е. В нынешний момент, ввиду козней наших драчливых  соседей,
такое положение  исключительно заманчиво. Не мобилизуя ни одного солдата, мы
были бы способны  продиктовать  свою  волю всему миру.  Вот тот единственный
вывод, который мы обязаны сделать, а потому теперь же, не откладывая, я хочу
вам поставить, господа, вопрос, на который требую вдумчивого и определенного
ответа: каков, фактически, должен быть наш следующий шаг? Бриг, попрошу вас.
     Бриг.  Наш  следующий шаг,  наш вдумчивый и  ответственный шаг,  должен
быть... должен быть... он должен быть определенным.
     Министр. Все?
     Бриг. Я, собственно... Да, это все.
     Министр. Садитесь. Пожалуйста, -- Гроб.
     Гроб. Я?
     Министр. Да-да, вы. Ну, пожалуйста.
     Гроб.  Я  сегодня  не  подготовился...  Хотелось  бы,  знаете,  поближе
изучить... Я был болен... легкий склероз...
     Министр. В таком случае нужно  было представить свидетельство от  ваших
детей. Плохо! Садитесь. Гриб!
     Гриб. Извините, я не слышал вопроса.
     Министр.  Неудивительно, что не  слышали. Я повторю.  Каков,  по вашему
мнению... Вы, Бруг, кажется, поднимаете руку.  Нет?  Очень  жаль.  Садитесь,
Гриб. Плохо! Герб, пожалуйста.
     Герб.

        К душе

     Как ты, душа, нетерпелива,
     Как бурно просишься домой --
     Вон из построенной на диво,
     Но тесной клетки костяной!

     Пойми же, мне твой дом неведом,
     Мне и пути не разглядеть, --
     И можно ль за тобою следом
     С такой добычею лететь!

     Министр. Вы что -- в своем уме?
     Герб. Стихотворение Турвальского. Было задано.
     Министр. Молчать!
     Брег. Можно мне? Я знаю.
     Министр. Стыдно,  господа. Вот -- смотрите,  самый старый  и дряхлый из
вас знает, а вы -- ни бельмеса. Стыдно! Пожалуйста, Брег.
     Брег.  Наш  следующий  шаг должен заключаться  в  следующем: мы  должны
просить его (указывает на Сона) изложить все это письменно и представить нам
полное описание своего мухомора.
     Министр. Очень  хорошо! Только, к сожалению,  генерал,  речь идет не об
этом господине. Можете  сесть. Вот, полковник, полюбуйтесь, вот -- результат
вашего настроения.  Никто  ничего не знает и не хочет знать, а между  тем мы
стоим  перед проблемой государственной важности,  от разрешения коей зависит
все наше будущее. Если вы не хотите работать, господа, то незачем приходить,
сидите себе на солнышке да чмокайте губами, это будет самое лучшее.
     Мертвое молчание.
     Может быть, вы ответите, Сон?
     Сон. Ответ кристально ясен.
     Министр. Пожалуйста.
     Сон. Следует  немедленно купить  у  Сальватора Вальса его замечательную
штуку.
     Министр. Ну вот. Это правильно.  Новичок, а сразу сказал, между тем как
другие, старые, сидят балдами. Да, господа, надо купить! Все согласны?
     Голоса. Купить, купить!.. Отчего же, можно... Конечно, купить...
     Берг. Все куплю, сказал мулат. Грах, грах, грах.
     Министр. Итак, принято. Теперь мы должны поговорить о цене. Какую цифру
мы можем назначить?
     Герб. Девятьсот.
     Гроб. Девятьсот двадцать.
     Граб. Тысяча.
     Герб. Две тысячи.
     Пауза.
     Министр. Итак -- была названа сумма...
     Гроб. Две тысячи двести.
     Герб. Три тысячи.
     Министр. Названа сумма...
     Гроб. Три тысячи двести.
     Пауза.
     Министр. ...Сумма в три тысячи двести...
     Герб. Десять тысяч.
     Гроб. Десять тысяч двести.
     Герб. Двадцать тысяч.
     Брег. А я говорю -- миллион.
     Сенсация.
     Министр. Я думаю, мы остановимся на этой цифре.
     Голоса. Нет, зачем же!.. Было интересно!.. Давайте еще!..
     Министр. Прекратить  шум! Миллион  --  та  цифра, до  которой мы  можем
дойти, если он станет торговаться, а предложим мы ему, скажем, две тысячи.
     Гроб. Две тысячи двести.
     Министр. Прения по этому вопросу закончены, генерал.
     Сон. И пора пригласить продавца.
     Министр. Полковник, прошу вас, позовите его.
     Полковник. Умолчу о том, чего мне это стоит: я исполняю свой долг.
     Министр. Ну, знаете, в таком  состоянии  вам  лучше не  ходить. Сидите,
сидите,  ничего,  мы  еще об этом с  вами поговорим, будьте покойны...  Сон,
голубчик, сбегайте за ним. Он  ожидает, если не ошибаюсь,  в Зале Зеркал. Вы
знаете, как пройти?
     Полковник, будируя, отошел к окну.
     Сон. Еще бы не знать. (Уходит.)
     Министр. Прерываю заседание на пять минут.
     Граб. Ох, ох, ох, -- отсидел ногу...
     Герб. Да позвольте, позвольте, -- это у вас протез.
     Граб. А, вот в чем дело.
     Бриг (к Бергу).  Что же э-ю,  генерал,  вы  свою  дочку держите в такой
строгости? Мои говорят, что вы ее не пускаете вдвоем с товаркой в театр?
     Берг. Не пущаю, верно.
     Министр.  Ах, если бы вы знали, господа,  как  у меня  башка  трещит...
Третью ночь не сплю...
     Гроб. Как вы думаете, угощения не предвидится?
     Герб. Прошлый раз напились, вот и не дают.
     Гроб. Это поклеп... Я никогда в жизни...
     Полковник (у окна). Боже мой, что делается на улице!
     Шествия, плакаты, крики... Я сейчас открою
     дверь на балкон.
     Все высыпают на балкон, кроме Бурга, Груба, Бруга и Гриба, который  все
рисует. Входят Сон и Вальс.
     Сон.  Где  же  остальные?  А,  видно,  заинтересовались  демонстрацией.
Садитесь, будьте как дома.
     Вальс. Чем  больше я  наблюдаю вас,  тем яснее  вижу, что вы можете мне
весьма пригодиться.
     Сон. Всегда готов к услугам.
     Вальс.  Но   только   я  вас  заранее   прошу   оставить  залихватский,
подмигивающий тон, в котором вы  позволяете себе со мной разговаривать. Моим
сообщником вы  не были и не будете никогда, а если  желаете быть  у  меня на
побегушках, то и держитесь как подчиненный, а не как подвыпивший заговорщик.
     Сон. Все будет  зависеть от количества знаков благодарности, которое вы
согласитесь мне уделять ежемесячно. Видите, -- я уже выражаюсь вашим слогом.
     Вальс. Благодарность? Первый раз слышу это слово.
     Сон.  Вы  сейчас удостоверитесь сами, что  я хорошо поработал  на  вас.
Старцы вам сделают  небезынтересное предложение, только не торопитесь. А без
меня они бы не решили ничего.
     Вальс. Я и говорю, что ваше проворство мне  пригодится. Но, разумеется,
слуг у меня будет  завтра сколько угодно. Вы подвернулись до срока,  -- ваше
счастье, -- беру вас в скороходы.
     Сон. Заметьте, что я еще не знаю в точности правил вашей игры, я только
следую им ощупью, по природной интуиции.
     Вальс. В моей игре только одно правило: любовь к человечеству.
     Сон. Ишь куда хватили! Но это непоследовательно: меня вы лишаете мелких
прав Лепорелло, а сами метите в мировые Дон-Жуаны.
     Вальс. Я ни минуты не думаю,  что вы способны  понять мои  замыслы. Мне
надоело ждать, кликните их, пора покончить со старым миром.
     Сон. Послушайте, Вальс, мне ужасно все-таки любопытно... Мы оба отлично
друг друга понимаем, так что незачем держать фасон. Скажите мне, как вы  это
делаете?
     Вальс. Что делаю?
     Сон. Что, что... Эти взрывы, конечно.
     Вальс. Не понимаю: вы хотите знать устройство моего аппарата?
     Сон.  Да  бросьте.  Вальс. Оставим  аппарат  в  покое,  --  это  вы  им
объясняйте,  а  не  мне. Впрочем,  мне  даже не самый  взрыв  интересен,  --
подложить мину всякий  может,  --  а мне  интересно,  как это  вы угадываете
наперед место?
     Вальс. Зачем мне угадывать?
     Сон. Да, я неправильно  выразился. Конечно, наперед вы не можете знать,
какое вам место  укажут, но  вы  можете,  --  вот как  фокусник  подсовывает
скользком карту...  Словом, если  у вас есть тут помощники, то не так трудно
внушить нашим экспертам, какой пункт назначить для взрыва, -- а  там уже все
подготовлено... Так, что ли?
     Вальс. Дурацкая процедура.
     Сон. О,  я знаю,  я знаю: все это на самом  деле сложнее  и тоньше.  Вы
игрок замечательный. Но я так, для примера... Ведь я сам, знаете, ловил ваши
темные слова  на лету,  старался угадать ваши намерения... и ведь, например,
остров подсказал я, -- мне казалось, что вы его мельком упомянули. А?
     Вальс. Вздор.
     Сон. Вальс,  миленький,  ну, будьте откровеннее,  ну,  расстегните хоть
одну пуговку и скажите мне. Я обещаю, что буду ваш до гроба.
     Вальс. Куш.
     Сон. Хорошо, но когда вы мне скажете, -- скоро? завтра?
     Вальс. Позовите-ка этих господ, пожалуйста.
     Сон. Крепкий орешек! (Он исполняет приказ.)
     Все возвращаются с балкона, делясь впечатлениями.
     Граб. Весьма  живописная  манифестация.  Особенно в  такую великолепную
погоду.
     Брег. А последний плакат вы прочли?
     Гроб. Какой? "Мы желаем знать правду"? -- это?
     Брег.  Нет-нет, последний: "Сегодня  взрывают  пустыни, завтра  взорвут
нас". Что за притча? По какому поводу? Выборы?
     Министр. Все это  до  крайности  прискорбно. Как это не  уметь соблюсти
военную тайну!
     Берг. А  мне больше всего  понравилось: "Долой наймитов  динамита",  --
просто и сильно.
     Герб (толкуя знаки Горба). Горб говорит, что такого волнения не было со
времен убийства короля.
     Бриг. Мое несчастье, что я близорук...
     Министр.   Скучно,  обидно.  Придется  завербовать   ученых...   пускай
как-нибудь  объяснят...  (Заметив   Вальса.)  А,   вот   он.   Здравствуйте.
Присаживайтесь.  Господа,  занимайте места. Заседание  продолжается. Итак...
Полковник!
     Полковник. Чего изволите?
     Министр. У  вас  там под рукой... Нет, не то, -- записка с  фамилией...
Спасибо.    Итак...    господин   Сальватор   Вальс,   комиссия   под   моим
председательством,  после  усиленных  занятий,   досконально  рассмотрела  и
обсудила результаты ваших опытов. После зрелого и всестороннего  изучения мы
пришли  к  заключению,  что  ваше открытие  представляет для  нас  некоторый
интерес.  Другими словами, мы были бы склонны вступить  с вами в  переговоры
относительно возможности приобретения вашего изобретения.
     Берг. Или изобретения вашего приобретения, -- грах, грах,грах.
     Министр.   Неуместная  шутка.  Прекратить   смех!   Граб,   перестаньте
шушукаться  с  соседом.  Что  это  за  фырканье?   Как  вы  себя  ведете?  Я
продолжаю... Мы склонны приобрести... или, вернее,  купить ваше изобретение.
Правда,  в  данное время  казна  у  нас  не  богата,  но  все-таки льщу себя
надеждой,  что  сумма,  которую  мы  можем  вам  предложить,  покажется  вам
вознаграждением более чем щедрым. Мы предлагаем вам две тысячи.
     Вальс. Я не совсем  уловил, --  за  что вы хотите мне  платить?  За эти
опыты?
     Министр. Неудивительно,  что  не  уловили,  -- обстановка  невозможная.
Господа,  я отказываюсь  говорить,  если  вы  будете продолжать шептаться  и
хихикать. В чем дело? Что у вас там под столом? Гриб! Гроб!
     Гриб. Мы ничего не делаем, честное слово.
     Министр. Тогда сидите смирно. Я  говорю  не об опытах,  я вам предлагаю
продать нам  ваш аппарат за  две тысячи. Разумеется, трансакция осуществится
только в тот момент, когда вы нам его покажете.
     Вальс.   Какое  очаровательное  недоразумение!  Вы  хотите  купить  мой
аппарат? За две тысячи?
     Министр. Да.  Полагаю,  впрочем,  что  мы  можем  --  в  виде  большого
исключения -- повысить плату до трех.
     Вальс. Сон, они хотят купить мой телемор! Сон, слышите?
     Сон. Торгуйтесь, торгуйтесь! Козырь у вас.
     Министр.  Мне  кажется,  что  три, --  ну,  скажем, четыре,  --  тысячи
составят  сумму, значительно  превосходящую  себестоимость вашей машины. Как
видите, мы идем вам навстречу.
     Вальс.  Вы не идете, вы  мчитесь. Но,  увы, мне приходится  пресечь ваш
бег. Вы увлеклись ерундой. Я не продаю своего аппарата.
     Легкая пауза.
     Министр. То есть как это так, -- не продаете?
     Вальс. Конечно, не продаю! Что за дикая идея.
     Сон.  Маленький  совет  большого  дельца:  Вальс,  не нажимайте слишком
педаль.
     Министр. Мой дорогой, вы  меня, вероятно, не поняли. Я  готов, я вполне
готов предложить вам другую  цену, если  эта кажется  вам  недостаточной, --
хотя мне лично... хотя я... Словом, хотите десять тысяч?
     Вальс. Бросьте. Пора перейти к делу.
     Министр.  Да я  и  перехожу  к  делу!  Ну,  скажем,  двадцать,  скажем,
пятьдесят... Господа, поддержите меня, что вы сидите дубинами?
     Брег. Миллион.
     Министр. Хорошо: миллион. Это... это  --  фантастическая цена, придется
ввести новые налоги, -- но все равно, иду на это: миллион.
     Сон. Вальс, это большие деньги,
     Вальс. А я вам говорю, что я ничего никому продавать не намерен.
     Сон. Ну и выдержка у этого человека!
     Министр.  Правильно ли  я  понял,  что вы и  за миллион  не согласитесь
продать нам машину?
     Вальс. Правильно.
     Министр. И что вы сами не назначите своей цены? Заметьте, что мы готовы
рассмотреть всякую вашу цену.
     Сон. Стоп, Вальс. Теперь пора.
     Вальс. Довольно! Я  сюда пришел не для этого.  Господа, у  меня для вас
нет товара.
     Министр. Это ваше последнее слово?
     Вальс.  По  этому вопросу, --  да.  Сейчас мы будем  говорить  совсем о
другом предмете.
     Министр.  Вы  правы.  Вы совершенно  правы, господин  изобретатель.  Мы
действительно   будем  сейчас  говорить  о  другом.   Вы  изволили  крикнуть
"довольно". Вот я тоже хочу  сказать "довольно". Раз вы не  желаете уступить
нам  свое  изобретение, то  я немедленно арестую  вас и вы будете  сидеть за
семью  замками,  покуда   не  согласитесь  на  сделку.  Довольно,   господин
изобретатель!  Вы увидите...  вы... я  вас  заставлю,  --  или вы сгниете  в
каменном мешке... и  меня  все в  этом поддержат,  ибо то,  чем вы владеете,
предмет слишком опасный, чтобы находиться в частных руках. Довольно хитрить!
Вы что думаете, мы дураки? Думаете, что  завтра пойдете торговаться с нашими
соседями?  Как  бы не так!  Или вы  немедленно  согласитесь,  -- или я  зову
стражу.
     Вальс.  Это,  кажется,  уже  второй  раз, что  вы  грозите лишить  меня
свободы, -- как будто меня можно лишить свободы.
     Министр. Вы арестованы! Вас больше нет! Полковник, распорядитесь...
     Полковник. О, с удовольствием: давно пора!
     Голоса.  Да,  пора...  Рубите  его...  В  окно  его...  Четвертовать...
Правильно!
     Сон. Одну минуточку, генерал: не будем терять голову, --  какова бы она
ни была,  это все-таки голова,  терять не нужно, дорога как память. Господа,
--  и  вы,  любезный Вальс, -- я  уверен, что эти  меры воздействия излишни.
Дайте Вальсу спокойно  обдумать  ваше  предложение, то есть  один миллион до
доставки машины и  один миллион --  после, -- и я убежден,  что все кончится
абсолютно мирно. Не правда ли. Вальс?
     Вальс. Я устал повторять, что аппарата я не продаю.
     Министр. Полковник, живо!  Убрать  его, связать,  уволочь! В тюрьму!  в
крепость! в подземелье!
     Вальс.  И через  семь  часов,  то  есть  ровно  в  полночь,  произойдет
любопытное и весьма поучительное явление.
     Министр. Постойте, полковник. (К Вальсу.) Какое... явление?
     Вальс.  Предвидя, что  вы сегодня можете  попытаться  применить ко  мне
силу, я условился с моим старичком так: если до полуночи я ему не дам о себе
знать,  то  он должен  немедленно  взорвать  один  из ваших  самых  цветущих
городов, -- не скажу, какой, -- будет сюрприз.
     Министр.  Это  не может  быть...  Судьба  ко  мне  не  может  быть  так
жестока...
     Вальс. Но это не все. Если спустя пять минут  после взрыва не последует
от меня знака, то и другой  городок взлетит на воздух. Так будет повторяться
каждые пять минут, пока не  откликнусь. И сами понимаете, господа, что  если
меня  уже не  будет в живых,  то  вряд ли я стану  с  того света производить
спиритические стуки.  Следовательно, всё не  получая от меня  известия,  мой
аппарат довольно скоро обратит всю вашу страну в горсточку пыли.
     Министр. Он прав... Он прав...  Он  предусмотрел все!..  Несчастные, да
придумайте вы что-нибудь! Герб! Берг!
     Герб. В тюрьму, в тюрьму.
     Берг.  А я вот думаю иначе. Вы  его  ругаете, а мне  он по душе. Смелый
парень! Назначьте его обер-инженером палаты, -- вот это будет дело.
     Полковник. Перед тем как произвести харакири,  я еще раз поднимаю голос
и твердо повторяю: отправьте этого человека в сумасшедший дом.
     Вальс.  Я думаю, не  стоит  ждать  Президента. Приступим.  Потеснитесь,
пожалуйста, а то мне тут неудобно. Теперь извольте меня выслушать.
     Министр  (опускается  на пол). Господин изобретатель, я  очень  старый,
очень почтенный человек, -- и видите, я перед вами стою на коленях. Продайте
нам ваш аппаратик!
     Голоса. Что вы,  что вы...  Вставайте, ваше высокопревосходительство...
Перед кем... Где это видано...
     Полковник. Не могу смотреть на это унижение.
     Министр.  Умоляю  вас...  Нет,  оставьте   меня,   --  я  его  умолю...
Сжальтесь... Любую цену... Умоляю...
     Вальс. Уберите его, пожалуйста. Он мне замусолил панталоны.
     Министр (встал).  Дайте мне  что-нибудь острое! Полковник,  мы  с  вами
вместе умрем. Дорогой мой полковник... Какие страшные  переживания... Скорей
кинжал! (К Грабу.) Что это?
     Граб. Разрезательный нож. Я не знаю -- это Бург мне передал.
     Голоса.  Ах,  покажите,  как это  делается...  Попробуйте этим... Чудно
выйдет... Просим...
     Полковник. Предатели!
     Сон. Тише, господа,  тише. Сейчас, по-видимому, будет произнесена речь.
Дорогой министр, вам  придется  сесть на мой стул,  я вам могу дать краешек,
ваше место теперь занято. Мне очень интересно, что он скажет.
     Вальс. Вниманье, господа! Я  объявляю начало новой  жизни.  Здравствуй,
жизнь!
     Герб. Встать?
     Гроб. Нужно встать?
     Вальс. Вы можете и сидя и лежа слушать,
     Общий смех.
     Ах, как вы смешливы.
     Министр. Это они так, -- от волнения. Нервы сдали... Я сам... Говорите,
говорите.
     Вальс. Покончено  со старым,  затхлым  миром! В  окно времен  врывается
весна. И я, стоящий ныне перед  вами,  -- вчера мечтатель  нищий, а  сегодня
всех стран  земных хозяин полновластный, -- я призван дать порядок новизне и
к выходам сор прошлого направить.  Отрадный труд! Можно вас  спросить,  -- я
вашего имени не знаю...
     Граб. Это Гриб.
     Вальс,  ...можно спросить вас,  Гриб, почему вы держите  на  столе этот
игрушечный автомобиль? Странно...
     Гриб. Я ничем не играю, вот могут подтвердить...
     Вальс. Так  вы  его сейчас спрятали под стол. Я отлично его  видел. Мне
даже показалось, что это именно тот,  красный, с обитым кузовком,  который у
меня был в детстве. Где он? Вы только что катали его по столу.
     Гриб. Да нет, клянусь...
     Голоса. Никакой игрушки нет... Гриб не врет. Честное слово...
     Вальс. Значит, мне почудилось.
     Министр. Продолжайте, продолжайте. Ожидание вашего решения невыносимо.
     Вальс.  Отрадный  труд! Давно  над  миром вашим,  --  как над  задачей,
столько содержащей неясных данных, чисел-привидений, препятствий и соблазнов
для  ума, что  ни решить,  ни  бросить  невозможно, -- давно я так над вашим
миром  бился, покуда вдруг живая искра икса  не вспыхнула, задачу  разрешив.
Теперь  мне  ясно все.  Снаряд  мой тайный вернее и наследственных венцов, и
выбора народного, и  злобы временщика,  который наяву за  сны  свои, за ужас
ночи мстит.  Мое правленье будет мирно. Знаю, -- какой-нибудь лукавый  умник
скажет, что, как основа царствия, угроза -- не то, что мрамор мудрости... Но
детям  полезнее  угроза,  чем  язык  увещеваний,  и  уроки  страха --  уроки
незабвенные... Не проще ль раз навсегда запомнить, что за тень непослушанья,
за оттенок тени немедленное будет наказанье, чем всякий раз в тяжелых книгах
рыться,  чтобы найти  двусмысленную  справку добра  и мудрости?  Привыкнув к
мысли,  простой, как  азбука,  что  я  могу строптивый  мир  в  шесть  суток
изничтожить, всяк волен жить как хочет, -- ибо  круг описан, вы -- внутри, и
там просторно, там можете свободно предаваться труду, игре, поэзии, науке...
     Дверь распахивается.
     Голос. Гос