нчика получили такой резонанс,  что
ими заинтересовался КГБ СССР.  Для разработки банды были выделены допол-
нительные силы, подключились службы, которыми располагал комитет и мили-
ция. Оперативники установили нелегальные квартиры и дачи, где жили прес-
тупники,  более тридцати легковых автомашин,  которыми они пользовались.
Любопытно, что в Москве Балда и Япончик некоторое время жили на квартире
одной из ведущих популярнейшей детской телепередачи "Спокойной ночи, ма-
лыши!".

   Иваньков и его  приятели,  хорошо  знакомые  с  методами  оперативных
служб, даже по телефону говорили условными фразами, выставляли контрнаб-
людателей в местах встреч,  устраивали на машинах "карусель", чтобы про-
верить и отсечь хвост. В мае 1981 года стало известно, что бандиты соби-
раются на отдых к Черному морю. И хотя документирование преступлений бы-
ло далеко до завершения, руководители спецслужб откладывать арест не ре-
шились. Япончика с его маскарадами и вооруженными налетами терпеть доль-
ше было невозможно. Накануне отъезда 14 мая заранее спланированная акция
по задержанию членов банды удачно проведена сыщиками Петровки,  38 и  их
старшими братьями из Комитета госбезопасности.

   Из пикантных деталей ареста.  Япончик, которого в "шестерке" блокиро-
вало сразу несколько автомобилей,  сдаваться без боя не хотел.  Он  даже
таранил машину оперативников, а те вынуждены были дважды стрелять по ко-
лесам. После задержания у вора в законе, официально являвшегося шизофре-
ником инвалидом II группы,  изъяли три поддельных водительских удостове-
рения и четыре паспорта на разные имена,  но с его, Иваньковской, фотог-
рафией.  Это не считая множества бланков, трудовых книжек и прочих доку-
ментов строгой отчетности.  Примерно при таких же обстоятельствах прохо-
дило задержание дружков.

   Как и следовало ожидать,  следствие и суд оказались серьезнейшими ис-
пытаниями для правоохранительных органов.  Как рассказал участвовавший в
процессе начальник отдела МУРа Владимир Пронь,  имелась информация гото-
вящемся нападении на конвой во время этапирования Иванькова из "Матросс-
кой Тишины" в зал судебного заседания. Япончика собирался освободить его
давний друг рецидивист Бец, который находился в розыске за убийство две-
надцати  человек.  (Позже  Беца застрелили в багажнике машины его бывшие
подельники.) Нападения не последовало,  но меры предосторожности  конвой
применял серьезные.  Каждый раз меняли маршрут движения, впервые был за-
действован ОМОН. Специальную круглосуточную охрану, такое было тоже пер-
вый раз, выделили судье.

   Тем не  менее сложностей избежать не удалось.  Свидетели вдруг начали
жаловаться на забывчивость, доказательная база затрещала по швам, и, ес-
ли  бы не особое внимание,  которое уделялось делу Иванькова,  приговор,
вероятно,  оказался бы мягче (в окончательном варианте обвинения фигури-
ровал  лишь  один эпизод вымогательства под угрозой оружия).  Подельники
получили солидные сроки, а сам главарь, приговоренный к 14 годам лишения
свободы, в ореоле "правильного вора" отправился за решетку.

   6 марта 1983 года Япончик этапом прибыл в Магадан. Продержался он там
совсем недолго - уже 30 июля за злостное несоблюдение режима московского
вора  направляют  в  знаменитую зону тюремного режима СТ-2 города Тулуна
Иркутской области.  Там Иваньков и пробыл весь оставшийся срок. Причем с
первых же дней повел себя как "отрицала"-заключенный, отказывающийся ид-
ти на какой-либо контакт с администрацией.  Вот лишь некоторые из подви-
гов Япончика в Тулуне.

   10 января 1984 года он наносит тяжкое телесное повреждение осужденно-
му Гребенцу,  за что получает еще один год "довеска". Затем новая выход-
ка,  добавившая  к сроку очередной год Япончик бросает стул и травмирует
сотрудника СТ-2.  Без последствий осталась драка с заключенным Лыткиным,
выдававшим газеты и журналы.  Иваньков потребовал чужой номер еженедель-
ника "За рубежом". Услышав справедливый отказ, Япончик схватил палку для
прочистки  унитаза и до потери сознания избил Лыткина.  Выходка осталась
без наказания, потому что свидетелей избиения не оказалось...

   За время заключения Иваньков 58 раз нарушал лагерный  режим,  35  раз
водворялся в штрафной изолятор и карцер, на два месяца переводился в по-
мещение камерного типа.  При этом Япончик сохранил лицо, не просил поща-
ды,  а  заваливал  начальство  жалобами на произвол И беззакония.  Он не
опускался до примитивных обвинений,  типичных матерщины  и  оскорблений.
Заявления так же,  как и письма домой, грамотны, рассудительны и говорят
сами за себя:  "...из ста суток моего нахождения здесь - около восьмиде-
сяти  суток  (в общей сложности) меня содержат в штрафных изоляторах под
различными вымышленными предлогами.  Фактически водворяют туда не за на-
рушений,  а беспричинно,  из-за какой-то жандармской перестраховки,  и в
конечном итоге дополняют недуг, который и сам по себе приносит мне физи-
ческие страдания и крайне ограничивает передвижение".

   Имея статус вора в законе,  не позволяющего ему по принятым в уголов-
ном мире правилам трудиться,  Иваньков тем не менее обращается  к  адми-
нистрации  с  заявлением:  "Прошу  предоставить мне физическую работу во
вверенном Вам учреждении, так как у меня нет денег на лицевом счете и по
состоянию здоровья работа мне необходима".

   Положение Япончика кажется особенно печальным, поскольку, как выясни-
ли командированные для проверки в Республику Коми  сотрудники  Петровки,
38, его подельник вор Асаф жил на зоне припеваючи. За время нахождения в
ИТК Коми Асаф не работал ни единого дня,  зато по  нарядам  перевыполнял
нормы и получал деньги.  Ни разу он не был и в общей столовой колонии. В
его распоряжении всегда имелась черная и красная икра,  осетрина,  шоко-
лад, французский коньяк и американские сигареты. Асаф неоднократно полу-
чал разрешения на длительные свидания с  женой.  В  сравнении  со  своим
дружком Япончик выглядит несгибаемым бойцом,  предпочитающим умереть, но
не склонить голову перед ментами. О нем говорят как о подвижнике воровс-
кой идеи, систематически вступающем в конфликт с тюремным и лагерным на-
чальством. Правда ли это?

   В 1988 году в Москве за грабеж был задержан  некий  Варламов,  долгое
время сидевший в тюрьме города Тулупа под Иркутском вместе с Иваньковым.
Его рассказ соседям по камере о житье-бытье "правильного вора"  выглядит
иначе.  С Япончиком Варламов прожил два с лишним года. С его слов Ивань-
ков "в тюрьме взял верх",  координировал любые действия осужденных,  был
полным  хозяином.  Япончик мог зайти в любую камеру днем или ночью,  так
как с начальником Тюрьмы был на короткой ноге.  В камере они ни в чем не
нуждались,  из продуктов ели то, что на свободе простой смертный даже не
видел.  Отмечая какое-либо событие,  пили только коньяк.  Когда Варламов
освобождался,  всю ночь не спали, отмечали проводы. Япончик дал ему инс-
трукции, одел с барского плеча в спортивный костюм и лайковую куртку. По
словам  Варламова,  на праздники Иваньков получал поздравления и посылки
от известных певцов и поэтов, которых знала вся страна.

   Между тем многочисленные друзья  Япончика,  используя  все  возможные
средства  и связи,  активно эксплуатируют версию об угасании в советских
казематах несправедливо осужденного законопослушного гражданина Иванько-
ва. Его жена направляет соответствующие прошения депутатам, правительст-
венным чиновникам, судебным органам. Настойчивость родных и знакомых во-
зымела действие. 11 и 13 сентября 1990 года в Президиум Верховного Сове-
та РФ и Председателю Верховного Совета РСФСР Б. Ельцину отправляются два
депутатских запроса.

   13 сентября  оба запроса были переданы в отдел помилований Верховного
Совета РФ.  А 15 октября в Тулунскую СТ-2 УВД Иркутской области был отп-
равлен запрос секретариата ВС РСФСР за N 3/676 с просьбой выслать харак-
теристику и прочие документы для рассмотрения вопроса об изменении срока
наказания осужденного Иванькова. Даже учитывая, что администрация тюрьмы
прислала сфальсифицированные документы, где Япончик представлялся встав-
шим на путь исправления,  осознавшим и раскаявшимся,  вряд ли можно было
рассчитывать на чудо. Досрочное освобождение Япончику не светило. Кривая
преступность с 1990 года резко шла вверх, а в феврале 1991 года, вопреки
эйфории,  вызванной перестройкой и горбачевскими  реформами,  выходит  в
свет Указ "О мерах по усилению борьбы с наиболее опасными преступлениями
и их организованными формами". Серьезность проблемы возрождения массово-
го  бандитизма  в стране становится настолько очевидной,  что в МВД СССР
создается специальный главк по организованной преступности и наркобизне-
су.  Тем  не менее сенсация состоялась.  Рассмотрев очередное прошение о
снижении срока Иванькову, заместитель председателя Верховного Суда РФ А.
Меркушев ходатайствует о смягчении приговора.  И в конце 1991 года пяти-
десятилетний вор в законе на пять лет раньше срока возвращается в  Моск-
ву.

   Пока в коридорах Петровки обсуждались последствия возвращения Япончи-
ка в столицу,  пока газеты наперебой возмущались коррупционерами, позво-
лившими  крупнейшему  мафиози выйти на свободу,  уголовный мир чествовал
своего "рыцаря". Иваньков быстро освоился в новых перестроечных условиях
и предстал прежним лидером. К нему на поклон поспешили "сливки" кримина-
литета:  воры Дато Ташкентский, Паша Цируль, Гиви Резаный, Гога Ереванс-
кий,  Малина, авторитеты нового призыва Роспись, Сильвестр, Марик и, ко-
нечно,  друзья,  столько сделавшие для него в период заточения -  братья
Отари и Амиран Квантришвили,  Слива,  Балда. Все ждали развития событий,
Помня нелюбовь Япончика к "лаврушникам",  чеченцам и его обещания  очис-
тить  столицу  от  черных.  Но войны мафий не последовало.  А дальнейшее
превзошло самые смелые предположения.

   Оперативное сообщение: "Отарик Квантришвили готовит для Япончика слу-
жебные  паспорта,  чтобы тот вместе с женой смог поехать на отдых в ФРГ.
Там Иваньков должен объехать русских эмигрантов и бизнесменов, чтобы они
платили дань не чеченцам, а ему. При выходе из тюрьмы Япончику дали нес-
колько миллионов,  чтобы он встал на ноги.  С помощью своих  подельников
Амирана Квантришвили, Быкова и Максимова он быстро вникает в расстановку
сил в столице, выступает судьей в спорах. В декабре 1991 года он ездил с
Амираном Квантришвили на разборку к солнцевским..."

   Хотя после  освобождения Иваньков должен был находиться под админист-
ративным надзором и регулярно общаться с участковым,  он даже близко  не
подходил к "родному" 117-му отделению милиции.  Более того, Япончик нео-
жиданно для всех пересекает границу и выезжает в ФРГ,  а позже обосновы-
вается в Нью-Йорке...

   После ареста  вора  агентами ФБР все без исключения газеты вспоминали
об отъезде Япончика за рубеж с прямо-таки мистическим страхом перед  мо-
гуществом мафии.  Однако такой поворот в судьбе Иванькова кажется вполне
объяснимым,  а разговоры о неведении компетентных органов,  их растерян-
ности в связи с английским прощанием русского вора со своей исторической
родиной и вовсе не убедительны. Милиция, не говоря уже о КГБ, была прек-
расно осведомлена не только о месте пребывания Япончика в Москве, но и о
его планах.  Было известно, что Квантришвили готовит Для Иванькова и его
жены заграничные паспорта, причем тайные переговоры между заинтересован-
ными лицами,  где назывались конкретные имена и цифры,  фиксировались  и
оформлялись  соответствующим  образом.  Уход Япончика с российской сцены
был запрограммирован, причем именно его уход, а не кого-либо другого.

   Вспомним время, когда происходили события. 1992 год, легальный бизнес
прочно переплелся с криминальным.  Вчерашние теневики, молодые миллионе-
ры, тех, кого называют новые русские, банкиры и вовремя сориентировавши-
еся  номенклатурные аппаратчики расширяли деловые контакты с зарубежьем,
проводили грандиозные валютные операции.  Эмиссары уголовного мира разъ-
езжали по Европе и США, связывая российский бизнес с западными партнера-
ми и бывшими выходцами из СССР.  В этих условиях в  интересах  некоторых
российских  кругов было появление за границей людей,  умеющих и знающих,
как держать в руках ниточки многочисленных контактов.  Причем людей, ко-
торые уважаемы и знакомы не только с законопослушными гражданами.

   В уголовном мире есть такой термин - "смотрящий".  Это человек, конт-
ролирующий ситуацию,  не прибегая к помощи  официальных  государственных
институтов.  Нельзя утверждать, что Иваньков согласился выполнять "дели-
катное" поручение.  Скорее всего люди из его окружения являлись агентами
спецслужб,  что  большой  разницы не имело.  Нужная фигура вошла в игру,
поставлена на доску.  А расстановка сил в России и за ее пределами, под-
вижки и перспектив развития событий, одним словом, вся картина изменений
в преступной среде и зонах ее влияния попадала в оперативные досье соот-
ветствующих служб.  Сам Япончик,  даже если и подозревал о роли, которую
выполняет,  сделать ничего не мог. Кому как не ему, названному "крестным
отцом" русской мафии,  хорошо известно, что есть предложения; от которых
нельзя отказаться.

   Иваньков занял на Западе подобающее его положению место.  В Нью-Йорке
поначалу  поселился у продюсера известного певца-эстрадника,  выходца из
России,  а позже купил дом и разъезжал по стране, налаживая деловые кон-
такты  с  русскими  преступными  группировками,  итальянскими мафиозными
семьями и Латиноамериканскими наркосиндикатами. По некоторым данным, од-
на из итальянских структур, опекавшая игорную индустрию Далласа, призна-
ла его авторитет и определила долю отчислений от дохода. Сумму, понятно,
назвать трудно,  но, очевидно, размер дани уважения оценивался цифрой со
многими пулями.  Есть сведения,  что и наркодельцы не  обидели  русского
коллегу. Говорить о соотечественниках не приходится. На счета Япончика в
Вене и Нью-Йорке регулярно поступали  суммы  от  большинства  российских
группировок.  В США постоянно ездили представители отечественной уголов-
ной элиты.  За два года у Иванькова перебывали практически все известные
лидеры и воры в законе.  Япончик общался с Сильвестром, Аверой, Михасем,
Макинтошем,  Петриком и другими.  Не теряли связи с "патриархом" и  гру-
зинские воры. Самый авторитетный из них кутаисский законник Ониани бывал
в США несколько раз.

   Ждали Япончика и в Москве.  Насколько реальны были эти ожидания,  су-
дить не берусь.  Но в агентурных сообщениях встречалась такая фраза: "Из
общака долгопрудненской группировки Иванькову передавали 350 тысяч  дол-
ларов.  Но  он остался недоволен такой суммой,  ждал больше.  Он сказал,
что,  если долгопрудненские не "подогреют" его в ближайшие 10-20 дней, с
ними  будет  разбираться.  Япончик обещает приехать в Россию и поставить
некоторых людей на место. Поедет скорее всего под чужими данными".

   Акция, после которой Иваньков и пятеро его  боевиков  были  задержаны
агентами ФБР,  вряд ли объясняется банальным рэкетом в отношении руково-
дителей нью-йоркской фирмы "Саммит интернэшнл" Волошина и Волкова, у ко-
торых, по официальной версии, подозреваемые вымогали 3,5 миллиона долла-
ров.  Сумма так себе - даже для бандитов средней руки. Что уж говорить о
Япончике,  имеющем по оперативным данным десятки миллионов в год. Теперь
известно,  что Иваньков организовал в Бруклине на Нептун-авеню, 6А собс-
твенную  фирму  "Prayslt".  Только за первое полугодие 1993 года одно из
московских акционерных обществ закрытого типа перечисляло на Япончика  1
миллион 300 тысяч долларов. Другая столичная корпорация за три последних
года перевела на  счета  лондонских  фирм,  находящихся  под  патронажем
Иванькова,  17 миллионов долларов.  "Крестный отец" русский мафии владел
80 процентами капитала приморской судовой компании,  активно внедрялся в
золотодобывающую промышленность Хабаровского края.  Очевидна связь Япон-
чика не только с печально известным банком "Чара",  но и со счетами дру-
гих, вполне респектабельных и имеющих как будто бы безупречную репутацию
банков Нью-Йорка и нескольких  европейских  столиц.  Иваньков  постоянно
держал связь со своими эмиссарами во всем мире (в изъятых записных книж-
ках вора указаны телефоны авторитетных мафиози в десятках стран); тем не
менее 68 аудиокассет радиоперехвата,  приобщенных сотрудниками ФБР к де-
лу,  лишь подтверждают хитрость и осторожность  опытного  гангстера.  Об
этом  же говорит наличие четырех паспортов,  найденных у Япончика:  двух
российских,  одного польского и одного британского.  Причем последний на
имя уроженца Ливерпуля Рэймонда Эустейса, но с фотокарточкой Иванькова.

   Поводов для  близкого  знакомства  с  Иваньковым  у сотрудников ФБР и
раньше было достаточно, а информации наверняка хватало. Скорее всего и в
планы  американских  спецслужб входило использование связей и авторитета
русского мафиози,  например,  для "разгрузки" внутреннего наркорынка США
за счет смещения интересов,  колумбийских наркосиндикатов в сторону Рос-
сии. Именно этими вопросами, по мнению некоторых оперативников, занимал-
ся по поручению Япончика московский гангстер Сергей Борода.  Не исключе-
но, что загадочное убийство Бороды помешало реализации планов. Возможно,
в  устранении  Иванькова оказался заинтересован кто-то из боссов местной
"коза ностры" Не сбросить со счетов и отечественные спецслужбы,  для ко-
торых  по  ряду причин Япончик мог стать неудобной фигурой,  и они нашли
способ скомпрометировать его перед федеральными властями США.  Как бы то
ни было, известнейший русский мафиози отправился за решетку.

   Было бы слишком просто завершить легенду о великом Славе Япончике ба-
нальным выводом,  что-де воры в законе не нужны нынче  как  прошлогодний
снег,  как ум,  честь и совесть безвозвратно ушедшей криминальной эпохи.
Фигура вора Иванькова глубже и богаче - не сочтите за попытку ее вознес-
ти. Нельзя забывать, что этот незаурядный криминальный талант стал вели-
ким только с благословения кадровой кузницы советского лагеря, был вост-
ребован  перестройкой и поставлен на международную доску.  С его помощью
некие структуры наладили прямой контакт, после чего, как водится, кинули
посредника  Тогда этот финал,  хотя и не трагический для снятого с доски
ферзя.  Если, конечно, спецслужбы обеих стран, вынашивая проект совмест-
ного  предприятия,  не  готовят  Япончика в американской тюрьме к новому
предложению, от которого ему будет трудно отказаться.


О. Квантришвили. Великий и ужасный

   В табели о рангах столичного истэблишмента Отари Квантришвили занимал
совершенно уникальное место.  Он был постоянным участником  всех  значи-
тельных светских раутов,  запросто общался, с людьми из окружения Бориса
Ельцина, водил дружбу с мэром Москвы Юрием Лужковым и другими представи-
телями  власти,  в частности с генералитетом МВД и спецслужб.  Последнее
обстоятельство не мешало Квантришвилм иметь  огромное  влияние  в  среде
откровенных  уголовников.  И  он охотно подтверждал это в многочисленных
выступлениях на телевидении и в печати.

   Его искренне считали добрым меценатом,  жертвующим деньги на сирот  и
обездоленных,  энергичным и сильным лидером, объединившим для благих це-
лей ветеранов спорта и афганцев, мудрым и справедливым товарищем. В гла-
зах других Квантришвили выглядел циничным и расчетливым дельцом, класси-
ческим "крестным отцом" российского смутного времени, нужного и удобного
всем  -  представителям  легального бизнесами политики с одной стороны и
теневикам с криминальным капиталом с другой.  Его личность мало кого ос-
тавляла равнодушным, вызывая диаметрально противоположные чувства уважи-
тельного поклонения или откровенного презрения. Не признавал полутонов и
сам Квантришвили.  К цели он шел напролом, никого не боясь и ни о чем не
заботясь.  Отсутствие гибкости, а порой демонстративная, вызывающая пря-
молинейность дей