на тебе будет сидеть форма, - сказал он.
   - Можно сейчас получать? - спросил Витька.
   - Старшина Зайцев уже скучает...
   - А оружие? Автомат дадут?
   - Сразу ему автомат, - усмехнулся Коля. - Сначала винтовку потаскай,  как
я.
   - Ну что же ты стоишь, черт длинный? - ударил его Витька кулаком в грудь.
- Пошли к старшине!

   Уже полк строился в  походную  колонну  и  слышались  протяжные  команды:
"Третья рота-а, станови-ись! Равнение на  ле-во!"  -  а  Витька  и  старшина
Зайцев стояли в крытом грузовике и смотрели друг на друга.
   - Ну че ты на меня вылупился? - говорил старшина, почесывая переносицу. -
Красная Армия принимает  в  свои  доблестные  ряды  мужчин,  а  не  пацанов.
Соответственно и обмундирование шьется для мужчин, а  не  детишек...  Где  я
тебе возьму мальчиковый размер? Ну ты сам пораскинь мозгами, где я возьму? Я
ж не виноват, что ты ростом немножко  поболе  винтовки.  Причем  без  штыка,
ясно?
   - Этот Илья всего на полголовы выше меня, - сказал Витька.  -  А  у  него
форма тютелька в тютельку.
   - Илья... - ухмыльнулся старшина. - Он в армии второй год. Ему  на  заказ
сшили.
   - Может, еще поищем?
   - Мы ж и так с тобой все тюки переворошили... Нету у меня твоего размера,
хоть убей!
   Витька развернул  новенькую  гимнастерку,  галифе.  Все  было  безнадежно
велико. Ладно, нижнее белье.  Его  не  видно,  а  вот  как  быть  с  формой?
Гимнастерка до колен, а галифе до самых подмышек. Сапоги и пилотка  подошли.
И то потому, что у Витьки большая нога, а на голове бинт.
   - Как я на глаза покажусь командиру полка? - сказал Витька.
   - А кем он тебе доводится? - полюбопытствовал Зайцев.
   - Дядя, - соврал Витька. - Родной дядя.
   - Погляжу-ка еще в том тюке, - сказал старшина и, кряхтя, полез по мешкам
с формой в дальний угол. Но и там ничего подходящего не обнаружил.
   - "Ну и завскладом у меня в полку", - скажет дядя,  увидев  меня  в  этом
балахоне, - сказал Витька и понял, что переборщил.
   Старшина сгреб приготовленное  для  Витьки  обмундирование  и  отложил  в
сторонку.
   - Гуляй, - сказал он.
   - Давайте какое есть, - испугался Витька.
   - Завскладом в полку что надо, - сказал Зайцев о себе в третьем лице. - И
бойцы у него одеты, как положено. Раз ты зачислен в полк, будешь и ты  одет,
как положено. Ясно?
   - Мне сейчас нужно, - сказал Витька.
   - Есть тут один хороший портной... В третьей роте.  В  модном  ателье  на
гражданке работал. Он за  два  дня  перешьет.  Вручную.  На  первом  привале
приходи на примерку. Ясно?
   - Ясно, - уныло ответил Витька и спрыгнул с машины на землю. Очень уж ему
хотелось сразу облачиться в военную форму. А теперь придется ждать два дня.
   - Винтовку-то хоть дайте! -  спохватился  он,  заглядывая  в  приоткрытую
дверь кузова.
   - Пока на тебе нет формы, кто ты есть?  -  сказал  старшина.  -  Ты  есть
гражданская личность. А гражданской личности оружие не положено. Ясно?
   - Положено - не положено... - проворчал Витька  и  постучал  по  дощатому
кузову ладонью. - Пилотку-то можно? Она в самый раз.
   - Пилотку? - заколебался старшина.
   - У вас их тыща штук, - сказал Витька.
   - Не положено, - сказал старшина. - Но так и быть,  выдам  тебе  пилотку,
очень уж ты мне нравишься...
   - Жмот, - буркнул под нос Витька, но старшина услыхал.
   - Что ты сказал? - спросил он.
   - Вы мне тоже нравитесь, - сказал Витька. Водрузив новенькую  пилотку  на
забинтованную голову, Витька пошел разыскивать Колю Бэса,  но,  оказывается,
его самого  разыскивают.  Запыхавшийся  ординарец  Илья,  выскочивший  из-за
колонны грузовиков, подбежал к нему и официально заявил:
   - Боец Грохотов, вас требует к себе командир полка! - И, вытерев пилоткой
пот со лба, другим голосом сказал; - Где тебя черт носит?  По  всему  лагерю
бегаю!
   - Такая у тебя, брат, должность, - заметил Витька. Настроение у него было
хорошее, и он больше не сердился  на  Илью,  хотя  и  не  испытывал  к  нему
симпатии.
   - Командир в штабе, - сказал Илья. - Правда, штаба уже  нет...  У  машины
он. Тебя ждет, будто ты какая-нибудь важная шишка!
   - А девчонки?
   - Тоже там. С батей беседуют.
   - А Коля Бэс?
   - Бэс? - удивился Илья. - В нашем полку бесы не водятся...
   - Пошли, - сказал Витька. - Остряк-самоучка!

   Бойцы, построившись в колонну по два, покидали лагерь.  В  полном  боевом
снаряжении они неторопливо шагали в ногу. Голова колонны  давно  скрылась  в
лесу,  а  хвост  свернулся  кольцами  на  широкой  лесной   поляне.   Глухой
равномерный топот, скрип сапог, побрякивание котелков  и  фляжек,  негромкие
отрывистые слова команды. Командиры взводов и рот шли сбоку колонны.
   Подполковник, широкоплечий, без фуражки, сидел  на  маленьком  раскладном
стуле и запечатывал в коричневый  конверт  какую-то  важную  бумагу.  Рядом,
вытянувшись в струнку, стоял связной. К сосне привязана  оседланная  лошадь.
Немного поодаль стояли еще несколько командиров.  Ладонщиков  передал  пакет
связному, тот козырнул, отвязал лошадь и, ловко вскочив в седло,  покружился
по поляне и ускакал.
   - Вы меня звали? - спросил Витька, подходя к подполковнику. Тот  взглянул
на него и покачал головой.
   - Почему не в форме?
   - Велика, - ответил Витька. - Тут портной есть, в третьей роте, через два
дня подгонит по росту.
   - Придется ехать так, - сказал Ладонщиков.
   - Ехать? - насторожился Витька. - Куда?
   - Перченко! - позвал подполковник. - Сухой паек получил?
   - Так точно! - бодро ответил Илья.
   Витька и не знал, что у него такая веселая фамилия - Перченко.
   Ладонщиков достал из кармана гимнастерки какие-то  бумаги  и  положил  на
колено. Витька вдруг заметил, что в темно-русых волосах Сидора Владимировича
много седины. Когда он приезжал на побывку к брату, этого не было. Не было и
глубоких морщин у губ, холодного блеска в глазах.
   - Есть для тебя ответственное задание...
   - Какое? - спросил Витька.
   - Об этом не спрашивают,  -  сказал  подполковник.  -  Если  нужно,  тебе
скажут.
   Витька вспомнил, как ему старшина только что говорил: человек  без  формы
есть гражданская личность... А гражданская личность может говорить  все  что
хочет. И Витька сказал:
   - Это неправильно. Боец должен знать, на что он  идет.  Тогда  и  задание
выполнять веселее.
   Подполковник с любопытством посмотрел на мальчишку; взъерошенный,  голова
кое-как обмотана бинтом, глаза дерзкие, твердый упрямый подбородок. Парень с
характером, ничего не скажешь.
   - Спасибо, боец Грохотов, - стараясь быть серьезным, сказал Ладонщиков, -
разъяснил... Может быть, ты и полком сможешь командовать?
   - Мне бы что-нибудь полегче... В разведку, например.
   Витька понял, что у командира полка хорошее настроение и можно  говорить,
что хочешь К их разговору прислушивались командиры. Один  из  них,  высокий,
худощавый, пристально смотрел на Витьку. На петлицах  -  две  шпалы.  Витька
вспомнил, что видел его в машине, когда  Ладонщиков  подобрал  их  на  шоссе
после бомбежки.
   Подполковник повернулся к худощавому и сказал:
   - Это и есть тот самый Грохотов... Майор  подошел  к  Витьке  и  протянул
руку:
   - Будем знакомы, Виктор Грохотов... Комиссар  полка  Мельников...  Леонид
Иванович.
   Витька пожал сухую шершавую руку. Волосы у майора  зачесаны  назад,  лицо
доброе. На гимнастерке орден Красного Знамени и медаль "XX лет РККА".
   - Хочу дать ему одно ответственное задание, - сказал Ладонщиков. - Но вот
не уверен, справится ли?
   Витька молчал. Он еще не знал, что это за задание,  но  оно  ему  уже  не
нравилось. Что-то темнит комполка!  Было  бы  серьезное  задание,  много  не
разглагольствовал бы: выполняй-те, боец Грохотов, и дело с концом!
   - А что за задание? - спросил Леонид Иванович.
   - Он должен доставить в Пермь один важный пакет... и...
   - Не справлюсь, - перебил Витька. - Я крепко сплю, у меня ночью украдут!
   - ...и сопровождать группу людей.
   - Каких людей? - спросил Витька. Настроение у него сразу испортилось. Все
ясно, Ладонщиков хочет от  него  отделаться,  вот  и  посылает  к  черту  на
кулички, лишь бы подальше от фронта.
   -  Перебивать  командира  не  полагается,   -   нахмурившись,   продолжал
подполковник. - Это раз. Приказ командира - закон для подчиненного. Это два.
   - Бойцы идут на фронт, а меня посылают куда-то в Пермь! К мамонтам!
   - Что-то я не встречал в Перми мамонтов, - улыбнулся Ладонщиков.
   - Пошлите кого-нибудь другого. Ладонщиков взглянул на замполита.
   - Как вам нравится наш новый боец?
   - Я думаю, его можно простить, - сказал Леонид  Иванович.  -  Гражданский
человек... Пообвыкнет.
   - Перченко! - позвал подполковник.
   Илья - руки по швам - вытянулся перед  ним.  Командир  полка  внимательно
посмотрел на него.
   - Что это у тебя?
   - Споткнулся, товарищ командир полка! - весело гаркнул Илья.
   - О чей-то кулак? - усмехнулся подполковник.
   - Кто меня ударит, тот и двух дней не проживет, - лихо ответил ординарец.
   Витька только подивился такому нахальству.
   - Отвезешь на санитарной машине бойца Грохотова и вверенную  ему  команду
на станцию. И мигом назад. Первый привал будет в Ново-Березае.
   - Есть! - козырнул Илья и, повернувшись на каблуках, побежал  к  машинам,
фырчавшим в перелеске.
   Ладонщиков достал из полевой сумки  коричневый  конверт,  вложил  в  него
бумаги и тщательно заклеил. На конверте авторучкой надписал адрес. Подождав,
пока высохнут чернила, протянул штабному офицеру.
   - Сургучную печать!
   Витька понял, что спорить бесполезно. Он отвернулся и стал смотреть,  как
бойцы оттаскивают в сторону противотанковую пушку, зацепившуюся  колесом  за
тонкую елку. Ствол пушки зачехлен, на броневом щите пять маленьких звездочек
- количество подбитых танков. Витька почувствовал, как чья-то рука легла  на
его плечо.
   - Ну, чего нос  повесил,  Грохотов?  -  сказал  Леонид  Иванович.  -  Еще
навоюешься.
   От штабной машины к командиру полка, неестественно вытянувшись  и  как-то
боком, приближался Коля Бэс. Лицо его было сосредоточенно,  брови  сдвинуты.
Он нелепо выбрасывал вперед длинные ноги в просторных сапогах и  подносил  к
уху вывернутую ладонь. Пилотка была заткнута за пояс. Даже Витька знал.  что
без головного убора честь отдавать не полагается. Коля, однако, отдал  честь
и отрапортовал:
   - Сидор Владимирович... -  он  запнулся.  -  Товарищ  подполковник,  ваше
указание я выполнил. Документы готовы. Вот они.  -  И  протянул  Ладонщикову
несколько отпечатанных на машинке бумажек.
   - К пустой голове руку не подносят, - сказал подполковник и  взглянул  на
Мельникова.
   Коля, все еще держа руку у уха, пощупал пальцами голову и растерянно снял
очки. Без очков вид у него совсем стал смущенный.
   - Где же она? - произнес он.
   - За ремнем,  -  подсказал  Витька.  Он  с  трудом  сдержался,  чтобы  не
расхохотаться. Очень уж потешный вид был у бравого солдата Коли Бэса.
   Остальные тоже улыбались. Бэс торопливо натянул пилотку на уши и спросил:
   - Можно идти?
   Подполковник  кивнул,  а  когда  Коля  ушел  к  штабной  машине,   сказал
замполиту:
   - Немецкий хорошо знает, шельмец.
   Принесли пакет с сургучными печатями на каждом углу. Ладонщиков  протянул
Витьке пакет и документы, принесенные Колей.
   - Вот пакет, передашь по адресу, указанному на конверте. А  это  воинское
требование  на  билет,  продовольственный  аттестат.  На  любой  станции,  в
комендатуре, можешь отовариваться.
   Витька взял документы, мельком глянул на конверт и пробурчал:
   - Можно бы и по почте...
   - И  людей  тоже  по  почте?  -  спросил  Ладонщиков.  Витька  уже  начал
догадываться, про каких людей толкует командир полка... Когда  приехал  Илья
на санитарной крытой машине, Витька присвистнул: так и  есть.  В  кузове  на
длинной узкой скамейке сидели Алла и Верочка.

   Колонна растянулась на два километра. Илья с трудом пробирался  по  узкой
лесной дороге. Он неистово сигналил,  высовывался  из  кабины  и  ругался  с
бойцами, неохотно уступавшими дорогу.
   - Раненых везу! - орал Перченко. - К хирургу, на операцию!
   Витька сидел рядом с шофером, как и полагается старшему группы. В  кузове
примолкли "раненые" - Алла и Верочка. Там  же  был  вещевой  мешок  с  сухим
пайком. Девчонок Грохотов должен был доставить в Пермь к матери Ладонщикова.
В письме подполковник просил приютить у  себя  девочек  до  конца  войны.  И
посылал свой денежный аттестат А также сообщал, что вся его семья погибла во
время бомбежки в первый же день войны... Жена - Елена Ивановна и дети - Саша
и Рая.
   Витька ничего об этом не знал. Он сердился на весь мир.  С  таким  трудом
его зачислили в полк и вот посылают совсем в другую  сторону  от  фронта.  В
глубокий тыл. Правда, ему дали красноармейскую книжку, в которой  черным  по
белому написано, что он, Виктор Иванович Грохотов, является  бойцом  Красной
Армии. В книжке указан номер полевой почты. И устно Ладонщиков объяснил ему,
как добраться назад до части.  Так  что  тут  без  обмана.  Доставит  Витька
девчонок до места и в тот же день - обратно. И все-таки было обидно, что  он
не шагает в колонне рядом со всеми. Перед отъездом Витька забежал к старшине
Зайцеву и сказал, что выполняет боевое задание командира полка и чтобы к его
возвращению форма была готова. Зайцев тут же разыскал  портного  -  сутулого
пожилого бойца - и тот снял мерку.
   В самый последний момент, перед тем как уезжать из части, куда-то исчезла
Верочка. Витька с ног сбился, разыскивая ее. Где-то близко  один  за  другим
раздались два винтовочных выстрела, а скоро появилась Верочка,  возбужденная
и довольная. За ней вышагивал Коля Бэс с винтовкой на плече
   - Ну ты  и  даешь,  -  сказал  Витька,  взглянув  на  Бэса.  Коля  только
ухмыльнулся и, чего Витька уж совсем не ожидал от  него,  обнял  по  очереди
Аллу и Верочку и поцеловал. С Витькой целоваться не стал, пожал руку.
   - Коля, ты не забудешь про Белый город? -  спросила  Верочка.  -  Мы  там
обязательно должны после войны встретиться.
   - Я тебе привезу из Берлина трофей, - сказал Коля.
   - Очень прошу тебя: не высовывайся из окопа, - предупредила Верочка.
   - Мы будем скучать без тебя, - грустно посмотрела на него Алла. И  Витька
заметил в ее глазах слезы. Это удивительно: Алла редко плакала.
   - А в Белом городе мы обязательно встретимся, - сказал  Коля.  -  Если...
если доживем до конца войны...
   - Доживем! - воскликнула Верочка. - Обязательно доживем.
   ...Наконец санитарный фургон вырвался на шоссе. Илья тут же  дал  газ,  и
только замелькали по сторонам сосны, ели, кусты, запели телеграфные  столбы.
Встречные тяжело нагруженные грузовики с шуршанием и  скрежетом  проносились
мимо. Ветер свистел в ветровых стеклах, упруго толкался в дощатый фургон,  и
он поскрипывал. Илья небрежно пошевеливал баранкой и насвистывал.
   - Везет же некоторым... - сказал он. - В командировку сдут. А  тут  через
два дня снова в пекло.
   - Давай поменяемся?
   - На Полтавщине  сейчас  благодать...  Вишня  поспела.  Вечерами  дивчины
собираются возле белых хат и песни спивают...
   Илья вдруг затормозил и съехал на обочину.
   - Ты иди в кузов,  а  Алла  пускай  сюда  садится...  Девчонка  все-таки,
неудобно...
   - Давай рули! - сказал Витька. - Удобно...
   Илья покосился на него, но спорить не стал. Дал газ и выехал на шоссе.
   Больше до самой станции они не сказали друг другу ни слова.
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ. О ЧЕМ ГОВОРЯТ В ВАГОНАХ.
   - Я буду жаловаться! - возмущался Витька. - Два дня сидим, как дураки, на
вокзале. Сколько уже поездов ушло! У меня требование на билет!
   Он совал помощнику коменданта  листок  с  внушительной  красной  полоской
наискосок. Но младшего лейтенанта требованием не удивишь.  Он  со  скучающим
видом смотрел на беспокойного мальчишку и думал совсем о другом. За  высоким
пыльным окном двигались товарные и пассажирские вагоны. На письменном  столе
дребезжал металлический чернильный прибор.  Рядом  с  ним  лежала  форменная
фуражка младшего лейтенанта.
   Чувствовалось, что помощник коменданта давно как  следует  не  высыпался.
Лицо помятое. Казалось, стоит Витьке  выйти  из  кабинета,  как  он  положит
голову на письменный стол и мертвецки заснет.
   -  Кто  ты  такой?  -  наконец  обратил  на  Грохотова  внимание  младший
лейтенант.
   - Воспитанник пехотно-стрелкового полка... -  Витька  для  внушительности
понизил голос и назвал номер полевой почты.
   - Ты мне шарики не вкручивай, - сказал помощник коменданта. - Никакой  ты
не воспитанник, а обыкновенная сопля. Сколько тебе лет?
   - Посмотрите мои документы! - Витька даже стал заикаться от негодования.
   Младший  лейтенант  взял  бумаги  и,  мучительно  сосредоточившись,  стал
изучать.
   - Как вы можете такое говорить? Сопля! Я, может быть, главный разведчик в
полку... Сам командир...
   - Помолчи, - оборвал младший лейтенант и поморщился,  будто  от  головной
боли.
   - У меня особой важности пакет есть, - выложил последний козырь Витька и,
выхватив из-за пазухи коричневый конверт  с  печатями,  издали  показал,  но
помощник коменданта даже головы не поднял.
   - А где фотокарточка? - спросил он, поднимая мутные глаза на Витьку.
   - Какая фотокарточка? - растерялся тот.
   - Вот тут на документе должна быть фотокарточка... А  ее  нет.  Так  что,
рядовой Грохотов, твои документы не действительны. Ты мог эту  книжку  найти
или спереть.
   - Я буду жаловаться, - сказал Витька. Он слышал, как повторял  эту  фразу
дежурному один гражданин в тюбетейке. И его  в  конце  концов  отправили  на
паровозе. Вместе с женщиной и тремя  чемоданами.  И  Витька  тоже  стал  при
каждом удобном случае говорить, что будет жаловаться, хотя кому и эачем,  он
и сам не знал.
   - Придется тебя, братец, задержать.
   - Мне красноармейскую книжку выдали в лесу, где  полк  формировался.  Где
там найдешь фотографа?
   - Про какой ты пакет толковал?
   Витька протянул конверт с печатями.  Младший  лейтенант  прочитал  адрес,
пощупал  сургучные   печати.   Еще   раз   прочитал   требование,   полистал
красноармейскую книжку.
   - Может, ты шпион какой-нибудь, - сказал он. - Почем я знаю.
   - Не стыдно вам такое говорить, - расстроился Витька.
   Если бы мог, он бы заплакал.
   - Если ты боец, то где твоя форма?
   - Меня ведь только зачислили воспитанником  в  полк,  там  написано...  А
форму еще не сшили!
   - Вот что, - сказал лейтенант, - забирай свои бумаги и выметайся  отсюда!
И чтобы больше я тебя не видел, понял?
   - Товарищ комендант, - понизив голос,  сказал  Витька.  -  Я  должен  вам
открыть тайну...
   Помощник коменданта с интересом посмотрел на него.
   - Я сопровождаю дочерей Маршала Советского Союза, - выпалил Витька и даже
зажмурился.
   - Какого маршала?
   - Тимошенко, - ляпнул Витька первую пришедшую на ум известную фамилию.
   - Где они? - лицо коменданта стало заинтересованным.
   - Кто?
   - Ну, дочери маршала.
   - На вокзале. Сидят и плачут.
   - Пошли, - решительно сказал младший лейтенант и надел фуражку.
   - Вы их не спрашивайте про этого... маршала... Им не велено  говорить,  -
уже на ходу предупредил Витька.

   Помощник коменданта лично посадил Витьку, Аллу и Верочку  в  пассажирский
вагон. Освободил для них место на скамейке, попросив оттуда двух мешочниц. С
интересом разглядывая девчонок, громко сказал:
   - Поезд следует до Ярославля. Там обратитесь к коменданту. Он вас посадит
на пермский. А вас, граждане, прошу не  притеснять...  -  младший  лейтенант
запнулся, так как не решился назвать их детьми, - молодежь.
   - Слышали, граждане? - на всякий случай  сказал  Витька  и  посмотрел  на
рассерженных спекулянток, которые устроились  в  проходе  на  своих  мешках,
набитых продуктами.
   Помощник коменданта козырнул девочкам и, бормоча:
   "Прошу пропустить!" - двинулся к выходу.
   - Даже не верится, что мы поедем, - вздохнула Верочка.
   - Сидор Владимирович очень до