вшиеся  из этой  комнаты  звуки  и  в  самом  деле не
всполошили.  Да  и  с  каких  фиников?  Дрались  они почти бесшумно,  и  все
произошло очень быстро. А ночь сегодня безопасная.
   Сын змеи провел рукой по  горлу. Кровь  все еще текла, хотя  и не очень
интенсивно. В  любом случае, первым делом нужно было позаботиться о горле  и
левом  плече.  Потом придется  уничтожить все  следы и убрать  труп. Кое-кто
видел, как он входил в эту гостиницу Значит,  надо  сделать так, чтобы  труп
псоглавца  нашли  в  другом  месте.  Конечно,  хозяин  гостиницы  озаботится
исчезновением жильца. Но видел он его лишь в личине и в найденном на окраине
города чудовище  не  опознает  Сын  змеи снова  взглянул на труп  псоглавца.
Конечно, придется повозиться, но главное  -- свои обязательства он выполнил.
Теперь очередь Лисандры

   Все-таки  вы  приняли неправильное решение, -- сказал  Христиан. Хантер
покрутил  головой и  ничего не  ответил.  Он  и сам  знал, что неправильное.
Однако  большинство  охотников  высказалось  за  то,  чтобы  разделиться.  В
результате  на  долину  магов  наступало  два  отряда.  В  одном  было  семь
охотников, в другом восемь.
   Полный кретинизм.
   "А виноват в этом  ты, собственной  персоной, -- сказал себе Хантер. --
Потому что пустил все на самотек.  Вместо  того  чтобы взять командование на
себя.  понадеялся  на всеобщую сознательность. И зря.  Какой  сознательности
можно ожидать от людей, всю жизнь действовавших в одиночку?"
   Город уже кончился, и теперь отряд, в котором
   было семь охотников и один строптивый ученик, двигался по лесной дороге
бодрым, уверенным шагом. Если они сохранят такой темп,  то часа через четыре
дотопают до  следующего  города. А там  еще несколько  часов,  и вот  она --
долина
   магов. Возле нее они соединятся со вторым  отрядом  -- и можно начинать
штурм.  Скорее всего,  до наступления ночи все уже закончится.  Или пан, или
пропал. Или грудь в крестах, или голова в  кустах. Двум смертям не бывать, а
одной  не миновать. Кто смел, тот и съел. И вообще, сказал Христиан, -- тебе
просто  не хватило тяму  взять власть  в свои руки. А;зря.  У этого  сборища
индивидуалистов должен быть хоть какой-то предводитель. Командир, понимаешь?
   Хантер чертыхнулся.
   Он понимал. Он еще как  понимал. И  даже  собирался так  поступить. Вот
только на всеобщем собрании сделать этого не смог. Не получилось.
   Каждый раз, как только на роль предводителя  намечалась кандидатура, за
которую горой  стояло хотя бы несколько  человек, тотчас обнаруживалось, что
такое же количество охотников намерено голосовать против.
   Теперь, вспоминая  это  собрание,  Хантер  признавал,  что  сделал  все
возможное.  Брум --  тоже.  В  результате  ни  тот,  ни другой  перевеса  не
добились. Когда собрание зашло в тупик,  кто-то предложил разделиться на два
отряда.
   Хантер  и  Брум,  конечно же, стали протестовать.  Однако всем  к этому
времени уже так  надоело спорить, что предложение было  принято. Вот так оно
все и получилось. Легко и просто. Как и положено любой несусветной глупости.
Впрочем,  сейчас Хантер уже  стал  склоняться  к мысли,  что в этом поступке
имелся какой-то смысл. По  крайней  мере, в концепцию поступать неожиданно и
ничего  не делать по плану он укладывался просто идеально. Хантер и Христиан
шли  в хвосте отряда. Вообще-то  они вроде бы должны были беседовать. ТЪлько
вся беседа  сводилась к тому,  что мальчишка  осуждающим  тоном, с  большими
интервалами,  высказывал свое мнение  о собрании. Когда Христиан в очередной
раз заговорил, Хантер был уверен, что ничего нового этот зарвавшийся  ученик
уже придумать не сможет. И ошибся. В четвертый раз.
   Мальчик сказал:
   --  И  все  это  произошло всего  лишь  потому, что вы, кретины этакие,
прежде чем шевелить мозгами, обожрались. Ясность ума и сытый желудок -- вещи
совершенно несовместимые.
   Мысль  эта показалась Хантеру настолько неожиданной, что он не выдержал
и даже буркнул:
   -- Ну?
   -- Точно, -- Христиан со злостью пнул валявшийся на дороге камешек. Тот
попал в  ногу  идущему  впереди  них  Марвину. Оглянувшись, Марвин  погрозил
Христиану пальцем. Мальчик, естественно, принял совершенно невинный вид.
   Хантер подумал, что Марвин все  равно, благодаря нитям судьбы,  поймет,
кто пнул камешек. Зачем же тогда было делать невинное лицо?
   Как учитель, он должен был напомнить об этом Христиану, но  решил  пока
обождать. Тот  мог принять напоминание за попытку свести счеты и  обозлиться
еще больше.
   А этого Хантеру в данный момент не хотелось вовсе. У него и так на душе
было достаточно паршиво.  Ему  хотелось  сесть  на дорогу, прямо  в  пыль, и
по-волчьи завыть. Ни для чего. Просто чтобы отвести душу.
   Да, завыть. Хорошее дело.
   Хантеру почему-то  казалось  что  после этого ему станет легче.  Или не
станет? Какая, собственно, разница? Главное попробовать.
   Он не попытался претворить эту мысль в жизнь лишь потому, что  не знал,
как на его странное поведение отреагируют другие  охотники. Кстати, о других
охотниках... Судя по нитям судьбы, настроение у них тоже не шибко радужное.
   -- Интересно,  -- сказал  Христиан. --  Понимают ли  другие члены вашей
веселой команды обалдуев, какую глупость они сделали?
   Хантер окинул взглядом идущих впереди охотников. Он мог  бы поклясться,
что никто из них об этом пресловутом собрании уже и не помнит.
   Ну,  было  --  значит было.  Дело  сделано,  и  незачем  теперь  о  нем
вспоминать. Тем более что ничего изменить невозможно.
   Очень правильное  и  трезвое отношение  к  жизни.  Достойное людей, всю
жизнь  рассчитывавших только на  себя,  привыкших жить только своим  умом  и
учитывавших только свое собственное мнение.
   Браво! Гип-гип ура! Банзай!
   -- А тебе не приходило в голову, что, разделившись, вы, кретины этакие,
сыграли на руку черным магам? Может быть, так им легче будет вас перебить? И
вообще, случайно ли это произошло?
   Хантер вздрогнул и бросил на Христиана испытующий взгляд.

   Нет,  ни о  каком лукавстве  не могло быть и  речи.  Судя по-всему, эта
мысль и в самом деле пришла  мальчику в голову именно сейчас. А  раз пришла,
то он ее и высказал.
   И все таки что именно ее вызвало?
   --  Почему ты так думаешь? --  спросил Хантер. Теперь удивляться пришел
черед мальчику.
   -- О чем ты? -- спросил он.
   --  Ну,  ты  сказал,  что мы на собрании  проголосовали  за  то,  чтобы
разделиться, не случайно. У тебя есть  какие-то факты, или ты это ляпнул, не
очень подумав?
   Христиан почесал в затылке.
   -- Нет, никаких фактов. Да... гм... похоже, я и в самом деле это сказал
случайно. Хантер покачал головой.
   -- Плохо.
   -- Почему?
   Хантер не ответил.
   Христиан  еще некоторое время донимал его вопросами, но убедившись, что
учитель отвечать не намерен, отстал.
   Немного погодя дорога, по которой шли охотники, вывела их к реке.
   Река была неширокая и  очень быстрая.  И конечно, мост через нее  был в
наличии.  А еще  на  этом  мосту застряла запряженная  игуанодонами  повозка
какого-то купца.
   Подойдя поближе,  охотники  углядели,  что  повозка  застряла благодаря
довольно крупному  плезиозавру. Может  быть,  он  за что-то  очень  не любил
купцов  и их повозки, хотя скорее всего ему просто хотелось поиграть. Как бы
то ни было, но
   плезиозавр, высунув из воды длинную шею, увенчанную небольшой,  изящной
головкой, вцепился зубами в край повозки и, судя  по всему, отпускать его не
хотел ни за какие коврижки.
   Игуанодоны  ревели, купец ругался,  мальчишка,  слуга купца,  орал  как
оглашенный.  Плезиозавр  держал  край  повозки  и   отпускать,   похоже,  не
собирался.
   Конечно  же,  Христиан бросился  к  мосту  со всех ног  и,  прежде  чем
подоспели охотники, успел  дать купцу несколько ценных советов. Выслушав их,
купец послал мальчишку подальше и не  сделал ни малейшей попытки последовать
хотя бы одному из его советов.
   Как всякий купец, он был не  лишен некоторой житейской мудрости.  Кроме
того, он, похоже,  никак не  мог  решить,  что  его  больше пугает:  то, что
плезиозавр  держит повозку, или то, что  произойдет, когда он ее отпустит. В
самом деле, отпустив повозку, плезиозавр  мог  уцепиться за  что-то  другое.
Например, за ногу ее хозяина.
   Впрочем,  когда на  мосту оказалось еще  семь взрослых, сильных мужчин,
купец  взмолился  о помощи.  Хантер прикинул, что  наступила  пора  устроить
небольшой привал.  Причем тот, кто желал, мог помочь торговцу в освобождении
его повозки от живого плавающего якоря.
   Поскольку купец обещал щедро наградить своих избавителей, таких нашлось
аж четверо. Пока Аск, Статли,  Микс,  Дет и,  конечно  же, примкнувший к ним
Христиан  возились  с  плезиозавром, остальные  охотники  уселись  на  траву
недалеко от моста и закурили.
   Глядя на то, как длинный,  худой Статли пытается всунуть плезиозавру  в
пасть  здоровенный  шест. Хантер  снова  вернулся  к  мыслям  о  пресловутом
собрании.
   Итак,  случайно ли  то,  что охотники разделились на два  отряда? Может
быть,  да --  а может быть  --  нет.  По  крайней  мере,  никакого реального
выигрыша  это решение не сулило. Кстати, полгода назад они приняли  еще одно
странное решение. Конечно, тогда им казалось, что оно оправданно. Теперь они
знают,  что  оно  являлось  ошибкой. Из-за  него они упустили  благоприятный
момент  для  атаки,  а  также потеряли  трех  человек.  Может  быть, решение
разделиться приведет к еще худшим результатам?
   И еще...
   Мальчик.  Он  заявил, что  ему кажется,  будто  они  пришли  к  решению
разделиться не случайно. Может быть, он, благодаря молодости,  а стало быть,
и  более  тонкому восприятию  мира, уловил,  что их  принять  это невыгодное
решение заставили? Заставили? Каким образом? И кто?
   Черные маги?
   Нет, ни один из  них не способен воздействовать на охотника так, что он
этого не заметит.
   Тогда,  может  быть,  хозяева  черных  магов,  эти  самые  таинственные
лендлорды?
   Вполне возможно, вполне возможно.
   Первый лендлорд  плыл через туман забытья, в котором словно драгоценные
камни  светились   воспоминания.  Он  ловко  лавировал  между  ними,  быстро
продвигаясь к центру страны своих воспоминаний.
   Конечно,  он  мог остановиться  и,  прикоснувшись одной из  своих нитей
судьбы  к ближайшему воспоминанию,  вновь ощутить  то, что происходило с ним
год, десять лет, сто лет назад. Однако он этого не делал.
   Зачем? Сейчас у  него  на  это  не было  времени. Он заглянул в  страну
воспоминаний для другого. Ему нужно было задать кое-какие вопросы и получить
на них правдивые ответы.
   Конечно, добиться этого будет нелегко, но первый лендлорд надеялся, что
сегодня  ему повезет. По крайней мере,  несколько  раз  такое случалось.  Он
миновал  очередное  воспоминание,  машинально  отметив,  что,  кажется,  оно
содержит  в себе  ощущение  восторга,  которое он испытал, сразив в одном из
принадлежащих первородному дереву миров зеленого пятиголового сиама.
   Та  еще  была  драка. Первую схватку  он  проиграл  вчистую.  Сиам даже
умудрился отрезать его от  центральной нити  первородного дерева и тем самым
лишить  притока новой энергии.  Враг  уже готовился  нанести последний удар,
когда первый лендлорд неожиданно  наткнулся на след  жемчужного  панцирника.
Дальше ему  повезло еще больше. То и дело уворачиваясь от ударов  сиама,  он
отправился по следу, нашел панцирника и убедился, что тот находится в добром
здравии. Панцирь, похожий на отполированную до блеска тарелку, метров трех в
диаметре,  он  использовал  как  щит.  Это  позволило  подобраться  к  сиаму
вплотную. Ну, а дальше все пошло как по маслу.
   Эх, славное было дельце.
   Первый лендлорд просканировал окружающее пространство.
   То, что он искал, снова переместилось и теперь находилось совсем рядом.
   Прекрасно! Такое  везение обязательно  надо использовать.  Пока  модель
первородного дерева не надумала переместиться,  например в одну  из  дальних
областей, где хранились воспоминания предков первого лендлорда.
   Это  было бы очень  досадно. Плыть куда-то к черту на  кулички, да  еще
мимо воспоминаний, о  которых ты  не имеешь ни малейшего понятия! Нет, этого
допустить было нельзя.
   Первый лендлорд поплыл быстрее.
   Он так торопился, что даже не  задержался возле одного  из своих  самых
любимых  воспоминаний,  у  которого   до  этого  останавливался  всегда.   У
воспоминания о том, как он,  прослышав в одном из подвластных дереву миров о
некоем  способе игры  со словами,  называемом  стихосложением,  попытался им
овладеть.
   Результатом  этого явилась  совершенно прелестная вещичка, начинавшаяся
словами:  "Я  помню, как  однажды, чудным  летом,  я  стаю  уток  подстрелил
дуплетом...".  Конечно, он мог  бы насочинять таких стихотворений хоть целую
кучу.  Но зачем?  У него  было воспоминание, и он в  любой момент мог  снова
пережить те  ощущения, которые сопутствуют  их  созданию. Этого  было вполне
достаточно.
   Как-то,  размышляя о внутренней структуре  других мыслящих  созданий, в
том  числе  и людей, первый  лендлорд  вдруг  сообразил, что большинство  их
поступков  обусловлены жаждой  вновь пережить те или иные  ощущения. Ему  же
было достаточно сделать что-то интересное всего лишь один раз.
   Сообразив это, он едва не  пожалел людей,  но, вовремя вспомнив, что  в
его хранилище вполне достаточно подобных воспоминаний, передумал.
   Первый лендлорд еще раз просканировал про странство.
   Просто  отлично! Еще одно  небольшое усилие. Еще одна совсем  крохотная
коррекция курса.
   Теперь,  зная направление, он  уже мог  различить  исходящее от  модели
первородного дерева  сияние.  А это  означало, что он управится быстрее, чем
рассчитывал.  Если  только  модель  в  самый  последний  момент не  надумает
переместиться.
   Не надумала.
   Он соприкоснулся  с аурой модели  и  резко сбавил скорость. Все, теперь
спешка  не нужна. Модель почувствовала его присутствие и, до тех пор пока  с
ним не пообщается, никуда не денется.
   Подобравшись к цели как можно ближе, первый лендлорд выпустил несколько
нитей.  Нежно. словно  невесомые  пушинки,  они  скользнули по нитям  модели
первородного дерева  и тотчас же отпрянули, чтобы уже  через две милиединицы
времени прикоснуться к ним вновь. На  этот раз нити разделились не сразу, да
и сделали они это медленно, словно неохотно.
   Первый лендлорд ощутил, как по его телу пробежала короткая дрожь.
   Вот и отлично. Теперь он был полностью уверен, что модель его узнала.
   Новое соприкосновение. На  этот раз нити разъединяться  не  собирались.
Еще милиединица времени --  и они превратились  в единое целое. Теперь можно
было начинать ритуал, традиционно предшествующий разговору.
   Будь перед первым лендлордом не модель, а настоящее первородное дерево,
этот ритуал должен был длиться очень долго. При общении  с моделью его можно
было  сократить  раз  в  десять.  Первый лендлорд так  и поступил. Излишками
времени он не располагал.
   Быстро  проговорив все  необходимые  слова, он  настроил свой  мозг  на
восприятие исходящих от модели первородного дерева образов. Тотчас же у него
в мозгу зазвучал гулкий, словно большой медный колокол, голос:
   -- ТЫ готов впитывать мои мысли?
   -- Да, -- ответил первый лендлорд.
   -- Что ты хочешь узнать?
   Согласно обычаю,  первые  три  вопроса не должны иметь отношения к тому
делу, по которому он явился.
   -- Насколько красный цвет опаснее синего?
   -- Настолько, насколько наступающая заря коварнее отступающего моря.
   --  Но  ведь есть  еще и зависимость между цветом отступающей зари и ее
скоростью, цветом моря и его глубиной. Как быть с ними?
   -- Конечно, они оказывают определенное  влияние, но в  конце концов все
обязательно упирается  в  объем. Все  знают, что чем насыщеннее цвет, тем он
объемнее, а стало быть, сильнее и опаснее.
   -- Известны ли случаи, когда объем поглощал силу цвета, делал его менее
опасным?
   --  Изредка, когда тому, кто пользуется объемом, случается нарушить его
пропорции. Вот тогда сила и насыщенность растворяются в объеме. Как правило,
вслед за ними исчезает и нарушивший объем неумеха.
   Да, все пока было  отлично. Перед  тем как ответить  на  третий вопрос,
модель священного дерева  сделала крохотную паузу, и это означало, что он ей
слегка понравился.
   Хороший знак. Может быть, она даже станет отвечать на заготовленные для
нее  вопросы  попонятнее. Такое  с  ней  случалось.  Конечно,  за  настоящим
первородным деревом  ей было  не угнаться, но  именно  за это-то  ее  первый
лендлорд и ценил.
   Иногда, на кое-какие вопросы, нужны очень  четкие,  простые  и понятные
ответы. Конечно, настолько, насколько  это возможно для подобия первородного
дерева. Совсем уж просто и понятно отвечать модель не сможет.
   Однако... Первый лендлорд знал, что  в предстоящей схватке с охотниками
ему  может  пригодиться все, пусть даже  и  несколько  туманных  ответов  на
мучающие его вопросы.
   -- Как победить охотников?
   -- Только с помощью мыслей. Любая победа  становится победой только при
помощи правильных мыслей.
   -- Сумею ли я победить охотников?
   -- Безусловно.
   "Тут что-то не так, -- подумал первый лендлорд. -- Слишком категоричный
ответ. Ну-ка. попробуем по другому".
   -- Сумеют ли охотники победить меня?
   -- Несомненно.
   "Вот теперь все в порядке, -- соображал первый лендлорд.  -- Достаточно
туманно  и   запутанно.  А  переспрашивать  нельзя.   Получишь   совсем   уж
невразумительный ответ. Хотя, может быть, рискнуть?"
   -- Так кто все-таки победит? Я или охотники?
   -- Любое событие, на которое ты обращаешь свой взор, видится тобой лишь
с той  точки, с которой  ты  на него  способен смотреть.  Если  тебе удастся
перешагнуть  на иную точку,  то событие  увидится  совсем с  другим  знаком.
Благодаря этому наш мир так разнообразен и неповторим.
   -- Стало быть, я придумал неверный план?
   -- Нет.
   -- Но он не сработает?
   -- Нет.
   -- Тогда почему я не смогу победить охотников?
   -- ТЫ сможешь это сделать.
   -- Тогда...
   Задать следующий вопрос первый лендлорд не  успел. Нити разомкнулись, и
модель  исчезла. На этот раз она появилась очень далеко.  Лендлорд прикинул,
что,  добираясь до нее, потратит слишком много  времени. Да и  стоит ли  это
делать?
   Хм, поговорили. Хотя...
   У первого лендлорда было ощущение, что в словах модели имелась какая-то
зацепка, некая мысль, которая должна ему помочь. Какая? Он должен хорошенько
все обдумать и найти ее. Может быть, она ему поможет в предстоящей схватке.
   А сейчас  он  должен  уйти  из  этого  мира,  вернуться туда,  где  его
поджидают  охотники,  младшие маги и  второй  лендлорд,  несомненно,  что-то
задумавший. Что именно? Нетрудно догадаться.  Конечно, он хочет  отыграться,
жаждет реванша.
   "Ну, это мы еще посмотрим, -- подумал первый лендлорд. --  Я ему устрою
такой реванш, что он его запомнит очень надолго".

   До Мравена оставалось всего несколько часов лета.
   Лисандра углядела охотничью хижину  и  опустилась возле нее  на  землю.
Хижина была сложена из огромных древесных стволов. Крышу ее покрывали листья
зонтичной  пальмы.  Толстые.  широкие,   напоминающие  цветом  ломти  слегка
подгоревшего сала, они были уложены ровными рядами, причем так, чтобы внутрь
хижины в случае дождя не попало ни капли воды.
   В  общем, хижина Лисандре понравилась. Более того, судя по всему, в ней
никто  не  жил  уже  по  крайней  мере  несколько  месяцев.  А  стало  быть,
вероятность  того,  что кто-то  появится  возле  нее  именно  сегодня,  была
достаточно мала. Достаточно для того, чтобы сделать ее своим убежищем.  Если
это, конечно, понадобится.
   Лисандра озабоченно  взглянула на  небо. До рассвета оставалось  совсем
немного времени. Если сын змеи ее не  обманул, если его амулет действительно
обладает  магическими свойствами,  то  солнечные  лучи  не  причинят  ей  ни
малейшего вреда.