роде бы не видно.
   Не успели миновать церковь, как из большого, крытого новой  дранкой  дома
вышли три человека с  белыми  повязками  на  рукавах.  У  двоих  за  плечами
карабины, у одного - немецкий автомат.
   - Куда, молодцы, эт самое, путь держим? - миролюбиво спросил один из них,
самый маленький. Тому, что с автоматом, он и до плеча не доставал.
   - Мы, дяденьки, из детдома, - сказал Витька. - После бомбежки отстали  от
поезда и потеряли своих...
   - Из детдома, значит, - сказал человек. - А где, интересно,  этот  детдом
был?
   Витька назвал свой город, хотя и  не  был  уверен,  что  там  существовал
детдом.
   - Развязывайте мешки! - приказал второй, с неприятным длинным  лицом.  Он
был настроен отнюдь не миролюбиво.
   Ребята вывернули мешки и рюкзаки наизнанку. Кроме ложек, кружек и  зубных
щеток, там ничего  не  было.  Сашкин  мешок  тоже  опустел.  Последний  круг
великолепной копченой колбасы съели вчера вечером.
   - Нет у них в мешках ничего,  Кузьма,  -  сообщил  мужик,  который  велел
развязать мешки.
   Длинный Кузьма, он еще не произнес ни слова, был у них за старшего.  Лицо
у Кузьмы опухшее,  вместо  глаз  -  две  маленькие  щелки.  Эти  злые  щелки
недружелюбно ощупывали ребят.
   - Как звать? - неожиданно спросил он сиплым голосом Гошку. Тот ответил.
   - Володька есть среди вас?
   Гошка назвал всех по имени. Володьки не было.
   - У Володьки нос перебит, - заметил один из мужиков.
   - Я бы его, гаденыша, собственными руками задушил, - сказал Кузьма.
   - А мы-то при чем? - буркнул Витька. - Иди-ка сюда... -  ласково  поманил
пальцем Кузьма. Витька подошел. Мужик поднес здоровенный кулак к самому  его
носу. - Чем пахнет?
   - Табаком, - сказал Витька, глядя ему в глаза. - И луком.
   Кузьма вдруг осклабился и тычком двинул мальчишку в зубы.
   Витька отлетел в сторону, чуть не  свалив  Гошку.  -  Смертью  пахнет!  -
рявкнул Кузьма и вытер кулак о штаны. - А ну, мужики,  гоните  их  в  амбар.
Унтер ругается, что бездельничаем, вот пусть полюбуется на арестантов....
   Мужики отвели их в пустой амбар и заперли.
   - Дайте хоть поесть! - попросил Сашка.
   - Завтра приедет из комендатуры унтер, он  вас,  эт  самое,  накормит,  -
ухмыльнулся мужик.
   - Сволочи! - пробормотал Витька, облизывая окровавленную губу.
   Это была первая встреча ребят с полицаями, которых немцы стали  насаждать
в захваченных деревнях и селах.  Ребята  даже  еще  и  не  знали,  что  этих
предателей Родины зовут полицаями.
   Витька тщательно  обследовал  амбар.  В  темном  углу  крыша  подгнила  и
виднелось небо. С трудом, обламывая ногти, он  вскарабкался  по  бревнам  на
перекладину и, расшатав трухлявые доски, выглянул наружу. Полицаи сидели  на
ступеньках и курили. У самого крыльца железная бочка и шланг.
   Если раздвинуть доски, то можно выбраться на крышу,  а  оттуда  спрыгнуть
вниз... Правда, высоко, не сломать бы ноги.
   В сумерках ребята услышали шорох: кто-то бродил вокруг амбара.
   Витька снова взобрался на перекладину и выглянул: к щели приник  курносый
конопатый мальчишка лет двенадцати.
   - Эй, пацан! - негромко окликнул Витька. Конопатый отскочил  от  стены  и
стал крутить башкой: он не видел Грохотова.
   - Принеси веревку, потолще  только...  Конопатый  наконец  увидел  его  и
разинул рот. - Как звать тебя?
   - Филька.
   - Можешь достать веревку?
   - А кто вы такие? Партизаны, да? Попали в окружение? Было в голосе Фильки
что-то такое, что заставило Грохотова соврать.
   - Ну да, - сказал он. - Партизаны.
   - Это вы в Марьином Бору напали на обоз? - сразу оживился Филька.
   - Мы им дали жару... - сказал Витька.
   - Немцы восемь своих похоронили и трех полицаев  из  соседней  деревни...
Ух, бесились!  Мы  думали,  деревню  спалят,  а  всех  перестреляют.  Как  в
Добывалове. А вы знаете  майора  Гору?  Ну,  который  в  окружение  попал  и
организовал партизанский отряд? Гору тут все немцы боятся...
   - Как же, знаем, - ответил Витька.
   - Я тоже хочу к партизанам...
   - Вот что, Филька, жми за веревкой, только не попадись  им  на  глаза,  -
попросил Витька, видя что разговорам не будет конца.
   - Я через огороды, - сказал Филька. - Вить, - подал голос снизу Сашка,  -
скажи, чтобы принес поесть... Помираем с голоду!
   - Ладно, пошукаю, - услыхал Филька и исчез за амбарной стеной.
   Витька сидел на перекладине и смотрел в  щель.  Полицаи  все  еще  дымили
цигарками. В стороне прошли самолеты. Потом вдруг громко закуковала кукушка.
Контуры домов стали стираться, кое-где на небе зажглись первые звезды.
   - Чего это ты про каких-то партизан заливаешь?  -  неодобрительно  сказал
Гошка. - А если он сейчас же этим... с повязками расскажет?
   - Нас сразу повесят, - сказал Сашка.
   - Не каркайте, - оборвал Витька. - Так уж кругом все предатели...
   - Он и так бы веревку принес, если честный парень, - сказал Гошка.
   - Вот в этом я сомневаюсь, - ответил Витька  и  стал  расшатывать  доски,
чтобы расширить щель. Филька не подвел. Он принес веревку и еду.
   - Полицаи хлещут самогон, - сообщил он. - Вылезайте! Это было  не  так-то
просто. Сашка встал на четвереньки, на  него  взобралась  Алла.  Краснея  от
натуги, Ладонщиков стал выпрямляться. Витька, перегнулся, подхватил Аллу под
мышки и с трудом втащил. По веревке  спуститься  на  землю  не  представляло
никакого труда. Так же втащили Люсю и Солю Шепса, который настолько ослабел,
что не мог подтянуть на перекладине собственное тело.
   Гошка  и  Сашка  вскарабкались  на  стропила  без   посторонней   помощи.
Оказавшись на свободе, они хотели без промедления двинуться в путь, но  Филя
огорченно сказал:
   - Неужто так и уйдете? Я думал, ихний дом подожжете. В голосе  конопатого
Фили было столько разочарования, что Витька заколебался.
   - Вообще это идея...
   - У них во дворе бочка с бензином и банка с маслом,  -  сообщил  Филя.  -
Мотоциклеты заправляют.
   - Давайте рвать когти, - обеспокоенно сказал Гошка. - Они в любую  минуту
могут прийти сюда.
   - Не, они теперь нос не высунут из дома, - успокоил Филя. - Боятся майора
Горы.
   - С какой стати эти люди заперли нас здесь? -  сказал  Витька.  -  И  еще
неизвестно, что они утром с нами бы сделали...
   - Могут и убить, - заявил Коля Бэс. - У них в лицах что-то звериное.
   - Двоих наших деревенских повесили, - сообщил Филька.  -  У  комендатуры.
Полицаи вешали.
   - Кто это такие полицаи? - спросил Витька. - Никогда раньше не слышал.
   - Полицаи? - изумился Филька. - Еще хуже немцев!
   - Где только немцы таких подонков находят?.. - задумчиво заметил Коля.
   - У кого батьки когда-то были раскулачены, кто из  тюрьмы  вернулся...  -
охотно рассказывал словоохотливый Филька.
   - Ладно, что-нибудь придумаем, - сказал Витька. Он вполуха слушал Фильку,
думая о другом.
   - Я с тобой, - сказал Коля.
   - Давай спички, - взглянул Витька на Гошку.
   - У меня нет, - ответил тот.
   Витька шагнул к нему и похлопал по карманам.
   - А это что? - спросил он. Гошка нехотя достал коробок.
   - Доиграетесь, мальчики... - буркнул он и отошел в сторону.
   - Ждите нас в лесу, - сказал Витька. - Вон у той сосны.
   - Полицаи третьего дня дядю Степу застрелили, - стал рассказывать Филя. -
Нашего председателя. Он мой родной дядя. Сначала били его  железным  прутом,
потом застрелили. Больше всех измывался старшой, Кузьма.
   - На этот раз вы меня тоже возьмете, - заявила Алла. Витька  взглянул  на
нее, хотел возразить, но, встретившись с ней взглядом, промолчал.
   Когда они вслед за Филей пошли огородами к  высокой  избе  с  освещенными
окнами, их догнал Сашка.
   - Мне эти полицаи тоже не понравились, -  сказал  он.  -  И  потом,  наши
запасы кончились...
   - Действуй, - усмехнулся Грохотов.

   Они лежали в огороде и ждали. Из дома доносились хмельные голоса, гогот.
   - Дверь можно закрыть снаружи? - шепотом спросил Витька.
   - Надо в щеколду всунуть гвоздь, - подсказал сообразительный Филя.
   - Есть у них харчи? - спросил Сашка.
   - В сенях, направо, кладовка, там всякая всячина...
   - Погодите закрывать, - сказал Сашка и, достав  из-за  пазухи  скомканный
мешок, пополз к крыльцу.
   Они видели, как мелькнула его тень, и Сашка исчез в темном проеме сеней.
   - Если бы не он, мы давно протянули бы ноги, - шепотом сказал Коля.  -  А
сейчас он конфискует провиант у врага.
   - Раньше я не замечал у него этой страсти.
   - Забудь о том, что было раньше, - тихо и грустно сказал Коля.
   - Ты не прав, - возразил Витька. - Так  можно  забыть,  что  мы  родились
людьми.
   - Некоторые уже забыли... Возьми хоть этих полицаев.
   - А кто такой Володя? - помолчав, спросил Витька.
   - Володька? - улыбнулся Филя. - Он из города... Жил  в  Семенихе,  это  в
пяти  километрах  отсюда...  Он  спер  у  немца  гранату  и  взорвал   склад
боеприпасов... Грохнуло, даже у нас слышно  было.  Полицаи  его  уже  неделю
разыскивают... А он разве не в вашем отряде?
   - Не до утра же нам ждать, - сказал Витька. - Айда!
   Прячась в тени, они  подобрались  к  железной  бочке.  Витька  попробовал
открутить металлическую пробку - ни с места. Тогда Коля  достал  из  кармана
платок, обернул пробку и стал потихоньку колотить камнем. Пробка подалась.
   Филя пошарил под ногами и протянул резиновый шланг. Ведро стояло рядом  с
бочкой. Витька засунул шланг в бочку и подсосал. Бензин тугой стру„й  ударил
в рот, Витька ругнулся и стал отплевываться.
   Набрав целое ведро, они облили стену дома. И в этот момент в сенях что-то
грохнуло и покатилось по полу. В ту же секунду оттуда пулей  выскочил  Сашка
и, волоча туго набитый мешок, бросился в огород.
   Стало тихо. Там, за стеной, смолкли голоса. Отворилась  дверь,  и  кто-то
вышел. Мальчишки затаились возле бочки. Из  шланга  бесшумной  стру„й  лился
бензин. Человек потоптался на крыльце, откашлялся и вдруг - яркая вспышка  и
автоматная очередь. Стрелявший расхохотался и, громко топоча, ушел в избу.
   - Я закрываю, - сказал Витька.
   Гвоздя они не нашли. Закрыли дверь на щеколду, вставив в  прорезь  щепку.
Филя принес еще одно ведро с бензином. Коля выплеснул его на крыльцо. Витька
выдрал из паза бревен клок пакли, намотал его на палку и вымочил в бензине
   - А теперь подальше от дома! - прошептал Витька.
   - Дай, пожалуйста, мне? - попросила Алла, она спряталась за колодцем. - Я
тебя очень прошу.
   Витька на секунду замешкался, потом отдал ей спички,  палку  и  отошел  к
ребятам. Алла чиркнула спичкой, и факел ярко вспыхнул.
   - Бросай! - шептал Витька. - Ближе нельзя! Там кругом бензин!
   Алла сделала еще два шага и, размахнувшись,  бросила  факел  на  крыльцо.
Яркое пламя озарило девочку, стену дома, березу у  крыльца.  Пряча  лицо  от
жара, Алла мотнулась в сторону. Витька схватил ее за руку.
   - За мной! - крикнул он и, больше не таясь, припустил по огородам к лесу.

   Они пробирались  вдоль  шоссе  лесом,  опасаясь  встречи  с  немцами  или
полицаями. С дороги доносилось  фырканье  моторов,  лязг  гусениц,  немецкая
речь. Иногда высоко пролетали самолеты.
   - Посмотрите, на дереве белый флаг! - показала Алла, И действительно,  на
вершине высокой сосны развевалось длинное белое полотнище.
   - Там кто-то сидит, - сказал Гошка.
   - Не сидит, а висит, - поправил Витька. - Причем вниз головой.
   Это был мертвый парашютист. Он висел метрах в десяти от земли.  Стропы  и
разодранный купол оплели ствол и ветви. Тело застряло в развилке.
   - У него на пальце перстень, - заметила Алла. -  Это  не  наш.  Наверное,
немец.
   - Надо посмотреть, - сказал Витька.
   - Полезешь на дерево? - спросил Гошка.
   - Не ждать же, когда он свалится?
   Витька подошел к сосне, посмотрел вверх и поплевав на руки, ухватился  за
нижний сук. Немного погодя, ломая сучья тело упало на землю.
   - У него должен быть  пистолет,  -  спустившись  вниз,  сказал  Витька  и
нагнулся над летчиком. Пистолет оказался под кожаной курткой, на спине.  Это
был новенький вороненый браунинг с запасной обоймой.
   - Найдут у тебя оружие - пиши пропал, - сказал Гошка.
   - Лучше, думаешь, выбросить?
   - Я бы выбросил.
   - Когда сам найдешь пистолет - и выбрасывай, - насмешливо сказал  Витька.
- А я оставлю.
   - Лопаты нет, - сказал Коля. - Надо бы закопать... Человек все-таки.
   - Какие они люди, - сплюнул Соля Шепс. - Тебя они не стали бы закапывать.
   - Я ветками забросаю, - сказал Коля и  стал  обламывать  с  молодых  елок
зеленые лапы.

   Месяц сбоку заглянул в шалаш, и  сосновые  иголки  призрачно  засияли.  В
шалаше было тепло. В одном углу вповалку лежали мальчишки, в другом - Алла с
Люсей. У входа звенели комары.  И  хотя  ребята  расположились  подальше  от
шоссе, глухой гул моторов явственно доносился сюда. Немецкие части шли и шли
на восток.
   - Эх, скорее бы к своим попасть... -  мечтательно  сказал  Гошка.  -  Как
началась война, я еще ни разу не выспался как следует!
   - Я ничего, высыпаюсь, - зевнул Сашка.
   - Нам немцы не давали спать, - сказал Соля.  -  То  прожектором  в  глаза
светят, то палят из автоматов. И так всю ночь.
   - Коля, почему наши отступают и отступают? - спросила Алла.  -  Когда  же
будет этому конец?
   Бэс зашевелился в своем углу, но промолчал. - Я не верю, что немцы смогут
победить, - сказал Витька. - Такого еще в России не бывало.
   - А татаро-монгольское иго? - спросил Гошка.
   - Тогда вся Россия была поделена на отдельные  княжества,  -  вступила  в
разговор  Люся.  -  А   князья   все   время   ссорились,   вот   татары   и
воспользовались... А сейчас все республики - одно целое.
   - Вот что значит отличница - все знает! - хохотнул Ладонщиков,
   - Вспомните Отечественную войну тысяча  восемьсот  двенадцатого  года,  -
сказал Коля Бэс. - Наполеон Москву занял, а русские все равно победили.
   - Тогда самолетов не было, - проворчал Гошка. -  И  на  голову  людям  не
падали бомбы.
   - Пушки-то были, - сказал Коля.
   - Тебе-то что, - усмехнулся Гошка.  -  Ты  немецкий  знаешь.  Ты  с  ними
поладишь, даже если фашисты победят...
   Коля  завозился  на  полу,  потом  сел.  Сквозь  ветви  шалаша   пробился
голубоватый свет - и очки заблестели.
   - Я не люблю драться, - тихо  сказал  Бэс.  -  Но  сейчас  я  бы  тебе  с
удовольствием дал в морду.
   В шалаше стало тихо. Все ожидали,  что  Гошка  сейчас  вскочит  и  начнет
обзывать Колю разными словами. И  может  быть,  придется  их  разнимать.  Но
ничего не произошло. Гошка молчал, и это было совсем на него  не  похоже.  А
немного погодя послышался негромкий свист. Гошка старательно свистел  носом,
делая вид, что спит.
   - Ну, чего ты разозлился? - зашептала Люся. - Неужели не видишь, что тебя
разыгрывают?
   - Не вижу, - сказал Коля и, сняв очки. снова лег.
   - Скорее бы наши остановили их, - вздохнула Алла.  Засопел  по-настоящему
Сашка, заснула Люся. Не слышно стало Колю в углу шалаша. Гошка все  так  же,
на одной ноте, свистел носом. Алла приподнялась и шепотом спросила:
   - Вить, ты спишь?
   - Нет.
   - Я хочу с тобой поговорить... Выйдем?
   Витька бесшумно выскользнул из шалаша. Вслед за ним - Алла.
   Гошка сразу перестал свистеть носом.
   Ночь была ясной. Месяц плыл над остроконечными вершинами  сосен  и  елей.
Голубовато мерцали звезды. Большая медведица, Малая, далекий-далекий Млечный
Путь...  Может  быть,  и  по  нему  движутся  в   бесконечность   громоздкие
космические механизмы, о которых писал Герберт Уэллс? Так же грохочут моторы
и лязгает металл, как на шоссе, которое не знает покоя ни днем, ни ночью.  И
так же дико и безжалостно агрессивная цивилизация уничтожает мирные народы и
целые  миры?  Или  на  других  планетах  человекоподобные   существа   более
разумны?.. Как бы то ни было, а звезды тихо и мирно светили с  неба,  как  и
тысячи лет назад, а истерзанная опаленная огнем земля вздрагивала от  мощных
разрывов бомб и снарядов, хотя с другой  планеты  она,  наверное,  выглядела
такой же тихой и мирной, как и мириады других планет и звезд.
   Алла и Витька сидели на усыпанном иголками мху под толстой сосной. Тонкий
комариный писк перерастал в шмелиное гудение, потом в  знакомый  прерывистый
вой. Без огней прошли в стороне самолеты. На восток.  Бомбить  наши  села  и
города. Нашу землю.
   Голубоватый небесный свет лился сверху  вниз  по  толстой  косе  девушки.
Витька сбоку заглянул ей в глаза и чуть заметно улыбнулся: днем бы он ни  за
что не осмелился так посмотреть на Аллу.
   - Я устала, - сказала Алла. - Мы идем, идем, а конца не видно... И потом,
что будет с нами? Где-то под Шуей у меня есть родственники, но я  никогда  у
них не была. Я даже не знаю их адреса.
   Алла передернула плечами: ночь,  хотя  и  ясная,  но  прохладная.  Витька
подумал, что надо бы поближе придвинуться  к  ней  -  теплее  будет,  но  не
решился. Но тут Алла сама пододвинулась к нему и прижалась плечом.
   Витька боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть ее.
   - ...он ведь не был трусом, - говорила Алла. - Даже не верится,  что  это
он. Я убеждена, что, не будь мы ему нужны, он бы, не задумываясь, бросил нас
и ушел. Он боится остаться один. Знает, что без нас пропадет... Гошка Буянов
- гроза Чапаевской улицы... Кто бы мог подумать?..
   При чем тут Гошка Буянов? Витька старался  уловить  смысл.  Он  не  хотел
сейчас говорить о Гошке. Витьке хотелось вот так, прижавшись к  ней,  сидеть
рядом и слушать лес.
   - Что же ты молчишь? - спросила Алла и посмотрела ему  в  глаза.  И  сама
замолчала.
   - С нами со всеми что-то происходит, - облизнув пересохшие  губы,  сказал
Витька. - А хорошо это или плохо, я не знаю.
   - Ты тоже изменился, - негромко сказала Алла, - был мальчишка, а  стал...
стал мужчина. -  Она  провела  ладонью  по  Витькиным  нечесаным  волосам  и
вздохнула. Все мы стали взрослыми.
   - Это плохо?
   - Не знаю, - помолчав, ответила Алла. - Мне иногда бывает  страшно...  Не
из-за бомбежек и всего такого - страшно жить. Ведь я теперь совсем одна.
   - Ты не одна, - сказал Витька.
   - Ты иди, а я еще посижу, - попросила она.
   Витька встал и пошел к шалашу.
   Навстречу ему попался Гошка. Увидел Витьку и сказал:
   - Какой мне сон приснился...
   Тот молча прошел мимо, залез в шалаш и затих рядом с Сашкой.
   - А где Алла?! - сонным голосом спросила Люся. Ей никто не ответил.
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ. СМЕРТЬ НА ШОССЕ.
   Они, наверное, все-таки близко подошли к шоссе, и их заметили. Когда  два
немецких солдата неожиданно выросли на пути, Гошка, ойкнув, кошкой  метнулся
за деревья. Один из  солдат,  держа  автомат  на  животе,  выпустил  длинную
очередь. Пули защелкали по кустам, по стволам сосен. На Гошкино счастье, лес
был густой, и он успел скрыться за деревьями. Немцы не  стали  преследовать.
Один из них показал автоматом  на  шоссе.  Ребята  гуськом  поплелись  в  ту
сторону, где рычали моторы. Немец, выстреливший из автомата, шел сзади.
   Витька вспомнил про браунинг и, незаметно достав  его  из  кармана,  ждал
удобного момента, чтобы от него избавиться. Он прекрасно понимал, чем  может
ему грозить, если найдут оружие. Чем ближе к шоссе, тем больше краснеет  под
ногами сочной земляники... Витька все время оглядывался:  неужели  немец  не
нагнется за ягодами? Идущий впереди то и дело, звеня амуницией, нагибался  и
срывал спелую землянику. Сквозь поредевший лес уже виднелось шоссе. Витька в
отчаянии снова оглянулся: немец, замыкающий группу нагнулся  за  ягодами.  И
Витька в то же мгновение засунул браунинг в муравейник,  мимо  которого  как
раз проходил. Ошалевшие рыжие  муравьи  облепили  руку.  Морщась  от  жгучих
укусов, он  незаметно  стряхивал  муравьев  о  штанину...  Немец  ничего  не
заметил.
   На обочине  стоял  большой  зеленый  грузовик.  В  кузове  под  пятнистым
брезентом длинные ящики. Вместо одного колеса - домкрат. Шофер и двое солдат
ремонтировали спустивший скат. На травянистом бугре, под  елью,  сидели  еще
несколько солдат и офицер в черном мундире. Перед н