том числе смоленских и черниговских, вошли в Киев и разграбили его так,  как
никто и никогда ранее. Впервые матерь  русских  городов  подверглась  такому
варварскому нападению со стороны  своих.  Летописи  сохранили  для  потомков
свидетельства варварства  объединенных  дружин  князя  Андрея:  "...не  было
помилования никому и ниоткуда; церкви горели, христиан убивали,... жен  вели
в плен, разлучая  от  мужей,...  из  церквей  побрали  иконы,  книги,  ризы,
колокола, ... и были в Киеве у всех людей стон и скорбь  неутешная  и  слезы
непрестанные...".
   После киевского разгрома произошло чрезвычайное для Руси  событие.  Князь
Андрей, став великим киевским князем, не пожелал сесть на стол отца и  деда,
а остался в Суздале. В Киеве  стал  княжить  "по  доверенности"  Андрея  его
родной брат Глеб. Но те, кто склонен  представлять  разграбление  Киева  как
недружественный акт князя Андрея по отношению к Украине, глубоко  ошибаются,
поскольку чуть позже такая же участь чуть не постигла древний  Новгород.  Но
новгородцы  оказались  предусмотрительней.  Наконец,  стоит  напомнить,  что
отношения между Киевом и Суздалем были  ничуть  не  хуже  чем  между  старым
Суздалем и  его  пригородом  Владимиром,  превратившимся  стараниями  Андрея
Боголюбского в прекрасный каменный город. В  отличие  от  обычных  княжеских
усобиц здесь враждовали сами жители, для  суздальцев  Владимир  был  младшим
городом,  а  для  набирающих  силу  владимирцев  Суздаль  становился  старым
городом.
   После смерти Глеба Андрей отдал  Киевскую  землю  смоленским  племянникам
Ростиславичам. Сам Андрей, не желая ни с кем делить власть  в  своем  уделе,
прогнал всех своих братьев и племянников,  ставши  настоящим  самодержцем  в
своей земле. Такую же политику он повел и по отношению к своим  племянникам,
сидящим в киевской земле. При первой же размолвке с  Ростиславичами,  Андрей
прислал им грозный приказ "выметаться" из Киева. Племянники  резко  ответили
ему, укоряя в том, что они относились к  нему  как  к  родному  отцу,  а  он
считает их подручными людьми. Суть политики Андрея заключалась  в  том,  что
суздальский князь впервые отделил  "старшинство  от  места",  впервые,  став
великим князем, не покинул младшего места по иерархии древней Руси.
   Дальнейшая судьба князя Андрея  и  его  политики  была  печальна.  Будучи
сложной,  умной  и  противоречивой  личностью,  он,   наряду   с   победными
предприятиями, совершал  неоправданные  ошибки.  Одержав  громкую  победу  в
Киеве, его дружины были буквально разгромлены немногочисленным  новгородским
войском. Разогнав отцовских бояр и  окружив  себя  новой  дворней,  он  стал
жертвой их  же  заговора.  Историк  В.О.  Ключевский  пишет:  "...образ  его
действий возбуждает вопрос, руководствовался ли  он  достаточно  обдуманными
началами ответственного самодержавия или только инстинктами  самодурства.  В
лице князя Андрея великоросс впервые выступал на историческую сцену,  и  это
выступление нельзя признать удачным". Как первый носитель самодержавной идеи
он опередил свое время, и после его смерти все вернулось на свои  места.  Во
время своего правления он создал совершенную администрацию, которой управлял
единолично. Но, сразу же после его убийства в княжестве вспыхнули беспорядки
и  его  администрация,  созданная  "под   себя",   перестала   существовать.
(печальная и многозначительная закономерность в дальнейшей истории Руси, где
правил  не  закон,  а  личность).  Более  того,  в   суздальском   княжестве
развернулась настоящая война за власть между братьями Андрея и племянниками,
которая закончилась раздроблением единого княжества  на  удельные.  С  этого
времени в ростово-суздальском княжестве чужие князья уже не приходили.
   Русичи и половцы. Итак, практически весь XII век Киевскую Русь  раздирали
междоусобные войны, какая-то непрекращающаяся гражданская война,  в  которой
заключались временные союзы не только между русичами, но и между русичами  и
половцами. Но не следует думать, что князья были какими-то недоумками, в  их
действиях  четко  прослеживался  экономический  интерес.  Дело  в  том,  что
конечной целью нападений был увод в свою вотчину пленных - низшее  сословие,
способное создавать материальные ценности, и скот. Чем больше рабочих рук  в
княжестве, тем больше дани, тем больше дружины, тем  значительней  князь.  В
этом русские князья ничем не отличались от половцев.
   Здесь опять же стоит проследить роль половцев в  русских  делах.  Это  не
должно показаться уходом от нашей основной темы, поскольку,  как  это  будет
видно из дальнейшего, влияние Степи на взаимоотношения князей было огромным.
Надо сказать, что на огромных просторах Руси так  или  иначе  сосуществовали
славянские и иные племена и народности. Летописи  неоднократно  упоминают  о
печенегах, берендеях, торчинах и иных племенах или этнических группах. Среди
них были содружественные Киеву племена (берендеи, торчины, черные  клобуки),
были  и  враждебные  (печенеги,  половцы).  На   северо-западе,   севере   и
северо-востоке издавна проживали финские племена: чудь  прибалтийская,  весь
белозерская, меря ростовская, мурома, входившие в тесное соприкосновение  со
славянскими  племенами.  Но  если  взаимоотношения  с   финскими   племенами
складывались относительно миролюбиво, то  соседство  со  степными  племенами
доставляли русским княжествам сильнейшее беспокойство.  Во  времена  Святого
Владимира владения князя кончались укрепленными сооружениями  на  расстоянии
одного-двух дней конных переходов от Киева. Начало  XI  века  проходило  под
сильнейшим натиском печенегов, однако князь Ярослав Мудрый во  время  своего
правления сумел  противостоять  этим  воинственным  племенам  и  обезопасить
границы княжества со стороны Степи.
   Но Степь наступала теперь уже в образе половецких  набегов.  В  начале  и
середине XI века русичи,  как  правило,  только  отражали  набеги  половцев,
поскольку найти кочевых  половцев  в  огромных  степных  пространствах  было
далеко не простым делом. Отношения соседствующих этносов  обострились  после
вероломного убийства с согласия Владимира Мономаха половецких ханов Итларя и
Китана. Это случилось в Переяславле в 1095 году, после чего  половецкий  хан
Боняк предпринял серию набегов на Русь. В конце XI века  половцы  перешли  к
более оседлой жизни и стали доступными для набегов  русских  князей.  Начало
XII  века  ознаменовалось  наступлением  русских  на  половцев.  Решение   о
совместном выступлении было принято на княжеском съезде,  когда  бездействие
угрожало самому существованию Киевской Руси. Владимир Мономах на этом съезде
приводил убедительные доказательства необходимости объединения.  Трагичность
положения видна из обращения Владимира Мономаха к великому князю Святополку:
"... весною выедет смерд в поле пахать на лошади и приедет половчин,  ударит
смерда стрелой и возьмет его лошадь, потом приедет в село, заберет его жену,
детей и все имущество, да и гумно зажжет". В 1103 году  соединенные  русские
дружины Владимира Мономаха, Давида и Святополка разгромили половецкие  орды.
Через четыре года два  половецких  хана  Боняк  и  Шарукан  сделали  попытку
напасть на Переяславское  княжество  и  были  разбиты  объединенными  силами
русских князей. Затем, начиная с 1103 года, на протяжении более  десяти  лет
Владимир Мономах  с  князьями  неоднократно  углублялся  в  степи  и  громил
половецкие орды, захватывая пленных и добычу. Половцы были вынуждены  отойти
от границ Переяславского княжества, а часть из  них  даже  осела  в  Грузии.
Благодаря такой военной  политики  Мономаха,  набеги  половцев  прекратились
почти на полстолетия.
   Вторая половина XII века ознаменовалась другими событиями. На  протяжении
нескольких десятилетий половцы копили силы и учились у русских дружин  вести
боевые действия. В чем им  немало  способствовали  сами  русские  князья.  В
разгар  междоусобной  борьбы  многие  из  князей  не  брезговали   заключать
временные военные союзы с половцами против других князей.  Особенно  в  этом
усердствовали черниговские  князья  (Ольговичи)  и  суздальский  князь  Юрий
Долгорукий, добивавшийся киевского престола. В этот период, то есть в  конце
XII века в степи возвышается хан Кончак.  Вот  здесь  начинается  круговерть
новых союзов. В 1174 году  Кончак  нападает  на  Переяславское  княжество  и
грабит его. В  это  же  время  новгород-северский  князь  Игорь  Святославич
(будущий герой "Слова о полку Игореве") нападает на возвращающегося  Кончака
и отбивает пленных и добычу.  Через  несколько  лет  Кончак  вновь  разоряет
Переяславское княжество, но после заключает военный союз с  киевским  князем
Святославом Всеволодовичем и недавним своим врагом князем  Игорем  (то  есть
Ольговичами) против Рюрика Ростиславича (Мономаховича) за киевский  престол.
Однако, в  1180  году  дружина  Рюрика  наголову  разбила  соединенные  силы
половцев и Ольговичей. В этой битве хан Кончак вместе с князем Игорем бежали
к Чернигову. Через три года киевский Святослав теперь уже в союзе с  Рюриком
Ростиславичем разгромил силы второго по значимости властелина степи - Кобяка
и казнили его. В ответ на это хан Кончак пошел настоящей войной  на  русские
города. И вновь полки Святослава и Рюрика нанесли  сокрушительное  поражение
половцам. Как известно, князь Игорь в этом походе не участвовал. В 1185 году
Святослав стал готовить объединенные силы русских князей для большого похода
на половцев.  Вот  здесь-то  черниговские  Ольговичи  и  задумали  опередить
киевского Святослава. Чем все  это  кончилось  известно  каждому  школьнику:
бывший союзник хана Кончака князь Игорь был разгромлен и  взят  в  плен.  Но
вскоре породнился со своим обидчиком: сын Игоря Владимир женился  на  дочери
Кончака. После неудачного похода Игоря  силы  русских  были  ослаблены,  что
позволило половцам пойти вновь войной на киевскую сторону. Неугомонный Игорь
еще два раза предпринимал попытки набегов на донских половцев,  Кончак  тоже
не оставался в долгу. Но к началу 90-х годов столкновения прекратились. А  в
начале  следующего  века,  уже  при  сыне  Кончака  Юрии,  половецкие   силы
подверглись нападению татаро-монголов и  обратились  к  русским  князьям  за
помощью.
 
   Герои "Слова о полку Игореве". Приглядимся  к  знаменитому  эпосу  "Слово
полку Игореве". И особенно к  той  его  части,  которое  называется  "Златое
слово" или "Призыв к князьям". И будем  помнить,  что  в  этом  произведении
отражены события середины 80-х годов XII века. То есть не более  чем  за  20
лет после разграбления Киева войсками  Андрея  Боголюбского.  Суть  "Златого
слова" - обращение автора "Слова" к русским князьям c призывом к единению  в
борьбе за сохранение Руси. Кого же называет автор в этом обращении.  Вначале
призыв  обращен  к  суздальскому  князю  Всеволоду   Юрьевичу,   сыну   Юрия
Долгорукого, родному брату Андрея Боголюбского, а затем к другим князьям. Но
не ко всем, а только к потомкам Мстислава Великого, сына Владимира Мономаха.
Здесь следует  еще  раз  напомнить  о  вражде,  которая  существовала  между
потомками Ярослава Мудрого (Ольговичами и Мономаховичами).  В  этом  перечне
князей нет упоминания об Ольговичах. Что тем  более  удивительно,  поскольку
сами   "виновники"   неудачного   похода   на   половцев    братьев    Игоря
(Новгород-Северского князя) и Всеволода (Курского князя), принадлежат именно
к Ольговичам. Таким образом, симпатии и антипатии автора "Слова" разделяются
не между северными и южными  князьями,  а  между  различными  ветвями  одной
династии. А казалось бы, автор имел полное основание обвинить в межкняжеской
вражде Андрея Боголюбского. Но  автор  "Слова"  знает  как  много  приложили
усилий князья черниговские (Ольговичи) к разжиганию усобиц.
   И, наконец, несколько слов о географии княжеств,  упомянутых  в  Призыве.
Здесь и упомянутый  выше  князь  Всеволод  Cуздальский  и  Ярослав  Галицкий
(Осмосмысл), который был женат, между прочим, на сестре суздальского  князя.
Здесь и внуки Всеслава Полоцкого, княжества, которое еще со  времен  Святого
Владимира стояло особняком в династическом  смысле.  Как  видим  для  автора
"Слова" нет деления на северных князей и южных. Для него все русские  князья
- члены огромной семьи, в которой, к сожалению, нет старшего,  как  в  былые
времена "старого  Владимира".  Конечно,  как  в  каждой  семье,  причин  для
недовольства друг другом было великое множество. Автор очень  точно  выразил
основную мысль поэмы, вложив  в  уста  киевского  князя  Святослава  горькие
слова: "Нъ се зло - княже ми непособие". (Как это актуально в наши дни!)
   Образование двух центров. Наступление Степи  на  русские  княжества  было
настолько  значительным,  что   русские   князья   были   поставлены   перед
необходимостью решительных мер по защите своих вотчин.  Знаменитый  соперник
Андрея Боголюбского Мстислав Волынский обращался к братьям-князьям, указывая
на бедственное положение Руси: "Пожалейте о Русской земле, о  своей  отчине:
каждое лето уводят поганые христиан в свои вежи, а вот  уже  и  пути  у  нас
отнимают". Забота о важных торговых путях  стала  одной  из  основных  забот
русских  князей.  Не  помогали  даже  родственные  связи  русских  князей  с
половецкими ханами. В такой  обстановке  жизнь  сельского  населения  просто
лишалась смысла и огромные  просторы  киевского  и  переяславского  княжеств
начали постепенно пустеть. Крестьянский люд начал уходить в более  спокойные
места: в северо-восточные (Владимир, Суздаль Ростов)  и  западные  княжества
(Галич, Владимир -Волынский). Именно  в  этот  период  и  началось  усиление
политического и хозяйственного влияния этих княжеств. Этот  период  особенно
важен для нашего исследования.
   Российские и  украинские  историки  неодинаково  оценивают  влияние  этих
центров. По мнения одних центр общерусской жизни смещался преимущественно  к
северо-востоку, по мнению других - к западу от Киева. Соответственно,  та  и
другая  сторона  обращается  к  тем  событиям,  которые  вписываются  в   их
логическую  схему.  Мы  же  поступим  иначе:   приглядимся   внимательно   и
беспристрастно к взаимоотношениям этих князей и киевского князя, не  упуская
важных подробностей.
   В конце XII начале XIII столетия в Суздале, как мы знаем, княжил Всеволод
Большое  гнездо,  добившийся  княжеского  стола   ценой   многочисленных   и
многолетних кровавых схваток с другими претендентами. Напомним, что Всеволод
был сыном Юрия Долгорукого, стало быть внуком Владимира Мономаха. Он  княжил
не много ни мало 35 лет (умер в 1212 году) и даже хотя бы  по  этой  причине
пользовался уважением среди других князей, да  и  властителей  за  пределами
Руси.
   В Галиче в то время княжил Ярослав Осмомысл. В этом княжестве закрепилась
младшая линия рода Ярослава Мудрого. Всеволод и Ярослав, воспетые в "Слове о
полку  Игореве",  были  родичами  вдвойне:  Ярослав  был  женат  на   сестре
Всеволода. Сын Ярослава Владимир после ряда головокружительных  событий  был
изгнан из Галича. Главными действующими лицами этих событий  были  галичские
бояре, князь без места Ростислав, король венгерский,  немецкий  император  и
польский князь. Владимиру пришлось даже бежать  из  плена,  но,  в  конечном
счете, он остался княжить в Галиче. Желая укрепиться свои позиции,  Владимир
обратился к князю Всеволоду с такой просьбой:  "  Отец  и  господин!  Удержи
Галич подо мной, а я божий и твой со всем Галичем и в  твоей  воле  всегда".
Всеволод  вмешался  и  предпринял  меры,  обеспечившие  Владимиру  спокойное
княжество до самой его смерти в 1199 году.
   Княжеские разборки.  Весьма  красноречивыми  были  события,  произошедшие
после смерти князя Святослава Киевского в 1194 году.  Святослав  был  внуком
знаменитого Олега Гориславича, то есть  из  линии  Ольговичей-Святославичей.
Без  особой  борьбы  в  Киеве  стал   княжить   Рюрик   Ростиславич   (линия
Мономаховичей). Рюрик щедро одарил своих братьев и племянников  вотчинами  и
городами, забыв при этом Всеволода Суздальского, бывшего не  только  старшим
во Владимировом (Мономаха) племени, но и сватом Рюрика.  Всеволод  обиделся,
возник конфликт, в который вмешался  митрополит  Никифор.  Дело  закончилось
примирением Рюрика и Всеволода; при этом Рюрик, объясняя своему зятю  Роману
мотивы передачи обещанных ему волостей Всеволоду,  аргументировал  следующим
образом: "... нам без Всеволода нельзя быть, положили мы на нем  старшинство
во  всем  Владимировом  племени".  Распри  продолжались,  в  спор  вмешались
черниговские  Ольговичи,  Рюрик  метался  между  ними,  сватом  и  зятем   -
претендентами на пять городов.
   Смерть Владимира Галицкого (сына Ярослава Осмомысла) обострила  отношения
между князьями. Роман Мстиславич Волынский с помощью польского  короля  стал
князем в Галиче. Киевский Рюрик,  теперь  уже  с  черниговскими  Ольговичами
пошел на Романа, но тот опередил их  и  захватил  Киев,  отпустил  Рюрика  в
Овруч, а Ольговичей в Чернигов. При этом Роман не стал княжить  в  Киеве,  а
посадил в нем Ингваря Ярославича. Но на следующий год Рюрик, объединившись с
Ольговичами и половцами. Взяли Киев и так разграбили его, как никогда прежде
не было, даже при взятии Киева соединенными русскими  дружинами,  собранными
Андреем Боголюбским. Победители разграбили церкви и  монастыри,  стариков  и
старух посекли, а молодых  иноплеменники  увели  к  себе.  Примирение  опять
закончилось  при  вмешательстве  Всеволода  Суздальского.  Роман  Мстиславич
сказал Рюрику: "... пошли мужа своего к свату, а я пошлю к отцу и  господину
Всеволоду, упрашивай ты его, и я буду упрашивать, чтобы он  дал  опять  тебе
Киев". После всех этих передряг, от которых "у холопов чубы трещали"  Роман,
помирившись с Рюриком, вместе с другими князьями пошли на половцев и разбили
их, взяв много пленных. А после Роман вновь рассорился с Рюриком  и  постриг
его в монахи, Та же участь постигла жену Рюрика и дочь, а его сын  Ростислав
был заключен в тюрьму. И вновь вмешался Всеволод, он послал  своих  мужей  в
Галич и уговарил Романа отпустить Ростислава,  который  доводился  Всеволоду
зятем. В результате этих трудно  объяснимых  современному  человеку  событий
Ростислав становится Киевским князем. Даже этот факт указывает  на  то,  что
Киев перестал быть политическим центром. Начинался XIII век,  последний  век
существования некогда единой Руси,  превратившейся  в  конгломерат  удельных
княжеств, погрязших в бесконечных усобицах, но  все  же  еще  стремящейся  к
своему идеалу - политическому объединению.
 
   ЦЕРКОВЬ И КУЛЬТУРА
   Церковь в древней Руси. По поводу принятия христианства на Руси  написано
множество исследований, в основе которых лежат как  древнерусские  летописи,
так и  иностранные  источники.  В  многочисленных  работах  отечественных  и
зарубежных  исследователей  показан  тот  сложнейший   процесс   утверждения
христианства  на  Руси,  начатый  задолго  до  Владимира   Святого.   Однако
государственной религией православное христианство стало только в результате
принятие Владимиром некоторое политического решения об официальном  крещении
Руси, положившее начало его административным реформам.
   Однако,  новая  епархия  стала  составной   частью   константинопольского
патриархата. А  поскольку  свои  клерикальные  кадры  появились  значительно
позже, все первые епископы и  даже  священники  были  греками.  Благо  их  в
Византии было великое множество. Одних только епископов  до  6000!  Вот  эти
"излишки" и хлынули на Русь, на  новые  русские  хлеба.  Они  назначались  и
управлялись   из   Византии   константинопольским   патриархом.    Источники
свидетельствуют,  что  за  все  время  существования   киевского   княжества
митрополитами было всего два русских: Илларион  при  Ярославе  Мудром  (1051
год) и Клим при Изяславе (1148 год). Константинопольский патриарх  мог  даже
присылать  епископов  без  согласовани