д  кедровником,  словно  он
ожидал,  что  оттуда  нагрянет  какая-то  неведомая  опасность.  Иногда   он
поворачивался к скалам - там, не опуская луков, стояли амазонки, а на  самом
высоком валуне, рядом с катапультой, поблескивал панцирь Рирды.
   Скрежетали лезвия ножа и кинжала, копоть легкой  черной  пылью  осыпалась
вниз, ветер подхватывал ее, уносил к морю. Из купола не слышалось ни  звука.
Он казался мертвым, как расстилавшаяся вокруг земля.
   - Затаились, - сквозь  зубы  пробормотала  Сийя,  -  ждут...  Джамаль  на
секунду перестал скрести ножом.
   - Почему ты так думаешь, милая?
   - Слишком тихо, Джаммала... враг рядом, а мы не слышим его. Значит, ждет,
сидит в засаде. - Она отбросила со лба прядь пепельных волос.
   "Возможно, - подумал Джамаль, - возможно". Он покосился на лучемет Скифа,
потом на клинок, летавший в умелых руках Сийи, приподнял бровь и спросил:
   - Скажи, красавица, как они выглядят? Не  говорила  ль  о  том  премудрая
мать? Или ваша хедайра? Или кто-то из девушек?
   - Сказано - никто их не видел, - амазонка пожала плечами. - А разговоры о
невидимом - прах! Зачем вести их, Джаммала?
   Но звездный странник был настойчив.
   - Вах! Всякий, кто связался с демонами, должен сперва  полюбопытствовать,
как выглядят эти твари. Разве нет, красавица? Что, если там, - он стукнул  в
стенку купола, - ждут нас красноглазые клыкастые чудища, хвостатые, ядовитые
и вонючие, как хиссапы? Только величиной с повозку? И что мы будем делать?
   - Рубить! - отрезала Сийя. - Рубить, клянусь Безмолвными! Хотя бы  клыков
у них оказалось втрое больше, чем у пирга!
   "Радикальное решение проблемы, - подумал Джамаль. - Пожалуй, -  продолжал
размышлять он, орудуя ножом, - надо бы приглядеть за девушкой  -  во-первых,
чтоб не лезла вперед, а во-вторых, чтоб  не  размахивала  своими  железками.
Прежде чем рубить, надо поговорить... Вот только с кем?"
   В красноглазых чудищ он не верил и помянул их,  желая  выпытать,  как  же
все-таки местное население представляет ару-интанов. Но ответ был прежний  -
никак! Видимо, амазонки на сей счет гипотез  не  измышляли,  тем  более  что
демоны являлись для них скорей абстрактным  злом;  шинкасы,  их  ненавистные
слуги, были куда ближе и понятней.
   На округлой поверхности обрисовался  контур  двери,  ограниченный  пазами
шириной в спичку. Сийя отступила назад, сунула кинжал в ножны и прищурилась.
   - Повозка сюда не пройдет, Джаммала... Зря ты меня пугал!  Демоны  ростом
невелики. Не больше, чем мы с тобой.
   - Меньше, - заметил Скиф.  -  Дверь  квадратная,  полтора  на  полтора...
Попробуем открыть?
   Джамаль молча кивнул, вогнал в паз лезвие ножа, надавил. Раздался звонкий
щелчок; золотистая плита  ушла  на  сантиметр  внутрь,  потом  сдвинулась  в
сторону. "Как к себе домой идем, - промелькнуло у Джамаля  в  голове,  -  ни
замков, ни запоров... С другой стороны, к чему  запоры?  Это  сооружение  из
легкого золотистого металла охраняли деревья; кто в  Амм  Хаммате  сумел  бы
приблизиться к нему? Кто рискнул бы?"
   Из открывшегося проема пахнуло жарким воздухом  -  таким  жарким,  словно
Джамаль стоял перед топкой огромной печи. Вероятно, он  не  ошибся  в  своих
предположениях: тепловой удар был силен, и атмосфера внутри купола нагрелась
за считанные секунды.  "Градусов  на  пятьдесят,  -  подумал  он,  используя
привычные земные мерки. - В замкнутом помещении такого не выдержит  никто  -
гуманоид, негуманоид, безразлично...  ни  одна  форма  жизни  на  углеродной
основе, ни одно создание из плоти и крови..."
   Воодушевленный этой мыслью, звездный  странник  шагнул  вперед,  прямо  в
раскаленное горнило. Впрочем, жара уже начала спадать,  и  ветер,  овевавший
его затылок, доносил струйки свежего воздуха, спасая от удушья.
   - Эй, - раздалось у него за спиной, - не спеши! В  два  прыжка  компаньон
подскочил к двери, наклонился  и  нырнул  внутрь;  похоже,  он  решил  взять
инициативу  в  свои  руки.  Спорить  с  ним  не  приходилось  -  сейчас  все
преимущества были на его стороне. Опыт, сила, реакция, оружие - и то чувство
предвидения, о котором он давеча говорил...
   Мысли эти промелькнули у Джамаля за десятую долю  секунды;  не  мешкая  и
дрожа от нетерпения, он двинулся следом. В затылок ему дышала Сийя.
   Высокая комната с округлыми золотистыми стенами,  плавно  переходящими  в
потолок...  Ровный  пол  -  из  того  же  золотистого   металла...   Большой
дискообразный светильник, будто  бы  повисший  в  воздухе  у  самой  вершины
купола... Жара, духота, пустота...
   Но первое впечатление  обманывало.  Слева  громоздился  какой-то  сложный
агрегат, справа на стене мерцал зеленый круг огромного, с  дверь  величиной,
экрана, а посередине валялся человек.  Лежал  ничком,  уткнувшись  в  пол  и
разбросав руки.
   Компаньон склонился над ним, ухватил за плечо, перевернул...
   Джамаль, раскрыв рот,  уставился  на  лежащего.  На  мгновение  звездному
страннику показалось, что он сходит с ума;  судорожно  сглотнув,  он  забрал
бородку в кулак, дернул изо всех сил и пробормотал:
   - Зураб... Зурабчик, клянусь могилой матери, клыками пирга и  Безмолвными
Богами! Как же ты сюда попал, генацвале?
   * * *
   Кажется, Скиф и Сийя были поражены  не  меньше  его.  Компаньон,  спрятав
лучемет в кобуру и опустившись на корточки, разглядывал  смуглую  физиономию
джараймского купца, амазонка, уперев  клинок  в  пол,  недоуменно  озиралась
вокруг. Ни красноглазых клыкастых чудищ, ни демонов иного обличья,  ни  даже
шинкасов, мерзких слуг зла... Некого рубить, некого жечь огненными стрелами!
За  исключением  Зуу'Арборна,  валявшегося  без  сознания  посреди   обители
ару-интанов.  А  может,  двеллеров  или  Бесформенных  -  но  купец-джарайм,
несомненно, имел форму. И форму, и облик, и одежду  -  все  как  положено  у
людей!
   Пытаясь успокоиться, звездный странник  сделал  глубокий  вдох,  выпустил
бороду из кулака и только сейчас заметил, что все еще сжимает в правой  руке
нож. Дернув щекой, он сунул его в ножны и шагнул поближе к распростертому на
полу телу. Не приходилось сомневаться,  что  перед  ним  Зуу'Арборн,  хозяин
таргада, разбившегося у Проклятого Берега с месяц назад. С месяц по  земному
счету; в Амм Хаммате, очевидно, время двигалось побыстрей.  Но  темпоральные
парадоксы были тут ни при чем, ибо Зуу'Арборн не странствовал во Вселенной с
помощью  какого-нибудь  чудодея  вроде  Доктора;  он  оставался   здесь,   в
амм-хамматских пределах, и дней пятнадцать или двадцать  назад  выступил  из
Города Двадцати Башен, намереваясь добраться до  маульских  портов.  Ушел  -
вместе с тремя своими матросами и лошадьми, пожалованными хедайрой амазонок!
   Под куполом еще царила духота. Склонив голову к плечу и поминутно вытирая
заливавший глаза пот,  Джамаль  внимательно  осмотрел  лежащего.  Невысокий,
полный, осанистый, с черной густой бородой, в  хламиде  из  серого  сукна...
Зуу'Арборн, джарайм! Он, четырежды рожденный, мог поклясться в том  могилами
всех своих матерей и прочих родственников - как  на  Телге,  так  и  в  иных
мирах. Он был уверен, что глаза его не обманывают.
   Первой нарушила молчание Сийя.
   - Это карлик с запада, - уверенно заявила она. - Я привезла его в  город,
и он просил милости хедайры. Просил лошадей, припасы  и  конвой  до  рубежей
Мауля. Сулился отплатить золотом... - девушка  презрительно  поджала  нижнюю
губу. - Но наши  мечи  не  продаются!  И  Дона  ок'Манур,  Правящая  Людьми,
сказала, чтоб он оставил золото себе. Ему дали лошадей и припасы и дозволили
ехать с одним  из  сторожевых  отрядов,  что  охраняет  границу  в  западных
предгорьях... это не  так  далеко  отсюда...  -  Сийя  свела  тонкие  брови,
припоминая. - Сестры говорили мне, что расстались с ним в двух днях пути  от
побережья - дальше наши патрули не заходят.
   -  Получается,  этот  Зуу'Арборн  был  демоном?  -  Скиф  вывернул   шею,
поглядывая  снизу  вверх  на  девушку.  Виски  его   блестели   проступившей
испариной, комбинезон на спине потемнел от пота.  "Градусов  сорок  тут,  не
меньше", - подумал Джамаль, слизывая с губ соленую влагу.
   Амазонка покачала головой.
   - Нет, мой светловолосый, он купец,  а  не  демон.  Купец,  коротышка  из
Джарайма, что лежит за Узким морем, из  тех  мест,  где  мужчины  правят,  а
женщины  покорствуют  им...  -  Сийя  усмехнулась,  будто  удивленная  таким
странным распорядком вещей, и закончила: - Он не прикидывался  человеком  из
Джарайма, и он тот, за кого выдавал себя. Одна из Видящих сестер говорила  с
ним... без слов - так, как Гайра говорила с вами...  Скажи,  Скиф  ап'Хенан,
могли он солгать ей?
   - Но тогда... - начал Скиф.
   Звездный странник так и не узнал, что собирался  сказать  его  компаньон,
какие доводы привести, какую гипотезу  высказать.  Сквозь  заливавшие  глаза
струйки  пота  он  увидел,  как  веки  джарайма  приподнялись,  но   взгляд,
родившийся в этих узких темных щелочках не был взглядом  Зуу'Арборна.  Будто
бы черная холодная пропасть, раскинувшаяся от Амм Хаммата до Земли и дальше,
до Телга, вдруг уставилась на Джамаля; и взор ее был ледяным,  безжалостным,
мрачным.
   Он застыл, не в силах пошевелиться, разомкнуть сведенные судорогой  губы;
эмоциональный поток, хлынувший от этого существа, был подобен  парализующему
удару. Словно сторонний  и  беспомощный  наблюдатель  он  глядел  на  Скифа,
сидевшего на корточках, с головой, развернутой к плечу; на Сийю,  смотревшую
ему в лицо; на пальцы девушки, уверенной хваткой обнимавшие бирюзовый  эфес;
на руку Зуу'Арборна, шарившую под хламидой на  груди.  Он  вытащил  какой-то
предмет - карандаш, как показалось Джамалю; но  этот  карандаш  вдруг  начал
расти, удлиняться, превращаясь в  гибкий,  отсвечивающий  синеватым  блеском
хлыст.
   Звездный  странник  дернулся,  заклокотал  горлом,  неимоверным   усилием
стиснул  пальцы  в  кулак,  согнул  руку.  Наваждение  прошло;  мышцы  опять
повиновались ему, вернулся голос, и только глаза, разъеденные соленым потом,
не желали раскрываться пошире. Он прохрипел:
   - Скиф... Скиф, генацвале...
   Но было поздно. Хлыст в руках лежавшего метнулся к шее компаньона,  точно
в ямку под черепом, и Скиф замер с полузакрытыми глазами; казалось, он то ли
оглушен  невидимым  ударом  разрядника,  то  ли  изумлен  -  изумлен  чем-то
происходившим сейчас в его  сознании,  какими-то  странными  и  непривычными
ощущениями,  столь  же  поразительными,  как  трансформация,  случившаяся  с
джараймским купцом. Так продолжалось секунд  пять  или  шесть,  показавшихся
Джамалю вечностью; наконец веки Скифа  приподнялись,  и  звездный  странник,
ожидавший встретить  бессмысленный  взгляд  лишенного  души,  с  облегчением
вздохнул. В синих зрачках его компаньона светилось торжество -  торжество  и
насмешка.
   Он резко повернулся и выбил хлыст  из  рук  оборотня,  затем  его  пальцы
сомкнулись на горле лежащего, нащупывая болевую точку.
   -  Ну,  хиссап  недорезанный,   -   яростно   пробормотал   он,   -   ну,
атаракт-катаракт, ловкач хренов... Душу мою хотел взять? Сейчас  я  из  тебя
душу повытрясу!
   Джарайм захрипел, приподнялся на локте, в  глазах  его  мелькнул  ужас  -
клинок Сийи уже колол его грудь, точно меж пятым и шестым ребром. "Убьет", -
подумал Джамаль, рванувшись к девушке, но Скиф уже осторожно отводил ее  меч
в сторону.
   - Не  торопись,  ласточка,  сначала  потолкуем.  Видишь,  шипит,  гадюка,
сказать чего-то хочет.
   - Горло ему отпусти, - посоветовал Джамаль, - здесь и так  жарко,  совсем
придушишь. И будь повнимательней, генацвале, -  это  не  атаракт.  Точно  не
атаракт! Глаза не похожи.
   Скиф резко вздернул голову.
   - Ну? Ты уверен? Из хозяев, значит? Сам  граф  Калиостро?  -  Он  вытащил
оружие, и только после этого пальцы его разомкнулись. -  Если  так,  встань,
милая, сюда... За спину ему встань... И если дернется - руби!
   В два стремительных  шага  девушка  обогнула  джарайма;  тот  уже  сидел,
растирая горло, но взгляд у него после Скифовой  хватки  был  не  мрачным  и
давящим, как минутами раньше, а едва ли не бессмысленным. То ли не пришел  в
себя, подумал Джамаль, то ли  не  может  сообразить,  кто  свалился  ему  на
голову. Во всяком случае, он ощущал сейчас нечто странное  -  исходившее  от
джарайма чувство недоумения и словно бы обиды.
   Сийя встала за спиной пленника с клинком на плече. Губы ее  чуть  заметно
шевелились, и Джамаль, напрягая слух, разобрал:
   Небесный Вихрь, защити нас!
   Первая луна, стань преградой,
   Вторая луна, стань вратами,
   Третья луна, стань башней,
   Солнце, дозволь узреть истину!
   Обрати замысел злого пылью,
   Смой его водами, сожги огнем!
   Она шептала заклятие против зла, но ни страха,  ни  сомнения  не  было  в
ясных ее глазах, и меч ее не дрожал; блестящая полоса стали будто  прикипела
к плечу, готовая обрушиться на джарайма.
   Тот,  похоже,  очухался.  Теперь  он  не  так  походил  на   Зуу'Арборна;
физиономия дородного джараймского купца была мясистой, с отвислыми щеками  и
полными губами, а черты  этого  оборотня  казались  более  сухими,  резкими,
словно прежнее лицо Зуу'Арборна подвергли  пластической  операции  -  лишнее
срезали, а  кожу  подтянули.  Он  заговорил,  и  резкий  лающий  голос  тоже
отличался от памятного Джамалю, однако слова были понятны. Правда,  звездный
странник ничего не мог сказать о звуках - то ли он слышал речь на  одном  из
земных языков, то ли на языке Амм Хаммата. Но смысл был ясен;  каждое  слово
эхом отдавалось в голове, порождая привычные ассоциации.
   - Вы Каратели? Сегани? - спрашивал оборотень. И снова: - Вы Каратели?
   - Верно он нас вычислил, - усмехнулся Скиф. - Каратели и есть!
   Что-то будто  бы  толкнулось  под  черепом  Джамаля;  какие-то  шторки  в
сознании начали приподниматься, раскрывались потаенные двери,  отдергивались
темные завесы, расплывался и редел туман. Словно по наитию, он  потянулся  к
мерцающему на стене экрану и произнес:
   - Ты думаешь, мы пришли оттуда?
   Теперь он видел, что экран вовсе не был экраном; всего лишь зеленый  круг
с едва заметно подрагивающими краями. Странно, но за его  светящейся  ровной
поверхностью мнилась пустота - то ли беспредельный океан  космической  тьмы,
то ли серая пропасть Безвременья. "Врата? -  подумал  Джамаль.  -  Окно?  То
самое, о котором говорил компаньону старый "механик"? Только не закрытое, не
стянутое в зеленую щель, а распахнутое настежь?"
   Оборотень кивнул. Жест был привычный, совсем человеческий.
   - Почтение Воплотившимся вашей высокой касты! Мой извлекающий стержень не
подействовал, но мне полагалось проверить... да, проверить... Теперь я знаю:
вы - сархи. Сархи, сегани! Вы Каратели, присланные оринхо, Теми, Кто Решает,
и  вы  пришли  за  мной...  -  Его  взгляд  метнулся  к  мерцающей   зеленой
поверхности. - Но в чем моя вина?  Я  ведь  не  аркарб  с  шестью  ногами  и
пустотой в голове... Я все сделал правильно и недостоин погрузиться во  Мглу
Разложения! К тому же я обрел себя  так  недавно...  и  я  трудился  во  имя
Великого Плана, не жалея сил...
   Скиф вдруг поднял голову, отвернулся от пленника и  подмигнул.  Что-то  у
компаньона  на  уме,  догадался  Джамаль.  Хочет  выпытать  побольше,   пока
оборотень не сообразил, кто есть кто.
   - Деревья сгорели. - Скиф встряхнул мнимого Зуу'Арборна.  -  Ты  виноват!
Тебе полагалось охранять их.
   - Охранять? Но им не нужна охрана! А я - я всего лишь  Посредник-тавал...
одушевленная часть гихара... - Теперь он  глядел  на  непонятный  агрегат  у
стены, напротив зеленого круга. - Я  должен  включать  его,  когда  двуногие
черви пригоняют Дающих... Включить, взять нужное,  отдать  Перворожденным...
таким же, каким был я одну десятую Оборота назад... Вот и все!  Таков  закон
моей касты!
   - Но деревья сгорели! - повторил Скиф. - Ты должен был сообщить.
   - Почтение тебе, сегани! Я хотел, поверь  мне!  Я  уже  раскрыл  двери  в
тайо... Но в этой оболочке я уязвим... мы все уязвимы,  однако  носим  ее...
все носим, даже ты и другие Каратели... и садра, и оринхо, Те, Кто Решает...
Я раскрыл дверь и собирался уйти, предупредить, но не успел.  Все  случилось
внезапно, слишком быстро! Воздух накалился, стал жгуч, как Туман Разложения,
и через три вздоха дар Творца покинул меня... Я не успел! Но я  не  виноват!
Нет, не виноват! Кто мог представить, что черви, прах  земной,  способны  на
такое?
   Внезапным жестом он вытянул руку к входному отверстию, за которым  лежала
обугленная земля. Меч на плече Сийи дрогнул.
   -  Не  дергайся,  Посредник!  -  сказал  Скиф.  -  Сейчас  мы,  Каратели,
поразмыслим и определим, где тебе место - в Тумане,  на  колу  или  в  брюхе
хиссапа... - Он потер  висок,  поднял  глаза  на  Джамаля  и  прищурился:  -
Кажется, нам здорово повезло, князь. Как думаешь?
   Повезло,  молча  согласился  звездный  странник,  кивая.  Это   создание,
принявшее облик Зуу' Арборна, считало их подобными  себе  -  Воплотившимися,
представителями  своей  расы,  сегани,  пришедшими  наказывать   и   карать.
Вероятно, оборотень не знал о ментальной защите  либо  не  помнил  о  ней  и
целиком полагался на всемогущество хлыста-разрядника. Раз хлыст не сработал,
значит, явились свои... Да, повезло! Отличный момент для откровенной  беседы
с этим Посредником-тавалом!
   Тут в голове Джамаля завертелся десяток вопросов  сразу-о  Воплотившихся,
Перворожденных и Дающих, о Карателях, Посредниках и оринхо, Тех, Кто Решает,
о Великом Плане и Мгле Разложения, о сархах, гихаре и тайо. Впрочем,  многое
было ему ясно или почти ясно; он провидел судьбу  Зуу'Арборна,  джараймского
купца, наверняка попавшего в лапы шинкасов, а затем - на  жертвенную  плиту;
он догадывался, кто такие Воплотившиеся и Дающие, и он не  имел  сомнений  в
том, что тайо  -  зона  Безвременья,  темпоральный  вакуум,  сквозь  который
Бесформенные могли проникнуть в любой из миров. Ну а что  касается  двери  в
тайо... Эта дверь, или окно, или врата, сияла прямо перед ним!
   Еще он полагал, что  сложное  устройство  у  стены,  названное  пленником
гихаром, как-то связано с плитами-датчиками и позволяет экстрагировать разум
приведенных шинкасами жертв. Но только ли разум? Премудрая Гайра - да и  все
остальные амазонки - толковала о  душе;  и,  несмотря  на  расплывчатость  и
научную  несостоятельность  сего  понятия,  оно   представлялось   звездному
страннику  более  высоким  и  всеобъемлющим,  чем   разум.   Разум   подобен
процессору, компьютерному блоку для логических операций;  но,  кроме  умения
рассуждать,   человек   обладает   подсознанием,   инстинктами,   чувствами,
эмоциями... Наконец, памятью!
   Он подумал о памяти и нахмурился.  Если  это  существо,  этот  Посредник,
впитало разум и овладело душой  Зуу'Арборна,  если  оно  ухитрилось  принять
обличье джараймского купца, то ему доступны и воспоминания несчастного! Все,
что потерял Зуу'Арборн,  обратившись  в  сену,  в  живого  мертвеца,  теперь
принадлежало этой твари: надежды  и  мечты,  радости  и  тревоги,  любовь  и
ненависть - вся горечь жизни и вся ее сладость.  Самая  ценная  дань,  какую
одно разумное существо могло взыскать с другого.
   Но  помнит  ли  он?  Помнит  ли  князя  Джаммалу  и  его   светловолосого
племянника, помнит ли девушку, чей клинок сейчас нависал над ним? Помнит  ли
город на скале и хедайру, его владычицу? Помнит ли о разбившемся  таргаде  и
своих матросах - ставших, без сомнения, тоже добычей шинкасов?
   Это полагалось выяснить, и немедленно. Владеют  ли  Бесформенные  памятью
своих жертв? И если владеют, то насколько? Что им известно о прошлом Дающих?
Или оно их не интересует?
   Джамаль шагнул поближе к пленнику, опустился на колени за спиной Скифа  и
пристально поглядел в знакомое лицо. В лицо Зуу'Арборна, джараймского купца,
но не на него самого. Настоящий Зуу'Арборн был сейчас лишенным души, и гнали
его, возможно, на галеры, возможно, в каменоломн