Глаза его
ввалились, будто он совсем не спал. Ей хотелось спросить его, что  случилось
прошлой ночью, но  она  боялась  услышать  ответ.  Может  быть,  разговор  с
наместником и угроза войны стали причиной бессонной ночи, но  могла  быть  и
другая причина - глиняная табличка, которую она подарила ему.  И  тогда  она
могла бы услышать в ответ, что любовь к женщине не  согласуется  с  замыслом
Божьим.
   - Пойди поешь что-нибудь, - единственное, что она смогла сказать.
   Ее сын тоже проснулся. Они втроем сели за стол и поели.
   - Я хотел остаться с тобой вчера, - сказал Илия.  -  Но  наместник  хотел
говорить со мной.
   - Не  беспокойся  за  него,  -  сказала  она,  чувствуя,  что  на  сердце
становится спокойнее. - Его род правит Акбаром уже много  веков,  он  должен
знать, что делать перед лицом опасности.
   - Еще я говорил с  ангелом.  И  он  потребовал  от  меня  очень  трудного
решения.
   - Не стоит волноваться и из-за ангелов. Может быть, лучше поверить в  то,
что время от времени  одни  боги  сменяют  других.  Мои  предки  поклонялись
египетским богам, которые имели обличье животных. Эти боги ушли,  и  до  тех
пор, пока не появился ты, я, как и  другие,  приносила  жертвы  Иштар,  Илу,
Ваалу  и  всем  обитателям  Пятой  Горы.  Теперь  я  познала   Господа,   но
когда-нибудь и Он может покинуть нас, а новые боги будут не так строги.
   Мальчик захотел пить, но воды в доме не было.
   - Я схожу за водой, - сказал Илия.
   - Я хочу пойти с тобой, - попросил мальчик.
   Они пошли к колодцу.  По  дороге  они  проходили  мимо  того  места,  где
военачальник с самого утра проводил учения своих воинов.
   - Давай поглядим немножко, - сказал ребенок. - Когда я вырасту,  я  стану
воином. Илия сделал, как он просил.
   - Кто из нас лучше всех владеет мечом? - спрашивал один воин.
   -  Сходи  туда,  где  вчера  закидали   камнями   лазутчика,   -   сказал
военачальник. - Найди камень побольше и оскорби его.
   - Зачем мне это делать? Ведь камень не может ответить.
   - Тогда ударь его своим мечом.
   - Но меч сломается, - сказал воин. - Я ведь спрашивал не об этом. Я  хочу
знать, кто лучше всех владеет мечом.
   - Лучше всех тот, кто подобен камню, - отвечал военачальник. - Он  может,
не обнажая клинка, доказать, что никто его не одолеет.
   "Наместник прав: военачальник умен, - подумал Илия. - Но блеск  тщеславия
способен затмить сияние мудрости".
 
 
   Они снова двинулись в путь. Мальчик спросил, зачем  воины  столь  усердно
обучаются.
   - Не только воины, но и твоя мать, и  я,  и  все,  кто  слушается  своего
сердца. Всему в жизни необходимо упорно учиться.
   - Даже для того, чтобы быть пророком?
   - Даже для того, чтобы понимать ангелов. Мы  так  хотим  разговаривать  с
ними, что не слышим их слов. Слушать не так  просто.  В  наших  молитвах  мы
всегда стремимся покаяться в своих ошибках, о чем-то попросить... Но Господь
обо всем знает  и  иногда  приглашает  нас  просто  послушать,  что  говорит
Вселенная. И быть терпеливыми.
   Мальчик смотрел на него с изумлением. Должно быть, он ничего не  понимал,
и все же Илия чувствовал, что  нужно  продолжать  разговор.  Может  статься,
когда он вырастет, одно из этих слов поможет ему в трудную минуту.
   - Все сражения нужны в жизни для того, чтобы чему-то  нас  научить.  Даже
те, которые мы проигрываем. Когда ты  вырастешь,  то  поймешь,  что  защищал
ложные идеи, обманывал себя или страдал  из-за  пустяков.  Если  ты  станешь
хорошим воином, ты не будешь винить себя за эти ошибки, но и  не  допустишь,
чтобы они повторились.
   Он замолчал. Ребенок в этом возрасте не может понять таких слов. Они  шли
медленно. Илия смотрел на улицы города, когда-то  приютившего  его.  Города,
который скоро исчезнет с лица земли. Все  зависит  от  решения,  которое  он
примет.
   В Акбаре  было  тише,  чем  обычно.  На  главной  площади  люди  тихонько
разговаривали,  как  будто  боялись,  что  ветер  унесет  их  слова  в  стан
ассирийцев. Старики уверяли, что  ничего  не  случится,  молодые  люди  были
взволнованы предстоящим сражением, торговцы и ремесленники рассуждали о том,
что следовало бы уехать в Тир или Си дон, пока все не уляжется.
   "Им легко уехать, - подумал Илия. - Купцы могут перевезти  свое  добро  в
любую часть света. Ремесленники могут работать  даже  там,  где  говорят  на
другом языке. А мне нужно согласие Господа".
 
 
   Они подошли к колодцу и наполнили водой два ведра.  Обычно  здесь  всегда
было полно народа. Женщины приходили стирать, красить ткани и обсуждать все,
что происходит в городе. Все тайны  города  раскрывались  у  колодца.  Здесь
обсуждали, оценивали, осуждали или одобряли все дела, серьезные и не  очень,
- торговлю, семейные измены, ссоры между соседями, личную жизнь  правителей.
Даже в те месяцы, когда непрерывно множились силы врага,  излюбленной  темой
для  обсуждения  оставалась  Иезавель,  царевна,  завоевавшая  сердце   царя
Израиля. Люди хвалили ее за мужество, смелость и  были  уверены,  что,  если
что-то случится с городом, она обязательно вернется, чтобы отомстить.
   Но в то утро у колодца почти никого не было. Несколько женщин говорили  о
том, что нужно идти в поле и собрать все зерно, потому что  скоро  ассирийцы
закроют все пути, ведущие в  город  и  из  города.  Две  женщины  собирались
направиться к Пятой Горе и принести жертвы богам. Они не  хотели,  чтобы  их
сыновья погибли в сражении.
   - Жрец сказал,  что  мы  сможем  выдержать  осаду  в  течение  нескольких
месяцев, - сказала одна из них Илие. - Нужно  только  смело  защищать  честь
Акбара, и боги нам помогут.
   Мальчик испугался.
   - На нас нападет враг? - спросил он.
   Илия не ответил, ведь это зависело от того решения, которое он выберет.
   - Мне страшно, - время от времени повторял мальчик.
   - Это лишь доказывает, что ты любишь  жизнь.  Это  естественно  -  иногда
испытывать страх.
 
 
   Илия и мальчик вернулись домой еще до полудня. Вдова  сидела,  окруженная
маленькими баночками с разноцветными красками.
   - Мне нужно работать, - сказала она, глядя на буквы и неоконченные фразы.
- Из-за засухи в городе полно пыли... Кисточки  все  время  грязные,  краска
мешается с пылью, и работать становится все труднее.
   Илия по-прежнему молчал, ему не хотелось делиться с ней своими тревогами.
Он сел в углу комнаты и полностью погрузился  в  свои  мысли.  Мальчик  ушел
играть с друзьями.
   "Ему нужна тишина", - сказала себе вдова и занялась своей работой.
   Все утро ушло у нее на то, чтобы закончить несколько слов, хотя это можно
было сделать гораздо быстрее. Она чувствовала себя виноватой в том,  что  не
делает работу, которую ждут. В конце концов, впервые в жизни у нее появилась
возможность обеспечить пропитание семье.
   Она вернулась к своему труду Она писала на папирусе,  материале,  который
ей привез из  Египта  один  торговец.  Он  попросил  ее  написать  несколько
посланий, которые нужно было отправить в  Дамаск.  Бумага  была  не  лучшего
качества, краска ложилась неровно. "Но это  все  же  лучше,  чем  писать  на
глине".
   В соседних странах было принято отправлять послания на глиняных табличках
или на кусках пергамента. Хотя Египет  переживал  упадок,  именно  там  люди
придумали удобный и легкий способ вести записи торговых дел  и  исторических
событий. Люди разрезали на куски стебель  растения  с  берегов  Нила  и  при
помощи несложных действий склеивали между собой эти  кусочки,  в  результате
чего получались желтоватые полотнища. Купцам  Акбара  приходилось  привозить
папирус из Египта, потому что здесь в долине вырастить его было  невозможно.
Хотя он был недешев, купцы предпочитали именно его, поскольку, в отличие  от
глиняных табличек и кожи, лист папируса можно было легко спрятать в карман.
   "Конечно, так проще и удобнее", -  подумала  она.  Жаль,  что  писать  на
папирусе можно только с разрешения  правителей.  Согласно  прежнему  закону,
письменные тексты до сих пор должны проходить проверку в совете Акбара.
   Закончив работу, она показала ее Илие. Все  это  время  он  сидел  молча,
уставившись в одну точку.
   - Тебе нравится? - спросила она. Илия словно очнулся из забытья.
   - Да, красиво, - ответил он, не вникая в смысл своих слов.
   Наверное, он разговаривает с Господом. Ей не  хотелось  мешать  ему.  Она
отправилась за жрецом.
   Когда она вернулась, Илия сидел на том же месте. Жрец и Илия  внимательно
посмотрели друг на друга. Воцарилось молчание.
   Первым заговорил жрец:
   - Ты - пророк, говоришь с ангелами. Я же  лишь  толкую  законы,  исполняю
обряды и стараюсь защитить свой народ от ошибок. Я знаю, что борьба идет  не
между людьми. Это - битва богов, и я не вправе мешать ей.
   - Сильна твоя вера, хотя ты поклоняешься несуществующим богам, -  ответил
Илия. - Если это битва богов, то Господь  изберет  меня  своим  орудием  для
свержения Ваала и других обитателей Пятой Горы. Тебе нужно было  убить  меня
раньше.
   - Я думал об этом. Но в этом не было необходимости. В нужную минуту  боги
проявили ко мне благосклонность.
   Илия не ответил. Жрец отвернулся и взял в руки папирус, на котором  вдова
только что написала свой текст.
   - Хорошая работа, - сказал он. Внимательно прочитав написанное, он снял с
пальца кольцо, окунул его в одну из маленьких баночек с краской и поставил в
левом углу печать. Если на папирусе, который кто-то нес с собой, не находили
печати жреца, то этого человека могли приговорить к смерти.
   - Зачем ты это делаешь? - спросила она.
   - Эти папирусы несут идеи, - ответил жрец. - А идеи обладают властью.
   - Но это всего лишь записи торговых соглашений.
   - Да, но  это  могли  бы  быть  планы  сражения.  Или  сведения  о  наших
богатствах. Или  наши  тайные  молитвы.  Сегодня,  при  наличии  алфавита  и
папируса стало легко похитить культурное наследие народа. Глиняные  таблички
или  кожу  спрятать  трудно.  Но  соединение  папируса  с  алфавитом   может
уничтожить культуру любой страны и разрушить мир.
   Внезапно в дом вбежала женщина.
   - Жрец! Жрец! Посмотри, что происходит!
   Илия и вдова пошли вслед за ними. По улице двигалась толпа  людей.  Из-за
поднятой ею пыли было нечем дышать. Впереди с шумом и криками  бежали  дети.
За ними в безмолвии медленно шли взрослые.
   Они подошли к южным воротам города,  где  собралась  группа  людей.  Жрец
протиснулся вперед и увидел человека, ставшего причиной этого беспорядка.
   Часовой Акбара стоял на коленях с распростертыми руками. Кисти  рук  были
прибиты гвоздями к деревянной доске за спиной. Одежда на нем была  изорвана,
левый глаз пронзило деревянное копье.
   На груди у него кинжалом было вырезано несколько ассирийских  букв.  Жрец
разбирался в египетском письме, но ассирийского языка он не  знал.  Пришлось
обратиться за помощью к торговцу, стоявшему рядом.
   - "Мы объявляем войну" - вот что написано, - перевел тот.
   Никто из толпы не вымолвил ни слова.  Илия  видел,  что  на  лицах  людей
застыл ужас.
   - Дай мне твой меч, - сказал жрец одному из стоявших рядом воинов.
   Воин повиновался... Жрец  велел  известить  о  случившемся  наместника  и
военачальника. Затем он быстрым ударом всадил клинок в сердце часового.
   Мужчина издал стон и упал на землю. Он  умер  и  освободился  от  боли  и
позора.
   - Завтра я принесу жертвы у Пятой Горы, - сказал испуганным людям жрец. -
И боги снова вспомнят о нас Прежде чем уйти, он повернулся к Илие:
   - Ты собственными глазами видишь - небеса по-прежнему помогают нам.
   - Только один вопрос, - сказал Илия. - Почему ты хочешь принести в жертву
народ своей страны?
   - Потому что нужно уничтожить идею Илия слышал, как утром он разговаривал
со вдовой, и уже знал, что эта идея - алфавит.
   - Слишком поздно Библос уже разносится по свету,  а  ассирийцы  не  могут
завоевать весь мир.
   - Кто тебе сказал, что не могут? В конце концов, рядом с их войском  боги
Пятой Горы.
 
 
   Илия долго брел по долине. Он знал, что впереди еще по крайней мере  один
мирный день и ночь. Ни одна война не ведется в темноте, ведь воины не смогут
распознать, кто свой, а кто враг. Он знал, что этой ночью Господь дарует ему
возможность изменить судьбу города, приютившего его.
   - Соломон не раздумывал бы сейчас, что делать, - сказал он своему ангелу.
- И Давид, и Моисей, и Исаак. Они были людьми твердой веры Божьей, а я всего
лишь колеблющийся слуга. Господь предоставляет мне выбор, который лишь в Его
власти.
   - Похоже, в истории твоих предков очень уж много нужных  людей  в  нужном
месте, - ответил ангел. - Не верь этому. Господь требует от людей только то,
что лежит в пределах возможностей каждого.
   - Тогда Он ошибся во мне.
   - Все скорби, что посещают человека, когда-нибудь проходят. Точно так же,
как победы и трагедии целых стран.
   - Об этом я не забуду, - сказал Илия. - Но трагедии оставляют после  себя
долгий след, а после побед остаются лишь бесполезные воспоминания.
   Ангел не ответил.
   - Почему, живя в Акбаре,  я  так  и  не  смог  найти  единомышленников  в
стремлении к миру? Зачем нужен одинокий пророк?
   - Зачем нужно солнце, что ходит на небе без спутника? Зачем  нужна  гора,
что возвышается посреди долины? Зачем нужен колодец, что стоит вдали? Именно
они указывают путь, по которому должен идти караван.
   - Мое сердце ноет  от  тоски,  -  сказал  Илия,  опускаясь  на  колени  и
простирая руки к небу. - Хоть  бы  я  умер  здесь  и  мои  руки  никогда  не
обагрились кровью моего или чужого народа. Посмотри назад: что ты видишь?
   - Ты же знаешь, я слеп, - сказал ангел. - Мои глаза еще хранят свет славы
Божьей. Поэтому я ничего не вижу. Все, что я могу понять, - это то, что  мне
говорит твое сердце. Все, что я могу предугадать, - это  опасность,  которая
тебе грозит. Но я не знаю, что находится у тебя за спиной...
   - Тогда я скажу тебе: там Акбар. В это время дня, когда  вечернее  солнце
освещает его очертания вдали, он прекрасен. Я привык к его улицам и  стенам,
к его щедрому и радушному народу. И пусть жизнь этих людей до сих пор  тесно
связана с торговлей и суевериями, сердце у них такое чистое, как ни у одного
народа мира. Я научился у  них  многому,  чего  не  знал  прежде.  Взамен  я
выслушива