голос и с трудом удерживаясь, чтобы  не  вскрикнуть  от  боли.)  Кептен
     Брасбаунд. (Отходит как можно дальше от  дома  и  становится  слева  от
     Рэнкина.)

                       Рэнкин встает навстречу гостю.
          Из  дома  выходит  человек  со смуглым оливковым лицом и
          по-южному  темными глазами и шевелюрой. Ему лет тридцать
          шесть.  Черты  лица  красивые,  но  безрадостные: черные
          нахмуренные    брови,   сурово   сжатый   рот,   крупные
          раздувающиеся  ноздри.  Видно,  что обладатель их всегда
          сосредоточен  на  одной  и  той же трагической мысли. Он
          скуп  на  слова, еще более скуп на жесты, поэтому каждый
          из   них   многозначителен.   В   целом,   это   человек
          интересный,  даже  привлекательный, но неприветливый. На
          мгновение он останавливается,- мрачная фигура в багровом
                свете,- чтобы посмотреть на присутствующих.
          Сперва  он  устремляет  странно  тяжелый  взгляд на сэра
          Хауарда,  затем  с  удивлением  и неловкостью смотрит на
          леди  Сесили. Наконец, спускается в сад и идет навстречу
          Рэнкину,   который   с   самого  момента  его  появления
          изумленно  уставился  на  пришельца  и рассматривает его
          настолько откровенно, что глаза Брасбаунда вспыхивают, и
                      он, видимо, начинает сердиться.

Брасбаунд. Вы уже насмотрелись на меня, сэр?
Рэнкин (разом спохватываясь).  Прошу  прощения  за  дурные  манеры,  капитан
     Брасбаунд, но вы поразительно похожи на  одного  моего  однокашника  по
     колледжу. Всего  десять  минут  тому  назад  я  сказал,  что  с  трудом
     припоминаю его лицо. А когда я увидел вас, мне показалось, что он встал
     из могилы, чтобы напомнить о себе.
Брасбаунд. Зачем вы посылали за мной?
Рэнкин. У нас к вам дело, капитан.
Брасбаунд. У кого это "у нас"?
Рэнкин. Вот сэр Хауард Хэллем, о котором вы, вероятно, слышали. Он  один  из
     судей ее величества королевы.
Брасбаунд  (вновь  устремляя  на  Хэллема  странный  взгляд).   Друг   вдов!
     Покровитель сирот!
Сэр Хауард (изумленно). Вот уж не  предполагал,  капитан  Брасбаунд,  что  в
     здешних краях обо мне отзываются столь лестно!  Нам  нужен  конвой  для
     поездки в горы.
Брасбаунд (оставив его заявление без внимания). Кто эта леди?
Рэнкин. Леди Сесили Уайнфлит, невестка его милости.
Леди Сесили. Здравствуйте, капитан Брасбаунд.

                          Он сдержанно кланяется.

Сэр Хауард (слегка раздраженный расспросами, которые кажутся ему  дерзкими).
     Если не возражаете, перейдем к делу. Мы собираемся совершить  небольшую
     экскурсию  -  хотим  немного  познакомиться  со  страной.   Можете   вы
     обеспечить нас конвоем из порядочных, надежных людей?
Брасбаунд. Нет.
Дринкуотер (протестующе). Ну, ну, ну! Уж вы скажете, кептен...
Брасбаунд (сквозь зубы). Придержи язык.
Дринкуотер (приниженно). Слушаюсь, кептен.
Рэнкин. Я полагал, что вы занимаетесь эскортированием, капитан Брасбаунд.
Брасбаунд. Вы не ошиблись. Я этим занимаюсь.
Леди Сесили. Почему же вы отказываете нам?
Брасбаунд. Вы не  довольствуетесь  просто  конвоем.  Вам  нужны  порядочные,
     надежные  люди.  Вам  следовало  захватить  с  собой  отряд  лондонских
     полисменов. У меня люди непорядочные и ненадежные.
Дринкуотер (не в состоянии дольше сдерживаться). Ну, знаете, кептен, если уж
     хотите скромничать, скромничайте за свой счет, а не за мой.
Брасбаунд. Вы видите, что собой представляют мои  люди.  Вот  этот  мерзавец
     (указывает на Марцо) способен за доллар перерезать человеку  глотку.  К
     счастью, он слишком труслив.
Марцо. Я не понимай. Я не говорить английски.
Брасбаунд. А вот этот субъект (указывает на Дринкуотера) - величайший  лжец,
     вор, пьяница и негодяй на всем Западном побережье.
Дринкуотер (с притворно ироническим  безразличием).  Валяйте,  валяйте.  Сэр
     Хауард все равно вам не поверит: он давно знает, что я за человек.
Леди Сесили. Капитан Брасбаунд, все это мне и раньше  доводилось  слышать  о
     темнокожих. Тем не менее я убедилась, что они очень славные люди,  если
     с ними хорошо обращаются.
Дринкуотер (хихикает, итальянец тоже ухмыляется). Ну, как,  кептен?  Что  вы
     теперь скажете?
Брасбаунд. Я отлично знаю, как обращаться с ним, миледи.  Если  он  еще  раз
     раскроет рот без моего разрешения, я переломаю ему кости.
Леди Сесили (с самым сияющим видом, на какой она только  способна).  Неужели
     капитан Брасбаунд всегда обращается с вами так, мистер Дринкуотер?

          Дринкуотер колеблется, с опаской поглядывая на капитана.

Брасбаунд. Отвечай, собака,  раз  леди  приказывает.  (К  леди  Сесили.)  Не
     называйте его мистером  Дринкуотером,  миледи:  он  привык,  чтобы  его
     называли Джек Пьяная рожа.
Дринкуотер (возмущенно). Ну, знаете!  Нет  уж,  извините,  кептен!  Мое  имя
     Дринкуотер.  Можете  справиться   на   кладбище   святого   Иоанна   на
     Ватерлоо-роуд. Имя это написано на могильной плите моего деда.
Брасбаунд. Если не придержишь  язык,  оно  скоро  будет  написано  на  твоей
     могильной плите. (Поворачиваясь к присутствующим.) С вашего позволения,
     объяснимся  начистоту.  В  этих  местах,  да  и  в  любых  других,  где
     отсутствуют регулярные, дисциплинированные войска, конвой таков,  каков
     его командир. Если я возьмусь за это дело, конвоем вашим  буду  я  сам.
     Мне может понадобиться десяток  людей  или,  скажем,  десяток  лошадей.
     Некоторые из этих лошадей и поголовно все люди окажутся с норовом. Если
     человек или лошадь попробуют свой норов на мне, тем хуже для  них.  Вас
     это касаться не будет. Я прикажу своим людям  пристойно  вести  себя  в
     присутствии леди, и они  выполнят  мой  приказ.  Но  леди  соблаговолит
     принять к сведению, что с  людьми  я  обращаюсь  по-своему  и  никакого
     вмешательства не потерплю.
Леди Сесили. Капитан Брасбаунд, мне лично совсем не нужен конвой. Он  только
     вовлечет  нас  в  какую-нибудь  опасность,  и  мне  же  придется  потом
     выпутываться из нее. Так уж всегда получается, когда берешь конвой.  Но
     поскольку  сэр  Хауард  предпочитает,  чтобы  нас  эскортировали,  вам,
     по-моему, лучше всего остаться дома  и  передать  командование  мне.  Я
     уверена, что отлично полажу с вашими людьми - для  этого  нужно  только
     обращаться с ними по-человечески.
Дринкуотер (в восторге). И еще как поладите, леди, ручаюсь вам!
Брасбаунд (с иронической уступчивостью). Хорошо. Я  согласен.  (Дрткуотеру.)
     Поедете без меня.
Дринкуотер (в ужасе). Что? Что вы такое говорите? Мы без вас  не  можем.  (К
     леди Сесили.) Нет уж, леди, так не годится. Да  разве  мы,  несчастные,
     необразованные бродяги, можем идти на опасное дело без кептена?  А  кто
     нами будет командовать? Нет, леди, нет!  Вместе  мы  стоим,  поодиночке
     падаем.
Леди Сесили. Если вы предпочитаете своего капитана, пожалуйста, пусть  едет.
     Вам, наверно, нравится, когда с вами обращаются так, как он?
Дринкуотер (с тщеславной улыбкой). Ну, леди, вы же не станете отрицать,  что
     он настоящий джентльмен.  Любит  малость  самоуправничать,  но  так  уж
     положено джентльмену. Да ведь вправить мозги таким нехристям,  как  мы,
     только самоуправством и можно, уверяю вас.
Брасбаунд. Довольно. Ступай.
Дринкуотер. Я только хотел растолковать леди, что...

          Капитан  угрожающим жестом прерывает его. Он со всех ног
                  удирает в дом, за ним следует итальянец.

Брасбаунд. Видите, миледи? Эти люди служат мне  по  доброй  воле.  Если  они
     недовольны, мы расстаемся. Если недоволен я, мы  тоже  расстаемся.  Они
     стараются не вызывать моего недовольства.
Сэр Хауард (с одобрением и растущим доверием слушая его). Капитан Брасбаунд,
     вы именно тот человек, который  мне  нужен.  Если  мы  решим  совершить
     экскурсию и ваши условия окажутся приемлемыми,  я  воспользуюсь  вашими
     услугами. Надеюсь, вы не возражаете, Сесили?
Леди Сесили. О, нет. К тому же эти люди, видимо,  по-настоящему  любят  вас,
     капитан Брасбаунд. Я уверена, что у вас  доброе  сердце.  У  вас  такие
     славные глаза.
Сэр Хауард (шокирован). Право, дорогая Сесили, вам следовало бы воздержаться
     от  слишком  доверительных  замечаний  по  поводу  глаз   и   лиц.   (К
     Брасбаунду.) Итак, ваши условия, капитан?
Брасбаунд. Куда вы собираетесь ехать?
Сэр Хауард. Право, не знаю. Куда мы можем поехать, мистер Рэнкин?
Рэнкин. Послушайтесь моего совета, сэр Хауард, не забирайтесь далеко.
Брасбаунд. Я могу проводить вас в Мескалу, откуда вы увидите Атласские горы.
     Из Мескалы я могу отвезти вас в старинный замок в горах, где вам  никто
     не  помешает  пробыть  столько,  сколько  вы  захотите.  Обычная  плата
     полдоллара в день за каждого человека. Питание  тоже  за  ваш  счет.  Я
     получаю вдвойне.
Сэр Хауард. Я полагаю, вы ручаетесь за то,  что  у  вас  достаточно  крепкие
     парни, которые, в случае надобности, не побоятся взяться за винтовки?
Брасбаунд. Я ручаюсь за то, что меня они боятся больше, чем марокканцев.
Леди Сесили. Все это не имеет ровно никакого значения, Хауард. Важно другое,
     капитан Брасбаунд: во-первых, возьмите с собой как можно меньше людей -
     во время путешествия мужчины всегда доставляют массу хлопот; во-вторых,
     отберите людей со здоровыми легкими, не подверженных простуде. И  самое
     главное, присмотрите, чтобы одежда у  них  была  из  хорошего  прочного
     материала. В противном случае, мне всю поездку придется стирать, шить и
     чинить, а у меня, поверьте, и без того будет  достаточно  забот  -  мне
     ведь придется следить, чтобы они были хорошо вымыты и накормлены.
Брасбаунд (надменно). Мои люди не дети, миледи.
Леди Сесили (с неколебимой убежденностью). Все мужчины -  дети,  капитан.  Я
     вижу, вы многого не замечаете. У  этого  несчастного  итальянца  только
     один ботинок  зашнурован  как  следует;  на  другом  шнурок  совершенно
     изорван. А мистер Дринкуотер, судя  по  цвету  его  лица,  нуждается  в
     лечении.
Брасбаунд (внутренне озадаченный и  обескураженный,  несмотря  на  всю  свою
     решимость не позволять шутить над  собой).  Сударыня,  если  вам  нужен
     конвой, я могу обеспечить вас конвоем. Если  же  вам  угодно  совершить
     прогулку с учениками воскресной школы, это  я  вам  предоставить  не  в
     силах.
Леди Сесили (с грустной нежностью).  А  разве  вам  не  хотелось  бы  этого,
     капитан? Ах, если бы я только могла показать  вам  своих  ребятишек  из
     Уайнфлитской воскресной школы! Как бы им  понравились  все  эти  места,
     верблюды, негры! Я уверена, что вы с большим удовольствием провели бы с
     ними время. А какое воспитательное значение  имело  бы  это  для  ваших
     людей!

              Брасбаунд с пересохшими губами уставился на нее.

Сэр Хауард. Сесили, перестаньте рассказывать глупости  капитану  Брасбаунду.
     Пора окончательно договориться с ним об условиях.
Леди Сесили. Но мы уже обо всем договорились. Выезжаем завтра в восемь утра,
     если вы ничего не имеете против, капитан. Об итальянце не беспокойтесь:
     у меня с собой большой сундук с одеждой для моего брата, который  живет
     в Риме; я найду там пару шнурков. А теперь идите домой, ложитесь  спать
     и не хлопочите попусту. Вам надо только привести утром своих людей, обо
     всем остальном я позабочусь сама. Мужчины всегда так  нервничают  перед
     поездкой! Спокойной ночи. (Протягивает ему руку.)

          Пораженный,  он  в  первый  раз снимает шляпу. Угрызения
          совести  мешают ему сразу пожать ей руку. Он колеблется,
          затем  оборачивается  к  сэру  Хауарду и серьезно, почти
                       угрожающе, обращается к нему.

Брасбаунд. Сэр Хауард Хэллем, советую вам не предпринимать эту экспедицию.
Сэр Хауард. Вот как? Почему?
Брасбаунд. Тут вы в безопасности. Предупреждаю вас,  здешнее  правосудие  не
     похоже на ваше английское. Здесь нет судов. Если вы обидели мужчину, вы
     можете встретить его в  горах.  Если  вы  обидели  женщину,  вы  можете
     встретить в горах ее сына. Правосудие здешних гор - правосудие мести.
Сэр Хауард (слова и тон капитана слегка его забавляют). Я вижу, вы суеверны,
     капитан. Все моряки обычно суеверны. Однако я  полностью  полагаюсь  на
     ваш конвой.
Брасбаунд  (почти  угрожающе).   Берегитесь!   Мстителем   может   оказаться
     кто-нибудь из конвоя.
Сэр Хауард. Я уже встретился с  единственным  человеком  из  вашего  конвоя,
     который мог бы таить злобу против меня, но и тот был мною оправдан.
Брасбаунд. Значит, вам суждено ехать?
Сэр Хауард (улыбаясь). Видимо, так.
Брасбаунд. Пеняйте на себя!  (К  леди  Сесили,  пожимая  ей  наконец  руку.)
     Спокойной ночи. (Уходит.)

                        Уже наступила звездная ночь.



ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

          Полдень.  Комната в марокканском замке. Вдоль обветшалых
          глинобитных    стен,    частично    крашеных,   частично
          облицованных белой плиткой с зелеными и желтыми узорами,
          тянется   диван.   Потолок   выложен  небольшими  яркими
          разноцветными   квадратиками   с   золочеными   краями и
          золотыми шишечками. На цементном полу разложены циновки,
          овчины  и  кожаные  подушки с геометрическим рисунком. В
          середине   маленький  мавританский  столик,  возле  него
          громоздкое   седло,  покрытое  пестрым  чепраком  :  это
          говорит о том, что в комнате живут иностранцы, привыкшие
          к   стульям.   Присев  за  столик  на  это  сиденье,  вы
          оказываетесь   справа   от   главного  входа  -  большой
          подковообразной  арки, а между вами и аркой лежит второе
          седло. Если вы к тому же чувствительны к сквознякам, вы,
          вероятно, схватите простуду, так как справа, позади вас,
          в стене проделана маленькая дверь в мавританском стиле.
          Несколько  человек  из  отряда  Брасбаунда,  истомленные
          полуденным  зноем,  лениво растянулись на полу, подложив
          куртки  под голову и поудобней задрав ноги на диван. Те,
          кто  в  рубашках, расстегнули ворот, чтобы легче дышать.
          Остальные сделать этого не могут - на них свитеры. Все в
          сапогах  и кожаных поясах, у каждого под рукой винтовка.
          Один  из  конвоиров,  тот, чья голова покоится на втором
          седле,  одет в английский костюм яхтсмена, некогда белый
          и  модный. Это, по-видимому, милый бездельник из хорошей
          английской  семьи,  сбившийся с пути, но еще сохранивший
          некоторые  остатки  собственного  достоинства: он каждый
          день   бреется   и  причесывает  свои  редеющие  волосы,
          которые,   впрочем,   не  были  густыми  даже  в  лучшие
                             времена его жизни.
          Тишину  нарушает лишь храп молодого джентльмена, спящего
          с   раскрытым   ртом.   Наконец,  его  будят  отдаленные
          выстрелы.   Он  конвульсивно  сжимает  рот  и  с  трудом
          открывает глаза. За сценой раздается яростный удар ногой
          в  дверь  и  слышится  голос  Дринкуотера,  поднимающего
                                  тревогу.

Дринкуотер. Эй вы, подъем! Слышите? Подъем! (Врывается в комнату через арку,
     разгоряченный бегом и волнением,  и  мечется  по  комнате,  расталкивая
     спящих) Да поднимайтесь вы! Эй, Редбрук! Вставай, Малыш! (Грубо толкает
     молодого джентльмена.)
Редбрук (садясь). Проваливай! Кому я говорю? Что стряслось?
Дринкуотер (негодующе). Что стряслось? Стрельбы вы не слышали, что ли?
Редбрук. Нет.
Дринкуотер (фыркая). Нет? Решили, что так оно спокойнее будет, а?
Редбрук (с неожиданным проблеском сообразительности). Вот оно  что!  Ты  сам
     сбежал. Эй, черти, подъем! Тревога! Джек Пьяная рожа задал деру!

             Люди поспешно вскакивают и хватаются за винтовки.

Дринкуотер. Вот именно что тревога! Еще  бы  не  тревога!  Но  пока  вы  тут
     дрыхли, все уже кончилось.

                     Они снова устаю опускаются на пол.

     Почему  вы  спокойненько валялись тут, вместо того, чтобы прийти нам на
     помощь: Бени Сера напал на нас, вот что, а нам, будьте уверены, до дому
     было  еще  порядочно.  Марцо досталось, эти черти влепили ему таки пулю
     прямо  в  плечо.  Брасбаунд с шестисот пятидесяти ярдов убил под шейхом
     коня.   (Расталкивая  их.)  А  ну,  поднимайтесь,  готовьте  место  для
     английской аристократии - лорда Хэллема и леди Уайнфлит.
Редбрук. Леди, наверно, упала в обморок, а?
Дринкуотер. В обморок?  Держи  карман  шире!  Она  все  порывалась  пойти  и
     поговорить с Бени Сера, провалиться мне на этом месте, если вру! И  еще
     спрашивала, чего мы испугались. А рану Марцо перевязала, как заправская
     медицинская сестра.

          Через  арку  входит  сэр  Хауард  с  большой тропической
          сеткой   на  своей  белой  шляпе;  следом  за  ним  люди
          Брасбаунда  под  руки вводят раненого Марцо, хнычущего и
          перепуганного  мыслью  о  смерти,  а следовательно, и об
          ожидающих  его  загробных муках, которые, как он отлично
          понимает,  вполне им заслужены. Он без куртки, грудь его
          забинтована.   Один  из  тех,  кто  поддерживает  его, -
          чернобородый,    коренастый,    медлительный   немолодой
          человек,   который   -   это   чувствуется   -  когда-то
          принадлежал  к  порядочному  обществу.  Зовут  его,  как
          выяснится  впоследствии, Джонсон. Леди Сесили идет рядом
          с  Марцо.  Редбрук,  несколько  сконфуженный,  отходит к
          противоположной  стене,  стараясь  держаться подальше от
                              вновь прибывших.

Дринкуотер  (оборачивается  к  ним   и   приветствует   их   с   насмешливой
     церемонностью). Добро пожаловать в замок Брасбаунда, сэр Хауард и леди.
     Вот ваша гостиная. Здесь можно пить кофе и принимать посетителей.

          Сэр  Хауард,  изрядно  утомленный,  подходит к столику и
          опускается на седло. Леди Сесили подходит к Дринкуотеру.

Леди Сесили. Где постель Марцо?
Дринкуотер. Постель, леди? Ну, он у нас не привереда. Положим его на  пол  у
     стены, с него и довольно.

          Они  укладывают  Марцо  у  стены, близ маленькой дверцы.
          Марцо  стонет.  Джонсон  флегматично  отходит  от него и
                          направляется к Редбруку.

Леди Сесили. Но ведь нельзя же оставить его здесь в таком состоянии.
Дринкуотер. Да ему тут совсем не  плохо.  (Грубо,  к  Марцо.)  Тебе  хорошо,
     Марцо, верно?

                               Марцо хнычет.

     Словом, порядок.
Леди Сесили (сэру  Хауарду)  Видели  вы  когда-нибудь  такую  беспомощность!
     (Направляется к маленькой дверце )
Дринкуотер Эй! (Бежит к двери  и  загораживает  вход.)  Вы  куда  это,  ваша
     милость?
Леди Сесили. Я хочу осмотреть все комнаты в замке и найти место,  где  можно
     уложить этого человека. А сейчас я  скажу  вам,  куда  пойдете  вы.  Вы
     пойдете и принесете Марцо воды: он хочет пить. Затем,  когда  я  выберу
     для него комнату, вы приготовите там ему постель.
Дринкуотер (саркастически). А еще что изволите  приказать?  Не  стесняйтесь,
     леди, будьте как дома.
Сесили (деликатно). Если не хотите, можете не ходить, мистер Дринкуотер. Вы,
     вероятно, переутомились. (Направляется  к  арке.)  Я  попрошу  капитана
     Брасбаунда, он не откажет.
Дринкуотер (перепуганный, бежит за ней и загораживает дорогу). Нет, нет! Что
     вы, леди! Зачем беспокоить кептена? Я все сделаю.
Леди Сесили (серьезно). Я в этом не сомневалась, мистер  Дринк