ди Вампирии, которая боится тебя и жаждет проглотить... Идея
любящей и дружной семьи народов в доме отца земного во имя спасения в Доме
Отца Небесного - прекрасная идея... Я бы даже сказал - Русская идея, о
которой многие грезили и которая так и не была осуществлена. Коммунизм в
одной отдельно взятой стране, спасение в одной стране... Мы же оба
прекрасно знаем, что это невозможно, это самое коллективное спасение,
разве что в лоне Истинной Церкви. И не "коллективное", а "соборное", то
есть для избранников, "рожд„нных свыше"... Не рабы и не на„мники, а сыны.
  - Только не тебе судить, кто сын, а кто нет, - перебил АХ, -
избранничество - это особое состояние души. Это - неукорен„нность во вс„м,
что временно, это ощущение Предназначения своего, "мира Горнего", это -
"Мои овцы знают Мой голос",.. это - запись в Книге Жизни, это...
  - Да знаю, знаю, - поморщился АГ, - проходили. И Иосиф проходил. Но и про
первородный грех, и про Иуду проходили, и про овцеволков, которые
перерождались буквально на глазах, и про бытовое разложение "кристально
чистых"...
  Свидетельница М.Сванидзе:
  "...Я сказала, что думала. Сказала, что я не верила в то, что наше
государство правовое, что у нас есть справедливость, что можно где-то
найти правый суд /кроме ЦК, конечно, где всегда вс„ правильно
оценивалось/, а теперь я счастлива, что нет этого гнезда разложения морали
нравов и быта. Авель несомненно, сидя на такой должности, колоссально
влиял на наш быт в течение 17 лет после революции. Будучи сам развратен и
сластолюбив - он смрадил вс„ вокруг себя - ему доставляло наслаждение
сводничество, разлад семьи, обольщение девочек. Имея в своих руках все
блага жизни, недостижимые для всех, в особенности в первые годы после
революции, он использовал вс„ это для личных грязных целей, покупая женщин
и девушек... Чтоб не быть слишком на виду у партии, окружал себя
беспартийными /аппарат, секретарши, друзья и знакомые из театрального
мира/... Контрреволюция, которая развилась в его ведомстве, явилась прямым
следствием всех его поступков - стоило ему поставить интересную девочку
или женщину и вс„ можно было около его носа разделывать".

  * * *

  А вас не тянет всевластная тина?
  Чиновность в мозгах паутину не свила?
  Скажите - цела? Скажите - едина?
  Готова ли к бою партийная сила?

  . . .

  И когда, это солнце разжиревшим боровом
Взойд„т над грядущим без нищих и калек, -
Я уже сгнию, умерший под забором,
Рядом с десятком моих коллег.

  И чудится мне, что на красном погосте
Товарищей мучит тревоги отрава.
  По пеплам ид„т, сочится по кости,
Выходит на свет по цветам и по травам.

  А травы с цветами шуршат в беспокойстве:
  Скажите - вы здесь? Скажите - не сдали?
  Идут ли впер„д? Не стоят ли? - Скажите.
  Достроит коммуну из света и стали
республики вашей сегодняшний житель?

  Проч„л я ему эти стихи "лучшего, талантливейшего", так рано от нас
ушедшего и нашептал, что вс„ равно они переродятся, вампиры эти
потенциальные, что вс„ равно ему с ними не сладить одному - ни дети, ни
друзья-соратники ему не помощники. Вон, даже жена... Уговаривал
примириться с Вампирией, стать главой обычной буржуазной республики, или
монархии конституционной - что больше нравится. Не быть белой вороной,
играть по их правилам, и сразу помощь пойд„т, блага всякие, торговля,
капиталы... А там уж можно будет "разделять и властвовать", стаю на стаю
натравливать - это в порядке вещей. Или, вместе объединившись - на Гитлера
- как угодно. Но по правилам. А то заладил: "Вампиры, вампиры..." Вон и
Ильич надолго НЭП планировал...
  Уп„рся - отойди от меня, сатана... Ах так, думаю, ну ладно. Пророчество
ему проч„л ветхозаветное:
  "Все укрепления твои подобны смоковнице со спелыми плодами; если тряхнуть
их, то они упадут прямо в рот желающего есть.
  Вот, и народ твой - как женщины у тебя: врагам твоим настежь отворятся
ворота земли твоей, огонь пожр„т запоры твои.
  Начерпай воды на время осады; укрепляй крепости твои; пойди в грязь, топчи
глину, исправь печь для обжигания кирпичей.
  Там пожр„т тебя огонь, посеч„т тебя меч, поест тебя как гусеница, хотя бы
ты умножился как гусеница, умножился как саранча.
  Купцов у тебя стало более, нежели зв„зд на небе; но эта саранча рассеется
и улетит.
  Князья твои - как саранча, и военачальники твои - как рои мошек, которые
во время холода гнездятся в щелях стен, и когда взойдет солнце, то
разлетаются, - и не узнаешь места, где они были". /Наум. 3, 12-17/
Не поверил Иосиф. - Когда это будет, бес? - Когда время тво„ земное
кончится, отвечаю, - а срок твой лишь Творец знает... Тут они все и
переродятся, твоя охрана, партия твоя первой, хоть ты и сказал, что она
"не перерождается и никогда не переродится, ибо не из такого материала
склеена..." "Из такого, Иосиф, - шептал я ему, - Из греха и праха..."
Опять не верит. Ну тут я ему и показал Страницу Истории, только даты ст„р,
чтоб уж совсем правила не преступать. Вс„ ему показал в сонном видении - и
города вымирающие, и заводы стоящие с шахтами, и шахт„ров с табличками на
шее: "Я хочу есть", и "новых русских" бритоголовых на иномарках, и виллы
их с бассейнами и охраной, и героев с орденами и медалями, роющихся в
помойках, и детей-наркоманов, и "спортсменок-комсомолок" на панели и в
турецких борделях, и мешочников с тряпками колониальными, ларьки со
жвачкой и пойлом, казино, стриптизные ночные клубы, "Московский
комсомолец" с телефонами секс услуг на все содомские вкусы, голых сисястых
баб на обложках журналов, поля, бурьяном заросшие, будто Мамай прош„л... И
как в Беловежье великую Антивампирию "на троих" раздавили, а потом и все
прочие самостийные вампиры общесоюзную народную собственность на части
стали рвать... И как Верховный Совет проголосовал почти единогласно за
отделение головы от тела и стоя аплодировали, а потом их же прямо из
танков посреди Москвы на позор и потеху всему миру...
  И как Победоносное Красное знамя ночью, как воры, спустили, а потом
некоторые граждане ноги об него, кровью политое, вытирали на своих
тусовках, и Грозный в руинах показал, и как отечественные и забугорные
вампиры из страны общенародное достояние контейнерами вывозят, и страну,
разрубленную на части, как говяжья туша, и как тело Ильича из шоколада и
крема жрут ихние детишки вампирские; и как "несокрушимую и легендарную"
без войны уничтожили, и как у дяди Сэма клянчат народу на пропитание с
протянутой рукой в то время как упыри клозеты из золота строят - совсем
как Ильич мечтал... И иглу показал Останкинскую, возле которой двадцать
второго июня бывших героев дубинками били, а потом народ расстреливали,
как "молод„жь выбирает пепси", и как уч„ные эмигрируют, чтобы служить
Вампирии, набивать ихние закрома, и как военные попрятались в щели стен,
как рои мошек, и как народ вс„ это глотает...
  Побелел Иосиф, что ты, АХ, - каждая оспина видна. Хочет проснуться, кошмар
прервать, а не может. Но вижу - вс„ ещ„ не верит. Я тут на последнее
средство пош„л: - А свидетельству церкви, спрашиваю, поверишь? Цитировать,
мол, не буду, не мо„ это дело, возьми-ка сам да прочти. И вырезку ему
газетную:
  "Когда вы. Ваше Святейшество, с трибуны московского епархиального собрания
обличаете нынешнюю "неустойчивую смутную действительность, безумный мир,
где отсутствует нравственность, где господствуют волчьи законы, где брат
грабит брата, где ложь и обман стали нормой поведения", знайте - Ваше
справедливое негодование разделяют миллионы и миллионы россиян... Когда вы
возмущаетесь тем, что в современной России "население целенаправленно
организуется на сатанинских принципах лжи, подлога, обмана, поклонения
внешней грубой силе, внедряются как начала "нормальной" жизни жадность,
эгоизм, амбиции, разврат, наркомания, любовь к развлечениям и
удовольствиям любой ценой", Вы можете быть уверены в искренней и горячей
поддержке всех честных граждан нашей страны.
  Когда Церковь Вашими устами провозглашает, что "сегодня это не отдельные
эпизоды злых, порочных, разрушительных действий, а ускоренное
строительство общемировой системы зла...", под Вашими словами готовы
подписаться все ответственные российские политики! Скажу больше: патриоты
России давно знают, как называется та "общемировая система зла", о которой
Вы упомянули. Е„ имя - "новый мировой порядок", который международная
финансовая олигархия усиленно навязывает всей планете посредством
американских авианосцев и натовских танков".
  То есть грядущее царство антихриста и Вавилонской блудницы - вот куда
поплыв„т твоя империя, Иосиф, когда ты выпустишь руль из рук... Так стоит
ли огород городить? Столько мучений, работы "по-ч„рному", ни сна, ни
отдыха, ни личной жизни... Поживи хоть последние годы как нормальный царь,
- нашептывал я ему, - Почувствуй вкус настоящей жизни..."
  - Кого ты цитировал? - спросил Иосиф, - Кто обращается к Патриарху?
  - Председатель ЦК Российской Коммунистической Партии. Вроде как нынче -
генсек.
  - Что же он сам порядок не навед„т? А Всесоюзная Партия почему молчит?
  - Да говорю ж тебе, вс„ распущено. Ни Союза нет, ни партии твоей,
"единственного, что мне не изменит", как сказал застрелившийся поэт. Одни
переродились, другие разбежались, третьи в подполье ушли. Потом по
кусочкам восстановились, но много ли они могут сделать в Вампирии? Васька
слушает да ест. Людей твоих дож„вывает. Все твой народ предали, Иосиф, да
он и сам себя предал... Но начн„тся вс„, как всегда бывает, с головы. С
самого генсека.
  Тут он снова побелел у меня, шепчет:
  - Фамилия как?.. Кто такой?
  - Э нет, говорю, не имею права... Я и так сверх всякого регламента...
  - Ну хоть приметы особые...
  И тут у меня накладочка вышла. Соскочил с исторической страницы вауч„рт,
этих мелких бесов эсэнгэшных пропасть развелось после катастройки... уж не
знаю, как он в ксерокс затесался, да как заор„т:
  - Есть, есть примета!.. Пятно у него, пятно!..
  Ну я этого вауч„ртика ногтем в геенну огненную сшиб, чтоб не выступал, а
Иосиф аж кулаки стиснул.
  - Какое такое пятно?
  - Да внутри пятно, - говорю я, - помнишь, как Левко у Гоголя ведьму от
прочих русалок отличил? Пятно у не„ внутри было ч„рное... А так - все на
одно лицо. Или у Толстого про вурдалаков, что ты в детстве читал, помнишь?
Как старик уш„л из дому и говорит - если после двенадцати приду - не
пускайте в дом, ибо это уже не я буду, а проклятый вурдалак кровь вашу
пить прид„т... Нет старика и нет, а как стали часы бить полночь - в
аккурат он на дороге и появляется. Вот поди и разберись. Божий человек или
оборотень... Ну что, Иосиф, по рукам? Все земные царства твои будут...
  Ну а он, до чего ж хитрый, его на мякине не провед„шь!.. А чего это ты,
говорит, бес, так меня уговариваешь, если никакого проку тебе нет в мо„м
отречении? Или не знаешь, что царство, которое разделится, не устоит?
Брысь, говорит. И проснулся.
  Но, видать, поверил, потому что тут такое началось...
  Свидетель М.Джилас:
  "При разговоре со Сталиным изначальное впечатление о н„м как о мудрой и
отважной личности не только не тускнело, но и наоборот, углублялось.
Эффект усиливала его вечная пугающая настороженность. Клубок ощетинившихся
нервов, он никому не прощал в беседе мало-мальски рискованного нам„ка,
даже смена выражения глаз любого из присутствующих не ускользала от его
внимания."
"Мне лично кажется, что у Сталина... даже само притворство было настолько
спонтанно, что казалось, будто он сам убежд„н в искренности и правдивости
своих слов. Он легко приспосабливался к каждому повороту дискуссии, к
каждой новой теме и даже новому человеку".
  "Сталин был холоден и расч„тлив не меньше, чем Молотов. Но у Сталина была
страстная натура со множеством лиц - прич„м каждое из них было настолько
убедительным, что казалось, что он никогда не притворяется, а всегда
искренне переживает каждую из своих ролей. Именно поэтому он обладал
большей проницательностью и большими возможностями, чем Молотов."
"Мир, в котором жили советские вожди - а это был и мой мир - постепенно
начинал представать передо мной в новом виде: ужасная, непрекращающаяся
борьба на всех направлениях. Вс„ обнажалось и концентрировалось на
сведении личных счетов. В живых оставался только более сильный и ловкий. И
меня, исполненного восхищения к советским вождям, охватывало теперь
головокружительное изумление при виде воли и бдительности, не покидавших
их ни на мгновение".


  БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА:

  1933г. Выступление на пленуме ЦК с докладом "Итоги первой пятилетки" и с
речью "О работе в деревне". Выступление на Всесоюзном совещании комсомола
о задачах весеннего сева. Присутствует на I Всесоюзном съезде
колхозников-ударников. При„м в Кремле юных лауреатов Всесоюзного конкурса
музыкантов-исполнителей. Поездка по Беломоро-Балтийскому каналу, посещение
Мурманского порта, Сороки и бухты Полярная. 1934г. Руководство работой
XVII съезда ВКПб. Руководство работой пленума ЦК. Утвержд„н Генеральным
секретар„м ЦК ВКПб. Осматривает строительство канала Москва-Волга.
Выступает на митинге в связи с возвращением челюскинцев. Выступление на
совещании в ЦК о генеральном плане реконструкции г. Москвы. Вместе со
Ждановым и Кировым пишут "Замечания о конспекте учебника по истории СССР"
и "Замечания о конспекте учебника "Новой истории". Убийство Кирова в
Ленинграде, похороны в Москве. Выступление на совещании металлургов "О
задачах развития ч„рной металлургии".
  "В деревне окончательно укрепился колхозный строй. Этому сильно
содействовали устав сельскохозяйственной артели, принятый на 2 съезде
колхозников-ударников в феврале 1935 года, и закрепление за колхозами всех
обрабатываемых ими земель НА ВЕЧНОЕ ПОЛЬЗОВАНИЕ". /История ВКПб, краткий
курс./
"Товарищи, то что мы сегодня видели здесь, это кусок новой жизни, той
жизни, которая называется у нас колхозной, социалистической жизнью. Мы
слушали простые слова простых трудовых людей, как они боролись и
преодолевали трудности для того, чтобы добиться успехов в деле
соревнования. Мы слушали речи женщин, не обычных, а, я бы сказал, героинь
труда, у нас не бывало прежде таких женщин. Мне вот 56 лет уже, видал
виды, видал достаточно трудящихся мужчин и женщин, но таких женщин я не
встречал. Это совершенно новые люди, только свободный труд, только
колхозный труд мог породить таких героинь труда в деревне". /И. Сталин/
"Значение стахановского движения состоит в том, что оно... ломает старые
технические нормы, как недостаточные, перекрывает в целом ряде случаев
производительность труда передовых капиталистических стран... Но этим ещ„
не исчерпывается значение стахановского движения... Оно подготовляет
условия для перехода от социализма к коммунизму". /И. Сталин/.
  "Они угрожали нам поднятием восстания в партии против Центрального
Комитета. Более того: они угрожали кое-кому из нас пулями. Видимо, они
рассчитывали запугать нас и заставить нас свернуть с ленинского пути. Эти
люди очевидно забыли, что мы, большевики, - люди особого покроя. Они
забыли, что большевиков не запугаешь ни трудностями, ни угрозами...
Понятно, что мы и не думали сворачивать с ленинского пути. Более того,
укрепившись на этом пути, мы ещ„ стремительнее пошли впер„д, сметая с
дороги все и всякие препятствия. Правда, нам пришлось при этом по пути
помять бока кое-кому из этих товарищей. Должен признаться, что я тоже
приложил руку к этому делу. (Бурные аплодисменты, возгласы "ура") /Речь в
Кремле перед выпускниками военных академий, 1935г./

  * * *

  "Вчера на съезде сидел в 6-м или 7-м ряду. Оглянулся: Борис Пастернак. Я
пош„л к нему, взял его в передние ряды /рядом со мной было свободное
место/. Вдруг появляются Каганович, Ворошилов, Андреев, Жданов и Сталин.
Что сделалось с залом! А ОН стоял, немного утомл„нный, задумчивый и
величавый. Чувствовалась огромная привычка к власти, сила и в то же время
что-то женственное, мягкое. Я оглянулся, у всех были влюбл„нные, нежные,
одухотвор„нные и смеющиеся лица. Видеть его - просто видеть - для всех нас
было счастьем. К нему вс„ время обращалась с какими-то разговорами
Демченко. И мы все ревновали, завидовали - счастливая! Каждый его жест
воспринимали с благоговением. Никогда я даже не считал себя способным на
такие чувства. Когда ему аплодировали, он вынул часы /серебряные/ и
показал аудитории с прелестной улыбкой - все мы так и зашептали: "Часы,
часы, он показал часы", - и потом, расходясь, уже возле вешалок вспоминали
об этих часах. Пастернак вс„ время шептал мне о н„м восторженные слова, а
я ему, и оба мы в один голос сказали: "Ах эта Демченко заслоняет его! /на
минуту/". Домой мы шли вместе с Пастернаком и оба упивались нашей
радостью..."/Из дневника К.Чуковского/.

  * * *

  "Что такое счастье - это каждый понимал по-своему... Но все вместе знали и
понимали, что счастье - это любить и беречь эту прекрасную землю, которая
зов„тся Советской Страной..." /Аркадий Гайдар/.
  "Если кто-то захочет выяснить, на ком лежит ответственность за Беловежское
соглашение, отпираться не буду - оно от начала до конца написано моей
рукой." /Свидетель - Егор Гайдар/.

  * * *

  Свидетельство А. Авдеенко о съ„мках американской компанией Эйч-би-оу и
съ„мочной группой И. Пассера на Кунцевской даче Сталина в день 112
годовщины со дня рождения Сталина, 21 декабря:
  "Дом ходил ходуном. Из-за невесть откуда появившейся стойки прямо у входа
давали всем в бумажных стаканчиках виски и шампанское. На пиршественном и
одновременно политбюровском столе в гостиной валялись пустые бутылки
из-под пива; под немыслимые в этих стенах рок-н-рольные ритмы отплясывала
развес„лая молод„жь; кто-то нежно целовался в углу, кто-то лежал поперек
коридора; кто-то развалился на ЕГО диване, где издал он последний хрип, а
с балкона кабинета на втором этаже кто-то затаскивал заначенные бутылки и
упаковывал их для завтрашнего похмелья. И невозмутимый стоял Роберт
Дювалл, исполнитель роли Сталина, уже разгримированный, в красном пуловере
с натуральным орденом Ленина на груди. Потом давали гамбургеры, воздушные
куски торта, вкатили огромный торт из мороженого, по-моему, с надписью
"Сталин" и, кажется, с его головой. Не хватало только 112 свечей, а заодно
и помела, рогов и копыт, приличествующих этому случаю".

  * * *

  Часы бьют полночь, карета становится катафалком, лакеи - могильными
крысами, а бальный наряд - саваном.
  Но это потом. А пока мы беззаботно играем. Взрослые дети, старые дети.
Едва закончив одну игру, садимся за другую. Меняются игрушки, правила,
партн„ры. Игра нотами, красками, цифрами, словами...
  Даже свадьбы мы "играем".
  В прошлом е„ детстве игры были жизнью, теперь взрослая жизнь станет игрой.
  Итак, они благополучно сыграют свадьбу и вс„ будет хорошо за исключением
странной болезни, которую Яна впервые обнаружит у себя на следующий день
после того, как Денис умыкн„т е„ в Москву и они будут бороться в полутьме
передней, и он скажет, что вполне мог сбежать с поля битвы, как Пушко, и
ей нечего казниться. И остановится на мгновенье рулетка и наступит тишина,
и, в который раз за те суматошные дни, Яна опять почувствует чь„-то
таинственное прикосновение, повернувшее невидимый ключ в глубинах е„ "Я".
А назавтра, решив наконец-то докончить давным-давно начатый рассказ для
объявленного "Работницей" конкурса, она испытает вдруг приступ
непреодолимого отвращения к бумаге, к ни в ч„м не повинной шариковой
ручке, к словам, должным лечь на бумагу, и особенно к придуманной ею
истории, которая прежде вполне устраивала. "Пройд„т, - решит Яна. - Нервы,
переутомление." И возьм„тся за подборку "Наши земляки", которую Хан
поручил ей вести. Провозится с пустяковым текстом в одну колонку до
вечера, прич„м состояние будет такое, словно она съела тарелку ненавистной
с детства тыквенной каши, обильно заправленной касторкой. Назавтра
повторится то же самое, и через месяц, и через два. Писательство будет
вызывать у не„ гадливую ненависть, непреодолимую тошноту, она будет готова
заниматься чем уго