Монро  квартиру,
чтобы находиться поблизости от  своего  мальчика.  Я  заверил  его,  что
сделаю все возможное.
   Получив  подтверждение  полномочий,  я  стал  встречаться  со   всеми
четырьмя обвиняемыми по очереди. Мисс Слэйтер записывала все, что  могло
пригодиться для защиты.
   Не знаю, способен ли я  адекватно  выразить  на  бумаге  те  чувства,
которые испытал при встрече с Эрнандесом. Этот  молодой  человек  являет
собой пример того животного  начала,  что  есть  в  каждом  человеке.  В
Эрнандесе около  пяти  футов  десяти  дюймов,  весит  он  фунтов  двести
тридцать. Парень фантастически силен и  необъятен  во  всех  измерениях.
Глядя на его глубоко посаженные глаза и лицо со  следами  пороков,  я  с
ужасом думал, что ему нет еще и двадцати одного года.
   Интеллект  Эрнандеса  на  самом  низком  уровне.  Но,  в  отличие  от
большинства пустоголовых людей, в нем нет ничего детского и доброго.  Он
полон едва сдерживаемой агрессивности. Его  глаза  мгновенно  схватывают
каждое движение. Пребывание в одном помещении с этим представителем рода
человеческого удивительным образом действует на нервы. В его камере, как
в клетке со львами, пахнет мускусом.
   Меня поразило, что его впервые арестовали за серьезное  преступление.
У него были все данные стать рецидивистом:  сиротский  дом,  три  класса
школы. К двенадцати годам Эрнандес развился в настоящего мужчину и начал
жить, как мужчина. Кем он только не работал - и  грузчиком  в  порту,  и
батраком на ферме, и рабочим на складе, строил  дороги  и  трубопроводы.
Короче, обычный бродяга  с  обычными  неприятностями  с  полицией  из-за
пьянства, хулиганства и всего прочего.
   Разговаривал  Эрнандес  тонким,  довольно  высоким  голосом,  который
совершенно не соответствовал его фигуре. Речь самая примитивная.  Какого
злодея потерял наш кинематограф! Аттила нашел бы ему применение!
   Интересной  и   важной   особенностью   отношений   к   группе   была
привязанность Эрнандеса к Сандеру  Голдену.  Они  встретились  в  Тусоне
примерно за месяц до того, как  Кирби  Стассен,  последний  член  шайки,
присоединился к ним в Дель-Рио.
   Когда я спросил о Голдене,  настороженность  Эрнандеса  на  несколько
секунд ослабла.
   -  Сэнди  -  мой  самый  лучший  друг,  отличный  парень!  С  ним  не
соскучишься!
   Я не стал интересоваться, что вызвало обезьяноподобный смех  у  этого
создания. Его позиция была проста: они пойманы, но игра стоила свеч, они
справили свой бал. Теперь ему безразлично, что  с  ним  будет,  кто  его
защищает. Если Сэнди не возражает против меня, то и он не против.
   Я знал, что он произведет на суде ужасное впечатление, но  ничего  не
мог предпринять.
   Пока мы находились в камере, Эрнандес не сводил напряженного  взгляда
с мисс Слэйтер, чем в конце концов привел ее в явное замешательство. Она
начала облизывать губы и нервно вертеть головой, как  загнанное  в  угол
животное. Когда мы наконец вышли от Эрнандеса, она облегченно вздохнула.
   Сэнди Голдену двадцать семь, но выглядит он значительно  моложе.  Его
рост пять футов  и  восемь  дюймов.  У  него  резкие  черты  лица,  кожа
желтоватого оттенка, мышиного цвета редкие волосы, ярко-голубые глаза за
большими очками, левая лужка которые перевязана грязной липкой лентой.
   Сэнди производит обманчивое впечатление физически  слабого  человека,
но обладает какой-то внутренней энергией. Это стремительный человек, все
время пребывающий в движении, ни на минуту не закрывающий рот. В нем  не
утихла   ярость.    Но    ярость    странная,    я    бы    сказал,    с
интеллектуально-философским налетом.
   Интеллектуальный уровень Голдена довольно высок.  Он  обладает  прямо
ненасытным любопытством и хорошей памятью, но эти  качества  сведены  на
нет неустойчивыми эмоциями,  недостатком  образования  и  почти  детской
неспособностью долго удерживать внимание на одном предмете. Кажется,  он
не сознает всей сложности своего положения. Речь не поспевает за полетом
мысли Сандера Голдена. За время нашей беседы он  прочитал  мне  в  своей
темпераментной, беспорядочной манере целую лекцию о природе  реальности,
об отношении к преступлениям, о развлекательной ценности уголовных  дел,
об особых правах личности  и  о  насилии  как  необходимом  клапане  для
выпуска накопившейся энергии.
   Я и не пытаюсь воспроизвести его речь, но должен  заметить,  что  она
вызывает у слушателя утомление и раздражение. После  нашего  ухода  мисс
Слэйтер точно, на мой  взгляд,  подметила,  что  разговаривать  с  Сэнди
Голденом - все равно что палкой выгонять муху из комнаты.
   Прошлое  Голдена  восстановить  нелегко.  Он  уклоняется   от   моего
любопытства, показывая явное нежелание обсасывать мелочи. Он сказал, что
семьи у него нет. Не верю, что его настоящее имя - Голден,  но,  похоже,
проверить это будет трудно, да и незачем. За ним  числятся  два  ареста,
оба за наркотики. Голден утверждает, что у  него  десять  тысяч  близких
Друзей, большинство которых  живет  в  Сан-Франциско,  Новом  Орлеане  и
Гринвич-Виллидж. Его речь представляет любопытную смесь жаргона битников
и болтовни психически неуравновешенных  людей.  При  этом  в  ней  порой
проскальзывают потрясающие сравнения.
   Судя по всему, Голден не в состоянии объяснить, почему после  долгого
мира с Законом он со  своими  новыми  друзьями  организовал  то,  что  в
документах называется "разгулом террора".  Кажется,  он  чувствует,  что
начало положил инцидент с продавцом недалеко от  Увальда,  и  потом  все
покатилось, как  снежный  ком,  словно  та  вспышка  насилия  привела  в
действие какой-то механизм.
   Пока  мы  разговаривали,   он   все   время   вскакивал   со   стула,
гипнотизировал нас  взглядом  своих  ярко-голубых  глаз,  рассказывал  о
любви, громко хрустел суставами пальцев.
   Боюсь, что Сандера Голдена легко счесть  просто  смешным  человечком,
жалким комедиантом. После того как мы  вышли  из  камеры,  мисс  Слэйтер
отнесла его к "чокнутым". В этом определении что-то есть. Но за  внешней
клоунадой скрывается ненаправленное зло.
   Слишком  банально  говорить,  что  жизнь  -  серия   случайностей   и
совпадений. Чтобы вычислить, как случилось, что эти  четыре  беспокойных
человека  встретились  и  отправились  в  путешествие  с  юго-запада  на
северо-восток в угнанных машинах и в точно заданное время пересеклись  с
Хелен Вистер, пришлось бы задействовать самый большой компьютер.
   Вистеров я знаю всю жизнь. Поэтому понимал, что ничто  в  прошлом  не
могло подготовить Хелен к встрече с дьявольской четверкой. Тогда им  уже
нечего было терять. Они знали, что район розыска все больше расширяется,
и потеряли всякий контроль над собой.  Стоит  только  представить  Хелен
пленницей  Эрнандеса,  Голдена,  Козловой  и  Стассена,  как  становится
понятными ужас и отчаяние девушки.
   Хелен  увезли  ночью  25  июля,  всего  через  несколько  дней  после
официального объявления о ее помолвке с Далласом  Кемпом.  Вероятно,  та
роковая суббота была для нее обычным днем молодой девушки, взволнованной
ожиданием свадьбы.
   Утром  25  июля  Хелен  Вистер  пробуждалась  не  спеша.  Она   села,
потянулась так, что внутри что-то хрустнуло, широко  зевнула  и  потерла
пальцами глаза. Затем провела по взъерошенным волосам  и  посмотрела  на
пол,  где  переливались  солнечные  блики,  взглянула  на  часы.  Десять
тридцать. Восемь с небольшим часов сна.  Пора  вставать,  девочка.  Тебе
надо быть в форме. До бракосочетания осталось девятнадцать дней.  Почему
это так называется? Она почему-то  представила  цепи  и  все  остальное.
Забавно...
   Она спустила стройные,  загорелые  ноги  с  кровати  и  прошлепала  к
ближайшему окну. Отодвинув штору, выглянула на улицу. Небо  было  ясным,
туманно-голубым. Спринклеры поливали  зеленую  лужайку,  которая  полого
спускалась к пруду с рыбами  и  саду.  Высоко  над  коньком  крыши  дома
Эвансов, едва видимым за линией кленов, летел маленький красный самолет.
Хелен опять зевнула и, задрав светло-голубую сорочку, медленно  почесала
бедро. Ее ногти, двигающиеся по гладкой коже, издали шелестящий звук.
   По дороге к ванной комнате она стащила через голову сорочку и бросила
ее на неубранную кровать. Дверь не закрыла, чтобы видеть себя в огромном
зеркале. В полумраке спальни ее загар казался еще темнее, а незагоревшие
грудь и живот - еще белее. Белые как снег, подумала  девушка.  От  этого
нагота выглядела  еще  откровенней.  Давай,  девочка,  смотри  на  себя,
критикуй. Что ты хочешь? Утешения? Ты так долго принимала себя за что-то
само собой разумеющееся, а теперь вдруг стала крутиться перед  зеркалом,
спрашивая, это ли нужно мистеру Далласу Кемпу. Плечи назад, девочка. Так
чуть лучше. Дал, дорогой, тебе придется любить меня такой, какая я есть,
потому что это все, что я могу предложить.
   Хелен усмехнулась и приняла позу женщин легкого поведения, какими  их
изображают на календарях. Но она обладала слишком здравым смыслом, чтобы
долго вертеться перед зеркалом. Рассмеявшись, Хелен направилась в ванную
комнату.
   Стоя под горячим душем, Хелен Вистер думала о том,  что  ни  глубокий
сон, ни продолжительный душ не  принесут  полного  расслабления.  В  ней
оставался крошечный жадный сгусток сексуального напряжения, который,  по
мнению мисс Вистер, являлся источником приятных ощущений.
   Несколько минут она испытывала сильную зависть к  невестам  прошлого,
которые теряли девственность лишь в первую  ночь  медового  месяца.  Они
тоже, наверное, мучились от желания, но оно притуплялось страхами. Хелен
догадывалась, как это будет здорово с Далласом Кемпом.
   Прошлая ночь не принесла им покоя. Они остановились по  дороге  домой
для обычных поцелуев под луной и болтовней. Эти поцелуи увлекли Хелен на
край пропасти. Она извивалась в руках Кемпа, позволяя ему делать все что
угодно. И если бы не пронзительный в тихой  ночи  автомобильный  сигнал,
парализовавший их ужасом, им пришлось бы расстаться с договором, который
они заключили.
   После того как машина проехала, они  сидели,  отодвинувшись  друг  от
друга. Дыхание постепенно успокаивалось. Дал с раздражением заметил:
   - Это был глупый договор, ты не находишь? Прежде мы...
   - Но, дорогой, ведь это были не мы, а два совершенно других человека.
Сначала  модный  архитектор  тайком  водил  к  себе  домой  простодушную
блондинку. Тогда мы были глупыми людьми с глупым романом. И только потом
пришла настоящая любовь. Помнишь?
   - Милая, я не улавливаю логики.
   - Но это вовсе не логика, Дал, дорогой! Это чувство. Я люблю  тебя  и
собираюсь выйти замуж за человека, которого люблю. Я  просто  хочу  быть
как можно более  старомодной,  застенчивой,  лукавой,  опасающейся  тебя
потерять. Конечно, я не настолько цинична, чтобы пытаться заманить  тебя
в ловушку. Неужели ты об этом подумал?
   - Нет, нет. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но временами у  меня  не
выдерживают нервы. Дай мне несколько минут, чтобы прийти в себя. Я снова
буду готов шутить, петь и показывать карточные фокусы.
   Только очутившись дома, Хелен поняла, почему не  рискнула  рассказать
Далу о намеченном на субботний вечер свидании с Арнольдом  Крауном.  Они
едва не нарушили договор, поэтому Хелен не считала ни  время,  ни  место
подходящими для серьезного разговора. Это можно будет сделать и сегодня.
Далласа необходимо убедить, что встреча с Крауном очень важна.
   После душа Хелен Вистер сложила в спортивную сумку теннисный костюм и
купальник и, надев летнюю юбку, блузку и сандалии, спустилась вниз. Мать
разговаривала по телефону об учреждении какого-то  очередного  комитета.
Они улыбнулись друг другу. Хелен поставила на поднос сок, тост и кофе  и
вышла во внутренний дворик.
   Джейн Вистер вышла вслед за дочерью с чашкой кофе, села за столик  из
красного дерева и торжественно произнесла:
   - Невеста была просто блистательна.
   - И вся светилась от трепетного ожидания, - добавила Хелен. -  Почему
бы тебе не учредить комитет для проведения моей свадьбы?
   -  Если  бы  я  только  могла,  дитя  мое.  Как  тебе  нравится  быть
безработной?
   - Еще не поняла. Во всяком случае,  сегодня  я  пальцем  о  палец  не
ударю. Вчера в конторе в мою честь устроили прощальный  вечер.  Пришлось
даже произнести речь.
   - Беби, мы с твоим отцом думаем, что ты получила прекрасного парня.
   - Знаю.
   - После всех твоих шалопаев, с которыми ты гуляла...
   - Перестань.
   - Какая программа на сегодня?
   - Мы с Далом позавтракаем с Фрэнси и Джо  в  клубе,  затем  теннис  и
плавание. Потом коктейли.
   - А что вы с Далом делаете вечером?
   - Вечером я собираюсь встретиться с Арнольдом Крауном, мам.
   - Зачем? Что об этом скажет Дал?
   - Я ему еще не рассказала.
   - Не делай глупостей, Хелен.
   - Ничего не могу поделать. Я чувствую себя ответственной за Крауна. Я
хорошо относилась к Арнольду и жалела его. Никогда не думала, что  он...
влюбится. Что я могу сделать, если он  все  не  правильно  понял?  Хотя,
конечно, наши прогулки с самого начала были моей ошибкой. Я должна  была
прекратить его  ухаживания  сразу:  эти  записки  и  звонки,  постоянное
сколачивание около дома и слежка за нами с Далом.  Он  прямо  преследует
нас. Надеюсь, мне не придется быть жестокой, но его нужно убедить, что у
него нет ни одного шанса.
   Джейн Вистер улыбнулась дочери.
   - С тех пор как тебе исполнилось одиннадцать лет,  вокруг  все  время
слонялся какой-нибудь влюбленный Арнольд, ТЫ привлекаешь разных  растяп,
дорогая. Ты всегда была слишком добра к ним. - Улыбка исчезла. - Но  это
взрослый мужчина, и боюсь, очень неуравновешенный. Если уж  встречаться,
то где-нибудь в людном месте. Будь  осторожна.  Никуда  не  ходи  с  ним
вдвоем, понимаешь?
   - О, он совершенно безопасен! Арнольд просто ужасно расстроен.
   - Пусть отец или Дал уладят это дело.
   - Я обещала Крауну, что встречусь с ним  сегодня  вечером.  Я  с  ним
справлюсь. Не злись. Ведь это здорово, что он не будет больше  прятаться
за каждым кустом, а я не буду вздрагивать при каждом телефонном звонке.
   - Мне хотелось бы знать, как это Арнольду Крауну  взбрело  в  голову,
что у него есть шанс получить такую девушку, как ты. Вистеры были...
   - Перестаньте, миссис Вистер. Вам снобизм не идет.
   - Но он тебе не пара. Он...
   - ...владелец неплохой бензоколонки.
   - А Даллас Кемп - один из лучших  архитекторов  штата.  Только  около
четырех у Хелен Вистер появилась возможность рассказать Далласу Кемпу  о
встрече  с  Арнольдом  Крауном.  Сначала  они  плавали  в  переполненном
бассейне, потом Дал отнес подстилки на траву, где было меньше людей.
   - Ты начала командовать, когда мы играли парами, - лениво  проговорил
Дал.
   - Но мы ведь выиграли.
   - Потому что не послушали твоего совета.
   - Фу!
   - Женщина, как насчет пикника? Позаботишься о еде? Мне нужно еще  раз
взглянуть на участок Джудлэндов.
   - Очаровательное место для пикника. Жаль, что ты испортишь его домом.
Конечно, принесу.
   - Тогда до вечера, а?
   - Дал, дорогой, сегодня вечером я собираюсь встретиться  с  Арнольдом
Крауном.
   - Передай ему мои наилучшие пожелания.
   - Конечно. Внезапно он сел.
   - Ты  что,  спятила?..  Я...  я  запрещаю  тебе  встречаться  с  этим
балбесом.
   Она тоже села, пристально глядя на него.
   - Ты что?
   - Я запрещаю тебе.
   - Ты думаешь, для чего, черт побери, я хочу с ним встретиться?
   - Надеюсь, сказать ему, чтобы он оставил тебя в покое.
   - Ну и что в этом плохого?
   - Все.  У  него  по  поводу  тебя  какие-то  фантазии.  Его  действия
непредсказуемы. Крауна нужно держать взаперти. Мой ответ - нет! Ореховые
глаза Хелен сузились.
   - Мне двадцать три,  Даллас.  Я  уже  закончила  школу  и  могу  сама
зарабатывать себе на жизнь. До этого момента я решала свои проблемы, как
считала нужным, и собираюсь делать  это  и  дальше.  Если  ты  приведешь
Разумные доводы против моей встречи, я выслушаю. Но я не позволю кричать
на себя и приказывать. Разве я недвижимое  имущество?  Я  не  принадлежу
тебе!
   Произошла неожиданная  ссора.  Дал  отвез  Хелен  домой  раньше,  чем
собирался. Выходя из машины, она громко хлопнула дверцей. Кемп рванул  с
места так, что шины завизжали.
   Она опять приняла  душ,  переоделась,  забралась  в  свой  "остин"  и
отправилась куда-нибудь пообедать.
   В восемь  тридцать,  когда  зажглись  уличные  фонари,  Хелен  Вистер
подъехала к заправочной Арнольда Крауна и остановилась у входа. В дверях
появился силуэт Арнольда Крауна.
   - Я знал, что ты приедешь, Хелен.
   - Я обещала. Нам нужно поговорить.
   - Знаю. Мы должны поговорить, Хелен, это точно. Садись в мой  "олдс".
С твоей машиной ничего не случится. Я только накину пиджак.
   - Где мы будем разговаривать?
   - Я думал, что мы будем просто кататься и беседовать, как раньше.
   Она села в его машину. Арнольд Краун  вел  себя  спокойнее,  чем  она
ожидала. Бедный Арнольд! Когда у него в  голове  возникала  какая-нибудь
новая  мысль,  можно  было  почти  услышать,  как  со  скрипом  крутятся
шестеренки. Разве его просили влюбляться? В первый раз  он  отвез  Хелен
домой, потому что ее машина еще  не  была  готова.  Остановились  выпить
кофе. Он казался таким одиноким!
   Арнольд сел в машину, выехал со станции и повернул налево.
   - Заметила, какой звук?
   - Что? Да, мотор работает отлично.
   - Тогда стучали клапаны.
   - О...
   Через несколько секунд он сказал:
   - Владелец станции в Дивижн хочет продать ее.  Я  уже  договорился  с
банком.
   - Это хорошо, Арнольд.
   - Я так и думал. Одной станции  будет  недостаточно.  Ты  привыкла  к
дорогим вещам.
   - Я не хочу, чтобы ты так говорил!
   - Но я должен так говорить. Видит Бог, я никогда не был так счастлив,
Хелен. Наконец-то ты образумилась и перестала играть. Когда я прочитал в
газете о твоей помолвке с Кемпом, говорю тебе, почти сошел с ума. Да, я,
наверное, вел себя как... ураган.
   - Давай просто  скажем,  что  ты  постоянно  напоминал  мне  о  своем
существовании.
   Он жестко усмехнулся.
   - Видит Бог, когда ты так говоришь, у меня сердце кровью обливается.
   - Арнольд, боюсь, у тебя сложилось не правильное представление о том,
почему я согласилась встретиться сегодня вечером.
   - Это самое лучшее, что когда-либо происходило со мной. Знаешь, когда
столько месяцев пришлось мучиться, и внезапно выглянуло солнце... Хелен,
дорогая, у меня есть для тебя сюрприз.
   - Мы не можем где-нибудь остановиться и...
   - Я сделал открытие. Без тебя я ничто - живой  труп.  У  меня  вообще
ничего не остается. Вот почему, когда ты  опять  рядом,  это  похоже  на
воскрешение.
   Хелен выглянула из  машины,  чтобы  определить,  где  они  находятся.
Арнольд проехал пайк и повернул на шоссе 813, что вело на  восток.  Пока
не построили пайк, на этой трассе было оживленное  движение.  Теперь  же
она превратилась во второстепенную дорогу,  по  которой  изредка  ездили
владельцы ближних ферм.
   - Пожалуйста,  найди  место,  чтобы  остановиться.  Я  хочу  серьезно
поговорить с тобой, Арнольд, чтобы ты понял...
   Он сбавил скорость, но только через  несколько  миль  Крауну  удалось
найти подходящее место. Хелен увидела полуразрушенный  амбар  с  пологой
крышей. Она повернулась к нему, опершись спиной о дверцу, и подняла ноги
на сиденье.
   - Пожалуйста, не перебивай меня, пока я не закончу, Арнольд. Каким-то
образом у тебя сложилось не правильное представление о наших отношениях.
Я не знаю, чья это ошибка. Мы ведь даже  ни  разу  не  поцеловались.  Ты
должен перебороть это заблуждение. Ты должен перестать  мечтать,  потому
что мечты не сбудутся. Ты должен перестать надоедать мне. Я люблю Дала и
собираюсь выйти за него замуж.
   Лицо Крауна скрывала темнота. После долгого молчания  Хелен  услышала
хриплый смех Арнольда.
   - Это ты кое в чем ошибаешься, Хелен. С самого начала мы оказались  с
тобой наедине...
   - Никогда этого не было! Ты п