придумал способ с
ними покончить. Пожалуй, он пошлет меридов  драться  с  остатками  армий
Рохана, когда последние окончательно измотаются в Марке.  Да,  это  была
хорошая мысль: может, они действительно уничтожат  друг  друга  или,  по
крайней  мере,  уменьшатся  в  десять  раз,  так  что  пройдет  не  одно
поколение, прежде чем они накопят силы для новой войны...
   - Государства стоят на торговле, - мягко сказал Мийон. - Но сейчас мы
и в самом деле говорим о тронах, и не только о троне Марки.
   - Как это, ваше высочество? - спросила Киле.
   - Подумайте, дорогая леди. - Он снова откинулся на вышитые подушки. -
В союзе с нами выступят Гилад, Криб, Фессенден - и, конечно, Изель. - Он
хмыкнул. - Веселая жизнь начнется на этом острове, когда после  ста  лет
худого мира начнется добрая война! По обе стороны от Оссетии лежат  Криб
и Гилад, которые только и ждут случая, чтобы перекусить ее  пополам  как
челюсти дракона. Фессенден отрежет от Марки север и будет править им  из
наших рук. Как вы думаете, на скольких фронтах придется воевать  Рохану?
Какую помощь сможет оказать ему Дорваль? Сир - союзник сильный, но стоит
Клуте понять, что его  любимая  Луговина  вот-вот  вновь  станет  ареной
битвы, он будет беречь солдат для защиты  собственной  территории  и  не
станет посылать их на войну, которая его  никак  не  касается.  -  Мийон
счастливо вздохнул. - Рохан ошибается, если рассчитывает,  что  союзники
окажут ему существенную помощь.
   - Не вижу, каким образом это позволит мне скорее  очутиться  в  замке
Крэг, - сердито посмотрел на него Масуль.
   - Терпение, - улыбнулся Мийон. -  Пусть  за  весну  и  лето  они  как
следует поколотят друг друга. А к тому времени не только  вы  войдете  в
замок  Крэг  без  всякого  сопротивления,  но  и  все  другие  настолько
вымотаются  в  этих  войнах,  что   не   смогут   сопротивляться   вашим
предложениям,  которые  вы  выдвинете  на  совете  принцев,  призвав  их
закончить войну.
   - А вы, ваше высочество? - невинно спросил Масуль. - Я  так  понимаю,
что вы к тому моменту не вымотаетесь.
   - Ни в малейшей степени. Я захвачу Пустыню от Тиглата до  Феруче.  Вы
можете забрать остальное. Я не жадный - Еще бы... - пробормотала Киле.
   - Завтрашний день положит хорошее начало  нашим  войнам,  -  закончил
Мийон. - Помните это и не теряйте из виду  целый  мир,  мечтая  о  своем
замке Крэг!

***

   Пандсала спала, и  снился  ей  именно  замок  Крэг.  Она  снова  была
молоденькой девушкой, гуляла по разбитым  среди  скал  садам,  и  солнце
славно пригревало ее лицо и волосы. Сестра  Янте  протягивала  ей  слабо
извивающийся  фиолетовый  сверток.  У  ребенка  были  золотые  волосы  и
зелено-голубые глаза.
   - Конечно, ты не тот телохранитель, которого выбрала бы для  него  я,
но тоже ничего, - поддразнила Янте. - Ты даже любишь его! Мой сын, а  ты
любишь его! Это лучшая шутка, которую мне удалось с кем-нибудь  сыграть,
самый удачный заговор в моей жизни!
   Пандсала  в  ужасе  уставилась  на  ребенка  Янте.  Внутренний  голос
подсказывал ей вырвать дитя из рук сестры и перебросить его через  стену
в глубокое ущелье, по дну которого тек Фаолейн.
   Янте смеялась.
   - А теперь  давай  его  обратно.  Он  мой.  Но  еще  важнее,  что  он
принадлежит к племени моей матери. Я всегда думала,  как  несправедливо,
что она передала свой дар тебе, а не мне. Что бы я могла сделать с  этим
даром! - Она протянула руки.  -  Отдай  его  мне,  Пандсала.  Твое  дело
сделано.
   На лужайку упала чья-то тень, и Пандсала  увидела  отца  -  высокого,
зеленоглазого и непреклонного. Он сказал:
   - Отдай его нам. Пора.
   Она прижала дитя к груди, призвала на помощь всю свою силу и  метнула
в Ролстру и Янте копье Огня  "Гонца  Солнца".  На  ее  глазах  их  плоть
почернела и съежилась, но они и мертвые продолжали смеяться.
   Она бросилась бежать, споткнулась о ступеньку,  упала,  выпустила  из
рук свою драгоценную ношу и в ужасе вскрикнула. Но в  одеяле  никого  не
было.
   На верхней лестничной площадке появилась Сьонед; изумруд в ее перстне
пылал так же ярко, как ее изумрудные  глаза.  Она  встала  на  колени  и
подобрала фиолетовое одеяло, не отводя взгляда от Пандсалы.
   - Что ты сделала? - требовательно спросила она. - Посмотри на кровь!
   Пандсала отпрянула от  бархата,  с  которого  стекали  крупные  капли
густой  красной  жидкости.  Они  падали  на  согретые  солнцем  камни  и
превращались в черные круги. Принцесса потрогала один  из  них,  обожгла
кончик пальца, но не почувствовала боли.
   Вдруг она подняла глаза и зарыдала  от  облегчения,  когда  из  замка
вышел Поль и встал рядом со Сьонед. Но это был не тот мальчик,  которого
знала Пандсала, а взрослый мужчина, высокий  и  гордый.  На  его  пальце
красовался перстень с огромным  топазом,  окруженным  аметистами.  Он  с
любопытством посмотрел на нее сверху вниз, но не узнал. Сьонед взяла его
за руку и назвала своим сыном.
   Пандсала открыла рот, чтобы  сообщить  правду.  Она  могла  разрушить
планы Сьонед, сказав, что Поль сын Янте.
   Но не могла. Если уж она убила Янте и Ролстру,  чтобы  освободить  от
них Поля, не имело смысла говорить, кто был его настоящей  матерью.  Она
не могла причинить ему такую боль.
   Приблизилась другая тень, и она в ужасе подумала, что Ролстра восстал
из пепла. Но это был Масуль. Он шагнул вперед,  и  в  глазах  самозванца
вспыхнуло злобное веселье, когда он занес над головой  Поля  свой  новый
кунакский меч.
   - Нет! - снова вскрикнула она. Позади выросли три новые тени, темные,
угрожающие и еще более роковые, чем Масуль. Рохан должен  изменить  свое
решение, должен позволить ей  остаться  регентом  Марки,  иначе  она  не
сможет продолжать спасать  Поля  от  опасностей,  которые  угрожают  ему
снова, и снова, и снова...
   Масуль смеялся  над  ней,  а  сверкающий  меч  продолжал  медленно  и
неуклонно опускаться на шею Поля.
   - НЕТ!
   - Миледи!
   Она  села  на  кровати,  вздрогнула  и  бессмысленно  посмотрела   на
стоявшего рядом мальчика. Он держал свечу. Отсвет пламени плясал на  его
черных волосах, отражался в глазах -  зеленых,  как  у  Ролстры,  как  у
самозванца.., как у Сьонед. Их лица наложились  друг  на  друга,  сверху
возникло лицо Янте, и Пандсала в страхе отшатнулась от него.
   - К-кто ты? - выдохнула она.
   - Меня зовут Сеяст, миледи, - сказал он, и другие  лица  исчезли  при
звуке его голоса. Значит, это только сон... Всего лишь мальчик  с  одним
кольцом фарадима на правой руке.
   - Простите меня за вторжение, но.., меня послали узнать, как вы  себя
чувствуете после вечернего несчастья.
   - Неплохо, - ответила она. Собственный тонкий и слабый голос  казался
ей омерзительным.
   - Рад слышать, миледи, - застенчиво улыбнулся он. - Другим куда хуже.
Но я думаю, вы намного сильнее, чем они.
   - Кажется, тебе тоже не слишком досталось. - Она спустила ноги на пол
и пригладила волосы. - Ты так силен? Он вспыхнул.
   - Я вовсе не так уж одарен, миледи. Если с вами все в порядке, то мне
лучше уйти и дать вам отдохнуть.
   - Подожди, - Она схватила  мальчика  за  руку;  Сеяст  уважительно  и
заботливо помог ей подняться. - Дай мне что-нибудь выпить.
   Он послушался. Пока Пандсала добиралась до ближайшего  кресла,  Сеяст
налил ей вина, и  она  жадно  выпила,  стремясь  смыть  с  себя  остатки
страшного сна.
   - Хотите, чтобы я позвал врача, миледи?
   - Нет.  -  Почувствовав  себя  лучше,  Пандсала  расправила  плечи  и
внимательно всмотрелась в юношу. Принцесса была уверена, что видела  его
раньше. Наконец она вспомнила. - Ты тот мальчик,  который  ухаживает  за
леди Холлис?
   - Имею такую честь, миледи.
   - Понимаю. - Узнав его, она успокоилась.  Это  не  тень.  Всего  лишь
красивый и  услужливый  мальчик,  добрый  и  понятливый.  Он  никому  не
расскажет то, что мог нечаянно подслушать. - Я  видела  сон,  -  сказала
она, - когда ты вошел и разбудил меня. Должно быть, ты испугался.
   - Не настолько, насколько испугал вас, миледи. - Он снова  улыбнулся.
- Я слышал крик и решил, что нужно разбудить вас.
   - Благодарю. Сон был плохой, - принужденно  сказала  она,  довольная,
что ничем не выдала себя. - Спасибо  тебе  за  внимание,  Сеяст.  Теперь
можешь идти. Я пришла в себя.
   -  Очень  хорошо,  миледи.  Но  все  же  постарайтесь  отдохнуть.  Вы
выглядите очень усталой.
   - Постараюсь. Спокойной ночи.
   Выйдя из палатки, Сегев тихонько усмехнулся. Какой там  голос  крови?
Пандсала не узнала в нем сына  Янте.  Выходка  была  дерзкой,  но  ночь,
поддержка Миревы и особенно смерть Андраде перевозбудили его. Он  ощущал
силу как порыв метели, заряд колючего,  холодного  снега,  прикосновение
которого обжигало тело и пронизывало его яростной  энергией.  Ум  Сегева
жаждал Звездного Свитка, жаждал узнать новые чары,  которые  сделали  бы
его еще более могучим. Но надо было подождать.
   Недолго.
   Он продолжил путь к палаткам верховного принца. Показав стражам  свое
кольцо, юноша остановился у палатки Мааркена, прислушался к доносившимся
оттуда голосам и стал следить за падавшими на стенку тенями.
   - Холлис... Останься здесь на ночь, ты не так хорошо себя чувствуешь,
чтобы...
   - Я хочу уйти и уснуть в собственной постели!
   - Здесь твоя постель! Ты скоро будешь моей женой, а это  значит,  что
моя постель и твоя тоже!
   - Мааркен, оставь меня... Я не могу...
   Сегев снова усмехнулся, едва удерживаясь  от  смешка  при  виде  тени
Холлис, отпрянувшей от тени повыше. Возбуждение заставило его  обхватить
себя обеими руками.
   - Прекрати вести себя так, будто я  твоя  собственность!  -  выпалила
Холлис.
   Она вылетела из палатки и едва не споткнулась о Сегева. Казалось,  ей
нет дела ни до резкого выкрика Мааркена, ни до самого Мааркена.
   - Ох! - испуганно пробормотала она. - Сеяст! Я тебя не ушибла?
   Он поймал ее за локоть; затем его рука скользнула  в  ладонь  Холлис.
Тонкие, холодные пальцы сжали его кисть.
   - А вы сами не ушиблись, миледи?
   - Нет, все в порядке. Но я рада, что ты здесь.  Ты  отведешь  меня  к
нашим палаткам?
   Отойдя на несколько шагов, он обернулся. Мааркен стоял у полога своей
палатки, в его руке мерцала свеча. При ее  свете  Сегев  увидел,  что  в
бледных глазах молодого лорда стоит нескрываемая ревнивая  ненависть.  И
улыбнулся.

***

   Еще на холме  Оствель,  смущенный  отчаянными  всхлипываниями  дочери
Волога и тем, как она цеплялась за него попытался сдать девушку на  руки
отцу. Но Аласен не отпускала его. Волог после мягкой попытки  обнять  ее
покачал головой и пробормотал:
   - Пойдемте со мной. Кажется, она плохо соображает, что происходит.
   Это было похоже на правду. Счастье, что он с самого  начала  оказался
рядом с ней, когда колдовство Андраде пошло вкривь и вкось и  видение  в
Огне превратилось в ночной  кошмар.  Мучительный  стон  Аласен,  ставший
слабым эхом крика Андраде, заставил Оствеля обнять девушку; в  следующее
мгновение она спрятала лицо у него  на  груди,  вцепилась  в  рубашку  и
задрожала так, что ее хрупкое тело готово  было  разлететься  на  куски.
Беспокоясь за судьбу сына, Оствель пытался отстраниться, но  Аласен  все
теснее прижималась к нему.
   Рияну помогали Давви и Чейл; вскоре  к  ним  присоединились  Гемма  и
Тилаль. Риян выглядел обескураженным, но быстро приходил в себя. Оствель
принес хвалу  Богине  и  нежному  заступничеству  Камигвен,  несомненно,
следившей за сыном, и переключился на девушку, безутешно плакавшую в его
объятиях.
   Казалось, Волог был доволен помощью Оствеля. Он на время оставил  их,
потом вернулся и вполголоса произнес:
   - С Рияном все в порядке. За ним присматривает Давви,
   - Спасибо вам за заботу  о  моем  сыне,  ваше  высочество,  -  сказал
Оствель.
   - А вам спасибо за заботу о моей дочери. - Волог погладил  Аласен  по
голове. - Бедное дитя... Конечно, она фарадим.
   Оствель уговаривал ее сделать несколько шагов.
   - Пойдемте, Аласен. Все кончилось. Вы  в  безопасности.  -  Он  снова
встретился глазами с Вологом. - Что с Андраде?
   Принц покачал головой.
   Оствель  с  трудом  проглотил  комок  в  горле.  В  мозгу  вспыхивали
воспоминания о юности, проведенной в Крепости  Богини,  о  том,  как  он
воспитывался  вместе  с  Камигвен,  Сьонед,  Меатом  и  многими  другими
"Гонцами Солнца". Он никогда не завидовал их дару и надеялся, что в один
прекрасный день получит пост главного сенешаля.  Вместо  этого  проводив
Сьонед в Стронгхолд, он стал вассалом Рохана его близким другом, а потом
и атри, владельцем собственной крепости. Приказав Сьонед  отправиться  в
Пустыню,  леди  Крепости  Богини  одним  махом  изменила  их  судьбы.  С
незапамятных  времен  Андраде  управляла  его  жизнью.  Невозможно  было
представить ее мертвой.
   Походка Аласен стала более уверенной,  но  когда  Оствель  попробовал
разжать ее пальцы и передать девушку отцу, принцесса отчаянно вскрикнула
и вновь прижалась к нему.
   - Все в порядке, любовь моя, - пробормотал Волог, одной рукой обнимая
ее за талию. - Осталось совсем чуть-чуть. Милорд, вы знаете о  фарадимах
больше, чем я. Что случилось сегодня вечером?
   - Я не уверен, ваше высочество... - Да, он ни в чем не был уверен, но
питал сильные подозрения... - Есть..,  некоторые  вещи,  в  которых  все
присутствующие "Гонцы Солнца" участвуют  сообща,  а  сегодня  вечером..,
сегодня вечером было опасно. - Даже более опасно, чем в ту  ночь,  когда
Сьонед соткала звездный свет, и не только находившиеся поблизости  Тобин
и Поль, но и бывшие за тридевять земель отсюда фарадимы  были  захвачены
этой магией.  Тогда  перепутавшиеся  цвета  разбирала  Андраде;  Оствель
догадался, что сегодня этот труд взяла на  себя  Сьонед.  Другие  "Гонцы
Солнца" разной степени  обученности  оправились,  хотя  их  должна  была
мучить жестокая головная боль, но у Аласен не было никакой подготовки.
   - Сообща.., нравится им  это  или  нет,  -  вставил  Волог,  указывая
глазами на опущенную голову дочери. Оствель кивнул.
   - Уриваль.., или это была Сьонед?., очень искусен.  Он  сразу  понял,
что означает эта реплика.
   - Не думаю, ваше высочество, что те, у кого нет дара,  могут  понять,
что с ними случилось.
   - Но если мне не изменяет память,  вы  прожили  среди  них  всю  свою
юность...
   -  Я  имел  эту  честь.  Однако  когда  они   начинали   говорить   о
соприкосновении цветов и различении спектров друг друга  в  солнечном  и
лунном свете... - Аласен споткнулась и он придержал ее.  -  Их  дар  для
меня тайна, ваше высочество. Но в конце  концов  они  всего  лишь  люди,
такие же, как и все мы.
   Они добрались до алых палаток Волога. Оствель уже начал подумывать  о
том, что ему придется принести свою  рубашку  в  жертву  цепким  пальцам
девушки, но в конце концов ему с Вологом удалось  уговорить  ее  разжать
хватку. Принц уложил дочь на низкую тахту и  укрыл  легким  одеялом.  Ее
зеленые глаза были широко открыты, но не замечали никого вокруг. Так, во
всяком  случае,  думал  Оствель,  пока  не  собрался  уходить.  Тут  она
протянула к нему руки и жалобно попросила не бросать ее.
   Он опустился на колени и взял в ладони ее кисти.
   - Помолчите немного. Все хорошо, Аласен. Вы в безопасности. Я клянусь
вам, миледи. Вы спасены.
   Аласен заглянула ему в лицо, и выражение ее глаз изменилось. Она была
готова улыбнуться ему. О Богиня,  как  прекрасна  эта  девушка,  подумал
Оствель и пришел в замешательство, когда у него сжалось сердце.  Длинные
ресницы опустились, и  Оствель  обрадовался,  что  ее  глаза  больше  не
смотрят на него с такой благодарностью и таким доверием.
   Вдруг Аласен прошептала:
   - Но она мертва. Все цвета умерли.., и леди Андраде вместе с ними.
   - Тс-с... - ответил он, чувствуя, что  Волог  с  тревогой  следит  за
ними. - А теперь спать, моя дорогая.
   Пальцы Аласен дрогнули, расслабились  и  мягко  выскользнули  из  его
ладоней. Удостоверившись, что она уснула,  Оствель  устало  поднялся.  У
него болели колени и плечи. Влажный климат Виза слишком сильно отличался
от жаркого, сухого климата Пустыни в районе  Скайбоула.  Ноющие  суставы
напомнили Оствелю о возрасте. Он был  вдвое  старше  лежавшей  на  тахте
девочки, забывшейся, но не нашедшей  покоя.  Стоило  Оствелю  посмотреть
сверху вниз  на  юное,  бледное,  напряженное  лицо,  как  к  этой  боли
добавилась боль в груди.
   Он обернулся к Вологу.
   - Ваше высочество, ей надо как  следует  выспаться,  и  все  будет  в
порядке.
   - Должно быть, я надоел  вам  со  своей  благодарностью?  -  смущенно
спросил Волог. - Милорд, можно угостить вас вином? Я и сам  бы  выпил  с
вами.
   - В другое время я бы с радостью  принял  ваше  предложение.  Но  мне
действительно нужно идти. Хочу взглянуть на сына.
   - Конечно, конечно. Что ж, тогда в другой раз. - Он проводил  Оствеля
до полога. - Мне очень неприятно спрашивать, но... Как вы  думаете,  что
будет завтра? Андраде мертва, вопрос с Масулем не решен,  и  я  не  вижу
никакого выхода из создавшегося положения.
   - Верховный принц что-нибудь придумает. Он всегда  находит  выход.  -
Оствель подумал об убитом "Гонце Солнца" и  понял,  что  сомневаться  не
приходится  -  это  дело  рук  Масуля.  Если  бы  против  него   нашлись
неопровержимые улики, он был бы казнен независимо от своих претензий  на
Марку.
   - Спокойной ночи, ваше высочество.
   На подходе к палаткам Пустыни он встретил Чейна.
   - Я возился с нашими сыновьями, - сказал старший из мужчин. -  Сейчас
все спокойно, но, насколько я знаю фарадимов, завтра им жизнь  медом  не
покажется.
   - Ты повторил мои слова. Я только что  от  Волога.  Аласен  досталось
больше, чем остальным. Она не прошла обучения.
   Чейн нахмурился.
   - Кто-то должен был знать ее цвета. Иначе Сьонед никогда не смогла бы
найти и отделить ее спектр от спектров Других "Гонцов Солнца". Тогда она
потерялась бы в тени.
   Оствель задумался над тем, кто мог притронуться  к  цветам  Аласен  и
запомнить их спектр, но потом пожал плечами. Какая разница? Главное  то,
что она жива...
   - Как Тобин?
   - Вполне прилично. Она с самого начала  знала,  что  происходит.  Она
сильнее, чем думает.., и даже сильнее, чем пытается казаться, -  добавил
он, уныло пожав плечами, и вдруг помрачнел.  -  Не  могу  поверить,  что
Андраде ушла от нас.
   - Я тоже, - пробормотал Оствель.
   - Обычно я догадываюсь о том, как работают мозги  Рохана,  хотя  чаще
всего отстаю от него на полшага. Но будь я проклят, если  знаю,  что  он
будет делать сейчас. - Чейн покачал головой. - Не могу поверить, что она
ушла, - повторил он.
   Оствель счел за лучшее сменить тему.
   - Риян сейчас с Давви?
   - Что? Нет, они с Андри в палатках "Гонцов Солнца"  На  ночь  с  ними
останется Сорин. Мааркен забился в свою палатку  и  пытается  уснуть.  -
Чейн скорчил гримасу. -  Хотел  бы  я  знать,  чем  закончится  эта  его
история. Конечно девушка красивая, и Андри говорит, что  она  очень  ему
подходит. Может быть, она и любит его,  но  я  лично  ничего  такого  не
заметил... Ладно. Будем надеяться, что они сами разберутся. - Он  искоса
глянул на восток. - Скоро утро.
   - Лучше бы оно не наступало. Я  не  жду  от  завтрашнего  дня  ничего
хорошего.
   - Как ты думаешь, где будут похороны?
   - Не знаю.  Решать  придется  Уривалю,  но  не  думаю,  что  в  таком
состоянии он способен строить какие-нибудь планы. - Он крепко сжал  руку
Чейна. - И мы тоже ничего не выстроим, если не вздремнем хоть немного.
   - Оствель, я не могу думать ни о каких планах.., кроме военных.

***

   Испуганный Андри без сна лежал в маленькой белой палатке,  и  его  не
могло успокоить даже присутствие брата-близнеца.  Он  один  мог  описать
цвета Аласен; Сьонед не смогла бы отделить ее спектр от остальных. Андри
сделал это сам. Хотя потрясение и мучительная  боль  угрожали  разорвать
его мозг, он заставил себя восстановить светящийся узор и увидел, что ее
спектр н