н успел заметить  бегущего неподалеку Алвиса. Тот
отставал шагов на  десять.  Там, где  на  них  опустились сети черных магов,
лежало два тела. Одно наверняка принадлежало Дету. Но вот кто был второй?
   Не важно. Сейчас это не имеет значения.
   Хантер вдруг понял, что наступила пора использовать кое-какие сюрпризы.
Сунув на бегу кинжал  за  пояс,  он переложил в правую руку камень проклятия
сонной ведьмы и, широко размахнувшись, кинул  его в  шеренгу магов. Не медля
ни  мгновения, он  выдрал из кармана второй камешек и отправил его вслед  за
первым.
   Вот так. А теперь...
   Посреди шеренги черных  магов одна за другой выросли призрачные  фигуры
сонных  ведьм. Заливаясь зловещим хохотом,  ведьмы  почти  синхронно подняли
синевато  отсвечивающие кривые ятаганы. Стоявшие рядом  с ними  черные  маги
истошно завопили.
   Ятаганы  ударили  раз,   другой.   Хохот  сонных  ведьм  стал  стихать,
призрачные фигуры на глазах растворялись, исчезали. Четыре черных мага упали
как подкошенные.
   Оба-на! Что, не ожидали? То-то же!  В  другой  раз  будете  знать,  что
попадаться  под руку тем,  кого неожиданно пробудили  от  глубокого сна,  не
рекомендуется.
   Хантер помчался так, как уже давно не бегал.
   Момент был самый подходящий.  Черные маги,  после знакомства  с сонными
ведьмами, впали в  полный ступор. Но  продлится это недолго. Если  он успеет
добежать до их шеренги, прежде чем они очнутся. -- дело будет в шляпе.
   Метрах в пяти от шеренги он выхватил из-за пояса магический кинжал.
   Вот сейчас... еще немного...
   Хантер остановился.
   Из-за  шеренги  черных  магов вдруг  поднялся и устремился к нему целый
частокол  иссиня-чер-ных нитей. Их  было  так много, что проскользнуть между
ними не было никакой возможности. Хотя бы одна заденет обязательно.
   "Лендлорд, -- подумал Хантер. -- Чертов лендлорд. Кажется, это все".

   Воспитатель,  это и есть  кнюк? -- Да, он самый. Причем,  как вы успели
заметить,  кнюк, готовящийся к драке. Еще  немного, и он  нападет вон на тех
людей.
   -- Вон тех?
   -- Да, они как раз воюют со своими соплеменниками.
   -- Но ведь их меньше, чем тех, на кого они напали.
   -- Правильно.  Только именно эти люди относятся  к очень опасному виду.
Они не только могут видеть нити судьбы, они,  кроме всего прочего, и  хорошо
умеют   владеть  оружием.  Запомните  этот  вид   и  старайтесь  к  ним   не
приближаться.
   -- Воспитатель, а кнюк тоже опасен?
   -- Безусловно.
   -- А можно, я его убью?
   -- А если он убьет тебя?
   -- Да ну, с чего бы это? Разве я не дракон?
   --  Джоливер,  сколько раз тебе  повторять? Настоящий дракон -- это  не
разинутая  пасть, безостановочно изрыгающая огонь, и не гора мускулов,  тупо
бросающаяся  на все, что выглядит как добыча. Настоящий дракон -- это точный
расчет,  глубокие знания  и  в  первую  очередь осмотрительность. Понимаешь?
Осмотрительность!
   --  Понял, все  понял.  Настоящий  дракон  --  это  осмотрительность. А
все-таки неужели этот кнюк так уж опасен?
   Фараох хмыкнул.
   --  Ну, некоего молодого, слишком самоуверенного дракончика он сожрет и
даже не поморщится.
   -- Так уж и сожрет?
   -- Пренепременно.
   --  Ух  ты! Какое страшилище!  А если на него нападет взрослый, опытный
дракон?
   -- Тогда все будет наоборот;
   -- Почему?
   -- Потому что взрослый, опытный дракон знает, как убивать кнюков, умеет
выбрать  самый   для   этого  благоприятный   момент   и  будет  действовать
осмотрительно.
   -- Вот это да! Вот это здорово! А...
   --  Джоливер,  ты,  кажется,  испытываешь  мое  терпение  на прочность?
Уверяю, это бесполезный труд.  По крайней мере в  отношении юных и пока  еще
совершенно не знающих жизни драконов. Повторяю -- бесполезный труд. Дошло?
   -- Еще бы.
   -- Вот так. И не задавай  мне  больше глупых вопросов.  Лучше послушай,
что я тебе расскажу. Кнюки, как правило, живут...
   -- Воспитатель, а что, если...
   -- Джоливер. ты хотел спросить, что будет; если я все-таки надумаю тебя
наказать  за  непослушание? Отвечаю -- ничего хорошего. По  крайней мере для
тебя. И  вообще, тебе не  кажется, что ты мешаешь  своим  товарищам получать
знания, которые им в будущей жизни, несомненно, пригодятся?
   --  Воспитатель, я  не  прав. Но все-таки  мне бы хотелось  задать один
вопрос. Один-разъединст-венный. Совсем крохотный вопросик.
   Фараох обреченно вздохнул.
   -- Хорошо, задавай. Но только самый последний. И если ты думаешь...
   --  Воспитатель,  судя   по  твоим  словам,  убить  кнюка  может  любой
достаточно опытный, взрослый дракон?
   Фараох щелкнул клыками.
   Все.  Ловушка  захлопнулась. Если  он допустит,  чтобы  Джоливер  задал
следующий вопрос, то проиграет в любом случае. Не нужно большого  ума, чтобы
угадать, каким он будет.
   Может ли их воспитатель убить кнюка?
   Ответ: конечно, может.
   Вот только если он, Фараох, допустит, чтобы Джоливер задал этот вопрос,
то обязательно проиграет.  Потому что ответ на этот вопрос может быть только
утвердительный  или  отрицательный.  Если  он   ответит   отрицательно,   то
воспитанники подумают,  что он испугался. Если положительно, то ему придется
в доказательство своих  слов убить кнюка. В этом случае воспитанники поймут,
что  можно  с  помощью  определенным  образом  заданных  вопросов  заставить
воспитателя плясать под свою дудку.
   Таким образом, единственный метод с честью выбраться из этой ловушки --
упредить следующий вопрос.
   Фараох вздохнул.
   --  Ладно,  воспитанники,  сознаюсь,  в  мои  планы входило  не  только
показать  вам  кнюка, но  также  продемонстрировать,  как  его  может  убить
опытный, взрослый дракон.
   -- Прямо сейчас?!
   -- Ну  конечно, прямо  сейчас. Ночь  вот-вот кончится,  и  нам придется
уходить  из этого  мира. А настоящие,  злобные  кнюки  не  так  уж  и  часто
встречаются.
   -- Воспитатель, и ты этого кнюка нисколько не боишься?
   -- Нисколько, -- безмятежно ответил Фараох. -- Потому что знаю, как это
делается, и намерен действовать осмотрительно.
   Он взглянул вниз.
   Кнюк  решил  вмешаться в  битву  людей.  Его боевые  нити  потянулись к
сражающимся.
   Итак, подходящий момент, чтобы его убить, Настал.
   Устремляясь к земле, Фараох подумал, что иногда обязанности воспитателя
бывают не только  обременительны, но и  опасны.  Вообще,  может быть,  когда
настанет время расставаться  с этой группой  дракончиков, вместо того  чтобы
взять новую, он попробует зарабатывать на жизнь каким-нибудь другим образом?

   Откуда именно появился  дракон, Алвис не заметил. Собственно, у него на
это даже не было времени.
   Когда Хантер с помощью  магических камней  вверг черных магов в шоковое
состояние,  Алвис понял,  что наступил самый  главный  момент сражения.  ТЬт
самый, когда решается, кто именно победит:
   Или сейчас, или никогда.
   Если охотникам удастся добежать до черных магов, прежде чем те придут в
себя,  победа за ними. В ближнем бою черные маги против них  не  выдюжат  Не
привыкли они к рукопашной схватке. Не приходилось им этим заниматься.
   Эти мысли проносились  в голове Алвиса в  то время,  когда он  бежал  к
шеренге черных магов.
   Еще немного,  еще несколько шагов,  перепрыгнуть через вон тот  холмик,
продраться через  куст.  оставив на  его колючках  куски  одежды,  поскольку
обегать вокруг него уже некогда. Вперед!
   Алвис  на  ходу перехватил кинжал за лезвие.  Если  он даже  не  успеет
добежать несколько  шагов, прежде чем  черные маги начнут  действовать,можно
его метнуть в ближайшего врага. Благо во внутреннем кармане куртки есть  еще
два запасных. Вперед!
   И  тут он  увидел, как  из-за  шеренги  магов по  пологой  дуге, словно
пущенные  стрелы, полетели толстые, отвратительно черные нити. Целая  лавина
нитей, и все они, казалось, были нацелены в него. Алвис понял,  что жить ему
осталось всего лишь несколько мгновений.
   Черт,  и  до магов еще  далеко. Кидать кинжал нет никакого  смысла. Все
равно промахнешься.
   Он прикинул, что успеет сделать еще пару шагов, а потом упадет на землю
и -- будь что будет. Может быть, ему  несказанно повезет и в него не попадет
ни одной нити...
   А потом  над пустырем, оглушительно  хлопая крыльями, пронесся дракон и
выпустил  струю  огня,  целясь во  что-то  позади шеренги  черных магов. Там
что-то яростно вспыхнуло и почти тотчас же оглушительно рвануло. Черные нити
судьбы перестали удлиняться и с сухим треском стали исчезать.
   Алвис ошарашенно помотал головой.
   Так не бывает!
   Кстати, а почему бы нет? И вообще, какого праха он стоит столбом и ждет
у моря погоды? Надо шевелиться.
   И все-таки он не удержался,  еще  раз посмотрел  на дракона, по пологой
дуге  уносившегося  вверх,  в  ночное  небо,  туда,  где   парила  стая  его
соплеменников.
   Счастья тебе, дракоша! Похоже, сейчас ты совершил самый лучший поступок
в своей жизни?
   А теперь -- вперед!

   Он  побежал  к  магам. Хантер,  опередивший  его  шагов на десять,  уже
врезался в шеренгу и вонзил  кинжал одному из них в живот.  Кажется, рядом с
ним уже орудовал Ион.
   Алвис был в  двух  шагах от ближайшего  черного мага,  когда тот сделал
неуловимое  движение  правой  рукой.  Фиолетовая,  тонкая  как  струна  нить
полетела Алвису в  грудь. Охотник  попытался отпрыгнуть в сторону, зацепился
ногой за какой-то некстати подвернувшийся камень и стал падать на левый бок.
Именно поэтому нить вонзилась ему не в грудь, а в плечо.
   Чувствуя, как его тело терзает жуткая боль, Алвис  еще успел подумать о
том,  что  нити  фиолетового  спектра,  как правило,  не  бывают  смертельно
опасными.  Обычно  черные  маги  их  используют  для  того,  чтобы  оглушить
кого-нибудь.  И стало  быть, ничего страшного не произойдет. Может  быть, он
даже  потеряет  сознание.  Но  потом,  когда  с  черными  магами  уже  будет
покончено, обязательно очнется. Конечно, черный  Mai; не обладая достаточным
опытом,  мог,  создавая   эту  нить,  допустить  какую-то  ошибку.  И  тогда
теоретически она могла стать смертельно опасной.
   Вот только вероятность этого  была настолько  мала.  что ее можно и  не
учитывать.
   Стало быть,  не  стоит беспокоиться.  Он  потеряет  сознание,  а  потом
очнется, и отпразднует с другими охотниками победу, и вернется к Жанет...
   Он  наконец-то упал  на землю  и даже успел перекатиться на живот.  Ему
почему-то казалось, что в этом  положении он наверняка не потеряет сознание.
Но тут боль стала просто нестерпимой, и Алвис умер.
   Ночь уходила.
   Нет, это еще был не рассвет, но небо на востоке уже  слегка посветлело,
воздух словно  бы стал чище и  прозрачнее, а в  кустах зашевелились и подали
первые голоса лесные  птахи. Среди их голосов резким  диссонансом выделялись
пронзительные  вопли  серых  птеродактилей,  самых  маленьких   среди  своих
собратьев и, конечно, самых крикливых.
   Хантер  посмотрел  вверх.  Драконы  один за  другим  исчезали,  уходили
куда-то  в  другой мир, туда,  откуда  появлялись  раз в  году,  туда,  где,
возможно, все по-иному, где наверняка  живут странные, невиданные  создания,
такие,  что он, Хантер, даже и не может себе представить. Может быть, там, в
этом мире, откуда прилетают драконы, можно жить совсем по-другому, не лгать,
не обманывать, не испытывать угрызений совести  за ошибки,  потому  что  эти
ошибки не  совершаются, и самое  главное  --  не  убивать. И  еще там  живут
драконы,  красивые  и  гордые, недосягаемые для житейских мелочей,  ведающие
самый простой  и короткий путь к мудрости,  пониманию, состраданию... Хантер
устало провел ладонью по лицу,
   Великий дух, о чем он  думает? Какая чушь лезет  ему в голову! Подумать
только...
   Он встал и только сейчас заметил, что все еще сжимает в руке магический
кинжал. Лезвие его почернело, обуглилось и явно уже ни на что не годилось.
   Отбросив кинжал в сторону, Хантер достал  из внутреннего кармана куртки
другой.  Последний.  Тот,  который  уже   не  понадобится,  потому  что  все
кончилось. Потому что они победили.
   Вот только какой ценой далась им эта победа?
   Он огляделся.
   Христиан,  Ион и  он сам.  Все! Остальные погибли. Та самая пресловутая
цена, которую пришлось заплатить за свободу этого мира.
   Дорого?  Очень. Только  на что он рассчитывал? Что  все  обойдется  без
крови? Нет, так не бывает;
   За все в жизни надо платить. Причем, как правило, чем больше ты хочешь,
тем дороже это тебе обходится. В конечном итоге всегда выясняется, что цена,
которую с тебя  берет жизнь,  всегда гораздо  выше, чем  то,  что ты за  нее
получаешь. Значительно выше.
   --  ...И  вот когда-нибудь ночью, когда ты этого меньше всего ожидаешь,
-- сказал Христиан,  -- я прокрадусь в  твою комнату  и шарахну  тебя ножкой
стула по голове, да так, что ты сразу отдашь концы.
   Хантер  машинально кивнул,  потом  до  него  дошло,  что  именно сказал
ученик, и он спросил:
   -- За что?
   -- А за то, что ты оглушил меня. За  то,  что ты не дал мне сразиться с
черными магами.
   Он явственно всхлипнул.
   Хантер  ошарашенно  помотал   головой,  потом  еще  раз  посмотрел   на
Христиана.  Точно,  у  того  по щекам  бежали слезы.  И  это Хантера  добило
окончательно.
   --  Ты  что  -- чокнутый? -- зло спросил он. -- Да если бы  я  этого не
сделал,   ты  сейчас   был  бы  мертв.  Понимаешь?   Мертв   окончательно  и
бесповоротно.
   -- Почему это?
   --  Потому что в драках с  черными магами раненых не бывает. Или мертв,
или  жив. Иного  не дано. Так  вот ты лично  был бы сейчас мертв. И  на моей
совести  сейчас  были  бы  не  только охотники,  здоровые,  сильные  мужики,
знавшие, на что шли, а еще и  юный сопляк, которого я вовремя не шандарахнул
по голове, чтобы он не лез туда, ще его присутствие совершенно нежелательно.
ТЫ хоть понимаешь, что мы победили буквально чудом? Если бы не этот  дракон,
которому вдруг захотелось помочь нам, кретинам, решившим совершить групповое
самоубийство, мы бы полегли  все  до одного,  даже  не нанеся  черным  магам
серьезного урона. Все, понимаешь? И после этого...
   Он вдруг понял,  что уже  кричит, и резко замолчал. Потому что это была
слабость,  непростительная  для  охотника  и   вдвойне  непростительная  для
учителя. Потому что  на самом деле он кричал  это  не  Христиану,  а себе. И
ученик, по большому счету,  тут был совсем ни  при чем. Он  говорил  то. что
думал. Это было его право.
   Кстати, существовала еще одна причина, может быть, самая главная.
   Что сделано  --  то  сделано.  И изменить  ничего  уже  нельзя.  Нельзя
повернуть  колесо  времени  вспять,  переиграть  все  по-другому,  исправить
ошибки, не дать погибнуть друзьям.
   Нельзя. Сделано. Припечатано. Изменению не
   подлежит.
   Остались лишь  воспоминания и, конечно, угрызения  совести. Впрочем, он
тоже знал, на что
   шел,
   Хантер  махнул  рукой,  подошел  к  Иону,  устроившемуся  на  небольшом
пригорке, и,  сунув  кинжал  за пояс,  сел рядом с ним. Ион  молча вынул  из
кармана  коробочку  сигарет,  выудил  одну, сунул  в  рот,  другую  протянул
Хантеру.
   Они прикурили, сделали несколько затяжек, и тогда Ион сказал:
   -- А все-таки мы победили.
   -- Могли и проиграть, -- буркнул Хантер.
   -- Но все-таки победили. Понимаешь? Утерли этим мерзавцам нос. Конечно,
остались  еще те,  в городах, и  с  ними придется повозиться. Но главное  --
сделано.
   -- Да,  главное  -- сделано, -- согласился Хантер. --  Но кто будет его
заканчивать? Мы, втроем? Я, ты и Христиан?
   -- Появятся новые охотники,  --  убежденно сказал Ион. -- Они уже есть.
Надо прошерстить  те приюты, в которых  маги отбирали себе  учеников. Теперь
делать  это  будет некому.  А  мы...  мы  вырастим из  этих мальчишек  новых
охотников.
   --  Возможно,  ты  прав,  --  кивнул Хантер.  --  Только надо  все  это
хорошенько обдумать.
   -- Вот и обдумаем. Время у нас теперь есть.
   Он выкинул окурок и посмотрел сначала в сторону долины, потом туда, где
лежали трупы охотников и черных магов.
   -- Пошли? -- спросил Хантер. Встав, он кинул окурок на землю и придавил
каблуком ботинка.
   -- Хоронить наших? -- спросил Ион.
   -- Мы их похороним, -- сказал Хантер.  -- Только сначала надо осмотреть
долину.  Мы должны убедиться, что никому из черных магов не удалось уцелеть.
И еще лендлорды... Их было двое. Одного сжег дракон. А куда делся второй?
   -- Скорее всего, дракон накрыл их обоих. Если бы один из них уцелел, он
бы уже до нас добрался.
   -- Конечно, ты прав. Но все-таки надо проверить. На всякий случай.
   Хантер  вытащил из-за пояса магический кинжал.  И как только его ладонь
ощутила  шероховатую,  очень  удобную  рукоятку,  почувствовал,  как  к нему
возвращаются собранность, воля-, уверенность в себе.
   Потому что ничего еще  не кончено. Да, они победили, да, у врага сломан
хребет. Но понадобятся еще годы и годы,  для того  чтобы можно было уверенно
сказать, что в этом мире больше никогда не будет черных магов.
   И  сейчас  он должен перестать  терзать себя  бесполезными  угрызениями
совести. Для них нет времени. Надо пойти и для начала хотя бы убедиться, что
в долине и в самом деле не осталось ни одного черного мага.
   Пойти и убедиться.
   Он посмотрел на Христиана.
   А тот уже стоял на ногах, и в руке у него, конечно, был кинжал, а глаза
так и светились надеждой. И вовсе не нужно было смотреть на его нити судьбы,
чтобы определить,  о чем он  сейчас  думает. Конечно,  о  том,  как  было бы
здорово, если бы один маг все-таки уцелел. Лично для него.
   -- Понятно, -- хмыкнул Хантер. -- Значит,
   ты готов?
   -- Еще бы, -- сказал Христиан.
   -- А ножкой от стула меня по голове бить не
   будешь?
   -- Если ты больше никогда не станешь обзывать меня "сопляком".
   -- Не буду.
   -- Ну, тогда и я не буду. Так мы идем?
   -- Конечно, идем.  ТЪлько ты будешь держаться в пяти шагах позади меня.
И  если  ты  сейчас  рискнешь мне возражать или надумаешь выкинуть очередную
штучку, опять получишь по кум-полу. И будешь отдыхать до тех пор, пока мы не
   сделаем все дело. Дошло?
   -- Дошло, -- вздохнул Христиан.
   -- Вот то-то, -- сказал Хантер.
   --  Ладно, -- добродушно  сказал Ион. --  Кончай  его запугивать. А  то
вырастет у тебя не охотник, а маменькин сынок.
   -- Вот обзаведешься  собственным учеником, будешь  воспитывать его, как
пожелаешь. А моего не тронь... И вообще, дай-ка еще одну сигарету.
   Хантер взял у  Иона сигарету,  прикурил  ее  и с наслаждением затянулся
табачным дымом. А потом они пошли к долине. Хантер и Ион рядом,  Христиан --
на пять шагов сзади.
   Ха, эти  болваны  все-таки победили.  Кот спрыгнул с ветки,  с  которой
наблюдал за пустырем, и остановился, чтобы принюхаться. Удостоверившись, что
поблизости нет хищников, которые могли бы угрожать его драгоценной жизни, он
неторопливо побежал через пустырь, туда, где начинался проход в долину.
   Итак,  люди  победили  других людей.  Потом  они  немного  отдохнули  и
отправились посмотреть, из-за чего же они все-таки резали друг другу глотки.
   Можно держать  пари, что они сейчас в хорошем настроении. А стало быть,
наступил  тот  самый  благоприятный  момент; которого он так долго ждал. Еще
одно.  последнее усилие, и он обзаведется  настоящим  хозяином. И  наверняка
сможет отдохнуть. А также съесть чего-нибудь вкусненькое.
   У людей наверняка после такой яростной драки  разыгрался аппетит. А что
делают люди.  когда хотят есть?  Правильно, они  насыщаются. Так  неужели ни
один из этих проглотов не пожалеет и не накормит заодно жалкого, бездомного,
мечтающего о новом хозяине котика?
   Конечно, накормят. А уж после этого они попались. Тот, кто накормит его
в первый  раз, сделает это  и во второй. А  там и в третий. Кот самодовольно
мяукнул.
   Кстати, а куда делся тот, кого он называл своим новым хозяином? Сбежал?
Спрятался внутри долины? Решил сдаться на милость победителей?
   Может быть,  еще не  все кончено, и тех троих уцелевших в схватке людей
ждет