лек ее к себе и коснулся губами лба,  потом  носа  и
наконец нашел ее губы. Она вздрогнула,  всем  телом  прижалась  ко  мне  и
сомкнула ладони на моей спине.
     - Между прочим, я в первый раз целую мужчину, - шутливо произнес я.
     Она сглотнула и отстранилась.
     - Не обижайся, - я погладил ее по плечу, - у меня всю жизнь  дурацкий
юмор.
     С  грохотом  распахнулась  дверь.  В  комнату   шагнул   Детеринг   -
невообразимо грязный, заляпанный кровью и, как мне показалось, злой.
     - Проснулись?  -  Он  мельком  оглядел  меня  и  Мэрион,  хмыкнул   и
скомандовал: - Пошли.
     Я набросил на плечи его куртку, и мы вышли из комнаты, оставив смятые
одеяла, разобранные кресла и, возможно, множество несказанных слов.  Чудны
дела твои. Господи, ах как чудны...
     На лугу перед коптером лежали пять растерзанных тел. Три  были  почти
сожжены, все они были не в комплекте - кое-чего не хватало: у того руки, у
другого ноги. Всем им  пришлось  познакомиться  с  излучателем  Детеринга.
Рядом стояли двое парней - один  с  наспех  перевязанной  головой,  другой
окровавленный не меньше самого Танка.
     - Они? - коротко спросил Детеринг, указывая на трупы.
     - Да, это они, - тихо ответила Мэрион, ежась от холода.
     - Ничего не знали, твари, - полковник со злостью плюнул и пнул  ногой
опору коптера. - Ни-че-го! И издевались.
     Он вздохнул и повернулся к девушке.
     - Эйген,  вас  ждет  милорд  Касьян.   Я   предлагаю   вам   проявить
благоразумие. Руперт, проводи ее к милорду.
     Она посмотрела на меня испуганными и беспомощными  глазами,  опустила
голову и пошла вслед за парнем с перевязанной головой.
     Детеринг проводил ее усталым взглядом и  хлопнул  меня  по  плечу:  -
Пойдем, надо переодеться.
     Мы вернулись в дом, давешний парень-охранник  проводил  в  санузел  и
вручил чемодан с уже забытыми цивильными  тряпками,  которые  мы  покупали
вместе с Фишером. Вымывшись, я наконец побрился  и  аккуратно  упаковал  в
чемодан броню, штаны, сапоги и свитер.
     Из  некогда  приобретенной  одежды  я   выбрал   достаточно   строгий
темно-вишневый камзол с золотым шитьем, узкие черные  брюки  и  остроносые
туфли на скошенном высоком  каблуке,  а  из  верхней  одежды,  пошитой  по
местной моде, плащ с капюшоном и золотистой  меховой  оторочкой.  Закончив
одеваться, я подхватил чемодан и спустился в холл.
     В холле стоял Касьян - видно было, что он не спал этой ночью - и чуть
смущенная (а может, мне показалось?)  Мэрион.  Увидев  меня  на  лестнице,
Касьян широко и дружелюбно улыбнулся:
     - Я думал, ты великолепен только в мундире, а  ты  принц  крови  и  в
камзоле... Тебя, наверное, обожают женщины, Алекс? Признайся, что я  прав.
Такой строгий красавец не может не быть слегка донжуаном.
     - Отнюдь, - я поставил чемодан на пол. - Что вы решили?
     - Относительно Мэрион? -  мимика  Касьяна  была  просто  изумительна:
одной мимолетной улыбкой он сумел выразить очень многое. - Все в  порядке.
Отправим ее на Аврору -  там,  кажется,  лучшие  специалисты...  в  данном
вопросе. Ну а потом - нам теперь понадобятся люди в полиции.  Все  в  мире
меняется, не так ли?
     - Возможно, - я слегка дернул плечом. - Где, кстати, Детеринг?
     - Его и ждем. Сигару?
     - С удовольствием.
     Я раскурил толстую  ароматную  "Брандер",  по  десятке  за  штуку,  с
наслаждением вдохнул густой, чуть пряный дым и  тотчас  же  ощутил  адский
приступ голода. Слегка закружилась голова.  Мгновенным  усилием  я  привел
себя в норму, погасил недовольство  желудка  и  загнал  сознание  в  рамки
привычной, подтянутой офицерской бодрости. Прямее спину, вот так...
     - Ах, - Касьян быстро глянул на часы и вернул руку в карман  изящного
золотистого  халата,  -  я  вынужден  вас  покинуть.  Две  минуты,   прошу
прощения...
     Он вежливо кивнул и исчез,  взбежав  по  широкой  каменной  лестнице,
ведущей на второй этаж. Я посмотрел ему вслед и повернулся к Мэрион.
     - У тебя все в порядке?
     - Мы договорились, - робко улыбнулась  она,  -  милорд  очень  добрый
человек.
     - Милорд очень жесткий человек, - перебил я, - и ты ни на  минуту  не
должна забывать об этом.
     - Вас ждет женщина? - спросила она, помолчав.
     - Да, - кивнул я. - Вероятно, моя будущая жена.  Не  думай  об  этом,
прошу тебя. Впереди целая жизнь - другая жизнь.
     - Наверное... - Мэрион опустила голову. - Мы что-то убили  сегодня...
вы не думаете?
     - Я убиваю всю жизнь, - ответил я, не гяядя на нее.
     На лестнице послышались неторопливые шаги и  ленивый  холодный  голос
Детеринга.
     - Конечно, - почтительно отвечал ему Касьян, - безусловно, мы  так  и
сделаем.
     Они спустились по устланным ковром ступеням в холл. На Детеринге  был
уже не окровавленный комбез, а шикарное, обшитое белым мехом алое  пальто,
под  которым  виднелся  дорогой   пиджак   и   изысканно-аристократический
малиновый с серебром  галстук.  Кружевной  ворот  сорочки  был  перехвачен
поверх галстука изящной цепочкой с каплевидным рубином. В обтянутой  белой
перчаткой руке Детеринг держал длинный узкий чемоданчик.
     - Ну, вот и все, - он мягко улыбнулся. - Надеюсь, лейтенант, вы не  в
обиде на нас? До встречи, милорд...
     Пожав руку Касьяну, я обернулся  и  заглянул  в  глаза  девушке.  Она
закусила губу и медленно опустила голову. Я поднял свой чемодан и вышел во
двор. На лугу уже не было ни трупов, ни коптера. На пожухлой траве  стояла
могучая дальнобойная машина с гостеприимно распахнутой дверью. Я  медленно
спустился по красноватым каменным ступеням, глухо клацая каблуками, прошел
по выложенной прозрачной цветной плиткой дорожке, петлявшей  среди  спящих
цветов, и забрался в приятно пахнущий просторный салон, отделанный деревом
и дорогой кожей.
     Детеринг уселся напротив меня и раскрыл лежащую рядом с  ним  плоскую
коробку.
     - Ешь, - он нажал кнопку в борту, и между нашими диванами поднялся из
пола полированный деревянный столик. - Хочешь виски?
     - С утра-то? - удивился я.
     - А ты еще не потерял чувство времени? - хохотнул он.
     - Пожалуй, - согласно кивнул я.
     Детеринг удовлетворенно хмыкнул  и  коснулся  пальцем  едва  заметной
клавиши на подлокотнике. В борту, слева от меня, раскрылась  прямоугольная
ниша, подсвеченная мягким зеленым светом.  В  ней  я  разглядел  бокалы  и
несколько разнокалиберных бутылок. Детеринг выхватил пару высоких стаканов
и приплюснутый округлой  формы  графинчик  с  темно-коричневой  жидкостью.
Выдернул пробку, быстрым точным  движением  разлил  по  бокалам  ароматный
напиток и раскупорил коробку с  закусками.  Из  коробки  полковник  достал
самораспадающиеся одноразовые тарелки, вилки и ножи, поставил все  это  на
столик. Следом появилось копченое филе какой-то  птицы,  тонко  нарезанный
свежий хлеб и острый овощной салат в двух запаянных чашечках.
     - Махнули, - Детеринг поднял бокал.
     Я залпом вбил в себя  стограммовую  порцию,  привычно  занюхал  своим
локоном и закусил овощами.  Детеринг,  жуя,  смотрел  на  меня  смеющимися
глазами.
     - Горазд пить, мужик, - произнес он по-русски.
     - Вам виднее, - ответил я. - Повторим?
     - Охотно. Наливай.
     Я налил по полбокала и заткнул ледяной графин пробкой.
     - Прошу.
     - Сегодня мы можем нажраться как следует, - сообщил  Детеринг,  глядя
через виски на свет потолочного плафона.
     - Кстати... я все время пытался вспомнить: кто такой Курлов?
     - И не вспомнишь. Потому как ты его не знаешь. И о нем ты  ничего  не
знаешь. Курлов - это один из самых больших подонков Метрополии. Официально
он вроде как чиновничек службы социальной, будь она  неладна,  помощи.  На
деле же - крупнейший политический аферист. Организатор целого ряда  весьма
громких скандалов и совершенно немыслимого количества тихих,  малозаметных
делишек по расхищению бюджетных средств. Связан  со  множеством  людей,  и
связан, заметим, намертво. Курлов - это тип, да...  это  явление  природы.
Такая фигура могла появиться только в послевоенной Империи, больше нигде и
никогда. Даже, если точнее - только в наше время. Голова у него,  конечно,
уникальная. Его гоп-компания наворовала сотни миллиардов.
     - Но как? - поразился я.
     - Ты наливай, не стесняйся. Как говорится, выпивайте  и  закусывайте,
дорогие гости. Ты спрашиваешь, как? Гм...  ты  знаешь,  что  Метрополия  -
самый богатый  мир  Империи?  Да-да...  Это  только  так  кажется,  что  в
Метрополии мало денег. Кажется, Саша! Их просто не выставляют напоказ, как
это любят делать в колониях. А между тем денежки  колоний  так  или  иначе
крутятся через Метрополию. Все крупнейшие банки  -  в  Метрополии,  модные
инвестиционные  компании  -  там  же.  В  Метрополии   сосредоточена   вся
финансовая  олигархия.  А   правительственные   учреждения?   Кто   выдает
генеральные лицензии и сертификаты? У  кого  приходится  консультироваться
всем колониальным промышленникам? А? Все то же и все те же - министерства,
управления,  имперские  консультативные  советы...  Курлов  в  свое  время
сообразил, какая это кормушка, какие можно тянуть из нее  деньги,  если  с
умом построить соответствующие  цепочки.  Консультанты  -  законодатели  -
исполнители - деньги потерялись. И никто  ни  хрена  не  заметил.  Как  же
заметишь, если законодатели послушали  консультантов  и  приняли  решение,
нужное исполнителям? Приведу тебе самый простой  пример.  Касается  он  не
деталей прикарманивания всяких фондов - хотя в этом благородном  деле  они
тоже весьма и весьма преуспели, - а, так сказать, законотворческой стороны
деятельности Курлова со товарищи. Три года назад парламент принял  решение
о   регулировании   деятельности   генеральных   банков.   Любят   у   нас
регулировать... ну, чем отличается генеральный банк от просто банка ты сам
знаешь - уровнем  возможностей,  особенно  сейчас.  Так  вот.  Генеральную
банковскую  лицензию  выдает  Метрополия.  Отныне  получить  ее  мог  лишь
человек, не менее трех лет проторчавший на любой - подчеркиваю,  любой!  -
должности в федеральной банковской системе. На любой планете, но только  в
государственной лавочке. Решение это было до того  идиотское,  что  сперва
никто и рта не раскрыл.  Все  впали  в  ступор.  Когда  возмутились,  было
поздно. Что, спросишь ты, дало Курлову это дело?  Ну,  во-первых,  открыло
дорогу многим его друзьям.  Когда  у  тебя  есть  уникальная  возможность,
деньги на  ее  осуществление  найдутся  сами  собой  -  это  закон  жизни.
Во-вторых, если ты страстно желаешь открыть где-нибудь у  черта  на  рогах
именно генеральный банк, так мы тебе поможем! Нарисуем тебя задним  числом
в любом из "своих" заведений в самой Метрополии... или где еще. Как? А это
уж, мил человек, как договоримся.
     Я потер лоб.
     - Н-да-а... ну и типы. Я и не представлял себе...
     - Ха! - Детеринг снова плеснул по бокалам виски. - Ты не представлял,
хе... Ты не представляешь себе, что  такое  власть!  Что  такое  создатели
законов и что такое исполнители законов. Те мерзавцы, с  которыми  мы  тут
воевали,  -  это  инфузории,   да...   Господин   Курлов   сумел   создать
организованную силу, которая творит почти немыслимые вещи, -  и  при  этом
остается абсолютно неуязвимой. Как можно зацепить  тех,  кто  действует  в
рамках или почти что в рамках ими самими придуманных законов? Как?
     Я проглотил содержимое  бокала,  задумчиво  пожевал  ломтик  хлеба  и
спросил: - Но он вроде как попал в беду?
     - Я очень хотел бы в это поверить, - Детеринг провел рукой по лицу. -
К завтрашнему утру мы будем иметь более-менее точную информацию. И о твоем
друге Олафе... сейчас не меньше тысячи человек во всех концах Империи роют
носом землю в его поисках.  Если  здесь  замешан  Курлов  -  значит,  дело
достаточно тухлое... я поднял всех, кого только смог. Ты что не наливаешь?
     - Так ведь налижемся, шеф?
     - И хрен с ним. Непосредственным исполнителям мы отомстили... лей, не
жалей, что ты наливаешь по две капли? Теперь надо выяснить дело до  конца,
да...
     Графин опустел. Детеринг снова вторгся в бар и с довольным  кхеканьем
извлек пузатую матового стекла бутылку с золотой этикеткой.
     - О! "Имперский Орел"! То, что надо.
     Полковник свернул "Орлу" голову и твердой рукой наполнил бокалы.
     - Знаешь, двадцать лет назад я полтора года проторчал на  флоте.  Как
мы   пили!   Сейчас   так   уже   не   пьют.   Я   болтался   в    составе
планетарно-десантного крыла, операций тогда хватало - как  раз  был  самый
бум пиратства. Так вот, через полчаса после прибытия на базу ни в экипаже,
ни в десанте не бывало ни одного  трезвого  человека!  Ни  одного!  Ох,  и
юмористы  ж  там   служили...   Я   был   первым   пилотом   подхвата   на
линкоре-носителе, то есть вторым пилотом  в  боевом  расписании  борта.  А
первым у меня был флаг-майор Купенко, пьяница редкостный.  Ни  разу  я  не
видел его трезвым на высадке. Человек мог укатать литр водки и после этого
просунуть линкор через игольное  ушко.  Представь  себе  картинку:  ущелье
длиной в сто пятьдесят километров. Ширина - местами восемь-десять, местами
чуть  больше.  Кругом  горы.  В  горах  -  башни,  которые   простреливают
окрестности почти на 180ё, но в  ущелье  развернуться  не  могут  -  скаты
мешают. Людей и технику надо выбросить на узком пятачке в самом конце этой
кишки. Пьяный в дымину Купенко подкрадывается над  равниной,  где  его  не
видно, загоняет наш "Рокуэлл" в эти каменюки и  ухитряется  там  пролезть,
пройти все это ущелье! После сброса вертикально набирает высоту и  уходит.
Клянусь, добрая половина экипажа наложила в штаны. Да-а...  Наливай,  черт
его дери.
     После второй  порции  "Имперского  Орла"  я  почувствовал,  что  меня
начинает развозить. А уж от третьей я и вовсе начал икать. Пустой  желудок
сделал свое пагубное дело.  Тем  временем  за  спиной  Детеринга  медленно
опустилась полированная деревянная перегородка, и к  нам  повернул  голову
пилот:
     - Милорд, вас вызывает дежурный офицер некоего субрейдера, который по
неизвестным мте причинам контролирует воздушное пространство над финишем.
     Я включаю громкоговорящую?..
     - Ага, - удивился Детеринг, - несут службу, черти! Включай.
     - Эй, - позвал я, - как тебя... ик... дежурный!  Мы  свои!  Это  я  -
флаг-майор Королев!
     - Здравствуйте, кавалер, - услышал  я  незнакомый  молодой  голос.  -
Лейтенант Уинтер...
     - Я  тебя  понял...  ик...  Уинтер...   снимай   это   свое..   ик...
целеуказание!
     - Есть, флаг-майор!
     - Поехали, - скомандовал Детеринг пилоту. - Садись возле корабля, там
хватит места.
     Через три минуты мы приземлились прямо перед входом  в  дом.  Взяв  в
руку чемодан, я осторожно вывалился наружу. На свежем воздухе меня изрядно
зашатало. Детеринг же, напротив, обрел несколько неестественную  твердость
движений. Сумрачно матерясь, он выбрался из самолета, держа в  одной  руке
свой продолговатый чемоданчик, а в другой - недопитую бутылку "Орла".
     Из дома тем временем выбежала Ольга.
     - А... - произнес я, щурясь, - это...  ик...  ты...  Я,  как  видишь,
вполне жив. Можно сказать, целиком и полностью.
     - Господи, - вытаращила она глаза, - да вы пьяны! Оба! И что у тебя с
лицом?
     - Так, - объявил я. - Слегка подрался. Все в норме.  Хочешь...  ик...
виски?
     - Господа  имперские  офицеры  не  бывают  пьяны!  -  твердо   заявил
Детеринг. - Что за мерзкие инсинуации; миледи?
     - Идемте в дом, - махнула Ольга рукой.
     В холле Детеринг увидел дворецкого. Двухметровый детина, вероятно, до
того поразил воображение моего дорогого  патрона,  что  он  остановился  и
несколько секунд с нескрываемым изумлением рассматривал одетого  в  черный
камзол дядьку.
     - Хочешь виски? - спросил он наконец.
     - Нет, милорд, благодарю вас, - склонил голову дворецкий.
     - Не хочешь... Королев! Флаг-майор Королев!
     - Я! - отозвался я с лестницы.
     - Ко мне!
     - Есть!
     Я вернулся в холл. Детеринг сидел верхом на своем чемодане,  поставив
его на ребро, и с любопытством разглядывал этикетку на бутылке.
     - Виски? - любезно предложил он мне.
     - Может быть... ик... шеф, мы... ик... пройдем наверх, в трапезную?
     - Логично, флаг-майор! Чертовски  логично!  Но  сперва  я  буду  тебя
клеить... где мой с-сундук?
     - Он в спальне, шеф.
     - Л-логично! В спальню -  ша-ам  а-арш!  Ать,  ать,  ать,  два,  три!
Р-рняйсь! И-ирно! Р-рнение на знамя!
     У Детеринга был отличный строевой голос - от  его  команд  сотрясался
весь дом, причем команды  произносились  четко,  как  на  параде.  Видимо,
строевая относилась к числу его тайных слабостей.  В  такой  манере  мы  и
добрались до спальни. Умывшись, Детеринг  почти  протрезвел,  но  это  уже
ничего не значило. Настроение у него было великолепное, я его таким  давно
не видел.
     Усадив меня перед зеркалом, он осторожно снял с моей щеки блокадер  и
внимательно осмотрел ожог.
     - Ерунда... жить будешь, ха...



                                 Глава 8


     Ночной ливень разогнал тучи, и утро было солнечным,  искристо-розовым
- только на Кассандане и только в горах бывает такое  утро.  Мы  с  Ольгой
сидели на давешней стеклянной веранде, я похмелялся темным пивом, чувствуя
себя после вчерашней попойки не лучшим образом. Ольга молчала,  с  улыбкой
наблюдая за мной. Вчера она улыбалась точно так же - мягкой, чуть грустной
улыбкой много повидавшей женщины.
     После второй кружки я почувствовал некоторое облегчение.
     - Детеринг, верно, еще дрыхнет. Он вообще мастер поспать в  свободное
время.
     - По-моему, он мастер не только поспать, - заметила Ольга.
     - Ты имеешь в виду  -  выпить?  Хм,  шеф  просто  большой  сибарит  -
опять-таки в свободное время. Ты обратила внимание, как он одевается?  Шеф
- тонкий ценитель радостей жизни. Веселый мудрец, если хочешь.
     Ольга сложила руки на груди и с грустью поглядела на меня.
     - Когда ты прилетишь?
     - Хм, - я нацедил себе из стоявшего на столе бочонка третью кружку  и
поскреб подбородок. - Мне нужно урегулировать некоторые вопросы. Насколько
я понимаю, усадьба нуждается в реконструкции, а? А твое положение - я имею
в виду финансовую его сторону - оставляет желать лучшего.
     - Ну, не так драматично, - улыбнулась  женщина,  -  но  где-то  около
того.
     - Ну вот. А мои... э-ээ... деньги...  все  равно  их  девать  некуда.
Кроме того, я  имею  желание  прикупить  коекакие  земли.  Ну,  это  после
венчания, разумеется. Свадьба будет в Метрополии - ты не возражаешь?
     Ольга закрыла глаза, погладила пальцами мою ладонь, лежащую на столе.
     - Ты не шутишь?
     - С чего бы это я стал  шутить?  Мне  двадцать  восемь  лет...  почти
двадцать восемь, неважно. Пора уже. Мы  будем  красивой  парой  -  молодой
милорд в строгом черном мундире и шикарная, ослепительная миледи.  Как  ты
считаешь? Нам, наверное, будут завидовать. Мне будут  завидовать  коллеги.
Тебе станут завидовать подруги. К нам в гости  будут  приезжать  известные
солидные люди. Так что дом нужно перестроить соответствующим образом.
     Ольга весело рассмеялась.
     - Это у тебя после вчерашнего?
     - Прости?.. Ты не собираешься выходить за меня замуж?
     - О, Боже! Конечно, собираюсь! Но...
     - Что - но?
     - Дом, земли... о чем ты?
     - Оленька, девочка, - я сделал хороший глоток, вытер губы салфеткой и
отодвинул кружку, - я ведь не беден.  Я  настолько  не  беден,  что  шпагу
лендлорда я скорее всего мог бы купить. Просто купить,  если  бы  вплотную
занялся этим вопросом. Так что деньги - пусть  тебя  это  не  волнует.  Ты
выходишь  за  офицера,  который  даже  не  знает  толком   размер   своего
штатно-должностного оклада.
     Она вытащила сигарету  из  лежащей  на  столе  йачки,  закурила  и  с
удивлением спросила:
     - Следовательно, мой будущий муж намного богаче меня?