Ричард Пратер
   Кинжал из плоти

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Richard S. prather "Dagger of Flesh"
     © Copyright MCMLII, Falcon Books, Inc. 1956
     © Copyright Сергей Трофимов (cry-on(а)inbox.lv), перевод
     WWW: http://www.tarranova.lib.ru
     Date: 14 Aug 2003
---------------------------------------------------------------

АННОТАЦИЯ

     Чудесный  супертриллер  Ричарда  Пратера,  раскаленный,  как алые угли,
обжигающий эротизмом, действием и лихим сюжетом. Страстные женщины, холодный
расчет, гипноз и в центре всего этого крутой детектив Марк Логан -- предтеча
знаменитого Шела Скотта (главного героя последующих романов  Пратера). Всего
6.4  авторских  листа, но впечатлений --  вагон  и  маленькая  тележка.  А в
тележке  этой  вы  найдете  удивительные  подробности  о  техниках  гипноза,
способах  его  наведения  и последствиях,  которые,  как  оказывается, можно
применять для осуществления дерзких и загадочных преступлений. Мы предлагаем
вам  девять  из восемнадцати  глав --  почти половину.  За  остальной частью
просим  обращаться  к капитану  линкора    "www.tarranova.lib.ru" --  Андрею
Новикову, который объяснит, наведет и поможет.


     Перевод с английского Сергея Трофимова


Глава первая.

     Она  мучительно долго  прижималась ко мне,  что-то шептала, и ее мягкие
губы касались  моей шеи. Ни  слова о любви, одни  непристойности.  Но у  нее
просто не могло быть быть слов о любви.
     Последняя рябь эмоций дрожью пронеслась по ее плоти.  Она расслабилась,
отвернулась от меня  и тихо лежала, разметав темные  волосы по  подушке.  Ее
длинное тело  казалось  таким же белым,  как простыня.  Без малейшего  следа
неловкости от своей наготы  она  откинулась  на спину и  посмотрела на  меня
темными глазами. Ей нечего было сказать. Мы  вообще редко говорили о чем-то.
Ее глаза закрылись, и через мгновение она заснула.
     Неделю назад мы встретились в баре на одном из бульваров Лос-Анджелеса.
После первых многозначительных взглядов и  слов все обрело смысл -- такой же
ясный  и острый,  как кинжал, извлеченный из ножен.  Почти  автоматически мы
пошли ко мне. Так было в первый раз -- и тоже после обеда,-- так было сейчас
и будет через неделю, а я по-прежнему ничего о ней не знал.
     Ее звали Глэдис, возраст около тридцати, замужем. Вот  почти  и все  --
разве что  с самого начала она  показалась мне немного знакомой, как будто я
встречал ее раньше. Она ни словом не обмолвилась о доме и семье. Иногда  мне
чудилось, что ей под силу говорить только об одном.
     Наступал  вечер, и  солнечный  свет косо  проникал  сквозь венецианские
шторы соей спальной,  забрызгав пушистыми  полосами желтых  теплых теней  ее
сочное  тело. Я смотрел на обнаженную женщину почти без интереса  и с легким
отвращением,  которое  иногда  испытываешь  к предмету  страсти,  когда сама
страсть уже  утолена. Вероятно,  к этому  примешивалось что-то еще -- она не
нравилась мне. Ее тело волновало и возбуждало меня, но на самом деле она мне
не нравилась.
     Глэдис лежала тихо и спокойно. Лишь равномерное дыхание покачивало  эти
буйные тяжелые  линии зрелости. При  каждом  медленном вдохе  теплая крупная
грудь  чуть  вздрагивала,  а  нежная женственная  округлость  живота  слегка
вздымалась  и опадала.  Даже  во сне  она казалась жадной и  хищной.  Глэдис
всегда напоминала мне растения, которые  хватают жучков и мошек  и  пожирают
их.
     Я принял  душ  и почти  оделся, когда  она  проснулась.  Глэдис  томно,
по-кошачьи, потянулась.
     -- Марк,-- прошептала она,-- я просто умираю от желания. И ничто другое
не помогает.
     -- Ты это уже говорила. Лучше одевайся.
     Она тихо рассмеялась.
     -- Зачем тратить время, милый? Иди сюда.
     -- Уже поздно.
     -- Нет, не поздно.
     Я затянул узел на галстуке, затолкал его под воротник, затем пристегнул
кобуру и пошевелил плечами в костюме.
     -- Ну что случилось, Марк?
     -- Я тебе все сказал. Уже поздно.
     На моих часах перевалило за шесть.
     -- Ты никогда не оставалась так долго.
     -- Хорошо, пусть это будет впервые.
     -- Нет, не будет.
     Я подошел и сел на край постели.
     -- Слушай, Глэдис, тебе прекрасно  известно, в чем тут дело. Мне это не
по душе. Мне это вообще не нравится.
     Она подняла левую руку и медленно провела пальцем между своих грудей, а
потом по белому холмику живота.
     -- Значит, тебе это не нравится?-- спросила она, улыбаясь.
     -- Мне неприятно красть  тебя  у кого-то, прятаться, не зная,  кто ты и
где живешь. Я тебе говорил,  что чувствую... Я чувствую,  что не имею на это
права.
     Она засмеялась.
     -- Мы  взрослые люди. Между  нами  нет любви,  и  мы знаем это.  Но нам
хорошо вместе, правда?
     -- Я не уверен, Глэдис. Я не уверен, что вообще нравлюсь тебе.
     Это ее не беспокоило. Она  снова засмеялась,  приподнялась  на локте  и
посмотрела на меня.
     -- Ты мне никогда не нравился.
     Она окинула взглядом мое тело.
     -- Я  даже  не  могу  понять, что  нашла в тебе.  Какие-то шесть  футов
дерьма. Темные  вьющиеся волосы,  коричневые глаза, довольно  красивый  нос,
ямочка  на квадратном подбородке,  как у Кэри Гранта. Тебе бы следовало быть
домоседом, и жаль, что это не так, Марк. Я даже не скажу, что ты интересный.
     Она положила руку мне на колено, усмехнулась и произнесла сквозь зубы:
     -- Просто не знаю, что я в тебе нашла.
     Я тоже усмехнулся в ответ.
     -- Мне-то, черт возьми, ясно, что ты во мне нашла. А теперь поднимайся,
детка, и запихивай себя в штаны.
     Она встала, но, подойдя, села мне на колени. Я замотал головой.
     -- Давай серьезно, Глэдис. Тебе пора уходить.
     -- Мне кажется, я останусь.
     -- Тогда  я спрошу тебя  кое о чем. У тебя есть  супруг  и,  откуда мне
знать, может, около десятка детей. Неужели муж с тобой не спит?  Неужели  ты
хотя бы иногда не чувствуешь себя мерзкой тварью?
     -- Ради Бога, Марк. Ты не мог бы забыть на час этого старого козла? Для
частного  детектива   и  холостяка  ты  выдаешь  какие-то  странные  детские
замечания. Почему бы тебе не излить эту идиотскую мораль где-нибудь в другом
месте? Но если тебе от  этого станет  легче, давай  сходим  в воскресенье  в
церковь.
     Она замолчала,  на ее  губах заиграла милая  улыбка,  и руки обвили мою
шею.
     -- Нет, Марк, больше ничего не говори.
     -- Ради Бога, Глэдис.
     Я оттолкнул  ее  от  себя.  Она  молчала несколько секунд, потом  мягко
спросила:
     -- А завтра, Марк?
     --  Не  знаю.  Наверное, нет.  Даже  частные детективы должны  когда-то
работать.
     -- Завтра вечером,-- прошептала она.-- Я могла бы выбраться.
     -- Ты хочешь сказать, выскользнуть тайком, как змея?
     Она придвинулась ко мне,  приподняла  мою ладонь и провела ею по  своей
соблазнительной груди.
     -- Завтра вечером, Марк?
     Я колебался, чувствуя, как она прижимается ко мне.
     -- У нас будут ночь и темнота, Марк,-- пообещала она.
     И, наконец, отбросив сомнения в своей победе, она вырвала мое "да".
     Когда Глэдис ушла,  я  принес из кухни бутылку  светлого бакарди, налил
добрую порцию в высокий бокал и добавил содовой. Мою совесть терзали мысли о
наших встречах.
     Да, Глэдис влекла меня зрелой, возбуждающей и какой-то темной красотой,
но я чувствовал холодные тиски угрызений  того,  что она называла  идиотской
моралью.  Вот если  бы  между нами было больше честности и меньше тайн. Меня
раздражала  эта  однобокая  скрытность. Глэдис знала обо мне почти  все, что
можно  было  знать.  Она  знала,  что  я  Марк  Логан,  двадцатидевятилетний
детектив,  что  я раньше был  солдатом и однажды  дослужился до сержанта, но
потом меня трижды  разжаловали  в  рядовые. Ей  было  известно, что я  отдаю
предпочтение свиным отбивным и  южному жаркому из  цыпленка, рому и содовой,
красным губам и румбе. А я понятия не имел даже о ее фамилии, не говоря  уже
о том, чем она занималась и что ей  нравилось -- конечно, кроме одной  вещи.
Да черт с ней, хотя в этом она знала толк.
     Одним глотком я прикончил остатки в бокале и еще раз послал ее к черту.
Завтра -- это другой день, и завтра у меня  назначено свидание в  конторе на
Сприн-стрит. У старого приятеля Джея Вэзера появились какие-то проблемы.
     Не поручусь за точность деталей, но, по-моему, все началось именно так.

Глава вторая.

     Джей  бросил взгляд  на часы,  словно  в любую секунду могло  произойти
нечто очень важное. До полудня оставалась минута.
     Он посмотрел  на  меня, мигая светло-синими глазами. Парень  был чем-то
напуган  и  заставлял меня  нервничать.  Я знал Джея  много славных  лет, но
никогда не видел  его таким, как  сейчас.  Его худощавое  лицо вытянулось  и
потемнело от забот. Он не мог сидеть спокойно, его  руки порхали на коленях,
и  кожаное  кресло  под  ним  ходило  ходуном. Для  мужчины его возраста  он
выглядел годиков на десять старше.
     --  Джей,--  сказал  я,--  ты   дергаешься,  словно  готов  взорваться.
Что-нибудь съел на завтрак?
     Он не сводил глаз с часов на руке.
     -- Еще минута, Марк. Полминуты.
     Его голос дрожал от напряжения.
     Я  решил  промолчать.  Джей  позвонил  мне  полчаса назад и  напомнил о
встрече, назначенной вчера. Он пришел  без десяти минут двенадцать и говорил
обо всем кроме того, что действительно хотел обсудить со мной.
     Джей  отвел глаза от  циферблата  и осторожно  взглянул на  свое  левое
плечо.
     -- Ах ты черт,-- ругнулся он тихо.-- Вот же напасть какая.
     -- Да что с тобой?
     -- Марк,-- спросил он.-- Ты видишь его, Марк?
     Он  меня  так  испугал,  что  я  осмотрел  почти всю  комнату,  но  мне
по-прежнему не было ясно, о чем он говорил.
     -- Кого я должен видеть, Джей?
     Он  задержал  дыхание,  а   потом  выпустил   из  рта   воздух   резким
оглушительным выхлопом, чем-то похожим на всхлип.
     -- Ты не видишь его? Да ты вообще хоть что-нибудь видишь?
     Я наблюдал людей в истерическом припадке и, как бы ни был сбит с толку,
мог поклясться, что в моем кабинете сидит истерик. Конечно,  этого я ему  не
сказал. Я видел Джея, его отражение на полированной поверхности стола. Видел
свой небольшой кабинет, кожаные кресла, картотеку,  диван -- вот, пожалуй, и
все. Но я не заметил ничего такого, чего бы не было здесь минутой раньше.
     -- Не спеши, Джей, расслабься. Что, по-твоему, я должен видеть?
     -- Попугая.
     -- Кого?
     -- Попугая, Марк. Его действительно нет?
     У него задрожало лицо. Он готов был сломаться.
     -- Не ври мне, Марк.
     --  Послушай, Джей,-- сказал я тихо.-- Мы дружим долгое время. Не  дави
на меня. Какой еще попугай?
     -- Тот, что на моем плече. Большой зеленый попугай на моем плече.
     Думаю,  при  других обстоятельствах это могло бы  показаться  забавным.
Такие шутки потом  обсуждают  и, вспоминая, смеются. Но  в данную минуту мне
было не до смеха. Совсем не  смешно смотреть на человека,  с  которым дружил
многие годы,  которого  любил  и  уважал;  смотреть,  сознавая,  что он идет
вразнос.
     Не более недели или двух  назад я разговаривал с ним в магазине мужской
одежды,  которым он владел, и Джей был таким  же нормальным, как я. Что-то с
ним произошло. Я знал только одно -- он не шутит. Джей говорил серьезно.
     У меня по спине побежали мурашки, и я осторожно спросил:
     -- А я должен видеть этого попугая, Джей?
     Он вздохнул, его узкие плечи поднялись и опустились.
     -- Думаю, что нет. Наверное, нет, Марк. Просто я сошел с ума.
     -- Не глупи,-- подбодрил его я.-- Расскажи мне все.
     -- Хорошо.
     Он прикурил сигарету. Его рука немного дрожала. Джей глубоко затянулся,
опять взглянул на левое плечо и быстро отвел глаза. Потом он выпустил облако
дыма и произнес:
     --  Скорее  всего ты  решишь, что  я  спятил.  Но, Марк,  этот  попугай
здесь...
     Он слегка кивнул головой влево и отвел взгляд.
     -- Я вижу и чувствую, что он здесь. А ты... Ты не видишь?
     Я медленно покачал головой.
     -- Нет. Но не поддавайся этому, Джей. Я не понимаю...
     --  И я не понимаю,-- оборвал он меня.-- Если  я  еще  не спятил, то до
этого недалеко. Каждый чертовый полдень -- точка в точку.
     -- То есть не все время?
     -- Только  в  полдень.  На час. Без всяких отсрочек. Точка в точку -- в
полдень...
     Его голос сорвался, и он потянулся за сигаретой.
     -- Как долго это продолжается?
     -- После понедельника каждый день.
     Сейчас была среда. Значит,  Джей носится  с этой штукой, чем бы она  ни
была, три дня.
     -- Ты говорил кому-нибудь об этом?-- спросил я.
     Он покачал головой.
     --  Когда  это  случилось  в  первый раз,  в понедельник,  я работал  в
магазине.  И  вдруг --  бац -- эта чертова штука  появилась.  Я  сразу пошел
домой. А потом так же внезапно, ровно через час, попугай исчез.
     Он тряхнул головой. Его лицо сморщилось и выглядело обескураженным.
     -- Просто исчез, и все.
     Я  не  знал, что ему  сказать. Мы  давно  дружили,  оставаясь  не очень
близкими,  но достаточно  хорошими друзьями.  В последнее время мы  долго не
встречались, но он мне нравился, и я чувствовал, что нравлюсь ему.
     Мы  поговорили  немного, и через  несколько  минут  он успокоился. Джей
рассказал,  что  галлюцинации начинаются внезапно -- никаких потрясений  или
предостережений. Он понятия не имел, почему они возникают.
     Я  встал, подошел  к  большому  окну за  своим  столом и  посмотрел  на
Сприн-стрит. Толпы людей спешили на ланч, машины  медленно  тащились  вдаль.
Яркий солнечный свет падал вниз и отражался  от потока автомобилей. Казалось
странным,  что  снаружи все идет, как  обычно, а мы тут говорим  о невидимом
попугае. Это был плохой  день для кошмаров. Воздух  казался мягким и чистым,
солнце слишком ярко светило в  окно. Даже  смог, который  обычно клубился на
улицах Лос_анджелеса, сегодня поднялся ввысь  и превратился в тонкую пелену.
Для  нас подошел  бы день скулящих ветров или густого тумана, наседавшего на
здания.
     Я повернулся. Джей смотрел на левое плечо.
     --  Знаешь, я вижу его,-- тихо произнес он.-- Я вижу  его очень ясно. И
говорю тебе -- он здесь. Я его чувствую.
     Он наклонил голову набок.
     --  Даже не знаю, что может быть реальнее... Марк, ты считаешь, я сошел
с ума?
     -- Ты не сошел с ума, Джей. Выбрось это из головы.
     Конечно, он мог и спятить,  но  глупо  говорить такое приятелю. Я сел в
свое вертящееся кресло.
     Он  полез в карман  пальто,  вытащил длинный  конверт  и положил его на
стол. Я взглянул на штамп в верхнем  левом углу: "Кохен  и Фиск; юридическая
консультация". Джей вынул из конверта какие-то бумаги и передал их мне.
     -- Посмотри их,-- сказал  он.-- Я за этим и приехал. Хотя была и другая
причина.  Хотелось  встретиться с тобой, Марк,  и  не потому что  ты частный
детектив. Ты мой друг, и я верю тебе.
     -- Разумеется, Джей. Все, что могу, сделаю,-- сказал я.
     Он  почти  совсем  успокоился.  Немного нервничал, но уже не сравнить с
тем, что было. Я взглянул на верхний лист. На мгновение мне показалось,  что
я читаю какую-то бессмыслицу. "Таким образом, я передаю, перемещаю и  продаю
все свои  права, собственность и проценты  на  капитал по следующему  списку
имущества..."
     Я поднял глаза.
     -- Что за дьявольщина,  Джей? Какая-то купчая. Для  чего все это? В ней
же нет никакого смысла.
     -- Нет, есть. Это я продаю.
     Конечно, это  была купчая и инвентаризационные ведомости магазина  Джея
на Девятой улице. А он стоил немало.
     -- Не понимаю,-- сказал я со вздохом.-- Почему?
     Он тоже вздохнул. и его щеки надулись при выдохе.
     --  У  меня появились  кое-какие  неприятности.  В  принципе  небольшая
проблема, если бы я не вообразил себе вот этого.
     Его губы, дрогнув, сложились в кривую усмешку.
     -- Не знаю, что реально, а что нет, но... В любом случае каждый вечер к
закрытию  ко мне  начали  приходить двое парней. Они предложили мне  продать
магазин.
     -- Но сам-то ты не хочешь продавать его, верно?
     Он колебался.
     -- Смешно сказать,  но я чуть не  согласился. Они  хотят купить дело за
двадцать пять тысяч.
     -- Двадцать пять... Но  почему,  Джей? Магазин  стоит в три-четыре раза
дороже.
     -- Почти четверть миллиона. Ты же знаешь, сколько у меня  товара. И вот
я... Я чуть  не продал  им  все. Мне  с трудом удалось  устоять,  когда  они
пришли. Я так растерялся, что  запросто мог натворить  глупостей. И,  боюсь,
придется продать магазин.
     -- Боишься? Тогда что это за бумаги? Почему...
     -- Я хочу продать дело тебе, Марк.
     -- Мне? Что за дьявол, Джей? Я не хочу...
     -- За доллар.
     Я посмотрел на него. По-видимому, парень и правда сошел с ума.
     --  Сделай это ради  меня, Марк. Тебе не придется  сидеть в магазине. Я
всегда буду рядом. Все останется только на бумаге.
     Он помолчал, а потом сказал:
     -- Те два парня, которые ходят за мной... Они напугали меня. Боюсь, что
они не успокоятся. У одного из них был пистолет.
     Это  уже  ближе. К  этому я привык.  Значит,  обычный рэкет. Я  начинал
понимать. Кое-что прояснилось.
     --  Как-то все  сразу  навалилось, Марк,--  продолжал  Джей.-- Со  мной
что-то не так. А тут еще они с магазином.
     Он облизал губы.
     -- Они мне грубили. А вчера даже немного потолкали меня. Велели быстрее
принимать решение. И лучше, если сегодня вечером.
     Я дал услышанному осесть.
     -- Ты хочешь сказать, что тебя  физически толкали? То есть тебя избили,
Джей?
     -- Да. Силы им не занимать. И  росту тоже. Пообещали, если  я не продам
магазин, обо мне "позаботиться".
     Я рассвирепел. В Джее едва бы набралось пять футов семь дюймов, ему уже
пятьдесят  восемь лет. Пожилой  человек с небольшим животиком -- мягче воды,
тише травы.
     -- Тебе нужна помощь?
     Он кивнул.
     --  Я поэтому  и пришел  с  документами. Если  все  обойдется, ты позже
передашь мне  магазин  назад. А если не удастся --  позаботишься,  чтобы Энн
получила заведение и свою долю. Посмотри на  меня. Неужели я в состоянии сам
справиться с такой дикой ситуацией? Черт! Я едва могу продать пару штанов --
вот какой я! Но что бы ни произошло, знай, я  послал  по  почте на  твое имя
чек.
     -- Кончай это,  Джей. Тебе не обязательно покупать меня. И что ты хотел
сказать этим "не удастся"?
     -- Всякое может случиться.
     --  Ничего  не  случится, потому что  за дело берусь я. Пусть  рэкетиры
считают меня  новым владельцем.  Я немного поговорю с ними, все утрясется, а
потом ты вернешь себе магазин назад. Правильно?
     Он кивнул.
     -- Если только это получится.
     -- Будь в это уверен.
     -- Хорошо, я уверен. Кроме того, мне действительно лучше сейчас продать
магазин. Может быть, тогда я расслаблюсь. Короче, решено.
     Чем  дальше, тем  больше разговор казался  мне  каким-то безумным, но я
подыграл:
     -- Что  мне  теперь надо  делать? --  Парни, желающие  купить  магазин,
явятся ко мне в пять вечера. Хочешь на  них посмотреть?  Все-таки ты  теперь
новый владелец...
     --  Я  приду.  А что с  бумагами?  Мы  их будем  заполнять,  чтобы  все
выглядело законно?
     Он кивнул.
     -- Все должно быть по закону. Вчера я задержался у юристов и узнал, что
за  семь дней  до торгов  можно поместить заметку о намечающейся  продаже  в
одной  из газет. Но неделю назад я даже не помышлял  об  этом и до  прошлого
вечера  никогда бы на это не пошел. У меня сейчас нет ни одного кредитора --
все выплачено сполна. Дату на  купчей ставить  не будем, просто подпишем,  и
все. Подпишем прямо здесь, в твоем кабинете.
     Он улыбнулся.
     -- Давай доллар, Марк. Ты купил дело на четверть лимона за один бакс.
     Я  тоже  улыбнулся,  и  он,  взглянув  на меня, просто зашелся  смехом.
Несколько  секунд  мы  смеялись друг над др