вонить  им.  Он  не  думал,  чтобы  это  было
позволено. Он все еще мог выйти отсюда; уже  несколько  человек  сделали
это. Они пересекали комнату, неопределенно ухмыляясь, и  направлялись  к
двери с надписью "НА УЛИЦУ". Назад в квартиру, где  в  соседней  комнате
его дочь сгорала в лихорадочном жару? Нет. Невозможно. Невозможно.
   Он постоял еще немного у окна, потом отошел и сел.  Начиналась  новая
игра "Выкопай себе могилу".
   Парень, сидевший рядом, озабоченно дернул его за рукав.
   - Это правда, что они отсеивают более тридцати  процентов  только  по
физическому состоянию?
   - Не знаю, - ответил Ричардс.
   - Боже мой, - простонал  парень.  -  У  меня  бронхит.  Разве  что  -
"Золотая Мельница"...
   Ричардс не знал, что сказать. Дыхание бедняги звучало, как отдаленный
грузовик, пытающийся взобраться на крутой склон
   - Я заикаюсь, - произнес сосед с  тихим  отчаянием.  Ричардс  смотрел
Фри-Ви, как будто  его  очень  интересовала  игра.  Долгое  время  сосед
молчал. Когда в половине восьмого программа сменилась, Ричардс  услышал,
как он спрашивает мужчину,  сидящего  с  другой  стороны,  о  физическом
тесте.
   Снаружи было уже совсем темно. Ричардс подумал, не кончился ли дождь.
Вечер казался очень долгим.
 
...Минус 095 
Счет продолжается... 
 
   Когда буква  "Р"  стала  входить  в  дверь  под  красной  стрелкой  в
экзаменационную комнату, было уже больше половины  десятого.  Почти  все
первоначальное возбуждение рассеялось, и люди или с  жадностью  смотрели
Фри-Ви, или просто дремали. Парень с шумами в  легких  имел  фамилию  на
"Л", и его вызвали больше часа назад. Ричардс лениво размышлял, срезался
ли он.
   Длинный   облицованный   кафелем   экзаменационный   зал    освещался
флюоресцентными трубками. Он напоминал сборочный конвейер,  а  скучающие
врачи отмечали остановки на его пути. "Почему никто из вас  не  осмотрит
мою малышку?" - с горечью подумал Ричардс.
   Претенденты предъявили свои карточки еще одной камере, вмонтированной
в стену, и получили приказ остановиться у крючков  для  одежды.  Врач  в
длинном белом халате приблизился к ним, неся под мышкой папку.
   - Раздевайтесь, - произнес он. - Повесьте одежду на крючки. Запомните
номер под крючком и скажите его санитару в конце зала. Не беспокойтесь о
ценностях. Здесь они никому не нужны.
   Ценности. Сильно сказано, подумал  Ричардс,  расстегивая  рубашку.  У
него был пустой бумажник с  фотографиями  Шейлы  и  Кэти,  квитанция  от
сапожника  за  смену  подметки  полгода  назад,  кольцо  для  ключей   с
единственным ключом от двери, детский носок, который он не  помнил,  как
попал туда, и пачка сигарет "Блэмс", которую он получил из автомата.
   На нем было драное белье, потому что Шейла упрямо  не  позволяла  ему
ходить без белья, но многие под брюками были в чем мать родила.
   Вскоре они все стояли обнаженные и безымянные,  их  пенисы  болтались
между ног как забытые боевые дубинки. У каждого в  руке  была  карточка.
Некоторые переминались с ноги на ногу, будто пол был холодным, хотя  это
было  не  так.  Легкий,  неопределенно-ностальгический  запах   алкоголя
проносился через зал.
   - Стойте в очереди, - инструктировал врач  с  папкой.  -  Каждый  раз
предъявляйте свою карточку. Точно выполняйте указания.
   Очередь двинулась вперед. Ричардс заметил, что рядом с каждым  врачом
стоял полицейский. Он опустил глаза и стал безучастно ждать.
   - Карточка.
   Он протянул свою карточку.  Первый  врач  отметил  его  номер,  затем
сказал:
   - Откройте рот.
   Ричардс открыл рот. Ему нажали на язык. Следующий врач заглянул в его
зрачки тонким лучом яркого света, потом осмотрел уши.
   Следующий поместил холодный кружок стетоскопа ему на грудь.
   - Кашляйте.
   Ричардс кашлянул. Вдали полицейские тянули из очереди  человека.  Ему
нужны деньги, они не могут так поступить, он обратится к своему  юристу.
Доктор подвинул стетоскоп.
   - Кашляйте.
   Ричардс кашлянул. Доктор повернул его и  приставил  стетоскоп  к  его
спине.
   - Сделайте глубокий вдох и задержите дыхание.
   Стетоскоп двигался.
   - Выдохните. Ричардс выдохнул.
   - Проходите.
   Кровяное давление ему измерял ухмыляющийся врач с повязкой на  глазу.
Его внимательно осмотрел лысый медик с большими коричневыми  веснушками,
похожими на пятна плесени, на макушке. Он сунул холодную руку ему  между
ног.
   - Кашляйте.
   Ричардс кашлянул.
   - Проходите.
   Ему измерили температуру. Взяли мокроту в чашку. Уже половина пути по
залу. Двое или трое уже прошли осмотр, и санитар  с  мучнистым  лицом  и
зубами кролика нес им одежду в проволочных корзинах. Еще полдюжины  были
вытолкнуты из очереди и выведены  на  лестницу.  -  Нагнитесь  вперед  и
раздвиньте ягодицы.
   Ричардс нагнулся и раздвинул. Палец, обернутый в пластик, вошел в его
задний проход, ощупал, удалился.
   - Проходите.
   Он вступил в кабину с занавесками с трех сторон,  похожую  на  старые
кабины для голосования, - с кабинками для  голосования  было  покончено,
когда 11 лет назад ввели электронные выборы, -  и  помочился  в  голубую
мензурку. Врач взял ее и положил в проволочный ящик.
   На следующей остановке он оказался перед глазной таблицей.
   - Читайте, - сказал врач.
   - Е-А, Л-Д, М, Ф-С, П, З-К, Л, А, Ц, Д-Ю, С, Г, А...
   - Достаточно. Проходите.
   Он вошел в другую псевдокабинку для голосования  и  надел  на  голову
наушники. Ему велели нажимать на белую кнопку, когда он слышал звуки,  и
на красную, когда он ничего больше не слышал. Звук был очень  высоким  и
слабым, как посвист собаке, расщепленный  до  уровня,  едва  различимого
человеческим  слухом.  Ричардс  нажимал  кнопки,  пока  ему  не  сказали
прекратить.
   Его взвесили.  Исследовали  ребра.  Он  стоял  перед  флюороскопом  в
свинцовом фартуке.  Врач,  жуя  жевательную  резинку  и  напевая  что-то
неразборчивое себе под нос, сделал несколько снимков и отметил номер его
карточки.
   Ричардс вошел в зал в числе группы, состоящей примерно из тридцати. К
концу зала пришло двенадцать. Некоторые были уже одеты  и  ждали  лифта.
Еще около дюжины вытащили из лифта. Один из  них  попытался  напасть  на
врача, отсеявшего его, и был жестоко  избит  полицейским,  размахивавшим
дубинкой изо всех сил. Парень повалился как подкошенный.
   Ричардс стоял перед низким столом и отвечал на вопросы о перенесенных
болезнях. Больше всего интересовали заболевания дыхательных путей.  Врач
пронзительно взглянул на него, когда Ричардс сказал, что в его семье был
случай гриппа.
   - Жена?
   - Нет. Дочь.
   - Возраст?
   - Полтора года.
   - Вам делали прививку? Не пытайтесь врать! - врач закричал  так,  как
будто Ричардс  уже  пытался  соврать.  -  Мы  проверим  данные  о  вашем
здоровье.
   - Привит в  июле  2023  года.  Ревакцинация  в  сентябре  2033  года.
Квартальная поликлиника.
   - Проходите.
   Ричардс почувствовал неожиданное желание  перегнуться  через  стол  и
свернуть гаду шею. Вместо этого он пошел дальше.
   На последней остановке сурового вида женщина со слуховым  прибором  в
ухе спросила его, не гомосексуалист ли он.
   - Нет.
   - Привлекались к уголовной ответственности?
   - Нет.
   - Имеются ли устойчивые фобии. Я имею в виду...
   - Нет.
   - Выслушайте лучше определение, -  произнесла  она  с  едва  заметным
оттенком снисходительности в голосе. - Я имею в виду...
   - Имеются ли у меня неизвестные  или  известные  страхи,  такие,  как
акрофобия или клаустрофобия? Нет.
   Ее губы плотно сжались, и мгновение казалось, что она не  воздержится
от резкого комментария.
   - Употребляете галлюциногены или другие наркотики?
   - Нет.
   -  Привлекался  ли  кто-либо  из  ваших  родственников  к   уголовной
ответственности за преступления против правительства или Системы?
   - Нет.
   - Подпишите эту клятву верности и разрешение Комиссии Игр,  мистер...
мм-м Ричардс. Он нацарапал свою подпись.
   - Покажите санитару свою карточку и скажите ему номер...
   Он остановил ее в середине предложения и поманил пальцем  санитара  с
торчащими зубами. - Номер 26, приятель.
   Санитар принес вещи. Ричардс медленно оделся и  вышел  к  лифту.  Его
задний проход горел, и было неловко от постороннего вторжения и  немного
скользко от смазки, которой пользовался врач.
   Когда они все столпились, открылась  дверь  лифта.  Пуленепробиваемая
нора была на этот  раз  пуста.  Полицейский  был  костлявым,  с  большим
жировиком у носа. "Идите в глубину, - протянул он. - Идите в глубину".
   Когда двери закрывались, Ричардс увидел, как  в  дальнем  конце  зала
входила буква С. Врач с папкой подходил к ним. Потом двери захлопнулись,
оборвав зрелище.
   Они поднялись  на  четвертый  этаж,  и  двери  открылись  в  огромную
полуосвещенную спальню. Ряды узких железных кроватей с натянутым на  них
холстом,  казалось,  простирались  в  бесконечность.  Двое   полицейских
проверяли их при  выходе  из  лифта,  раздавая  номера  кроватей.  Номер
Ричардса был 940.  На  кровати  было  одно  коричневое  одеяло  и  тощая
подушка. Ричардс лег на кровать  и  скинул  ботинки  на  пол.  Его  ноги
болтались над краем кровати, с этим  ничего  нельзя  было  поделать.  Он
положил руки под голову и уставился в потолок.
 
...Минус 094 
Счет продолжается... 
 
   На следующее утро ровно  в  шесть  его  разбудил  очень  громкий  вой
сирены. На мгновение он потерял ориентацию, как  в  тумане,  недоумевая,
зачем Шейла купила будильник. Потом он вспомнил и сел на кровати.
   Группами по пятьдесят человек их повели в большую промышленную ванную
комнату, где они предъявили  свои  карточки  перед  камерой,  охраняемой
полицейским. Ричардс вошел в  облицованную  голубым  кафелем  кабинку  с
зеркалом, раковиной, душем, унитазом. На полке над раковиной  стоял  ряд
зубных  щеток,  обернутых  в  целлофан,  электробритва,  кусок  мыла   и
наполовину использованный тюбик зубной пасты.  Надпись  в  углу  зеркала
гласила: "УВАЖАЙ СОБСТВЕННОСТЬ!" Пониже кто-то нацарапал:  "А  Я  УВАЖАЮ
ТОЛЬКО СВОЙ ХЕР!"
   Ричардс принял душ, вытерся  полотенцем,  которое  лежало  верхним  в
стопке на бачке унитаза, побрился и почистил зубы.
   Их провели в кафетерий, где они вновь  показали  свои  удостоверения.
Ричардс взял поднос и толкнул его вниз по планке из  нержавеющей  стали.
Он получил пачку кукурузных хлопьев, жирную  тарелку  чего-то  жареного,
кусок яичницы, холодный и твердый, как мраморная плита,  тост,  полпинты
молока, чашку грязноватого кофе (без сливок), упаковку сахара,  упаковку
соли и комок искусственного масла на крошечном  квадратике  промасленной
бумаги.
   Он поглотил всю еду, как и  все  остальные.  Для  Ричардса  это  была
первая настоящая еда Бог знает за сколько времени - не то,  что  сальные
клинья пиццы и выдаваемые правительством продуктовые пилюли.  И  все  же
еда была странным образом бесплотной, как будто какой-то повар-вампир на
кухне высосал из нее весь вкус и оставил только свойства насыщения.
   Что ели они сегодня утром? Пилюли из водорослей. Искусственное молоко
для младенцев. Внезапное чувство отчаяния охватило его. Боже,  когда  же
они увидят деньги? Сегодня? Завтра? На следующей неделе? А  может  быть,
это тоже был просто трюк, яркая приманка. Может быть, и не было  никакой
радуги, не говоря уже о горшке с золотом. Он сидел, уставившись в пустую
тарелку, пока не завыла семичасовая сирена и их не повели в лифт.
 
...Минус 093 
Счет продолжается... 
 
   На пятом этаже их группу из пятидесяти человек загнали, как стадо,  в
большую комнату без мебели, с прорезями вокруг стен, как для писем.  Они
вновь показали свои карточки, и двери  лифта  со  свистом  закрылись  за
ними.
   В комнату вошел изможденный мужчина с редеющими волосами  и  эмблемой
Игр (силуэт человеческой головы на фоне факела) на лацкане халата.
   - Прошу раздеться и вынуть все ценности из одежды, - произнес  он.  -
Бросайте вашу одежду в прорези печи. Вам будет выдана одежда Игр.  -  Он
многозначительно улыбнулся. - Одежда сохраняется за вами  независимо  от
результатов вашей игры.
   Послышалось ворчание, но все подчинились.
   - Прошу поторопиться, -  сказал  изможденный.  Он  дважды  хлопнул  в
ладоши,  как  учитель  первого  класса,  давая  знать,  что  время   для
развлечений закончилось. - Нас еще многое ждет впереди.
   - Вы тоже участвуете в конкурсе? - спросил Ричардс.
   Изможденный одарил  его  изумленным  выражением  лица.  Кто-то  сзади
фыркнул от смеха.
   - Не важно, - с этими словами Ричардс переступил через брюки.
   Он вынул свои бесценные ценности и опустил рубашку, брюки и  белье  в
прорезь.  Откуда-то  издалека  показалась  короткая   голодная   вспышка
пламени.
   Дверь на другом конце открылась (на другом конце всегда  была  дверь;
они были как крысы  в  огромном  идущем  вверх  лабиринте.  Американском
лабиринте,  подумал  Ричардс),  и  люди  вкатили  большие   корзины   на
колесиках, помеченные размерами S, V, L и XL. Ричардс  выбрал  XL  из-за
его длины, ожидая, что комбинезон мешком повиснет на его сухощавом теле,
но он пришелся по размеру. Ткань  была  мягкой,  облегающей,  почти  как
шелк, но более плотной, чем шелк. Впереди комбинезоны  застегивались  на
молнию.  Они  все  были  синими,  и  у  всех  на  правой  стороне  груди
красовалась  эмблема  Игр.  Когда  вся  группа  оделась,  Бену  Ричардсу
показалось, что он утратил свое лицо.
   - Сюда, пожалуйста, - сказал изможденный, и провел их  в  другой  зал
ожидания. Неизбежный экран Фри-Ви ослепительно светился и гоготал. - Вас
будут вызывать группами по десять.
   Дверь рядом с  Фри-Ви  была  снабжена  надписью  "СЮДА",  дополненной
стрелкой.
   Они сели. Через некоторое время  Ричардс  встал,  подошел  к  окну  и
выглянул. Они были теперь выше, но дождь  шел  по-прежнему.  Улицы  были
гладкими, черными и мокрыми. Он попытался представить, что делает сейчас
Шейла.
 
...Минус 092 
Счет продолжается... 
 
   Он прошел в дверь, на этот раз в составе группы из  десяти,  четверть
одиннадцатого. Они прошли гуськом. Их карточки  были  просвечены.  Здесь
было десять трехсторонних кабинок, но эти выглядели  более  внушительно.
Стены   были   сделаны   из   звукопроницаемых   пробковых   панелей   с
просверленными отверстиями. Свет над головой был  мягким  и  рассеянным.
Музыка лилась из скрытых микрофонов. На полу лежал плюшевый ковер:  ноги
Ричардса непривычно ощущали поверхность, которая не была цементом.
   Их сопровождающий что-то сказал ему. Ричардс моргнул.
   - А?
   - Кабинка ј6, - неодобрительно повторил тот.
   - А-а.
   Он вошел в кабинку ј6. Внутри  стоял  стол  и  большие  стенные  часы
сбоку. На столе лежали заточенный карандаш  IBM  и  стопка  нелинованной
бумаги. Дешевый материал, отметил про себя Ричардс.
   Рядом со всем этим стояла  ослепительная  жрица  компьютерной  эры  -
высокая, похожая  на  Юнону,  блондинка  в  блестящих  коротких  шортах,
отчетливо обрисовывающих дельтовидную возвышенность  ее  лобка.  Розовые
соски дерзко торчали сквозь редкий шелк блузки.
   -  Пожалуйста,  садитесь,  -  сказала  она.  -  Я  Ринда  Ворд,   ваш
экзаменатор.
   Она протянула руку. В испуге Ричардс пожал ее.
   - Бенджамин Ричардс.
   - Могу я называть вас Беном?
   Улыбка была соблазнительной, но безразличной. Он почувствовал  именно
тот прилив желания, который  должен  был  почувствовать  к  этой  хорошо
сложенной самке с ее хорошо откормленным  телом,  выставленным  напоказ.
Это разозлило его. Ему пришло  в  голову,  что  она  ловила  кайф  таким
образом,   выставляясь    перед    червяками,    предназначенными    все
перемалывающей мясорубке.
   - Разумеется, - ответил он. - Симпатичные сиськи.
   - Спасибо, - невозмутимо отреагировала она. Теперь он сидел так,  что
ему приходилось смотреть вверх в то время, как она смотрела сверху вниз,
что придавало сцене еще большую неловкость. - Сегодняшнее испытание - то
же для ваших умственных способностей,  что  вчерашнее  было  для  вашего
тела. Тест будет достаточно долгим, обед получите в три - допуская,  что
вы выдержите. - Улыбка появлялась и исчезала.
   - Первый раздел - словесный. В вашем распоряжении час с того момента,
как я дам вам брошюру с тестом. Во время  экзамена  вы  можете  задавать
вопросы, и я отвечу на них, если это позволено. Я не дам вам ответов  на
вопросы теста. Вы меня поняли?
   - Да.
   Она протянула  ему  книжечку.  На  обложке  была  напечатана  большая
красная рука ладонью наружу. Большие красные  букву  под  ней  говорили:
"СТОП!"
   Еще  ниже  значилось:  "Не  переворачивайте  страницу,  пока  вам  не
укажут".
   - Тяжеловато, - заметил Ричардс.
   - Простите? - Великолепно  вылепленные  брови  поднялись  на  отметку
выше.
   - Ничего.
   - Вы найдете листок с вопросами, когда откроете  книжку,  -  заученно
говорила она. - Пожалуйста, делайте ваши отметки жирно и отчетливо. Если
вы решили изменить ответ, стирайте полностью. Если вы не знаете  ответа,
не гадайте. Вы поняли?
   - Да.
   - Тогда, пожалуйста, переверните первую страницу и начинайте. Когда я
скажу "стоп", положите карандаш. Можете начинать.
   Он не начинал. Он медленно, вызывающе разглядывал ее тело.
   Через минуту она покраснела. "Ваш час пошел, Бен. Лучше бы вы..."
   - Почему, - спросил он, - все полагают, что, имея дело  с  живущим  к
югу от Канала, они имеют дело с дремучим умственно неполноценным? Теперь
она была в совершенном смятении.
   - Я... Я никогда...
   - Нет, вы никогда. - Он улыбнулся и взял карандаш. - Боже мой,  ну  и
глулы же вы.
   Он наклонился над тестом, в то время как она все еще  пыталась  найти
ответ или просто причину его  выпада,  вероятно,  она  действительно  не
понимала.
   В первом разделе  от  него  требовалось  выбрать  правильный  вариант
ответа и обвести нужную букву.
 
   Одна _____ весны не делает.
   а. мысль
   б. кружка пива
   в. ласточка
   г. драка
   д. ни одно из названных слов
   Он заполнил свой листок быстро,  редко  когда  останавливаясь,  чтобы
задуматься или дважды прочитать  вопрос.  Задание  вставить  пропущенные
слова   сменилось   вопросами    на    словарный    запас,    а    затем
словами-контрастами.  Когда  он  закончил,  до  конца  отведенного  часа
оставалось еще пятнадцать минут. Она заставила его держать  его  тест  -
официально она не могла принять его, пока не истек час - поэтому Ричардс
откинулся назад и безмолвно пожирал глазами ее  почти  обнаженное  тело.
Молчание становилось тягостным, подавляющим, бросающим вызов. Он  видел,
что ей хочется  накинуть  на  себя  что-нибудь,  и  это  доставляло  ему
удовольствие.
   Когда время подошло,  она  дала  ему  следующее  задание.  На  первой
странице был изображен бензиновый карбюратор. Под ним:
   Вы поставите это на
   а. косилка для газонов
   б. Фри-Ви
   в. электрогамак
   г. автомобиль
   д. ни одно из названных слов
   Третье задание было на знание математики. Он не так  хорошо  ладил  с
цифрами и начал слегка потеть, увидев, что время уходит. Под  конец  это
была уже почти  смертельная  гонка.  Он  не  сумел  закончить  последний
вопрос. Ринда Ворд улыбнулась чуть слишком широко, когда она забирала  у
него тест и листок с ответами.
   - С этим так быстро не удалось, Бен.
   - Но  они  все  будут  правильными,  -  он  ответил  ей  улыбкой.  Он
наклонился вперед и слегка похлопал ее по заду. - Прими душ,  детка.  Ты
хорошо поработала. Она покраснела от ярости.
   - Я могла бы вас дисквалифицировать.
   - Чушь. Тебя бы просто уволили, вот и все.
   - Убирайтесь. Убирайтесь в свою очередь. - Она была  почти  на  грани
истерики.
   Он почувствовал нечто вроде сострадания и задушил его.
   - Желаю тебе приятно провести вечерок сегодня, - сказал он. - Сходи в
ресторан и съешь ужин из шести блюд, с кем ты там спишь на этой  неделе,
и вспомни о моем ребенке, умирающем от гриппа  в  вонючей  трехкомнатной
квартире Развития. Он оставил ее с побелевшим л