а куропатка.
   Если ночью, наткнувшись на парашют, ребята были озадачены и  встревожены,
то утром все показалось простым и понятным.
   - Где-нибудь рядом аэродром, - сказал Гошка. - Курсанты  прыгали,  вот  и
оставили.
   С ним никто спорить  не  стал.  Почему  бы  действительно  кто-нибудь  из
курсантов не мог спрятать на время свой парашют? Не тащить же его на себе на
аэродром!..
   Мальчишки скатали шелковое полотнище и положили на  прежнее  место.  Даже
соломой прикрыли. Когда двинулись в дуть, Ладонщиков отстал. Подождав,  пока
ребята свернули к лесу, он  отхватил  ножом  шелковую  стропу.  Эта  прочная
стропа  еще  пригодится.  Сашка  аккуратно  скатал  упругий  шелковый  шнур,
запрятал подальше в рюкзак и бросился догонять своих.

   Старшего лейтенанта Сафронова они повстречали на опушке  березовой  рощи.
Он сидел на черном пне и курил, поджидая ребят, которых уже  давно  заметил.
Когда  они  поравнялись,  старший  лейтенант  поднялся.  Был   он   высокий,
светловолосый, с симпатичным улыбчивым  лицом.  Рядом  с  пнем  стояли  туго
набитый вещевой мешок и картонная коробка, перевязанная шпагатом.
   - Отделение-е, стой! Раз-два! -  певуче  скомандовал  Сафронов  и  первым
рассмеялся.
   Ребята остановились. Коля Бэс уселся на траву  и  стал  снимать  тапочки.
Последний километр ему было трудно поспевать за всеми, но он терпеливо  ждал
привала.  Люся  Воробьева  тоже,  воспользовавшись  остановкой,  присела  на
обочину.
   - Далеко путь держите? - спросил старший лейтенант.
   - Где-то здесь должна быть река Вишенка,  -  сказал  Гошка,  с  интересом
разглядывая командира.
   - Я на этой Вишенке в детстве вот такую плотву ловил, -  показал  старший
лейтенант.
   - Далеко ли до речки? - спросил Гошка.
   - Километров семь, - ответил командир. - А зачем вам сдалась эта речка?
   - Плотву будем ловить, - уклончиво ответил Гошка.
   - Туристы? - спросил командир.
   - Ага, путешествуем по родному краю, - нашелся Сашка.
   - Завидую вам, - сказал командир. - Вольные птицы...
   - А вы... - начал было Гошка, но Сафронов перебил:
   - К старикам в отпуск. Слышали про такую деревню Дрозды?
   Про Дрозды никто не слышал. Даже Коля Бэс.
   - На карте такая деревня не обозначена, - заметил он.
   - Деревушка-то всего тридцать дворов, - сказал Сафронов.
   - Дядя, а тут есть близко аэродром? - спросил  Сашка,  но,  вспомнив  про
обрезанную стропу, сразу умолк,
   - Аэродром? - переспросил командир. - Зачем он тебе?
   - Тут самолеты все время летают... -  стал  темнить  Сашка.  -  Ну,  я  и
подумал...
   - Не видел я никаких самолетов, - внимательно посмотрел на него Сафронов.
   - Я тоже не видел, - сказал Витька и выразительно взглянул  на  Сашку.  -
Это тебе, наверное, приснилось?
   - Может, и приснилось, - охотно  согласился  Сашка.  -  Мне  каждую  ночь
что-нибудь снится.
   Гошка переводил взгляд с одного на другого и ничего  не  понимал:  почему
они не хотят рассказывать командиру про парашют? Ну, если им нравится играть
в прятки, то ему это совершенно ни к чему.
   - Мы парашют нашли в стоге, - сообщил он.
   - Вот оно что... - протянул Сафронов. - И куда же вы его дели?
   - Под стогом и оставили, - сказал Гошка. - А что мы  должны  были  с  ним
сделать?
   - Кто положил его туда, тот и заберет, - сказал Сафронов.
   - Я тоже так думаю, - согласился Гошка.
   - Ребята, а что, если этот  парашют  спрятал  шпион?  -  сказала  Алла  и
взглянула на командира.
   - Все может быть, - ответил тот.
   - Может, он был совсем рядом? - сказала Люся. -  Вместе  с  нами  спал  в
стоге?
   У нее даже озноб пробежал по спине от одной этой мысли.
   - Мы бы его разоружили, - горячо сказал Гошка. - Подкрались бы потихоньку
ночью, отобрали оружие и связали!
   - У меня шнур есть... - ляпнул Сашка и прикусил язык.
   -  Шпион  специально  спустился  с  неба  сюда,  чтобы  крепко  спать,  -
усмехнулся Витька.
   - Нас ведь четверо мужчин, - сказал Гошка. - Неужели не справились  бы  с
одним диверсантом?
   - Почему четверо? - вмешалась Алла. - Нас шестеро.
   - Коля, - повернулся Витька к Бэсу. - Мог шпион спрятать парашют в стоге?
   - А почему бы и нет? - ответил Коля.
   - Это мог сделать и наш летчик, потерпевший аварию, - сказал Витька.
   - Справедливо, - согласился Коля.
   - Надо  было  парашютисту  оставить  свою  визитную  карточку,  -  сказал
командир.
   Он слушал перепалку и посмеивался. На петлицах у него три красных кубика.
Начищенные  хромовые  сапоги  блестели  даже  сквозь  налет  дорожной  пыли.
Гимнастерка подпоясана широким  ремнем  со  звездой  и  портупеей,  на  боку
скрипучая кобура с тяжелым пистолетом.
   - Как вас звать? - спросила Алла.
   - Старший лейтенант Сафронов.
   - А имя?
   - Владимир... Володя.
   - Вы очень похожи на Крючкова.
   - Кто же это такой?
   - Вы не знаете киноартиста Николая Крючкова? - удивилась Алла.
   - Я очень польщен, - улыбнулся старший лейтенант.
   - До свиданья... товарищ Володя, - сказал Гошка и скомандовал подъем.
   - Мне с вами по пути, - ничуть не обиделся старший лейтенант. - До речки.
   Когда сквозь заросли ольшаника блеснула Вишенка, Сафронов  распрощался  с
ребятами. Ему нужно было в другую сторону - в деревню с птичьим названием.
   Старший лейтенант легко зашагал по тропинке вдоль реки. Казалось,  он  не
чувствовал тяжести своего вещмешка. Трава хлестала его по голенищам сапог. У
излучины он остановился и, помахав свободной рукой, исчез.
   И никто из ребят не  подозревал,  что  судьба  еще  столкнет  их  с  этим
симпатичным улыбчивым старшим  лейтенантом,  который  накануне  самой  войны
приехал в отпуск к своим старикам в деревню Дрозды.
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ.
   На этот раз с лодкой ничего не вышло. Гошка облюбовал одну неподалеку  от
обрыва. Она была вытащена до половины на берег,  и  вода  звучно  шлепала  в
широкий промасленный борт. Лодка на вид исправная, с черпаком и  веслами.  И
даже самодельный якорь лежал на корме.
   Гошка велел всем идти по тропинке дальше,  а  сам  остался  возле  лодки.
Берег был пустынный, заросший кустарником. На лугу -  свежескошенная  трава,
но косца не видно. Наверное, пошел в деревню полдничать, а лодку оставил  на
берегу. Откуда здесь, в пустынном краю. быть ворам? Рассудив, что  ничем  не
рискует, Гошка подошел к лодке и решительно уперся в  нос  плечом,  стараясь
столкнуть в воду,
   И вдруг услышал;
   - Может, помочь?
   Гошка, как  ошпаренный,  отскочил  от  лодки.  Никого  не  видно.  Уж  не
померещилось ли? И тут он увидел, как от скошенной на лугу травы  в  голубое
небо поднимается тоненькая сизая струйка.
   - Поди-ка сюда, - позвала струйка.
   Голос был негромкий, добродушный. А человека не видать. Это  потому,  что
берег высокий, а Гошка стоит внизу, у самой воды.
   - Зачем? - на всякий случай спросил Гошка.
   - Иди-иди, не бойсь.
   Гошка оглянулся: не убежишь. Путь к отступлению  только  по  реке,  а  на
берег подняться можно лишь в этом  месте,  возле  луга,  дальше  -  песчаная
круча, не вскарабкаешься.
   - Смотрю, лодка, - сказал Гошка. - Уж, думаю, не наша ли?
   - Ну и как? - спросил голос.
   - Вроде нет.
   - Обмишурился, значит, паря.
   - У нас точно такая же... Вот только якоря нет.
   - Значит, без якоря?
   Разговор был вполне доброжелательный, и Гошка успокоился.  Поднявшись  на
берег, он увидел на скошенной траве мужика в  закатанных  до  колен  штанах.
Больше на нем ничего не было. Мужик лежал  и,  глядя  в  небо,  курил  козью
ножку. Был он широкоплечий и небритый. Под головой аккуратно свернутая белая
рубаха. Острое жало косы  блестело  неподалеку.  В  кустах  черная  кирзовая
сумка, из которой торчит горлышко бутылки с молоком.
   - Садись, закуривай, - сказал мужик, пуская дым в небо.
   - Я самосад не курю, - ответил Гошка.
   Конечно, он мог бы прошмыгнуть мимо мужика и задать деру, но ни с того ни
с  сего  бежать  было  унизительным.  И  потом  мужик  так  ласково  с   ним
беседовал...
   - Погляди-ка, чего это у меня на щеке? - попросил мужик. - Пчела  ужалила
или еще кто? Гошка подошел к мужику и нагнулся.
   - Ничего у вас...
   И тут он получил такой удар в ухо, что кубарем покатился но траве, а  над
рекой раскатился громогласный хохот.
   - Может, ишо поглядишь, что у меня на другой щеке  сидит?  Ох  и  дурень,
господи ты боже мой, три десятка лет прожил, а такого дурня не встречал!
   Гошка, бормоча проклятия, догонял ребят. В одном ухе  стойко  гудело,  во
втором раздавался громкий смех.
   - А где лодка? - спросил Сашка. Гошка от всей души хотел ему ответить, но
постеснялся девчонок. Потирая  красное,  распухшее  ухо,  он  молча  зашагал
впереди.
   Шли-шли, и вдруг Люся Воробьева  присела  на  траву  и  заплакала.  Слезы
градом посыпались из глаз, закапали с подбородка. Алла опустилась  рядом  и,
гладя светлые Люськины кудряшки, стала утешать.
   - Устала, Люся? Этот Гошка летит как угорелый... Куда, спрашивается?
   Гошка насмешливо посмотрел на Люсю.
   - К мамочке захотелось? Алла холодно взглянула на него:
   - Отойди, пожалуйста.
   - Чего это она? - спросил любопытный Сашка. - Змея ужалила? У  меня  есть
веревка.
   - Подпоясайся-ка лучше этой веревкой, - посоветовал Витька Грохотов, - не
то штаны потеряешь.
   Сашка за эти дни сбавил в весе, и штаны действительно стали велики.
   - Домой хочу, - немного успокоившись, сказала Люся. - Мы  идем,  идем,  и
конца не видно. Куда мы идем?
   - Тебя никто не звал, - буркнул Гошка.
   - Я думал, змея, - разочарованно протянул Сашка.
   - Какие вы все-таки черствые, - сказала Алла. - Оставьте нас вдвоем!
   Мальчишки отошли в сторону.
   Алла посмотрела в глаза подруге, потом приложила ладонь к ее лбу. Лицо  у
нее стало озабоченным.
   - Тебя не знобит? - спросила она.
   - Немножко, - ответила Люся.
   - Это ты ночью кашляла?
   Люся повернула голову и посмотрела на ребят.
   - Не говори им ничего, а то на смех  поднимут,  -  сказала  она.  -  Гоша
сегодня не с той ноги встал. Я чувствую, они жалеют, что меня взяли.
   - Что бы они без нас делали, - улыбнулась  Алла.  -  Кто  обеды  готовит?
Ложки-чашки моет?
   - У Коли рубашка на локте порвалась, - озабоченно сказала Люся. -  Ты  же
знаешь, какой он аккуратный. Наверное, переживает... У  тебя  нитки,  иголка
есть?
   - Найдутся, - сказала Алла, думая о другом: не заболела ли  Люся?  Лоб  у
нее горячий, явно температура. Алла захватила с собой пакетик с пирамидоном,
мазью от нарывов  и  йодом,  но  куда  засунула  в  этой  спешке,  не  могла
вспомнить. Ладно, вечером, на привале, разыщет.
   Мальчишки валялись на траве и негромко  разговаривали.  Гошка  бросал  на
уединившихся  девочек  презрительный  взгляд:  мол,  развели   тут   телячьи
нежности! Однако и сам был доволен, что сделали  вынужденный  привал:  после
стычки с мужиком хотелось немного успокоиться,
   - Совсем забыл! - сказал Гошка. - У меня ведь папиросы. Закурим?
   Наслаждаясь  полной  безнаказанностью,  закурили.  Дым  пускали  неумело.
Витька боялся закашляться и поэтому не втягивал дым в себя.  Увереннее  всех
курил Гошка. У него был приличный подпольный стаж - полтора года.
   Коля Бэс отказался от папиросы. Он не курил и даже не хотел  попробовать.
Воспользовавшись остановкой, Коля спустился к реке  и,  сложившись  пополам,
как гигантский кузнечик, стал высматривать в осоке жуков и козявок.
   - Плохо без лодки, - сказал Сашка, глотая дым.
   - Достань, - усмехнулся Гошка.
   - Пока она плачет, пойду удочку закину, - сказал Сашка.
   - Чего это у тебя одно ухо красное и больше другого в два раза? - спросил
Витька.
   - Какое ухо? - сделал удивленные глаза Гошка. - Ах, это? Да тут я с одним
мужиком схватился. Из-за лодки. Он мне в ухо, а я из него  сделал  бифштекс!
Удар в челюсть - мужик с катушек долой. Поднялся - я  ему  правый  апперкот,
потом тычок в подбородок... В общем, полный нокаут!
   - Наверное, это был мужичок с ноготок? - съехидничал Витька.
   - Он меня долго помнить будет, - сказал Гошка. Подошли Алла и Люся. Слезы
у Воробьевой высохли, и вид у нее был смущенный.
   - Это все нервы, - сказала Люся.
   - А что это такое - нервы? - спросил Сашка, выглядывая из камышей.
   - Помнишь, мы опыты делали? - сказал Гошка. - На лягушечью  лапку  капали
кислоту, и она все время дергалась...
   - Не обращай внимания, - сказала Алла и обняла Люсю за плечи. - Мальчишки
из нашего дома всегда были толстокожими.
   - Плач Ярославны закончился, - сказал Гошка. - Можно в путь?

   Одно дело - плыть на лодке, другое - идти  пешком  вдоль  берега.  Ребята
исцарапали о колючки ноги. Витька чуть не наступил на змею. Не  прошли  и  с
полкилометра после того, как наткнулись  на  змею,  -  увидели  у  берега  и
дальше, до самой  опушки  леса,  множество  выгоревших  на  солнце  палаток.
Отдельно на пригорке уткнулась в небо высокая мачта со спущенным флагом.
   - А ну,  поворачивайте  отсюда!  -  услышали  ребята  не  очень  сердитый
возглас.
   Все остановились. От толстой сосны отделился худощавый боец с винтовкой и
уставился на них. На лице заинтересованность; вместо того, чтобы прогнать их
от лагеря, он заговорил:
   - Куда это вы разбежались?
   - Нам туда, - показал неопределенно Гошка.
   - Туда нельзя... Не видите - воинская часть.
   - А что вы тут делаете?  -  спросил  Сашка.  Боец  посмотрел  на  него  и
рассмеялся.
   - Кто же на такие вопросы отвечает?
   - Я просто так, - сказал Сашка.
   Боец с интересом взглянул на Аллу и вдруг раздобрился.
   - Присаживайтесь...  Ребята  купаются,  а  я  нынче  дневальный.  Сменюсь
вечером.
   Коля Бэс уселся на траву и тут же стал снимать тапочки.
   - Жмут? - полюбопытствовал боец.
   - Не надо было резиновые надевать, - сказал Коля.
   - У меня тоже жмут, - сказал боец. - Сапоги. Не так правый, как  левый...
Сколько  просил  старшину:  дай  другие.  Не  дает,  усатый  черт!  У  меня,
понимаешь, ступня широкая и подъем того...
   - Выкупаемся? - предложил Витька.
   - Здесь нельзя, - посерьезнев, сказал боец. - Вон там  сломанное  дерево,
видите? Туда идите.
   - Спасибо, - сказала Алла.
   - Вы, наверное, пионервожатая? - грубовато пошутил боец.  -  А  это  ваши
пионеры? - И бросил в сторону ребят насмешливый взгляд.
   - Товарищ боец, - заметил  Гошка.  -  На  посту  к  девушкам  запрещается
приставать.
   - Ты мне поговоришь, - нахмурился боец.  -  Я  дневальный.  А  часовой  и
дневальный - это большая разница, Дневальный на посту не  стоит.  Молоко  на
губах не обсохло, а туда же... учит!
   - Вы, наверное, повар? - спросил Гошка. - Борщи варите?
   - Я пулеметчик, - гордо сказал боец, взглянув на Аллу. - Поражаю цель без
промаха!
   - Не похоже, - ухмыльнулся Гошка.
   - Послушай, ты, салажонок, хочешь, чтобы я снял свой армейский  ремень  и
выпорол тебя?
   - Ремень не надо снимать, - сказал Гошка. - Выходи, поборемся...
   - Ты это серьезно? - засмеялся боец. - Да я тебя на дерево  заброшу...  И
будешь там висеть, как еловая шишка!
   - Смелее, пулеметчик! - подзадорил Гошка. Пулеметчик, хотя и был  щуплый,
но зато на полголовы выше Буянова. Лет ему восемнадцать - девятнадцать.
   - Я не виноват, - сказал боец,  улыбнувшись  Алле.  -  Придется  наказать
этого дерзкого мальчика.
   - Гоша, не надо, - сказала жалостливая Люся. - Он ведь тебя изобьет!
   Алла молчала. Она с любопытством ждала, чем все это кончится.
   Боец пошевелил узкими плечами, сжал и разжал кулаки.
   - Мне с одним и делать нечего, - сказал он. - Налетайте на  меня  втроем.
Этот длинный, в очках... пусть сидит.
   - Товарищ пулеметчик, - вежливо сказал Гошка, - я вас жду.
   По русскому  обычаю  они  обхватили  друг  друга  крест-накрест.  Секунду
потоптались на одном  месте,  и  в  следующее  мгновение  бравый  пулеметчик
шмякнулся о землю. А Гошка стоял над ним, наклонившись, и улыбался.
   - Вот те и раз! - растерянно произнес боец,  хлопая  глазами.  -  Это  ты
меня?
   - Руку вам подать или сами встанете? - все так же вежливо спросил Гошка.
   Боец вскочил  на  ноги,  и  они  снова  обхватили  друг  друга.  И  снова
пулем„тчик оказался на земле.
   - Это меня, Ваню Колокольцева, швыряют? - изумленно сказал  он.  -  Ни  в
жисть!
   В третий раз Ваня Колокольцев  продержался  минуты  две.  Гошка  каким-то
неуловимым приемом опять поверг его на землю.
   Пулеметчик поднялся, отряхнул с колен пыль и, глядя вбок, сказал;
   - Посидели - и будет... Тут воинская часть. На Аллу он больше не смотрел.
Подошел к кустам, зачем-то пощупал гимнастерку и, не оборачиваясь, буркнул:
   - Кому говорю? Сматывайте удочки!
   - До свидания, товарищ пулеметчик, - подмигнув ребятам, сказал Гошка.
   У него было великолепное настроение. На глазах у всех он  взял  реванш  у
Вани Колокольцева за ту увесистую  оплеуху,  которую  заработал  от  хитрого
мужика. Правда, мужик был не чета пулеметчику. С мужиком бы они и  вчетвером
не сладили. Когда Гошка занимался в спортивной  школе  вольной  борьбой,  он
освоил несколько эффективных приемов.  И  вот  пригодилось.  Гошке  особенно
приятно было, что на его триумфе присутствовала  Алла.  Он  видел,  с  каким
интересом она наблюдала за схваткой.
   - Молодец, - похвалил Витька. - Классический прием.
   - Мы же с тобой отрабатывали этот прием, - великодушно ответил Гошка.
   - Как ты его здорово... Надо же! - с восхищением произнесла Люся.
   Гошка хотел быть серьезным, как и полагается настоящему мужчине, но  губы
против воли расползались в довольной улыбке.
   Далеко за палаточным городком они повстречали  бойцов,  возвращающихся  с
учения.
   - Девушки, приходите в клуб, сегодня концерт, к нам артисты  приехали!  А
потом танцы! - несколько раз оглянувшись, крикнул один из них.
   Это, конечно, относилось к Алле, но Люся приняла и на свой счет:  тряхнув
своими кудряшками, улыбнулась и помахала бойцам.
   Лейтенант негромко скомандовал -  и  строй  дружно  затянул  песню:  "Три
танкиста, три веселых друга - экипаж машины боевой!"

   Эту последнюю мирную ночь ребята провели под открытым  небом,  у  костра.
Ночь была теплой и звездной. Тоненько зудели комары, но близко не  подлетали
- боялись дыма. Неподалеку сонно плескалась о берег река. Бесшумно пролетали
над головой ночные птицы.
   Только что поужинали. Коля Бэс прикалывал шпильками к картонке  пойманных
днем жуков. Отблеск огня плясал на стеклах очков. Коля  улыбался  и  напевал
себе под нос. Он был счастлив: перед самым привалом поймал  какого-то  очень
редкостного жука. Он всем показывал его  и  пространно  объяснял,  к  какому
семейству жесткокрылых жук относится.
   Витька обнаружил неподалеку несколько зеленых копен. Вместе с Сашкой  они
отправились за травой. Не спать же на голой земле!
   Алла собрала в котелок ложки и пошла к речке,  Гошка  немного  посидел  у
костра и двинулся вслед за ней.  Люся  -  она  убирала  в  вещмешок  хлеб  и
продукты - посмотрела ему вслед и вздохнула. Если бы она пошла мыть  посуду,
никто не отправился бы вслед. Люся вспомнила  белокурого  бойца  и  еще  раз
вздохнула. Боец улыбнулся ей и хотел что-то сказать, но тут все запели...
   Вернулись Сашка и Витька. Свалили у костра траву. Сашка запыхался, он  не
привык таскать тяжести.
   - А где они? - спросил Витька.
   - Кто они? - поднял на него глаза Коля.
   - Они... моют посуду, - сказала Люся. Щеки ее пылали, глаза неестественно
блестели.
   - Вдвоем? - спросил Сашка. - Мы, как ишаки, таскаем для всех траву, а они
прохлаждаются!
   Витька нагнулся и подбросил в костер сучьев. Губы его были крепко сжаты.
   - Что-то они уж очень долго, - сказала Люся, бросив насмешливый взгляд на
Грохотова. - Один несчастный котелок и несколько ложек моют уже полчаса...
   - Пойду погляжу, - сказал Сашка.
   - Сиди, - пробурчал Витька, зажмурившись от дыма.  Сначала  пришла  Алла.
Она поставила вычищенный котелок радом с мешками и  присела  на  корточки  у
костра. Коса соскользнул