открылось написанное на них торжественное выражение. Даже Блэйз, находящийся в полном неведении о намерениях братьев, вперил в Уильяма неподвижный и напряженный взгляд.
     Почувствовав, что натянутая узда ослабела, боевой конь встал на дыбы и взбрыкнул, пытаясь сбросить седока. Уильям спрыгнул с коня и спросил:
     - Мне выйти?
     Спустившись вниз, он кивком предложил мальчикам следовать за ним. В заваленном соломой углу, возле стога, он расставил скамейки полукругом и движением руки пригласил садиться. Юноши уселись на скамейки, а Уильям энергично опустился на стул, стоявший посередине. Блэйз плюхнулся на солому между ними.
     Упершись своими могучими руками в колено, Уильям по очереди посмотрел каждому брату прямо в глаза.
     - Вы хотите поговорить со мной?
     Получив разрешение, братья обменялись взглядами и Ролло начал:
     - По ряду вопросов, милорд. Первое и, возможно, наиболее важное,- это история, которую рассказал нам Джон.
     Уильям переключил свое внимание на Джона, и тот выпрямился, ощутив на себе тяжесть напряженных взглядов, устремленных на него.
     - Мне не хотелось бы заставлять вас думать, будто я собираюсь придать себе весу, пересказывая байки, но этот рассказ настолько невероятный, что, как мне кажется, я обязан вас предупредить. Я воспитывался у сэра Хаттона Гентского. Это небогатый землевладелец, и он не в состоянии как следует позаботиться о рыцарях, которых нанимает.
     Рассказав свою биографию, Джон глубоко вздохнул - вести, которые он принес, тяжестью лежали на его плечах.
     - Один из рыцарей покинул Гент восемь дней назад, чтобы поискать счастья в Лондоне, и вернулся всего лишь четыре дня тому назад.
     - Он как будто летел на крыльях ветра,- заметил Уильям.
     - Да, и он принес великую весть. Юстас мертв.
     - Юстас? - только и произнес пораженный Уильям, после чего с живостью выпрямился.- Сын короля Стефана?
     - Джон кивнул.
     - Его наследник и старший сын. Не Божий ли это суд над королем Стефаном за узурпацию трона Англии?
     - Возможно. Если это правда. Такие байки слишком часто оказываются сплетнями, которые расползаются от одних к другим по незримым каналам.
     Джон заверил его:
     - Это благородный человек, милорд, и он увидел достаточно для того, чтобы удостовериться лично.
     Уильям печально покачал голевой.
     - У Стефана есть еще один сын, а претензии сына Матильды, Генриха, возрастают - и некоторые считают, что эти претензии более правомерны, чем у кого-либо из отпрысков Стефана. Какой ужасный поток несет нас! Благодарю вас за то, что вы предупредили меня. Если бы такую весть принес мне кто-нибудь из гостей, то я не смог бы направить разговор в какое-либо разумное русло. Бог знает, какая борьба развернется после таких событий между землевладельцами, рыцарями и женщинами.
     Все юноши кивнули одновременно, включая даже Блэйза, который удивленно наблюдал за ними во все глаза. Уильям рассмеялся над серьезной миной на лице малыша и взъерошил ему волосы.
     - Но не за этим же вы пришли ко мне. Какие еще мысли гнетут вас?
     Вновь последовал короткий обмен взглядами, и вновь выбор пал на Джона:
     - Когда отец дал нам знать, что Сора должна выйти замуж, все мы немедленно направились в Пертрейд, где и обнаружили его заламывающим руки и стенающим из-за потери ее земель, однако больше никаких сведений от этого жалкого...
     Он быстро взял себя в руки:
     - Мы так и не знаем, отчего вы решили жениться на ней.
     По губам Уильяма скользнула едва заметная улыбка.
     - А разве странно, что я желаю жениться на прекрасной молодой женщине?
     - Которая слепа.
     - Черт побери!
     Уильяму приходилось слишком часто выслушивать это.
     - Это что, так важно?
     Пораженные, но обрадованные такой реакцией, братья заерзали и уселись поудобнее, осмысливая мотивы поступка Уильяма.
     - Вовсе нет,- произнес Джон.- Но она более уязвима, чем другие женщины. Вы готовы защищать ее?
     Лицо Уильяма стало совершенно непроницаемым, а в глазах засветилась напряженная сосредоточенность.
     - Вы что-то такое слышали? - тихо поинтересовался он.
     - Ничего, но она - женщина, которая нуждается в более чем обычной защите. Мы просто...
     Джон запнулся.
     - Погодите-ка. А что мы должны были слышать?
     - Это про похищение,- выпалил Клэр.
     Все братья уставились на него. Клэр покраснел, а затем сжался, когда Уильям оглушительно кашлянул.
     - Про похищение? - подчеркнуто сдержанно переспросил Ролло.
     Клэр кивнул, посмотрев сначала на Уильяма, а затем на своего старшего брата.
     - Расскажи-ка нам об этом, парень,- приказал Клэру Ролло.
     Уильям пристально наблюдал за Клэром, ожидая, когда тот решит, кому он больше предан: своим братьям или же рыцарю, который воспитывает его. Наконец Клэр сказал Ролло:
     - Если мой лорд Уильям считает, что вы должны это услышать, то он даст знать об этом.
     После чего он опустил голову, растерянный и вовсе не уверенный в том, что сделал верный выбор.
     Ролло похлопал его по руке, а Джон обнял за плечи. Уильям посмотрел на них и решил, что обязанность, которая требовала от него любить братьев супруги, возможно, требует также проявления уважения и симпатии.
     - Эта история гораздо запутанней, чем то, о чем вам бы мог поведать Клэр, и я был бы рад вашему благосклонному вниманию.
     Опуская значительные подробности, Уильям рассказал братьям о происшествии, в результате которого он был ослеплен, о похищении и сохраняющейся угрозе от таинственного незнакомца. Братья выслушали его недоверчиво, не промолвив ни слова, пока он не завершил рассказ.
     - Я не скажу вам, кого подозреваю в первую очередь. Я опасаюсь, что вы полностью сосредоточите на них свое внимание. Наблюдайте за всеми.
     - Да! - вырвалось у Ролло.- Невероятная история.
     - Вы по-прежнему одобряете мое решение взять в супруги вашу сестру?
     К удивлению Уильяма, братья разразились хохотом, в котором слышались в различной степени ирония и веселье.
     - О, вопрос об одобрении и не стоит. Что толку, если мы не одобрим этот брак? Раз Сора решила добиться вас, она добьется. Нам от нее не поздоровится, если мы станем вмешиваться.
     - Тогда почему она не желает венчаться? - настаивал Уильям.
     Ролло резко спросил:
     - Почему вы так говорите, милорд?
     - О, она пойдет под венец, но без охоты. Сора предпочла бы оставаться в тени, принимая скромные знаки моего внимания и находясь в зависимости от моей доброй воли.
     Горечь слов Уильяма вырвалась наружу, и один за другим братья отвели глаза. Уход братьев от ответа поведал Уильяму больше, чем они того желали.
     - Итак, вам известно, почему. Прошу вас, объясните мне эту загадку, ибо я страдаю от удара, нанесенного... моей гордости.
     Юноши взглянули на Дадли, ожидая, что он скажет от их имени.
     - Это наследие, полученное ею от нашего отца,- мягко произнес он.
     - Что ты такое говоришь? - спросил Уильям.- Он ничего ей не оставил.
     - Наш отец всех нас наделил каким-нибудь грехом, как злой волшебник при крещении.
     Уильям пристально посмотрел на братьев. Они сидели уже не с небрежным изяществом, а ерзали, словно в скамье появились щепки. Дадли пояснил:
     - Мы - мужчины, не обезображенные шрамами, прекрасные внешне. Но шрамы в наших душах оставил Теобальд.
     Дадли прикоснулся к простому крестику, висевшему у него на шее, и это был первый признак нервозности, который отметил у него Уильям.
     - Джон не пьет ни капли вина. Он страшится того чудовища, которое затаилось в душе каждого человека, и ждет, когда бдительность притупится, чтобы вырваться наружу. Ролло никогда не станет бить свою жену, как бы она того ни заслужила. Он питает отвращение к жестокости по отношению к женщинам. Что до меня, то что ж, я благодарен Господу за свое призвание, которое освобождает меня от семейных тягостей, ибо я испытываю острую боязнь оскорбить кого-нибудь словом или делом.
     - А я? - с невинным порывом спросил Клэр. Дадли улыбнулся ему.
     - Ты - совершенство.
     Клэр по-прежнему смотрел на него снизу вверх и ждал, поэтому Дадли пояснил:
     - Иногда мне кажется, что ты совсем чуточку робок. На глазах Клэра внезапно, словно летняя гроза, появились слезы.
     - Ты и вправду считаешь, что он робок? - вмешался Уильям.- Я не замечал.
     Улыбка на-лице мальчика появилась так же внезапно, как и слезы, и Дадли подмигнул Уильяму.
     - Я понимаю,- серьезно заявил Уильям.- Неужели и у этого малыша есть какие-то шрамы?
     Блэйз пропел ясным голоском:
     - У меня есть ссадина на коленке и еще по одной ссадине на локтях, но мама говорит, что это не шрамы.
     Пораженный Уильям уставился на него. Джон рассмеялся.
     - Вы впервые услышали, как он заговорил?
     - Да.
     Взгляд его скользнул по горделиво и радостно застывшим лицам братьев.
     - Он все понимает?
     - И немножко говорит,- подтвердил Джон.- Но когда он говорит, то ведет себя дипломатично по отношению к нам, это точно. Наш отец боится Блэйза, а наша маленькая мачеха его защищает. Как хозяйка замка она из себя ничего не представляет, но как мать - она неистовая защитница.
     Потерев руками глаза, Уильям произнес:
     - Тогда скажите мне, в чем же ущербность Соры?
     - Чувство ненужности.
     Вспоминая о том, что рассказывала Мод о поведении Теобальда, Уильям понял слова Джона.
     - Но и я не Бог весть что из себя представляю.
     - Это ложная скромность, милорд. Вы очень богаты и являетесь единственным наследником великой фамилии. Вы самый великий воин Англии, и многие вами восхищаются.
     - У меня вспыльчивый характер, я груб. и невоспитан, я не интересуюсь ни политикой, ни жизнью двора. Зимой я сижу перед жарким огнем, а летом скачу по лесам. Я люблю сражаться, охотиться и есть. Неужели я произвожу впечатление завидной пары для женщины?
     - Вы производите впечатление простого человека.
     Уильям пожал плечами в знак несогласия.
     - Я лишь мужчина, причем мужчина, который едва ли поверит, что Сора борется с демонами в глубине своей души. Я не знаю более спокойной женщины.
     - За исключением тех случаев, когда она выводит вас из себя,- предположил Ролло.
     - Есть такое,- согласился Уильям.- Она упряма, идет напролом.
     - Решительная, разумная,- продолжил Джон.
     - Любит покомандовать.
     Клэр вложил в эти слова столько обиды, что все рассмеялись.
     Дадли сложил руки на коленях и быстро произнес:
     - В этой связи возникает один вопрос, который я в силу возложенных на меня обязательств должен обсудить с вами.
     Ролло словно на пружине сорвался со своего места, да так, что пыль поднялась столбом.
     - Пора идти!
     Джон согласно поднялся.
     - Засиделись. Мы получили большое удовольствие от разговора с вами, милорд.
     Уильям в удивлении смотрел, как двое братьев понеслись к выходу.
     - Трусы, вернитесь и сядьте,- позвал их Дадли.
     Мужчины застыли в проеме ворот, скованные его требовательным голосом, но без желания возвращаться назад.
     - Вы же понимаете, что об этом сказать надо. Вам будет стыдно, если вы не решитесь сейчас вмешаться в отношения между мужем и женой. Лорд Уильям простит нам наше вмешательство и отнесет его на счет заботы, которую пристало проявить братьям.
     Всем видом демонстрируя свое нежелание, братья потащились обратно. Джон уселся на краешек скамьи, а Ролло стал позади него, переминаясь с ноги на ногу. Клэр уставился на братьев, удивляясь их скованности, а Блэйз засунул себе в рот целую пригоршню грязи и с явным удовольствием стал ее жевать.
     - Нехорошо, парень. Встань-ка.
     Блэйз встал, и Уильям оглядел его с ног до головы.
     - Тебе сколько лет?
     - Мне четыре года, сэр,- тут же ответил мальчонка.
     - Зачем же ты ешь грязь?
     - Потому что вкусно.
     Уильям не рассмеялся. Сдержанный тон разговора доставлял ему удовольствие.
     - Каждый юноша, достаточно взрослый для того, чтобы учиться верховой езде, считается уже слишком взрослым для того, чтобы есть грязь.
     - Верховой езде?
     Блэйз загорелся, а затем подозрительно спросил:
     - А кто меня будет учить?
     - Я,- наклонился Уильям, чтобы его взгляд встретился со взглядом малыша,- и я никогда не нарушаю своих обещаний.
     Блэйз задумался над его словами.
     - Как вам угодно, сэр, я больше не стану есть грязь. И я тоже никогда не нарушаю своих обещаний.
     Он вытер свой рот с черной окаемкой и уселся у ног Уильяма, скрестив руки.
     Уильям отбросил черную челку со лба мальчика.
     - У него слишком отросли волосы.
     - При появлении ножниц в него вселяется дьявол,- посетовал Джон.
     - Ну, я возьму это на себя.
     Уильям бросил пучок соломы на голову Блэйза, тот схватил солому и бросил назад.
     - Ну так что же тревожит тебя, Дадли?
     Юный монах вновь сцепил руки, крепко сплетя свои пальцы, и откашлялся:
     - Мать-церковь дает нам большие познания о женщинах. Они - потомки Евы, все - искусительницы и за грехи свои раболепствуют они перед отцами, а впоследствии - перед мужьями своими. Они распутны и легкомысленны, и мужу вменяется в обязанность, держать свою жену в повиновении. Жена, не находящаяся в повиновении у мужа, имеет власть над домом в ущерб всем остальным. Нельзя бить женщин слишком рьяно, тем более палкой, превышающей толщину большого пальца мужчины.
     Дадли в качестве иллюстрации поднял свой большой палец и уставился на него.
     - Временами с нашей сестрой Сорой бывает тяжело. Как мы уже говорили, она решительна и идет напролом. Ее честность чрезмерна, и, что хуже всего, она - умна.
     - Я заметил это,- произнес Уильям с подчеркну тым сарказмом.
     - Тем не менее, она сестра наша, и мы любим ее. Когда наш отец желал бить ее, она не могла уклоняться или убегать, поэтому побои всегда оказывались сильными. Нам кажется, что только трус бьет того, кто не видит.
     - Он хочет сказать,- нетерпеливо прервал Ролло,- что если вы будете бить Сору, то ответите перед нами.
     Уильям прекратил обсыпать голову Блэйза соломой и внимательно посмотрел на братьев.
     - Поскольку у Соры нет отца, который мог бы дать мне совет, вы, как братья, решили принять эту обязанность на себя?
     - Да, сэр,- пристально посмотрел на него Джон, озабоченно сморщив лоб.- То есть, нет, сэр. Не совет, а разъяснение, что в отсутствии отцовского покровительства за Сору постоят ее братья.
     - Вы - добрые люди,- сказал Уильям, и братья несколько успокоились.- Позвольте заверить вас. Я редко бью даже своих слуг. Их нерадивость должна быть постоянной, чтобы заслужить подобное внимание, но даже тогда побои не есть лекарство от злобного нрава.
     Он припомнил Хоису, которая по-прежнему доставляла неприятности на кухне, и вздохнул.
     - К физическому воздействию прибегает только слабый человек. Важно добиться от слуг, чтобы они уважали вас за поступки ваши, а не за ваше положение. И я никогда не бил своих женщин, как бы они того ни заслуживали.
     Юноши заулыбались и, встав, зашаркали ногами.
     - Имеем ли мы какую-нибудь возможность оказать услуги в подготовке к брачной церемонии, милорд? Подготовить игры или конюшни? - живо поинтересовался Ролло.- Если мы останемся в центральной башне, то Сора заставит нас выполнять женскую работу.
     - Благодарю вас. Через пару дней я смогу занять вас подготовкой к охоте на вепря, а накануне свадьбы - подготовкой к турниру. Ваши заботы за пределами помещений освободят меня для того, чтобы присматривать за Сорой в центральной башне. Когда мужчина стареет, как я, то он предпочитает оставаться дома и помогать в работе женщине, а не покрывать навозом землю за стенами замка.
     - О нет! - запротестовал Джон.- Скорее, вы хотите присмотреть за гостями.
     - Да,- вздохнул Уильям.- Не буду лгать, слухи о смерти Юстаса взволновали меня. Что же теперь станется с моей доброй Англией?

***

     - Мне представляется, что дела пойдут либо лучше, либо хуже.
     С пьяной широтой Чарльз взмахнул рукой с кубком и в невинном удивлении уставился на расплывающееся по его одежде пятно от эля.
     За окном стоящее высоко в небе яркое летнее солнце согревало слуг, заканчивающих приготовления к меле. А в большом зале мужчины бранились, и лорд Питер имел вид угрюмый и грозный.
     - Если слухи верны и у Стефана больше нет готового наследника, то кто же, черт побери, станет править Англией после его кончины? Эти последние черные годы смуты покажутся лишь легким недоразумением по сравнению с ужасом бесцарствия в Англии.
     - Генрих, сын королевы Матильды, претендует на трон, и если он не добьется своего, то по землям снова двинутся две армии.
     Николас изящно выругался:
     - Если моей челяди придется заниматься восстановлением своих хижин, а урожай будет затоптан лошадьми, то счета мои окажутся в бедственном положении.
     - Вечно ты печешься о своих деньгах,- фыркнул Чарльз.- Словно какой купчишка.
     Николас вскочил, и лицо его вспыхнуло от оскорбления.
     - Да уж получше, чем ты! Надрался до обеда, а у самого нет ни горшка, чтобы помочиться, ни окна, чтобы опорожнить горшок.
     Гости в большом зале, в количестве двух сотен, гудели, выражая противоречивые чувства оптимизма и пессимизма. Уильям поднялся и стукнул кулаком по столу.
     - Тихо! - проревел он.
     Всем своим сердцем он пожалел, что эта история про Юстаса и Генриха начала разворачиваться вслед за объявлением свадьбы. Дворянство собиралось в поместье, узнав о предстоящем венчании лорда Уильяма и поспешно готовясь к участию в церемонии. А когда слухи о кончине Юстаса в воцарившейся неразберихе прокатились по стране, то поспешность именитых гостей сменилась на беспокойство. Отсутствие наследников у Стефана еще не дало о себе знать, а они уже мчались в Берк, чтобы обменяться сплетнями. Они привозили с собой сопровождающих, которые должны были защищать их в пути, а также слуг, и все прибывали пораньше, чтобы принять участие в пиршестве, отоспаться и поспорить.
     Под давлением авторитета Уильяма, гвалт постепенно смолк, однако сделать так, чтобы свистящий шепот полностью заглох, было невозможно.
     - Какой нам толк судить да рядить. Не прошло и ста лет, как Вильгельм Завоеватель покорил этот остров, поделив его между своими преемниками, и бастион этот не падет.
     - Славно сказано,- донесся из лестничного колодца чей-то веселый голос, и появился какой-то перепачканный с дороги лорд.- Я только что прибыл из Лондона, несся во весь опор, чтобы поспеть на твое венчание, оставляя за собой великие события.
     - Реймонд! - вскочил со скамьи Уильям и широкими шагами бросился навстречу другу.
     Обняв его, Уильям пробормотал:
     - Я волновался.
     - Все хорошо,- негромко проговорил в ответ Реймонд, а затем повысил голос:- Все хорошо, и даже лучше, чем было в эти последние темные годы. Стефан признает Генриха будущим королем Англии.
     Все застыли от удивления, никто из слуг не пошевелился, никто из лордов не дышал. Наконец-то наступила полная тишина.
     - Анжуйский щенок?- отнял кубок от своих губ лорд Питер.- Ты его видел?
     - Да, и должен также заметить, что Генрих - великий человек.
     Широкими шагами Реймонд прошел в зал. Шпоры его звенели, за ним по пятам ковылял перепачканный в грязи оруженосец; обычно спокойные глаза Реймонда горели от возбуждения.
     - Он обладает всем, чего не достает Стефану: решительностью, энергией, живостью. С ним легко беседовать, но его радушие не допускает никакого панибратства, потому что он как бы защищен покровом царственности.
     Реймонд говорил звенящим от убедительности голосом и неистово размахивал руками.
     - Как раз сейчас церковь разрабатывает условия его избрания на престол. Стефан высказывается в пользу усыновления Генриха в качестве своего наследника.
     - Наследника? - произнес лорд Питер.- Выходит, Юстас и вправду мертв?
     - Мертвее не бывает. Юстас покинул двор в пылу раздора. Он понял, что отец его будет вынужден передать престол Генриху, а это его не впо