ть в поражение?
     Фибен размышлял об этом, сняв протокольное  платье  и  позволив  двум
шимпам растереть себе плечи. Он потянулся. Остается надеяться, что он  еще
не забыл уроки борьбы.
     "Я слишком стар для этого, - подумал он. - И позади такой  длинный  и
трудный день".
     Губру не шутили, когда радостно объявили,  что  нашли  выход.  Гайлет
пыталась объяснить ему, пока он  готовился.  Как  обычно,  все  связано  с
а_б_с_т_р_а_к_ц_и_я_м_и_.
     - Как я понимаю, Фибен, галакты совсем не  отвергают  идею  эволюции,
они не принимают только эволюцию _р_а_з_у_м_а_. Они верят в нечто подобное
тому, что мы называли "дарвинизмом", для существ ниже предразумных.  Более
того, они считают, что  природа  поступает  мудро,  заставляя  каждый  вид
демонстрировать свою пригодность к жизни в первобытных условиях.
     Фибен вздохнул.
     - Пожалуйста, ближе к делу, Гайлет. Просто скажи мне, почему я должен
драться с этим ублюдком. Разве даже по земным стандартам судебный поединок
не кажется глупостью?
     Она покачала головой, на какое-то  время  ее  словно  постиг  речевой
затвор. Но как только это прошло,  мозг  ее  вновь  стал  мозгом  обычного
педанта.
     - Нет, не совсем  так.  Подумай  сам.  Одна  из  опасностей,  которой
подвергается процесс возвышения, заключается в том, что  патроны  могут  в
ходе этого процесса лишить клиентов самой  их  сути,  тех  самых  качеств,
которые прежде сделали их кандидатами на возвышение.
     - Ты хочешь сказать...
     -  Я  хочу  сказать,  что  губру  могут  обвинить  в  этом  людей,  и
единственный способ избежать этого - доказать, что мы  остаемся  стойкими,
страстными и физически сильными.
     - Но я думал, все эти тесты...
     Гайлет покачала головой.
     - Они свидетельствуют, что все  оказавшиеся  на  плато  соответствуют
критериям третьей стадии. - Гайлет поморщилась, словно  снова  боролась  с
речевым барьером. - Эти испытуемые проходят даже по  критериям  института.
Они  обладают  недостатками  только  с  точки  зрения   необычных   земных
стандартов.
     - Такими, как приличие и телесный запах. Конечно, но  я  все  еще  не
понимаю...
     - Фибен, Институту все равно, кто из прошедших  испытания  предстанет
перед  гиперпространственным  шунтом.  И  если  губру  считают,   что   их
представитель  превосходит  по  крайней  мере  по  одному  критерию  -  по
физической силе, - это имеет прецеденты. В сущности,  так  делалось  много
раз, когда результаты голосования расходились.
     Теперь наступила очередь Фибена качать головой и негромко ворчать:
     - Гудолл, что за порядки  в  этой  галактике.  Кажется,  Пратачулторн
все-таки прав.
     - В чем, Фибен?
     - Неважно. - Он увидел, что  рефери,  представитель  Института  пила,
приближается к центру круга. Фибен повернулся и посмотрел в глаза  Гайлет.
- Скажи мне только, выйдешь ли ты за меня, если я выиграю?
     - Но... - Она заморгала,  потом  кивнула.  Казалось,  Гайлет  силится
сказать что-то еще, но  у  нее  опять  отнялась  речь.  Она  вздрогнула  и
странным незнакомым голосом умудрилась произнести пять слов:
     - Убей... его... ради... меня... Фибен.
     И в глазах ее читалась не жестокость, не жажда крови, а нечто гораздо
более глубокое. Отчаяние.
     Фибен кивнул. Он не питал иллюзий относительно того,  что  собирается
сделать с ним Железная Хватка.
     Рефери  подозвал  их  к  себе.  Никакого  оружия  и  никаких  правил.
Подземный гул перешел в глубокий гневный рев, и зона ноль-пространства над
головой начала сверкать по краям, словно освещаясь молниями.


     Началось с медленного кружения. Фибен  и  его  противник  внимательно
наблюдали друг за другом, боком обходя всю арену. Остальные девять  шимпов
стояли ниже по склону, рядом с Утакалтингом, Каултом и  Робертом  Ониглом.
Напротив располагались губру и  два  товарища  Железной  Хватки.  Со  всех
сторон  за  схваткой  наблюдали  многочисленные  представители   Института
возвышения и дипломаты-галакты.
     Ласка и Стальной Прут  делали  знаки  руками  своему  предводителю  и
скалились.
     - Сделай его, Фибен! - подбадривали другие шимпы.
     Вот к чему свелся  весь  этот  изысканный  ритуал,  вся  эта  сложная
древняя традиция. Именно таким способом Мать Природа выносит свои решения.
     -  На-чи-НАЙ!  -  резкий  крик  рефери-пила   резанул   слух   Фибена
ультразвуковой волной за мгновение до того, как заговорил переводчик.
     Железная Хватка действовал стремительно. Он бросился вперед, и  Фибен
чуть не опоздал. Ему показалось, что это ложный маневр. Он  начал  уходить
влево, но в последнее мгновение передумал, выставив вперед ногу.
     Удар получился не таким сильным,  как  он  рассчитывал,  но  Железная
Хватка закричал и отскочил, держась за ребра. К несчастью,  Фибен  потерял
равновесие и не  смог  воспользоваться  шансом.  Спустя  несколько  секунд
Железная Хватка снова двинулся вперед, на этот раз  осторожнее.  В  глазах
его горела жажда крови.
     "Бывают такие дни, когда просто не стоит вставать с постели", - думал
Фибен. Они снова начали кружить.
     Собственно, сегодняшний день начался  с  того,  что  он  проснулся  в
развилке дерева в нескольких милях  от  Порт-Хелении,  там,  где  парашюты
плюща свисали с оголенных ветвей зимнего сада...
     Железная Хватка замахнулся и нанес  удар  справа.  Фибен  нырнул  под
мышки  противника  и  ответил  ударом  тыльной  стороной  руки.  Противник
поставил блок, и раздался глухой звук.
     "...Солдаты Когтя были не  очень-то  вежливы,  и  поэтому  он  поехал
дальше на Тихо к старой тюрьме..."
     Кулак, словно пушечный снаряд,  просвистел  мимо  уха  Фибена.  Фибен
шагнул навстречу вытянутой руке и повернулся так, чтобы ударить  локтем  в
открывшийся живот противника.
     "...Глядя на опустевшую комнату, он понял, что  остается  очень  мало
времени. Тихо галопом  проскакал  по  пустынным  улицам,  в  зубах  лошади
застрял цветок..."
     "...а пристань была заполнена шимпами - они стояли  на  причалах,  на
крышах зданий, на улицах и смотрели..."
     Клинч грозит прервать дыхание. Фибен присел и сунул правую ногу между
ног противника. Потянул  в  одном  направлении,  дождался,  пока  Железная
Хватка перестал сопротивляться, потом резко рванулся и бросил свое тело  в
противоположную  сторону.  Одновременно  пнул   ногой.   Железная   Хватка
поскользнулся и упал, продолжая тисками  своих  рук  сжимать  Фибена.  Еще
несколько мгновений он с утроенной силой сжимал Фибена, вырывая куски  его
плоти.
     "...Он сменил лошадь на лодку и поплыл через  залив,  к  преграде  из
буйков..."
     Кровь полилась из разорванного горла Фибена. Рана  лишь  на  полдюйма
миновала его яремную вену. Фибен  попятился,  видя,  как  быстро  Железная
Хватка вскочил на ноги. Стремительность шимпа устрашала.
     "...Он  выиграл  мысленную  схватку  с  буйками  и   заслужил   право
пройти..."
     Железная  Хватка  оскалился,  расставил  длинные  руки   и   испустил
кровожадный крик. И Фибен  словно  увидел  перед  собой  древние  схватки,
которые  происходили  задолго  до  того,  как  шимпы  поднялись  на   борт
космических кораблей. Тогда угрожающий рык был половиной победы.
     - Ты можешь это сделать, Фибен!  -  крикнул  Роберт  Онигл,  разрушая
гипноз Железной Хватки. - Давай, парень! Отомсти за Саймона!
     "Дерьмо! - подумал Фибен. - Типичный человеческий трюк!  Он  пытается
вызвать у меня чувство вины!"
     Но сумел подавить вспыхнувшие сомнения и улыбнулся врагу в лицо.
     - Кричать ты умеешь. А вот это? - И он показал Железной Хватке нос. И
тут же пришлось увертываться от броска противника. На этот раз оба  сумели
нанести  удары,  которые  прозвучали  гулко,  как  в  барабан.  Оба  шимпа
разлетелись в  противоположные  стороны,  прежде  чем  сумели  обернуться,
тяжело дыша и оскалившись.
     "...Берег был усеян мусором, а подъем на  утесы  оказался  длинным  и
трудным. Но  выяснилось,  что  это  только  начало.  Удивленные  чиновники
Института уже  разбирали  свои  приборы,  когда  он  неожиданно  появился;
заставил их остановиться и провести еще  одно  испытание.  Они,  вероятно,
решили, что не понадобится много времени, чтобы отправить его домой..."
     Когда они сошлись в следующий раз, Фибен выдержал несколько ударов по
лицу, чтобы сблизиться с противником и бросить его на землю.  Конечно,  не
самый элегантный прием джиу-джитсу. Применяя  его,  он  неожиданно  ощутил
резкую боль в ноге.
     На мгновение Железная Хватка  оказался  беззащитен.  Но  когда  Фибен
попытался атаковать, нога его подвернулась.
     "...трудные тесты, сердитые взгляды, молчаливое удивление, что он еще
здесь..."
     Падая навзничь, он пинался, но тем не менее  противник  захватил  его
лодыжку словно в клещи. Фибен пытался за что-нибудь ухватиться, но  пальцы
только царапали  почву.  Он  попробовал  отползти  в  сторону,  но  Хватка
подтащил его к себе и прижал.
     "...И он прошел через все это, только чтобы оказаться здесь? Да. А  в
целом день был кромешным адом..."
     Есть борцовские трюки против соперника, превосходящего  весом.  Фибен
вспомнил о них, пытаясь высвободиться. Если бы он не  так  устал,  они  бы
сработали.
     А  так  ему  только  удалось  достичь   псевдоравновесия.   Небольшое
преимущество в упоре помогло ему  противостоять  ужасающей  силе  Железной
Хватки. Их тела напрягались, руки сжимались в  поисках  малейшей  слабины.
Лицами прижимаясь к земле, противники  чувствовали  горячее  дыхание  друг
друга.
     Толпа смолкла. Ни та,  ни  другая  сторона  больше  не  подбадривала.
Противники с обманчивой медлительностью раскачивались, сжимая друг  друга,
и Фибен ясно увидел склон Церемониального Холма. Краем глаза  он  отметил,
что толпа куда-то исчезла. Там, где недавно толпилось  множество  галактов
самой разной наружности, остались теперь только полосы вытоптанной травы.
     Толпа  уходила  вниз  по  холму  на   восток,   галакты   возбужденно
жестикулировали  и  разговаривали  на  множестве  языков.  Фибен   заметил
арахноида-серентини; главный испытатель стоял среди своих  помощников,  не
обращая больше внимания на схватку. Даже рефери-пила отвернулся и  смотрел
на суматоху внизу.
     И это после разговоров о том, что судьба всей  вселенной  зависит  от
смертельного боя двух шенов?  Какой-то  частичкой  своего  сознания  Фибен
почувствовал себя оскорбленным.
     Любопытство всегда подводило его. Вот и сейчас он думал: "Да что  там
такое?"
     Он на дюйм повернул голову в сторону, чтобы разглядеть получше. И  на
миллисекунды упустил открывшегося проби: Железная Хватка  чуть  переместил
тяжесть своего тела. Фибен слишком поздно спохватился, и  Железная  Хватка
воспользовался преимуществом, ускользнул  и  сделал  захват.  Снова  начал
давить.
     - Фибен! - Это голос Гайлет, полный чувств. Итак, хоть кто-то смотрит
на них. И увидит его унижение и конец.
     Фибен сражался  отчаянно.  Он  использовал  все  трюки,  всплывшие  в
памяти. Но они требовали сил; не хватало воздуха.
     Железная Хватка продолжал удерживать его. Оскаленные клыки сверкали в
свете прожекторов: он улыбнулся Фибену.
     Вдруг в одно  мгновение  огромная  тень  заслонила  свет  прожектора.
Железная Хватка растерянно  заметил  что-то  громоздкое  рядом  с  головой
Фибена. Волосатая черная _с_т_у_п_н_я_, затем короткая,  но  толстая,  как
древесный ствол, коричневая нога, а еще выше - гора шерсти.
     Мир,  который  начал  вращаться  и  тускнеть  перед  глазами  Фибена,
неожиданно снова обрел резкость, его перестали  душить.  Фибен  вдохнул  и
старался разобраться в происходящем.
     Он  поймал  дружелюбный  взгляд  карих  глаз,  которые   принадлежали
нависшей над ним огромной горе мышц.
     Гора улыбалась. Рукой  размером  с  небольшого  шимпанзе  существо  с
любопытством коснулось Фибена. Железная Хватка содрогнулся  и  ошеломленно
отшатнулся не то от удивления, не то от страха.  Рукой  существо  схватило
шимпа за запястье, словно проверяя его силу.
     По-видимому,  никакого  сравнения.  Рослый   самец-горилла   довольно
переступил с ноги на ногу и как будто даже засмеялся.
     Потом, опираясь на одну руку, повернулся  и  присоединился  к  темной
ленте животных, которая  извивалась,  обтекая  изумленных  шимпов.  Гайлет
глазам своим не верила, а Утакалтинг непрерывно моргал.
     Роберт Онигл как будто разговаривал сам с собой,  а  губру  пищали  и
прыгали.
     Но в центре внимания горилл оказался Каулт. Четыре самца и три  самки
собрались вокруг высокого теннанинца и трогали его. Он медленно и радостно
заговорил с ними.
     Фибен решил не допускать одну и ту же ошибку дважды. Он не знал,  что
делают здесь, на вершине Церемониального Холма, построенного захватчиками,
г_о_р_и_л_л_ы_, да и не пытался  над  этим  размышлять.  Сосредоточенность
вернулась к нему на мгновение раньше, чем  к  противнику.  Когда  Железная
Хватка снова посмотрел на него, в  глазах  проби  мелькнуло  отчаяние:  он
успел разглядеть приближающийся кулак Фибена.
     Маленькое плато превратилось в дикую  сцену,  лишенную  даже  подобия
какого-либо порядка. Границы площадки,  на  которой  происходила  схватка,
потеряли всякий смысл. Фибен и его противник катались под  ногами  горилл,
шимпов, губру и вообще  всех,  кто  только  успевал  отскакивать.  На  них
перестали обращать внимание, но Фибену было все равно.  Он  помнил  только
одно: что дал обещание и его нужно выполнить.
     Он колотил Железную Хватку, не давая ему восстановить  равновесие,  и
тот,  отчаянно  закричав,  отбросил  наконец  Фибена,  как  старый   плащ.
Болезненно приземлившись, Фибен уловил движение сзади и  повернул  голову:
проби по имени Ласка поднял ногу и готовился ударить  его.  Но  не  попал,
потому  что  его  обняла  страстная   горилла   и   приподняла   в   своем
сокрушительном объятии.
     Другого товарища Железной Хватки держал Роберт Онигл. Он  поднял  его
над головой.  Самец-шимп  явно  сильнее  большинства  людей,  но,  вися  в
воздухе, ничего не мог поделать. Роберт схватил его, как Геркулес Антея, и
кивнул Фибену.
     - Осторожней, старина.
     Фибен откатился, и Железная Хватка вхолостую  ударил  место,  где  он
только что лежал, подняв лишь облако пыли. Фибен тут же прыгнул  на  спину
противнику и зажал его полунельсоном.
     Мир завертелся. Фибен скакал на нем, как на брыкающемся  жеребце.  Во
рту появился вкус крови, пыль заполнила  легкие,  он  почувствовал  резкую
боль в груди. Усталые руки дрожали, вот-вот схватит судорога. Но,  услышав
тяжелое дыхание противника, Фибен понял, что выдержит.
     Железная Хватка опустил голову. Фибен пнул его ногой.
     Пятка Фибена пришлась в солнечное сплетение проби. Он сломал  пальцы,
но в порыве борьбы не замечал боли, и невозможно было  ошибиться,  услышав
свистящий  судорожный  выдох:   диафрагма   Железной   Хватки,   мгновенно
сократилась, прекратив всякий доступ воздуха.
     Фибен как-то нашел силы.  Рывком  перевернул  противника.  Зажал  его
ножницами, завел руку и сжал горло тем же незаконным (но кому какое дело!)
приемом, который раньше применил Железная Хватка.
     Кости  хрустели.  Казалось,  земля  под  бойцами  задрожала,  а  небо
заворчало. Мимо мелькали ноги чужаков, слышались крики на  разных  языках.
Фибен вслушивался лишь в дыхание противника и не слышал его...  чувствовал
только пульс, который вот-вот должен прекратиться...
     И тут словно что-то, взорвалось у него в черепе.


     Как  будто  что-то  раскрылось  перед  ним,   яркий   свет   струился
и_з_н_у_т_р_и_, от коры его мозга. Ошеломленный, Фибен вначале решил,  что
кто-то из проби или губру ударил его сзади по голове. Но при ударе  такого
свечения не бывает. Больно, но как-то по-другому.
     Фибен сосредоточился на самом главном: нужно  изо  всех  сил  держать
слабеющего противника. Но он не мог  игнорировать  это  странное  явление.
Мозг искал сравнения с чем-нибудь,  но  не  находил  подходящей  метафоры.
Беззвучный взрыв казался одновременно чуждым и странно знакомым.
     Фибен вспомнил голубой огонек, который весело плясал, стреляя  ему  в
ноги.  Вспомнил  "бомбу  вони",  которая  обратила  в  бегство  помпезного
пушистого дипломата. Вспомнил, что рассказывала по ночам генерал. Все  это
заставило его заподозрить...
     По всему плато стих многоголосый говор, все галакты  смотрели  вверх.
Фибену захотелось поднять голову и самому увидеть, что  так  привлекло  их
внимание.  Однако  сначала  нужно  убедиться,  что  противник   безопасен.
Железная Хватка несколько раз судорожно глотнул воздух, и Фибен возобновил
давление,  чтобы  удержать  рослого  шимпа   на   грани   бессознательного
состояния. Затем он посмотрел вверх.
     - Утакалтинг, - прошептал Фибен, поняв причину смятения своих мыслей.
     Тимбрими стоял чуть выше остальных. Он широко развел руки, и полы его
протокольного   платья   развевались   в   циклоне,    поднятом    зияющим
гиперпространственным шунтом. Глаза максимально расставлены.
     Щупальца короны Утакалтинга двигались, и  _ч_т_о_-_т_о_  вращалось  у
него над головой.
     Шимми застонала и прижала ладони к вискам. Казалось,  сотни  бормашин
заработали одновременно. Для  большинства  присутствующих  глиф  оставался
неразличимым. Но Фибен впервые в жизни  испытал  кеннинг.  И  то,  что  он
кеннировал, называлось _т_у_т_с_у_н_у_к_а_н_н_.
     Чудовищный  глиф,  полный  долго   сдерживаемой   энергии.   Сущность
отложенной неопределенности, он танцевал и вращался. И вдруг  без  всякого
предупреждения разлетелся. Фибен  чувствовал,  как  глиф  пролетел  сквозь
него, - и испытал неподдельную чистую _р_а_д_о_с_т_ь_.
     Радость вытекала из Утакалтинга, словно из прорванной дамбы.
     - Н'ха с'урустуанну,  л'хаммин'т  Атаклена  в'тхтанна!  -  воскликнул
тимбрими. - Дочь, ты прислала его, чтобы вернуть отданное мной? О, как все
усложнилось и усилилось! Какой отличный розыгрыш собственного отца!
     Его настроение заразило стоявших поблизости.  Шимпы  моргали.  Роберт
Онигл вытирал слезы.
     Утакалтинг повернулся и указал на тропу, ведущую к Площадке Избрания.
Теперь, на вершине Церемониального Холма, было видно, что шунт  действует.
Погребенные глубоко под землей машины сделали  свое  дело,  и  теперь  над
головой зиял _т_у_н_н_е_л_ь_, края его сверкали,  а  в  центре  -  пустота
чернее самой тьмы.
     Туннель, казалось, втягивает свет, трудно даже рассмотреть отверстие.
Но Фибен знал, что это реальная связь во времени, она протянулась отсюда к
бесчисленным планетам, где многочисленные  зрители  наблюдали  и  отмечали
события вечера.
     "Надеюсь, зрелище понравится во всех пяти галактиках". Когда Железная
Хватка начал оживать, Фибен ударил  проби  по  голове  и  снова  посмотрел
вверх.
     На полпути  к  вершине  на  узкой  тропе  он  увидел  три  разительно
отличающиеся друг от  друга  фигуры.  Маленький  неошимпанзе  с  непомерно
длинными руками и короткими кривыми ногами. Одной рукой  Джо-Джо  держался
за руку Каулта, рослого теннанинского посла. Другую могучую  лапу  держала
крошечная девочка, светлые волосы которой развевались на ветру, как знамя.
     Это изумительное трио смотрело на вершину, где  собралась  совершенно
необычная толпа.
     Десяток  горилл,  самцов  и   самок,   кружком   стояли   прямо   под
полуневидимой дырой в пространстве. Они раскачивались взад и вперед, глядя
на зияющую пустоту над головой, и тихо напевали режущую слух мелодию.
     - Мне кажется... - сказал ошеломленный главный  испытатель  Института
возвышения, серентини, - ...мне кажется, такое случалось... раз или два...
но давно, больше тысячи эпох назад.
     Послышался другой голос, на этот раз хрипловатый от  полноты  чувств.
Англик.
     - Это несправедливо, пусть и на нашем веку тоже... - Фибен видел, что
по щекам некоторых шимпов текут слезы.
     Шимпы держали друг друга за руки и п