шься,  дай срок!  Вот исповедуешься перед
Саниным и дождешься.
  Прошка  бросил взгляд на Марка, явно  рассчитывая  на его поддержку. Но
просчитался. Марк, как ни странно, взял мою сторону.
  - Варвара думает, что Санину можно доверять, - сказал он. - И я склонен
с  ней  согласиться.   Он  производит  впечатление  неиспорченного  молодого
человека со светлыми идеалами. Кодекс чести не позволит ему  выдать женщину,
которая ему доверилась.
  - Кодекс чести у мента? Вы что, совсем сбрендили?
  Прошка разбушевался не на  шутку, но  успеха  не имел. Ему  не  удалось
склонить  на свою сторону ни  Лешу,  ни  Генриха.  Они  тоже  считали Санина
достойным юношей и согласились со мной, что довериться ему -  самый надежный
способ узнать, кто такой Виктор - реальное лицо или миф.
  К сожалению, довериться ему немедленно  у меня  не  получилось.  Ни  по
рабочему, ни  по домашнему номеру телефон не отвечал. Я оставила  лейтенанту
сообщение, попросив перезвонить мне на сотовый.
  -  Почему на сотовый? - удивился  Леша,  когда  я спросила у него номер
телефона.
  - Потому что мы сейчас уезжаем, - объяснила я. - Кто знает, когда Санин
объявится, а нам еще предстоит одно неотложное дело.
  - Показать фотографии соседям Виктора?
  - И соседям Доризо.  Я  сейчас изображу душку-Инну,  а потом отсканирую
все и распечатаю в трех экземплярах.
  - Почему в трех? - спросил Генрих.
  - Нужны четыре комплекта. Один нам с Лешей, и по одному - тебе, Марку и
Прошке.  Не  ходить же вам гуртом.  Поделите  между  собой  квартиры  -  так
получится гораздо быстрее. Наверное, нам  с Лешей лучше  опрашивать  соседей
Виктора. Они уже видели нас сегодня в компании Санина,  так объяснения давть
не придется. А вы поезжайте в дом Доризо. На  всякий случай  я состряпаю для
вас удостоверения частных сыщиков.
  По-моему,  я   уже   упоминала,   что   подделкой  документов  грешу  с
малолетства. Когда-то изготовление  достоверной  "ксивы"  требовало немалого
искусства и  времени. Теперь, в эпоху персональных компьютеров с их богатыми
графическими  возможностями, любой  чайник  справится  с делом  в  считанные
минуты.  Через час я уже  наклеивала на свеженькие удостоверения фотографии,
содранные с фальшивых же проездных документов.
  - Ну вот. Ламинируете, запакуете, и ни  одна собака  не  усомнится в их
подлинности. Тем более  что  мирные  обыватели  наверняка  представления  не
имеют, как должны выглядеть документы частного сыщика.
  Покончив с  удостоверениями,  я  принялась  за  портрет  Инны  и  через
несколько  минут представила результат на суд общества. Увидев мое творение,
Прошка взорвался негодованием.
  - Кто это - Медуза Горгона?! - кричал  он, размахивая моим листочком. -
Инна  - милая,  симпатичная  девушка.  Посмотрел бы я  на  придурка, который
опознает ее по этому, с позволенья сказать, портрету!
  Я много чего собиралась  сказать  в ответ, но так и не  произнесла свою
речь, потому что Марк переметнулся на его сторону:
  -  Нас сейчас  не интересует твое  художественное вuдение,  Варвара.  В
данном случае от тебя требуется только фотографическая точность.
  Я  поворчала,  однако  взялась  за  карандаш. Прошку не удовлетворил  и
второй  портрет,  но  тут  уж  я  взорвалась  и  наотрез отказалась что-либо
переделывать.  Оставалось только отсканировать  фотографии  с  рисунками,  и
можно было  выступать.  Но когда  я  вышла  из  спальни  с  ворохом бумаги и
кликнула  клич: "По  коням!", Прошка слабым голосом  объявил, что никуда  не
поедет, - у него-де разболелась голова.
  -  Это  от  голода!   -  встрепенулся  Генрих.  -  Тебе   срочно  нужно
подкрепиться.
  - Это от злобы, - констатировала я. - Нечего было так громко орать.
  -  А  по-моему,  это обыкновенная лень,  -  поставил  Марк  собственный
диагноз.
  Леша  оставил свое  мнение  при себе.  Поскольку  относительно  методов
лечения  консилиум  тоже  не  пришел  к согласию,  Прошка сам прописал  себе
постельный  режим  и  полный  покой.  И,  не  теряя  времени  даром выполнил
собственное  предписание,  то есть плюхнулся на  диван.  По опыту зная,  что
стащить его  оттуда можно только бульдозером, мы  махнули рукой  и выступили
неполным составом.
  На станции "Проспект Мира" отряд разделился.  Марк и Генрих перешли  на
кольцевую, а мы  с Лешей поехали в Китай-город, где нам предстояло пересесть
на Таганскую  линию.  Заметив,  что у  Леши  какой-то отстраненный взгляд, я
поинтересовалась, о чем он думает.
  -  Пытаюсь  найти  хоть  какое-то объяснение  звонкам,  -  ответил  он,
склонившись к моему уху. - Если подумать, они не лезут ни в одну версию. Все
остальное выглядит достаточно логично. Некто обирает женщин и избавляется от
жертв мошенничества, чтобы не подняли шум. Потом убирает опасного  свидетеля
- Анненского. Если Виктор - реальное лицо, то убийца - он, и он  же  убирает
Доризо -  из  тех же  соображений, что и  Анненского. Если Виктор  - миф, то
Синяя Борода - сам Доризо, и  его могла убить Инна. Или, допустим, очередная
намеченная  жертва,  узнавшая  о  его истинных  намерениях. Но зачем кому-то
понадобилось вызывать тебя в квартиру с телом? Для Виктора твое появление на
месте  преступления  было  бы просто опасно,  для  Инны или  неизвестной нам
женщины-жертвы оно не имело смысла. Складывается впечатление, будто звонки -
это отдельная история, не связанная с убийствами.  Но,  учитывая, что первый
раз  тебе  позвонили, когда Доризо был  еще жив...  позвонили с единственной
целью - убедиться, что ты будешь доступна, когда понадобится выманить тебя в
квартиру покойника, о независимости событий говорить смешно.
  - Не ломай голову, Леша, у меня есть правдоподобная версия. Мне звонила
Инна. Она же и прикончила Доризо.
  - Инна?! Зачем ей тебе  звонить? И как она узнала, кого из одноклассниц
ты  хорошо помнишь? А  голос? Как ей удалось сымитировать голос  Надежды так
удачно, что ты ничего не заподозрила?
  - Я  отвечу, если ты прекратишь бомбардировать  меня вопросами. Первое:
зачем  Инне   понадобилось  звонить.  Ты  заметил,   как  у  нее  перекосило
физиономию, когда она меня увидела? Вывод напрашивается сам собой - она меня
ненавидит.  За  что  -  вопрос посложнее.  Предлагаю на  выбор два  варианта
ответа. Оба они предполагают, что  Инна знала о тождестве  Виктора и Доризо.
Вариант  первый:  она  пришла  в ярость,  когда  я  посмела грубо отшить  ее
драгоценного Олега.
  Леша хмыкнул.
  - Ну а второй?
  -  Ты  помнишь сюжет романа,  предложенного  ей Доризо?  Герой-мошенник
сталкивается с  дамой,  которую  ему  не удается очаровать, и влюбляется без
оглядки, плюнув  на красивую молодую  помощницу.  Возможно, в  голове  Инны,
предпочитающей писать свои романцы с натуры, произошло  небольшое  смещение.
Ну, перепутала она малость вымысел с реальностью,  что поделаешь? После моей
стычки с  героем,  ей показалось,  что я  подхожу  на роль его  дамы сердца.
Поскольку концовка сценария Доризо ее не устраивала, она решила убрать героя
и повесить его убийство на меня.
  Леша снова хмыкнул - еще более скептично.
  - Ну ладно, допустим. А откуда ей знать про Гелену и Надежду?
  -  Элементарно,  Ватсон.  Если   помнишь,  она  собирала  информацию  о
потенциальных жертвах  и проявила  на этом поприще  изрядную ловкость.  Надо
думать, сплетни  местных  кумушек обо мне ее не удовлетворили.  Явиться  под
видом  журналистки  ко  мне на работу  она не  могла  - я  работаю  дома. Ей
оставалось  только  наведаться  в  мою  школу и  узнать имена  соучеников, с
которыми меня связывало нечто большее, чем просто общее место учебы. Надежда
- моя подруга  поэтому  сунуться к  ней с вопросами хитрая Инна не рискнула.
Но  познакомиться с ней, наверное, познакомилась под каким-нибудь надуманным
предлогом. А вот с  Гелей ей стесняться было нечего. Должно быть, они славно
перемыли мне косточки. Ну что, устраивает тебя мое объяснение?
  Леша  промямлил  нечто невразумительное.  Я хотела было  обидеться,  но
дуться на Лешу - не в моих силах, поэтому я просто переменила тему.

  * * *

  Беседа  с соседями Виктора  расследование почти  не продвинула. Правда,
они без колебаний опознали Доризо по рисунку и подтвердили: да, этот молодой
человек частенько захаживал к Виктору. Но вместе их  никто никогда не видел.
Встречи с красавчиком-блондином  происходили в лифте  или на лестнице, когда
он покидал дом или, напротив, шел  туда. Перебирая портреты девиц,  дородная
тетка (уже без бигуди) замерла над одним.
  - А вот эту, кажется, видала, - произнесла она неуверенно.
  У меня  екнуло сердце, а рука дернулась к  распечатке, но тетка  тут же
оговорилась:
  - Ах нет! Это  же  ведущая... Забыла, по какому каналу, ее  уж давно не
показывают. - И  она передала мне портрет Гели. - Нет, сюда  не приходила. Я
конечно бы запомнила, если бы ее встретила.
  Остальные  соседи  тоже  никого  не узнали.  Как  я  ни  подсовывала им
рукотворный портрет Инны, никто и бровью не повел.
  - Странно, - сказала я Леше на обратном пути, - я точно  знаю, что Инна
здесь бывала. Санин сумел связаться с хозяевами квартиры. По их  показаниям,
именно Инна сняла жилье для Виктора.
  -  Может,  она  никого  не встретила, - предположил Леша.  -  Или  тоже
загримировалась.
  Мы  сели  в  автобус,  и  тут позвонил  Санин. Я  решила,  что не стоит
объясняться с сыщиком на людях и пригласила его к себе. Когда мы  добрались,
он уже подпирал мою дверь.
  - Извините, Андрей,  -  расстроилась я. - Я не  предупредила,  что мы в
дороге. Но вам должен был открыть ваш тезка. Уснул он, что ли?
  Однако, если Прошка  и  спал, то  не в моей квартире. На кухонном столе
нас ждала  записка: "Голова не проходит.  Мне  нужно  выспаться. Поскольку у
Варвары это сделать невозможно, еду домой. Не вздумайте звонить!!!"
  Я показала записку Санину, еще раз извинилась и предложила чаю.
  - Спасибо, я недавно пил, - отказался Андрей. - Если я правильно понял,
у вас есть для меня новости?
  Я помолчала, взвешивая, стоит ли все выкладывать, потом ответила:
  - Для  вас они,  конечно, новости. Но не для нас. Видите  ли, Андрей, я
кое-что  от вас скрыла. Помните тот день, когда вы впервые  навестили  меня?
Четвертое  августа. Незадолго до вашего прихода у меня побывал оперативник с
Петровки,  он   сообщил  мне  о  смерти  Анненского.  Но   про   это  я  вам
рассказывала...  А вот  утром  того же  дня  случилось  кое-что  еще. У меня
имелись свои причины умолчать об этом событии. Во-первых, я не была уверена,
что  тут есть связь  с вашим  расследованием,  а во-вторых...  - Я замялась,
подыскивая слова оправдания.
  - Вы наткнулись на труп! - догадался Санин.
  Такая проницательность едва не сбила меня с ног.
  - Откуда вы знаете? - спросила я подозрительно.
  Санин смутился.
  - Н-не знаю. Наверное, это что-то вроде озарения.
  Я  впилась  в  него  пронизывающим  взглядом,  но  увидела  все  то  же
воплощение чистоты и невинности.
  -  Вообще-то  ваше   озарение  уклонилось  от  истины.  На  труп  я  не
натыкалась. Но должна была.
  И  я  выложила  ему  всю  правду - начиная  с возвращения  с  Соловков,
трехсуточного аврала  и звонков лже-Надежды и  лже-Гелены.  Уму непостижимо,
но, выслушав меня, Санин не разозлился и не устроил мне разнос за неуместную
скрытность. Более того, он проявил сочувствие и понимание!
  - Думаю, на вашем месте никто не  стал бы откровенничать с  милицией, -
сказал он. - И я ценю, что вы решили довериться  мне  теперь. Разумеется, вы
можете рассчитывать на мое молчание. Равно как и на  мою помощь. Я наведаюсь
в западный округ, узнаю, что там нового по делу Доризо и свяжусь с вами.
  С этими словами он исчез. Чуть ли не в воздухе растворился. Мы  даже не
успели его поблагодарить.
  Через полчаса  вернулись  Генрих  с Марком.  Марк, как  обычно,  хранил
невозмутимость, а Генрих буквально вибрировал от возбуждения.
  - Мы нашли ее, Варька! Даю тебе три попытки на отгадку. Итак - кто она?
  - Инна! - выпалила я тут же.
  - Мимо.
  - Неужели все-таки Липучка?
  - Опять промазала.
  - Манихина? - спросила я с сомнением.
  - Эх ты, мазила! А ларчик, между прочим, просто открывался. Вспомни, на
кого ты думала с самого начала?
  - Вы  хотите  сказать, что  соседи  опознали  Гелену?  -  разочарованно
протянула  я. -  На вашем месте я  бы  погодила  радоваться. Наверняка в нее
ткнули  пальцем только потому,  что она вела телевизионное ток-шоу.  Увидели
знакомое лицо и ткнули.
  -  Опять  ты  торопишься с  выводами,  - укорил меня  Марк.  -  Хоть бы
послушала сначала, как было дело.
  - А как было дело?
  - Женщина, которой я показывал снимки, на  секунду замешкалась,  прежде
чем переложить Гелин в стопку к остальным. А  просмотрев все до конца, снова
его вытащила, нахмурилась  и сказала: "Странно. Я видела здесь похожую даму,
но та была  брюнеткой. Мы ехали вместе в лифте. Я возвращалась с прогулки и,
чтобы не было тесно, сложила коляску и взяла  ребенка на руки. Алешку просто
заворожили   очки  этой   дамы.   Знаете,  зеркальные  такие...  И  когда  я
отвернулась, чтобы нажать  на кнопку, он  протянул ручку  и цапнул необычную
игрушку. Знаете, меня  просто  поразило, как она разозлилась! Ну подумаешь -
годовалый ребенок  схватил  очки!  Не  разбил  же,  не поломал...  Я тут  же
отобрала  их   и  вернула  хозяйке  в  целости  и  сохранности.  Извинилась,
разумеется.  Но  она  даже  не улыбнулась.  Помню,  я  еще подумала:  "Такая
эффектная и такая злюка!"
  - А на какой этаж она ехала? - спросила я.
  - Неизвестно. Мамаша вышла на пятом. Дамочка поехала дальше.
  - И дело было третьего августа? - оживилась я.
  - Да  тебе палец в рот не клади. - Марк укоризненно  покачал головой. -
Ты еще  спроси, не  держала ли она в руках  бутылочку  с надписью "яд". Нет,
встреча имела место около месяца назад. В первой половине июля.
  -  Но тогда... - я замолкла, собираясь с мыслями.  -  Геля не могла его
убить. Ты сам говорил: с первого августа она непрерыно мозолит глаза соседям
по даче.
  -  Во-первых, она приехала туда только первого вечером. Во-вторых, яд -
не  пистолет. Его можно  подсыпать куда-нибудь и благополучно отбыть хоть за
границу. И наконец,  третьего августа,  в день убийства, Геля, если помнишь,
на полдня ушла якобы за грибами.
  - Да, но с женихом!
  - Возможно, в лесу она предложила ему разойтись и встретиться позже.
  - Спустя шесть часов? Как-то слабо верится...
  - А возможно, жених - сообщник. Или даже собственно убийца.
  - А я?  Какого черта им понадобилось впутывать в это грязное дело меня?
Если учесть, что Геля, позвонив, назвалась собственным именем, ничем хорошим
им это не грозило.
  -  Это  вопрос,  -  согласился  Марк. - Но,  так или иначе, связь между
Геленой  и  Доризо  мы  установили.  Выяснить  остальное будет  проще.  Надо
потолковать с самой Геленой, с ее женихом и, возможно,  с Белоусовой. Если в
школе  они с Гелей были не-разлей-вода,  не исключено,  что  Геля до сих пор
поверяет ей свои секреты. Неспроста же Белоусова вертится здесь, поблизости.
Словом, завтра мы высылаем к ней Прошку... Кстати, а где Прошка?
  Я указала на записку, лежащую на столе.
  - Ну правильно!  - проворчал Марк, прочитав послание.  - Вечно его  нет
именно тогда, когда в нем возникает нужда. Можно  не сомневаться - завтра он
появится не раньше ужина.
  - А почему ты хочешь отправить к Липучке его?
  - А кого ты предлагаешь? Лешу?
  - Генриха. Он уже с ней познакомился.
  - Познакомился, убедив Белоусову, что не питает к ее персоне корыстного
интереса. Если  он  явится  теперь и начнет расспрашивать о Геле,  Белоусова
погонит его поганой метлой.
  - Тогда почему бы тебе не поговорить с ней самому?
  - Исключено. Я еду в Сергиев Посад.
  - В Сергиев Посад можем поехать и мы.
  - Вы тоже едете. Но без меня  вам не справиться с Гелиным женихом. Знаю
я  этот  тип:  такие  мнят  себя хозяевами жизни  - наглые,  агрессивные,  в
качестве аргумента признают только силу.
  -  Откуда ты можешь  это знать, Марк?  Ты  наблюдал его не  больше трех
минут, и он был пьян, как зюзя.
  - Трех минут вполне достаточно.  И потом, не забывай,  я разговаривал с
соседями. Говорю вам: если этого орла хорошенько не  припугнуть, он с вами и
разговаривать не станет. И  кто, по-твоему, будет  его пугать? Леша? Генрих?
Не смешите меня!
  Бросив взгляд  на доброжелательную интеллигентную физиономию Генриха, а
потом  -  на  кроткую  интеллигентную  физиономию  Леши,  я  вынуждена  была
признать, что на роль пугала ни один из них не годится.
  - Ну,  если  уж на  то пошло, прижать Гелиного женишка  могла  бы и  я.
Конечно, я существо тихое и безобидное, но в крайнем случае...
  Мою кандидатуру Марк отверг не слишком решительно, но все-таки отверг.
  -  Ты, конечно, способна  навести ужас на кого угодно, но,  думаю, этот
субъект  просто  не  позволит  себе  испугаться женщины.  Если  я  правильно
представляю себе  его внутренний  облик, женщины, по его разумению, стоят на
нижней ступеньке эволюционной лестницы.
  - Значит, настало время изменить его взгляды, - сказала я веско.
  -  Заняться его  перевоспитанием ты  можешь  и потом, - отрезал Марк. -
Сейчас у нас другая задача, гораздо более неотложная.
  - Я не  понимаю, в чем  проблема, - высказался  Леша. - Позвоним Прошке
завтра с утра, выдадим ему инструкции и поедем.
  Я  молча  ткнула  пальцем  в  три  восклицательных  знака,  заключающих
Прошкино послание.
  - Ну  и что? - Леша пожал плечами.  - Можно  подумать, вы  когда-нибудь
принимали его запреты всерьез!
  - Марк,  а  зачем нам ехать всем колхозом? -  спросил  Генрих. -  Пусть
кто-нибудь останется, дождется Прошку и выдаст ему инструкции.
  - Да,  - подхватила я. - Если  ты  рассчитываешь управиться  с  женихом
Гелены сам, зачем тебе сопровождение?
  -  Я  же  сказал:  он  признает  только  грубую  силу! Без  надлежащего
подкрепления  я  могу показаться  ему не слишком  серьезным  противником.  И
действовать  придется  по  обстановке,  без  предварительного  плана.  Нужно
каким-то образом  отбить  жениха от компании  и  заманить  его в  уединенное
место. А прежде  -  произвести  разведку  на  местности.  Возможно,  кому-то
придется  отвлекать хозяев дачи и гостей. И наконец, не  забывайте про Гелю!
Кто-то должен поговорить и  с ней. Причем, разговор обещает быть неприятным.
Если  на ее  защиту  бросятся три здоровенных мужика и две разъяренные дамы,
интервьюеру понадобятся крепкие тылы.
  - Ладно, убедил, - согласилась я. - Завтра спозоранку поднимаем Прошку,
а сами отправляемся в Посад.
  Но человек предполагает, а Бог располагает. Наутро выяснилось, что наши
планы нуждаются в коррективах.  После завтрака Марк пошел в спальню  звонить
Прошке и вышел оттуда с каменным лицом.
  - Прошки нет дома, - сообщил он. - Соседка говорит, его там и не было.



Глава 20

  Прошка  никогда  не  страдал  от неуверенности  в  себе, напротив,  его
самомнению многие могли бы  позавидовать. Но он знал по опыту: переубедить в
одиночку  четырех  упрямых ослов ему не по силам. Даже  если  бы  ослов было
всего двое (Марк и Варвара),  то и тогда  шансы свернуть их с выбранного ими
пути ничтожны, а уж  коли  к этому каравану присоединились  Леша и Генрих...
Даже пытаться не стоит.
  Когда  вся  четверка  единодушно решила открыть  Санину  карты, Прошкин
внутренний  голос  зашелся в параксизме протеста. Но облечь этот  протест  в
слова, точнее, в  разумные весомые доводы было  бы непросто. Чтобы  спокойно
все  обдумать,  Прошке требовалось побыть одному.  С этой целью он  придумал
себе головную  боль и отказался покинуть диван.  Оставшись в одиночестве, он
выпил  две   чашки  крепкого   кофе,  послонялся   по  квартире   и  наконец
сформулировал для себя причины, по которым не желает вмешательства милиции.
  Первая  лежала на поверхности.  Милиции Прошка  не доверял в  принципе.
Опыт общения  с представителями закона выработал у него стойкое отвращение к
этим  ничтожествам,  упивающимся собственной власт