- Конечно, оставайся? - радостно улыбнулся тот.
   Харп взглянул на женщину.
   Халана стояла у котла спиной к мужчинам с таким видом, словно все, о  чем
шла речь, ее не касалось.
   - Халана, - негромко позвал женщину старик. -  Наш  гость  ждет  от  тебя
ответа.
   Женщина, не оборачиваясь, быстро дернула плечом, словно стряхивая с  него
что-то.
   - Халана! - громче и настойчивее позвал ее Бисаун.
   - Мне все равно, - негромко произнесла женщина.
   - Такой ответ тебя устраивает? - Старик посмотрел на Харпа.
   - В данных условиях вполне, - ответил Харп. - Но ты говорил, что  в  доме
есть еще кто-то.
   Не успел он  это  произнести,  как  из-за  пластикового  занавеса  быстро
выглянула молодая девушка, которая только сказала:
   - Я согласна, - после чего тут же вновь скрылась за занавесом.
   Единственным, что успел заметить Харп, был  взмах  длинных  огненно-рыжих
волос.
   - Это Эниса, - по-отечески улыбнувшись, сказал Бисаун.
   - Она у вас всегда такая застенчивая? - также с улыбкой спросил Харп.
   Лицо старика как-то сразу посуровело.
   - Станешь тут застенчивой, - только и произнес он,  не  заботясь  о  том,
верно ли гость истолкует его слова.
   Харп никаких вопросов  задавать  не  стал.  У  него  сейчас  были  другие
проблемы,  лежащие  совершенно  в  иной  плоскости,  нежели  забота  о  том,
понравился ли он женской половине дома или нет.
   - Теперь мы должны решить,  как  поступить  с  твоими  вещами,  -  сказал
старик, проведя руками над тем, что было разложено на столе.
   - И какие будут предложения? По тому, как дернулась бровь  Харпа,  Марсал
понял, что слова Бисауна ему не понравились.
   - Никто не собирается отбирать у тебя  твои  вещи,  -  поспешил  заверить
Харпа Марсал.  -  Просто  удобнее,  когда  часть  вещей  находится  в  общем
пользовании.
   - Старик уже забрал себе аптечку, - заметил Харп.
   - Мне и тебя придется лечить,  если  ты  заболеешь,  -  спокойно  ответил
Бисаун.
   - Против этого я не возражаю. - Харп быстро дернул головой из  стороны  в
сторону. - Что еще ты собираешься забрать в общее пользование?
   - В первую очередь...
   - Уже во вторую, - перебил старика Харп.
   - Хорошо, - не стал спорить тот. - Нам нужна свежая закваска.
   Харп посмотрел на пластиковую бутылку,  в  которой,  по  словам  Бисауна,
находилась закваска.
   - Признаться, я пока еще плохо понимаю, что собой представляет эта  самая
закваска, - сказал он. - Вы что, ее едите?
   - Закваска является основой всей нашей кухни, - объяснил старик. - Как ты
уже, наверное, заметил, местность  вокруг  пустынная.  Единственными  живыми
существами, встречающимися здесь, являются снежные черви. Но  они  настолько
огромны и сильны, что даже "снежные волки" не отваживаются на них охотиться.
Сами черви кормятся тем, что добывают подо льдом Замерзшего моря,  куда  нам
не добраться. Поэтому мы можем довольствоваться разве что объедками, которые
они оставляют, да красницеи, которая живет в их лазах. Однако, чтобы выжить,
этого недостаточно. По счастью, те, кто посылают нас сюда, снабжают  каждого
новичка бутылкой с закваской. Что она собой  представляет,  тебе  не  скажет
никто. Но если закваску поместить в бак с водой и поставить в теплое  место,
то всего через десять-двенадцать часов из нее  образуется  плотная  масса  с
приятным, чуть кисловатым вкусом. Ее  можно  есть  в  сыром  виде,  а  можно
готовить различные блюда - кому на что хватает фантазии. Достаточно оставить
около  литра  закваски  в  баке,  долить   водой,   и   она   снова   начнет
восстанавливаться.  В  принципе,  этот   процесс   может   продолжаться   до
бесконечности. Но примерно  через  полгода  закваска  начинает  терять  свои
питательные  свойства.  Голод  она  по-прежнему  утоляет,  однако   человек,
питающийся только продуктами из старой  закваски,  начинает  терять  силы  и
часто болеет. Поэтому используемую  в  пищу  закваску  необходимо  регулярно
обновлять.
   - Я так понимаю, что  свежая  закваска  представляет  собой  определенную
ценность, - прищурившись, посмотрел на старика Харп.
   - Верно, - не стал отрицать Бисаун. - Но, если ты будешь жить с нами...
   - То и питаться буду с одного с вами стола, - закончил за него Харп. -  Я
это понимаю, - коротко кивнул он. - Но я хотел бы видеть, как  моя  закваска
пойдет в дело.
   - Халана! - негромко окликнул Бисаун  женщину.  Когда  Халана  подошла  к
столу, старик сделал Харпу приглашающий жест рукой, и тот,  взяв  бутылку  с
закваской, передал ее женщине.
   Приняв  пластиковую  бутылку   из   рук   Харпа,   Халана   вернулась   к
металлическому котлу, на котором стоял таз с  красницеи,  и  вытянула  из-за
него большой жестяной бидон, объемом не менее  двадцати  литров.  Откинув  с
бидона крышку, она перелила  в  него  содержимое  бутылки.  Закрыв  бидон  и
задвинув его на прежнее место, Халана вернулась к столу  и  поставила  перед
Харпом пустую бутылку.
   - И это все? - с некоторым недоумением Харп посмотрел на женщину.
   - А что ты рассчитывал увидеть? - улыбнулся Бисаун.
   Харп молча пожал плечами.
   - К последней  трети  дня  Халана  приготовит  нам  запеканку  из  свежей
закваски с красницей, - улыбнулся старик. -  Уверяю  тебя,  ты  в  жизни  не
пробовал ничего вкуснее.
   - Я вообще не помню вкуса пищи, - признался Харп. - Никакой.
   - Это нормально, -  заверил  его  Бисаун.  -  Я  встречал  только  одного
человека, который уверял, что помнит вкус какой-то  другой  пищи.  Зато  при
этом он не мог без отвращения есть блюда из закваски. - Старик  улыбнулся  и
слегка развел  руки  в  стороны.  -  Как  видишь,  воспоминания  бывают  как
полезные, так и вредные.
   - Что с остальным? - Харп взглядом указал на разложенные вещи.
   - Ты можешь взять все,  что  считаешь  нужным,  -  старый  Бисаун  провел
раскрытыми ладонями над столом. - Остальное поступит в общую собственность.
   Окинув оценивающим взглядом вещи, разложенные на столе,  Харп  взял  себе
только пару теплых носков  и  охотничий  нож  в  кожаных  ножнах  с  широким
лезвием, чуть загнутым кверху острием, глубоким долом вдоль всего  лезвия  и
короткой пилой на обухе возле рукоятки.
   - И это все? - глянул на него из-под бровей Бисаун.
   - Ну, если ты не против...
   Харп протянул руку и пододвинул к себе еще и компас.
   - Вещица  занятная,  но,  как  мне  кажется,  в  наших  краях  совершенно
бесполезная, - скептически скривил губы Бисаун.
   - Значит, я единственный, кому он  может  пригодиться,  -  ответил  Харп,
пряча компас в карман.
   Старый Бисаун положил обе руки ладонями на стол, чуть  подался  вперед  и
посмотрел на Харпа так, словно собирался прочесть его мысли.
   - Ты знаешь что-то, о чем не  хочешь  говорить?  -  тихо,  почти  шепотом
произнес он.
   Взгляд старого Бисауна,  сделавшись  неподвижным,  словно  бы  пристыл  к
глазам Харпа.
   Марсалу, который наблюдал за этой сценой со стороны, и то стало  неуютно.
Как-то раз он испытал на  себе  гипнотический  взгляд  старого  Бисауна.  От
одного только воспоминания об этом у Марсала  по  спине  пробегала  холодная
дрожь. Харп же даже не попытался отвести взгляд в  сторону,  только  усмешка
исчезла с его лица.
   - По-моему, старик, ты знаешь куда больше, чем я, - так же  тихо  ответил
он Бисауну. - Ты разве забыл, что я лишь сегодня появился на свет?
   Пальцы на руках старого Бисауна согнулись.  Марсалу  показалось,  что  он
слышит  скрежет  ногтей  старика  по  пластиковой  крышке  стола.  Воздух  в
помещении будто сделался плотнее  и  гуще.  Даже  Халана,  стоявшая  спиной,
почувствовав возникшее напряжение, замерла.
   Казалось, само время на миг  остановилось.  В  наступившей  тишине  голос
Харпа прозвучал, подобно скрежету железа по стеклу:
   - Я оказался здесь не по своей  воле  и  не  собираюсь  оставаться  здесь
навсегда. Если есть вход, через который я попал в этот мир,  значит,  должен
быть и выход. Его только нужно отыскать.

Глава 3

   "Снежные волки", - тихо, почти  равнодушно,  будто  даже  ни  к  кому  не
обращаясь, произнесла Халана.
   Напряжение, повисшее в комнате, лопнуло - словно тонкая хрустальная  нить
оборвалась и растворилась в воздухе, оставив после  себя  только  призрачный
звук.
   - Что? - вскинул кудлатую голову старый Бисаун.
   - "Снежные волки", - повторила Халана, указав рукой на  оконце,  рядом  с
которым стояла.
   Сорвавшись с места, Марсал подлетел к окну и, оттолкнув женщину, припал к
неровному стеклу.
   - Точно, они! - Обернувшись к столу, он нервно сглотнул. - Трое лыжников!
   - Это не налет. - Старик в задумчивости ухватил в щепоть конец бороды.
   Соглашаясь с ним, Марсал быстро кивнул. Рот его  был  чуть  приоткрыт,  а
глаза как-то странно блестели.
   - Так! - Старый Бисаун быстро окинул взглядом комнату. - Харп, давай сюда
свою доху, ботинки и снегоступы!
   Пока Харп собирал свои вещи, старик расстелил на полу серую драную дерюгу
и сгреб на нее все вещи со стола.
   - Что стоишь! - бросил он косой взгляд на замершего  у  окна  Марсала.  -
Открывай тайник! Марсал судорожно кивнул и кинулся за занавес. Старик вырвал
из рук Харпа доху и, широко взмахнув полами,  кинул  ее  на  пол  подкладкой
вверх. Уложив на нее завязанную в узел  дерюгу,  Бисаун  приткнул  по  краям
снегоступы и ботинки Харпа и, сведя полы дохи вместе,  принялся  застегивать
пуговицы.
   - Протолкнешь узел вперед себя, - быстрой скороговоркой  давал  он  Харпу
необходимые указания. - Когда  заберешься  в  яму  -  оденешься.  Места  там
достаточно. В яме холодно, но одетым в ней  можно  высидеть  час-другой.  Не
знаю, с чего вдруг пожаловали к нам "снежные  волки".  Если  вы  с  Марсалом
завалили выход из лаза, отыскать вас по  следам  они  не  могли.  А  значит,
заявиться к нам с обыском они должны бы не раньше завтрашнего утра.  Что  бы
там ни было, сиди в яме до тех пор, пока Марсал тебя не позовет. Давай!
   Старик сунул Харпу  узел  с  вещами  и  взглядом  указал  на  пластиковый
занавес, где пару минут назад скрылся Марсал.
   Если бы Харп  сам  принимал  решение,  он  предпочел  бы  встретиться  со
"снежными волками", а не прятаться в какой-то там яме. И дело было не только
в том, что противников всего трое. Харп считал,  что  разумные  люди  всегда
могут договориться друг с другом. К тому же  о  "снежных  волках"  ему  было
известно лишь то, что рассказали старый Бисаун и Марсал, у  которых  имелись
веские основания не говорить новичку всей правды: им была нужна  закваска  и
принесенные Харпом вещи. Но на первый раз  Харп  решил  довериться  хозяевам
дома, где оказался по воле случая. В конце концов, он, хотя и успел получить
имя, все еще оставался новичком,  за  плечами  которого  не  было  ни  опыта
выживания в мире вечных снегов, ни элементарного понимания того,  что  здесь
происходит.
   Откинув пластиковый занавес, Харп увидел ту часть комнаты, что до сих пор
была от него скрыта. Ничего нового там не оказалось  -  крошечное  окошко  в
стене, два скатанных матраса в углу да низенький кособокий  столик  на  трех
ножках. Зато теперь Харп смог как следует рассмотреть вторую женщину, жившую
в доме.
   Эниса стояла возле окна. Чуть разведя руки в стороны, она  прижималась  к
стене спиной с такой силой, словно хотела слиться  с  ней,  чтобы  сделаться
невидимой. Ее и без того огромные глаза были широко открыты  и  смотрели  на
мужчину с таким ужасом, что поначалу  Харп  решил,  что  это  его  внезапное
появление напугало женщину. Но, заглянув Энисе в глаза,  он  увидел  в  них,
кроме ужаса, еще  и  выражение  какой-то  совершенно  безнадежной,  покорной
обреченности и даже будто готовности к тому, что должно было произойти.
   - Зачем сюда идут "снежные волки"? - спросил Харп у Марсала.
   Тот стоял на коленях в углу комнаты и суетливо  ковырял  железным  крюком
стену у самого пола. Не прерывая своего занятия и даже не подняв головы,  он
только плечами пожал.
   Опустившись на колени рядом с Марсалом,  Харп  понял,  что  тот  пытается
загнать острый конец крюка в небольшое отверстие, прячущееся  под  ворсистым
покрытием стены. Но из-за того, что Марсал страшно  нервничал  и  торопился,
ему никак не удавалось попасть в это отверстие. Забрав у Марсала крюк,  Харп
точно установил его острый конец и сильно  ударил  ладонью  другой  руки  по
изгибу крюка. Часть стены отошла в сторону. Марсал ухватился  обеими  руками
за край стенной панели и потянул ее на себя.  В  стене  открылось  небольшое
квадратное отверстие - только-только чтобы пролезть человеку, не  одетому  в
доху.
   Из дыры пахнуло ледяным  холодом.  Проведя  крюком  по  краям  отверстия,
Марсал сбил закрывавшую его корку льда.
   - Толкай узел перед собой, - сказал  он  Харпу,  отодвигаясь  в  сторону,
чтобы дать ему возможность пролезть в дыру. - Через пару метров  лаз  пойдет
вниз под уклон. Столкнешь узел с вещами и скатишься сам на животе. Не бойся,
там  невысоко.  Когда  окажешься  на  дне  ямы,  найдешь  боковой  ход.   Он
заканчивается небольшим гротом. Там оденешься и  будешь  ждать,  пока  я  не
позову тебя. Сам обратно вылезти даже не  пытайся  -  все  равно  ничего  не
получится.
   Пригнув голову к полу, Харп заглянул в лаз. Это дало ему информацию  лишь
о том,  что  стены  дома  состояли  из  двух  листов  пластика,  толщиною  в
полсантиметра каждый, пространство между  которыми  шириною  с  ладонь  было
заполнено мелковолокнистым теплоизоляционным материалом.
   Харп с сомнением покачал головой. Ему вовсе не хотелось лезть  неизвестно
куда, в темноту и холод, прячась от опасности, которая казалась  ему  сильно
преувеличенной.
   - Давай! - Марсал умоляюще посмотрел на Харпа.  -  Если  "снежные  волки"
застанут тебя здесь, нам придется сказать, что ты сам пришел в наш дом!
   - А если я расскажу им про этот тайник? - криво усмехнулся Харп.
   Марсал ничего не ответил, только шумно выдохнул через нос.
   Харп снова усмехнулся и, положив завязанную в узел доху на  пол,  толкнул
ее в лаз.
   - Держи! - Марсал кинул на колени Харпу перчатки на искусственном меху.
   Натягивая перчатки, Харп уже в который раз подумал,  что  выжить  в  этом
холодном мире не  так-то  просто,  а  погибнуть  легко,  сделав  всего  один
неверный шаг. Забравшись  в  ледяной  лаз  без  перчаток,  он  наверняка  бы
отморозил руки. А лишившись одной-двух фаланг на нескольких пальцах, был  бы
обречен на медленную смерть, даже если бы удалось избежать общего  заражения
крови. Нахлебник, который не способен чем-то помочь другим, был здесь никому
не нужен. Если  люди  в  этом  мире  и  руководствовались  какими-то  своими
понятиями об этике, то человеколюбие и гуманизм в их число, судя  по  всему,
не входили. Марсал и старый Бисаун прятали Харпа от "снежных  волков"  вовсе
не  потому,  что  он  был  им  симпатичен.  Они  исходили  из  своих   чисто
прагматических интересов. Если бы они решили, что им выгоднее сдать  новичка
"снежным волкам", то, ни секунды не колеблясь, именно так и поступили бы.
   Протолкнув узел вперед, Харп лег на живот и, отталкиваясь ногами,  пополз
следом.
   Лаз был настолько узким, что Харп с трудом протиснулся в  него.  Если  бы
стены были не изо льда, .  он  наверняка  бы  застрял.  А  так  ему  все  же
удавалось, хотя и медленно, продвигаться вперед.
   Едва только обутые в войлочные тапки ноги Харпа скрылись в  лазе,  Марсал
тотчас же закрыл вход. Харп оказался в полной темноте, скованный панцирем из
холода и льда.
   В первый момент он неожиданно почувствовал острый приступ клаустрофобии и
чуть было не начал колотить пятками в стену, требуя снова открыть  заслонку.
Всем своим телом он ощущал смертельный холод, который,  казалось,  по  капле
вытягивал из него тепло, а вместе с ним и жизнь.
   По счастью, Харпу быстро удалось взять себя в руки. Он понял, что кричать
и звать на помощь не имело смысла. Марсал был так напуган нежданным  визитом
"снежных волков", что ни за что на свете не выпустил бы Харпа из тайника.  А
теплоизоляционный материал, проложенный в стенах  дома,  похоже,  обладал  и
неплохими звукоизоляционными свойствами - Харп,  как  ни  прислушивался,  не
слышал ни единого звука. Следовательно, единственным спасением  могло  стать
только  четкое  и  неукоснительное  следование  инструкциям,  полученным  от
Марсала и старого Бисауна.
   Борясь со сковывающим суставы  холодом  Харп  пополз  вперед.  Толкнув  в
очередной раз узел, Харп почувствовал, как он с  тихим  шелестом  заскользил
куда-то вниз. Чтобы изучить пространство впереди, он протянул руку.

***

   Кисть повисла в пустоте. Продвинувшись еще немного вперед, Харп  оказался
на краю туннеля уходящего наклонно вниз. Сделав  глубокий  вдох,  как  перед
прыжком в воду, Харп оттолкнулся руками и заскользил.
   Пытаясь замедлить падение, он упирался в ледяные стены руками и коленями.
Но старания его, впрочем, так же, как и опасения, оказались  напрасными.  Не
пролетев и пары метров,  он  упал  на  увязанную  в  узел  доху,  смягчившую
падение.
   Проведя руками по сторонам, Харп понял, что оказался  на  дне  той  самой
ямы, о которой говорили Марсал и старый Бисаун. Она была несколько шире, чем
ведущий в нее лаз, а ледяные стены  были  покрыты  неглубокими  кавернами  и
выступающими наростами. Пол в яме оказался настолько неровным, что  Харпу  с
трудом удалось подняться на ноги.  Пытаясь  определить  высоту  потолка,  он
взмахнул рукой над головой, но поймал в кулак только пустое пространство.
   Холод, проникающий под легкую одежду, становился  все  мучительнее.  Тело
Харпа  сотрясалось  от  крупной  судорожной  дрожи,   а   зубы   выстукивали
причудливую дробь. Понимая,  что  тепла,  оставшегося  в  теле,  надолго  не
хватит, Харп, не теряя времени, принялся искать  на  ощупь  боковой  ход,  о
котором говорил Марсал.
   Вскоре ему удалось отыскать  круглое  отверстие,  расположенное  почти  у
самого пола. Закинув в дыру узел, он  сам  пролез  в  него  головой  впереди
оказался в ледяном гроте.
   Трясущимися руками Харп расстегнул пуговицы на дохе и  вытряхнул  на  пол
все, что в ней находилось. Надев доху на себя, он поднял воротник,  запахнул
полы, поджал ноги и, скорчившись, присел.
   Вспомнив об обуви, Харп вновь заставил себя подняться и, скинув войлочные
тапки, натянул на ноги ботинки на искусственном меху.
   Стало немного теплее, но тело его по-прежнему тряслось  в  ознобе.  Харпу
казалось, что если он и сможет  выдержать  хотя  бы  несколько  минут  таких
мучений, то после этого его уже никогда не перестанет бить внутренняя дрожь.
Он, как ни старался, не мог заставить себя думать ни о чем другом, кроме как
об убийственном холоде, терзающем его плоть.
   В гроте было слишком мало места для того, чтобы попытаться разогреться  с
помощью физических упражнений. Все, что оставалось Харпу, - это  статическая
гимнастика. Он знал, что этот метод, если им правильно пользоваться,  весьма
эффективен, хотя и не помнил, где и когда впервые услышал  о  нем.  Усевшись
поудобнее, Харп поджал колени к груди и плотно обхватил  их  руками.  Сделав
короткий, резкий выдох, он одновременно напряг все мышцы тела. Задержав  это
состояние полной сосредоточенности на максимальном напряжении мышц секунд на
двадцать, он затем сделал быстрый вдох и полностью расслабился. Сосчитав  до
десяти, Харп вновь повторил упражнение.
   Минут  через  пятнадцать  Харп  если  и  не  почувствовал  себя  тепло  и
комфортно, то уж по крайней мере поверил в то, что опасность  замерзнуть  до
смерти ему уже не грозит. Решив исследовать место, в  котором  оказался,  он
вспомнил о светящемся цилиндре. Найдя на ощупь связанные края  дерюги,  Харп
распустил узел и без особого труда нашел то, что ему было нужно.
   Неяркого  света,  испускаемого  цилиндром,  оказалось  достаточно,  чтобы
осветить все пространство грота, в котором находился Харп.
   Грот, вне всяких сомнений, имел искусственное происхождение - на  стенах,
полу и  потолке