ишком высокой цене.
   - До свидания, Мэйс.
   - Пока, любовь моя. - Мэйс остался на месте, наблюдая, как  Робин  шла  к
лифту. В его глазах можно было прочитать смесь  восхищения  с  гордостью  за
нее.
   Она сердита, и все-таки в ней нет той  порывистости,  которая  так  часто
выдает женские эмоции. Шаги Робин были спокойны, а  движения  тела  мягки  и
грациозны.
   После продолжительного отдыха в ванне,  которая  чудесным  образом  сняла
напряжение, охватывавшее ее шею и плечи, Робин тщательно  вытерлась,  надела
короткий махровый халат и стала приводить в порядок волосы.
   Она отделяла пальцами мокрые пряди волос, а фен  творил  с  ними  чудеса.
Одновременно Робин готовила себя к встрече с Раджаном. Необходимо  выяснить,
что случилось с Ахмедом, но к этому разговору надо подойти особо.
   Робин замерла с поднятым феном - в голову пришла ужасная мысль.  А  вдруг
шейх решил обращаться с  ней  так  же,  как  с  женщинами  Абу  Мариба?  Она
рассердилась.
   Надо освободиться от плохого настроения. Убедить себя совладать со своими
чувствами.
   Улыбка появилась в глазах, она тихо засмеялась.  То,  что  она  задумала,
было подло и очень нечестно. Но она сделает это!  Если  Раджан  будет  вести
себя высокомерно, пользуясь  положением  представителя  мужского  пола,  она
воспользуется этим и добьется, чего хочет.  Легче  всего  воздействовать  на
мужчину, который ставит себя выше всех женщин.
   Просматривая свою одежду, Робин вспомнила слова Мэйса и почти подчинилась
соблазну надеть брючный костюм, чтобы поступить ему наперекор.
   "Но это же ребячество. Его там не будет". Напомнив себе,  что  собирается
очаровать молодого шейха, она решила надеть длинную юбку из черного  бархата
и кружевную блузку с высоким воротником и пышными рукавами, заканчивавшимися
высокими, плотно прилегающими манжетами. Ее  узкую  талию  стягивал  тонкий,
украшенный серебром пояс. Завершала весь ансамбль миниатюрная камея.
   Обувая кожаные босоножки на высоком каблуке, Робин услышала,  что  звонит
телефон. Она напряглась, предположив, что это может быть Мэйс. Но взгляд  на
часы успокоил ее: было почти семь.
   "Должно быть, это мой роскошный эскорт". - Робин! Как хорошо, что я  тебя
застала! - Кэлли Харрис едва переводила дух. - Послушай, дорогуша, я  помню,
что обещала встретиться с тобой в три часа завтра, но кое-что случилось, и я
не могу этого сделать. Если ты  хотела  поговорить  со  мной  о  работе,  то
считай, что она твоя." - Она кашлянула. - Хотя,  как  ты  могла  так  быстро
узнать о том, что открывается... Но ничего. Я рада, что ты решила работать в
"Уорлд Вью". Почему бы нам с тобой не встретиться завтра за завтраком. Тогда
мы сможем поговорить о делах, хорошо? Робин прищурилась.
   - Хорошо! - Ее губы слегка искривились в глуповатой улыбке. Она не  могла
поверить в свое счастье. - Назови время и место, я там буду. И с  превеликим
удовольствием.
   - В восемь часов в маленьком ресторанчике на углу  девятого  полицейского
участка. Хорошо?
   - Я найду его.
   Немного позже  последовал  звонок,  которого  она  ждала.  Взяв  вечернюю
сумочку, Робин быстро вышла из номера и спустилась в вестибюль. Впервые  она
будет брать интервью у очень важной персоны, а  никогда  не  терявший  своей
бдительности Папа Мэйс не станет заглядывать  ей  через  плечо.  Робин  была
объята волнением.
   Джентльмен в темно-сером костюме  медленно  ходил  взад  и  вперед  перед
стойкой портье. Робин сразу поняла, что это ее сопровождающий.  Она  подошла
прямо к нему и представилась.
   - О! - выдохнул мужчина, смело разглядывая ее  с  головы  до  ног,  а  по
блеску его маленьких черных глаз можно было понять, что он высоко оценил ее.
- Его превосходительство будет доволен, - добавил он, широко улыбаясь.
   - Тогда и я буду довольна, - ответила Робин, улыбаясь.
   Крепко вцепившись в сумку,  она  последовала  за  мужчиной  в  темноту  к
ожидавшему их серебристо-серому лимузину.
   Ее посадили в машину, и она  не  без  удивления  обнаружила,  что,  кроме
водителя, никого в роскошном автомобиле не было.
   Мог ли Раджан пригласить к обеду только ее одну? Робин  взглянула  сквозь
стеклянную перегородку на водителя, размышляя, знает ли тот, сколько человек
будет на обеде у Раджана. Но, казалось, удобно  усевшись  за  руль,  мужчина
забыл о ее существовании.
   "Неважно, сколько человек приглашено на обед, - решила  она,  откинувшись
назад и положив ногу на ногу. - Я сумею взять интервью у Раджана наедине!"
   Робин предполагала, что машина перевезет ее из одного отеля в другой,  но
когда автомобиль слился с вечерним потоком машин, а потом отделился от него,
она  поняла,  что  они  покидают  ту  часть  города,  где  было  расположено
большинство отелей. Нахмурившись, она взяла трубку  телефона  и  спросила  у
мужчины за рулем, куда тот ее везет.
   - Разве Его превосходительство не остановился в отеле?
   Ответа не последовало. Взглянув сквозь оконное стекло, она  увидела,  что
мужчина даже не потрудился взять трубку телефона.
   - О, Боже! - Она наклонилась вперед и, постучав по стеклу ногтями, ждала,
когда водитель обернется на звук. Но, казалось, он ее не слышал.
   Скрежеща от расстройства зубами, Робин  постучала  по  стеклу  костяшками
пальцев, но либо мужчина не мог слышать, либо игнорировал ее.
   - Боже мой, что же теперь будет? - вымолвила  Робин,  откинувшись  назад.
По-настоящему она не испугалась, хотя и не  представляла,  куда  они  ехали.
Затемненные окна плюс темнота вокруг не позволили  ей  увидеть  какой-нибудь
ориентир.
   Женщина старалась не  впадать  в  панику,  не  вспоминать  многочисленные
статьи, посвященные бандам белого рабства.  Мысль  о  том,  что  большинство
украденных из Соединенных  Штатов  женщин  были  блондинками,  заставила  ее
подвинуться и занять неудобное положение на плюшевом сиденье.
   Мэйс. Она вся напряглась. Не  в  первый  раз  он  принуждением  добивался
своего.
   Глубоко вздохнув и чувствуя себя побежденной, Робин  откинулась  назад  и
опустила голову на серые бархатные  подушки.  Ее  похищали  по  распоряжению
Мэйса. И она знала почему. Это был его способ помешать  ей  добиться  полной
свободы.
   Она вспомнила реакцию Мэйса на ее слова о намеченном на завтра свидании с
Кэлли Харрис и с Хуперами.
   Он, вероятно, знал, о чем она хотела поговорить с друзьями, и,  наверное,
строил против нее свои козни.
   Не было сомнений, что все закончится в Стоктоне, шофер же будет с ней  до
тех пор? пока Мэйс не сменит его.  И,  как  всегда  случалось  раньше,  Мэйс
напишет статью и подпишет ее именем Робин в полной уверенности,  что  делает
все правильно.
   "Да благослови его Господь, он никогда не поймет, что я должна быть самой
собой". А она так хотела поверить, что Мэйс пытается измениться!

Глава 5

   Кэлли обнадежила обещанием предоставить работу, и  Робин  позволила  себе
надеяться, что это будет  первым  шагом  к  решению  проблем.  Но  последняя
выходка Мэйса заставила осознать, что, пока  она  остается  в  пределах  его
досягаемости, нельзя ослаблять  свою  бдительность.  Конечно  же,  так  жить
нельзя!
   "Я должна вернуться в Нью-Йорк, - подумала  она,  вызывающе  подняв  свой
маленький подбородок. - И хотя бы ради собственного удовольствия работать  у
Ричарда".
   Машина резко свернула в сторону и начала подниматься в гору. Взглянув  на
часы, Робин поняла, что они не ехали и десяти минут.
   "Где мы? Куда он может меня  везти?"  Робин  прижалась  лицом  к  стеклу,
пытаясь всмотреться в темноту и определить местонахождение. Бесполезно.
   Потом машина резко затормозила и остановилась. Робин  свалилась  на  пол.
Проклиная в душе Мэйса, она поправила одежду и  начала  отряхиваться,  когда
дверь открылась.
   Шофер был ошеломлен тем, что натворил. Он говорил быстро и возбужденно, и
хотя английским владел не очень свободно, смог выразить свои сожаления.
   Робин все еще не была уверена, что  ее  не  похищают,  поэтому  не  очень
любезно ответила:
   - Со мной все в порядке. - Она отдернула руки, когда он попытался  помочь
ей выйти из машины. Изо всех сил Робин старалась не проявить страха.
   Когда же она огляделась, глаза ее сделались округлыми. Дом,  куда  привез
ее предполагаемый похититель, являл собой прекрасный образец  викторианского
стиля. Казалось, он прилепился к склону горы. На ее губах  появилась  робкая
улыбка. Даже когда Мэйс и выкидывал свои самые отвратительные  но  мера,  он
никогда не пускался в такие расходы.
   Быстро пересмотрев свое отношение к ситуации,  Робин  мысленно  упрекнула
себя за робость и подозрительность.
   - У Его превосходительства прекрасный дом, -  сказала  она,  когда  шофер
подал ее сумочку.
   - На этом настояла принцесса Мадхури,  -  неохотно  ответил  он,  понизив
голос.
   "Принцесса Мадхури?" - Робин глубокомысленно нахмурилась. Был  ли  Раджан
женат?
   - Принцесса Мадхури - младшая сестра Его  превосходительства,  -  сердито
объяснил мужчина. - Она  настояла  и  на  том,  чтобы  сопровождать  его,  -
продолжил он тихо, всем своим видом выражая неодобрение.
   -  Понятно,  -  задумчиво  сказала   Робин.   Если   принцессе   пришлось
"настаивать", это могло означать одно: Раджан не хотел, чтобы она ехала.  О,
интрига запутывается!
   Шофер проводил гостью до двери.
   Дверь открылась. Стоявший перед Робин мужчина, как будто сошел со страниц
"Али Бабы и сорока разбойников". На нем были длинные развевающиеся одежды из
грубой суровой ткани в широкую вертикальную  черную  полосу.  Густая  черная
борода закрывала большую часть лица.
   Робин с улыбкой представилась:
   - Думаю, Его превосходительство ждет меня.
   - Проходите, - мужчина заговорил  низким  гортанным  голосом.  Он  слегка
поклонился, удивительно изящным  движением  большой  руки  приглашая  гостью
войти в прекрасный холл.
   Когда дверь за Робин закрылась, она с трудом смогла подавить дрожь.
   Не прошли они и фута, как появился молодой человек. На  нем  был  голубой
костюм, бледно-голубая шелковая рубашка и серо-голубой галстук.  Решив,  что
это, вероятно, секретарь Раджана, Робин улыбнулась ему.
   Краешком глаза она заметила, что мужчина, открывший ей дверь, кланяется.
   Может быть, это Раджан?
   Все еще сомневаясь, она слегка поклонилась, но молодой человек  остановил
ее.
   - Прекрасная Робин Чэндлер не должна кланяться. - С улыбкой, приоткрывшей
крепкие белые зубы, Раджан аль-Амир приложил руку  к  своей  узкой  груди  и
величественно поклонился. - Я так рад, что вы пришли. - Голос его был  мягок
и хорошо поставлен, по-английски он говорил без ошибок" Небрежным  движением
унизанной кольцами руки он отпустил слугу.
   - Мне выпала большая честь нанести вам визит. Спасибо за  приглашение.  -
Робин внезапно почувствовала, что ей нечем  дышать.  Она  не  отдавала  себе
отчета в том, что представляла его  мальчиком-принцем,  фотографию  которого
видела шесть лет  назад.  Мужчину,  оценивающе  разглядывавшего  ее  смелыми
невозмутимыми глазами, трудно было, назвать мальчиком.
   - Проходите, - широко улыбаясь, Раджан движением  руки  указал  ей,  куда
идти. - Мы посидим и немного поговорим.
   Они прошли мимо зала для званых обедов в маленькую элегантную  комнату  с
окном в глубокой нише. Окно выходило в прекрасный сад, купавшийся  в  лунном
свете.
   - Нам здесь будет удобнее, - объяснил Раджан, махнув рукой.
   - Комната великолепна, - Робин одобрительно улыбнулась.
   Огромные цветные  подушки  с  кисточками  по  углам  располагались  возле
круглого медного стола, который возвышался над полом менее чем на  фут.  Под
столом и подушками  лежал  разноцветный  овальный  ковер.  На  гравированной
крышке стола - кучка кроваво-красных салфеток.
   "Очень необычно", - подумала Робин, продолжая осматривать комнату.  Слуги
Раджана аль-Амира усердно потрудились, чтобы сделать ее  похожей  на  пустую
палатку.
   - Садитесь, пожалуйста. - Раджан помог Робин  сесть  на  яркую  бирюзовую
подушку, и сам опустился рядом.
   Робин очень смутилась, когда заметила, что за столом хватило бы места еще
только  для  двоих.  Зарубежные  гости  используют  каждую   предоставляемую
возможность, чтобы разрекламировать себя в  средствах  массовой  информации.
Раджан, как выяснилось, не был исключением. Вероятно, он пригласил еще  двух
других репортеров. Без сомнения, местных знаменитостей.
   Робин изучающе рассматривала Раджана,  пока  тот  наливал  темную  густую
жидкость из серебряного кофейника, поставленного слугой в центре  стола.  Он
превратился в красавца-мужчину. Лицо его было несколько худым  и  костлявым,
но глубоко посаженные темные глаза имели красивый  косой  разрез,  прекрасно
очерченные губы сложены в полуулыбку. Пожалуй, нос был немного длинноват, но
это не умаляло его красоты.
   - Кофе? - спросил он, передавая ей чашку.
   - Да, спасибо.
   - У вас прекрасная улыбка.
   - Спасибо, - еще шире улыбаясь, она взяла чудесную фарфоровую чашечку.
   Робин  услышала,  как  кто-то,  мягко  ступая,  входит  в  комнату.   Она
обернулась и увидела в нескольких  футах  от  себя  миловидную  темноволосую
девушку. На вид ей было лет семнадцать.  Кремового  цвета  блузка  и  черные
джинсы, облегавшие стройную фигурку, были, очевидно,  подобраны  так,  чтобы
придать ей облик американки, но темно-оливковый цвет кожи, блестящие  черные
волосы ниже плеч и косой разрез  карих  глаз  безошибочно  указывали  на  ее
арабское происхождение.
   "Принцесса Мадхури",  -  подумала  Робин.  Она  слегка  опустила  длинные
ресницы, чтобы скрыть свой жадный интерес к  девушке,  которая  была  точной
копией Раджана, хотя черты ее лица, были, конечно, более нежными.
   - О, Мадхури, ты все-таки решила присоединиться  к  нам?  -  с  напускной
вежливостью спросил шейх.
   Несмотря на улыбку Раджана и его легкий тон, Робин  почувствовала  в  нем
едва сдерживаемую ярость. Его бездонные черные глаза еще  больше  потемнели.
Достаточно было перевести взгляд с темного неулыбчивого  лица  принцессы  на
лицо Раджана, чтобы заподозрить, что не все ладно между  братом  и  сестрой.
Опыт и чутье репортера подсказывали Робин, что разногласия между Раджаном  и
его  сестрой  коренились   не   только   в   настойчивом   желании   Мадхури
присоединиться к свите шейха.
   Мадхури обернулась и посмотрела на  нее.  Вспомнив  о  правилах  хорошего
тона, Робин хотела было выразить  свое  почтительное  отношение  к  девушке,
занимавшей высокое положение в обществе, но принц взял ее за руку.  Робин  в
смущении медленно опустилась на свою  подушку  и  вопрошающе  посмотрела  на
Раджана.
   - В этом нет никакой необходимости, - громким шепотом сообщил он ей.
   Робин была удивлена его резким и невежливым поведением. Она уставилась на
шейха, лицо ее выражало смесь смущения и раздражения. Раджан улыбнулся:
   - Как вы убедились, моя сестра очень быстро все у  вас  перенимает.  -  В
голосе определенно слышалось порицание.
   Как  же   все   это   свойственно   мужчинам!   Робин   бросила   быстрый
пренебрежительный взгляд на безупречно одетого шейха. Ему  можно  перенимать
западный стиль одежды, но от Мадхури он явно ожидал, что  она  будет  носить
арабское платье. Все тот же двойной стандарт.
   - При встрече с другой американкой вы бы просто  сказали  "здравствуйте".
Не так ли? - попытался исправить положение принц.
   Быстрый  взгляд  на  лицо  Мадхури,  на  котором  можно  было   прочитать
упрямство, вызвал у Робин тревогу. Глаза девушки сверкали. Она  надула  свои
милые губки. Робин понимала, что зреет ссора, и если  не  предпринять  шагов
для снятия напряженности,  то  и  сама  Робин  окажется  в  ней  замешанной.
Интуиция подсказывала, что легче успокоить Мадхури.
   - Принцесса Мадхури, очень рада с  вами  познакомиться.  -  Мягко  отведя
удерживавшую  ее   руку   Раджана,   она   встала   и   небольшим   поклоном
поприветствовала девушку.
   Мадхури это явно пришлось по душе.
   - Можете сидеть.
   Робин подождала, пока сядет принцесса. Она молча восхищалась  грацией,  с
которой та опустилась на подушку. Женщина села и заметила, что сестра и брат
внимательно смотрят друг на друга.
   "Этого мне только не хватало!"
   Тишина была  гнетущей.  Робин  больше  не  могла  ее  выносить  и  решила
разрядить ситуацию. Она не могла придумать ничего лучшего, чем втянуть брата
и сестру в разговор на тему, никогда не вызывающую разногласий, - о  погоде.
Но  подняв  глаза,  увидела,  что  оба  все  еще  находятся   в   молчаливом
единоборстве. Мадхури протягивала свою чашку Раджану, чтобы тот наполнил  ее
кофе.
   Робин едва переводила дух: довольно долго все указывало на то, что Раджан
откажется  обслужить  сестру.  Если  упрямство  Раджана  не  позволяло   ему
наполнить проклятую чашку, то может ли  она  взять  на  себя  право  оказать
подобную услугу? И не нарушит ли она при этом какое-нибудь правило  этикета?
И простит ли ее за это Раджан? А может, он рассердится? Не  войдет  ли  этот
невинный обед в историю как международный "инцидент", спровоцированный двумя
упрямыми  иностранцами,  но  приписанный  безрассудному  репортеру?   Раджан
предпочел гордости осторожность: он взял чашку сестры и наполнил  ее  черной
густой жидкостью, которую называл кофе.
   Девушка была довольна, она стала с наслаждением  пить  кофе,  предоставив
брату право вести беседу.
   Во время короткого перерыва в монологе шейха  Робин  попыталась  тактично
поинтересоваться  Ахмедом.  Краешком  глаза  она  увидела,  как   напряглась
принцесса, но Раджан, казалось, чувствовал себя легко и непринужденно.
   - Мой отец, - сказал он, с улыбкой глядя на Робин; -  в  настоящее  время
поправляет свое здоровье после болезни. - Его голос казался бархатным, в нем
и намека не было на обеспокоенность. Но Робин заметила, что он бросил взгляд
на сестру. Возможно, он предупреждал о  необходимости  хранить  молчание?  -
Сомневаюсь, что у него когда-нибудь будет достаточно сил, чтобы вновь  взять
на себя.., э-э-э.., ответственность за судьбу народа.
   - Жаль это слышать.  -  Робин  говорила  мягко,  с  сочувствием  улыбаясь
Мадхури. - Какая же болезнь приковала его к постели? Наверное,  он  вынужден
лежать?
   Какое-то время казалось, что шейх проигнорирует ее вопрос. Сквозь ресницы
Робин украдкой взглянула на Мадхури: не нарушит  ли  она  запрет  брата,  не
ответит ли за него? Но в конце концов заговорил Раджан:
   - О, Робин Чэндлер, если только... Вдруг принцесса, с  появившимся  вновь
на ее лице упрямым выражением, наклонилась вперед:
   - Мой отец, - промолвила она, - страдает...
   - Мадхури! - с угрожающим видом Раджан приподнялся  с  подушек  и  строго
упрекнул ее за то, что она осмелилась его прервать.
   Девушка  пробормотала  проклятия.  Ее  маленький  подбородок  дрожал   от
сдерживаемого гнева и обиды.
   Робин чувствовала себя очень неловко, пытаясь продолжить явно мучительный
для них разговор. Она надеялась, что такт и умелый подход помогут  уговорить
Раджана рассказать о болезни Ахмеда. Однако молодой шейх оказался мастером в
деле  увиливаний  и  отговорок,  и  после   нескольких   неудачных   попыток
подольститься к нему и войти в доверие Робин отказалась вести эту  игру.  Но
только на время. У нее осталось твердое  намерение  разузнать  правду,  даже
если для этого ей пришлось бы пробраться в Абу Мариб.
   Вот здорово было бы раскрыть тайну восхождения Раджана на трон!
   Робин готовилась задать вопрос о том, где Ахмед поправляет свое здоровье,
но услышала  решительные  шаги  и  обернулась,  ожидая  увидеть  еще  одного
репортера, на этот раз из Сан-Франциско.
   В дверях появился Мэйс собственной персоной. Как  и  полагалось,  он  был
одет в черное;  выглядел  так,  как  будто  только  что  шагнул  со  страниц
какого-нибудь мужского журнала мод.  В  руках  он  держал  ярко  упакованный
сверток.
   Ты никогда не переменишься", - подумала она. В ее глазах появились  слезы
от переполнявшего ее чувства гн