а-
ваться с ним даже ночью.
   - Хочу ружейку! - вопил он на чистейшем смоландском наречии и  совсем
не радовался, когда мама, ослышавшись, приносила его кепчонку.
   - Не хочу шапейку! - орал Эмиль. - Хочу ружейку!
   И мама приносила ружье.
   Да, Эмиль обожал свое ружье, а еще больше - Альфреда, который смасте-
рил ему ружье. И неудивительно, что Эмиль  расплакался,  когда  Альфреду
пришлось ехать на Хультсфредскую равнину отбывать воинскую  службу.  Ты,
верно, не знаешь, что значит "отбывать воинскую службу"? Видишь ли,  так
в прежние времена назывались военные сборы, на которых учили солдатскому
делу. Все работники из Леннеберги, да и из других селений,  должны  были
отбывать военную службу и учиться воевать.
   - Подумать только! И надо же такому случиться, как раз когда приспело
время сено возить, - сказал папа Эмиля.
   Ему вовсе не улыбалось потерять Альфреда в разгар сенокоса,  в  самую
горячую пору. Но ведь работниками из Леннеберги командовал не папа  Эми-
ля, а король со своими генералами. Они-то и решали,  когда  этим  парням
ехать в Хультсфред учиться быть солдатами. Правда,  Альфред  должен  был
снова вернуться домой, когда его хорошенько обучат солдатскому  ремеслу.
А на это много времени не потребуется. Так что Эмилю  незачем  было  ре-
веть. Но он все равно ревел, а заодно с ним ревела и Лина. Потому что не
только Эмиль любил Альфреда.
   Альфред не плакал. Он сказал, что в Хультсфреде можно  вволю  повесе-
литься. А когда повозка с Альфредом покатила со двора и опечаленные  до-
мочадцы замахали ему на прощание, Альфред  ухмыльнулся  и  запел,  чтобы
никто больше не горевал. Вот какой куплет он спел:
   В городе Экше на Реннской долине
   Шведскую польку пляшут шутя,
   И с хуторов на Хультсфредской равнине
   Девицы в танцах кружат до утра.
   Халли-дайен, халли-далли-да,
   Балли-дайен, балли-далли-да...
   Больше из песенки Альфреда они ничего не расслышали, потому что вовсю
заголосила Лина, а вскоре повозка с Альфредом скрылась за поворотом.
   Мама Эмиля пыталась утешить Лину.
   - Не горюй, Лина, - уговаривала она. - Успокойся хотя бы до  восьмого
июля. Тогда в Хультсфреде будет праздник, и мы съездим туда  и  навестим
Альфреда.
   - Я тоже поеду в Хультсфред. Я тоже хочу вволю повеселиться и  навес-
тить Альфреда, - заявил Эмиль.
   - И я, - сказала маленькая Ида.
   Но мама покачала головой:
   - На этих праздниках ничего веселого для детей нет. Вы только потеря-
етесь в такой давке.
   - Потеряться в давке тоже весело, - убежденно сказал  Эмиль,  но  это
ему все равно не помогло.
   Утром  восьмого  июля  папа,  мама  и  Лина  поехали  на  праздник  в
Хультсфред, оставив Эмиля и маленькую Иду дома с  Кресой-Майей,  которой
велели присмотреть за детьми. Креса-Майя была маленькая  тщедушная  ста-
рушка; иногда она приходила в Каттхульт помочь по хозяйству.
   Маленькая Ида была доброй и послушной девочкой. Она тотчас  забралась
к Кресе-Майе на колени и потребовала страшных-престрашных сказок о  при-
видениях. Сказки отвлекли и развеселили Иду.
   Другое дело Эмиль. Он просто кипел от злости. С  ружьем  в  руках  он
взбежал на пригорок к конюшне, приговаривая:
   - Дудки, так я их и послушаюсь! Я тоже поеду в Хультсфред и вволю по-
веселюсь. Чем я хуже других! Решено. Поняла, Юллан?
   Последние слова были обращены к старой кобыле, которая паслась на лу-
жайке за конюшней. Был в Каттхульте и молодой жеребец, его звали Маркус.
Но в эту минуту Маркус бежал по дороге в Хультсфред, увозя маму, папу  и
Лину. Да, некоторым так можно уезжать из дома и веселиться!
   - Ничего! Кое-кто поскачет за ними следом, да так быстро, что  только
ветер в ушах засвистит! - сердито пробурчал Эмиль. - Едем, Юллан!
   Сказано - сделано! Эмиль накинул на кобылу узду и повел ее с лужайки.
   - Не бойся, - сказал он лошади. - Альфред обрадуется, когда я приеду,
а ты наверняка найдешь себе под пару какую-нибудь подружку, старую  доб-
рую кобылку. Будете вместе ржать, раз уж ты не сможешь, как я, вволю по-
веселиться.
   Он подвел Юллан к калитке, ему ведь нужно было на что-нибудь  влезть,
чтобы вскарабкаться ей на спину. Ух и хитер был этот мальчишка!
   - Гоп-ля! - сказал Эмиль. - Халли-дайен, халли-далли-да! Да, а попро-
щаться с КресойМайей? Ладно, попрощаемся, когда вернемся назад.
   Юллан затрусила вниз с холма. На спине у нее  гордо  восседал  Эмиль,
держа  ружье  наперевес.  Ружье  он,  конечно,  прихватил  с   собой   в
Хультсфред! Раз Альфред солдат, Эмиль тоже надумал пойти  в  солдаты;  у
Альфреда - винтовка, у Эмиля - ружье. Это все едино, теперь они оба сол-
даты. Иначе и быть не может, решил Эмиль.
   Юллан была совсем старой. Она не спеша трусила по холмам, а чтобы ло-
шадь не утратила интереса к путешествию, Эмиль  напевал  ей  песенку  на
чистейшем смоландском наречии:
   Кобылка чуть трусит рысцой,
   Совсем плоха, совсем стара.
   Ну не беда! Ну не беда!
   Пусть только довезет меня!
   Дорога ровная легла!
   И хотя Юллан на ходу дремала, едва переставляя копыта и спотыкаясь на
каждом шагу, всетаки в конце концов они прибыли в Хультсфред.
   - Эй! - закричал Эмиль. - Теперь мы вволю повеселимся!
   Но он тут же замолчал, широко раскрыв глаза от удивления. Он  слыхал,
конечно, что людей на свете тьма-тьмущая, но не знал, что все они  собе-
рутся именно здесь, в Хультсфреде.  Никогда  не  доводилось  ему  видеть
столько народу. Тысячи людей окружили огромную равнину со всех сторон, а
посредине, на площадке, шли военные учения. Солдаты вскидывали ружье  на
плечо, равнялись напра-а-во и нале-е-во и  вообще  делали  все  то,  что
обычно делают солдаты. Какой-то толстый старикашка разъезжал  верхом  на
коне; он фыркал, кричал на солдат и приказывал им, а они  слушались  его
не возражая и делали все, что он велел. Эмиля это удивило.
   - Кто же тут командует? Разве не Альфред? - спросил он стоявших  поб-
лизости крестьянских мальчишек.
   Но они только смотрели во все глаза на солдат и ничего не ответили.
   Сначала Эмиля тоже забавляло, как солдаты вскидывают ружья. Но вскоре
ему это надоело, и он захотел разыскать Альфреда. Ради чего же он  прие-
хал сюда? Но все солдаты были в одинаковых синих мундирах и похожи  друг
на друга. Найти здесь Альфреда было делом нелегким.
   - Ну и что ж, пусть Альфред сам меня увидит! - сказал Эмиль своей ло-
шади. - Он засмеется, подбежит ко мне, и пусть тогда этот злющий  стари-
кашка сам вскидывает ружье на плечо сколько ему вздумается.
   Чтобы Альфред, поскорее заметил его, Эмиль выехал вперед из толпы  и,
остановившись перед строем солдат, завопил что есть мочи:
   - Альфред, где ты? Выходи, давай повеселимся хорошенько! Разве ты  не
видишь, что я здесь?
   Конечно, Альфред увидел Эмиля - Эмиля в его кепчонке и с ружьем, Эми-
ля верхом на старой кобыле. Но Альфред стоял в строю  вместе  с  другими
солдатами и не смел подойти к Эмилю, опасаясь толстого злого старикашки,
который фыркал, орал и командовал без конца.
   Вместо Альфреда к Эмилю подъехал сам толстый злой старикашка и  очень
добрым голосом спросил:
   - Что случилось, мальчик? Ты потерялся? Где твои мама с папой?
   Таких дурацких вопросов Эмиль давным-давно не слыхал.
   - Это я-то потерялся? - спросил Эмиль. - Я-то здесь! А если кто и по-
терялся, так это мама с папой.
   Эмиль был совершенно прав. Его мама сказала,  что  на  Хультсфредской
равнине маленькие дети могут потеряться. Но теперь она сама вместе с па-
пой и Линой попала в страшную давку, и все они чувствовали себя потерян-
ными, потому что никто из них не мог даже пошевелиться.
   Правда, они видели Эмиля! Да, они видели, как  он  появился  в  своей
"шапейке", со своей "ружейкой" верхом на старой  кобыле,  и  папа  Эмиля
сумрачно сказал:
   - Ну, чует мое сердце, придется Эмилю стругать еще одного старичка!
   - Похоже на то! - подтвердила мама. - Но как бы нам добраться до Эми-
ля?
   В этом-то все и дело! Если тебе доводилось бывать на  празднике,  по-
добном хультсфредскому, ты поймешь, что там творилось. Как только солда-
ты кончили маршировать и ушли, огромная толпа, окружавшая равнину,  хлы-
нула туда со всех сторон. Началась страшная давка, и о том, чтобы  найти
Эмиля, нечего было и думать, самому бы не потеряться.  Эмиля  искали  не
только мама с папой, но и Альфред, который  получил  увольнительную.  Он
хотел повеселиться вместе с Эмилем. В страшной толчее на  Хультсфредской
равнине было, однако, совсем не просто кого-нибудь найти. Почти все, кто
там был, кого-то искали. Альфред искал Эмиля,  Эмиль  -  Альфреда,  мама
Эмиля - сына, Лина - Альфреда, а папа Эмиля искал маму. Вот она-то поте-
рялась по-настоящему, и папе пришлось искать ее битых два часа, пока  он
наконец не увидел ее, совершенно отчаявшуюся, зажатую  в  толпе  толстых
горожан из Виммербю.
   Но Эмиль не нашел никого, и никто не нашел Эмиля. Тогда он понял, что
пора хорошенько повеселиться одному, иначе он все упустит.
   Но прежде чем начать развлекаться, ему надо было пристроить  Юллан  к
какой-нибудь подружке, старой доброй кобылке, чтобы они ржали за  компа-
нию, ведь он почти обещал ей это.
   Никакой старой кобылки для Юллан Эмиль не нашел.  Но  зато  он  нашел
Маркуса, а это было куда лучше. На опушке леса, крепко привязанный к де-
реву, Маркус жевал сено. А рядом стояла их собственная старая повозка из
Каттхульта, которую Эмиль тотчас признал. Встретив Маркуса, Юллан замет-
но обрадовалась. Эмиль привязал ее к тому же дереву и бросил  ей  охапку
сена из повозки - сено в эту пору всегда возили с собой, - и Юллан  тоже
принялась жевать. Тут и Эмиль почувствовал, что от голода у  него  сосет
под ложечкой.
   - Но сена мне, однако, не хочется, - сказал он.
   Да и зачем ему сено? Ведь вокруг столько палаток, где продают сколько
угодно бутербродов с колбасой, булочек и пряников. Конечно, тем, у  кого
в кармане водятся денежки.
   И было на ярмарке полным-полно всяких развлечений для тех, кто  хотел
вволю повеселиться. Цирк и танцевальная площадка, увеселительные аттрак-
ционы, ресторанчики, карусель и другие развлечения. Подумать только! Там
был и шпагоглотатель, который умел глотать шпаги, и огнеглотатель, кото-
рый умел глотать огонь, и одна очень внушительного вида дама с  окладис-
той бородой, которая ничего не умела глотать, кроме разве кофе с  булоч-
ками, и то не чаще одного раза в час. От этого, конечно,  не  разбогате-
ешь, но ей повезло: у нее была борода. Она  показывала  свою  бороду  за
деньги и неплохо на этом зарабатывала.
   На Хультсфредской равнине за все надо было платить, а денег  у  Эмиля
не было.
   Зато, как вы уже знаете, он был хитрый мальчишка, и ему хотелось уви-
деть как можно больше. Он начал с цирка, потому что это оказалось  проще
всего. Надо было только взобраться на ящик по Другую сторону балагана  и
заглянуть в дырочку в парусине. Эмиль так смеялся  над  потешавшим  всех
клоуном, что в конце концов с грохотом свалился с ящика и ударился голо-
вой о камень. Тогда он махнул рукой на цирк. К тому же он сильно  прого-
лодался.
   - Какое уж тут веселье натощак, - сказал Эмиль, - а без денег еду  не
получишь. Надо чтото придумать.
   Он видел, что здесь, на Хультсфредской равнине, много разных способов
заработать деньги, так что и ему какой-нибудь мог пригодиться.  Огонь  и
шпаги он глотать не умел, бороды у него не было, что же  ему  оставалось
делать?
   Эмиль стоял в нерешительности и размышлял. Вдруг он увидел, что  пос-
реди толпы сидит на ящике бедный слепой старик и распевает песни.  Песни
были грустные и жалостные, но за них ему подавали деньги. На земле рядом
с нищим лежала шапка, и добрые люди все время бросали в нее  мелкие  мо-
нетки.
   "Так и я могу, - подумал Эмиль. - Здорово мне  повезло,  шапейка  как
раз при мне".
   Положив кепку на землю, он встал в позу и  принялся  горланить  песню
"Кобылка чуть трусит рысцой..." для всех, кому не лень было его слушать.
   Вокруг сразу же столпился народ.
   - Какой славный мальчуган, - говорили люди. - Наверное, он очень бед-
ный, раз поет здесь за деньги.
   В те времена было много бедных детей, которым нечего было есть. И вот
одна добрая женщина подошла к Эмилю и спросила:
   - Скажи, дружок, тебя чем-нибудь кормили сегодня?
   - Да ничем, кроме сена! - ответил Эмиль.
   Тут все стали его жалеть. А у доброго крестьянина-коротышки из  селе-
ния Вена даже слезы выступили на глазах. Он плакал от  жалости  к  этому
несчастному ребенку, бедному сироте с такой красивой кудрявой головкой.
   В кепку Эмиля полетели монетки в два, пять и  десять  эре.  И  добрый
крестьянин-коротышка из селения Вена выудил из карманов штанов монетку в
два эре, но тут же пожалел об этом и сунул ее обратно в  карман,  шепнув
Эмилю:
   - Если подойдешь к моей повозке, я накормлю тебя сеном вволю.
   Но теперь у Эмиля было полным-полно денег. Он подошел к палатке и на-
купил целую гору бутербродов, булочек, пряников и много-много сока.
   Проглотив мигом всю эту еду, он за четыре кроны и двадцать эре  сорок
два раза прокатился на карусели. Никогда раньше Эмилю не приходилось ка-
таться на карусели, он и не знал, что  на  свете  бывают  такие  веселые
развлечения.
   "Ну уж теперь-то я веселюсь от души, - думал он, крутясь на  карусели
так быстро, что его кудрявые волосы развевались по сторонам. - Много ин-
тересного было в моей жизни, но такого - никогда".
   Потом он вволю насмотрелся на шпагоглотателя, на огнеглотателя  и  на
бородатую даму. После всех этих удовольствий у него осталось  всего-нав-
сего два эре.
   "Спеть, что ли, еще и снова набрать денег? - подумал Эмиль.  -  Здесь
все такие добрые! "
   Но тут он почувствовал, что устал. Петь ему больше не хотелось, и  не
до заработка было... последнюю монетку в два эре он отдал слепому стари-
ку.
   Потом он еще немного послонялся в толпе, пытаясь найти  Альфреда,  но
безуспешно.
   Эмиль был не прав, думая, что все люди  добрые.  Попадались  и  злые;
кое-кто из них приехал в тот день на Хультсфредскую равнину. В те време-
на в округе бесчинствовал дерзкий вор по прозвищу  Воробей.  Его  боялся
весь Смоланд, а об отчаянных выходках Воробья немало писали в газетах  -
ив "Смоландском вестнике", и в "Хультсфредской почте". На всех  праздни-
ках и ярмарках, везде, где бывали люди  и  водились  деньги,  откуда  ни
возьмись появлялся Воробей и тащил все, что попадалось под  руку.  Чтобы
никто не мог его узнать, он всякий раз нацеплял на себя новую  бороду  и
усы. В тот самый день он приехал на  Хультсфредскую  равнину  с  черными
усами и в надвинутой на глаза черной широкополой шляпе и  так  и  шнырял
повсюду в поисках добычи. Но никто не знал, что на равнине  рыщет  Воро-
бей, иначе бы все перепугались до смерти.
   Будь Воробей поумнее, он не явился бы на Хультсфредскую равнину в тот
самый день, когда туда прискакал со своим ружьем  Эмиль  из  Леннеберги.
Угадай, что же там произошло.
   Эмиль не спеша бродил в поисках Альфреда и случайно вновь оказался  у
балагана бородатой дамы. Занавеска,  прикрывавшая  дверной  проем,  была
приподнята, и он увидел, что она считает деньги, проверяет, сколько  за-
работала в этот праздничный день на Хультсфредской равнине.
   Выручка была, как видно, немалая, потому что она  довольно  ухмыльну-
лась и погладила свою бороду. Вдруг она увидела Эмиля.
   - Заходи, малыш! - крикнула она. - Можешь смотреть на мою бороду сов-
сем бесплатно. Ты такой славный!
   Эмиль уже видел эту бороду, но ему неудобно было сказать  "нет",  раз
его так любезно пригласили. И к тому же совсем бесплатно. Он вошел в ба-
лаган со своей "шапейкой" и своей "ружейкой" и  уставился  на  бородатую
даму. Он насмотрелся на ее бороду не меньше чем на двадцать пять эре.
   - Откуда у вас такая красивая борода? - вежливо спросил он.
   Но бородатая дама не успела ему ответить. В ту же минуту чей-то наго-
няющий ужас голос прошептал:
   - Выкладывай деньги, а не то бороду оторву!
   Это был Воробей, который незаметно прокрался в балаган.
   Бородатая дама побледнела. Бедняжка, она  немедленно  отдала  бы  все
деньги Воробью, не будь с ней Эмиля. Он шепнул:
   - Возьми скорей мою ружейку!
   И бородатая дама схватила его ружье, которое Эмиль  так  предусмотри-
тельно ткнул ей в руки. В полутьме балагана бородатая дама подумала, что
ружье настоящее и из него можно стрелять. Но самое интересное... так ду-
мал и Воробей!
   - Руки вверх! Стрелять буду! - завопила бородатая дама.
   Воробей побледнел и поднял руки. Он весь дрожал от страха, пока боро-
датая дама зычным голосом, гремевшим над всей  Хультсфредской  равниной,
звала на помощь полицейских.
   Явились полицейские, и с тех пор никто и никогда больше не видел  Во-
робья ни в Хультсфреде, ни в каком-либо другом месте. И тогда настал ко-
нец воровству в Смоланде. Право слово, я не вру, вот как бывает на  све-
те!
   Бородатую  даму  очень  хвалили  и  в  "Смоландском  вестнике",  и  в
"Хультсфредской почте" за то, что она поймала Воробья. Но никто ни  сло-
вом не обмолвился об Эмиле и о его "ружейке". Так что, помоему,  настало
время рассказать правду о том, как все было на самом деле.
   - Повезло, что я захватил в Хультсфред и шапейку, и ружейку, - сказал
Эмиль, когда полицейские увели Воробья в кутузку.
   - Да, да, ты замечательный мальчуган, - сказала бородатая дама. - Мо-
жешь смотреть на мою бороду сколько хочешь совсем бесплатно.
   Но Эмиль устал. Ему не хотелось смотреть ни на какую бороду. Ему даже
не хотелось вволю повеселиться, и вообще ничего не хотелось.  Только  бы
поспать. Потому что над Хультсфредской равниной уже спустился вечер. По-
думать только, прошел целый долгий день, а Эмиль так и не нашел  Альфре-
да!
   Папа и мама Эмиля, да и Лина, тоже устали. Они без конца искали  Эми-
ля, Лина же не переставая искала Альфреда, и больше искать у них не было
сил.
   - Ой, мои ноги! - простонала мама Эмиля, а папа угрюмо покачал  голо-
вой.
   - Веселенький праздник, нечего сказать, - проворчал он. - Поехали до-
мой в Каттхульт, больше нам здесь делать нечего.
   И они потащились к лесной опушке, чтобы запрячь коня  и  тронуться  в
путь. И тут они увидели, что к дереву рядом с Маркусом привязана и Юллан
и что они вместе жуют сено.
   Мама зарыдала.
   - Где мой маленький Эмиль? - причитала она.
   Лина, дернув головой, в сердцах сказала:
   - Вечно он со своими проделками, этот  мальчишка!  Вот  уж  настоящий
сорвиголова!
   И тут вдруг папа, мама и Лина услыхали, что кто-то несется к  ним  во
всю прыть. Это был вконец запыхавшийся Альфред.
   - Где Эмиль? - спросил он. - Я искал его целый день.
   - А мне-то что до него, - зло сказала Лина и уселась в повозку, чтобы
ехать домой.
   Подумать только! Она тут же наткнулась на Эмиля!
   В повозке оставалось еще немного сена,  и  на  этом-то  сене  и  спал
Эмиль. Понятно, он проснулся, когда Лина взгромоздилась на него. И сразу
же разглядел того, кто прибежал сюда запыхавшись и стоял рядом с ним.
   Эмиль обхватил шею Альфреда, одетого в синий солдатский мундир.
   - Это ты, Альфред?! - спросил он.
   И тут же снова заснул.
   Потом хуторяне поехали домой в Каттхульт.  Маркус  тянул  повозку,  а
привязанная к повозке Юллан трусила сзади. Время от времени Эмиль просы-
пался и видел темный лес и светлое летнее небо; он  чувствовал  свежесть
ночи, вдыхал запах сена и лошадей, слышал, как стучат их копыта и  поск-
рипывают колеса повозки. Но все-таки большую часть пути он спал,  и  ему
снилось, что Альфред скоро вернется домой, в Каттхульт, к нему -  Эмилю.
Альфред непременно должен вернуться.
   Это было восьмого июля, когда Эмиль повеселился от души на  празднике
в Хультсфреде. Угадай, кто еще искал Эмиля в тот день. Спроси  Кресу-Ма-
йю. Нет, лучше не надо, а то она очень расстроится и на руках у нее выс-
тупят красные пятнышки, которые очень чешутся и потом долгодолго не схо-
дят.
   Теперь ты слышал, что натворил Эмиль и  сед