Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
яным звуком
падают под ноги другому мужчине. А тот взмахивает широким и длинным
ножом-парангом - рубит очищенные орехи пополам, бросает половинки к повети.
Поздоровались горячо, Амат и Радж даже обнялись, причем Амат комично
оттопыривал ладони, клейкие от скорлупы - чтоб не испачкать одежду гостя. А
с Янгом Амат поздоровался иначе - прижался лбом к его лбу, будто хотел
сделать "буки-буки", боднуть рогами, потом выставил пальцы буквой "V" и
уколол ими Янга в живот. Хорошее настроение было у Амата!
- Дядя, а где Натача? - спросил Янг, увертываясь, спасая свой живот.
- А вон, под кустами. Там и мать... Копру выколупывают.
Янг оставил Раджа разговаривать с Аматом, который снова схватил орех и
начал бить его об кол, а сам повернул за поветь.
Натача с матерью сидели под развесистым кустом бугенвиллей и
выковыривали из еще горячих половинок скорлупы сухие рыжие сморщенные куски
ядра - ту самую копру. Натача и так темная негритка, да еще измазалась...
Янг не выдержал, расхохотался.
- О-ой, Я-янг?! - будто пропела Натача. - Ты что, с неба свалился? - и
засветилась вся, застеснялась. - Мама, гляди, а Янг вырос! Ей-богу, даже
усики обозначились.
Тут уж Янг застыдился: ну да, еще что выдумала. А вслух сказал:
- Мне сегодня двенадцать лет исполнилось.
И лучше бы не говорил: эта вертушка вскочила на ноги и... чмок Янга в
щеку, чмок в... Нет, в другую щеку не успела поцеловать, Янг отшатнулся - и
еще больше застыдился.
- Я поздравляю тебя!.. Мы с мамой поздравляем. Только подарить тебе
нечего. На, хоть копры погрызи... Может, еще не завтракал сегодня.
- Когда это было... Но я не хочу есть, - сказал Янг, а сам подставил
пригоршни, взял Натачино угощение. Опустился возле них на траву, понемногу
успокаиваясь. Не думал, что его так взволнует встреча с Натачей.
- Ну, рассказывай, Янг, где вы теперь и что делаете, - ласково
попросила Према, Натачина мать. - А мы вот, видишь, где оказались. Шалаши
тут построили из веток - недалеко. Малыши там спят... А начнутся дожди, так
не знаю, как будет. Но спасибо Вишну, хоть это место нашли. Платят только
отцу нашему и вон тому мужчине, что раскалывает орехи на половинки... Ну и
сборщикам. А мы уже так тут помогаем отцу, потому что запарка у них. Надо и
орехи подготавливать для сушки, и за огнем следить, и ворошить, чтоб
просушивались лучше, и выковыривать из скорлупы, запаковывать в мешки. От
тонны копры платят, а на тонну орехов надо тысяч семь-восемь. Без рук
остаться можно.
Янг слушал пригожую Натачину мать и думал, что имя Према* очень
подходит ей. Украдкой любовался и Натачей, сравнивал их лица и видел, что
Натача как две капли воды похожа на мать. Он чувствовал, что после Раджа они
самые близкие и дорогие для него люди. На вопросы отвечал медленно, старался
говорить солидно, как взрослый. Даже похвастал, что теперь работает в
дельфинарии и дрессировщик Судир не может без него обойтись. Натача искренне
хохотала над фокусами Боби, она уже заочно полюбила этого хитренького
дельфиненка.
______________
* Према - любимая (сингал.).
- Иди уж, дочушка, отдохни немного, побегай с Янгом, - отпустила их
Према.
Натача обрадовалась.
- Пить хочешь? - спросила у Янга: увидела, с каким трудом он сжимает
губы, ворочает языком, жуя копру. И, не дожидаясь ответа, схватила в зубы
свой нож, задрала голову: на какую пальму залезть? Ага, вот на эту, слегка
наклонившуюся... И бросилась через кусты к пальмам. Вскоре Янг увидел ее
поверх кустов - девочка карабкалась на пальму ловко, как обезьяна. Через
несколько минут о землю застукали орехи. А потом и сама она явилась с кучей
орехов на руках - запыхавшаяся, глаза горят.
- Колено вон... ободрала, - не нашел что сказать Янг.
- А-ат... - равнодушно отмахнулась она и побежала с орехами к рабочему
с парангом в руках. - Срубите им маковки!
Тот срубил, а Натача раздала - Раджу, отцу... самому рубщику... А три
вскрытых ореха принесла под кусты, протянула самый большой Янгу.
- Дочушка, ты так больше не делай. Не дай бог плантатор увидит...
Распоряжаешься, как на своей плантации.
- Так что ж нам - изнывать от жажды? Да не обеднеет он из-за шести
орехов! - отмахнулась Натача. Дождалась, пока Янг не высосал свой орех,
схватила его за руку: - Побежали!
- Подожди, - остановил ее Янг. - Я погляжу, как у вас тут сделано... -
И повернул под поветь.
Пока глядели, Натачина мать вырыла под кустом довольно большую ямку,
принесла все выпитые орехи и присыпала землей и листьями. Так будет
спокойней.
Янг увидел, что принцип сушилки такой же, как и у них на Биргусе.
Только тут размах другой - не сравнишь... Не какая-то ямка с углями,
перекрытая бамбуковыми палками, а длинная канава... На ее дне горит сухая
скорлупа орехов, один жар, дыма почти нет, над канавою не помост из палок, а
железная решетка из толстой проволоки. За один раз можно разложить чуть ли
не тонну орехов.
- Ну, побежали, - повернулся Янг к девочке. - А куда?
- Куда глаза глядят!
Как это чудесно - бежать куда глаза глядят! И они побежали сначала
вдоль кокосовой плантации, путаясь в зарослях травы и кустов. Где попадались
синие цветы бугенвиллей или красные махровые гибискусы с длинными пестиками,
похожими на ершики для мытья бутылок, Натача срывала их и втыкала в свои
кудряшки. К концу прогулки голова ее напоминала удивительный чарующий букет.
Немного поплутали в кустах, потом разобрались, где они, и повернули назад.
Сердце Янгово трепетало от умиления и любви - такой красивой Натачу он
никогда еще не видел.
Натачино светло-розовое платье на груди зашнуровывалось и завязывалось
бантиком. Но пока лазили по кустам, он развязался, и кончик белого витого
шнурка болтался при ходьбе.
- Давай я тебе завяжу... - сказал Янг и, не ожидая согласия, принялся
завязывать. Бантик получился похожим на цветок из трех лепестков. Склонив
голову набок, Янг полюбовался: он чувствовал себя счастливым, хотя еще не
понимал, что с ним происходит.
- Нравится?
- Да, - улыбнулась Натача. - Научи и меня...
Янг научил ее завязывать бантик цветком.
В порыве откровенности он рассказал ей, как они с Абдуллой решили
обследовать с аквалангом озеро на Горном, поискать на дне золотых
самородков. Удивился, что Натача не только не загорелась этим, как когда-то
Абдулла, а даже немного испугалась.
- Янг, это же очень опасно! А вдруг с аквалангом что-нибудь случится? С
вами же Раджа не будет, не будете знать, что делать, утонете.
- Я один полезу, Абдулла будет наверху. И я уже знаю, как с аквалангом
управляться.
- А вдруг те, что искали золото, нападут? Они ведь, наверно, вооружены!
Они перестреляют вас!
- Я тебя не приглашаю, если боишься. А найдем самородки, то и с тобой
поделимся.
- Нет, я пойду! - твердо заявила Натача. - Вы же там без меня ничего не
сделаете. Либо попадете в беду, знаю вас. Я вам обеды буду варить.
- Ты думаешь, мы месяц там пробудем? День - не больше. Мы ведь
работаем, а у мистера Крафта не очень-то вырвешься.
- Все равно без меня вам не обойтись. Что надо подготовить, взять с
собою? Не станете же вы со своего Рая тащить?
- Нужно старое ведро и чтоб в его дне были пробиты гвоздем дырки. А еще
лучше - цинковый тазик.
Натача спросила:
- А когда вы приедете? Я же тут все не найду, надо будет в Компонг
наведаться. Я там и спрячу, в Компонге, что достану. Оттуда ближе будет
нести.
- Не знаю, когда приедем. Буду стараться побыстрей.
Янг даже и представить не мог, что все произойдет очень скоро. Не мог
представить и того, что случится в дельфинарии.
Глава седьмая
"1"
Они еще издалека увидели: у ворот дельфинария стоит запряженный мулами
большой, крытый брезентом фургон. Спереди на брезенте - белое пятно, на нем
нарисованы красный крест и красный полумесяц. Даже не полумесяц, а так -
словно очищенный банан. Мулы дружно щиплют из туго набитой сетки траву,
сетка тяжело покачивается на дышле. Из ворот вышел полицейский, за ним
мужчина в белом халате, о чем-то поговорили, оглядываясь на ворота. Мужчина
вытянул из фургона сложенные носилки - два бамбуковых шеста с прикрепленным
к ним брезентом, взял их наперевес и понес в ворота, полицейский двинулся за
ним.
Радж сунул в руки Янга тяжелую сумку, ускорил шаг. Янг поспешил вслед.
За воротами у проходной увидели немало народу. Немного на отшибе, на
вынесенном из проходной табурете, сидит, точно арестованный, Абрахамс - руки
на коленях, голова горестно опущена. За его спиной, опираясь на метлы, как
на ружья, точно в почетной страже, стоят две женщины-дворничихи. Янг видел
их впервые, должно быть, они убирают зеленую зону дельфинария.
Ближе к проходной двое полицейских, у их ног - саквояжи. Один, в
мундире, что-то записывает в блокнот, другой, в штатском, похоже начальник,
что-то диктует и время от времени поглядывает на двери проходной. Там двое
мужчин в белом держатся за торчком поставленные носилки и заглядывают внутрь
строения.
- Что случилось? - Радж недоуменно обводит всех глазами, задерживает
взгляд на полицейских и Абрахамсе. Полицейские незнакомые, не те, что
приезжали за Пуолом.
Штатский, не обращая внимания на Раджа, продолжал размеренно диктовать
результаты осмотра места происшествия.
- Ой, Радж!.. Ой, Радж! - будто ждал парней, чтобы пожаловаться,
Абрахамс. - Несчастный Малу! Бедные дельфины! О, что мне скажет мистер
Крафт?! Я же ему служил верой и правдой!.. Лучше бы мне на свет не родиться!
- Помолчите вы! - с нажимом бросил Абрахамсу штатский. - А вы чего тут
рот раскрыли? Театр нашли... А-а, вы Радж Синх? Упоминали тут такого...
Стойте, коли явились, и молчите. Дойдет очередь и до вас.
Янг нагнулся под руку мужчины в белом, заглянул в проходную. На полу
лежал кто-то скорчившись. В него целился фотоаппаратом то так, то этак
лысенький староватый малаец, время от времени ослепительно сверкала вспышка.
Выбирая место для очередного снимка, лысенький все подергивал и
откидывал от себя назад тяжелую сумку с батареей. Был в проходной и доктор,
стоял в глубине спиной к выходу и звякал инструментами в сумке. Янг снова
взглянул на лежащего и в ярком свете вспышки разглядел его сине-черное лицо.
Янгу стало нехорошо, он перевел взгляд на стол, где стояла начатая бутылка
вина "Дрымз сейл" ("Парус мечты"), валялись куски лепешки и вареного мяса.
Фотограф два раза щелкнул-заснял и то, что было на столе, два раза -
застекленный стенд с ключами, и повернул к выходу. Зашагал к двери и доктор,
собиравший свою сумку.
- Можете забирать, - бросил он санитарам с носилками.
Янг отступил в сторону, уцепился за руку Раджа.
- Господин офицер, по всем приметам - отравление, - коротко сказал
доктор тому, что был в штатской одежде. - Яд быстродействующий, смерть
наступила часа четыре назад. Отрава была в вине... Впрочем,
патологоанатомическое исследование покажет.
Санитары пронесли носилки с трупом. Лицо умершего не было прикрыто.
- Малу?! - воскликнули Радж и Янг. Узнали в конце концов сторожа.
Доктор тем временем угощал сигаретами фотографа, полицейских. Радж
узнал его: тот самый, что был в дельфинарии, когда погибла Джейн, из клиники
Энтони Рестона.
Офицер вошел в проходную, сгреб на бумагу то, что лежало на столе, а
бутылку вынес, засунув в горлышко мизинец.
- Пробкой надо заткнуть. Пусть и содержимое бутылки исследуют, и
дактилоскопические снимки сделают, - сказал полицейский-писарь.
Офицер с бутылкой отдал ему в руки бумажный сверток с едой, а сам
вернулся в проходную поискать пробку. И нашел, вынес бутылку уже иначе -
указательным пальцем правой руки держал под донце, а таким же пальцем левой
руки нажимал на пробку. И сверток и бутылку спрятали в саквояж, стоявший у
ног.
- Ну, как вы себя чувствуете? - обратился офицер к Абрахамсу. - Сможете
повести нас к бассейну?
- А я, может, там уже не нужен? - спросил доктор и как бы пошутил: -
Надеюсь, больше трупов не будет? Протокол судмедэкспертизы я вам завезу.
- Всего доброго, - бросил офицер, отпуская его.
Абрахамс стоял возле табуретки на дрожащих подгибающихся ногах, охал и
громко говорил:
- А я же ни в чем не виноват... За что же вы меня как арестанта
держите? Я ведь первый увидел, что дельфинов нет. Приплыл с рыбою к шлюзу,
гляжу: а что это дельфины не плещутся, не встречают меня? Всякий раз чуют
рыбу, волнуются, на хвост становятся, за шлюз заглядывают, на берег клювы
кладут... А тут тихо-тихо... - Абрахамс говорил все это, видимо, для Раджа,
будто искал у него поддержки и спасения, потому что полицейские слушали
невнимательно, с иронией. Наверное, не первый раз уже рассказывал. - Бегу к
Малу... Ноги - как ватные... Что же это такое, как это он не укараулил
дельфинов? Я же не думал, что их украли, думал - кто-нибудь шлюз открыл, а
они и поубегали... Прибегаю, а там Малу лежит неживой. Я ведь первым
позвонил вам, а за что же вы меня заарестовали? Почему никуда не пускаете? У
меня же рыбы стоит полная лодка, протухнет на солнце. Может, кто еще купил
бы... хоть не всю... И то меньший убыток был бы.
- Помолчи, старик. Снявши голову, по волосам не плачут, - бросил
офицер. - Топай быстрей... Вот как будем тебя допрашивать для протокола,
тогда и расскажешь все по порядочку.
- Али пришел! - звонко выкрикнул Янг, оглянувшись, и поставил сумку. -
На смену пришел, а Малу нету...
Все остановились, поглядели в сторону проходной. На лицах полицейских
даже усмешки заиграли при виде того, как Али растерянно топчется возле
проходной, разводит руками и, наконец, кричит им: "Э-эй!"
Офицер приказал Раджу:
- Бегом туда и назад... Скажи, чтоб никуда не отлучался с поста. С ним
еще будет особый разговор.
Радж быстро сбегал к проходной и сразу присоединился к группе. Все шли
медленно, поджидая его.
- А мистер Крафт где? - спросил у Абрахамса второй полицейский. - Вы же
говорили, что в такую пору он обычно и является.
- На Главный поехал, в Свийттаун. Дела у него... Обещал сегодня
вернуться, а когда - кто знает?
- Ясно. Помолчи, старик.
- Боже, я же молчу как рыба.
Подошли к перекидному мостику, остановились, водя взглядом по бассейну,
по берегам, по трибунам.
- Что изменилось в сравнении со вчерашним днем? - спросил старший
полицейский у Абрахамса.
Заведующий хозяйством завертел головой, глядя то в одну, то в другую
сторону, пожал плечами. Радж и Янг тоже смотрели во все глаза. Одно новое
заметили: за мостиком справа, на берегу рукава, стоит на четырех колесах
передвижная помпа. Один толстый, едва двумя ладонями охватить, гофрированный
рукав опущен в воду, другой, более длинный, отведен в сторону и перекинут за
шлюз. Но это новое ни о чем особенном не говорило.
- Ничего, ей-богу, ничего... - промолвил наконец Абрахамс. - Я только
там, где стоит ялик, на берегу, видел много следов на песке.
Пошли через мостик, откинув воротца. От мостика влево по берегу и возле
резиденции Судира - асфальт. А вправо - песок-ракушечник с галькой, такое
покрытие было и на площадке возле душа, и возле Раджевой кладовки и третьих
дверей, где находился склад Абрахамса, и на дорожках между газонами с
кустами. Похоже, можно было узнать на песке возле мостика и на дорожке, что
вела за шлюз, мужские следы.
Прошлись берегом вдоль перил, под вышкой. Прошлись - и тоже ничего
подозрительного не заметили. Возвращались назад, и Радж обратил внимание на
то, что край помоста как бы в крови - засохшей, побурелой. Начали
присматриваться внимательней и полицейские, увидели бурые пятна и на
асфальте и на песке. Офицер показал жестом, чтобы и пятна и следы не
затаптывали, и фотограф начал сверкать вспышками лампы. Повернули на дорожку
вправо и заметили, что следы стали глубже (песок был мягче), а в одном месте
даже вывернута бамбуковая дужка в ограде-заборчике. Видать, люди шли с
грузом. Фотограф еще несколько раз сверкнул вспышкой, снял и вывернутую
дужку.
- Чтоб понести дельфина, сколько человек надо? - спросил штатский у
Раджа. Решил, наверное, что он больше других разбирается в этом деле.
- Маленького Боби вдвоем можно поднять. А такого, как Дик, и вчетвером
не донести, - ответил Радж.
- Сколько они могут прожить без воды? - снова спросил тот.
- Несколько часов. Но поливать надо... А лучше всего их перевозить в
больших ваннах с водой.
Возле ялика с рыбой фотограф завертелся еще проворнее. Тут и следов
заметили больше, обнаружили даже вмятины от двух сходней, их клали на
расстоянии шага одни от других, чтоб можно было подниматься на борт сразу
группой.
- Какая тут глубина? Катер может подойти? - спросил офицер, вытянув шею
над водой.
- Может. Наш "Нептун" сюда заходит, - разом ответили Абрахамс и Радж.
- Значит, подплыли на катере... Дельфинов несли по двум сходням. Одного
поранили, когда вылавливали. А как вы их ловите - сетями? - старший
полицейский спросил это у Абрахамса.
- Да... Только надо очень осторожно с ними, а то и утопить можно, -
охотно объяснял Абрахамс.
- Я думаю, их не сетью вылавливали, - сказал Радж. - Сетью не очень
легко... Их просто брали одного за другим с помоста. Они у нас любят на
помост выскакивать. Есть даже такой трюк: выскакивают, укладываются, как
поленья дров. Ну, а им за это рыбку дают. Кто-то знал об этом или видел и
использовал такой шанс.
- А они кого попало слушаются? Любой может приказать, поманить? -
спросил тот, что писал.
- Лучше всего слушаются Судира, дрессировщика, - ответил Радж.
- Боби сам любит вылезать, без команды, - вмешался в разговор Янг. -
Увидит меня и первый - шмыг на помост, раскрывает рот... - голос Янга
задрожал, ему вдруг до слез жалко стало Боби. Так мало поплавали вместе - и
на тебе, злые люди их разлучили. "Бедный Боби. Где он теперь? Живой ли? Чья
это кровь была на помосте и на дорожке?"
- Так вы сказали, что слышали, как ночью стучал мотор? - обратился
офицер к одной дворничихе.
Женщины тихонько шли следом за всеми.
- Да!.. Я возле малой арены была. И слышала, как раз в этой стороне -
ду-ду-ду-ду, - оживилась та.
- Чего же вы не подошли, не поинтересовались? - не выдержал тот, что
вел протокол.
- Я подумала... Да тут же много чего носится по воде, может, кто-то и
заблудился.
- Дворники дежурят каждую ночь? - спросил у Абрахамса офицер.
- Нет, изредка. Они дежурят только в те ночи, когда нет на месте Раджа.
А в эту ночь его не было, отпросился с мальчиком на сутки. - Абрахамс начал
понемногу приходить в себя, соображать кое-что.
- Во сколько часов приходит на работу дрессировщик... Судир, или как
его? - расспрашивал офицер.
- Да, Судир. Должен подойти уже. Вчера он только заглянул в дельфинарий
и ушел. А сегодня же нормальный рабочий день, - сказал Абрахамс и
спохватился: - Хотя какой же он нормальный? Боже, боже...
- Примерная картина уже выясняется... Никому никуда не отлучаться,
будем еще разбираться с каждым в отдельности, - повернулся офицер, собираясь
уходить. - Свободное помещение у вас есть? - обратился о