те... А  лимон?  Неужели  я не  пожелал лимона?
Значит, не пожелал, раз его нет...
     Эврика. Нашел. Какой же я, все-таки, удалец-мыслитель! Отсеки лишнее --
получишь  Венеру  Милосскую! Решение-то  всегда нетрудное, когда найдено! То
есть,   по   основному   направлению  нынешнего  моего   бытия-события,   по
"детективному", я и  до сих пор  не возьму в толк, как тело Андрюши Ложкина,
лишенное всех видов документов и  приготовленное всмятку,  очутилось на краю
Васильевского острова, но и это  от  меня не уйдет, а вот  с мороком, что на
Светку навесили -- разобрался путем умозаключений во время чаепития:  Лента!
Она  же  Магистраль.  Это такая  магическая субстанция  прожорливая,  только
почуяла -- и ам! дотянулась, слизала наброшенную магию споро и  с жадностью.
Светку, как непричастную  к делам  колдовским да  волшебным,  не  тронула, а
морок пожрала. Остроумно! Надо  четко вспомнить -- кто из нас кого подпихнул
на этом месте праздновать? Я его, или он меня?  Если он меня  --  значит его
извилины  быстрее моих и он все заранее  понял да спланировал. Если я его...
Тогда случайность. Если, конечно, не он меня исподволь направил так, чтобы я
его подначил, чтобы мы  пошли  в то кафе... Люблю  драматизировать и  в духе
Достоевского  вить  из простых  ситуаций закоулки  безумных рефлексий...  Но
редко люблю, а обычно -- напротив, терпеть не могу!  Будем проще и техничнее
в рассуждениях, оставив гадания на кофейной гуще гуманитариям и невеждам.
     Он  явно  бывал в  этом  кафе  раньше.  Мне  показалось  по  первичному
наблюдению,  что  и  обстановка  ему  знакома,  и  девушки из  персонала ему
улыбались, как своему... Но они и мне так же точно улыбались... Впрочем, и я
там  бывал когда-то  и не один раз, и по  без рабочей  группы...  Занятно...
Ладно,  предоставим сомнениям отлеживаться в подсознании,  а сами предадимся
спортивному оздоровительному  бегу... У меня  часто так: думаю об  одном,  а
подсознание роется совсем  в других проблемах, и тут уж кто  кого опередит в
поиске верных решений...
     - Баролон! Ролики.
     Ну да, роликовые коньки надеваю, я же в Пустой Питер собрался, там свои
порядки и правила, которые  я  вовсе не собираюсь нарушать, ибо  этим  миром
весьма  дорожу.  Можно  сказать,  трясусь  над ним,  чтобы ничего  нигде  не
повредить, не изменить в его законах и обычаях.
     Ролики  у меня высший  класс, я за  ними по  всей виртуальной Европе  и
Америке... Равнинные,  как я  их для себя называю.  Сами  колесики  крупные,
маневренность в них  - так себе,  надо будет подправить,  кстати, сказать об
этом Баролону, но зато  разгоняются  --  любо-дорого. На  хороших,  конечно,
ногах и по хорошим дорогам.
     Баролон почтительно помогает мне приладить  рюкзак на  спину, не тот, с
которым  я  на работу хожу,  а более объемистый и  с двумя лямками,  но тоже
голубовато-серый,  нетуго набитый. Термос с чаем, пара  котлет  без гарнира,
именуемых  в местном  питерском  общепите бифштексами  рублеными,  трубка от
бинокля двадцатикратного, ракетница, сменная обувь...  Ночи-то сейчас белые,
зачем бы  и ракетница, а все же никогда не забываю, беру  с собой... Не  для
дела,  просто из хулиганских  побуждений,  но  мог  бы  и полезный прецедент
случиться  -- подумай  я заранее... Помню, однажды  в  марте, оказался я без
ракетницы (само собой,  что без ракетницы, мне до  этого случая и  в  голову
такая  мысль  не  приходила!) в Удельнинском  парке в два  часа  ночи. Дело,
естественно,  в   Пустом  Питере  происходило   и  во   времена,   когда   с
электричеством  в  фонарях  было  весьма  туго. Я  проклял  (понарошку,  без
магических последствий) все на  свете в ту ночь, реально чуть не  взбесился,
култыхаясь из  сугроба в сугроб, из лужи в лужу, из  болота в болото, утеряв
всякое  представление о времени и местности. Снег -- он, может, и белый  был
на фоне черных деревьев, да только и от него  проку ни малейшего: новолуние,
хоть  глаза выколи, сугробам нечего преломлять и  отражать, они только талую
воду в себя  сосут и становятся для  пешехода препятствием не хуже глиняного
грязевого  болота;  а  звезды,  понятное дело,  свету дают еще  меньше,  чем
деревья. И на звук не сориентироваться -- тишина абсолютная,  почти  лунная,
если  не  считать  моих  бранчливых  выкриков. Но  уж  те-то, думаю,  далеко
разносились, может  быть  и до  самого Купчино.  Последний час я конкретно с
собой  боролся, унимал дичайшее желание  решить  все не умом  и мускулами, а
простым пожеланием  выкорчевать все налысо к чертям собачьим... Выбраться-то
я выбрался,  и  даже  до  рассвета  успел, утешив тем  самым самолюбие, но и
напсиховался как  самый простой  смертный. Только что пена из  ушей  не шла.
Потеха! Потом я специально, в самовоспитательных  целях, восстановил маршрут
моих ночных скитаний  --  ой, позорище... Вместо  того, чтобы неукоснительно
пробиваться в любом, четко  выбранном направлении, ориентируясь, хотя бы, по
тем  же  звездам, я как пьяный возле фонаря топтался, хоровод с тенью водил,
кренделя выписывал.
     Ах,  как  хорош  первый  миг  погружения  в Пустой Питер! Он  не  столь
безмятежно гедонистичен, как  нырок в Вековековье, с  его запахами,  мухами,
гомоном,  и предвкушением-ощущением того,  что попал  в сказочный  театр для
простодушных, не так тревожен и мандражен, как появление  в хищном и грозном
Древнем  Мире,  не  так романтичен  и... Часы забыл,  раззява. Что теперь --
возвращаться?  Возвращаться в  начале  пути  - это  конечно  примета  самого
дурного свойства и я бы непременно вернулся -- да не верю я в приметы. Хы`х,
еще бы - я -- и верил!..
     Обойдусь.  С чем его сравнить, этот миг? Представьте себе июньское утро
на  северном полушарии,  где-нибудь в районе  Квебека, или Калуги, вдали  от
человеком сотворенного шума,  всех этих механических тарантаек, телевизоров,
полицейских сирен, детского визжания... Утро, уже рассвело, а солнце пока за
горизонтом... И вот выходишь, такой, на крыльцо, подсознательно ожидая,  что
сейчас  тебе  будет жарко, как днем, потому что в комнатах  жарко,  либо что
сейчас тебя продерет холодком утренним  и ты, весь разморенный и вспотевший,
будешь  мелко  дрожать,  зубами  постукивать,  ежиться,  словно   презренный
какой-нибудь... И что комары  начнут садиться на тебя с удалыми привизгами и
кусать, и питаться тобой ... А ничего этого  нет: легчайший ветерок подлетел
и окатил тебя...  свежестью, трепетными травяными  и листочковыми шелестами,
наивными запахами леса, воды и неба... И ты шлепаешь, босой, вниз, на землю,
которая  еще  чуть   влажная,   но  вовсе   не   холодная  и  не   вязкая...
Ну...туда-сюда, дань  природе в  ближайший куст  и дальше,  шажок да  шажок,
подальше  от  дома. Вся гармония природы  нарушается только твоим сопением и
пыхтением -- в наглой попытке вобрать в себя все окрестные излишки кислорода
--  и  ... ничем  больше  не  нарушается,  потому  что ты  и  сам  начинаешь
соображать и проникаться, и сливаться, и вести себя соответственно. И как же
хреново  бывает  вдруг встретить в  эти  счастливейшие  минуты какого-нибудь
сельхозпролетария, громыхающего  своей хлеборобной и иной техникой навстречу
трудовым  будням,   или  компанию  юных  шалопаев  после  ночной  гулянки...
Встретишь  -- и волшебство утра закончилось, и ты уже не богоравный философ,
а простой плебейский обыватель, бурдюк с инстинктами и кишками. И тут уже  и
комары в  подмогу прозе мысли, и навоз, и пыль по траве, и радиола в избе...
Хотя сейчас радиол и не  осталось  никаких,  но  всегда что-то  их с успехом
заменяет...
     А  в  Пустом  Питере  --  тишина. Да  такая, что  только  мне  впору  и
выдерживать ее, не опасаясь за психику... В Пустом Питере --  Полная Тишина,
если не  считать  меня, единственного в нем звукопроизводителя --  а я очень
люблю тишину и одиночество, когда я человек.
     Через несколько минут  неизбежно отвлечешься на свои  мысли  и  острота
первых впечатлений сглаживается, но эти первые -- ох, хороши...
     Дверь  за  спиной  хлопнула, клацнула,  Баролон,  как  это  и  подобает
смиренному  джинну прихожей,  небось,  растворился в  воздухе, вместо  того,
чтобы  безобразничать   в  прихожей,  пользуясь  отсутствием  ответственного
квартиросъемщика,  а я, вместо того, чтобы спускаться по ступенькам, либо на
лифте, уже стою возле парадной.  Это  значит, что я вошел в другую, потайную
комнату своей квартиры, выбрал Витрину, шагнул  на нее,  не смущаясь видимой
разницей в наших  с ним размерах,  -- и  оказался  в  своей же квартире,  но
входная дверь не в общую прихожую выводит, не на лестничную  клетку, а прямо
на  улицу. Когда обратно  буду возвращаться -- другое дело: до  самых дверей
все  реалии  будут  соблюдены,  точно скопированы  с Полного  Питера.  Кроме
наличия живых существ и механизмов на улицах.
     Все так же, вокруг. Да  не так. Во  первых -- небо. Ночью  и в сумерках
оно темное, либо черное, в зависимости от  времени года,  утром и  вечером -
блеклое, с красным горизонтом, а днем --  непременно синее, потому что нет в
Пустом Питере ветра  и  облаков. Тумана на бывает. Ну, а поскольку нет туч и
облаков,  то  и  осадки  не  выпадают.  Вернее,  они выпадают,  конечно, как
результат, только я этого процесса никак  застать  не могу., Бывало выйду --
лужи кругом,  все мокрое: дома, деревья, улицы и  площади,  -  а небо синее,
пустынное, и солнышко  по  нему  беспрепятственно бежит,  согласно сезону  и
времени  суток...  Хотя  нет...  Солнце  то  на  месте  стоит,   то  рывками
перемещается, вслед за тенями... И Луна то же самое.  Но так всегда в Пустом
мире и я  привык. Знаю, что  в это  время был сильнейший  снегопад в  Полном
Питере, и здесь бы ему теперь быть, но  -- тихо! А вернусь через 10 минут на
покинутый кусок  пространства -- сугробов навалило, поверх моих же следов, и
в воздухе ни  снежинки... Надо сказать, что Пустой Питер по времени ровно на
сутки отстает  от Полного  Питера, еще и этим ценен для  меня:  я  словно  в
машине времени оказываюсь.
     Ни дымка из  заводских и фабричных  труб, ни единого  децибела от  всех
видов транспорта.  Воздух чист, свеж... и неподвижен. Я качусь вперевалочку,
вдыхаю последние  лоскутки  местного  "прихода", любуюсь диковатым  в  своей
сверхобыденности пейзажем, пока не раскатываюсь в полную силу, жду "трассы",
что  называется, то есть когда дорога пойдет поровнее, без колдобин.  Но все
равно   невольно   "поддаю  пару"   -   скорость  сейчас  как   у   хорошего
бегуна-спринтера и  поток  воздуха  навстречу  должен  был  бы  искусственно
образоваться,  лицо и уши обдувать -- и образовывается и обдувает. И, тем не
менее это "пустой" ветер, ненастоящий,  в нем нет  жизни, он молчит. А  так,
чтобы воздушные потоки перетекали туда-сюда, подчиняясь разнице в давлении и
температуре, над ухом бы завывали, облака гоняли, мусор  -- нет, этого здесь
не бывает Таков феномен Пустого мира. В остальном физика его  почти ничем не
отличается  от  нормальной и привыкнуть к ней  гораздо проще, чем во "второй
Кваке",   или   "Контрстрайке".  Я   ведь   иногда   возводил  себе  игровое
пространство, тщательно  копировал у современных игровых хитов, и воевал там
по неделям. А уж ботов (противников, которых конструирует во  время игры сам
компьютер)  я  моделировал будьте нате,  на самых современных процессорах...
Там забавно, в этих играх, однако, рано или  поздно  прискучивает, а  Пустой
Питер  --  никогда. Точнее  --  ни разу.  И он надоест,  понятное  дело,  но
чувствую, еще не в этом веке.
     - А-а-а! -- кричу я  во все горло.  -- Эгей!  Ау!... Слышно  ли меня? Я
здесь!!!..
     Эхо мелкое, дробное, глухое, кое-как  -- но  откликается мне, в отличие
от любого поколения, которое  всегда и мое поколение...  Мне очень  смешно и
уютно -- я абсолютно  один, даже домашних джиннов с собою не взял... Дело  к
вечеру,  хотя до сумерек еще не  один час, солнце низко стоит, то и дело  за
домами  прячется,  глаз у него  пустой, скучный,  без  прищура -- по  одному
только солнцу можно легко отличить Пустой Питер от Полного, именно  тем, что
и в солнце нет огня, а только дежурные свет и тепло... Не знаю, понятно ли я
излагаю свои мысли...
     А  я шурую прямо по  проезжей части, километров тридцать с  хвостиком в
час -- легко! Был бы асфальт получше, как в том  мире, где к моим услугам на
километры вокруг ровнейшая бетонная поверхность,  я бы  показал  как  молнии
летают, но там скучно, понимаешь... Здесь превосходно - но дороги дрянь, а я
им не асфальтовый каток, не бесплатный дед  мороз с мешком услуг, человечкам
этим глупым и суетным; нет я за них строить не собираюсь...
     Маршрут мой  прост:  до  Коломяжского проспекта,  потом  через переезд,
потом мимо  "Черной речки",  через Ушаковский мост,  потом...  О, нет, ни на
стадион, через  Мало-крестовский  мост, ни тем более через 1-й Елагин я пока
не пойду, путь  мой  на Васильевский остров лежит, туда,  к заливу, как я  и
собирался.  Осмотрюсь,  подумаю,  может  быть  меня  честным  образом  некая
счастливая мысль озарит, а то и идея...
     Мчусь  я,  как уже говорил,  прямиком  по проезжей  части, не  разбирая
знаков и светофоров. Да, ноль внимания на перекрестках - и не боюсь  попасть
в  ДТП,  ни на  "кузовные",  ни  на  какие  иные: машин-то нет  ни одной! Ни
грузовых, ни  легковых,  ни  трамваев,  ни  троллейбусов  с автобусами... Ни
мотоциклов,  ни  даже  детских  колясок.  А  трехглазые  светофоры  исправно
перемигиваются, как им и положено, регулируют...
     - Эй,  светофоры,  мать вашу! Кого  регулируете,  а?  Уж  не  меня  ли?
Канальи! Не видите, кто прет?
     Людей  также нет,  кроме меня, но  уж  я  зато  исправно  выполняю роль
человека  и стараюсь в этом качестве  свинячить не  меньше,  чем за четверых
зенитовских болельщиков:  помочиться  в  любом неподходящем месте,  плюнуть,
бумажку обронить,  просто проорать  какую-нибудь  непотребность  (или стишок
Маршака -- без разницы)  -- все от  души делаю, по первому позыву - но, увы,
некому оценить и отреагировать. Животных и птиц, включая вездесущих голубей,
воробьев, крыс и бродячих кошек с собаками -- тоже ни одной души.
     А  звуки-то есть, от тех  же  релеек светофорных: если я  стою  рядом и
тихо-тихо,  дыхание  удерживая,   то  слышатся  щелчки,  видимо,   во  время
переключений...  Я в Пустом  Питере много  чудил,  эксперименты  все ставил:
однажды  купил  сверхчуткий  цифровой магнитофон со сверхчутким  микрофоном,
прикрепил возле источника звука, а сам ушел из  поля  видимости,  недалеко и
ненадолго. Возвращаюсь -- нет  моего имущества, как  сгинуло! Да и  на самом
деле сгинуло, иного адекватного термина и не подобрать: сгинул  мой хваленый
пончик-япончик, вместе со звуками и годовой гарантией... Я даже и ругаться к
продавцам  не  ходил,  там  правды не  добьешься...  Ни  чужого  запаха,  ни
вражеского умысла, ни моей  собственной  амнезии, настоянной на лунатизме --
ничего  я не почуял, а -- пропало  надежно.  Тоже и  с  мусором  и с другими
свидетельствами моего здесь пребывания. Я потому  и мусорю здесь, что назло:
ах, крадете, неведомые гады, так вот вам бумажка, плевок, огрызок, жвачка --
хватайте и пользуйтесь!
     Следы на снегу -- только пока я на них смотрю. Чуть зазевался, отвлекся
-- чисто все опять. Говорят, когда  суеверные  люди делают  слепок со следа,
они   с  его  помощью  могут  причинить  хозяину  --  автору  следа,   некие
неприятности. Странно: я как-то так не боюсь подобных глупостей -- пробуйте,
пока я добрый. Но уж если рассержусь -- и без следов не обессудьте: размажу.
     Вот он  кинотеатр  "Восточный  фантом",  на  Большом  проспекте, где  я
смотрел "Властелина Колец", а почти за  век до этого "Понизовую вольницу", а
вот,  по левую же руку,  и кафе Еруслан,  где  мы сегодня  -- а для  Пустого
Питера завтра - втроем так славно посидели. Девушку мы доставили на такси до
самого дома, до самой двери -- в квартиру уж не пошли, ни он, ни я...
     Сначала  я хотел  поставить  защиту на двери,  но --  никак: мой визави
вроде  бы  и  пьян,  и  весел, а  глазки  такие  внимательные  --  рукой  не
шевельнешь,  не  то что заклинание наложить... Впрочем, и  я бы не  упустил,
засек бы, задумай он проявить себя, размять  мускулы...  Все  же, уходя, мне
удалось  подвесить  сторожок-звоночек, просто  чтобы знать, на случай,  если
господин  брокер  задумает  поплотнее познакомиться  с опальной и  обманутой
подружкой своего шефа, Арсения Игоревича...
     Магистраль, она же  Лента -- на  месте, но здесь она... как бы тусклая,
без  пульсаций, без игры... Как солнце. Вот что  значит нет в  округе живого
материала.  Живого  и  к  нему  приравненного, если  говорить  о  нечисти  и
нежити... Ведет туда же, на Елагин... А может, повернуть, пока не поздно?...
Но мне там сегодня нечего делать, я же сказал! Вот ведь порода человеческая!
Пробивается сквозь все кордоны со своим мартышечьим  любопытством и пытается
диктовать  --  мне!  Мне  -- диктовать!  Какова наглость,  а? Спокойствие  и
смирение,  смирение  и спокойствие: я же человек  и ничто  ленинское мне  не
чуждо. Не испить ли  мне влаги, дабы смочить пересохшее горло и первую жажду
утолить?
     - Нет, - строго отвечаю  я сам  себе: рано взалкал, изопью,  но  только
когда  осмотрю  место,  гляну  в  стороны. Вот доберусь до точки назначения,
осмотрюсь пристальным, фандоринским, все подмечающим взором,  опрошу живых и
мертвых свидетелей, напыжу грудь, сколько дыхания хватит, возьму на карандаш
малосущественные, а на самом деле  архиважные детали -- тогда  можно будет и
попить,  и  облизаться.  Мусора-то  сколько  на  улицах...  Это  только  мой
исчезает, стоит мне отвернуться,  а чужой -- да распожалуйста!  Ни  ветерка,
чтобы  сдуть  его,  или хотя  бы шелохнуть...  И собачье дерьмо  в целости и
сохранности, на  каждом  видном месте. Но  не  пахнет! Впрочем, на  проезжей
части дерьма совсем не бывает -- городские собаки мудры...
     Прошлой зимой я  пешком переходил Малую  Неву, вдоль Тучкова  моста, по
льду,  что редкость  по нынешним тепличным  временам.  Теперь  лето,  и  мне
приходится переправляться  поверху, через  мост, как все простые граждане. И
здесь феномен,  который я себе не могу уяснить:  вода рябит,  волнуется -- а
течет бесшумно,  ни  шепота, ни  плеска.  Я  не  раз,  и не  два  специально
спускался к самой воде: рукой бултыхал, камень бросал -- есть звук, ничем не
отличающийся от обычного, Нева как Нева, а сама по себе -- молчит. Чудеса!..
     Нечисти в Пустом Питере тоже нет, по крайней мере -- ни разу не видел я
ее,  не  слышал и не чуял. Бывало, когда кураж в мышцах есть,  спустишься  в
шахту метро  и па-ашел бегом по путям да  тоннелям -- только станции одна за
другой как бусы нанизываются... Так вот побегаешь, покричишь, а  потом идешь
себе  тихо,  возвращаешься  пешочком...  И  постепенно  обстановка  начинает
давить... Темь в тоннелях, тишина ватная и невидимый пейзаж от нее ничуть не
отвлекает, станции освещены, да лучше бы черны  были -- очень уж  мрачно они
светятся,  тускло даже  после тоннеля...  Только  дай волю  нервам --  такие
страхи примерещатся, что куда там "кваковым" уровням. Но и  в метро никого я
ни разу  не встретил  и ничего не  испугался. Вот,  кстати, одна из проблем,
мешающих мне в полной мере наслаждаться смиренным бытием: отсутствие страха.
Мне так  трудно  по-настоящему убояться кого-то  или  чего-то...  Приходится
дополнительно  умерять  свои  возможности  в  шляниях  по  мирам,  создавать
искусственные опасности.  В Древнем Мире -- там да, нарывался... Вот именно.
То есть, не могу сказать, что совсем  уж  бесстрашный, но редко, редко когда
доводится. А и тоже:  повстречаю свой ужас --  и душа в пятки!  Очень, очень
плохо себя чувствую с испугу... Но зато потом вновь полон ощущения  жизни во
мне и открыт для новых впечатлений. Кстати, но  уже по другому поводу: в чем
дело, а? Я имею в виду последние дни в моем обычном мире? В По