л в гонконгских боевиках.
     Сумирэ рассмеялась:
     - И туфли у нее были как раз двадцать второго размера, а платье - седьмого <Эти размеры в России соответствуют скорее детским, чем взрослым, - 33-й обуви и 38-й одежды.>. Чистая случайность.
     - Итак, в этом же самом туалете и состоялся обмен одеждой, включая трусы с Микки-Маусом.
     - У меня не трусы с Микки-Маусом, а носки!
     - Без разницы, - сказал я.
     - Н-да... - произнесла Сумирэ. - А знаешь, ты довольно близок к истине.
     - Насколько близок?
     Сумирэ наклонилась ко мне над столом.
     - Это длинная история. Хочешь послушать?
     - Вот интересно - "хочу ли я послушать"? А ты чего пришла? Наверно, чтобы мне рассказать всю эту историю, или как? Пусть даже она длинная до безобразия - выкладывай, чего уж тут. Да, если помимо основной темы там заготовлена еще увертюра и "Танец блаженных теней" - я не возражаю, пожалуйста, их тоже до кучи.
     И она принялась рассказывать. О свадьбе кузины, об их совместном ланче с Мюу в Аояма. В общем, это действительно была довольно длинная история.

3

     На следующий день после свадьбы, в понедельник, шел дождь. Начался заполночь и лил, не переставая, до рассвета. Мягкий, ласковый дождь пропитал весеннюю землю влагой до черноты и легонько растормошил притаившихся в ней безымянных существ.

     "Я снова увижу Мюу", - от этой мысли душа Сумирэ заходилась и трепетала. Чем-то заняться не получалось: все валилось из рук. Будто она стоит на вершине холма, и ветер обдувает ее со всех сторон - такое вот чувство. Сумирэ села за стол, закурила. Как обычно, включила "вапро". Ждала, уставившись на экран, - ни единой фразы. Представить, что такое с ней может случиться, было просто невозможно. Плюнув на эту затею, Сумирэ выключила "вапро" и улеглась в своей комнатке на пол. Так и лежала - с незажженной сигаретой в зубах, бесцельно блуждая по собственным мыслям.
     "Я снова буду разговаривать с нею. От одного этого сердце замирает. А вдруг мы простимся и больше никогда не увидимся - не то чтобы какая-то особая причина, а просто так - тогда что? Тяжко мне будет - вот тогда что, никто и не сомневается. Получается, эта красивая, ухоженная, взрослая женщина вызывает во мне такое восхищение? Да нет же, здесь что-то другое. - Сумирэ отвергла эту мысль. - Я хочу быть рядом с нею, хочу, чтобы моя рука постоянно касалась ее тела. Не слишком это похоже просто на восхищение".
     Сумирэ вздохнула, какое-то время рассматривала потолок, потом закурила. "Все-таки странная вещь: в двадцать два года впервые в жизни я по-настоящему влюбляюсь и совершенно случайно - в женщину".

     Мюу заказала столик в ресторане, примерно в десяти минутах пешком от станции метро Омотэ-сандо. Новичку найти его было совсем не просто, да и внутрь попасть - тоже: ресторан явно не из тех, куда можно забежать по дороге и перекусить. Даже название его никак не запоминалось с первого раза. У входа Сумирэ назвала имя Мюу, и ее проводили в маленький отдельный кабинет на втором этаже. Мюу была уже там - пила минеральную воду "Перье" со льдом и оживленно обсуждала меню с официантом.
     На Мюу была синяя рубашка "поло", поверх нее хлопковый свитер того же цвета, узкие белые джинсы, в волосах - гладкая серебряная заколка. На столе в углу лежачи ярко-синие солнечные очки, на стуле - ракетка для сквоша и виниловая спортивная сумка "Миссони". Наверное, отыграла днем несколько сетов и встретилась с Сумирэ по дороге домой. На щеках Мюу еще играл легкий румянец. Сумирэ представила, как Мюу в спортивном клубе стоит под душем и смывает с себя пот, а мыло у нее - с каким-то невероятным запахом.
     Когда Сумирэ вошла - как обычно, в своем пиджаке в елочку, штанах цвета хаки, с волосами, торчащими в разные стороны, как у сироты. - Мюу оторвала взгляд от меню и ослепительно улыбнулась.
     - Помнится, ты как-то призналась, что равнодушна к еде, так? Не возражаешь, если я закажу для нас что-нибудь на свой вкус?
     - Конечно, нет, - ответила Сумирэ.
     Мюу выбрала для себя и Сумирэ одинаковые блюда. Заказала свежую белую рыбу, обжаренную на углях, под зеленым соусом с грибами - это было основное блюдо. Правильно "подгоревшая" корочка филе выглядела очень красиво. Можно даже сказать - высокохудожественно, так она была изящна и убедительна. Рыбу дополняли немного ньокки из тыквы, а также листья цикория, очень изысканно разложенные на тарелке. На десерт подали крем-брюле, который ела одна Сумирэ. Мюу сделала вид, что его не замечает. Обед завершал кофе-эспрессо. "Видимо, она очень внимательно относится к тому, что ест", - предположила Сумирэ. Шея Мюу была тонкой, как стебелек, на теле - ни грамма лишнего жира. Вряд ли она сидела на диете. Скорее всего, некогда решила для себя строго и без малейшего компромисса следить за тем, что ест. Совсем как спартанцы, отрезанные от мира в крепости на горном перевале.
     За обедом Мюу и Сумирэ разговаривали как-то обо всем сразу и ни о чем конкретно. Мюу хотела узнать побольше о самой Сумирэ, о ее детстве и задавала много вопросов, на которые Сумирэ честно и добросовестно отвечала. Об отце, маме, о школах, в которых училась (и которые так и не полюбила), о премии, полученной на конкурсе сочинений (велосипед и энциклопедия), о том, как она бросила институт, о своей нынешней жизни. Никаких особо захватывающих событий там не было. Однако Мюу слушала историю ее жизни, буквально затаив дыхание, словно то был рассказ о стране с удивительными нравами и обычаями, где она ни разу не была.
     Самой Сумирэ хотелось бы узнать как можно больше о Мюу. У нее скопилась целая куча вопросов, но Мюу, похоже, не очень любила говорить о себе.
     - Моя жизнь? Да это неинтересно, - улыбнулась она. - Лучше я тебя послушаю.
     Обед заканчивался, а Сумирэ по-прежнему почти ничего не узнала о ней. Мюу лишь рассказала об отце, который значительную сумму денег, заработанных в Японии, подарил родному городку на севере Кореи и построил для жителей несколько прекрасных зданий. В благодарность по сей день там на площади стоит бронзовый памятник ему.
     - Это маленький горный поселок. Может, потому, что я была там зимой, но место с самого первого взгляда показалось мне страшно унылым. Красновато-коричневые скалы, по склонам - кривые, согнутые деревья. Я была еще маленькой, когда отец взял меня туда с собой - как раз на открытие памятника. Там живет много наших родственников, все они собрались, принялись плакать и обнимать меня. Я хорошо помню: они мне что-то говорят и говорят, а я не понимаю ни слова, и только ужас в душе. Для меня этот городок был просто местом в незнакомой чужой стране.
     - А этот памятник - он какой? - спросила Сумирэ. Среди ее знакомых не было ни одного человека, кому воздвигли бы памятник.
     - Самый обычный, бронзовый. Даже можно сказать - "типовой". Таких по всему миру полно. Но вот когда твой собственный отец превращается в бронзовый памятник - это довольно странно. Представь, приезжаешь в Тигасаки, а там на площади перед вокзалом стоит памятник твоему отцу. Как бы ты себя чувствовала? Правда, все-таки странно? Мой отец в жизни был маленького роста, а став бронзовой статуей, превратился в величественного гиганта. Увидев его, я тогда подумала: "Все в этом мире выглядит совсем не так, как оно есть на самом деле". Мне было всего пять лет.
     Сумирэ подумала: "Наверно, в бронзе отец смотрелся бы скромнее, чем в жизни, не так возмутительно эротично. Так-то он, конечно, очень хорош, и даже слишком".
     - Я хотела бы продолжить наш вчерашний разговор, - начала Мюу, когда им принесли по второму эспрессо. - Ну как, ты не против у меня поработать?
     Сумирэ хотелось курить, но пепельницы она не обнаружила и пришлось ограничиться глотком холодной "Перье". Она постаралась ответить очень искренне.
     - Поработать... А конкретно что нужно будет делать? Кажется, я уже говорила, что раньше занималась только простой физической работой, а нормальной у меня еще ни разу не было. Да и приличной одежды ходить на работу нет. То, в чем я была на свадьбе, - не мои вещи, я их одолжила у одной знакомой.
     Мюу невозмутимо кивнула. Казалось, нечто подобное она и ожидала услышать.
     - Что ты за человек, я, в общем, уже поняла по твоим рассказам и думаю, что ты без проблем справишься с той работой, которую я хочу тебе предложить. Остальное не так важно. Важно только одно: хочешь ты работать со мной или нет. Просто подумай: "да" или "нет".
     Сумирэ начала отвечать, тщательно подбирая слова:
     - Я очень рада получить такое предложение, но сейчас для меня самое важное - все-таки написать роман. Из-за этого я даже бросила институт...
     Мюу посмотрела Сумирэ прямо в лицо. Та кожей почувствовала этот спокойный взгляд, и лицо ее запылало.
     - Могу я честно сказать, что думаю?
     - Конечно. Все, что угодно.
     - Только, наверное, тебя это расстроит.
     Сумирэ плотно сжала губы, давая понять, что она готова к худшему, и посмотрела Мюу в глаза.
     - Сейчас ты вряд ли способна написать что-то стоящее, даже если просидишь за письменным столом целую вечность, - сказала Мюу спокойно, однако твердо. - У тебя есть талант. Уверена, когда-нибудь ты обязательно напишешь прекрасную вещь. Я не просто так говорю, я искренне, всем сердцем так чувствую. В тебе есть какая-то природная мощь, я это вижу. Но сейчас еще не время. Ты не готова. Чтобы распахнуть эту дверь, силенок пока не хватает. Да ты и сама это ощущаешь, не так ли?
     - Время и опыт, - подытожила Сумирэ. Мюу улыбнулась:
     - Так что сейчас давай-ка поработаем вместе. Думаю, так будет лучше. Но если ты почувствуешь, что время пришло, без стеснения все бросай и пиши себе романы, сколько душе угодно. Ты же по характеру не очень шустрая и смекалистая - в смысле быстроты реакции. Ты из тех, кому, чтобы раскрыть себя, реализовать свои способности, нужно гораздо больше времени, чем другим. Ну, допустим, исполнится тебе двадцать восемь, а получаться ничего еще не начнет, помощи от родителей больше не будет, и ты станешь нищей - замечательно. Да, наверное, придется поголодать немного, зато какой опыт для писателя...
     Сумирэ попыталась что-то сказать и уже открыла рот, но с голосом случилось что-то непонятное, и она лишь молча кивнула. Мюу протянула руку на середину стола.
     - Дай мне руку.
     Сумирэ подчинилась. Мюу взяла ее руку в свою, словно стараясь укутать ее ладонью. Теплой и гладкой.
     - Не надо так волноваться. Ну же, перестань хмуриться. Все у нас с тобой получится, вот увидишь.
     Сумирэ проглотила слюну. Кое-как постаралась расслабить напряженные мышцы лица. Стало казаться, что под этим прямым пристальным взглядом Мюу все ее существо начинает потихоньку съеживаться. Еще немного, и она вообще может исчезнуть, словно кусочек льда, умирающий на солнце.
     - Со следующей недели добро пожаловать ко мне в офис на работу. Три раза в неделю - понедельник, среда и пятница. Можешь приходить к десяти и уходить в четыре. Тогда не будешь попадать в часы пик, правильно? Много платить не смогу, но и работа не такая тяжелая, а в свободное время сможешь читать, я не возражаю. Единственное, о чем попрошу, - два раза в неделю заниматься с преподавателем итальянским. Поскольку ты говоришь по-испански, выучить итальянский будет достаточно легко. И еще я прошу тебя в свободное время практиковаться в разговорном английском и вождении. Ну как, справишься?
     - Думаю, что да, - ответила Сумирэ. Но голос ее прозвучал так, будто вместо нее говорил совершенно посторонний человек, который к тому же находился в другой комнате. Неважно, попросят меня о чем-то или прикажут что-то сделать, - сейчас я на все, не раздумывая, отвечу "да".
     Не меняя позы, не отнимая руки, Мюу смотрела прямо в глаза Сумирэ. В глубине ее совершенно черных зрачков Сумирэ видела собственное четкое отражение. Ей стало казаться, что там, по ту сторону, - ее душа, которую засосало в зеркала. Сумирэ очень нравилось и в то же время очень пугало это ее отражение.
     Мюу улыбнулась, и в уголках ее глаз появились очаровательные морщинки.
     - Пойдем ко мне домой. Я хочу тебе кое-что показать.

4

     В свои первые летние каникулы в институте я один отправился путешествовать по Хокурику <Хокурику - название района в центральной части западного побережья Японского моря, включающего в себя четыре префектуры: Тояма, Исикава, Фукуи, Ниигата.> - просто так, без особой цели. В поезде познакомился с женщиной. Она тоже путешествовала одна и была старше меня на восемь лет. Мы вместе провели одну ночь. Чем-то это было похоже на историю в начале "Сансиро" <"Сансиро" - роман (1908) Сосэки Нацумэ (Кинноскэ Нацумэ, 1867 - 1916). Начинается с того, что двадцатитрехлетний Сансиро впервые в жизни едет в Токио, чтобы поступить в университет, и в поезде знакомится с привлекательной женщиной. Они вместе выходят на конечной станции, и женщина просит проводить ее до гостиницы. На этом сходство с романом заканчивается, поскольку, в отличие от нашего героя, Сансиро, оказавшись со своей попутчицей в одном номере, выстраивает между ними на матрасе баррикаду из простыни и проводит ночь, стараясь ни в коем случае к ней не прикоснуться. На следующее утро при расставании женщина с усмешкой говорит ему: "А вы - робкий".>.

     Женщина работала в отделе валютных операций одного токийского банка. Когда ей удавалось взять отпуск, она всегда в одиночку отправлялась путешествовать, прихватив с собой несколько книг.
     - Путешествовать с кем-то - сплошная нервотрепка, - объяснила она.
     Эта женщина обладала совершенно удивительной притягательностью, и я не мог понять, с чего это вдруг она заинтересовалась мною - долговязым, молчаливым восемнадцатилетним студентиком. Но, казалось, она прекрасно себя чувствовала, сидя напротив и непринужденно болтая обо всякой безобидной ерунде. Много и громко смеялась. Да и я сам, что редко со мной бывает, что-то ей беззаботно рассказывал. Случайно оказалось, что мы оба выходим в Канадзаве <Канадзава - административный центр префектуры Исикава на северо-западе от Токио.>.
     - У вас есть, где остановиться? - спросила она.
     - Нет, - ответил я (в то время я никаких мест для ночлега заранее не бронировал), и тогда она сказала, что у нее есть номер в гостинице, где мы можем остановиться вместе.
     - Вы не беспокойтесь. Один или два человека - без разницы, платить одинаково.
     Я никак не мог расслабиться, поэтому в первый раз секс у нас получился каким-то дерганным и неуклюжим. За что я, собственно, и попросил прощения.
     - О, мы так галантны! Пустяки, не стоит извиняться, - сказала она.
     Женщина, выйдя из душа, накинула халат, достала из холодильника две банки холодного пива, одну протянула мне.
     Выпив половину своей, она вдруг спросила, словно внезапно о чем-то вспомнила:
     - Ты водишь машину?
     - Вожу, - ответил я.
     - Как водишь - хорошо?
     - Недавно получил права, так что еще не очень. Средне. Она улыбнулась.
     - Я тоже. Мне-то самой кажется, что я классно вожу, но вот окружающие так не думают. Скорее всего, я тоже вожу так себе. Скажи, среди твоих знакомых есть, наверно, такие, кто водит машину, - просто супер?
     - Да.
     - А есть и другие, кто так здорово не умеет, да?
     Я кивнул. Она медленно отпила еще один глоток и немного подумала.
     - Наверное, такие веши в какой-то степени - все-таки от рождения. Можно даже сказать, талант. Есть люди, у которых все ловко получается, а есть и другие, У которых руки не из того места растут... В то же время среди тех, кто нас окружает, есть внимательные люди, а есть и не очень. Ведь так?
     Я снова кивнул.
     - Вот представь на секунду: тебе нужно отправиться с кем-то на машине в далекое путешествие. И вам придется сидеть за рулем по очереди. Ты бы кого выбрал - классного водителя, но не очень внимательного человека или же того, кто водит машину не очень хорошо, зато внимательный? Какой тип тебе ближе?
     - Пожалуй, второй, - ответил я.
     - И мне, - сказала она. - Вот и в этом деле то же самое: умелый или нет, искусный или не очень - это вовсе не так уж важно. Мне кажется. Самое главное - быть внимательным. Спокойно, без суеты и внимательно вслушиваться во все и вся, что тебя окружает.
     - Вслушиваться? - спросил я.
     Она только улыбнулась и ничего не сказала. Чуть позже мы снова занялись сексом, и на этот раз все было удивительно спокойно, приятно, и души наши тоже сплетались воедино.
     Я стал понемногу понимать, как это - "внимательно вслушиваться". Тогда я впервые в жизни увидел, какой может быть женщина, когда ей по-настоящему хорошо в постели.
     На следующий день мы вместе позавтракали и расстались. Каждый отправился своей дорогой - она продолжила свое путешествие, я свое. Перед тем как проститься, она сообщила, что через два месяца выходит замуж за своего сослуживца.
     - Он очень хороший человек, - улыбнулась она. - Мы уже пять лет вместе и вот, наконец, решили пожениться. Вряд ли я смогу в ближайшее время путешествовать одна. Пожалуй, это последний раз.
     Я был молод и считал, что такие яркие приключения в жизни случаются сплошь и рядом. То, что это далеко не так, я осознал уже значительно позже.
     Эту историю я рассказал Сумирэ когда-то очень давно. Почему - толком и не припомню. Может, когда у нас зашел тот самый разговор о половом влечении? Наверное. У меня вообще такой характер: спроси меня в лоб о чем-нибудь - я, как правило, и выложу честно все как есть.
     - Так в чем все-таки суть рассказа? - спросила меня тогда Сумирэ.
     - Быть внимательным - вот в чем. Да, скорее всего, так, - ответил я. - Не судить обо всем заранее, злобно бубня себе под нос: "Это будет так, а то - этак". В любой ситуации нужно просто вслушиваться в то, что тебя окружает - непредвзято, искренне, а еще - держать душу и мысли нараспашку.
     - Хм... - произнесла Сумирэ. Она, похоже, прокручивала в голове эпизод моего небольшого сексуального приключения. Наверняка обдумывала, как бы втиснуть его в свой роман. - Да уж, ты много испытал всякого разного.
     - Ничего такого всякого разного я не испытывал, - попытался возмутиться я. - То, что я испытал, произошло совершенно случайно.
     Слегка покусывая ногти, она ненадолго ушла в свои мысли.
     - И все-таки что нужно сделать, чтобы стать "внимательным"? Вот наступает критический момент, когда решаешь: "Все, здесь и сейчас становлюсь внимательным, вслушиваюсь!" - но ведь в один миг ничего путного не получится, правда? Объясни, пожалуйста, конкретнее. Какой-нибудь пример, а?
     - Прежде всего надо успокоиться. Как? Ну, например... можно считать.
     - Что дальше?
     - М-м... Неплохо задуматься об огурцах, которые летом, где-то после полудня, лежат в холодильнике. Это я так говорю, конечно, только для примера.
     - Постой-ка, - начала Сумирэ после небольшой паузы, - ты что, когда занимаешься сексом, всегда думаешь об огурцах, которые летним днем лежат в холодильнике?
     - Не всегда.
     - Иногда?
     - Иногда, - ответил я.
     Сумирэ скорчила недовольную гримасу и несколько раз покачала головой.
     - Ты... да-а, ты еще страннее, чем кажешься с виду.
     - Все люди в чем-то странные, - сказал я.

     - Тогда в ресторане, когда Мюу держала мою руку и пристально смотрела мне в глаза, я только и делала, что думала об этих огурцах. "Успокойся! Вслушивайся!" - говорила я себе.
     - Об огурцах?
     - Разве не помнишь? Огурцы из холодильника летним днем - ты же мне сам говорил когда-то.
     - А-а, вот ты о чем, - вспомнил я тот наш разговор. - И что, помогли тебе огурцы?
     - Вполне, - сказала Сумирэ.
     - Ну и отлично, - сказал я. Сумирэ продолжала:
     - Дом, в котором живет Мюу, - совсем недалеко от ресторана, можно пешком дойти. У нее замечательная квартира  правда, не очень большая. Хорошая солнечная веранда, растения в горшках, итальянский кожаный диван, колонки "Боуз", несколько гравюр, на стоянке припаркован "ягуар". Там живет она одна. Их общий с мужем дом - где-то в районе Сэтагая и в конце недели она туда возвращае