ыла теплой. -- Ох!.. Один на
один со Вселенной!.. Не могу... У-у-у...
     Открыв глаза, Юра удивленно уставился на Ларису. Та вытирала слезы. Юра
понял, что и у него щеки -- мокрые от слез.
     -- Ну, пошли! -- Лариса потянула его за руку. Юра встал.
     Костя и Илья перебирали газеты. -- Каждому дагестанцу по  пистолету! --
заорал радостно Илья, Лариса запищала от восторга.
     -- Он с нами будет играть, -- сказала она, переведя дух.
     -- Правила знаешь?  -- засмеялся Костя. -- Берешь газету. Представляешь
себе  как  мужик  трахает бабу.  И читаешь:  "Министерство  связи  расколото
надвое". А?! -- все захохотали. Юра ошалело молчал.
     --  Или вот: "Возрождение российских единоборств"! Юра улыбнулся. Потом
засмеялся. И смеялся с этой секунды не переставая.
     "ООН предъявляет ультиматум Багдаду!"
     "Куда вложить ваучер?"
     "Наслаждение от подлинного искусства".
     -- А вот так?  -- вытирая  слезы,  сказал Юра.  Взяв с  полки  книгу он
прочел (наугад! честно! Вы, конечно, не поверите, но вправду наугад!):
     "Бытие определяет сознание"...
     От  воя  и  хохота  проснулись Паша с Мишенькой. Они морщились, хлопали
глазами и ничего не могли понять. Пришла Зоя -- тоже с заспанными глазами.
     -- Вы что, сдурели?.. -- улыбаясь, спросила  она.  Ответить ей никто не
мог, все только тихонько всхлипывали. Мишенька и Паша удивленно молчали.
     Лариса  наконец поднялась с пола, куда недавно опять упала, обняла Зою,
зачем-то поцеловала, еще раз засмеялась. Потом сказала:
     -- Да, Сережа извинялся, ему завтра дочку в сад отводить, рано-рано...
     --  А  я  заснула!  Представляете?  Слышь,  Юра,  пошла  понюхать  твои
гладиолусы, или как их там? Задумалась...
     -- А вот  еще, -- сказал Юра. -- "Гегель перевернул диалектику с ног на
голову..."
     Костя, Илья и Лариса плакали, у них болели от смеха животы.
     -- И Ленка, что ли, ушла? -- спросила Зоя у удивленных Мишеньки и Паши,
пока остальные валялись по полу.
     -- Схватила сумку и, чуть не плача, убежала. Что там у нее?..
     Зоя махнула рукой. -- Пойдемте, чаю, что ли, попьем?..
     Степан Самойлович еще спал, поджав под стул ноги, сложив руки на животе
и свесив  голову набок. Во сне он улыбался, хмурился,  бормотал что-то.  Все
тихонько расселись вокруг. Степан Самойлович подвигал вдруг руками и ногами,
сказал: -- Нет, я быстрее... -- опять улыбнулся.
     -- Степа, а Степа?  --  Зоя потрясла  его  за плечо.  Степан Самойлович
сразу  открыл  глаза, удивленно огляделся. -- Чаю не  хочешь?  С  тортом, --
спросила Зоя.
     -- С тортом?.. -- он еще ничего не понял. -- С каким тортом?
     -- Чаю. С тортом.
     -- Хочу, -- неуверенно сказал он. -- А я тут уснул, похоже. Фу... Так о
чем ты говорил, Юра? О том, что человеческое сознание устроено...
     Юра засмеялся. Степан Самойлович очень удивился.
     Паша опять спросил у Зои: -- Так что с Ленкой-то?!.. Мы помочь ничем не
можем?.. Серьезно.
     -- Да нет. У нее...  -- Зоя  не могла  понять, рассказывать,  или  нет.
Потом  засмеялась. -- Только  вы  ей  не говорите, ладно? Она психует жутко,
просила, чтобы я молчала... Пришла, в общем, сегодня самая первая, мы с  ней
выпили здесь на кухне. И вдруг она посмотрела на чайник  -- и как подскочит!
Вспомнила, что электрочайник дома не выключила. Помчалась домой. И оказалось
-- что выключила...
     -- И вот из-за этого -- она так раскисла? Ох...
     -- Вначале --  из-за этого. А потом -- еще хуже... Она засомневалась...
Ну, в общем, что, все-таки, выключила. Не была уверена.
     Все замолчали.
     --  Можно  ее понять, -- сказал  наконец Паша. --  У нас  однажды такой
чайник за два часа прожег крышку стола и  потом еще два ящика. Почти до полу
опустился...
     Степан  Самойлович  посмотрел,  оглянувшись,  на  закипающий  чайник  и
недовольно, с осуждением, покачал головой.
     Юра,  оглянувшись, тоже  взглянул  --  и  засмеялся. Сам не  мог понять
почему. Паша,  Мишенька  и  Степан  Самойлович  удивленно смотрели  на него.
Лариса не выдержала первой,  прыснула и  тоже засмеялась.  Посмотрев на нее,
заулыбались и Костя с Ильей.
     -- Да, случай -- серьезная вещь, -- вздохнув, сказал Мишенька. -- Но, с
другой стороны, против судьбы не попрешь... Понятие судьбы...
     Юра,  перегнувшись пополам,  обхватив себя  за  плечи  руками, смеялся,
крутил  во  все стороны  головой.  Мишенька  обиженно  замолчал.  Юра  вдруг
вскочил, поднял палец. -- Еще идея! -- закричал он, вытирая слезы. -- Другую
игру вспомнил!..
     Выбежав из кухни, он тут же вернулся с какой-то книгой.
     -- Объясняю.  Все видели,  как в книгах принято обозначать  пропуски  в
цитатах? Идет цитата,  потом  --  там где пропуск -- три точки,  потом опять
дальше, да? В точности так же -- и нецензурные выражения, например: "п", три
точки, "а", да? Точки -- по количеству пропущенных букв. Значит, очень легко
можем  восстановить  все пропуски  в цитатах! Ну вот, например: "Процесс бля
смыслообразования неподвластен закону бля причинности, равно как бля и  всем
прочим."
     -- А  мы  по-другому играли!  --  закричала Лариса. --  Вместо  запятой
вставляли слово "боком", а вместо точки -- "раком".
     -- Проверяем, -- засмеялся Юра. Все затаили дыхание.
     "Смертность человека боком  употребляемая в качестве примера абсолютной
боком непреложной  истины боком  ставит многих скептиков в тупик раком раком
раком." Извините, тут в конце три точки...
     -- Бля!.. -- хором крикнули Костя, Илья и Лариса, а чайник присвистнул.


У КОГО ЧТО
     для чтения вслух

     Идет как-то заяц по лесу. Вдруг ему навстречу -- тигренок.
     Говорит: -- У меня -- полоски.
     Заяц подумал и отвечает: -- Уши.
     Тигренок дальше пошел. Встречает он слоненка, тот говорит:
     -- У меня -- хобот, вот, смотри.
     -- А у зайца -- уши, -- отвечает ему тигренок.
     И добавляет: -- Полоски!!!
     Слоненок идет своей дорогой, навстречу ему паук. Говорит слоненку: -- У
меня -- паутина.
     Слоненок ему отвечает: -- У зайца -- уши. У тигренка -- полоски.
     Потом подумал и говорит: -- Хо-о-бот!
     Паук  дальше пошел, видит -- навстречу ему тот самый заяц.  Заяц увидел
паука и говорит: -- У меня уши!
     Паук  в  ответ: --  Знаю!  У  зайца --  уши. У  тигренка --  полоски. У
слоненка -- хобот.
     А потом про себя: -- Паутина!..
     Заяц дальше пошел. Ему навстречу опять тигренок, подошел  и говорит: --
У меня -- полоски!!!
     Заяц  отвечает: -- У зайца -- уши. У тигренка -- полоски. У слоненка --
хобот. У паука -- паутина! -- и добавляет: -- Уши!
     Тигренок кивнул и дальше  пошел. Встречает слоненка. Слоненок ему: -- У
меня -- хобот!
     Тигренок отвечает: -- У зайца -- уши. У тигренка -- полоски. У слоненка
-- хобот. У паука -- паутина! У зайца -- уши!
     Подумал, и опять  про себя: -- Полоски! Полоски! Полоски! -- и на спине
их показывает.
     Слоненок, запомнил. Идет дальше, а навстречу ему -- опять паук! Подошел
и говорит: -- Слоненок! У меня -- паутина! Ты запомнил?
     Слоненок ему в ответ:  --  У  зайца  --  уши, у тигренка  -- полоски, у
слоненка  --  хобот,  у  паука  --  паутина. У  зайца --  уши! У тигренка --
полоски!!!
     И потом добавил: -- Хобот!
     Паук  дальше пошел. И опять, во второй раз, повстречал зайца! Тот сразу
говорит ему: -- У меня -- уши!
     Паук отвечает: -- У зайца  -- уши, у тигренка -- полоски, у слоненка --
хобот, у паука -- паутина, у зайца -- уши, у тигренка -- полоски. У слоненка
-- хобот.
     И добавляет: -- Паутина!
     Заяц дальше пошел. Ему навстречу  -- тигренок,  в  третий раз! И  сразу
кричит: -- У меня полоски!
     Заяц отвечает:  --  У зайца уши,  у  зайца уши. У  тигренка полоски,  у
тигренка  полоски. У слоненка  - хобот, у слоненка хобот. У паука паутина, у
паука паутина. -- И добавляет: -- Уши!!! Смотри, тигренок, какие уши!
     Тигренок встречает слоненка, тот опять свое: -- У меня -- хобот!
     Тигренок  в ответ: -- У зайца уши, у зайца уши, у зайца уши! У тигренка
полоски, у  тигренка  полоски! У слоненка хобот, у  слоненка хобот!  У паука
паутина, у паука паутина!..
     Собрались они все вечером на поляне, сели в кружок:
     -- У  зайца  уши,  у зайца уши, у зайца уши, у зайца уши... --  говорит
тигренок.
     --  У  тигренка полоски, у  тигренка  полоски,  у  тигренка  полоски, у
тигренка полоски... -- говорит слоненок.
     --  У слоненка  хобот,  у слоненка хобот, у  слоненка хобот, у слоненка
хобот... -- говорит паук.
     -- У паука паутина, у паука паутина, у паука паутина, у паука  паутина,
у паука паутина, у паука паутина... -- говорит заяц.
     Вдруг подходит к ним медведь и как зарычит:
     -- Что за галдеж?!!
     Тут они все и замолчали.


ОДИН ИСТОЧНИК И ОДНА СОСТАВНАЯ ЧАСТЬ МАРКСИЗМА

     Сидит  как-то  Иммануил  Кант  и пишет  письмо  Ницше,  вдруг  в  дверь
стучатся.  Он  спрашивает:   "Кто  там?",  не   отвечают,   только  какое-то
взволнованное пыхтение.  Выглядывает  -- а там  стоит медвежонок Винни-Пух и
дрожит. Набрался смелости наконец, говорит: -- Здравствуйте,  Иммануил Кант,
меня зовут Винни-Пух!.. -- от страха даже зажмурился.
     Кант очень  удивился,  говорит: --  Заходите,  Винни-Пух, чем обязан  в
столь поздний час?
     Винни испугался еще сильнее, говорит: -- Ой, а вы уже спать собрались?
     -- Что вы, -- отвечает философ, -- заходите, заходите, раз уж пришли. У
вас, наверное, какие-то вопросы ко мне?
     А сам улыбки сдержать не может, хоть и неприлично над гостями смеяться.
Винни тоже  разулыбался, лапки о коврик  вытер, вошел в кабинет, примостился
на краешке скамеечки, а  начать  боится. Кант сел  напротив в  вольтеровское
кресло,  глядит  на  него внимательно.  Решил издалека начать: --  Вы к  нам
издалека приехали? -- говорит.
     -- Нет, что вы, не  волнуйтесь!  Я так просто, мимо  проходил. Я только
спросить чего-то хотел.
     --  Спрашивайте, спрашивайте,  что  же  вы, боитесь словно!  Я с вами с
удовольствием  побеседую. Вы такой необыкновенный гость, вероятно расскажете
много интересного!
     -- Я? -- испугался Винни-Пух. -- Я  ничего не знаю. Я просто... А так я
пойду... Мне нужно тут...
     Слезает со скамеечки и, перепугано пыхтя -- к дверям!
     -- Да стойте  же!.. -- Кант ему кричит. -- Какой вы стеснительный! Ведь
вы, похоже,  медведь, а  такой  трусишка! Садитесь вот  сюда  на диван,  чай
сейчас подадут...
     -- С вареньем?..
     Винни-Пух остановился у самых дверей, почесал лапой ухо и задумался.
     -- Конечно, конечно с вареньем! У нас в Кенигсберге варят замечательное
варенье. И мед есть,  тоже  очень вкусный!  --  смеется  хозяин. Ему все это
ужасно понравилось, такой необычный гость!..
     Винни-Пух подумал немного и сказал: -- Ладно. Я остаюсь.
     Он влез с  лапками на скамеечку и спросил: -- А варенья  хватит? -- как
будто волновался, не стесняет ли он хозяев. -- И меда хватит?..
     Он определенно повеселел и освоился.
     Подали чай. Кант внимательно  наблюдал, как Винни-Пух  ест смородиновое
варенье и все больше удивлялся. Даже улыбаться перестал.
     -- Очень вкусное варенье. -- сказал Винни. -- Мое любимое. Как здорово,
что оно у вас завалялось.
     -- И мед тоже очень  вкусный, я очень  люблю  такой  мед, --  сказал он
через несколько минут, вылизывая блюдце. -- А сгущенка  у вас  в Кенигсберге
тоже есть?
     -- Нет, -- ответил Иммануил Кант. -- Сгущенки у нас не бывает.
     Он ждал, что же спросит  у него такое чудо. Винни сидел и молчал. Потом
побарабанил слегка по столику, опять задумался. Потом вдруг сказал:
     -- Да, это плохо, что у вас в Кенигсберге не бывает  сгущенки... Опять,
оперев голову на лапы, задумался о чем-то,  потом посмотрел на часы, вскочил
со стульчика и сказал: -- Ну, мне пора. Спасибо, было очень вкусно!
     --  Вы же хотели что-то спросить  у  меня?!  --  воскликнул  удивленный
философ. Такого оборота он не ожидал, даже рассердился немного.
     -- Да?  --  очень удивился Винни-Пух и почесал ухо. -- Вы уверены?.. --
уточнил он на всякий случай. Кант молчал.
     --  А  вы не  знаете,  о  чем  это я хотел  вас спросить?  -- попытался
выкрутиться Пух.  Он  очень  расстроился.  Вечно  с ним  приключались  такие
истории.
     -- Ну, может быть, о смысле жизни?.. Или об ограниченности человеческой
способности адекватного отображения мира?..
     -- Вот-вот!!! -- обрадовался Пух. -- Именно! Об этом самом, ква-кватном
кружении! Очень сложный вопрос. Но вы знаете, я, кажется, догадался, как оно
там!.. -- он почесал себя за ухом.  --  Вот когда чай пил, да.  Очень, очень
сложный ответ! Да. Спасибо еще раз! Заходите как-нибудь!.. Буду рад!..
     Когда Винни-Пух ушел, Кант пошел  на кухню, съел полное блюдце варенья,
но все равно настроение у него не улучшилось, ночью он бредил и помер.


ПРЕДЫСТОРИЯ СКАНДАЛЬНО ЗНАМЕНИТОЙ ЭКСКУРСИИ В БУРЯТИЮ

     ВОПРОС: Признаете ли вы
     свое преступно-моральное
     разложение?
     ОТВЕТ: Есть немного...
     В этом я виноват...
     (Из протокола допроса)

     Регистрация участников затянулась.  Антон  Васильевич Сорокин подошел к
окну  покурить.  Через минуту рядом с ним  остановилась  высокая рыжеволосая
женщина  в  строгом черном  костюме.  Она закурила  "Марльборо",  улыбнулась
Антону Васильевичу и спросила:
     -- Ну  и  как  вам  это? --  она  обвела взглядом  холл  гостиницы, где
прохаживались,  негромко  беседовали,  просто  сидели  в   кожаных  креслах,
перелистывая учредительные документы, пожилые, очень солидного вида люди. --
Уже, наверное, человек сто!
     -- Никто, похоже, не думал, что  столько народа соберется.  Регистрация
уже полчаса назад должна была закончиться...
     -- Как вы думаете, много самозванцев?
     --  Я читал где-то --  там высмеивали цифру 720 человек, -- что это как
со штурмом "Зимнего" было -- с  каждым годом все больше героев... А на самом
деле...  Минимум, вроде бы, по материалам следствия -- человек  девяносто. А
максимум... Ну,  если  прикинуть физиологически...  Впрочем...  Не знаю,  не
знаю! -- Антон  Васильевич улыбнулся, женщина вскинула брови и  тоже  громко
засмеялась.  У нее были ослепительно  белые,  ровные зубы. Если бы не лучики
морщинок в  углах зеленых глаз,  никто,  пожалуй,  не  дал бы  ей ее лет  --
стройная,  чуть  даже  худощавая,  но  с  очень  красивой  фигурой...  Антон
Васильевич,  отводя  взгляд,  почувствовал  какую-то   странную  перемену  в
настроении. Вся эта затея как-то незаметно переставала казаться ему глупой.
     --  Антон Васильевич!  -- улыбнувшись, представился  он.  И  неожиданно
добавил: -- Можно просто Антон.
     -- Оля, -- улыбнулась в ответ женщина. -- Ольга Егоровна Остапенко.
     --  Вы  замужем?  --  опять неожиданно для  самого себя  спросил  Антон
Васильевич.
     -- Ого!.. -- Ольга Егоровна засмеялась.
     -- Сам удивляюсь.  -- признался  Антон Васильевич. --  Наверное... э...
обстановка располагает.
     На этот  раз они засмеялись вдвоем,  оглядываясь на  прохаживающихся по
залу людей.
     Ольга Егоровна махнула рукой: -- Пойдемте, -- сказала она, беря его под
руку. -- Кажется, уже начинают.
     Легкая и изящная рука, Антон Васильевич сквозь рукав ощутил ее тепло.
     Зал  был почти полон.  Они нашли два  места в последнем ряду, у выхода.
Почти сейчас же на сцену поднялся президиум.
     -- Интересно,  их выбирали по старшинству?  -- тихонько  спросила Ольга
Егоровна.
     Гул  постепенно стих.  К  микрофону  подошел седой  полковник,  летчик.
Откашлявшись, он громко произнес:
     -- Дорогие братья и сестры!..
     Остальные  слова слышны  уже не были --  в зале  поднялся крик.  Кто-то
выбежал из зала на сцену  и  пытался  отнять у  полковника  микрофон, кто-то
кричал, встав в проходе.
     Ольга  Егоровна,  покачивая  головой  и улыбаясь, оглядывалась  во  все
стороны. Антон Васильевич смотрел на ее лицо, шею, руки и тоже улыбался.
     Полковнику  удалось, наконец, перекричать зал. Услышав  слово "списки",
все немного поутихли.
     Списки участников пообещали раздать сразу после обеда.
     --  Слово  предоставляется  специально   приглашенному  для  прояснения
методов идентификации участников консультанту из Академии МВД...
     Старичок в тройке вышел  к микрофону и  стал говорить что-то совершенно
непонятное, тихо, монотонно... В зале опять стало шумно.
     Антон Васильевич положил ладонь на руку Ольги Егоровны, та ничего будто
и  не  заметила.  Потом, все  так же вглядываясь  в лица вокруг, накрыла его
ладонь своей, тихонько погладила.
     -- Знаешь, много красивых лиц. Неожиданно много... -- сказала она.
     Антон засмеялся --  в  эти секунды он восхищенно разглядывал  ее лицо в
профиль. Ольга взглянула на Антона, поняла в чем дело, тоже засмеялась и, на
секунду сжав крепко его ладонь, повторила:  -- Правда! Кроме  меня -- смотри
сколько еще симпатичных людей!
     Сидевшая перед ними женщина оглянулась и улыбнулась: -- Я тоже как  раз
об  этом  думаю!   --  невысокая,  восточного  типа,  немного  широкоскулая,
черноволосая, полненькая, она заметила вдруг их соединенные руки. Удивившись
на  какую-то долю  секунды,  она  тут  же  опять,  еще  сильнее, улыбнулась,
взглянув им каждому в глаза.
     -- Я думаю, --  опять раздался громкий голос полковника, --  что сейчас
продолжать смысла нет!..
     Раздались одобрительные возгласы.
     -- Будем сегодня до обеда работать... э... по секциям! Назовем это так.
Те,   кого   интересуют  формальные  моменты  --   остаются   здесь.   Фарид
Мухаммедович, -- старичок-криминалист поклонился, -- подробно ответит на все
вопросы... Геномная дактилоскопия и все такое прочее...
     Остается  ли кто-то, понять было сложно -- встали,  зашумели,  пошли по
проходам к выходу. Ольга и Антон тоже встали.
     --  Остальные,  -- продолжал полковник,  --  могут получить необходимую
информацию  в  холле  --  там  сейчас  развешиваются   стенды.  Будет  стенд
юридической секции. Стенд секции психологической помощи...
     В  холле было  шумно  и  тесно. То и  дело попадались улыбающиеся лица.
Антон и Ольга, взявшись за руки, пошли в сторону лифтов.
     -- А меня Галина зовут! -- услышал Антон  знакомый голос у самого уха и
одновременно почувствовал на талии чью-то руку. Это была их соседка по залу.
     -- Не  возражаете,  если и  я немного к  вашему кавалеру  попристаю? --
весело спросила она у Ольги.
     Та засмеялась в ответ, поцеловала ее в щеку и представилась:
     -- Оля! А наш кавалер...
     -- Антон! -- гордо  ответил Антон, поклонился и, обхватив своих спутниц
за плечи, проследовал  по холлу,  раскланиваясь  со  встречными  парами. Его
девушки хохотали,  встречные столь  же церемонно кланялись  в ответ; многие,
впрочем, сразу не выдерживали и начинали хохотать, прежде, чем кланялись...
     А вообще в холле теперь смеялись уже практически все.
     -- Музыку бы сюда! -- сказала Ольга.
     -- И шампанского!.. -- добавила Галина.
     -- Сделаем, -- ответил Антон, крепко прижимая их к себе.
     -- Мне давно так не хотелось праздника, как сейчас.
     На послеобеденное заседание  они не  пошли. Ольга, разметав  свои рыжие
красивые  волосы,  спала  --  она уснула прямо на  ковре.  И  во  сне она не
перестала  улыбаться. Антон накинул  на нее покрывало с  кровати,  чтобы  не
продуло, подложил  под  голову подушку. Галина, сидя голышом на подоконнике,
загорала.
     Степа  и Катенька хохотали  в ванной.  Вторая  Катенька  целовалась  на
кровати с Еленой Кирилловной.
     Полковник  Винокуров  -- так,  оказывается,  его  звали -- стоял,  тоже
голый,  обняв  Антона  за  плечо, и прищурившись смотрел,  поверх склоненной
Галиной головы, в  окно  на дрожащую  от  потоков  горячего воздуха панораму
Москвы.
     -- Какая дымка над городом, -- говорил он негромко. -- У нас в  Бурятии
-- даже в Улан-Уде -- такого никогда еще не бывает... Ну а в горах! Ох!.. Ты
видел когда-нибудь буддистский храм на фоне