ний в структуре, что дает возможность существования и сохранения выделенной, "самодостаточной" структуры, субъективной сущности, идеального уровня и при взаимодействии с внешним миром.
     Относительная устойчивость (сохранение субъективной сущности при ненулевых изменениях субстрата) означает: 1) выделение этой сущности и какой-то части материи как целого, относительно независимого от остального; другого, чем все это остальное; 2) на высоком уровне - субъективное ощущение свободы, т.е. по меньшей мере впечатление возможности выбора по произволу; 3) появление ненулевой меры, что дает возможность, исходный пункт для последующего выделения структур, формы, построения обобщений, понятий, классификации. Неясно, как появляется устойчивое ощущение, относительный отрыв от "всего", т.е. отбрасывание части влияния, пренебрежение чем-то. Но раз уж оно появилось, что очевидно, то возникают и указанные следствия.
     Этот относительный отрыв от субстрата, неполная от него зависимость, есть возникновение уровня идеального, не сводимого к материальному и противопоставляемого ему в плане основного вопроса философии.
     Идеальное, для которого ощущение является как бы кирпичиком, "первоначалом", нельзя свести к материальному, т.е. нельзя определить, выразить через материальное. Это разные сферы, у которых сущности, понятия и параметры не совпадают. При разделении реальности на материальное и идеальное в плане основного вопроса философии в материальном нет качеств, которыми объясняется, выражается, в сфере которых существует идеальное.
     Идеальное - это вообще нечто несводимое к субстрату, начинающееся с ощущения (и отделения чего-то как целого от всего другого). Субъективное - это идеальное более конкретное, относящееся непосредственно к индивидуальному живому объекту, получающееся в результате относительного отрыва, относительной независимости этого живого объекта от всего неисчерпаемого субстрата. Субъективное - это, так сказать, первичное идеальное. Говоря физическим языком, субъективное - это пространство, представление, базис, на котором развертывается идеальное. При рассмотрении ощущения они очень близки или совпадают.
     Неизбежность несводимости формы объекта, выделенной вещи к материалу появляется вследствие выделенности субъекта, относительной устойчивости ощущения и, соответственно, того, что понимание, объяснение, познание совершаются на языке деятельности и усваиваемых субъектом ее результатов, в то время как деятельность всегда конечна, ограниченна, а усвоение не является исчерпывающим. Деятельность не может охватить всего сразу и вынуждена огрублять действительность, отрывая отдельные части от "всего", чтобы затем их снова соединять, изрядно подзабыв, а частенько и не разобрав, как и откуда они появились. Этап анализа, приводящий к такому разрыву, неизбежен. "Мы не можем представить, выразить, смерить, изобразить движение, не прервав непрерывного, не упростив, не угрубив, не разделив, не омертвив живого." (/59/, стр. 233)
     При рассмотрении с таким разделением живого объекта может получиться, что вещество объекта существует, а ощущение (например, боль) лишь как бы кажется, фикция, реально не существует, что, разумеется, неверно. Правильное решение вопроса о фатализме, когда свобода не будет выглядеть лишь кажущейся, должно быть получено именно при понимании издержек этапа анализа и самой деятельности.
     Устойчивость некоторой "сущности" означает, что разные условия до какой-то границы, в некоторых пределах воспринимаются этой "сущностью" в каком-то смысле как неизменные, одинаковые. Соответственно такому определенному постоянству отклика возникает способность или возможность относить в общем-то всегда разные внешние "референты" к "одному", отражая не все бесконечное, как вширь, так и вглубь, а частично, выбирая лишь достаточно "важное" в некотором отношении и отбрасывая остальное, делая части материи "целыми", приобщая к целому, выделяя форму.
     Отнесение к "одному" разного, но в каком-то отношении достаточно близкого - основа возникновения понятий, формы (и как научных теорий и моделей, так и обыденных представлений и естественного языка).
     Само отношение появляется одновременно с появлением ощущения. Ощущение - большее, другое, чем просто, так сказать, онтологическое взаимодействие. Информация, о которой иногда говорят как о существующей в неживом мире, тоже появляется не раньше этого. Без некоторого выделенного целого, без ощущения нет ни отношения, ни информации: введение этих понятий вне связи с ощущением означало бы удвоение понятия взаимодействия.
     Безразличие к бесконечной точности, разрешенное и обусловленное определенной устойчивостью ощущений, делает возможной результативную деятельность: если удовлетворительным результатом мог бы быть только некоторый абсолютно точно определенный, именно такой-то в бесконечно точном смысле, и никакой иной, то всегда было бы "плохо", т.е. не было бы и этого "плохо".
     "Упрощение" реальности в относительно устойчивом ощущении означает возникновение меры. С одной стороны, эта мера ненулевая, что порождает возможность обобщения. Бесконечная точность не позволила бы выделить никаких структур в мире и привела бы к невозможности обобщения. С другой стороны, обязательная возможность разных ощущений, неизбежная по самому смыслу ощущения, означает конечность, а не бесконечность этой меры, иначе все было бы безразлично, "все едино".
     Взаимодействие описанного объекта с реальностью с помощью различных средств и действий и объективно (материально!) обусловленное отнесение в меру различных результатов к "одному", "приобщение" - есть активный фактор в формообразовании (в согласии с механизмом выделения физических структур, разобранным на примере возникновения термодинамики в модельном механическом мире).
     Для обсуждения общей схемы связи формы с деятельностью и выяснения в принципе источника появления меры достаточно рассмотрения одного лишь "простого" ощущения типа "хорошо-плохо" как чего-то существенного и в какой-то степени устойчивого. Уже тут появляются отрыв от "всего", отношение и мера. В других же, менее общих аспектах (в частности и в особенности в вопросе о свободе воли) может быть и будет важной более тонкая структура ощущения конкретного организма определенного уровня развития. Вне сферы переплетающейся иерархии различных оттенков ощущения конкретная контролируемая деятельность не определима и не существует.
     
§ 3. О субъективизме и релятивизме
     
     Излагаемая схема выделения формы объектов, явлений, вещей может показаться субъективистской. Однако здесь явно господствует материализм, излишнего значения воле не придается. Скорее наоборот: труднее показать, что воля есть нечто большее, чем кажущееся, так что имеется не совсем ясный по происхождению крен в пользу механистического материализма, нисколько не склонного к субъективизму. Во всяком случае, ответ, т.е. структура, результат, появляющийся в применении такой-то деятельности к некоторой реальности, ни в коей мере не произволен, а вполне закономерен, объективно обусловлен материальным - как материалом "референта", так и использованными в определенной методике материальными средствами деятельности (вместе с материальной основой, порождающей отношение), причем ведущая роль материального сохраняется и при работе с идеальными объектами - без материального "посредника" они были бы ненаблюдаемыми. Мысленной пробкой графина не заткнуть: будет то, что определяется материальной действительностью, обусловлено ею.
     В связи с этим надо отличать деятельностный подход от субъективизма. При субъективном идеализме субъект - исходное и единственно первичное, творящее, порождающее все остальное исключительно по собственному произволу, не будучи ограничен чем-либо объективным.
     С другой стороны, и преуменьшать роль субъекта и идеального уровня в выделении объектов нельзя. И в диалектическом материализме форма выявляется в отношении. Другое дело, что до настоящего времени плохо понят конкретный механизм формообразования (и зачастую, как всем известно, присутствует значительный налет схоластики). Между неживыми "частями" субстанции имеют место предельно "точные" ("онтологические") отношения, никакой целостности, исключая "все", не возникает, ничто не отграничивает одну часть как целое от другого (см. ниже обсуждение позиции Беркли по вопросу о материалистической модели объекта). Метафизические представления о наличии собственных границ у объектов прослеживаются еще от античных взглядов о конечных (вглубь), предельных составляющих мира типа твердых атомов, четко отделенных от окружающей их пустоты - без всякой внутренней и, соответственно, взаимной неисчерпаемости. В книге Л.К.Науменко /69/ отмечено, что активная часть формообразования - человеческая деятельность (можно добавить: деятельность любого живого "целого"). Так же и в излагаемом здесь подходе. Но теперь видно, как возникает устойчивость структур - являющихся (нам) объектов - и их разнообразие, вызываемое как разницей в материале, так и различиями в целях, способах и средствах деятельности.
     Разная деятельность с одним и тем же материалом порождает разные структуры, формы, объекты. Всегда находятся понимающие это как порочный релятивизм: что же это за объект, если, скажем, его форма оказывается зависящей от отношения к нему? Объект ведь в реальности есть сам по себе, так будьте добры отражать его, а не какую-то смесь его и себя, иначе получится, что объект то одно, то другое, хотя он один. Как он сам по себе может хоть в каком-то смысле определяться тем, что некто на него особенным образом смотрит и чего-то от него хочет?
     Очевидно, подобное отношение к деятельностному подходу как к релятивистскому искажению теории основывается на представлении о самостоятельном, суверенном существовании объектов, вполне определенных и строго отделенных от "не объектов" (или других объектов), с четкими, объективно обусловленными границами, - то бишь на столь же порочном, как и релятивизм, объективизме.
     "Материалистическая диалектика Маркса и Энгельса безусловно включает в себя релятивизм, но не сводится к нему." (/70/, стр. 139) Хотя и не сводится, но моменты релятивизма включает. По поводу неточного отражения отражаемого сказано в теории достаточно. Диалектический материализм требует лишь наличия в отражении объективного содержания, т.е. наличия объективно обусловленного влияния отражаемого на отражение, - а отражения могут быть разных типов! В деятельностном подходе объективна зависимость результата деятельности от "референта", от отражаемой реальности, но эта реальность не обязана иметь "форму объекта". Единственным самим собой определенным является не объект, вещь, а его референт, и отражения этого референта (конкретные вещи) вполне могут быть различными, хотя и не любыми.
     Во всяком случае, как только сказано о неисчерпаемости материи, так сразу же вполне строго определенные отдельные объекты исчезают. Как только сказано, что отражение не зеркально, так сразу же следует, что объекты, которыми мы оперируем, не есть чисто внешние образования, а обязательно в них есть нечто от нас, в них всегда замешана та или иная специфическая деятельность, на этих объектах всегда есть ее отпечаток.
     
§ 4. Об идеальном
     
     Всякое другое отношение помимо "онтологического" взаимодействия - принадлежит к сфере идеального.
     Идеальное появляется с возникновением ощущения. Ощущение - это простейшее, первичное отношение к "другому", не сводящееся к "простому" взаимодействию, выделяющее субстрат, в котором появляется ощущение, из всей среды, отношение, выделяющее некое идеальное целое.
     Отношение к идеальному как только к человеческому общественно-историческому, защищавшееся Э.В.Ильенковым /71/, происходит из неверных экстраполяций работ классиков, точнее говоря, из абсолютизации общественно-исторической сферы, из приписывания ей всеохватывающего и исчерпывающего характера.
     Трудность вхождения в диалектику заключается в том и происходит от того, что уровни и сферы, о которых идет речь, будучи (ограниченными) отражениями неисчерпаемого и взаимосвязанного мира, являются в то же время по крайней мере в некотором отношении замкнутыми, относительно оторванными от других. Движение их "материи" происходит внутри них, и процесс вхождения в них и выхода из них сопровождается скачком, так что из одной сферы другие могут быть и не видны. Дело облегчается пониманием механизма их выделения и формирования, основой которого является деятельность, на что указал Маркс в тезисах о Фейербахе. Особенности обрабатываемого материала и специфика учитываемых связей и отношений определяют строящийся объект с его характеристиками. Сам Маркс отмечал такую обусловленность. Он, например, писал: "? совокупность ? отношений, в которых носители ? производства находятся к природе и друг к другу и при которых они производят, - эта совокупность как раз и есть общество, рассматриваемое с точки зрения (курсив мой - В.Г.) его экономической структуры." (/72/)  Конечно, при рассмотрении экономических и иных общественных отношений человек выступает как общественный человек. Вне сферы товарного обращения деньги как средство платежа не существуют. Совесть не определима и не существует как объект физики. Но общественный разрез - не единственно возможный. Считать иначе - это примерно то же, что, зная термодинамику, утверждать, что механики не может быть, ведь действительно механика из термодинамики не видна.
     Историк Марк Блок специально отмечал /73/, что для оценки эволюции экономических связей используются величины, представляющие собой сумму обменов за достаточно долгий промежуток времени (как энтропия по Ландау и Лифшицу, определяемая за ненулевой интервал): "Самый точный отрезок времени - не обязательно тот, к которому мы прилагаем наименьшую единицу измерения?, а тот, который более соответствует природе предмета." Это он подчеркивал, естественно, потому, что нам более привычны другие характерные времена, свойственные другим уровням, которые, следовательно, также имеют право на существование.
     Работы Маркса в основном посвящались анализу производственных, экономических и надстроечных отношений в человеческом обществе, а в этой области есть свое идеальное в очень высокой степени развития, лучше сказать, они сами в определенном смысле есть идеальное, построенное над уже сложным идеальным, которое в этом случае можно считать реальным субстратом. Но большее или меньшее идеальное - все равно идеальное. Всякое "другое", не сводящееся к "онтологическим" (первичным реальным или модельным) элементам субстрата, идеально.
     Разумеется, такая идеальная вещь как стоимость не может существовать вне общественных отношений. Но бесспорно идеальное чувство боли у отдельного человека возможно и без общества. И тут, и там идеальное заключается в вырезании из всей воздействующей и взаимодействующей реальности лишь каких-то отдельных аспектов, важных только в определенных отношениях и обстоятельствах, в отрыве от части влияния, исчерпывающий учет которого приводил бы к полному отражению всего первичного материала.
     Приписывание идеального лишь общественно-историческому слишком ограничительно. Не всякое отношение существует в сфере общественно-исторического. Эта сфера не охватывает всех отношений. Так, деньги - идеальное, связанное с обменом. Но происходящее мы можем рассматривать в другой сфере, например, физической, и тогда не увидим обмена именно товарами. Идеальное как аспект обмена товарами - очень высокая степень идеального и весьма специфическая. Она предполагает особое подразделение реальности: на группы людей и остальную отличную от них в определенном отношении природу, - и кроме того выделение особых отношений между ними, отнюдь не исчерпывающих всех отношений. Такое подразделение совершенно не обязательно и в известной мере несущественно в других сферах отношения действующего субъекта с внешней реальностью, скажем, при формальном рассмотрении работы естествоиспытателя, изучающего нечто в природе, когда он как бы сам, один на один противостоит ей, - хотя и здесь несомненно будет наличествовать идеальное, например, в неточном отражении реального.
     Определение идеального как материального, пересаженного в человеческую голову и преобразованного в ней, было высказано в послесловии ко второму изданию "Капитала" в связи с пояснением смысла гегелевской все порождающей идеи как абсолютизации человеческого мышления, придания ему качеств демиурга, создателя и верховного распорядителя всего происходящего, т.е. в связи с конкретным анализом именно человеческого отражения реальности. Но вообще-то при анализе отражения реальности только человеческим ограничиваться не следует. Когда собака выделяет в проходящем перед ее взором людей, кошек или других собак и относится к ним как к особым, специфичным подразделениям реальности, скажем, неприязненно смотрит на большинство кошек и старается познакомиться с большинством собак, то совершает абстракцию, обобщение, упрощает реальность, тем самым формирует образы, которые есть другое по сравнению с референтом. А отображение, не точно совпадающее с отображаемым, идеально. И уж во всяком случае чувство, например, боли у собаки - идеальное. 
     
§ 5. О диалектике природы
     
     О природе в целом можно сказать, что она живет, развивается диалектически. Но неверно, ссылаясь на первичность материального, все сводить к диалектике одного материального уровня. "? противоположность материи и сознания имеет абсолютное значение только ? в пределах основного гносеологического вопроса о том, что признать первичным и что вторичным. За этими пределами относительность данного противоположения несомненна." (/70/, стр. 151) Материальный уровень четко отделяется от уровня идеального и первичен лишь в плане основного вопроса философии. Рассмотрение в этом плане не исчерпывает всех моментов и отношений, и когда мы выходим за рамки этого вопроса, но продолжаем пользоваться его категориями, четкие отношения первичности и достаточности материального и вторичности и необязательности идеального смазываются, размываются. Поэтому для адекватного отражения конкретной ситуации совершенно необходимо обращаться и к материальному, и к идеальному как к обязательным составляющим: редукция к одному субстрату невозможна.
     Совершенно необходимо учитывать роль идеального уровня в диалектике вещей, в диалектике объектов конкретных наук. Диалектика вещей неразрывно связана, помимо материального, с идеальным. Без идеального диалектики вещей, как и самих вещей, нет. Диалектика же вещей, как неразрывно связанного с идеальным, возникает довольно ясно, по крайней мере видно, что она не может не возникнуть.
     При указанной выше относительной устойчивости отклика, вырабатываемого в известной мере выделенной из среды структурой ("живым" объектом), возникает особое, отличное от исчерпывающего, отражение реального материального состояния дел, с одной стороны - исключающее полное взаимнооднозначное соответствие референта (отражаемого) и образа этого референта (отражения) (вот оно, снятие проблем с теоремой Брауэра об инвариантности размерности), и с другой - объективно обусловленное всеми обстоятельствами ситуации, объективно от них зависящее. При абсолютном взаимнооднозначном соответствии объект, в котором вырабатывается отклик, совершенно растворялся бы во всей природе и ни в каком отношении не выделялся бы из нее. При исчерпывающем отображении не выделялось бы ничего общего в каком-либо отношении, т.е. не возникало бы никакое качество. Относительно устойчивому отражению соответствует характерная мера - важнейший элемент диалектики, - явно связанная с границами существования того или иного качества. Качество должно меняться с набором некоторого количества. (Вообще мера не существует вне связи сущностей разного уровня.) Возникает обобщение, появляется форма. Очевидны объективное содержание в отражении и относительная истинность познанного при существовании в познании абсолюта как исчерпывающего отражения исходного, всегда существу