если не верил этим легендам.
   - Иди, - сказал воин, подталкивая Илию наконечником  копья.  -  Тот,  кто
убил ребенка, заслуживает худшего из наказаний.
 
 
   Илия ступил на запретную землю и стал подниматься в гору. Через некоторое
время, когда до его слуха перестали доноситься вопли жителей Акбара, он  сел
на камень и заплакал. С того самого  дня,  когда  его  мастерская  озарилась
искрящимися звездочками, он приносил другим только несчастья.
   В Израиле больше не поклонялись Единому Богу, поэтому  культ  финикийских
богов должен был теперь окрепнуть. В первую же ночь у реки Хораф Илия решил,
что Бог избрал его мучеником, как и многих других пророков.
   Вместо этого Господь послал ворона, кормившего его до тех  пор,  пока  не
высохла река Хораф. Почему  именно  ворона,  предвестника  несчастий,  а  не
голубя или ангела? Неужели это лишь бред человека, который хочет скрыть свой
страх или слишком долго пробыл на солнце? Теперь Илия ни в чем больше не был
уверен: должно быть, Зло нашло свое орудие - и этим орудием  был  он.  Зачем
Бог велел ему идти в Акбар, вместо того, чтобы вернуться  и  расправиться  с
царицей, принесшей столько зла его народу?
   Чувствовал он себя трусом, но делал то, что  ему  было  велено.  Старался
привыкнуть к этим незнакомым, но в общем  добросердечным  людям,  чья  жизнь
была так  далека  от  его  представлений.  Когда  он  понял,  что  исполняет
предназначение, умер сын вдовы.
   - Почему именно я?
 
 
   Он поднялся, прошел еще немного и  наконец  вошел  в  туман,  покрывавший
вершину горы. Он мог воспользоваться тем, что его никто не видит, и  убежать
от своих преследователей, но какое это имело значение? У него  не  было  сил
бежать, он знал, что никогда не сможет найти свое место в  мире.  Даже  если
сейчас ему удастся бежать, он принесет с собой сопутствующее ему проклятие в
другой город, на который тоже обрушатся новые беды. Куда бы он  ни  шел,  за
ним всюду будет следовать тень умерших. Пусть уж лучше ему вырвут сердце  из
груди и отрубят голову.
   Он снова сел, на этот раз посреди тумана.  Он  решил  подождать  немного,
чтобы люди внизу подумали, будто он достиг вершины горы. Позже он вернется в
Акбар и сдастся преследователям.
   "Небесный огонь". Многие погибли от него, хотя Илия сомневался,  что  его
посылает Бог. В  безлунные  ночи  вспышки  пламени  рассекают  небосвод,  то
появляясь, то исчезая. Возможно, пламя сжигает, а может, убивает сразу и без
мучений.
 
 
   Наступила ночь, и туман рассеялся. Внизу можно было увидеть долину,  огни
Акбара и костры ассирийского лагеря. Илия услышал лай собак и военную  песню
ассирийцев.
   - Я готов, - сказал он себе. - Я считал, что я - пророк и сделал все, что
в моих силах... Но у меня ничего  не  вышло,  и  сейчас  Богу  нужен  кто-то
другой.
   В это мгновенье на него упал луч света.
   - Небесный огонь!
   Но луч продолжал светить перед ним. Голос сказал:
   - Я - ангел Господень.
   Илия упал на колени и коснулся лбом земли.
   - Я уже видел тебя несколько раз и повиновался тебе, - ответил  Илия,  не
поднимая глаз. - По твоей воле я приношу несчастья всюду, куда  ступает  моя
нога.
   Но ангел продолжал:
   - Когда ты возвратишься в город, проси три раза, чтобы мальчик вернулся к
жизни. Господь услышит тебя на третий раз.
   - Ради чего мне это делать?
   - Ради величия Бога.
   - Даже если все так и произойдет, что с того? Ведь, усомнившись в себе, я
больше не достоин своего предназначения, - ответил Илия.
   - Каждый человек вправе сомневаться в своем  предназначении  и  время  от
времени отступать от него. Единственное, чего нельзя делать, - это  забывать
о нем. Тот, кто не сомневается в себе, - недостойный человек, ибо  он  слепо
верит в свои силы и грешит  гордыней.  Хвала  тому,  кто  испытывает  минуты
смятения.
   - Несколько минут назад ты видел, что я не был уверен даже в том, что  ты
- посланник Бога.
   - Ступай и делай то, что я сказал.
 
 
 
   Прошло много времени, прежде чем Илия спустился с  горы.  На  месте,  где
находились жертвенники, его  ожидали  стражники,  толпа  же  возвратилась  в
Акбар.
   - Я готов умереть, - сказал он. - Я просил прощения у богов Пятой Горы, и
теперь они требуют, чтобы, прежде чем моя душа покинет тело, я пошел  в  дом
приютившей меня вдовы и просил ее сжалиться над моей душой.
   Воины привели его обратно в город и предстали перед жрецом. Они  передали
ему то, о чем просил израильтянин.
   - Я сделаю то, о чем ты просишь, - сказал жрец  пленнику.  -  Раз  уж  ты
попросил прощения у богов, то должен просить  и  у  вдовы.  С  тобой  пойдут
четыре вооруженных воина, чтобы ты не убежал. Но не думай, что тебе  удастся
убедить ее и она будет просить о помиловании. Как только взойдет солнце,  мы
казним тебя посреди площади.
   Жрецу хотелось спросить, что же увидел Илия на вершине горы.  Но  он  был
окружен воинами, и ответ мог поставить его в неловкое положение. Поэтому  он
решил молчать, но  обрадовался  тому,  что  Илия  станет  при  всех  просить
прощения. Никто не усомнится больше в могуществе богов Пятой Горы.
   Илия и воины пришли на бедную улочку, где он прожил несколько месяцев.  В
доме вдовы были открыты окна и дверь, чтобы, согласно поверью, душа ее  сына
могла уйти и поселиться вместе с богами.  Тело  мальчика  лежало  посередине
комнаты, вокруг него собрались все соседи.
   Заметив израильтянина, мужчины и женщины пришли в ужас.
   - Уведите его отсюда! - закричали они воинам. - Вам что, мало  того  зла,
которое он уже принес? Он так мерзок, что боги Пятой Горы даже  не  захотели
марать руки его кровью.
   - Нам выпало убить его! - закричал кто-то другой.  -  И  мы  это  сделаем
сейчас, не дожидаясь ритуальной казни!
   Получив удары и пощечины,  Илия  высвободился  из  державших  его  рук  и
подбежал к вдове, плачущей в углу дома.
   - Я могу вернуть его из царства мертвых.  Позволь  мне  коснуться  твоего
сына, - сказал он. - Только на один миг.
   Вдова даже не подняла головы.
   - Пожалуйста, - настаивал он. - Сделай для меня последнее в этой жизни  -
дай мне возможность попытаться отблагодарить тебя за твою щедрость.
   Несколько мужчин попытались оттащить его. Но Илия бился  и  сопротивлялся
изо всех сил, умоляя, чтобы ему разрешили коснуться тела мертвого ребенка.
   Несмотря на молодость и смелость Илии, его в  конце  концов  оттеснили  к
двери дома.
   - Ангел Господень, где ты? - закричал он, взывая к небесам.
   В это мгновение все замерли. Вдова поднялась и направилась прямо к  нему.
Взяв Илию за руку, она отвела его туда, где лежало тело ее сына, и  сняла  с
него саван.
   - Вот кровь от крови моей, - сказала она. - Пусть  болезнь  поразит  всех
твоих родных, если ты не сделаешь того, что обещал.
   Он приблизился, чтобы коснуться мальчика.
   -  Подожди,  -  сказала  вдова.  -  Сначала  проси  своего  Бога,   чтобы
исполнилось мое проклятие.
   Сердце Илии разрывалось. Но он верил в то, что сказал ангел.
   - Пусть болезнь этого мальчика  поразит  моих  родителей,  братьев  и  их
детей, если я не сделаю того, что обещал.
   Переполненный сомнениями, чувством вины и страха...
   ... взял его с рук ее, и понес его в горницу, где он жил, и  положил  его
на свою постель. И воззвал к Господу, и сказал:
   Господи, Боже мой! Неужели Ты и вдове, у  которой  я  пребываю,  сделаешь
зло, умертвив сына ее?
   И, простершись над  отроком  трижды,  он  воззвал  к  Господу  и  сказал:
Господи, Боже мой! Да возвратится душа отрока этого в него!
   Несколько мгновений ничего не происходило. Илия снова оказался в Галааде,
перед воином, направившим стрелу  в  его  сердце;  он  понимал,  что  судьба
человека часто не имеет ничего общего с  тем,  во  что  он  верит  или  чего
боится. Он чувствовал себя спокойным и уверенным, как в тот день, зная,  что
в происходящем есть какой-то смысл, независимо от исхода. Ангел  на  вершине
Пятой Горы назвал этот  смысл  "Величием  Бога".  Он  надеялся  когда-нибудь
понять, почему Создатель нуждается  в  своих  творениях,  чтобы  явить  Свою
славу.
   И в эту минуту мальчик открыл глаза.
   - Где моя мать? - спросил он.
   - Внизу, ждет тебя, - ответил Илия с улыбкой.
   - Мне приснился странный сон. Я несся сквозь темное  подземелье  быстрее,
чем самый быстрый скакун Акбара. Я увидел мужчину и понял, что это мой отец,
хотя я его никогда раньше не видел. И вот я пришел в прекрасное  место,  где
мне очень хотелось бы остаться. Но другой мужчина - его я не знаю,  хотя  он
показался  мне  очень  смелым  и  добрым  -  ласково  сказал  мне,  чтобы  я
возвратился. Я хотел идти дальше, но ты разбудил меня.
   Мальчик выглядел расстроенным: то место, куда он чуть не попал, наверное,
было чудесным.
   - Не оставляй меня одного, ведь ты вернул меня оттуда, где  я  чувствовал
себя под защитой.
   - Пойдем, - сказал Илия. - Внизу твоя мать, она хочет тебя увидеть.
   Мальчик попытался подняться, но был слишком слаб, чтобы идти. Илия поднял
его на руки и спустился вниз.
   Люди в комнате замерли от ужаса.
   - Почему здесь так много людей? - спросил мальчик.
   Прежде чем Илия  успел  ответить,  вдова,  плача,  бросилась  обнимать  и
целовать сына.
   - Что с тобой, мама? Почему ты расстроена?
   - Я не расстроена, сынок, - ответила она, утирая слезы. - Никогда в жизни
я так не радовалась. Говоря это, вдова упала на колени и закричала:
   - Теперь я знаю, что ты Божий человек! В твоих словах правда Божия!
   Илия обнял ее, говоря ей, чтобы она встала.
   - Отпустите его! Он победил зло, поселившееся в моем доме!
   Люди, собравшиеся там, не могли поверить в увиденное.  Одна  девушка  лет
двадцати упала на колени  рядом  с  вдовой.  Постепенно  все  опустились  на
колени, в том числе воины, которые должны были доставить пророка на казнь.
   - Встаньте, - попросил он их. - И поклонитесь Господу. Я всего лишь  один
из Его слуг, может быть, не самый лучший.
   Но все продолжали стоять на коленях, опустив головы.
   - Ты разговаривал с богами на Пятой Горе, - услышал он чей-то голос. -  И
теперь ты можешь творить чудеса.
   - Там нет богов. Я видел ангела Господня, велевшего мне сделать все это.
   - С тобой был Ваал и его братья, - сказал кто-то другой.
   Илия бросился на улицу, расталкивая стоявших на коленях людей. Он все еще
был в смятении, будто так и не исполнил веленное ему ангелом.
   "К чему воскрешать мертвого, если никто не верит, что такая сила  исходит
от Бога?" Ангел велел ему трижды воззвать к Господу, но ничего не  сказал  о
том, как объяснить толпе это  чудо.  "Неужели,  как  случалось  с  пророками
древности, все, что я хотел, - это потешить свое тщеславие?" - спрашивал  он
себя.
   Он услышал  голос  своего  ангела-хранителя,  с  которым  разговаривал  с
детства.
   - С тобой сегодня был ангел Господень.
   - Да, - ответил Илия. - Но ангелы Господни не разговаривают с  людьми,  а
только передают повеления, идущие от Бога.
   - Пользуйся только своей собственной силой, - сказал ангел-хранитель.
   Илия не понял, что означают эти слова.
   - У меня нет силы, которая не шла бы от Господа, - сказал он.
   - Ни у кого нет. Но у всех есть сила от Бога, и никто ею не пользуется.
   Ангел сказал ему еще:
   - Отныне и до того, как ты вернешься на  оставленную  тобой  землю,  тебе
нельзя больше творить чудес.
   - Когда же это случится?
   - Господь нуждается в тебе, чтобы возродить Израиль, - сказал ангел. - Ты
снова ступишь на свою землю, когда научишься строить заново.
   Больше он ничего не сказал.
 
 
 
   Часть вторая
 
 
 
   Жрец вознес молитвы восходящему солнцу, затем попросил у богов грозы, а у
богини животных - сжалиться над глупцами. Кто-то рассказал ему  в  то  утро,
что Илия вернул сына вдовы из царства мертвых.
   Город находился в страхе и волнении. Все верили, что израильтянин получил
силу от богов на Пятой Горе, и теперь  все  труднее  становилось  уничтожить
его. "Но такой случай подвернется", - сказал себе жрец.
   Боги предоставят возможность расправиться с ним. Но божественный гнев был
вызван, видимо,  другими  причинами,  и  появление  ассирийцев  в  долине  -
какой-то знак. Почему подходят к концу столетия мирной  жизни?  У  него  был
ответ: изобретение Библоса. В его стране была  создана  форма  письменности,
доступная всем - даже тем, кто не был готов ею пользоваться.  Любой  человек
может научиться ей в короткое время, но это означает конец цивилизации.
   Жрец знал, что из всех видов  разрушительного  оружия,  которые  способен
придумать человек, самое ужасное и самое сильное - слово.  Кинжалы  и  копья
оставляют  следы  крови,  стрелы  видны  на  расстоянии.  Яд  можно  вовремя
обнаружить и избежать смерти.
   Слово же разрушает незаметно.  Если  о  священных  обрядах  узнают  люди,
многие смогут ими воспользоваться, чтобы  попытаться  изменить  мир,  и  это
может вызвать гнев богов.  До  сих  пор  только  род  жрецов  хранил  память
предков, поклявшись держать в тайне знания,  передаваемые  из  уст  в  уста.
Чтобы разобраться в  иероглифах  египтян,  требовались  годы  учения.  Таким
образом,  только  хорошо  подготовленные  люди  -  писцы  и  жрецы  -  могли
обмениваться знаниями.
   У других народов были свои примитивные формы письменности,  но  они  были
так сложны, что никто за пределами их стран и не пытался изучать эти  знаки.
Однако изобретение Библоса таило в  себе  взрывную  силу:  в  любой  стране,
независимо  от  ее  языка,  можно  им  пользоваться.  Даже   греки,   обычно
отвергавшие все, что было придумано не ими, уже применяли финикийское письмо
в торговых соглашениях. Прекрасно  умея  присваивать  себе  все  новое,  они
окрестили изобретение Библоса греческим словом - алфавит.
   Существовала опасность,  что  людям  откроются  тайны,  хранимые  веками.
Святотатство Илии, вернувшего человека с другого берега реки смерти, как это
умели египтяне, казалось в сравнении с этим сущим пустяком.
   "Мы наказаны за то, что не можем бережно хранить то, что свято, - подумал
он. - Ассирийцы уже совсем рядом, они перейдут долину и  уничтожат  культуру
наших предков".
   И покончат с письменностью. Жрец знал, что появление врага не случайно.
   Это расплата. Боги все хорошо продумали, чтобы никто не  понял,  что  они
виноваты во всем. Они поставили у власти наместника, которого больше заботят
торговые дела, чем армия; разбудили в ассирийцах алчность, все реже посылали
на землю дожди; и вот наконец прислали нечестивца, чтобы  посеять  вражду  в
городе. Скоро произойдет последнее сражение.
 
 
 
   Акбар и после этого  будет  жить,  как  прежде,  но  письменность  Библос
навсегда исчезнет с лица земли. Жрец бережно отер камень, стоявший там,  где
давным-давно иноземный паломник нашел место,  отмеченное  небом,  и  основал
город. "Как же прекрасен камень", - подумал он. Камни -  это  образы  богов:
твердые, выносливые, они выдерживают любые условия и  не  должны  объяснять,
зачем они здесь. Как гласило поверье,  середина  земли  отмечена  камнем.  В
детстве он твердо решил отправиться  искать  этот  камень.  Он  хранил  свое
намерение до начала этого года, но,  увидев  ассирийцев  в  глубине  долины,
понял, что никогда не сможет осуществить свою мечту.
   "Ничего. Придется пожертвовать моим поколением за то, что  мы  разгневали
богов. В истории мира есть вещи неизбежные, и с ними нужно смириться".
   Он пообещал себе слушаться богов - не пытаться предотвратить войну.
   "Наверное, мы подошли к концу времен.  Нельзя  убежать  от  бед,  которых
становится все больше".
   Жрец взял свой жезл и вышел из небольшого храма. У  него  была  назначена
встреча с военачальником Акбара.
 
 
   Он уже был у южной стены города, когда к нему подошел Илия.
   - Господь воскресил мальчика, - сказал израильтянин. - В городе  верят  в
мою силу.
   - Мальчик, верно, не умирал, -  ответил  жрец.  -  Такое  уже  много  раз
случалось: сердце останавливается и вскоре снова начинает биться. Сейчас все
в городе говорят об этом, а завтра вспомнят, что боги рядом и могут услышать
то, что они говорят. Тогда люди потихоньку и умолкнут. Мне нужно идти,  ведь
ассирийцы готовятся к сражению.
   - Послушай,  что  я  скажу:  после  случившегося  вчера  вечером  чуда  я
отправился ночевать за пределы города, поскольку нуждался в  покое.  И  вот,
явился предо мной снова ангел, которого я видел на вершине  Пятой  Горы.  Он
сказал мне: война разрушит Акбар.
   - Города нельзя разрушить, - сказал жрец. - Они будут отстроены снова сто
сорок раз, ведь боги знают, где основали их, и именно там они им нужны.
 
 
   К ним подошел наместник со свитой придворных и спросил:
   - Что тебе нужно?
   - Чтобы вы стремились к миру, - снова сказал Илия.
   - Если тебе страшно, возвращайся туда, откуда пришел, - сухо сказал жрец.
   - Иезавель и твой царь ждут бежавших пророков, чтобы расправиться с ними,
- сказал наместник. - Я хотел бы, чтобы ты рассказал мне, как  тебе  удалось
подняться на Пятую Гору и не погибнуть от небесного огня.
   Жрецу нужно было  вмешаться  в  этот  разговор.  Наместник  раздумывал  о
переговорах с ассирийцами и мог использовать пророка в своих целях.
   - Не слушайте его, - сказал он. - Вчера, когда его привели на  суд  предо
мною, я видел, что он плачет от страха.
   - Я плакал о тех бедах, которые случились  по  моей  вине.  Ибо  я  боюсь
только Бога и себя самого. Я не убежал из Израиля и  готов  вернуться  туда,
как только позволит Господь. Я свергну с престола вашу прекрасную царевну, и
над моей землей снова воссияет израильская вера.
   - Нужно  быть  бесчувственным,  чтобы  не  поддаться  чарам  Иезавели,  -
язвительно заметил жрец. - Но даже если так и будет, мы пошлем  другую,  еще
более прекрасную женщину, как уже случалось и до Иезавели.
   Жрец говорил правду. Двести лет назад царевна Сидонская смогла соблазнить
мудрейшего из всех правителей Израиля - Царя  Соломона.  Она  заставила  его
построить жертвенник в честь богини Астарты, и Соломон послушался ее.  Из-за
этого святотатства Господь поднял войска соседей на Израиль, и  Соломон  был
свергнут с престола.
   "То же случится и с Ахавом, мужем  Иезавели",  -  подумал  Илия.  Господь
призовет его исполнить обет, когда придет время. Но к чему пытаться  убедить
людей, стоявших перед ним? Они, как те, кого он видел прошлой ночью, - люди,
стоявшие на коленях в доме вдовы и прославлявшие богов  Пятой  Горы.  Обычаи
никогда не позволят им думать иначе.
 
 
   - Жаль, что мы должны чтить закон гостеприимства, - сказал наместник, уже
забыв, видимо, слова Илии о мире. - Если бы не это, мы помогли  бы  Иезавели
расправиться с пророками.
   - Вы оставляете меня в живых вовсе не поэтому. Вы знаете, что я -  ценный
товар, и хотите доставить Иезавели удовольствие уничтожить меня собственными
руками. Но со вчерашнего дня люди верят  в  мою  чудодейственную  силу.  Они
считают, что я повстречал богов на вершине Пятой Горы. Вам ничего не  стоило
бы прогневить богов, но вы не хотите сердить жителей города.
   Наместник и жрец направились в сторону городских  стен,  оставив  Илию  в
одиночестве. В тот миг жрец решил,  что  при  первой  же  возможности  убьет
израильского пророка. То, что прежде было всего лишь товаром, превратилось в
серьезную угрозу.
 
 
   Увидев, что они ушли, Илия пришел в  отчаяние.  Что  ему  сделать,  чтобы
служить Богу? Тогда он стал выкрикивать посреди площади:
   - Народ Акбара! Вчера вечером я  поднялся  на  Пятую  Гору  и  говорил  с
живущими там богами.  Вернувшись  оттуда,  я  смог  воскресить  мальчика  из
царства мертвых!
   Рядом с ним собрались люди; весь город уже знал о случившемся.  Наместник
и жрец остановились  посреди  дороги  и  пошли  обратно  -  посмотреть,  что
происходит. Израильский пророк говорил, что видел богов Пятой Горы, хотя сам
поклонялся Единому Богу.
   - Я прикажу убить его, - сказал жрец.
   - Народ восстанет