аспространился слух  о прибытии государя.  Надобно было заняться
распоряжениями  о   приуготовлении  встречи,  и  роскошный  покои
фельдмаршала прикрыт был наружностию необыкновенной деятельности.

В   Вильне  нашли   также  частных  продавцов   богатые  магазины
офицерских  золотых и  серебряных  вещей, которые  присвоены себе
разными лицами[108].

Приехал  государь,  и в  ознаменование  признательности своей  за
великие услуги светлейшего князя  Кутузова возложил на него орден
Святого Георгия 1-го класса [109]. Во множестве рассыпаны награды
по  его представлениям,  не всегда беспристрастным,  весьма часто
без малейшего разбора. Вскоре составился двор и с ним неразлучные
интриги; поле  обширное, на котором  известный хитростию Кутузов,
всегда первенствующий, непреодолимый ратоборец!

Между   важными  событиями   упомяну  о   недавнем  происшествии,
маловажном  по   себе,  оригинальном  по  окончанию.  Австрийский
корпус,  вышедший уже  из  границ наших,  малым числом  последних
войск  своих  занимал  еще  город Гродно.  Генерал-адъютант  граф
Ожаровский явился с отрядом, предложил о сдаче и получил отказ. С
отрядом казаков  гораздо слабейшим партизан  Давыдов, без чванных
речей придворного человека, не вдаваясь в политику, приблизился к
передовой  неприятельской  страже, угрожая,  если  не будет  сдан
город, атаковать  идущим за  ним войском. Раздался  звук стаканов
между венгерскими  гусарами, и при  хвале отечественному напитку,
рука в руку, в  знак приязни. С начальником их сделано условие, и
город наш[110]! В одно время дошли до фельдмаршала рапорты: графа
Ожаровского, что австриец не  сдает города, и партизана Давыдова,
что город им занят!

Государь по  прибытии своем изъявил намерение  двинуть за границу
армию.

Оказывая  высокое уважение  фельдмаршалу, из  совещании с  ним он
заметил, что  лета его, тяжелые чрезвыйчано  раны, труды и заботы
последней  кампании ослабили  в нем способности.  Государь, желая
продолжить его  успокоение, оставил при  нем громкое наименование
главнокомандующего   и   наружный  блеск   некоторой  власти.   В
распоряжение  армиями входил  сам;  о состоянии  их, о  средствах
снабжения  всеми  потребностями нужные  сведения поручил  собрать
находившимся   при    его   особе   лицам,   удостоенным   особой
доверенности.

Князю  Кутузову   полезно  было  представить  главнейшими  своими
сотрудниками дежурного генерала Коновницына и
генерал-квартирмейстера  1-й  армии  Толя,  с  особенными  о  них
похвалами.

Пред  началом  войны   государь  3-ю  пехотную  дивизию  генерала
Коновницына  по устройству  ее и  знанию фронтовой  части называл
примерною, нижним чинам дана денежная награда набывалая! Государь
принял  его  с  особенною  благосклонностию,  благодарил  его  за
усердие,  во   многих  случаях  оказанное  мужество.  Неизвестно,
удовлетворил ли он его знанием военного дела, если в разговорах с
ним испытывал мнение его  относительно предстоящей кампании[111].

Генерал граф  Аракчеев в  сношениях с Коновницыным  не получил от
него   обстоятельных   объяснений  на   многие  из   предложенных
предметов.

Не  более  пользы  извлек  генерал-адъютант князь  Волконский  из
совещаний с  Коновницыным, и в соображении  удобнейших способов к
соединению  частей  войск  соответственно предначертанному  плану
руководствовался  он непосредственно  знанием и  трудами генерала
Толя,  о  чем  докладывал  государю,  который,  обратив  на  него
внимание, заметил хорошие его способности.

Генерал  Коновницын имел  надобность по  домашним обстоятельствам
быть некоторое  время в  своем семействе. Государь  с изъявлением
лестного внимания  предоставил ему отпуск в  виде полезного после
трудов,  им  понесенных, отдохновения.  Отсутствие  его из  армии
чувствуемо   было,   а  вскоре   даже   не   упоминаемо  о   нем.

Генерал-адъютант князь Волконский наименован начальником Главного
штаба всех армий при фельдмаршале[112]. С этого времени от самого
государя  исходили все  распоряжения. Он наблюдал  за исполнением
их. При особе его  величества состоял генерал барон Беннингсен, и
к его изведанной опытности и познаниям обращался государь во всех
случаях, когда  важность обстоятельств  могла требовать точнейших
соображений.

Прежде прибытия государя представил я фельдмаршалу, по приказанию
его,  чтобы никому о  том известно  не было, записку  о действиях
адмирала Чичагова  при реке  Березине. Он говорил  мне, что готов
встретить его с изъявлением приязненных чувств. По мнению многих,
вина Чичагова в отношении к князю Кутузову заключалась в том, что
он умел постигнуть его совершенно!

Не мог фельдмаршал оставить  без внимания записку мою (начальника
главного штаба  1-й армии), в которой  показывал я себя очевидным
свидетелем, не участвовавшим в  приобретенных успехах, и что даже
пришедшие  со мною  войска,  составляя резерв,  не сделали  почти
выстрела[113].

Адмирал Чичагов  был на  марше с армиею к  границам, когда прибыл
государь,  и едва  ли возможно  усомниться, что князь  Кутузов не
объяснил ему  действий Чичагова  при Березине, но  только защитил
его от  обвинений неосновательных.  Неизвестно мне, видел  ли его
государь, но вскоре оставил он командование армиею и удалился. Не
касалось  это  непосредственно выгод  князя  Кутузова, и  понятно
равнодушие его.

Выступление армии  за границу  определено 1-го числа  января 1813
года. Общий план действий хранился втайне.

Предварительное расположение войск следующее.

Генерал Милорадович с авангардом  в Гродне и к стороне Белостока.
Адмирал Чичагов в местечке Ездне и к стороне Олиты. Отделенный от
его   армии   корпус  генерала   барона  Остен-Сакена,   наблюдая
отступление  австрийских   и  саксонских  войск,  остановился  на
границе.  Генерал Дохтуров  с  VI-м пехотным  корпусом и  другими
отрядами расположен  также у  самой границы. Генерал  Тормасов со
всею  гвардиею  и  ее  кавалериею, 1-ю  гренадерскою  дивизиею  и
сильною артиллериею  занимал местечко Мереч  и окрестности. Здесь
назначена   главная  квартира   государя  и   фельдмаршала.  Граф
Витгенштейн с  I-м пехотным  корпусом недалеко от  Ковно наблюдал
отступление из Риги прусских войск[114].

Атаман Платов  с большею частию полков  Войска Донского приближен
был  к местечку Мереч;  прочие все  готовы были к  выступлению за
границу.

Генерал-адъютанту  барону   Винценгероде  предположено  составить
особенный отряд[115].

По упразднении  главного штаба  1-й армии я  назначен начальником
артиллерии  всех действующих  армий. Я обратился  к фельдмаршалу,
прося  исходатайствовать отмену  назначения моего, но  он сказал,
чтобы  я сам  объяснил о  том государю.  Намерение его  было, как
тогда  сделалось   известным,  место   это  доставить  артиллерии
генерал-майору Резвому.

После лестной должности, неожиданно и не по чину мне назначенной,
когда   в    неблагоприятном   положении   дел   наших   государю
неблагоугодно  было  предложить   ее  никому  другому,  мне  дано
приказание, и оставался долг повиновения!

Теперь  новая  должность моя  объемлет  часть  обширную, но  есть
недостатки в  ней, требующие скорого  исправления, при средствах,
деятельною  кампаниею   истощенных,  в  отдалении  от  удобнейших
способов снабжения  всеми потребностями. Более прежнего известный
государю, я признался чистосердечно, что меня устрашают трудности
и неотвратимые  препятствия, чтобы поставить себя  в готовность к
скорейшему  исполнению требований.  До сего  времени в  каждой из
армий  были  отдельные начальники  артиллерии  и  у каждого  свой
взгляд  на  порядок  управления  делами. Теперь  подчиняются  они
общему  над  ними начальнику.  Государь, благосклонно  выслушавши
меня, изволил утвердить мое назначение.

В облегчение возложенных  мною затруднений и ускоряя распоряжения
Артиллерийского  департамента, государь  приказал  мне, составляя
ведомости  о всех  необходимо  надобных предметах,  доставлять их
графу   Аракчееву,   который   для  немедленного   удовлетворения
требований  будет объявлять  волю его инспектору  всей артиллерии
барону Меллер-Закомельскому.  Мера эта тем  необходимее была, что
на  укомплектование   назначенной  за  границу  артиллерии  взято
большое  число  офицеров, нижних  чинов  и  лошадей. Оставлены  в
Вильне  и   поблизости  шестьсот  орудий  и   готовые  кадры  для
сформирования  пятидесяти конных  и пеших  рот, которые,  по мере
приведения  в  надлежащий  состав,  должны следовать  за  армиею.
Ротам, не участвовавшим в  действиях, предписано прийти в Вильну.

Государь прибыл  в местечко  Мереч; в то же  время и фельдмаршал.

Первый день  1813 года  ознаменован выступлением за  границу всех
наших армий.

Итак, в течение семи месяцев, потерявши не менее восьми губерний,
впавших   во  власть   неприятеля,  лишившись   древней  столицы,
обращенной  в  пепел, имея  в  сердце своем  более пятисот  тысяч
враждебных  полчищ, Россия  восторжествовала!  Император примером
непоколебимой   твердости  оживил   в  каждом   надежду  спасения
отечества. Никто не пощадил пожертвований, призваны в пособие все
средства,  все   возможные  усилия.  Исполненные  самоотвержения,
двинулись  храбрые ополчения  России; ударил час  освобождения, и
Бог, поборник  правых, низложил горделивые замыслы  врагов, и уже
нет их на земле любезного отечества нашего!

Изложив  известные мне  происшествия в  продолжение Отечественной
войны  и в  преследовании до  границ наших  спасающегося бегством
неприятеля, прекращаю я описание.

-----------------------------------------------------------------
Примечания:

[1] Дивизию составляли полки:

     1 -я бригада: Преображенский, Семеновский (бригадный
     командир генерал-майор Розен.
     2-я бригада: Измайловский, Литовский (бригадн[ый] командир
     флигель-адъютант Удом).
     3-я бригада: Егерский, Финляндский (бригадный командир
     полковник Бистром).

К сей бригаде присоединен гвардейский Морской экипаж.

[2] В бумагах, взятых у неприятеля, найдено квартирное расписание
войск,  расположенных в  Литве, список  наших генералов  и верное
исчисление   войск   наших,   которые  довольствовались   хлебом,
собираемым   взамен   податных  недоимок.   Это  могло   казаться
намерением   не   оставить  в   краю   средств  для   неприятеля.

[3]   Надобно  знать   графа  Палена,   чтобы  не   казалось  это
чрезвычайным. При отличных способностях, пламенный и ледовитый по
обстоятельствам,    предприимчивый   и    осмотрительный,   когда
требуется.

[4]  Лагерь,  требовавший  продолжительного  времени  для  работ,
свидетельствует  дальновидность   предложившего  оный.  Но  выбор
направления,  самого  места для  лагеря  и  образ укреплений,  по
мнению многих, не мог не быть соображением здравого ума. Господин
Фуль  может  найти  утешение  в одобрении  немалого  числа  наших
генералов  и  пренебрегать  мнением  французов,  которые  назвали
лагерь  образцом  невежества  в  науке укрепления  мест.  Мне  не
случилось слышать возражений против того.

[5] Мысль устроить крепостцу принадлежит
инженер-генерал-лейтенанту  Опперману, и на  него непосредственно
возложено составление  проекта и приведение его  в исполнение. Не
решаюсь думать,  чтобы у инженеров новейшего  времени нельзя было
заимствовать чего-нибудь достойного подражания.

[6] Многими отличными качествами приобрел он общее уважение, но в
течение продолжительного  служения его не  представился случай, в
котором  мог  бы  он  обнаружить особенные  способности  военного
человека.

[7]  Не   была  предусматриваема  необходимость  отступления,  но
достоверное  сведение  об  изумляющей многочисленности  ополчений
Наполеона   определило  отступление   необходимым   средством  до
некоторого времени.

[8] В  продолжение четырех дней в  каждый день три тысячи человек
нижних  чинов, при  полковнике  и офицерах,  снаряжаемы были  для
хлебопечения; причем соблюдался строгий порядок.

[9] ...да удалится от двора тот,
кто хочет быть благочестивым (лат.).

[10] Под  сильным картечным огнем  генерала Раевского сопровождал
сын его в самом юном возрасте.

[11] Государь, отъезжая из армии, между данными мне наставлениями
приказал доводить до сведения  его обо всех чрезвычайных случаях.
Первое   письмо    мое   его   величеству    было   о   сделанном
главнокомандующему предложении.  Оно послано с генерал-адъютантом
Кутузовым (Павел Васильевич, генерал-майор).

[12] Эскадроны введены в лес, преследуя неприятельские аванпосты,
внезапно  атакованные опрокинуты,  орудия захвачены, не  снятые с
передков.

[13] В  царствование Екатерины  II командовал пехотным  полком; в
последнюю  против  поляков кампанию,  действуя  им отдельно,  дал
заметить себя отлично  храбрым и предприимчивым офицером. Дивизия
под начальством его обращала на себя внимание примерным порядком.

[14] Надобно  быть уверену,  сказал я, что  дозволит вам Наполеон
дожить  до вечера.  Но  для нас  необходимо было  выиграть время,
чтобы не  быть преследуемым по пятам  большими силами неприятеля,
чему    легко   подвергнуть    замедление   с    нашей   стороны.

[15] Еще  допускает судьба артиллерийскую экспедицию  иметь его в
числе  ее  членов, и  едва  ли  может быть  искуснейший для  всех
таинственных ее хозяйственных изворотов.

[16] Генерал-провиантмейстер  Лаба выслушал все,  не смущаясь; во
время  отправления  им должности  происшествие  сие, конечно,  не
первое,  ему  встретившееся.  Искусное употребление  провиянтских
регулов  нередко   утомляло  преследующее  правосудие  и  спасало
преступника.  Беззаконие, соделываемое компаниею,  менее страшно.
Комиссионер один никогда не погрешает.

[17]  Трудно  лучше  меня  знать  князя Багратиона  -  и  сколько
беспредельна  преданность  его  к  государю, для  которого  жизнь
почитал он  малою жертвою; но  со всем тем ничто  не заставило бы
его подчиниться  Барклаю де  Толли, в кампанию 1806  и 1807 годов
служившему  под  его  начальством.  Война  отечественная,  в  его
понятии, не  должна допускать расчетов честолюбия  и находила его
на все готовым.

[18] Графиня  Екатерина Павловна Скавронская (?  - 1857). - Сост.

[19] От  великого князя Константина Павловича, генерал-инспектора
кавалерии, ожидаемо  было возражение, и без  него не обошлось, но
исполнение не остановлено.

[20] В  случае даже соединения их  он был гораздо сильнее. Потеря
могла  быть  значительнее, но  в  успехе  ни малейшего  сомнения.

[21]   На  случай   могущих  встретиться   затруднении  предлагал
приличные меры, подкрепляемые дальновидным и весьма благоразумным
соображением.

[22] Великий князь Константин Павлович принял храброго полковника
с  особенным вниманием  и  сделал ему  вспомоществование. Узнавши
после, что  с ним говорил родной  брат императора, он удивлен был
чрезвычайно деликатностию.

[23]  О Барклае  де Толли  князь Багратион всегда  спрашивал "Что
делает твой Даву?"

[24]   Дивизией   начальствовал   генерал-лейтенант  принц   Карл
Мекленбургский.  Накануне  он, проведя  вечер  с приятелями,  был
пьян, проспался  на другой  день очень поздно и  тогда только мог
дать  приказ  о выступлении  дивизии.  После  этого винный  откуп
святое   дело,   и   принц   достоин  государственного   напитка!

[25] Авангардом командовал генерал-адъютант Васильчиков, из числа
отличных  офицеров армии,  недавно храбростию обративший  на себя
внимание,  но  мало  имеющий  опытности,  не прежде  как  в  чине
генерал-майора начавши  служить против неприятеля. До  того - шеф
блистательного   Ахтырского  гусарского   полка,   подвигаемый  к
почестям сильными связями.

[26]  Полезных  способностей,  деятельности  неутомимой,  строгих
правил чести,  находился при  образовании Главного штаба  армии и
введении нового порядка  управления о больших действующих армиях.

[27]  Князь Горчаков  всякое  поручение, при  исполнении которого
надобны храбрость и  настойчивость, совершит наилучшим образом, и
вид  опасности его  не устрашит,  но с этими  достойными уважения
преимуществами  не  в   равной  степени  может  быть  способность
распорядительная.

[28] Генерал-майору  Тучкову представились совершенно неожиданные
обстоятельства и  опасность в высшей степени,  но они нашли в нем
соответственную им твердость. Неприятель был в силах и близко, он
от  армии отдален  и  скорой помощи  ожидать не  мог.  Он решился
удерживать   место    и   тем    уничтожил   затруднения   армии.

[29] Понятна опасность нашего положения, ибо приказание дал он на
французском  языке,  чтобы  не  все  разуметь  могли  подробности
наставления, мне  данного. Я готов был  не найти ничего трудного,
чтобы  делать угодное  начальнику,  одушевлен бывши  его примером
заботливости и рвения.

[30]   Медленно   доставленные  начальниками   войск  списки   об
отличившихся  были  причиною, что  я  не  прежде мог  представить
реляцию,  как 22  сентября  № 501.  Главнокомандующий, готовый  к
отъезду из армии, не  мог заняться ею и приказал мне обратиться с
нею к князю Кутузову, что и исполнено.

[31]  Быстрый  ход по  службе  не допустил  нужной опытности,  не
представились  случаи обнаружить  особенные  способности военного
человека.  Из  всех  наилучших  качеств,  украшающих  Строганова,
военные не суть превосходнейшие.  Никому не уступая в отважности,
готовый  встречать  опасность, но  не  среди  звука оружия  может
возгреметь имя его.

[32]  Поставляя  на  вид  одного  из  генералов  войска  Донского
(Денисова),   который,   не   будучи   атаманом,  имел   графское
достоинство. Я сделал то  же. После сего всегда спрашивал он меня
о получаемых  повелениях императора и какие  кому назначаемы были
награды, при всей хитрости  не умея скрыть нетерпеливых ожиданий.

[33] Неприятель  захватывал все возможные  дороги, желая огромные
силы свои иметь на  одной высоте и в теснейшей связи между собою.
Это  представляло ему  удобство угрожать  части войск  наших быть
обойденной    и   понуждало    нас    необходимо   раздробляться.

[34] При отправлении раненых было целию обойти Москву; дальнейшее
о них  попечение и размещение в  военные госпитали возложено было
на  распоряжение Военного министерства  непосредственно. Раненые,
которые  могли  возвратиться  в  скором  времени,  содержались  в
ближайших госпиталях.

[35] Всех тяготило бесконечное  отступление, и общее было желание
решительного боя. Казалось  твердым намерение Кутузова, хотя люди
опытные усматривали неудобства местоположения.

[36]  Сомнительно,  чтобы главнокомандующий  не  имел известия  о
назначении князя Кутузова.  Ускорение работ на занимаемой позиции
обнаруживает  намерение его  дать  сражение до  его приезда.  Как
военный министр он знал,  что армия никаких подкреплений иметь не
будет,  что Кутузов  равными,  как он,  распоряжая способами,  не
большую  может допускать  надежду на успех;  решился предупредить
его в том, что  конечно было поставлено на вид одним из важнейших
предметов.

1805  года Кутузов  с  малочисленною армиею,  посланною в  помощь
Австрии, совершил знаменитое отступление из Баварии среди сильных
ополчений   неприятельских,   старавшихся   отрезать  ему   пути.
Командовал  при Аустерлице,  где  понесенные несчастия  не должны
изгладиться  из памяти  русского,  в коих  хотя не  имел участия,
бывши  не  согласен  с  намерением  атаковать,  понес  однако  же
неблаговоление государя, присутствовавшего при армии. Был военным
губернатором  в  Литве, без  уважения,  в забвении.  Впоследствии
главнокомандующим против турок,  которых при ужасном их поражении
заставил  желать  мира,  подписал  прелиминарные  его  пункты  и,
отозванный    в   столицу,    получил    поручение   приуготовить
С.-Петербургское   ополчение.  (Назначение   конечно   не  весьма
лестное.)  В   настоящее  время  возведение   его  в  достоинство
главнокомандующего  армиями  против  сильного  и опасного