ду? - спросил Джон.
   - Только двое.
   - Тихо у вас, а? - спросил Морган.
   - Да, у нас тихо, - сказал я.
   Мы остановились перед дверью в комнату Джека. Джон постучал.
   Ответа не было.
   - Спит, наверно, - сказал я.
   - С какой стати ему спать среди бела дня?
   Джон нажал ручку, и мы вошли. Джек лежал на постели и  спал.  Он  лежал
ничком, уткнувшись лицом в подушку. Он обнимал подушку обеими руками.
   - Эй, Джек! - сказал Джон.
   Голова Джека шевельнулась на подушке.
   - Джек! - сказал Джон, наклоняясь над ним. Джек еще  глубже  зарылся  в
подушку. Джон тронул его за плечо. Джек приподнялся, сел  и  посмотрел  на
нас. Он был небрит, на нем был старый свитер.
   - Черт, - сказал Джек. - Что вы мне спать не даете?
   - Не сердитесь, - сказал Джон. - Я не знал, что вы спите.
   - Ну конечно, - сказал Джек. - Уж, конечно, вы не знали.
   - Вы ведь знакомы с Морганом и Стейнфелтом, - сказал Джон.
   - Очень рад, - сказал Джек.
   - Как себя чувствуете, Джек? - спросил Морган.
   - Великолепно, - сказал Джек. - Как мне еще себя чувствовать?
   - Вид у вас хороший, - сказал Стейнфелт.
   - Куда уж лучше, - сказал Джек. - Послушайте. - Он повернулся к  Джону.
- Вы мой менеджер. Вы на мне берете хороший куш. Какого же черта  вас  нет
на месте, когда сюда являются репортеры? Мы с Джерри,  что  ли,  должны  с
ними разговаривать?
   - У меня Лью работал в Филадельфии, - сказал Джон.
   - А мне какое дело! - сказал Джек. - Вы мой менеджер. Вы на мне  берете
хороший куш. Какое мне дело, что там у вас в Филадельфии? Вы  там  не  для
меня денежки загребали. Какого черта вас нет, когда вы мне нужны?
   - Хоган был здесь.
   - Хоган, - сказал Джек. - Хоган такой же бессловесный, как и я.
   - Кажется, Солджер Бартлет тоже с вами работал?  -  спросил  Стейнфелт,
чтобы переменить разговор.
   - Да, он был здесь, - сказал Джек. - Он-то был, как же.
   - Джерри, - сказал Джон, - будьте любезны,  поищите  Хогана  и  скажите
ему, что мы хотим его видеть, так, через полчасика.
   - Ладно, - сказал я.
   - Почему вы его отсылаете? - сказал Джек. - Не уходи, Джерри.
   Морган и Стейнфелт переглянулись.
   - Не волнуйтесь, Джек, - сказал Джон.
   - Ну, я пойду поищу Хогана, - сказал я.
   - Иди, если сам хочешь, - сказал Джек. - Но не  потому,  что  они  тебя
отсылают.
   - Пойду поищу Хогана, - сказал я.
   Хоган был в гимнастическом зале, в сарае. С ним были оба его клиента, в
перчатках. Каждый из них так боялся попасть под удар противника,  что  сам
уж не решался ударить.
   - Ну, довольно, - сказал Хоган, увидев меня. - Прекратите это  побоище.
Вы, джентльмены, примите душ, а Брюс вас отмассирует.
   Они пролезли под канатом, и Хоган подошел ко мне.
   - Джон Коллинз приехал, - сказал я, - повидать  Джека.  И  с  ним  двое
приятелей.
   - Я видел, как они подъехали в машине.
   - Кто эти, с Джоном?
   - То, что называется ловкачи, - сказал Хоган. - Ты их не знаешь?
   - Нет, - сказал я.
   - Хэппи Стейнфелт и Хью Морган. Держат пул [игорное предприятие по типу
тотализатора].
   - Я ведь уезжал.
   - Правда, - сказал Хоган. - Этот Хэппи Стейнфелт продувная бестия.
   - Я о нем слышал.
   - Хитрец, - сказал Хоган. - А вообще оба они жулики.
   - Так, - сказал я. - Они хотят, чтобы мы к ним зашли через полчаса.
   - То есть, иначе говоря, чтобы мы к ним не заходили раньше,  чем  через
полчаса?
   - Вот именно.
   - Ну, пойдем в контору, - сказал Хоган. - К черту этих жуликов.
   Минут через тридцать мы с Хоганом пошли наверх. Мы постучали  в  дверь.
Слышно было, что в комнате разговаривают.
   - Подождите минутку, - сказал кто-то.
   - А ну вас к дьяволу, - сказал Хоган. - Если я  вам  нужен,  я  буду  в
конторе.
   Мы услышали, как повернулся ключ в замке. Стейнфелт открыл дверь.
   - Заходите, Хоган, - сказал он. - Сейчас мы выпьем по рюмочке.
   - Ладно, - сказал Хоган. - Это дело.
   Мы вошли. Джек сидел на кровати.  Джон  и  Моргай  сидели  на  стульях.
Стейнфелт стоял.
   - Что у вас тут за тайны? - сказал Хоган.
   - Хэлло, Данни, - сказал Джон.
   - Хэлло, Данни, - сказал Морган, и они пожали друг другу руки.
   Джек ничего не сказал. Он молча сидел на кровати. Он не с ними. Он  сам
по себе. На нем была старая синяя фуфайка,  старые  штаны  и  башмаки  для
бокса. Ему бы не мешало побриться. Стейнфелт и Морган были шикарно  одеты.
Джон тоже. Джек сидел на кровати, и вид у  него  был  очень  ирландский  и
мрачный.
   Стейнфелт достал бутылку, а Хоган принес стаканы, и все  выпили.  Мы  с
Джеком выпили по стаканчику, а прочие на этом не остановились и выпили  по
два и по три.
   - Приберегите на дорогу, - сказал Хоган.
   - Не беспокойтесь. У нас еще есть, - сказал Морган.
   После второго стакана Джек больше уже не пил. Он  встал  и  смотрел  на
них. Морган сел на его место на кровати.
   - Выпейте, Джек, - сказал Джон и протянул ему стакан и бутылку.
   - Нет, - сказал Джек. - Я никогда не любил поминок.
   Все засмеялись. Джек не смеялся.
   Все были уже под мухой, когда уезжали. Джек стоял на крыльце, пока  они
садились в машину. Они помахали ему на прощание.
   - До свидания, - сказал Джек.
   Потом мы ужинали. За все время ужина Джек не  сказал  ни  слова,  кроме
"передайте мне это", "передайте мне то". Оба клиента Хогана ели  вместе  с
нами. Это были славные ребята. Поужинав, мы вышли на крыльцо. Теперь  рано
темнело.
   - Погуляем, Джерри? - спросил Джек.
   - Давай, - сказал я.
   Мы надели пальто и вышли. До шоссе был порядочный кусок, а потом мы еще
мили полторы прошли по шоссе. Нас обгоняли машины, и мы то и дело  сходили
с дороги, чтобы их пропустить. Джек молчал.  Когда  мы  залезли  в  кусты,
чтобы пропустить большую машину, Джек сказал:
   - Ну ее к шутам, эту прогулку. Пойдем домой.
   Мы пошли тропинкой, которая вела сперва через холм, а потом  по  полям,
прямо к ферме. С холма видны были огни в доме. Мы обогнули дом и подошли к
крыльцу; в дверях стоял Хоган.
   - Хорошо погуляли? - спросил Хоган.
   - Замечательно, - сказал Джек. - Послушай, Хоган. Есть у тебя виски?
   - Есть, - сказал Хоган. - А что?
   - Пришли-ка нам наверх. Я сегодня намерен спать.
   - Ну, как знаешь, - сказал Хоган.
   - Пойдем ко мне, Джерри, - сказал Джек.
   Наверху Джек сел на кровать и сжал голову руками.
   - Веселая жизнь, - сказал он.
   Хоган принес кварту виски и два стакана.
   - Принести вам имбирного пива? - спросил Хоган.
   - Зачем? Чтоб меня потом тошнило?
   - Я ведь только спросил, - сказал Хоган.
   - Выпьешь с нами? - спросил Джек.
   - Нет, спасибо, - сказал Хоган и вышел.
   - А ты, Джерри?
   - Стаканчик выпью, - сказал я.
   Джек налил два стакана.
   - Ну-с, - сказал он, - теперь займемся.
   - Подлей воды, - сказал я.
   - Да, - сказал Джек. - Пожалуй, так будет лучше.
   Мы выпили молча. Джек хотел налить мне еще.
   - Нет, - сказал я, - с меня довольно.
   - Как хочешь, - сказал Джек. Он налил себе порядочную порцию и  добавил
воды. Он немного повеселел.
   - Ну и компания, эти, что приезжали, - сказал  он.  -  Наверняка  хотят
бить. Так, чтоб без риска.
   Потом, немного погодя, он добавил:
   - Что ж, они правы. Какой смысл рисковать? Выпей, Джерри, - сказал  он.
- Ну, выпей со мной.
   - Мне это не нужно, Джек, - сказал я. - Мне и так хорошо.
   - Только один, - сказал Джек. Его уже немного развезло.
   - Ладно, - сказал я.
   Джек налил немного в мой стакан, а в свой побольше.
   - Люблю выпить, - сказал он. - Если б не бокс, я бы,  наверно,  здорово
пил.
   - Наверно.
   - Знаешь, - сказал он, - я много упустил из-за бокса.
   - Зато у тебя куча денег.
   - Да, - сказал Джек. - Для этого я  и  стараюсь.  А  все-таки  я  много
упустил.
   - Ну что, например?
   - Да вот, например, с женой. И дома мало приходится бывать. И для  моих
девочек это плохо. Спрашивает их какая-нибудь подружка - из таких, знаешь,
светских барышень: "Кто твой отец?" - "Мой отец - Джек Бреннан". Это плохо
для них.
   - Э, - сказал я, - ничего это не значит. Были б только у них деньги.
   - Да, - сказал Джек, - денег я для них припас.
   Он налил себе еще. Бутылка была уже почти пуста.
   - Подлей воды, - сказал я. Джек добавил воды.
   - Ты не знаешь, - сказал он, - как я скучаю по жене.
   - Знаю, - сказал я.
   - Нет, ты не знаешь. Ты даже представить себе не можешь, каково это.
   - В деревне все-таки лучше, чем в городе.
   - А мне, - сказал Джек, - совершенно все  равно.  Ты  даже  представить
себе не можешь, как я по ней скучаю.
   - Выпей еще.
   - Я пьян? Заговариваюсь?
   - Есть немножко.
   - Ты даже понять не можешь, каково мне. Никто не может понять.
   - Кроме жены, - сказал я.
   - Она знает, - сказал Джек. - Она-то знает. Уж она знает, будь  покоен.
Она знает.
   - Подлей воды, - сказали.
   - Джерри, - сказал Джек, - ты даже понять не можешь, каково мне бывает.
   Он был пьян вдребезги. Он пристально смотрел на меня. Взгляд у него был
какой-то слишком пристальный.
   - Сегодня ты будешь спать, - сказал я.
   - Слушай, Джерри, -  сказал  Джек.  -  Хочешь  заработать?  Поставь  на
Уолкотта.
   - Вот как?
   - Слушай, Джерри. - Джек отставил стакан.  -  Смотри.  Я  сейчас  пьян.
Знаешь, сколько я на него ставлю? Пятьдесят тысяч.
   - Это большие деньги.
   - Пятьдесят тысяч. Два против  одного.  Получу  двадцать  пять  чистых.
Поставь на него, Джерри.
   - Выгодное дело, - сказал я.
   - Все равно мне его не побить,  -  сказал  Джек.  -  Тут  нет  никакого
жульничества. Я ведь все равно не могу его побить. Почему же не заработать
на этом?
   - Подлей воды, - сказал я.
   - После этого боя уйду с ринга, - сказал Джек. - Брошу  все  к  чертям.
Все равно он меня побьет. Почему же не заработать?
   - Ясно.
   - Целую неделю не спал, - сказал Джек. - Всю ночь лежу  и  мучаюсь.  Не
могу спать, Джерри. Ты даже понять не можешь, каково это, когда не спишь.
   - Плохо.
   - Не могу спать. Не могу, и кончено. Сколько  ни  тренируйся,  а  какой
толк, если не можешь спать, верно?
   - Верно.
   - Ты даже понять не можешь, Джерри, каково это, когда не спишь.
   - Подлей воды, - сказал я.
   Часам к одиннадцати Джек был готов,  и  я  уложил  его  в  постель.  Он
засыпал стоя. Я помог ему раздеться и лечь.
   - Теперь ты будешь спать, Джек, - сказал я.
   - Да, - сказал Джек, - теперь я засну.
   - Спокойной ночи, Джек, - сказал я.
   - Спокойной ночи, Джерри, - сказал Джек. - Один у меня есть друг -  это
ты.
   - Да ну тебя, - сказал я.
   - Один только друг, - сказал Джек. - Один-единственный.
   - Спи, - сказал я.
   - Сплю, - сказал Джек.
   Внизу, в конторе, Хоган сидел за столом и читал газеты. Он посмотрел на
меня.
   - Ну, уложил своего дружка? - спросил он.
   - Готов.
   - Лучше так, чем совсем не спать, - сказал он.
   - Да.
   - А вот поди объясни это газетным писакам.
   - Ну, я тоже пошел спать, - сказал я.
   - Спокойной ночи, - сказал Хоган.
   Утром, часов в восемь, я сошел вниз и  позавтракал.  Хоган  работал  со
своими клиентами в сарае. Я пошел туда и стал смотреть на них.
   - Раз! Два! Три! Четыре! - считал Хоган. - Хэлло, Джерри, - сказал  он.
- Джек встал?
   - Нет. Еще спит.
   Я пошел к себе в комнату и уложил вещи. В полдесятого  я  услышал,  как
Джек ворочается за стеной. Когда я услышал, что он спускается по лестнице,
я тоже пошел вниз. Джек сидел за завтраком. Хоган тоже был там, он стоял у
стола.
   - Как себя чувствуешь, Джек? - спросил я.
   - Ничего.
   - Хорошо спал? - спросил Хоган.
   - Спал на славу, - сказал Джек. - Во рту скверно, но голова не болит.
   - Вот видишь, - сказал Хоган. - Это потому, что виски хорошее.
   - Припиши к счету, - сказал Джек.
   - Когда вы едете? - спросил Хоган.
   - После завтрака. Одиннадцатичасовым.
   - Сядь, Джерри, - сказал Джек. Хоган ушел.  Я  сел  к  столу.  Джек  ел
грейпфрут. Когда ему попадалась косточка,  он  выплевывал  ее  в  ложку  и
сбрасывал на блюдце.
   - Я вчера здорово накачался, - начал он.
   - Да, выпил немножко.
   - Наболтал, наверно, всякого вздору.
   - Да нет, ничего особенного.
   - Где Хоган? - спросил он. Он доедал грейпфрут.
   - В контору ушел.
   - Что я там говорил насчет ставок? - спросил Джек. Он  держал  ложку  и
тыкал ею в грейпфрут.
   Вошла  горничная,  поставила  на  стол  яичницу  с  ветчиной  и  убрала
грейпфрут.
   - Дайте мне еще стакан молока, - сказал ей Джек. Она вышла.
   - Ты сказал, что ставишь пятьдесят тысяч на Уолкотта, - сказал я.
   - Это верно, - сказал Джек.
   - Это большие деньги.
   - Не нравится мне это, - сказал Джек.
   - Может еще и по-другому обернуться.
   - Нет, - сказал Джек. - Он до смерти хочет стать чемпионом. Эти  жулики
на нем не промахнутся.
   - Ничего нельзя знать наперед.
   - Нет. Ему нужно звание. Для него это важней денег.
   - Пятьдесят тысяч большие деньги, - сказал я.
   - Это простой расчет, - сказал Джек.  -  Я  не  могу  победить.  Ты  же
знаешь, что я не могу победить.
   - Пока ты на ринге, всегда есть шанс.
   - Нет, - сказал Джек. - Я выдохся. Это простой расчет.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Прилично, - сказал Джек. - Выспался, а это мне как раз и нужно.
   - Ты будешь хорош на ринге.
   - Да, будет на что посмотреть, - сказал Джек.
   После завтрака Джек вызвал жену по междугородному телефону. Он сидел  в
телефонной будке.
   - За все время первый раз ее вызывает, - сказал Хоган.
   - Он каждый день ей писал.
   - Ну да, - сказал Хоган, - марка ведь стоит только два цента.
   Мы попрощались с Хоганом, и Брюс, негр-массажист, отвез нас на  станцию
в двуколке.
   - Прощайте, мистер  Бренная,  -  сказал  он,  когда  подошел  поезд.  -
Надеюсь, вы ему расшибете котелок.
   - Прощайте, - сказал Джек и дал Брюсу два доллара.
   Брюсу много пришлось над ним поработать. Лицо у него  вытянулось.  Джек
заметил, что я смотрю на два доллара в руках у Брюса.
   - Это все оплачено, - сказал он. - Массаж Хоган тоже ставит в счет.
   В поезде Джек все время молчал. Он сидел в углу  -  билет  у  него  был
засунут за ленту шляпы - и смотрел в окно.  Только  раз  он  повернулся  и
заговорил со мной.
   - Я предупредил жену, что возьму на ночь номер у Шелби, - сказал он.  -
Это в двух шагах от Парка. А домой вернусь завтра утром.
   - Отличная мысль, - сказал я. - Жена тебя когда-нибудь видела на ринге?
   - Нет, - сказал Джек. - Никогда не видела.
   Я подумал - какого же он ждет  избиения,  если  не  хочет  показываться
домой после матча. На вокзале мы взяли такси  и  поехали  к  Шелби.  Вышел
мальчик и забрал наши чемоданы, а мы пошли в контору.
   - На какую цену у вас есть номера? - спросил Джек.
   - Есть только номера на две кровати, - сказал  конторщик.  -  Могу  вам
предложить прекрасную комнату на две кровати за десять долларов.
   - Это дорого.
   - Могу предложить вам комнату на две кровати за семь долларов.
   - С ванной?
   - Конечно.
   - Ты можешь переночевать со мной, Джерри, - сказал Джек.
   - Да нет, - сказал я, - я остановлюсь у зятя.
   - Я это не затем, чтобы ты платил, - сказал Джек. - А так, чтобы деньги
зря не пропадали.
   - Запишитесь, пожалуйста, - сказал конторщик. Потом прочитал  про  себя
наши фамилии. - Номер двести тридцать восемь, мистер Бреннан.
   Мы поднялись  на  лифте.  Комната  была  большая  и  хорошая,  с  двумя
кроватями и дверью в ванную.
   - Шикарно, - сказал Джек.
   Лифтер поднял шторы и внес наши чемоданы. Джек и не подумал дать ему на
чай; тогда я дал ему двадцать пять центов. Мы помылись, и Джек сказал, что
нужно пойти куда-нибудь поесть.
   Мы пообедали у Хэндли. Там было много знакомых. В середине обеда  вошел
Джон и сел за наш столик. Джек ел, а разговаривал мало.
   - Как у вас с весом, Джек? - спросил Джон.
   Джек уписывал солидный обед.
   - Хоть одетым могу взвешиваться, - сказал Джек. Он всегда легко  сгонял
вес. Он был прирожденным легковесом и никогда не толстел. У Хогана он  еще
потерял в весе.
   - Ну, это у вас всегда в порядке, - сказал Джон.
   - Да, это в порядке, - сказал Джек.
   Мы пошли в Парк взвешиваться. Условия матча были: сто сорок семь фунтов
в три часа дня. Джек стал на весы, обернув полотенце вокруг бедер. Стрелка
не шевельнулась. Уолкотт только что взвешивался и теперь стоял в сторонке;
вокруг него толпился народ.
   - Дайте  поглядеть  на  ваш  вес,  Джек,  -  сказал  Фридмен,  менеджер
Уолкотта.
   - Пожалуйста. Но тогда и его при мне взвесьте. - Джек мотнул головой  в
сторону Уолкотта.
   - Сбросьте полотенце, - сказал Фридмен.
   - Сколько? - спросил Джек.
   - Сто сорок три фунта, - сказал толстяк, возившийся, у весов.
   - Здорово согнали, Джек, - сказал Фридмен.
   - Взвесьте его, - сказал Джек.
   Уолкотт подошел. Он был белокурый, с широкими плечами и руками,  как  у
тяжеловеса. Зато ноги у него  были  коротковаты.  Джек  был  выше  его  на
полголовы.
   - Хэлло, Джек, - сказал он. Лицо у него было все в шрамах.
   - Хэлло, - сказал Джек. - Как самочувствие?
   - Очень хорошо, - сказал Уолкотт. Он сбросил полотенце и стал на  весы.
Таких широких плеч и такой спины я еще ни у кого не видел.
   - Сто сорок шесть фунтов и двенадцать унций. - Уолкотт сошел с весов  и
ухмыльнулся Джеку.
   - У вас разница в четыре фунта, - сказал ему Джон.
   - К вечеру будет еще  больше,  -  сказал  Уолкотт.  -  Я  теперь  пойду
пообедаю.
   Мы пошли в уборную, и Джек оделся.
   - Крепкий паренек, - сказал мне Джек.
   - Судя по виду, ему часто доставалось.
   - О да, - сказал Джек. - В него попасть не трудно.
   - Вы теперь куда? - спросил Джон, когда Джек был одет.
   - Обратно в отель, - сказал Джек. - Вы обо всем позаботились?
   - Да, - сказал Джон. - Там все сделают.
   - Пойду теперь прилягу, - сказал Джек.
   - Хорошо. А без четверти семь я зайду за вами, и мы пойдем ужинать.
   - Ладно.
   Когда мы пришли в номер, Джек снял башмаки и пиджак и лег. Я сел писать
письмо. Время от времени я поглядывал на  Джека.  Он  не  спал.  Он  лежал
совсем тихо, но глаза у него то и дело открывались. Наконец он встал.
   - Сыграем в криббедж, Джерри? - сказал он.
   - Давай, - сказал я.
   Он раскрыл чемодан и достал карты и доску  для  криббеджа.  Мы  сыграли
несколько партий, и Джек  выиграл  у  меня  три  доллара.  Потом  в  дверь
постучали, и вошел Джон.
   - Хотите сыграть в криббедж, Джон? - спросил Джек.
   Джон положил шляпу на стол. Она была вся мокрая.  Пальто  у  него  тоже
было мокрое.
   - Дождь идет? - спросил Джек.
   - Льет как из ведра, - сказал Джон. - Я ехал в такси, но попал в затор,
пришлось добираться пешком.
   - Давайте сыграем в криббедж, - сказал Джек.
   - Вам бы надо поесть.
   - Нет, - сказал Джек. - Пока еще не хочется.
   С полчаса они играли  в  криббедж,  и  Джек  выиграл  у  Джона  полтора
доллара.
   - Ну, ладно, - сказал Джек. - Пойдем, что ли, ужинать.
   Он подошел к окну и выглянул на улицу.
   - Все еще дождь?
   - Да.
   - Поедим здесь, в отеле, - сказал Джон.
   - Хорошо, - сказал Джек. - Сыграем еще партию. Кто проиграет, платит за
ужин.
   Немного погодя Джек поднялся и сказал:
   - Вам платить, Джон. - И мы пошли вниз и поужинали в большом зале.
   После ужина мы вернулись в номер, и Джек еще  раз  сыграл  с  Джоном  и
выиграл у него два с половиной доллара. Джек совсем развеселился. У  Джона
был с собой саквояж, и в нем все что нужно для матча. Джек снял рубашку  и
воротничок и надел фуфайку и свитер, чтобы не  простудиться  на  улице,  а
костюм для ринга и халат уложил в чемоданчик.
   - Готовы? - спросил его Джон. - Сейчас велю вызвать такси.
   Скоро зазвонил телефон, и снизу сказали, что машина пришла.
   Мы спустились в лифте, прошли через вестибюль, сели в такси и поехали в
Парк. Шел проливной дождь, но перед входом  на  улице  стояла  толпа.  Все
места были проданы. Когда мы проходили в уборную, я увидел, что зал  набит
битком. От верхних мест до ринга, казалось, было добрых  п