на, желая иметь полную информацию о его действиях и  намерениях.  Такой
пункт был записан в статье нового 1659 года второго Переяславского договора,
подписанного Юрием Хмельницким:"... о всяких спорних делех писать к великому
государю, к его царскому величеству".
   Пожалуй, самый острый конфликт возник в 1663 году при  избрании  гетманом
И. Брюховецкого на  знаменитой  "Чорной  раде".  Напомним,  что  противником
Брюховецкого,  за  которого  стояли  сечевики,  был  Яким  Сомко,  считавший
запорожских сечевиков, ушедших из Запорожья, простыми казаками, приписанными
к какому либо городовому полку,  вследствие  чего  они  не  могут  принимать
участие в раде как низовое  казачество.  Запорожцы  же  в  своем  стремлении
ограничить власть гетмана  были  скорее  согласны  находиться  под  царскими
воеводами, чем под рукой  гетмана.  Брюховецкий  тогда  также  настаивал  на
ограничении власти гетмана вплоть до передачи власти царскому наместнику.  В
этом не было ничего удивительного для шляхты,  поскольку  местная  власть  и
ранее не утверждалась без согласия польского  короля.  Противостояние  между
двумя кандидатами кончилось тем, что на "Чорную раду" Брюховецкий прибыл  не
только в сопровождении сечевиков, но и царских ратников князя Ромодановского
и, естественно, был избран гетманом.  Однако,  как  мы  уже  знаем,  недолго
Брюховецкий питал  политические  симпатии  к  низовому  казачеству.  Получив
гетманскую булаву, он постарался  отмежеваться  от  тех,  кто  помог  ему  в
Нежине. И сам уже просил царя не допускать запорожцев к царскому  величеству
без его, гетманского ведома.
   Андрусовский мир коренным образом изменил  ситуацию.  По  этому  договору
Запорожье   должно   было   управляться   совместно   русским   и   польским
правительствами. Однако, низовое казачество во главе с прославленным кошевым
атаманом Иваном Сирко неоднократно подчеркивали свою преданность московскому
государю.  Но  такое  положение,  при  котором  Левобережье   находилось   в
подчинении  Москвы,  а  Запорожье  имело   странный   двойной   статус,   не
способствовало сближению  низового  казачества  и  малороссийского  гетмана.
Таким образом,  даже  та  часть  Украины,  которая  тяготела  к  России,  не
представляла собой нечто целое ни в политическом, ни в военном отношении, не
говоря уже о Правобережье.
   "Вечный мир" России с Польшей, заключенный в  1686  году,  положил  конец
двойному  подчинению  Запорожья.  На   этот   раз   царское   и   гетманское
правительство действовали совместно, ограничивая права и вольности  низового
казачества.  Государственные  интересы  России  и  интересы   малороссийских
гетманов, сама логика  исторического  процесса  делали  проблематичным  даже
относительную независимость  Запорожской  Сечи.  Запорожцам  были  запрещены
какие-либо контакты с Речью Посполитой и Крымским  ханством,  на  их  землях
Москва строила  военные  крепости.  Словом,  Запорожье  рассматривалось  как
форпост в военном противоборстве с  Турцией.  Памятуя  прошлые  вольности  и
воинскую славу, сечевики всегда с  подозрением  и  неприятием  относились  к
гетманам и их окружению. Их раздражало то, что украинская казацкая  старшина
получала от московских царей земли, на  которых  проживали  простые  казаки,
ставшие в глазах старшины хлопами.
   Особую  ярость  вызвало   у   запорожцев   разорение   князем   Голицыным
Самаро-Михайловского Запорожского монастыря, в  котором  доживали  свой  век
монахи - старые  запорожцы.  Монахи  были  недовольны  строительством  возле
монастыря военной крепости с назначенным московским воеводой. Князь Голицын,
возвращаясь после второго неудачного похода из  Крыма,  буквально  разгромил
монастырь, не  пощадив  престарелых  монахов.  После  этого  позорного  дела
запорожцы стали  в  открытую  оппозицию  гетману  Мазепе,  которого  считали
главным пособником Москвы и даже начали переговоры с Крымским ханом. В  1692
году на Запорожье появился войсковой канцелярист  Петро  Иваненко  (Петрик),
который стал генеральным писарем и возглавил оппозиционное  движение  против
гетмана  Мазепы.  Однако,  его  намерения  не  были  поддержаны   украинским
казачеством и трехлетние попытки поднять украинских казаков  на  выступление
против гетмана успехом не увенчались.
   1708 год стал  для  Запорожского  коша  годом  возрождения  политического
признания со стороны гетмана Мазепы,  который,  приняв  решение  подчиниться
шведскому королю, обратился  к  запорожцам  за  помощью.  Вначале  запорожцы
сомневались в намерениях гетмана и выпытывали,  что  им  ожидать  от  нового
союза. Политические  настроения  на  Запорожье  были  всегда  переменчивы  и
зависели от силы той или  иной  партии.  Старики  настаивали  на  сохранении
верности царю и даже послали Мазепе извещение об этом. Но кошевым атаманом в
тот период был Кость Гордиенко,  ярый  враг  московских  властей.  Запорожцы
собрались на раде и выслушали универсал Мазепы, в котором он особенно упирал
на то, что сам слышал, как царь говорил: "Надобно искоренить  этих  воров  и
злодеев запорожцев". Рада приняли сторону Мазепы, после чего кошевой  атаман
Кость Гордиенко с товарищами выехал в Диканьку, где и  встретился  с  бывшим
гетманом. Объяснившись теперь с глазу на глаз, сечевики  на  следующий  день
были представлены королю  Карлу,  перед  которым  Гордиенко  произнес  речь.
Запорожцы провели в гостях несколько дней, вместе с украинскими  казаками  и
присягали друг другу в верности. Одновременно  казаки  и  Карл  составили  и
утвердили договор, по которому Карл обязывался не заключать мир с царем  без
условия изъятия Украины и Запорожья из состава России.
   В апреле 1709 года запорожцы, на помощь  которым  пришли  шведы,  разбили
войско генерала Рена. Тогда  фельдмаршал  Шереметьев  направил  в  Запорожье
полковника Яковлева, который вместе с перешедшим на сторону царя полковником
Галаганом, разрушил Сечь. Причем раздражение и гнев  нападавших  были  столь
велики, что они не только убили всех  до  единого  казаков,  находившихся  в
Сечи, но даже разрывали казацкие могилы и отрубали мертвым головы.
   Теперь, после такого отступления, которое было необходимо для  объяснения
участия запорожских  казаков  в  предприятии  Мазепы,  перейдем  к  описанию
событиям, последовавших после измены гетмана.
   Полтавская  битва.  В  начале  июня  1709  года  противоборствующие  силы
встретились возле Полтавы, обложенной шведами. В это время в  самой  Полтаве
находился русский гарнизон. Карл безуспешно  пытался  овладеть  городом.  Но
шведская армия, особенно после страшной зимы,  представляла  собой  довольно
жалкое зрелище. Петр же привел  свежие  силы.  Карл  пытался  уклониться  от
сражения, но этого уже нельзя было сделать: он был со  всех  сторон  окружен
русскими войсками,  украинскими  полками  гетмана  Скоропадского,  польскими
войсками - противниками короля Станислава и даже калмыками  с  волохами.  27
июня началась полтавская битва. Самоуверенный Карл  не  сомневался  в  своем
успехе. Днем раньше раненный в ногу, король уверенно заявил своим генералам:
"Завтра мы будем обедать в шатрах у московского царя, нет нужды заботиться о
продовольствии солдат, в московском обозе всего много приготовлено для нас".
Начало битвы было за шведами, но  через  короткое  время  благодаря  усилиям
русских генералов и разногласиям в стане противника, ход битвы изменился,  и
к полудню дело было решено. Шведская армия была разгромлена, Карл, Мазепа  и
оставшиеся в живых, в том числе и  запорожцы  (которые,  кстати,  участия  в
битве фактически не принимали) бежали. Сломленный Мазепа  из  последних  сил
убеждал Карла бежать как можно скорее, страшней смерти виделся  ему  плен  и
сама возможность встречи с тем, кто ему доверял в течение 20 лет.
   Петр  на  радостях  начал  праздновать  победу,   забыв   о   противнике.
Снаряженная позже погоня за Карлом и Мазепой  длилась  почти  месяц.  Только
чудом, благодаря знаниям запорожцев местности  и  способов  переправы  через
реки, беглецам удалось уйти. Но старый гетман уже не мог вынести тяжелейшего
напряжения последних месяцев и умер 2 августа 1709. Он был похоронен в Яссах
в присутствии казаков и  шведского  короля.  Оставшаяся  с  ним  старшина  с
помощью Карла XII избрала  гетманом  Филиппа  Орлика,  который  стал  первым
украинским гетманом в изгнании.
 
   Отношение православной церкви к Мазепе.
   Православная церковь с первых же дней измены заняла позицию громогласного
осуждения Мазепы. Немаловажен тот  факт,  что  высшим  должностным  лицом  в
церковной иерархии России того времени был Стефан  Яворский  -  украинец  по
происхождению. История этого церковного  деятеля  такова.  В  юные  годы  он
учился в польской иезуитской школе, стал католиком, но после,  вернувшись  в
Украину, принял православие. До переезда в Россию он был настоятелем  одного
из киевских  монастырей,  но,  благодаря  яркой  речи  на  похоронах  одного
знатного боярина, был замечен царем  и  сделал  головокружительную  карьеру,
став рязанским митрополитом. В московских кругах его считали выскочкой и  не
принимали за своего, но именно в таком человеке и нуждался  царь-реформатор.
В октябре 1700  года  умер  патриарх  Адриан.  Через  два  месяца  Петр,  не
уничтожая патриаршества (это он сделал позже),  назначил  Стефана  Яворского
"экзархом, администратором и наместником патриаршего престола".
   12 ноября 1709 года, после избрания и утверждения  гетмана  Скоропадского
одновременно в Троицкой церкви в Глухове и  в  московском  Успенском  соборе
духовными властями была провозглашена "анафема и  вечное  проклятие  вору  и
изменнику Мазепе". В Глухов приехали киевский митрополит Иосаф Кроковский  и
переяславский  епископ  Захария   Корнилович.   В   Москве   местоблюститель
патриаршего престола  Стефан  Яворский  вначале  проповеди  отметил  прежние
заслуги Мазепы, но закончил  следующими  словами:  "Нам,  собранным  во  имя
Господа Бога Иисуса Христа и святых апостолов, дано от самого Бога вязати  и
решити, и аще что свяжем на земли, будет  связано  и  на  небеси!  Изменнику
Ивану Мазепе за клятвопреступление и за измену великому государю,  анафема".
Митрополит   трижды   провозгласил   проклятье,   и   вслед   за   ним   все
присутствовавшие архиреи трижды  пропели  "анафему".  После  этого  по  всей
Малороссии архиреи направили пастырские послания о предании Мазепы проклятию
и о повиновении Скоропадскому.
   С тех пор более двухсот лет в первую неделю великого поста с амвонов всех
церквей  и  соборов  Российской  империи  бывшему   гетману   Ивану   Мазепе
провозглашалась "анафема".
   Характеристики Мазепы.
   В истории и литературе существуют две  противоположные  точки  зрения  на
личность этого человека: по мнению одних (преимущественно российских) Мазепа
- себялюбец и изменник, по мнению  других  (преимущественно  украинских,  но
далеко  не  всех)  -  национальный   герой.   Не   желая   вольно   излагать
доказательства  тех  и  других,  приведем  развернутые   выдержки   наиболее
авторитетных авторов: российского  историка  Николая  Ивановича  Костомарова
(между прочим  украинца  по  происхождению)  и  украинского  историка  Гната
Хоткевича.
   Николай Иванович Костомаров (1882 г.). - Гетман Мазепа  как  историческая
личность не был представителем никакой национальной идеи. Это был  эгоист  в
полном смысле этого слова. Поляк по воспитанию и приемам жизни он перешел  в
Малороссию и там  сделал  себе  карьеру,  подделываясь,  как  мы  видели,  к
московским  властям   и   отнюдь   не   останавливаясь   ни   перед   какими
безнравственными  путями.  Самое  верное  определение  этой  личности  будет
сказать, что это была воплощенная ложь. Он лгал перед всеми, всех  обманывал
и поляков, и малороссиян, и царя, и Карла, всем был готов  делать  зло,  как
только представлялась ему возможность получить себе выгоду  или  вывернуться
из  опасности.  Он  воспользовался  существовавшим  у  малороссиян  желанием
сохранить автономию своей страны и свою национальность и обманывал  старшин,
будто у него план - приобресть для Украины самостоятельность.  Но  на  самом
деле, как показывает его тайный сговор с Лещинским, он думал отдать  Украину
под власть Польши, иначе сказать, он  в  старости  делал  то,  что  делал  в
юности, когда король Ян Казимир посылал его агентом в Украину проводить план
возвращения этого отпавшего от Польши края к прежнему господству.  Он  и  не
мог добиваться перед королями шведским  и  польским  независимости  Украины:
Станислав, как польский король,  не  мог  и  не  должен  был  отрекаться  от
наследственных прав Речи Посполитой на Украину; при том  сам  Мазепа  хорошо
знал, что народ, ненавидевший его, не  будет  повиноваться  новой  династии,
которая должна была начаться с него,  Мазепы.  Он  благоразумно  выговаривал
себе  владение  в  белорусском  крае,  а  Малороссию   отдавал   на   жертву
междоусобной  войны,  которая  неминуемо  вспыхнула  бы,  если  бы   Украина
поступила бы под польскую власть, - это Мазепа знал по опыту, разыгравшемуся
в Правобережной Украине. (Костомаров имеет в виду восстание под руководством
полковника Палия - авт.). Но ему не жаль было того народа, у которого он  за
20 лет своего правления не мог приобресть любви.  Что  он  только  обманывал
своих российских соумышленников призраком независимости,  а  на  самом  деле
собирался ввергнуть их со всею страною в рабство, - в  этом  не  может  быть
сомнений, и Петр, обличавший в том Мазепу пред всем малороссийским  народом,
был совершенно прав...
   Ясно, что Мазепа не изменил бы царю Петру, если  бы  не  показалось  ему,
что, так сказать, акции царя падают, а акции Карла подымаются... И не прошло
месяца, как Мазепа  увидал,  что  ошибся.  И  большинство  козаков,  и  весь
малороссийский народ - все пошло не за него, а против него. ... Не задумался
изменить и своему свежему союзнику, замышлял он, как мы видели,  купить  его
гибелью свое примирение с оскорбленным царем. Никогда за всю свою  жизнь  не
проявил себя этот человек во всей полноте, как в этом новом замысле...
   Если бы малороссийский народ прельстился обольщениями  своего  гетмана  и
славой северного победителя, Петру бы ни за  что  бы  не  сладить  со  своим
соперником. И если кто был истинным виновником спасения Русской державы,  то
это - малороссийский народ ...
   Нельзя сказать, что в те  времена  народ  малороссийский  питал  какую-то
привязанность к Русской державе и к соединению с "москалями",  напротив,  мы
на каждом шагу натыкаемся, так сказать, на факты  взаимного  недружелюбия  и
даже вражды между двумя русскими народностями.  Нельзя  сказать  также,  что
чтобы народ малороссийский не сознавал своей народной личности  и  не  желал
национальной независимости. Много было условий, делавших возможным отпадение
малороссиян от верности к русскому царю. И, однако,  вышло  не  то...  Народ
инстинктивно видел, что его тянут в гибель, и не пошел туда.  Народ  остался
верен царю даже  не  из-за  какой-то  привязанности,  не  из  благоговейного
отношения к монарху, а просто оттого,  что  из  двух  зол  надобно  выбирать
меньшее. Как бы ни тяжело ему было под гнетом московских властей, но  он  по
опыту знал, что гнет польских панов стал бы для  него  тяжелее.  По  русской
властью, по крайней мере, оставалось для него  всегда  духовное  утешение  -
вера его отцов, которую никак уже не могли бы попирать "москали", как бы  не
относились они ко всем остальным народным  правам.  Этого  одного  было  уже
достаточно.
   Гнат  Хоткевич  (1917  г.).  ...  Только  замалчиванием   фактов   и   их
перекручиванием удавалось до сих пор историкам показать гетмана в негативном
свете. А в действительности - чего еще не хватало Мазепе?  Почестей?  Но  он
был первым человеком в огромном крае, ни царь  ни  король  больше  ничем  не
могли бы его наградить. Богатства? Но он в достатке имел и денег, и  имений,
и всего. Наконец, он был уже 70-летним старцем - что ему еще было нужно  для
себя? И мог ли  человек  того  религиозного  времени  целовать  животворящий
крест, говоря заведомую неправду? Только эти психологические  обстоятельства
свидетельствуют, что единственным импульсом его действий могло быть  чувство
желания добра родному  краю.  Что  касается  несомненных  обстоятельств,  то
политические условия еще выразительнее говорят об  этом.  Мазепа  -  это  не
Родзянко, или Терещенко, или Скоропадский, которые никогда бы не сказали "мы
свободный, не завоеванный народ"... Тогда  живой  человек  болел  за  судьбу
своего родного края, он чувствовал, что ни за что продал  себя  в  кабалу  и
думал о том, как бы оттуда вырваться, и болел и  страдал  за  судьбу  своего
народа...
   И для нас Мазепа - не предатель и не себялюбец -  а  герой  вне  времени,
человек, который в последние дни украинской свободы,  украинской  автономии,
перед нарастающим натиском царей - все же пошел,  повинуясь  голосу  совести
народной, пошел с последним мечем в руках, с последней гвардией возле  себя.
И полковники-мазепинцы - не убогие эгоисты,  а  рыцари  смерти,  отдавшие  и
благополучное свое существование, и спокойствие, и  душу  всю  за  идею,  за
светлый идеал национальной независимости.
 
   Некоторые выводы. Что здесь  сказать?  События  начала  XVIII  века  были
драматическими и для России  и  для  Украины;  они  на  столетия  определили
характер их взаимоотношений. Пусть читатель сам  сделает  выводы  о  роли  и
значении Мазепы. Автор же стоит на позициях ответственного политика, который
изучает историю не для поиска виновных и не  для  взаимных  обвинений,  а  с
целью извлечения исторических уроков. Украинскую национальную мечту  -  быть
независимым государством - следует уважать или, по крайней мере, считаться с
ней. Это так просто. Но как тяжело дается  этот  урок  некоторым  московским
политикам, включая тех, фамилии которых выдают их украинское происхождение.
   Многие украинские источники, анализируя поведение  московских  властей  в
Украине, основывают свои  выводы  на  представлении  русского  человека  как
традиционного раба, а их царя как  жестокого  и  нецивилизованного  деспота.
Следует напомнить, что в эпоху царя Петра идея концентрации власти  в  руках
монарха была общепризнанной теорией управления государством. Каждому знакома
фраза Людовика XIV "Государство - это я". Это была не  случайно  вырвавшаяся
правителя-самодура, это была система взглядов,  в  соответствии  с  которой,
власть монарха не должна быть ничем не ограничена в  силу  ее  божественного
происхождения.  Немецкий  юрист  конца   XVII   века   Пуфендорф   предложил
царствующим особам формулу, по  которой  государь  безответственен  в  своих
действиях, стоит выше человеческих законов  и  не  подчинен  никакой  другой
власти. Ему  принадлежит  безраздельное  право  руководить  духовной  жизнью
людей. Этой  формулой  проникнута  вся  деятельность  Петра,  весьма  высоко
ценившего немецкого юриста. Эта формула была отражена в воинском уставе того
времени: "Его величество есть самодержавный монарх, который никому на  свете
о  своих  делах  ответа  дать  не  должен,  но  силу  и  власть  имеет,  яко
христианский государь,  по  своей  воле  и  благомнению  управлять".  Теорию
абсолютизма проповедовал и защищал псковский митрополит  Феофан  Прокопович,
кстати сказать, украинец  по  происхождению,  имевший  огромное  влияние  на
Петра.
   Эта теория способствовала развитию заложенных природой в царе Петре таких
черт как самостоятельность, стремление к новациям и  упорство  в  достижении
поставленных целей. Он ощущал  себя  отцом  нации,  учителем  и  командиром,
который  обязан  подданых  научить  жизни  в  новых  условиях,  а  в  случае
сопротивления - заставить. Ибо, по высказываниям Петра, даже действия врача,
причиняющего при лечении боль пациенту, в  конечном  счете  приводят  к  его
спасению. Критики Петра совершенно с