еантичный  ученый Клавдий
Птолемей (II в. н.э.). По его утверждениям, в центре  Вселенной
покоится  Земля,  а вокруг нее вращаются Солнце, Луна, планеты,
звезды  (рис.   2).   Подобное   представление   опиралось   на
скрупулезные  наблюдения и точнейшие математические вычисления.
Все выглядело убедительно и  казалось  неуязвимым.  А  на  деле
оказалось сплошной иллюзией и обманом зрения.
     Пришло время Коперника (рис. 3). В результате титанических
усилий  лучших  умов Европы было сломлено бешеное сопротивление
легионов противников -- мракобесов и  ретроградов.  Утвердилась
гелиоцентрическая  система  мира. Все стало простым и понятным:
Земля -- шар и вместе  с  другими  планетами  вращается  вокруг
Солнца   --   одного   из  бесчисленного  множества  светил  во
Вселенной. Казалось бы, все  --  наука  сказала  свое  решающее
слово, последняя точка поставлена окончательно и бесповоротно.
     Но  нет!  ХХ  век  в  лице  Эйнштейна  провозгласил  новую
абсолютную истину: все относительно! В  том  числе  и  различие
между   геоцентрической   и   гелиоцентрической   системами.  В
"Эволюции физики" черным по белому написано,  что  при  условии
применения  законов  природы  в любой системе координат "борьба
между воззрениями Птолемея и Коперника, столь жестокая в ранние
дни науки, стала бы  совершенно  бессмысленной.  Любая  система
координат  могла  бы  применяться  с одинаковым основанием. Два
предложения -- "Солнце покоится, а Земля  движется"  и  "Солнце
движется, а Земля покоится" -- означали бы просто два различных
соглашения  о  двух различных системах координат"*. И сказанное
никакая не натяжка, не мистификация.  В  современной  навигации
(морской,  авиационной,  космической)  с  одинаковым основанием
применяется  и  гелиоцентрическая,  и  геоцентрическая  системы
координат, причем последняя считается более простой и удобной.

     * Эйнштейн А. Собрание научных трудов в четырех томах. М.,
Т.4. 1967. С. 492.
     Один  из выдающихся астрономов ХХ века, задавший ориентиры
развития космологии будущего, -- Эдвин  Хаббл  (1889--1953)  --
незадолго  до  своей  смерти  так  напутствовал современников и
потомков:  "Из  своего  земного  дома  мы  вглядывались  вдаль,
стремясь   представить  себе  устройство  мира,  в  котором  мы
родились. Ныне мы  глубоко  проникли  в  пространство.  Близкие
окрестности  мы  знаем уже довольно хорошо. По мере продвижения
вперед наши познания становятся все менее полными, пока  мы  не
подходим к неясному горизонту, где в тумане ошибок ищем едва ли
более реальные ориентиры. Поиски будут продолжаться. Стремление
к  знаниям  древнее  истории.  Оно не удовлетворено, его нельзя
остановить"*.
     Каждое новое поколение людей самонадеянно полагает, что  в
познании  окружающего  мира  оно  достигло максимальных высот и
впредь остается уточнить лишь кое-какие детали.  В  особенности
этим  неизлечимым  недугом  самомнения  поражены ученые. Причем
замечено: чем мельче и консервативнее ученый муж, тем выше  его
напыщенность,  завистливость,  высокомерие,  безапелляционность
суждений  и   нетерпимость   к   инакомыслящим.   Великий   сын
человечества   Сократ  на  склоне  лет  и  незадолго  до  своей
мученической смерти произнес бессмертную фразу:  "Я  знаю,  что
ничего  не  знаю!"  Это -- девиз, достойный настоящего искателя
истины и пытливого ума. Кто утверждает  обратное  --  не  имеет
никакого  отношения  ни к науке, ни к познанию. Подлинная наука
не страшится незнания. Она смело преодолевает любые трудности и
тупики. Воспаряя все выше и выше!

     * Цит. по: Шаров А.С.,  Новиков  И.Д.  Человек,  открывший
взрыв  Вселенной:  Жизнь  и  труд  Эдвина  Хаббла.  М., С. 142.
(Выделено мной. -- В.Д.)

      * ЧАСТЬ 1. ПО ТРОПАМ ИСТОРИИ *

      Но неуемный разум разложил
     И этот мир, построенный на ощупь
     Вникающим и мерящим перстом.
     Все относительно: и бред и знанье.
     Срок жизни истин: двадцать--тридцать лет --
     Предельный возраст водовозной клячи.
     Мы ищем лишь удобства вычислений,
     А в сущности не знаем ничего:
     Ни емкости, ни смысла тяготенья,
     Ни масс планет, ни формы их орбит,
     На вызвездившем небе мы не можем
     Различить глазом "завтра" от "вчера".
     Нет вещества -- есть круговерти силы;
     Нет твердости -- есть натяженье струй;
     Нет атома -- есть поле напряженья
     (Вихрь малых "не" вокруг большого "да"); <...>
     Струи времен текут неравномерно
     Пространство -- лишь разнообразье форм;
     Есть не одна, а много математик;
     Мы существуем в космосе, где все
     Теряется, ничто не создается...
                    Максимилиан ВОЛОШИН

     БОГИ РАЗДВИГАЮТ НЕБЕСА

     На бытовом уровне космические объекты и  явления  получают
различные   --   подчас   самые  невероятные  --  объяснения  и
наименования. В разных областях России одни и те же созвездия и
светила  именовались  людьми  по-разному.  Так,  этнографам   и
лингвистам  за последние два века (в основном в дореволюционное
время) удалось зафиксировать не менее 20 названий для  Млечного
Пути  (Гусиная  Дорога,  Птичий  Путь, Дорожные Звезды, Мышиные
Тропки, Пояс, Коромысла, Становище и др.); 52  --  для  Большой
Медведицы  (Арба, Воз, Волосыня, Волчья Звезда, Горбатый Мерин,
Кичиги,  Ковш,  Кола,  Колесница,  Лось,  Ось,  Мосеев   Палец,
Семерка,  Телега,  Ярмо  и др.); 37 -- для Плеяд (Бабы, Гнездо,
Ключи Петровы, Кочка, Курица с цыплятами, Лапоть, Осье  Гнездо,
Решето,  Сито,  Стожары, Улей, Утиное гнездо, Уточка и др.); 21
-- для Ориона (Аршинчик, Грабли, Девичьи Зори,  Коряга,  Петров
Крест,  Старикова  Тросточка, Три Царя и др.); 18 -- для Венеры
(Блинница,  Вечерица,  Вечерняя  Звезда,   Зарянка,   Утреница,
Утренняя Звезда, Чигирь-Звезда и др.); 9 -- для Полярной звезды
(Кол-Звезда,   Небесный   Кол,   Полночная   Звезда,   Полярка,
Прикол-Звезда, Северная Звезда и др)*.
     Такой же разнобой у других народов. Причем иногда  доходит
до  курьезов.  Практически у всех народов Земли Полярная звезда
ассоциируется с Севером. И лишь у одного народа -- чеченцев  --
она  именуется  Южной.  Объяснение  этому  очень  простое: если
повернуться к Полярной звезде спиной, она показывает дорогу  на
Юг.  Единообразие  в  астронимах  наступает лишь с утверждением
господства какой-либо религиозной  или  научной  картины  мира.
Русские  ученые книжники до ХVIII века отдавали преимущественно
византийской  традиции,  где  планеты  назывались   по   именам
древнегреческих  Богов:  Крон  (Сатурн),  Зевес (Юпитер), Аррис
(Марс), Афродита (Венера), Ермис  (Меркурий)  (рис.  4).  После
Петровских  реформ  в  России  возобладала  европейская научная
традиция: названия планет, звезд и других космических  объектов
стали  такими,  как  и  сегодня (впрочем, современные астронимы
также имеют в основном греко-римское происхождение) (рис. 5).

     * См.: Рут М.Э. Русская народная  астрономия.  Свердловск,
1987.

     В древности главным регулятором и унификатором космических
вопросов  была  религия. Жрецы и священнослужители долгое время
оставались безраздельными монополистами и в отправлении культа,
и в вынесении вердиктов  по  части  "небесных  дел".  Они  были
хранителями  тайных  для  непосвященных астрономических знаний,
занимались предсказанием и толкованием небесных явлений. Именно
такой путь прошли многие "звездные цивилизации"  --  шумерская,
египетская, вавилонская, китайская, индийская, ацтекская, майя,
доинкская, инкская и др.
     Много  было  несхожего  в  космических идеях Древности. Но
много было и общего. Казалось бы,  что  может  дальше  отстоять
друг   от  друга  по  времени  и  менталитету,  чем  русское  и
древнеегипетское мировоззрения. Но нет! И между ними  протянуты
невидимые связующие нити. Общее обнаруживается и в имени одного
из  языческих  Солнцебогов: у русских это -- Хорс, у египтян --
Хор (Гор); и в звездах на куполах храмов: только у египтян  они
размещались  на  внутренних  сводах,  а у русских -- на внешней
стороне. При созерцании рукотворных звезд верующими  биение  их
сердец накладывалось на ритм Вселенной.
     Наиболее   же   показательным  проявлением  общих  черт  в
различных  направлениях   и   временных   срезах   космического
мировоззрения  являются  представления  о Земле и Небе. Небо на
протяжении  многих  веков  и   тысячелетий   вообще   выступало
синонимом  Космоса  -- и в бытовом, и в философском и в научном
плане. Античные и средневековые космологические трактаты долгое
время традиционно именовались "О небе" -- по  образцу  главного
труда Аристотеля, посвященного астрономии.

     Но  сначала  скажем,  что  мы  называем небом и в скольких
значениях  употребляем  [это  слово],   дабы   предмет   нашего
исследования  стал  для  нас  яснее. В одном смысле мы называем
небом субстанцию крайней сферы Вселенной или естественное тело,
находящееся в крайней сфере Вселенной, ибо мы имеем обыкновение
называть небом прежде всего крайний предел и верх  [Вселенной],
где,  как  мы полагаем, помещаются все божественные существа. В
другом смысле --  тело,  которое  непосредственно  примыкает  к
крайней  сфере  Вселенной и в котором помещаются Луна, Солнце и
некоторые из звезд, ибо о них мы также  говорим,  что  они  "на
небе".  А  еще  в  одном  смысле  мы называем Небом [все] тело,
объемлемое крайней сферой, ибо мы  имеем  обыкновение  называть
Небом  [мировое] Целое и Вселенную.<...> Одновременно ясно, что
вне Неба равным образом нет ни места, ни пустоты, ни времени...
                          Аристотель. О Небе.

     Традиция сохранялась на протяжении всей  истории  развития
науки.  Классический  трактат  Иммануила  Канта, который увидел
свет в 1755 году и дал толчок космогоническим исследованиям  на
собственно  научном  уровне,  именовался "Всеобщая естественная
история и теория неба". А в прошлом веке крупнейший французский
ученый и популяризатор  науки  Камиль  Фламмарион  (1842--1925)
озаглавил  один  из  наиболее  известных  своих астрономических
трудов "История неба".
     Земля также  всегда  считалась  важнейшим  и  равноправным
партнером Неба. Их брачный союз, собственно, и порождает Космос
во  всем  его  богатстве  и  разнообразии.  У  шумерийцев  даже
существовало неразрывное понятие ан-ки -- Небо-Земля. С момента
священного брака Земли и Неба космическая эволюция  приобретает
упорядоченную  направленность,  порождая наряду с неисчерпаемым
многообразием Вселенной и поколения различных Богов.  Последние
обычно тотчас же вступают в непримиримую и изнурительную борьбу
за  власть над миром. Для современного читателя данная коллизия
особенно хорошо знакома  по  греческой  мифологии.  Здесь  тоже
Земля   и   Небо  первоначально  выступают  как  единое  целое.
Земля-Гея (рис. 6) из себя самой рождает Небо-Уран и немедленно
вступает с ним в космический брак. Результат космической  любви
не   замедливает   сказаться:   на  свет  появляется  поколение
Первобогов-титанов. Их предводитель Крон оскопляет отца Урана и
сам становится властелином мира. Но ненадолго -- дети Крона  во
главе  с  Зевсом  устраивают  очередной  "дворцовый переворот",
захватывают Олимп, а папашу вместе со всей родней низвергают  в
преисподнюю.
     Не   во   всех   мифологиях   Земля   женского   рода.  По
представлениям  древних  египтян,  Земля-Геб  --   мужчина,   а
Небо-Нут  --  женщина. Первоначально они, как и соответствующие
Боги в других культурах, составляли единое целое. От их соития,
согласно гелиопольской версии, родилось  Солнце-Ра,  бессчетные
звезды  и  главные  Боги египетского пантеона -- Осирис, Исида,
Нефтида, Сет. Один из эпитетов Нут -- "огромная масса звезд":

     Ночью плывут они (звезды) по ней (Нут) до края  неба.  Они
поднимаются,  и  их  видят.  Днем они плывут внутри нее. Они не
поднимаются, и их не видят. Они входят за  этим  Богом  (Ра)  и
выходят   за  ним.  И  тогда  они  плывут  за  ним  по  небу  и
успокаиваются  в  селениях  после  того,  как  успокоится   его
величество  (Ра)  в  западном горизонте. Они входят в ее рот на
месте ее головы на западе, и тогда она поедает их.
         Из текста на потолке погребальной камеры фараона Сети.

     По хорошо известной теогонической  схеме  небесно-звездная
Богиня  принялась  было  пожирать  своих космических детей, что
вполне  соответствовало  житейским  наблюдениям:  небо  как  бы
проглатывает  по  вечерам  --  заходящее  Солнце, а по утрам --
мириады звезд. Отец Геб воспротивился  каннибальским  аппетитам
пожирательницы    небесных    светил.    Чтобы   не   допустить
взаимоуничтожения,  Свет-Шу   разъединил   супругов.   Небо-Нут
поднялось наверх и распростерлось над Землей-Гебом.
     Космология  Древнего  Египта  была  чрезвычайно развитой и
своеобразной. Наблюдения и знания строителей  нильских  пирамид
распространялись  на  все  видимые  объекты Вселенной (рис. 7).
Естественно, что планеты, звезды и созвездия в Стране  Большого
Хапи  ассоциировались  как  с  привычными  (рис.  8),  так  и с
непривычными  (рис.  9)  для  других  культур  образами.   Зато
астрономические  знания  подкреплялись  скрупулезными и точными
математическими расчетами (рис. 10).
     Истоки представлений о  мироустройстве  в  других  древних
культурах  в главных своих чертах по большей части сходны. Так,
теогонические и  космогонические  китайские  мифы  схематически
воспроизводят  уже  знакомую  нам  модель  оформления Космоса в
упорядоченное целое. Хотя  первоисточники  китайской  мифологии
представляют собой набор фрагментарных и нередко противоречащих
друг другу отрывков, по ним все же можно восстановить начальную
картину  мироздания. По представлениям древних китайцев, Небо и
Земля  некогда  были  слиты  воедино  (как  и  у  шумеров,  для
обозначения  этого  неразрывного  понятия  существовало  единое
слово хунь-дунь) и похожи на  куриное  яйцо.  Внутри  находился
зародыш  будущего  великого  Божества  Пань-гу.  Родившийся  из
Космического яйца, он как раз и считается творцом Неба и Земли.
Культ  неба  в  последующей   религиозной   и   государственной
идеологии Китая общеизвестен. Здесь оно почиталось, быть может,
как  ни  у  какой  другой  великой  цивилизации.  Даже наиболее
употребительный синоним страны -- Поднебесная.
     Нельзя  представить  китайскую  космологию  и   без   двух
вселенских  первоначал  -- инь (женское, отрицательное, темное,
северное) и ян (мужское, положительное, светлое, южное). Инь  и
ян    находятся    в    беспрестанном    борении,   обеспечивая
существование, движение и развитие всех сфер объективного  мира
-- космической,  природной,  животной,  человеческой и т.п. Сам
необъятный мир состоит из сочетания пяти первоэлементов  (вода,
огонь,  металл,  дерево,  земля), связанных с пятью планетами и
странами света. Меркурий обозначал воду и север, Марс --  огонь
и  юг,  Венера  --  металл  и запад, Юпитер -- дерево и восток,
Сатурн -- землю и центр.
     В древнеиндийской космологии вновь обнаруживается знакомая
схема мироустройства, наполненная, однако, глубоким философским
содержанием.  В  гимнах  Ригведы,   других   священных   книгах
космическое Небо олицетворяло женское Божество -- Адити. Ее имя
дословно  означает "бесконечность", символизируя одновременно и
бесконечное пространство,  и  неисчерпаемые  потенции  дневного
света. Мать-Адити и находится в эпицентре ведийской космогонии:

     В первом веке Богов
     Сущее возникло из не-сущего,
     Затем возникли стороны света,
     И все это -- от воздевшей ноги кверху.
        От воздевшей ноги кверху Земля родилась,
        От Земли родились стороны света.
        От Адити родилась Дакша,
        От Дакши -- Адити <...>
     Когда вы, Боги, там, в воде,
     Стояли, крепко держась друг за друга,
     От вас тогда, от плясунов словно,
     Густая пыль воздымалась.
        Когда вы, Боги, словно волхвы,
        Напоили все миры,
        Тогда достали вы Солнце,
        Спрятанное в море.
                Ригведа. Х. 72. 3--7

      Адити  --  мать множества Богов, чье собирательное имя --
адитьи. Среди них Индра -- верховное  Божество  индоевропейцев,
повелитель  Вселенной, владыка молнии и грома (рис. 11). Именно
с  его  деяниями  связано  отделение  Земли  от   Неба.   Выпив
священного  напитка  сомы,  он  вырос до гигантских и настолько
устрашающих размеров, что  Небо  и  Земля,  охваченные  ужасом,
разлетелись  в  противоположные стороны, разлучившись тем самым
навеки, а Индра заполнил собой все пространство между ними:
     По ту сторону (видимого) пространства, неба
     Ты, о сильный по своей природе, (приходящий) на помощь,
                  о дерзкий мыслью,
     Сделал землю противовесом (своей) силы,
     Охватывая воды, солнце, ты идешь на небо.

     Ты стал противовесом земли,
     Ты стал господином высокого (неба) с великими героями.
     Все воздушное пространство ты заполнил (своим) величием.
     Ведь поистине никто не равен тебе.
              Ригведа. 1. 52. 12--13

     Воплощением    космической    энергии,    наполняющей    и
пронизывающей  Вселенную,  выступает  другое  главное  Божество
индийского  пантеона  --  Шива.  Космологические  представления
народов,    населявших    Индостан,    развивались    в   русле
сосуществования традиционных религий. Наиболее  распространными
среди   них  стали  индуизм,  буддизм,  а  после  возникновения
государства Великих Моголов -- ислам. В это  время  много  было
заимствовано  из  достижений  мусульманских  ученых-астрономов.
Однако  и  последние  немало  почерпнули  у   своих   индийских
собратьев.  Так, четыре из пяти самобытных индийских трактатов,
объединенных в свод под названием  "Сиддхант",  сохранились  до
наших  дней  только  благодаря  переводу  их  на  арабский язык
великим ученым-мыслителем  Средней  Азии  Абу  Рейханом  Бируни
(973--1048/50).   Он  же  обстоятельно  и  более  чем  подробно
обрисовал  астрономические  идеи  индийских  ученых   в   своем
капитальном   труде   "Индия".   Известны  и  другие  сочинения
индийских астрономов и космологов. Наиболее популярное  из  них
-- "Солнечная  доктрина" ("Сурья-сиддханта") -- тесно примыкает
к мифологической традиции и ведется от имени Солнцебога  Сурьи.
Он в стихотворной форме повествует о своем собственном движении
по  небосклону,  а  также  о  движении других светил. В этом же
трактате излагается ведийская космогония и известное по  многим
другим  источникам  учение о времени -- четырех югах, каждая из
которых длится 1  миллион  80  тысяч  лет,  а  все  вместе  они
составляют   великий   период  бытия  --  махаюгу  --  с  общим
количеством 4 миллиона 320 тысяч лет (или 12 тысяч божественных
лет).
     Индуизм  в  наибольшей  степении  связан   с   древнейшими
арийскими   и   ведийскими  корнями,  он  воспринял  и  пантеон
древнейших Богов, и традиционные представления о мироустройстве
(рис. 12). Мировой Змей Шеша, представления о котором уходят  в
доиндоевропейскую   древность,  объемлет  собою  весь  мир.  Он
бесконечен  и  потому  имеет   эпитет   Ананта   (Бесконечный).
Вселенная,  которую  венчает Мировая Гора, покоится на Черепахе
-- одном из воплощений Вишну  --  еще  одного  важнейшего  Бога
индуистского  пантеона.  Модель  эта отнюдь не статична. Космос
под воздействием Мирового Змея периодически умирает  для  того,
чтобы   тотчас  же  народиться  и  расцвесть  вновь.  Такая  же
"пульсирующая" и еще более детализированная модель  разработана
в  буддийской  космологии  (рис.  13). Она включает три мира --
видимый, невидимый и  чувствующий  (точнее  --  желающий).  Эту
космическую  иерархию олицетворяют знаменитые буддийские ступы.
Их  символика  такова:  пирамида  земного  мира   переходит   в
перевернутую   небесную,   вся  она  бесконечно  расширяется  и
одновременно сходится в Неописуемой точке.
     Согласно индоевропейским преданиям, арии -- прапредки всех
сов