ивился я.
     - На скуле.
     Я коснулся рукой лица. Вся правая щека была в крови. В  моей,  как  я
понял. Скула была разворочена до кости. Боли я не чувствовал, и  это  было
странно. Вероятно, ее следовало ожидать с минуты на минуту.
     К счастью, у Детеринга была аптечка. Я, кстати, спорол такого  идиота
впервые в жизни - у меня ее не  оказалось.  Привычка  к  кибердокторудалао
себе знать.
     - Тебя придется чуточку подклеить, -  сообщил  мне  шеф,  прилепив  к
скуле блокадер, - но это позже.
     Через полчаса мы  въехали  в  давешнюю  усадьбу  на  окраине.  Машины
остановились возле входа  в  старинный,  чуть  мрачноватый  дом.  Хлопнули
дверцы.
     - Девушку не трогать, - распорядился Детеринг, ею мы займемся позже.
     Мы поднялись наверх.  Все  в  той  же  комнате,  где  покойный  Фишер
допрашивал когда-то покойного же (хм!)  Тима,  сидел  в  кресле  столичный
шериф. Детеринг выгнал охрану и плотно затворил дверь.
     - Ну здравствуй, Ник, - произнес он, доставая сигару.
     - А, Танк, - разомкнул разбитые губы Казаков, это таки опять ты...
     - Да, Ник, это я. Ты помнишь, Ник, я говорил тебе: человек, не  играй
с огнем, доиграешься. Доигрался.
     - А ты не меняешься, - криво усмехнулся шериф,ха. Слышал, крутенек ты
стал? А впрочем, ты всегда был... тварь. Я - да,  я  человек,  хомо,  мать
твою. А ты? Ты - человек?
     - Какая теперь разница? Это уже ничего не меняет. По крайней мере для
тебя. Твои игры кончились. Скажи-ка,  ты  знал,  что  твой  Лафрок  уложил
Фаржа?
     - Лафрок был идиот из идиотов. Но это, ха, темная история.
     - Может, поделишься?
     - Я рад, что тебя это зацепило. Танк, ха... - Казаков  пошевелился  в
кресле. - Я рад... Так вот, супермен: все концы знал только  Миллер.  Этот
Миллер... о-оо, это был тип. Ты можешь обколоть меня всякой дрянью,  но  я
действительно мало что знаю. Я тебя не боюсь, чего уж мне  бояться?  Но...
единственное, что я могу тебе сказать четко - это. Танк, вот  что:  кто-то
нашел бомбу. Бомбу, Танк! Миллер  крутил  что-то  сумасшедшее...  один  из
Фаржей, похоже, об этом пронюхал. Ну и Лафрок...
     Детеринг прошелся по комнате, задумчиво качая  головой.  Потом  вдруг
остановился перед креслом шерифа.
     - Я верю тебе. Но скажи, на кой черт надо было убивать людей в отеле?
Зачем нужно было посылать лейтенанта Эйгена с целым дивизионом?
     - Эйгена? - захохотал Казаков. - Эйгена? Да Эйген торчал  в  коптере,
над городом в патрульном эшелоне, стала бы эта сопля лезть на  рейнджеров,
ха! Это Миллер... когда он узнал, что Лафрока вычислили, он навалил полные
штаны. И примчался ко мне за визой. А я не хотел  переполоха...  зачем  он
мне? А Эйген вообще ни при чем, дивизион вел Боровой... а от Борового, ха,
одни яйца остались. Когда я понял, что один из ваших все-таки ушел, у меня
возникли дурные предчувствия... как тогда, помнишь?
     - Я помню. Именно поэтому ты должен умереть. Это  будет  справедливо,
как ты считаешь?
     - Да мне плевать. И на тебя, и на твою справедливость.
     - Ну уж и плевать. Кстати, Эйген... он что-то об этом знает?
     - Эйген? Ха, да  это  дерьмо,  просто  куча  дерьма.  Это,  ха-ха-ха,
честный коп. Танк, ты видел такого? Мне чихать на его личную  жизнь  и  на
его дупло, но, Танк, каким нужно быть идиотом, чтобы  испортить  отношения
со всеми начальниками: оно, понимаешь ли,  принципиальное!  Это  здесь-то,
Танк, ха!
     - Ты серьезно?
     - Ну уж я тебе врать стану, ха!
     - Ладно, верю...
     Детеринг  вздохнул  и  вытащил  из  набедренного  кармана   небольшой
бластер.
     - Это тебе, Ник.
     Шериф посмотрел на индикатор заряда и ухмыльнулся:
     - А ты не боишься, что я грохну вас обоих? Тут ведь полный магазин.
     - Не успеешь, Ник.
     - Да, пожалуй что не успею. Не твой ли  это  паренек  порешил  прорву
народу в отеле? Он, он, вижу холодные глазки.  Х-ха!..  Ты  поступаешь  со
мной благородно, Танк, но я все-таки испорчу  тебе  настроение.  Слушай  и
запоминай. У Миллера есть родич в Метрополии - Лемберг.
     - Был, - хмыкнул Детеринг, - дальше.
     - Но Лемберг - не главный в этом шоу.  Лембергу  держал  крышу  очень
сильный человек, и человек этот попал  в  большую  задницу.  А  Лемберг  с
Миллером взялись его вытащить... я не знаю подробностей.
     - Подожди, Ник. Ты слышал о шкипере Олафе?
     - Нет. Кто это?
     - Я сам хотел бы знать, кто это. Хорошо. Имя?
     - Имя? Ха-ха, - Казаков дернул затвор и упер ствол  бластера  себе  в
подбородок. - Прощай, Танк. Увидимся в аду. Имя - Курлов...
     Сухо щелкнул выстрел. Голова шерифа откинула назад.
     - М-мм, - простонал Детеринг, - и здесь он мне напакостил...  ч-черт!
Курлов! А-ах, черт! Саша, иди потолкуй с этой... с этим  лейтенантом.  Мне
нужно подумать. И позови громил - пускай унесут труп.
     Я вышел в коридор и подозвал двоих парней, куривших на лестнице.
     - Займитесь трупом. Куда вы сунули девушку?
     - Она в том крыле, - махнул рукой один из охранников. - Там  комнатка
в углу.
     Я кивнул и двинулся по указанному адресу. Найдя нужную дверь,  я  без
стука вошел в небольшую, хорошо обставленную комнату.  На  широком  диване
сидел наш пленник с заклеенным липкой лентой ртом, а  в  огромных  креслах
перед журнальным столиком рубились в карты двое охранников.
     - Идите погуляйте, - распорядился я, швыряя на столик свою  пушку.  -
Принесите мне красного... и чтонибудь сладкое типа бисквитов. Есть в  этом
доме что-то похожее?.. Жрать хочу, как перед смертью.
     - Найдем, - улыбнулся парень. - Идем, Стэн, доиграем потом.
     Его напарник вежливо кивнул мне, и они вышли в коридор. Я  сбросил  с
плеч окровавленную куртку и посмотрел на нашу добычу: - Сними эту штуку со
рта. Как тебя звать?
     - Мэрион... мне нравится это имя.
     - Хорошо, - я нашел в кармане смятую пачку сигарет  и  бросил  ее  на
стол: - Пусть так. Кури, если хочешь.
     Она протянула руку, вытряхнула из  пачки  сигарету  и  посмотрела  на
меня.
     - Огня? Сейчас.
     Я бросил ей зажигалку. Она  не  сумела  поймать  ее  дрожащей  рукой,
зажигалка упала на диван. Прикурив, лейтенант  осторожно  положила  ее  на
стол и откинулась на спинку дивана.
     - Скажите, зачем я вам нужна?
     Я не ответил. Я осторожно потрогал блокадер на  щеке.  Боли  я,  само
собой, не чувствовал, но ощущение все равно было противное. Еще  и  клеить
потом это дело. Шрам опять же. Потом шрам своди. Вот  тебе  и  маскировка,
могли и голову снести.
     В дверь постучали.
     - Да! - рявкнул я.
     Вошел молодой паренек с подносом, на котором стояла  пыльная  пузатая
бутылка, бокалы и коробка с десятком пирожных.
     Я кивнул и отпустил его взмахом руки. Раскупорил  бутыль,  налил  два
бокала до краев и пододвинул один к Девушке.
     - Спасибо, - прошептала она.
     Я впился зубами в пирожное и окинул ее внимательным  взглядом.  Формы
уже женские, гормональная стадия, видимо, позади. Да и вообще - девица,  и
все. Хрен его, что там мужского осталось у нее под юбкой, но  воспринимать
это испуганное сероглазое существо как мужчину мне  было  сложно.  Честный
коп. Феномен. Гм...
     Съев три пирожных, я допил бокал вина и спросил: - Сколько тебе лет?
     - Двадцать три. А что?
     - Да так, ничего. Ты понимаешь, из-за кого это все?
     Она опустила глаза.
     - Понимаю.
     - Перестань трястись. Лучше выпей. Ты знала, что он натворил?
     - Да. Знала.
     - Почему ты оказалась... с ним?
     Мэрион взяла со столика  бокал,  отпила  половину,  покрутила  его  в
пальцах.
     - Вы не поймете.
     - Ну почему же? У меня высшее гуманитарное образование. Попробуй.
     - Какое, если не секрет?
     - Академия Службы безопасности в Метрополии.
     Прикладная и аналитическая ксенология, полный курс.
     - Я должна была догадаться, - она поставила бокал на стол. -  Ну  что
ж... Матье был единственным человеком, который хорошо  ко  мне  относился.
Единственным, за всю мою жизнь. Может быть, вы сможете понять  меня,  если
попытаетесь. Что такое жить в чужом теле?
     Вы  думаете,   это   здорово?   Терпеть   издевательства   родителей,
изнасилования сокурсников... Вы знаете, сколько раз меня насиловали?..
     - А Лафрок тебя пожалел?..
     - Может быть, и пожалел, не знаю, что это такое, меня  никто  никогда
не жалел. Даже тогда, когда у меня уже не было сил  плакать...  Можно  еще
сигарету?
     - Пожалуйста, - я протянул ей пачку и заглянул в ее  печальные  серые
глаза. Нет,  она  не  играла.  Так  не  играют.  Она  говорила  совершенно
искренне, уверенная в том, что живой ей отсюда не выбраться.
     - Ты была в курсе его дел?
     - В принципе я ими не интересовалась. А что касается...
     Хлопнула дверь, вошел Детеринг. Сел в кресло, глотнул вина  прямо  из
бутылки, элегантно вытер рот перчаткой и посмотрел на умолкшую девушку:
     - Продолжайте, лейтенант. До рассвета мы вас не съедим.
     - Что касается убийства генерала Фаржа...  За  три  недели  до  этого
появился следователь Эгон Миллер из прокуратуры планеты, и  они  о  чем-то
долго говорили с Матье. Я их разговора не слышала. Матье  после  разговора
выглядел очень довольным.  А  потом  Миллер  пришел  с  каким-то  странным
человеком... они называли его Олафом.
     - Вот как? - аристократически изогнул бровь Детеринг. - И что ж в нем
было странного?
     - Даже сложно сказать, что именно... так, вообще. Он явно  нездешний,
одет был... я не знаю, где так одеваются. И  еще  -  у  него  были  разные
глаза. Один черный, другой голубой. Я решила...
     - Один черный, другой  голубой?  -  Я  едва  не  выронил  из  пальцем
пирожное. - А... послушай, с ушами у него все было в порядке?
     - С ушами? Подождите... да - у него не было верхней части левого уха.
Вы его знаете?
     - Высокий, полноватый и смуглолицый?
     - Да, это он.
     - А, дьявол! - я стукнул ладонью по подлокотниШеф, я  его  знаю.  Это
ухо ему отрубил я.
     - Да? - удивился Детеринг. - И кто он?
     - Это Юнг Ройтер, мой бывший сокурсник. Его выперли с восьмого курса,
когда всем стало ясно, что он  не  тянет  боевую  подготовку.  Он  не  мог
справиться с весом. Да и характер у него не очень-то. Мы с ним дрались  на
восьмом курсе, незадолго до его исключения.
     - Сабли? - хмыкнул Детеринг.
     - Нет, он предпочел эсток. Тогда-то я и снес ему верхушку левого уха.
Ройтер -  это  действительно  странноватый  тип.  Курса  с  четвертого  он
свихнулся на астроархеологии. Читал все, что только  мог  найти  по  этому
вопросу. Бредил сокровищами  древних  миров.  У  него  была  идея  фикс  -
раскопать древние  архивы  Айоре,  он  считал,  что  где-то  они  все-таки
уцелели. Ройтер был уверен, что можно найти что-то, что враз  сделает  его
богатым человеком.
     Детеринг закинул ногу за ногу, выдернул сигарету из моей пачки.
     - Он не первый в этих поисках. Но коль так, то мы этого Олафа найдем,
да... Продолжайте, лейтенант. Нам очень интересно - ведь  не  каждый  день
убивают генералов СБ.
     - После разговора с Олафом и Миллером Лафрок  был  в  ярости.  С  ним
вообще это часто происходило, но в тот раз это было бешенство  пополам  со
страхом. Он пропал на несколько дней. Просто пропал, ничего  не  объясняя.
Потом появился - какой-то такой сосредоточенный, знаете... А с  утра...  Я
до самого вечера ничего не знала. Днем объявили о ЧП -  убийстве  генерала
Фаржа. Вечером ко мне пришел один из его  людей  -  из  его  бригады  -  и
сказал, что Фарж убил Матье. Больше ничего. Я все поняла... но зачем  -  я
до сих пор не понимаю.
     - Не понимаете? Гм, прекрасно. А какова, простите, ваша роль в налете
на отель "Интерстар"? Если мне не изменяет память, налет производился  под
вашим руководством?
     - Под моим руководством? Н-да... формально, - она опустила  глаза,  -
формально. В тот день меня с утра вызвали в прокуратуру к Миллеру.  Миллер
долго ходил вокруг да около, даже пытался  со  мной  заигрывать,  а  потом
вдруг сказал, что над всеми нами нависла огромная опасность  и  мы  должны
принять соответствующие меры. Он вообще ни о  чем  не  говорил  конкретно.
Сказал только,  что  я  должна  быть  готова  отомстить  за  Матье.  Я  не
согласилась. Он сделал вид, что не понял моих возражений, и отпустил меня.
Я была очень удивлена.
     - Чем же, - спросил Детеринг, - ухаживаниями милейшего следователя?
     - Нет... Мстить за Матье? Кому? - Она пожала  плечами.  -  Вечером  я
застлала в наряд по городу. Вскоре после принятия наряда мне пришел приказ
от самого шерифа Казакова о проведении штурмовой  акции  силами  дежурного
дивизиона.
     - Ну и?..
     - Я отказалась от проведения.  Акция  не  имела  законных  оснований.
Санкция прокурора отсутствовала. Тогда дивизион повел унтер-офицер  Сергей
Боровой.  Несмотря  на  мой  протест,  мне  пришлось  вылететь   к   месту
проведения. Я видела все. Сейчас я удивляюсь, - Мэрион посмотрела на меня,
- что не узнала вас сразу. Сперва я  действительно  решила,  что  в  отеле
преступники.  Потом,  когда  вы  выбежали  к  полицейскому  коптеру  и   я
разглядела на вас мундир офицера СБ, я все  поняла.  Вместе  с  дивизионом
вылетели люди из бригады Матье  -  это  они  преследовали  вас  до  самого
космопорта. Когда вы подняли свой звездолет, я поняла, что творится что-то
ужасное, но было уже поздно.
     - Много ж ты поняла! - вырвалось у меня.
     - Что я могла сделать?
     - Ничего, - Детеринг закрыл глаза и вытянулся в ресле. - Ничего.
     Он задумчиво потер лоб и произнес, не открывая глаз:
     - Останетесь здесь до утра. Утром с  вами  побеседует  милорд  Иоахим
Касьян и предложит два варианта вашего будущего.
     - Вы что же, оставите меня в живых?
     - Вам я не судья. Я не Бог, чтобы оспаривать  приговор  судьбы.  Свою
участь вы выберете сами. Либо вы  будете  жить,  и  жить  неплохо  -  либо
бластер с одним зарядом... Остается один вопрос. Бригада капитана  Лафрока
участвовала в налете полным составом?
     - Да, все пятеро. Они неразлучны.
     - Хорошо. Королев, не спускай с нее глаз. Точнее, поспи до утра -  но
здесь. Никого не впускать,  никого  не  выпускать,  да...  как  в  сказке.
Отдыхайте. Я распоряжусь, чтобы вам принесли одеяла.
     Он встал, поправил на себе смятый десантный комбинезон, поднял с пола
валявшийся рядом с креслом излучатель и вышел. Я налил полный бокал  вина,
выпил до дна и поднялся. Снял с кресла мягкую подушку, бросил ее на диван.
Вторую такую же кинул на пол. Взял со стола свой "нокк", поставил  его  на
предохранитель и положил на пол рядом с подушкой.
     - Вы будете спать на полу? - удивленно спросила Мэрион.
     - Да. Мне не привыкать, а ты еще простудишься чего доброго.
     - Здесь хватит места для двоих, -  она  легла  на  диван  и  укрылась
одеялом. - К чему вам мерзнуть на полу?
     Я выключил свет и лег на ковер рядом с диваном.
     - На мне броня, так что не переживай. Спи.
     Спать мне, однако, не хотелось. Вроде и  спал  я  в  последнее  время
совсем мало, и нагрузки меня вымотало - пожалуй, даже не нагрузки,  а  все
эти бесконечные разговоры -  но  вот  не  спалось,  хоть  убей.  В  голове
крутилась какая-то чертовщина, странные обрывки воспоминаний,  неожиданные
ассоциации. Ночь никогда не была моим другом. Крепко спят лишь  счастливые
люди, а я не могу назвать себя таковым. Всегда  я  был  чужим.  Чужим  для
самого  себя.  С  детства  мне  приходилось  быть  собранным,  подтянутым,
возможно,  суховатым  -  только  в  последнее  время  я   смог   несколько
расслабиться. Расслабиться, став обладателем не одной, а множества  масок.
Иногда, впрочем, я становился самим  собой  -  но  для  этого  требовалось
употребить не менее килограмма чего-либо очень крепкого. Тогда находила на
меня хмельная грусть и память сжимала сердце. Странно, что у меня  до  сих
пор не сели нервы - пожалуй, я научился приспосабливаться ко всему, во что
меня совала судьба. А может быть, именно эта моя  скрытая  эмоциональность
позволяет мне держаться на плаву? Вот только горечи  с  каждым  годом  все
больше в моем взгляде...
     Я осторожно поднялся, взял со стола сигарету и массивную  хрустальную
пепельницу. Щелчок зажигалки  почему-то  показался  мне  слишком  громким.
Возможно, виной тому была тишина. Дыхания Мэрион я почти не слышал. Я  лег
на спину, поплотнее закутавшись в одеяло.  Без  двух  компонентов  тройной
системы: шлем, наплечник, пояс - биоброня не грела. Да и пояс я снял,  так
что даже защитных функций тонкая квазиживая пленка сейчас не обеспечивала.
     - Идите ко мне, - раздался в темноте тихий голос. - Вам же холодно.
     Я молча поднял с пола подушку и одеяло, переложил их на диван  и  лег
рядом с Мэрион. Она прижалась ко мне, накрыла меня краем своего одеяла.  Я
лег на живот, повернулся к ней затылком,  ощутил,  как  девушка  обхватила
меня правой рукой, уткнулась носом мне в бок... и неожиданно провалился  в
сон.
     Проснулся я на рассвете. Тусклый серый свет просачивался сквозь  щель
в шторах на окне в метре от дивана. Я лежал на  спине,  на  груди  у  меня
находилась пушистая голова Мэрион - она спала на боку, обняв  меня  правой
рукой и прижавшись щекой  к  мохнатой  черной  шерсти  Ольгиного  свитера.
Все-таки что-то в ней было не так. Я не мог понять, что же  именно,  почти
подсознательно ощущая какое-то несоответствие, и вдруг  до  меня  дошло  -
запах! Нет, мужчиной не пахло, но не пахло и теплой спящей женщиной. Запах
не был неприятным, но что-то в нем было непривычное и оттого  странное.  Я
осторожно погладил темноволосую голову, лежавшую у меня на  груди,  провел
пальцем по тонкой девичьей руке. Она проснулась, открыла глаза  и  немного
удивленно посмотрела на меня.
     - Спи, спи, - я коснулся ее затылка, мягко прижал ее голову к себе. -
Спи, еще рано.
     - А вы? - спросила она, плотнее прижимаясь ко мне.
     - А мне уже хватит. Я отосплюсь потом.
     - Знаете, не надо, - она вдруг отстранилась, села на диване, глядя на
меня полными страдания глазами.
     - Что  случилось?  Ложись,  раньше  чем  через  часдругой  никто   не
появится.
     Она тяжко вздохнула и устроилась возле меня. Робко коснулась пальцами
моей руки, потом  положила  голову  мне  на  плечо.  Я  погладил  ее  шею,
осторожно провел рукой по спине. Она  издала  странный  звук,  похожий  на
всхлип.
     - Что с тобой? - спросил я.
     Она молча перевернулась на спину, расстегнула кофту  и  положила  мою
ладонь на маленькую упругую грудь.
     - Вы чувствуете, как колотится мое  сердце?  Того,  что  вы  делаете,
может оказаться достаточным, чтобы я влюбилась в вас.
     Сердце у нее трепыхалось, словно у воробья. Я погладил ее грудь -  со
всей нежностью, на какую был способен - и убрал руку.
     - Тебе нужно так мало?
     - А вы думаете, меня часто ласкали? Часто вот так нежно, как  хрупкую
вазу, прижимали к себе? Обычно это  выглядело  совсем  иначе.  А  потом  -
только слезы.
     - Не надо, - прошептал я. - У тебя все будет нормально. Совсем другая
жизнь, стоит тебе лишь захотеть.
     - Но что я должна буду сделать?
     - В столице скоро многое изменится. Харрис убит,  семья  переходит  в
руки милорда  Касьяна.  Он  сможет  повернуть  ситуацию  другим  боком.  Я
полагаю, он найдет, что тебе предложить.
     За окном с  хрипом  приземлился  коптер,  в  коридоре  кто-то  тотчас
побежал в сторону центральной лестницы.
     Я сбросил с себя одеяло, спрыгнул с  дивана  и  подошел  к  окну.  Из
стоящего на лугу коптера вылезал Детеринг в изодранном  и  залитом  кровью
комбинезоне.
     - Я боюсь, что ошибся насчет часа... - впрыгнув в сапоги, я  приладил
на бедрах пояс и протянул Мэрион ленту: - Завяжи мне волосы.
     Она выбралась из-под одеяла, привела себя в порядок и подошла ко мне.
Стянув мои локоны на затылке, она обошла меня кругом и, кусая  губы,  тихо
попросила:
     - Поцелуй меня, пожалуйста.
     Я улыбнулся, прив