ругой тип с подобными
же намерениями, - я был уверен, что узнал его! И дал я себе слово, что ни 
один иностранец  с обезображенным носом не осмелится подойти ко мне на
близкое расстояние...

В послеобеденное время я сидел дома, надеясь, что Билли даст о себе знать,
но пробило уже шесть часов, а он не приходил, не звонил по телефону.

Огорченный напрасным ожиданием, я спустился по лестнице, чтобы узнать о
здоровье Мильфорда.

- Я не могу понять одного, - заметил я ему, - как вы могли заболеть от 
кружки пива?

- Оно было отравлено!

- Вот как? - удивился я. - Но из чего вы это заключаете? - спросил я, желая 
узнать от него больше подробностей по интересующему меня вопросу.

Мильфорд нервно заерзал в кресле.

- Видите ли, сэр, я уверен, что мне в пиво всыпал что-то один человек,
когда я отвернулся.

- Какой человек, где?

- Там, в баре, был один высокий малый вроде иностранца! Он начал со мной
разговор, когда я туда пришел. Мне кажется, что это он и всыпал мне отраву
в питье...

Эта теория Мильфорда целиком совпадала с моими собственными подозрениями.

- Могли бы вы узнать его? - спросил я.

- Конечно, сэр! Высокий малый с черными волосами, одно плечо у него выше
другого... Мне он не понравился с первого же взгляда!

Я только что собирался сказать, что хозяин бара, возможно, сумеет нам 
что-нибудь пояснить об этом человеке, как послышался стук и вошла горничная.

- Простите, сэр, - сказала она, - мистер Симпсон пришел!

Наступил затруднительный момент: я не имел никакого понятия о том, кто такой 
мистер Симпсон, но Мильфорд еще раз выручил меня:

- Я посылал за ним, сэр! Вы говорили, что хотите завтра проехать до Будфорда,
если будет хорошая погода, вот я и вызвал его, что бы вы сказали ему,
понадобиться ли вам автомобиль!

Для меня это было большой новостью - до сих пор я не знал, что принадлежу к 
числу собственников автомобилей.

- Очень хорошо, Мильфорд, - проговорил я, поднимаясь. - Я думаю, что буду сам 
управлять машиной, если будет приличная погода.

Я поднялся по лестнице и застал мистера Симпсона в вестибюле. Это был 
маленький, бритый человечек, одетый в обычный костюм шоферов.

Я быстро соображал.

У меня не было большого опыта в шоферском деле, но в Буэнос-Айресе мне 
приходилось не раз управлять автомобилем.

Если Билли придет вовремя, я хотел бы взять его с собой до Будфорда и
высадить у первой гостиницы. В этом случае, Симпсон мог бы выдать нас
одному из слуг Морица. Вот почему я решил сам править машиной.

- Вы мне не нужны, Симпсон, - сказал я. - Подайте автомобиль к половине
одиннадцатого, и снабдите его достаточным количеством бензина. Я буду 
править сам!

Шофер почтительно козырнул и вышел.

Это посещение привело меня в прекрасное расположение духа: Имея в своем
распоряжении автомобиль, я чувствовал себя значительно лучше подготовленным
для визита в Будфорд. Я совершенно не доверял Морицу, а ведь автомобиль 
чертовски удобная вещь, если хочешь без предупреждения покинуть какое-нибудь
место.

Единственным темным пятном на моем горизонте было отсутствие Билли. Я начал
уже опасаться, что он вошел в дело Мансуэллей. Но в надежде на лучшее я
поднялся к себе на верх и начал не спеша одеваться, готовясь идти на бал
к лорду Сангетт.

К восьми часам я заказал себе легкий обед, во время которого дал несколько
наставлений относительно Билли.

- Скажите ему, что я скоро вернусь обратно и могу оставить его у себя на ночь.
Надеюсь, комната есть?

- О, да, сэр, - ответила горничная. Нужно только приготовить постель.

- Сделайте это, и постарайтесь, чтобы он не ушел!

Я подождал до половины одиннадцатого: Билли все еще не показывался. Тогда я
надел шляпу и пальто, вызвал экипаж и приказал кучеру везти себя в
Бельгрев-сквер.

Дом Сангетта оказался большим особняком, окруженным парком, и занимавшим
весь угол улицы. К входным дверям подъезжало множество машин и экипажей:
тут же стоял полисмен, следя за порядком.

Выйдя из экипажа, я поднялся по лестнице, покрытой ковром. Избавившись,
при помощи ливрейных лакеев, от верхнего платья, я дошел до площадки где стоял
камердинер, докладывавший о прибытии гостей. Он, очевидно, знал меня, так как
тотчас же доложил торжественным голосом:

- Мистер Стюарт Норскотт!

Лорд Сангетт, который вместе с пожилой седой дамой приветствовал каждого гостя,
услышав мое имя, пошел мне навстречу.

Это был высокий мужчина, лет сорока пяти, с тяжелым бритым лицом и
жесткими голубыми глазами.

- Я рад, что вы пришли, Норскотт, - шепнул он, пожимая мне руку. - Вы
получили мою записку? Я должен с вами переговорить, как только кончу
эти глупости!

- Хорошо, - ответил я. - Где мы встретимся?

- Приходите ко мне в кабинет: я удеру от гостей в 11 часов, и вы меня
там найдете.

Поклонившись Сангетту, я вошел в зал для танцев, стараясь не показать
вида, что я здесь впервые, и это очень забавляло меня.

Зал был переполнен толпой, которая судорожно кружилась в каком-то танце.
Я стоял в дверях, ослепленный ярким светом, блеском бриллиантов и
красотой нарядов, мелькавших передо мною.

Внезапно я почувствовал, что кто-то стоит у меня за спиной, желая войти.
Я отошел в сторону, поднял глаза и сердце мое забилось так сильно,
словно собралось выпрыгнуть.

Напротив меня, под руку с пожилым господином, лицо которого было мне
очень знакомо, стояла Марчиа Солано!

10.

Я так обрадовался, увидев ее что чуть не подошел к ней и не обнаружил
нечаянно, что мы с нею знакомы. Но что-то в ее лице остановило меня...

Она сильно побледнела и я заметил, как задрожала ее рука, лежавшая
на руке спутника. Смущенная, она смотрела на меня, и глаза ее выражали
не то страдание, не то чувство облегчения.

Через мгновение она уже прошла мимо меня, увлекаемая своим спутником,
а в следующую минуту я услышал, что сзади кто-то произнес мое имя.

Обернувшись, я очутился лицом к лицу с лордом Ламмерсфильдом, который
накануне остановил меня в Парк-Лэйне.

- А, Норскотт! - произнес он, кивая мне. - Я как раз хотел узнать,
приехали ли вы? Встретить кого-нибудь в этом людском потоке - счастливая
случайность!

Он цинично улыбнулся.

- Если хотите, уделите мне десять минут для разговора о некоторых
делах! - прибавил он серьезно.

- Хорошо, - ответил я и мы вышли на площадку, на которой толпилось
множество людей.

Затем мы прошли длинную галерею, на стенах которой висели фамильные
портреты. Кабинет, в который ввел меня Ламмерсфильд, находился в
конце галереи. Когда мы вошли в него, он был пуст.

Первые же слова Ламмерсфильда сбили меня с толку.

- Стены лбом не прошибешь, Норскотт, заявил он спокойно. - Денег у меня
сейчас нет, и не имеется никакой возможности их достать!

Пораженный этими словами, я едва не воскликнул: "Какие деньги?" Но вовремя
удержался.

- Будем говорить откровенно, - продолжал он добродушно, - я в ваших
руках: если вы меня прижмете, мне придется продать Кренлэй и отказаться
от политики! Британцы могут простить своим политическим вождям все,
кроме банкротства! Последнее считается даже большим преступлением,
особенно, если это результат неудачной игры на скачках... Если вы
согласны подождать, то я уплачу вам при первой возможности, а с другой
стороны, если меня и впредь будет преследовать неудача, то Кренлэй,
вероятно, пойдет прахом, и вы ничего не получите!

Мне удалось настолько овладеть собой, что я мог, наконец, понять положение.
Было ясно, что Норскотт одолжил деньги лорду Ламмерсфильду, и это была,
очевидно, крупная сумма! Кроме того, из слов Ламмерсфильда было понятно,
что срок платежа приближается.

Разумеется, я не имел понятия о том, что хотел Норскотт, но нет ничего
приятнее, как быть великодушным за чужой счет, и я решил использовать
данный случай.

Ламмерсфильд, между прочим продолжал:

- Я сейчас живу только на пять тысяч в год, которые я получаю от
министерства внутренних дел. Если я выдержу до следующего года, то мои
дела немного поправятся. Весной я получу деньги по страховой премии,
кроме того, у меня есть пара годовалых скакунов по Брензелее, на которые
Мориц очень надеется! Но их все-таки нельзя считать верным обеспечением...

Я засмеялся.

Мне хотелось взглянуть бы на какого-нибудь среднего либерала-выборщика,
который бы сейчас послушал своего уважаемого вождя. Воображаю, какое
интересное зрелище представило бы его лицо!

- Знаете, - сказал я, стряхивая пепел с кончика папиросы, - меня это
обеспечение вполне удовлетворяет! Мне так нравится спекулировать своим
капиталом!

Возможно, у моего собеседника не доставало некоторых способностей,
необходимых для британского общественного деятеля, но своими чувствами
он владел в совершенстве.

Он выслушал мои слова совершенно спокойно, и выражение его лица не изменилось.

- Может это звучит иронически, но я вам глубоко обязан, Норскотт! - ответил
он. - Откровенно говоря, я никак не ожидал, что вы примете мое заявление:
ваше последнее письмо по этому поводу...

- Ах, - перебил я его, - не будем говорить об этом письме! Я переменил
свою точку зрения с того времени!

Ламмерсфильд ответил на это вежливым поклоном.

- Как вам угодно, - сказал он. - Я бесконечно обязан вам и могу только
прибавить, что если у нас будет какое-либо дело, я всегда постараюь
быть вам полезным. И вы, не стесняясь, можете обращаться ко мне...
Министерство внутренних дел - отвратительное учреждение, но он имеет
то преимущество, что дает возможность иногда помогать друзьям.

Я улыбнулся.

Меня забавляли оригинальные взгляды его сиятельства на привилегии
министерского портфеля.

Бросив папиросу в камин, я встал со стула.

- Очень вам признателен, - заявил я, - но видите ли, у меня пока нет
надобности беспокоить такое высокое учреждение! Однако, я буду помнить
ваше любезное предложение: может быть, меня когда-нибудь арестуют за
слишком быструю езду по улицам...

Ламмерсфильд сухо рассмеялся.

- Хорошо, я буду готов к этому, - ответил он, поклонившись, - теперь
вернемся в зал! В минуту слабости, я обещал одной знакомой моей жены
представить ее некоторым государственным деятелям, и, хотя я не
разделяю вкуса этой молодой дамы, все же слово остается словом!

Первое лицо, которое мы увидели, возвратившись в бальный зал, была
Марчия. Она стояла у стены, едва слушая какого-то господина с длинными
седыми бакенбардами.

Я принял неожиданное решение и сказал, обращаясь к Ламмерсфильду:

- Вы, вероятно, знаете здесь почти всех! Скажите, кто та красивая девушка,
что стоит у стены?

Лорд посмотрел в сторону Марчии и ответил:

- Она прелестна, не правда ли? Это - мисс де-Розен! Хотите представлю!

В моей памяти было еще свежо воспоминание о бурной ночи, проведенной с
Френсисом, и упоминание о леди Трэгсток меня несколько ошеломило. Но
Ламмерсфильд не спускал с меня глаз, и я постарался подавить в себе всякие
знаки удивления.

- Пожалуйста, если это вас не затруднит!

Я последовал за Ламмерсфильдом через зал туда, где стояла Марчиа со своим
собеседником.

- Мисс де-Розен, - произнес лорд с вежливым поклоном, когда мы
подошли, - разрешите представить вам одного из моих друзей, мистера
Стюарта Норскотта!

Затем обращаясь к господину с бакенбардами, он шутливо заметил:

- А, Божан, мне как раз нужно вас видеть! Я думаю вы сможете его
отпустить на минутку, мисс де-Розен: это время вас будет занимать Норскотт!

Это было сделано так ловко, что не успел я оглянуться, как мы с Марчией
остались одни, а Ламмерсфильд уже удалялся, положив руки на плечо
недовольного Божана.

Я серьезно взглянул на Марчиа и сказал:

- Мне надо с вами поговорить! Пожалуйста, пойдемте и поищем более
удобное место.

Я предложил ей руку и она приняла ее.

От легкого прикосновения ее руки, мое сердце наполнилось чувством странной
радости...

Мы пересекли бальный зал, наполненный танцующими парами, и спустились
в вестибюль, направо от которого находился зимний сад - сказочный
уголок, украшенный тропическими и цветущими растениями.

В отдаленном углу сала я увидел два удобных кресла, почти скрытых гигантскими
пальмами, и направился туда.

Марчиа показалась мне очень красивой в тот вечер, на котором произошло
наше оригинальное знакомство. Но здесь, при мягком свете, падающим на ее
обнаженные прелестные плечи, она казалась обворожительной.

- Я часто спрашивал себя, увижу ли я вас еще когда-нибудь? - произнес я,
опускаясь в кресло со вздохом удовлетворения.

Она посмотрела на меня и неожиданно покраснела от гнева.

- А теперь вы довольны, не правда ли? - спросила она надменно. - Но, если
бы вы знали, как я ненавижу себя и проклинаю! Неужели вы думаете, что я
могу спокойно смотреть на вас и не чувствовать, что изменила памяти моего
отца?

Она немного помолчала.

- Вы знаете, что я живу у Трэгстоков? - неожиданно спросила она.

- Мне только что сообщил об этом  Ламмерсфильд, но... завтра я уеду в
Будфорд к Фернивеллу, так что в течение нескольких дней вам не угрожает
такая отчаянная неприятность, как новая встреча со мной! - с горечью
заметил я.

- Не думайте, что в Будфорде для вас будет безопасно!

- Во всяком случае, не более опасно, чем в городе! - засмеялся я. И,
кроме того, ведь Мориц - мой двоюродный брат.

- Ваш двоюродный брат?! - изумленно повторила она, и вдруг внезапно свет
озарил ее прелестное лицо.

- Не уезжайте! Я... - поспешно проговорила она, положив свою руку на мою.

В этот момент в вестибюле послышались шаги, и из-за пальмы показалась
фигура непрошенного Божана.

- А, мисс де-Розан! - произнес он напыщенно. - Я нахожу вас, как аравийскую
деву под пальмами! Почему вы удалились сюда?

- По той простой причине, - так же шутливо ответила ему Морчиа, - что
в бальном зале невыносимо жарко!

- С вашего разрешения, я вас все же уведу из этого оазиса, - продолжал
Божан, демонстративно не замечая меня и обращаясь только к Марчии. - По
дороге сюда, я встретил сэра Генри: он хочет поговорить с вами, и я
обещал привести вас к нему.

Он предложил ей руку.

Марчиа одно мгновение колебалась, затем грациозно встала, бросив на меня
быстрый взгляд.

- Вы еще расскажете мне, немного погодя, конец вашей занимательной
истории, - обратилась она ко мне уходя.

Я поклонился.

Я получил поразительные сведения о Марчии: оказалось, она живет у
Трэгстоков, и под чужим именем...

И все же, я не верил, что Марчиа была причастна к покушению! Это было
такого рода убийство, с которым я никак не мог связать имя Марчии.

Дело явно запутывалось.

А тут еще этот Мориц, роли которого во всей этой истории я никак не
мог определить. Очевидно, Марчиа что-то хотела сказать мне, или предупредить
насчет Морица, известного ей. Но приход Божана помешал этому, и я мог
только строить всякие догадки далекие от истины.

Я понял только, что Марчиа хотела, чтобы я не доверял Морицу, но
предупреждение Норскотта и мой собственный инстинкт уже раньше привели
меня к этому заключению...

Возможно, что он, как мой ближайший родственник, имел ввиду воспользоваться
после моей смерти моим состоянием...

Я продолжал ломать себе голову над всей этой путаницей, как вдруг послышались
быстрые шаги и, подняв глаза, я увидел Лорда Сангэтта, направляющегося
ко мне.

- Прекрасно! - произнес он. - Я так и знал, что найду вас в зимнем саду!
Пойдемте в кабинет, там будет удобно разговаривать.

Признаться, встреча и беседа с Марчией взволновали меня настолько, что
я совершенно забыл о предстоящем разговоре с Сангэттом. Вечер, как видно,
продолжал быть очень занимательным и интригующим.

Заперев дверь кабинета, Сангэтт начал с того, что налил два бокала
брэнди и залпом выпил один из них. Затем, перейдя комнату, он вынул из
ящика письменного стола несколько листиков, отпечатанных на машинке,
и протянул их мне.

- Я набросал это после последнего разговора с вами. Если желаете, возьмите
с собой, но лучше, если вы их просмотрите здесь! Может быть, вам придет
в голову какое-нибудь замечание...

Я взял листки.

Большими буквами через всю первую страницу было напечатано следующее:

"Акционерное общество соединенных золотых россыпей Южной Америки.
Капитал 2 000 000 фунтов Стерлингов".

11.

Я прочитал этот драгоценный документ от начала до конца: он в ярких
красках описывал английской публике новую и якобы богатейшую группу
золотых россыпей, только что открытых в северной части Аргентины...

Я был хорошо знаком с этим районом и мог сказать наверняка, что все это
наглейшая ложь, и все-таки слова проспекта звучали очень убедительно.

Пока я читал этот оригинальный документ, лорд Сангетт ходил взад и вперед
по комнате. Он, видно, хотел отдохнуть от неприятной обязанности быть
любезным.

Когда я отложил бумагу, он обратился ко мне и нетерпеливо спросил,
каково мое мнение.

- Все это звучит довольно убедительно, - заметил я спокойно, - но можно
приукрасить еще больше!

- В финансовых газетах будут хвалебные статьи, - ответил Сангетт. - Об
этом хлопочет Роздель: он может все устроить за двадцать тысяч акциями.

Мне показалось, что это довольно дешевый способ выманивания двух миллионов
из кармана английской публики.

- Кроме того, нам предстоит дело с Ламмерсфильдом, - заметил Сангетт.
- Если вы сумеете поладить с ним, то дело в шляпе! Стоит только в
правлении иметь бывшего министра внутренних дел и акции поцдут, как
горячие пирожки! Этих идиотов я знаю!

Сказанного было достаточно, чтобы мне стала ясной вся картина! Я понял,
что Норскотт одолжил лорду Ламмерсфильду деньги, желая поймать этого
талантливого аристократа в свои сети. Занимая пост министра внутренних
дел, почтенный лорд, конечно, не мог быть директором какого бы то ни
было предприятия. Норскотт хотел, очевидно, заставить его подать в
отставку.

Поручившись именем лорда Ламмерсфильда, общество "Соединенных золотых
россыпей Южной Америки" должно было продать свои акции, по словам
Сангетта, как горячие пирожки!

Это был хороший проект, вполне достойный высокого мнения, составленного
мною о моем талантливом двойнике.

- Будьте покойны, - сказал я с легкой иронией, которую мой собеседник
не уловил, - Ламмерсфильд в моих руках!

Сангетт нагло усмехнулся.

- Я так и думал!... Надеюсь, вы сегодня же с ним переговорите! Вы ловкий
делец, Норскотт, должен вам в этом признаться.

Слабый стук в дверь прервал его, интересную для меня речь.

- В чем дело? - спросил он раздраженно распахивая дверь.

На пороге стоял лакей, с виноватым видом кланявшийся:

- Простите, милорд, но ее сиятельство послали меня к вам, просить вас
подняться наверх!

- Кажется, я в самом деле должен пойти туда и любезничать со всей этой
шушерой! - невольно заметил он, когда лакей ушел... - Возьмите с собой
проект и сообщите потом, чтобы вы хотели изменить, - прибавил Сангетт,
выходя из кабинета.

Положив бумаги в карман, я последовал за ним.

В большой столовой, гости Сангетта подкрепляли потерянные силы. Я пробыл
в столовой больше получаса, успел выпить за это время почти целую бутылку
шампанского. Затем вернулся в бальный зал, который снова начал заполняться
публикой. Но среди нее не было прекрасного лица, о котором я мечтал. Я
рошелся по коридору и по площадке, где сидели гости, но все было напрасно!

Если Марчиа не ужинала, она, по всей вероятности, была в зимнем саду.
Я спустился вниз, моля судьбу, чтобы меня не остановил, кто-либо из
знакомых Норскотта.

К моему удивлению, внизу было пусто.

Очевидно, ужин и бальный зал притягивали всю публику наверх.

Я воспользовался одиночеством, уселся в отдаленный угол, недалеко от
кабинета Сангетта, и закурил папиросу.

Очень возможно, что Марчиа уже ушла домой. Поэтому я решил еще раз все
осмотреть, а затем последовать ее примеру.

Бросив папиросу, я уже хотел приступить к выполнению своего решения,
как вдруг из кабинета Сангетта послышался слабый крик, и следом за ним
заглушенный стук падающего стула...

Я вскочил на ноги, навострив уши и прислушиваясь... И вд