ждать так ждать, и у нас началась странная
жизнь. Я готовила обеды. Обстирывала и обихаживала мужа  по-
прежнему, а он крутил любовь со своей лахудрой с моего,  так
сказать,  официального согласия. Время шло,  муж  ничего  не
решал,  а потом я поняла, что его-то как раз такое положение
очень устраивает.
      Первой  не выдержала, естественно, я. Квартира  у  нас
двухкомнатная, сын в одной комнате, мы - в другой.  А  диван
один, он приходит поздно ночью и ложится рядом, выселить его
на  кухню я не могла, потому что мы должны были притворяться
перед  Лешкой. Сами посудите, куда это годится?  И  однажды,
когда  Лешки не было дома, я вытащила из кладовки чемодан  и
сказала мужу:
      -  Знаешь, дорогой, решай прямо сейчас - либо ты  там,
либо  ты  здесь. Я так больше не могу. С Лешкой  объяснишься
сам.
      Он  сказал,  что я его вынудила к этому  шагу,  собрал
чемодан и ушел.
      Потом  вернулся, прямо с лестницы попросил прощения  и
gcbl   ли   не   на  коленях  умолял  меня,   чтобы   я   не
восстанавливала  против  него  Лешку  и  разрешила   с   ним
видеться.   Да   мне  это  и  в  голову  не  приходило!   Он
действительно обожал Лешку с детства, много с ним занимался,
вечно  ходил  на  все родительские собрания  и  праздники  в
детском  саду. Словом, расстались мы почти по-хорошему,  как
интеллигентные люди, это свекровь моя так выразилась. Она  в
наши  отношения  не вмешивалась, вообще у нее  свои  друзья,
поклонники, она вечно занята, бегает по театрам и выставкам,
ей не до нас.
      Это  было почти два года назад, Лешка тогда заканчивал
десятый  класс,  впереди был последний год  в  школе,  самый
ответственный. Муж по-прежнему продолжал заниматься Лешкиным
воспитанием, вникал во все его учебные проблемы  и  довольно
часто  бывал у нас. Я была не против его присутствия, потому
что  тогда  как  раз устроилась работать в  Витькину  фирму,
домой приходила не раньше девяти совершенно без сил, поэтому
хорошо, что за Лешкой присматривал отец.
      Лешка у нас был умненький. Еще в детстве он не играл с
мальчишками  во  дворе, а сидел в уголке и читал  книжки.  В
школе был круглым отличником, а в старших классах поступил в
физматшколу,  и  учителя все в один  голос  кричали,  что  у
нашего  сына  какие-то  необычайные  способности  к  физике.
Господи, ну кому в наше время нужен физик? Тем не менее  мой
ребенок решил поступать в университет.
       Мы   с   бывшим  мужем  устроили  форменную  баталию.
Переругались вдрызг, он кричал, что я зарываю Лешкин  талант
в  землю, а я - что он хочет, чтобы наш сын окончил свои дни
в нищете. В конце концов последнее слово осталось за Лешкой,
он  собрался-таки  в  университет, а  потом  ему  предложили
поехать  в  Штаты  по  программе  для  школьников.  Он  сдал
выпускные экзамены, поступил в университет и уехал на год  в
штат  Джорджию. Его папочка вначале тоже был недоволен, даже
высказал  мне что-то про то, что я решила сплавить  ребенка,
потому  что  он мне тут мешает, но я быстро его укоротила  и
доказала, что Лешке там будет лучше и еще он выучит язык.
      Когда  из  окна аэропорта я увидела Лешкин  самолет  в
воздухе,  слезы вдруг буквально хлынули из меня.  Это  очень
странно,  потому  что плачу я крайне редко и  только  тогда,
когда  меня  никто не видит. Борис, это моего бывшего  зовут
Борис,  а  сын  - Алексей Борисыч, так вот Борька,  кажется,
первый  раз  в  жизни  увидел меня зареванной,  всполошился,
жалостливо посмотрел, а потом предложил:
     - Поедем куда-нибудь, посидим.
      Но  я  уже взяла себя в руки, к тому же надо  было  на
работу, поэтому я вежливо поблагодарила его и отказалась.
      Это было в прошлом августе, сейчас март, Лешки нет, но
почему-то  мы  с  Борисом все равно видимся довольно  часто.
Лешка  из принципа пишет письма только на мой адрес, поэтому
Борька  вечно  торчит здесь. Вообще-то он очень  скучает  по
Лешке, иногда заходит в его комнату и просто там сидит.
      Тогда  в  августе  после отъезда Лешки  мне  очень  не
понравилась  жалость во взгляде моего бывшего мужа.  Поэтому
я, недолго думая, завела себе любовника, вернее, не то чтобы
+n!."-(*   ,   а  так,  сердечного  приятеля.   Мы   немного
повстречались, а потом как-то само собой все прошло.  Борька
на  это  время куда-то пропал, потом опять появился.  Там  у
него  с его лахудрой, по-моему, не очень-то. У нее есть сын,
помладше Лешки, очень избалованный. Сама Борькина новая жена
очень  деловая, крутая, много работает. Я ее как-то  видела:
одета  хорошо, может произвести впечатление. Непонятно,  что
она  могла  найти  в  моем бывшем муже,  он-то  как  раз  не
красавец, росту среднего, сам тощий. Зарабатывал он не  ахти
как,  с ним мы перебивались, а новая жена купила ему машину,
чтобы  он ее на работу возил, а после отъезда Лешки устроила
его  в банк, он вообще-то хороший программист, соображает  в
этом  деле. Я никогда не расспрашиваю моего бывшего  мужа  о
его  личных делах: мы официально развелись, он для меня лишь
отец  моего ребенка, какое мне дело до его отношений с женой
и комплексов вины? У меня своих проблем хватает.
     Зазвонил дверной звонок. Я поковыляла открывать. Увидев
меня в халате, Борька удивился:
     - Ты заболела, что ли?
      -  Да нет, ничего. Слушай, мне так неудобно. Я тебя  с
места сорвала, а письмо-то на работе осталось.
     Он расстроился, но виду не подал.
      -  А я уже машину на стоянку поставил, думал, посидим,
чаю попьем.
      Вот еще, чаем я его буду поить, пусть его жена поит  и
кормит!
      -  Извини,  у  меня  и  к  чаю ничего  нет,  стоически
держалась я.
     - А это ничего, я тут принес, - он протянул мне пакет.
     Я заглянула: сыр, ветчина, даже батон и торт шоколадно-
вафельный,  мой любимый, кокосовый. Ну надо же! Пахло  очень
вкусно,  есть  хотелось  зверски. И я  проявила  слабость  -
согласилась на чай.
      -  Ну  ладно, ставь чайник, я сейчас. Я взяла  пузырек
перекиси водорода, вату, бинт и удалилась в ванную. Когда  я
заставила  себя взглянуть на свое колено, мне  стало  плохо.
Колготки  буквально заскорузли от грязи  и  крови,  все  это
засохло,  стянулось и вид имело ужасный. Я  вылила  на  вату
перекиси,  стала  промокать, но там нужен  был  не  аптечный
пузырек,  а  цистерна. Терпение никогда не входило  в  число
моих  добродетелей, я дернула за колготки и, не удержавшись,
застонала.  Тут  же  раздался  стук  в  дверь,   и   Борькин
обеспокоенный голос спросил:
     - Милка, ты там жива? Что случилось? Открой!
      Пришлось  открыть. Борька посмотрел на мою  коленку  и
выволок меня на кухню, где было больше света.
      - И ты с этим сидела весь день? Что там у вас, аптечки
нет?
      Если бы он знал, что я с этим не сидела, а шлялась  по
холоду  и  грязи, по чужим дворам и подъездам,  что  бы  он,
интересно, тогда сказал? Борис усадил меня на стул посредине
кухни, разорвал старое полотенце на салфетки, налил в  тазик
теплой воды и положил мокрую салфетку мне на колено.
      - Вот держи, долго надо сидеть, чтобы отмокло. Слушай,
b%!% же укол надо делать против столбняка.
      - Да отстань ты! Укол еще я буду делать, йодом помажь,
и все.
     - Как тебя угораздило-то?
      -  Ну,  бежала за троллейбусом и упала. Он  был  такой
заботливый,  прямо  курица-наседка. Меняя  салфетку,  Борька
опустился передо мной на колени, так ему было удобнее.
     - Ну вот видишь, Сейчас отойдет и грязи станет меньше.
      Халат мешал, тогда он расстегнул нижнюю пуговицу.  Мне
совершенно  не  хотелось сидеть перед ним в  таком  виде,  я
сделала попытку встать, но он прямо закричал на меня:
      -  Не  дури,  сиди  на месте, ты  что,  не  понимаешь,
инфекция попадет, будет заражение!
       Я   подчинилась.  Он  еще  долго  возился,   промывал
перекисью,  потом нашел в холодильнике синтомициновую  мазь,
туго  забинтовал  мою многострадальную коленку  и,  наконец,
отпустил меня с миром. Потом мы пили чай. Мне стало лучше, и
я наконец обрела способность соображать.
      В  голове,  как на пленке, замелькали кадры пережитого
дня.  Страшно  жалко  стало себя,  вспомнила  Витьку,  Леру,
потерянные деньги.
     Я вспомнила о перчатке, которая точно валялась там, под
тумбочкой,  когда я была в Лериной квартире  в  первый  раз.
Если  допустить, что это была Лерина перчатка, а  я  в  этом
почти  уверена, то, значит, Лера все-таки побывала  в  своей
квартире, а потом куда-то делась. Во всяком случае,  муж  ее
видел и должен знать, где она. К телефону он не подходит.  А
если   сейчас  поехать  туда,  поговорить  с  ним  спокойно,
рассказать про деньги, припугнуть, наконец, то он может дать
мне   какую-нибудь  информацию,  тогда  будет   что   завтра
рассказать Витьке. Тут я заметила, что Борис стоит в  дверях
кухни и внимательно на меня смотрит.
     - Ты что?
      - О чем ты думаешь? У тебя на лице отражается активная
работа мысли.
      Это  он намекает, что думающей единицей в нашей  семье
всегда был он, а у меня с соображением было не очень. Что ж,
может, он и прав, но жизнь заставит и научит всему.
      -  Послушай, ты не мог бы отвезти меня сейчас  в  одно
место?
      -  Что? - он прямо глаза вытаращил. - Ты в таком  виде
куда-то  собираешься?  Да  тебе  нужно  принять  аспирин   и
ложиться  в  постель немедленно, колено  поберечь.  Ты  что,
совсем  с  ума сошла, тащиться куда-то на ночь  глядя,  ведь
одиннадцатый час уже!
      Что-то слишком уж он всполошился, следовало немедленно
поставить его на место. Я заговорила вежливо, но твердо:
      -  Послушай, я тебе очень благодарна, что ты  со  мной
возился,  и за чай спасибо, но позволь уж мне самой  решать,
что  мне сейчас необходимо. Не беспокойся, к хахалю я бы  не
поперлась  с  такой  коленкой, это  по  делу,  причем  очень
важному. Мне самой тяжело, поэтому и прошу тебя отвезти.
     Он понял мой намек, чтобы не лез не, в свое дело.
     - Конечно, раз надо, я отвезу.
      Я  надела джинсы, куртку с капюшоном, удобные ботинки,
которые  не  скользили, а Борис пока  сходил  на  стоянку  и
подогнал машину к парадной.
      Позвонив  из  автомата недалеко от  Лериного  дома,  я
услышала короткие гудки. Это хорошо, что занято, значит,  он
дома.  Однако,  заглянув в окна квартиры, я не  увидела  там
света.  Попросив  Бориса подождать  в  машине  за  углом,  я
задумалась:  звонить или не звонить в квартиру.  Определенно
муж там, но может не открыть дверь и будет сидеть в запертой
квартире. Ведь жена пропала, надо в милицию сообщать,  а  он
ни мычит ни телится. Все-таки надо пойти и позвонить, но что-
то  подсказывало мне подождать. Зайдя во двор Лериного дома,
я  нашла удобный наблюдательный пункт в тени гаража,  откуда
нужный подъезд прекрасно просматривался, а я сама оставалась
незаметной.  Позиция была хорошей во всех отношениях,  кроме
одного: через несколько минут мне стало страшно холодно.
      Ботинки были достаточно удобные, но подошва тонковата,
и   ноги  скоро  совершенно  заледенели.  Я  притопывала   и
приплясывала, как извозчик на морозе, и боялась,  что  такие
активные телодвижения делают меня слишком заметной.
       Вдруг   дверь  подъезда,  за  которой  я   наблюдала,
открылась, и из нее, воровато оглядываясь, вышел  человек  с
огромной  клетчатой  сумкой. Я замерла, стараясь  разглядеть
этого человека. Над подъездом горел фонарь, и было отчетливо
видно,  что, вне всяких сомнений, это был Лерин муж.  Почему
он  так  подозрительно оглядывается? И  сумку  явно  еле-еле
тащит  - у него там что-то совершенно неподъемное. Обычно  с
такими  огромными клетчатыми сумками ездят челноки,  но  они
возят  в них одежду - свитера, куртки, дубленки турецкие,  -
поэтому  сумка  выдерживает, но этот-то  еле  тащит,  и  как
только ручки не оторвутся!
      Задавая  себе  кучу  бесполезных вопросов  и  стараясь
оставаться незамеченной, я двинулась за этим типом,  держась
в  тени.  Он  вышел на улицу, подошел к бежевой "пятерке"  и
стал   запихивать  сумку  на  заднее  сиденье.  Я  стремглав
бросилась  за  угол, вскочила в Борькину  машину,  не  успев
отдышаться,  и  принялась  бешено  жестикулировать.  Хриплым
шепотом я попросила его объехать дом и следовать за бежевыми
"Жигулями".  Он  выполнил  мою команду,  не  задавая  лишних
вопросов, видимо, отчаялся что-нибудь понять.
     "Пятерка" только-только тронулась, и мы поехали за ней,
стараясь  не  потерять  ее  из виду.  Сначала  мы  ехали  по
проспекту, выехав с Петроградской, миновали Каменный остров,
у Черной речки свернули в сторону Новой Деревни.
       Неподалеку   от  Серафимовского  кладбища   "пятерка"
подъехала  к железнодорожному переезду. Переезд был  закрыт:
на путях стоял бесконечный состав, концы которого терялись в
темноте  и  справа, и слева от переезда. Я попросила  Бориса
остановиться подальше, чтобы из "Жигулей" нас не было видно.
Кроме  нас, у переезда никого не было. Состав стоял насмерть
и  уезжать  не  собирался, похоже, никогда.  Я  не  отводила
взгляда  от  переезда.  Еле  видный  в  темноте  на  большом
расстоянии, водитель "пятерки" вышел из машины и вытащил  из
нее  что-то большое и тяжелое. Ясное дело, это была та самая
.#`.,-  o  дорожная сумка. Он подтащил свой  багаж  к  самым
путям.  В этом месте на самом переезде стояла длинная низкая
железнодорожная платформа с какими-то бесформенными ящиками,
укрытыми чехлами и запорошенными снегом.
      Мужчина  поднял  свою  сумку,  причем  даже  на  таком
расстоянии было видно, какого труда это ему стоило,  взвалил
ее  на  платформу  и обеими руками стал заталкивать  внутрь,
между  ящиками, забрасывая сумку снегом, затем бегом побежал
к  своей  машине,  развернулся и поехал назад.  Мы  медленно
двигались ему навстречу, к переезду.
      Убедившись, что он возвращается в город, я решила, что
дальнейшая слежка вряд ли что-нибудь даст, и сказала Борису,
что мы тоже можем возвращаться. Что-то подсказывало мне, что
ехать за Лериным мужем сейчас не стоит и говорить с ним тоже
не  стоит.  Странное дело: у меня никогда  не  было  развито
чувство  интуиции,  а  в  последнее время  внутренний  голос
просто все время подавал мне советы, и я его слушалась.
     В машине мы молчали, Борька довез меня до дома, сказал,
что заедет завтра за письмом, и уехал.
      Старшина  Синицын шел вдоль состава,  освещая  фонарем
двери  вагонов  и  грузы на открытых платформах.  Сегодня  в
линейный  отдел  транспортной  милиции  поступил  сигнал   о
вскрытии контейнера в товарном составе на седьмом пути.
       Сигнал  надо  было  проверить,  послали  Синицына   и
Журавлева,  но  у Журавлева подружка живет поблизости,  а  у
подружки  муж  сегодня в ночную смену.  Ну,  понятное  дело,
пришлось  прикрыть  напарника, и  вот  теперь  Синицын  один
бредет  вдоль этого бесконечного состава... А  вдруг  там  и
правда  грабят - что он сможет один сделать? Но пока  сигнал
не  подтверждался.  Пломбы на всех  контейнерах  в  целости,
видимых следов нигде не отмечено... А тут еще что такое?
        На   открытой   платформе,   между   ящиками,   чуть
припорошенная  снегом, лежала огромная  клетчатая  сумка,  с
такими ездят на промысел челноки. А тут-то она что делает?
      Старшина  вскарабкался на платформу, развернул  сумку,
удивившись ее тяжести, и потянул "молнию". Пожалуй,  он  сам
не  знал, что ожидал там увидеть - может, кто-то из поездной
бригады  провозит  левый  груз, - так  почему  на  виду?  Уж
железнодорожники-то такие тайники знают! И потом - почему не
забрал? Забыл, что ли, по пьяни?
     Но когда из сумки высунулась женская рука, привычный ко
всему  старшина чуть не свалился с платформы.  Поняв,  какую
находку  ему  подкинула  судьба, он  длинно  и  выразительно
выругался. Главное, как теперь Журавлева от бабы высвистать?
Сейчас ведь черт-те что начнется, народу понаедет - страшное
дело,   а   где  Журавлев?  Нету  Журавлева...   ох,   будут
неприятности!
      Старшина  Синицын как в воду глядел.  Народу  на  труп
понаехало   -   и  оперативники  из  отдела   особо   тяжких
преступлений, и свои, из транспортной милиции, и эксперты из
города, так мало того - еще и бригада телевизионщиков.
     От этих, конечно, больше всего беспорядка. Всюду лезут,
всех  отталкивают,  считают  себя  важнее  всех,  как  же  -
четвертая власть! Одно хорошо - осветили как следует  своими
,.i-k,(  прожекторами место действия. И торопятся, торопятся
- хотят к выпуску новостей успеть. Успели.

                      Вторник, 23 марта

       Ночью  Мастер  спал,  как  обычно,  спокойно  и   без
сновидений.  Накануне он побывал у места работы. Осмотрелся,
нашел  нужную  квартиру, вычислил  ее  окна.  На  его  удачу
соседний дом был 137-й серии - в таких домах обычно лестницы
далеко  от площадок с лифтами, и наблюдение можно вести  без
опасения, по лестницам никто не ходит. Он поднялся на  пятый
этаж,  не  спеша  нашел нужную точку, достал из  чемоданчика
бинокль  и  камеру.  Убедившись,  что  занавески  на   окнах
раздернуты,   сделал  несколько  снимков,  осторожно   меняя
ракурс. Вышел из дома, внимательно осмотрелся на местности и
поехал  домой.  Дома  он  проявил  снимки,  напечатал  их  с
максимальным  увеличением  и  при  помощи  сканера  ввел   в
компьютер.   Компьютер   свел  отдельные   снимки   в   одну
максимально  подробную картинку, которую  Мастер  небольшими
частями  выводил  на  экран. Он внимательно  осмотрел  место
завтрашней  работы.  Самое удачное -  он  заметил  на  тумбе
справа  от  центрального  окна край  темного  продолговатого
ящика,  который мог быть только видеомагнитофоном.  Из  базы
данных  своего компьютера Мастер уже знал, что  в  названной
заказчиком квартире живут Нина и Геннадий Березины.  Возраст
Нины  и  Геннадия  вполне подходил для  задуманной  Мастером
комбинации,  и  видеомагнитофон являлся  в  ней  необходимым
звеном.
      Мастер  достал  секундомер и начал  готовить  кассету.
Утром  во  вторник  он  проснулся ровно  в  восемь,  как  по
будильнику, побрился, принял душ, позавтракал, собрал  сумку
с  оборудованием, еще раз прошел в уме все  этапы  операции,
надел неброскую синюю куртку и вязаную шапочку до самых глаз
- ни одной яркой детали, ни одной запоминающейся приметы. Он
доехал   до   места   на  общественном  транспорте,   трижды
пересаживаясь, вышел на остановку позже, вернулся дворами  и
подошел к нужному подъезду.
      Операция  началась. На часах было 11.05. На лестничной
площадке  Мастер  снял  куртку, убрал  ее  в  сумку,  быстро
натянул поверх просторный синтетический комбинезон. Бесшумно
подошел  к двери, постоял у нее. Прислушиваясь, достал  свою
потрясающую универсальную отмычку - заплатил за нее  в  свое
время такие деньги!
      Он  открыл первую дверь, вторую, тенью проскользнул  в
прихожую. Из кухни доносился шум льющейся воды. Прижимаясь к
стене,   Мастер   прокрался   к  кухонной   двери.   Молодая
светловолосая женщина мыла посуду. Скорее почувствовав,  чем
заметив движение у себя за спиной, она полуобернулась назад.
На  лице  ее  появилось  выражение страха  и  удивления,  но
закричать она не успела - Мастер нанес ей молниеносный  удар
в висок. Она без сознания рухнула на кафельный пол.
      Позади  раздался звук спускаемой воды. Мастер  в  один
бесшумный  шаг оказался у двери туалета и, когда  на  пороге
показалась фигура мужа, встретил его точным коротким ударом.
      Затем он внимательно осмотрел квартиру, нашел на кухне
подходящий нож - достаточно длинный, хорошо заточенный  -  и
докончил начатую работу.
        Окровавленные    тела    он   расположил    наиболее
правдоподобным образом, вложил скользкую от крови рукоятку в
мертвую  руку  Геннадия  Березина, снял  испачканный  кровью
комбинезон  и  ботинки и осторожно в одних носках  прошел  в
гостиную.  Там он сменил перчатки, достал из сумки  кассету,
вставил  ее в видеомагнитофон, включил телевизор,  установил
достаточную гро