ь показался ему  похожим  на  человека,
подозреваемого  в  ограблении  станций  техобслуживания.   Поэтому   его
задержали в отправили в участок для выяснения личности.
   А теперь следите внимательно, как развивались  события  дальше.  Этот
человек, который прилагал неимоверные усилия, чтобы сойти за  Фрэнка  Б.
Кэттея, теперь делает все возможное, чтобы это имя  не  было  упомянуто.
Только когда, к  его  большому  удивлению,  эта  фамилия  всплывает  при
проверке его машины в агентствах по прокату автомобилей, только тогда он
признается, что он  и  есть  Кэттей.  Хотя,  как  показывает  дальнейшее
развитие событий, ему буквально было достаточно только объявить, что его
зовут Фрэнк Б. Кэттей, и он был бы немедленно освобожден.
   Ну ладно, не будем терять драгоценное время на разговоры, если у  нас
дел по горло.
   -  Но  послушайте,  -  остановил  его  Бликер,  -  вы  же   ведь   не
сомневаетесь, что Морден был убит Кеннетом Буном и девушкой  или  кем-то
одним из них, не так ли?
   - Что касается этого, - заявил Грифф, - нам еще  предстоит  совершить
несколько интересных, я бы даже сказал, поразительных открытий. А теперь
пойдемте, попробуем  попасть  на  Ист-Элм-стрит,  922,  прежде  чем  там
закончится военный совет. По-моему, для нас будет весьма важно узнать, о
чем там будет говориться.
   Страшно заинтригованный, Бликер последовал за криминологом к  стоянке
такси.
   - Понимаете, - сказал он, пока такси пробиралось по лабиринту улиц, -
я ведь человек действия. Я бы предпочел расследовать это  дело  открыто,
допрашивая тех, кто находится под подозрением, а не действовать так, как
сейчас: сначала убедиться в своей правоте, а потом уж  делать  следующий
шаг. А вам, я чувствую, просто интересно оперировать известными  фактами
то так, то эдак, складывая  их,  как  головоломку.  Меня  же  интересует
только результат. И совершенно безразлично, как я этого добьюсь.
   Морден был репортером нашей газеты, и неплохим репортером. Когда  его
убили, он работал по моему заданию. Поэтому я обязан найти тех, кто убил
его. И не  надо  тратить  столько  времени  на  разные  теории.  Давайте
действовать.
   Грифф улыбнулся.
   - Бликер, вы думаете, что мне непонятны ваши чувства? Но в этом  деле
есть такие моменты, которые не выяснишь с наскока, даже если  вы  будете
совершенно уверены, что догадываетесь, как было дело.
   - А Морден, по-моему, действовал именно  так,  -  непримиримо  сказал
Бликер. - И он наверняка знал больше, чем вы в настоящее время.
   - А вот одного я, по всей видимости, никогда  не  узнаю,  -  печально
произнес Грифф.
   - Что вы имеете в виду?
   - Как это произошло: была  ли  это  слепая  случайность,  что  Морден
натолкнулся на разгадку этого дела, что и привело его к гибели,  или  он
додумался до этого путем логических умозаключений, но тогда, значит,  он
был человеком блестящего ума.
   - Этого как раз не было,  -  сказал  Бликер.  -  Он  был  чрезвычайно
храбрым  человеком  и   очень   работоспособным,   ни   перед   чем   не
останавливался, но назвать его человеком блестящего ума я бы не решился.
   Грифф в раздумье прикрыл глаза. Затем очень медленно качнул головой.
   - Не уверен, - произнес он. - Иногда мне кажется, что  он  был  почти
гениален. Но этого мы, пожалуй, никогда не поймем.
   - Что вы имеете в виду?  -  поинтересовался  Бликер.  -  То,  как  он
обнаружил Эстер Ордуэй?
   - Не только, - ответил Грифф.
   - Как вы думаете, он знал, что она дочь Кэттея?
   - Конечно, точно не могу  вам  сказать,  но,  по-моему,  не  знал,  -
ответил Грифф. - Насколько нам известно, он занимался  Кэттеем,  пытаясь
выяснить, как и где тот провел вечер понедельника. Ему ничего не удалось
выяснить в отелях, а  может  быть,  он  просто  не  уделил  им  должного
внимания и начал поиски с  гаражей.  Это  мне,  кстати,  понравилось,  я
запомню это.
   - А между прочим, - поинтересовался Бликер,  -  вам-то  откуда  стало
известно, что она дочь Кэттея?
   - Трудно сказать, - замялся Грифф. - Видите ли, я смотрел на ее губы,
пока она говорила. Было видно, что она нервничает и лжет. Но было  видно
также, что все ее  выдумки  -  это  не  жалкая  наивная  ложь  человека,
которого неожиданно загнали в угол, а  ложь,  заранее  подготовленная  и
тщательно отрепетированная. Не то чтобы к этому было не  подкопаться,  я
имею в виду и версию событий, но все  это  было  заранее  выдумано  так,
чтобы задержать следствие до какого-то определенного момента или до того
времени, когда произойдет какое-то намеченное событие.
   - А что за событие должно было произойти? - спросил Бликер.
   Грифф пожал плечами.
   - Может быть, оно уже произошло, - сказал он. - Кто знает?
   - А вам не кажется, что вы  попали  пальцем  в  небо?  -  недоверчиво
спросил  Бликер.  -  Вспомните,  ведь  Морден  пытался   проследить   за
передвижением Кэттея, используя его машину.  Он  нашел  гараж,  где  она
стояла. Из гаража след повел в дом,  где  сдаются  квартиры,  а  уж  там
кто-то снабдил его информацией, которую он искал. По  всей  вероятности,
он решил, что эта девушка и есть женщина, связанная с  Кэттеем.  Захотев
увидеть ее, он поднялся в квартиру,  но  ее  не  было  дома.  Он  уехал,
проверив еще два-три следа, и через час вернулся. Она была у  себя.  Ему
удалось поговорить с ней. В это время пришел  Кеннет  Бун.  А  Бун  ведь
страшно ревнив мы-то с вами это уже заметили. Он горячий и  импульсивный
человек, тем более всегда вооружен, в этом мы тоже убедились.  Возможно,
он попытался выбросить Мордена за дверь. Мордену, я думаю, это  было  не
впервой. Теперь представьте: между ними завязалась борьба,  Бун  потерял
от ярости голову и ударил его  рукояткой  пистолета.  Морден  был  убит.
Могло так произойти, как по-вашему?
   Грифф не стал спорить.
   - Может быть, - сказал он, как показалось Бликеру, сонным голосом,  -
но давайте не будем пытаться восстанавливать картину преступления до тех
пор, пока у нас не будет на руках всех фактов. А  вот  и  Ист-Элм-стрит,
922. По-моему, нам сюда.
   Он попросил таксиста подождать, и они вдвоем вошли в здание, которое,
по всей видимости, одно время было пышной частной резиденцией,  а  затем
превратилось просто в многоквартирный дом.
   - А может быть, было бы лучше, - предположил Бликер в то время, когда
они подходили к подъезду, - обратиться к управляющему и расспросить  его
об этой Бланш Стенвей?
   - Сомневаюсь, - пробормотал Грифф, - что в этом есть необходимость.
   Он первым поднялся по лестнице, остановившись на  лестничной  клетке,
чтобы прислушаться.
   Из-за дверей до них донеслись шум и возбужденные голоса.
   Грифф кивнул в сторону квартиры.
   - Думаю, - сказал он, - что мы попали как раз по адресу.
   Он бесшумно пересек коридор и остановился, прислушиваясь, у  запертой
двери. Было слышно, как по ту сторону двери что-то взволнованно  говорит
женщина. Был хорошо слышен ее голос, но слова разобрать было невозможно.
Грифф положил руку на ручку двери,  бесшумно  повернул  ее  и  распахнул
дверь.
   Плотная женщина с тяжелым взглядом холодных зеленых  глаз  и  коротко
остриженными,  завитыми,  тусклыми  волосами  сидела  на  стуле  посреди
комнаты, ее губы кривила насмешливая улыбка.
   Около окна, вся в черном, стояла миссис Фрэнк Б. Кэттей.  Ее  бледное
лицо  напоминало  трагическую  маску,  а  в  глазах  Гриффу   почудилось
затравленное выражение, как если  бы  перед  ней  со  всей  очевидностью
предстала картина ее неминуемого поражения.
   Рядом с дверью, но спиной к ней, расправив широкие  плечи,  с  лицом,
искаженным яростью, стоял Карл Ресайн, частный детектив.
   В комнате раздался веселый голос Гриффа. -  Мы  вам  не  помешаем?  -
спросил он.
   Вся компания в немом изумлении уставилась на  него.  На  лице  миссис
Кэттей Грифф увидел только усталое разочарование. Ресайн побелел, в  его
глазах вспыхнула холодная ярость. Сидевшая на стуле женщина лишь  слегка
прищурила свои зеленые глаза, как будто неожиданное  появление  незваных
гостей было здесь обычным делом и не могло вызвать ничего, кроме легкого
удивления.
   - Мы бы очень хотели, -  так  же  жизнерадостно  продолжал  Грифф,  -
побеседовать с миссис Бланш Стенвей, или, может быть, она  предпочитает,
чтобы ее называли миссис Бланш Мэлоун?
   Улыбка сползла с лица женщины.
   - Не знаю никакую Бланш Мэлоун, - отрезала она. -  Мое  имя  -  Бланш
Стенвей. Что вы хотите?
   - Эй, вы, - проговорил тихо Ресайн дрожащим  от  сдерживаемой  ярости
голосом, - ступайте, подождите в коридоре, пока мы не закончим разговор.
Вас это не касается, черт побери!
   Грифф одарил его самой приветливой улыбкой.
   - Ресайн! - обратился он к детективу. - Вы ведь человек, для которого
знание закона обязательно. Может быть, вам также известно о наказании за
отказ от судебного преследования за материальное вознаграждение?
   Миссис Кэттей обвела всех усталыми глазами, которые, казалось, ничего
не видели вокруг. Из них уже навсегда  исчезла  надежда.  Осталась  лишь
угрюмая озлобленность загнанного зверя.
   Стиснув зубы, она промолчала.
   Ресайн подошел к миссис Кэттей, обнял ее одной рукой за плечи и повел
бережно к двери.
   - Не важно, -  бросил  он,  -  у  нас  есть  еще  куда  пойти  и  где
поговорить. И что нам делать - мы тоже знаем!
   - Вам не найти ее! - выкрикнула женщина, которая так и  не  поднялась
со своего стула у окна. - Отправляйтесь куда хотите и делайте что хотите
- все равно вы ее не найдете!
   - Если вы говорите о той девушке, - медовым голосом проговорил Грифф,
- которая была известна и как Эстер Ордуэй, и как Элис Лортон,  девушке,
которая является дочерью покойного Фрэнка Б. Кэттея, то ее  можно  найти
по адресу: Робинсон-стрит, 319, "Элайт Апартментс".
   Миссис Кэттей посмотрела  на  него  широко  раскрытыми  от  изумления
глазами.
   Женщина, сидевшая у окна, при этих словах вскочила на ноги.  Ее  лицо
перекосила злобная гримаса,  а  узловатые  морщинистые  руки  сжались  в
кулаки.
   - Будьте вы прокляты! - крикнула она.
   - И кстати, - продолжал Грифф, его глаза по-прежнему были прикованы к
лицу миссис Кэттей, если вы захотите побеседовать с ней, то  обнаружите,
что ее уже  нет  в  квартире.  Если  же  беседа  с  ней  вам  совершенно
необходима, то придется обратиться за разрешением в  полицию,  поскольку
она в настоящее время находится в полицейском участке  по  подозрению  в
убийстве Чарльза Мордена, репортера из "Блейд".
   Миссис Кэттей по-прежнему стояла напряженно  выпрямившись,  с  высоко
поднятой головой. Казалось, что, боясь выдать в эту минуту свои чувства,
она окружила себя невидимой броней.
   Женщина, назвавшая себя Бланш Стенвей,  услышав  это,  бросилась  как
тигрица к Гриффу.
   - Ложь! - крикнула она вне себя  от  ярости.  -  Ты,  ты  -  грязный,
бесстыдный лжец!
   Но Грифф смотрел только на миссис Кэттей. Ресайн на цыпочках  подошел
к двери, распахнул ее и повернулся к миссис Кэттей.
   - Хватит с нас, пойдемте отсюда, - сказал он. - Он просто  хочет  нас
задержать и поэтому тянет время.
   Бланш Стенвей остановилась в нескольких  шагах  от  Гриффа.  Ее  лицо
непроизвольно  подергивалось  от  волнения.   Опустились   вниз   уголки
жесткого, угрюмого рта. Глаза наполнились слезами. Наконец что-то в  ней
дрогнуло, и она тяжело зарыдала.
   - Кто ваш адвокат? - спросил Грифф.
   - Не знаю, - негромко ответила она. - Найду кого-нибудь.
   - Возможно, - продолжал Грифф, -  что  полиция  также  заинтересуется
этим делом.
   - Полиция может интересоваться чем угодно, - спокойно сказала она.  -
Меня это не волнует.
   - Я еще раз прошу вас хорошенько подумать о том, - вдруг  вступила  в
разговор миссис Кэттей, - что ваши  слова  могут  сильно  осложнить  мою
жизнь.
   Женщина окинула миссис Кэттей угрюмым, неприязненным взглядом.
   - Вам ведь стоило немалых трудов найти меня, не  так  ли?  -  сказала
она. - И все только потому, что вы надеялись использовать меня  в  своих
интересах. А как же раньше, все эти долгие годы, вы уже забыли об  этом?
Тогда вы меня не искали. Вам дела небось не было  до  меня.  А  я,  если
хотите знать, отмывала, отскребала полы в самых разных офисах. Благодарю
покорно!  Ползала  туда-сюда  на  четвереньках,   скребла   полы,   мыла
плевательницы, руки всегда по локоть в грязной мыльной пене, и  скребла,
скребла, скребла! Всегда только мыла и скребла! А вы в это  самое  время
красоту наводили, пудрились и душились, накладывали косметику  и  делали
маникюр, разъезжали всюду в сверкающей машине с шофером, откинувшись  на
мягкое сиденье, у вас была  прислуга,  которая  делала  вам  прическу  и
ухаживала за лицом...
   Она внезапно замолчала и расхохоталась резким, скрежещущим смехом.
   - Нет уж, я все  скажу,  -  пообещала  она,  -  достаточно  пинков  я
получила в  этой  жизни.  И  теперь,  когда  я  знаю  достаточно,  чтобы
позаботиться о себе, я буду думать только о себе.
   - Вы собираетесь сделать заявление? - спросил Грифф.
   - От моего лица, - произнесла она, - будет теперь говорить адвокат.
   Грифф повернулся к Бликеру и пожал плечами.
   - По-моему, - сказал он, - мы узнали все, что хотели.
   Миссис Кэттей подняла глаза на криминолога, и  он  увидел  в  ее  них
страх, доходящий до паники.
   - Вы будете учитывать мои интересы в этом деле? - спросила она.
   Ресайн немедленно склонился над ней.
   - Это же газетчики, - забормотал он. - Не разговаривайте с ними. Все,
что бы вы сейчас ни сказали, они могут расценить как признание.
   Он решительно подошел к ним.
   - Послушайте, вы, - грубо сказал он, - лучше-ка уходите отсюда. У нас
здесь частный разговор.
   Но Дэн  Бликер,  который  был  фунтов  на  тридцать  легче  огромного
детектива и лет на десять старше, вдруг воинственно двинулся вперед.
   - Попробуйте выставить нас, - рявкнул он, - и я вобью  вам  в  глотку
ваши же зубы.
   Сидней Грифф тут же встал между ними и вкрадчиво заговорил:
   - Видите ли, так уж случилось, что мистер Бликер  представляет  здесь
газету "Блейд". А для "Блейд"  в  силу  сложившихся  обстоятельств  этот
разговор имеет чрезвычайное значение, впрочем, я думаю,  и  для  полиции
тоже.  Если,  конечно,  вы  твердо  решили  придерживаться  такой  линии
поведения, то, будьте уверены, газета в долгу не останется. Надеюсь, что
на миссис Кэттей, по крайней мере, мои слова подействуют.
   Ресайн по-прежнему стоял перед Бликером, угрожающе  сжав  кулаки,  но
его взгляд  неожиданно  встретился  с  глазами  криминолога,  когда  тот
закончил свою маленькую речь.
   Миссис Кэттей, еле шевеля белыми как мел губами,  подняла  на  Гриффа
потемневшие от переполнявших ее чувств глаза.
   - Мне кажется, - сказала она, - что вам бы очень  хотелось  заставить
меня просить и унижаться. От меня вы этого не дождетесь.  Ваша  паршивая
газета никогда не имела на меня никакого влияния, и так будет и сейчас.
   - Ну что, съели? - спросил Ресайн. - Что теперь скажете?
   Грифф улыбнулся.
   - Мне интересно, что вы скажете? - ответил он.  Миссис  Кэттей  круто
повернулась  и  встретилась  с  тяжелым   взглядом   женщины,   которая,
по-прежнему сидя на стуле посреди комнаты, смотрела  на  них  с  угрюмым
недоверием.
   - Если вы вздумаете распустить язык, - сказала она, - советую сначала
сто раз подумать, как бы это не обернулось против вас.
   При этих словах Грифф резко обернулся.
   - А если вы будете молчать, - подхватил он, -  то  можете  попасть  в
очень двусмысленное положение, это я вам обещаю.
   Женщина вдруг разразилась грубым, неприятным смехом.
   -  Ну-ну,  -  хмыкнула  она.  -  Кажется,  я  совершенно   неожиданно
становлюсь важной персоной. Да нет, я вовсе не собираюсь говорить  и  не
потому, что она мне не велела, - и женщина с иронией  выделила  словечко
"она", - а просто потому, что предпочитаю, чтобы  за  меня  говорил  мой
адвокат.
   Миссис Кэттей направилась к выходу, но детектив не  стал  дожидаться,
пока она присоединится к нему. Он повернул  за  угол,  сделал  несколько
быстрых шагов по коридору и вдруг бросился  бежать.  До  них  еще  долго
долетал его топот по пустому гулкому коридору.
   - Мне очень жаль, - понизив голос, обратился Грифф к миссис Стенвей.
   Она подняла на  него  затуманенные  слезами  глаза  и  вдруг,  сделав
несколько спотыкающихся шагов, уронила голову ему на  плечо  и  схватила
его за отвороты  пальто  своими  узловатыми  пальцами  с  потрескавшейся
кожей.
   Грифф успокаивающе погладил ее по плечу.
   - Ну не надо, не надо, - сказал он, - все еще наладится.
   Несмотря на то что слезы все еще ручьем текли у нее по щекам,  но  на
лице уже появилась злобная  гримаса.  Эта  женщина,  которой  в  течение
многих безотрадных лет приходилось одной сражаться  против  беспощадного
мира, не могла так сразу позволить дать себе волю и почувствовать  вдруг
симпатию к кому-то. Ее горький опыт отучил раскрываться.
   -  Будьте  вы  прокляты!  -  сквозь   рыдания   прохрипела   она.   -
Отправляйтесь к моему... адвокату... дешевый мошенник!
 
Глава 17 
 
   Уже сидя в такси, Грифф неожиданно разговорился. Он внезапно напомнил
Бликеру  хирурга,  который,  только  что  закончив   трудную   операцию,
торопится обсудить ее с младшим коллегой.
   - Подумайте только, Бликер, - говорил он, - какая все-таки интересная
вещь правда.  Можно,  конечно,  выдумать  всякие,  самые  правдоподобные
небылицы, которые вроде бы и распознать невозможно, но они обычно  очень
хрупки, ведь подкрепить-то их нечем. Мне они  всегда  напоминают  миражи
или декорации из картона, которые используют в  театре;  вроде  бы  если
посмотришь на них беглым взглядом, то все  как  настоящее,  но  за  ними
ничего не стоит, и стоит лишь взглянуть на них чуть  более  отстраненно,
как тут же все становится ясно. Бликер заупрямился.
   - Но однако все эти декорации могут очень легко обмануть кого угодно.
   - Да, конечно, - не стал спорить криминолог, - так обычно  и  бывает,
поэтому я и говорю: важно уметь  выделить  из  всего  этого  нужный  вам
объект и рассматривать его со всех возможных точек зрения.
   - Правда иногда мне напоминает гладкую поверхность воды.  Попытайтесь
спрятать под ней какой-то чуждый ей  факт  -  и  поверхность  немедленно
потеряет свою гладкость. На ней неизбежно появятся пятна, и волны начнут
разбегаться кругами по всей поверхности воды.
   - Вы же знаете, как мало волнуют меня подобные вопросы, - нетерпеливо
сказал Бликер. - К дьяволу всю  эту  абстрактную  философию!  Мне  нужны
конкретные факты.  А  вы  бродите  вокруг  да  около,  по-моему,  просто
пытаетесь убить время и заодно заморочить мне голову.
   Грифф мягким, успокаивающим жестом положил руку ему на плечо.
   - Все совсем не так, как вы это себе представляете, - негромко сказал
он. - Нам осталось совсем немного, чтобы закончить это дело. Я бы  очень
обрадовался, если бы разгадка доставила вам удовольствие. Ведь  это  все
равно как играть в какую-то азартную игру на крупную сумму. Ваша будущая
добыча манит вас за собой. Вы пускаетесь в погоню, - погоню, которая  не
раз может завести вас в тупик, довести до слез, до отчаяния. Но  наконец
вы набираетесь опыта и, уже  понимая,  чем  ложный  след  отличается  от
настоящего, начинаете медленно, но верно продвигаться вперед.
   - Я все это знаю, - нетерпеливо сказал Бликер, - но  какое  отношение
имеют все эти отвлеченные рассуждения к правде и заведомой лжи?
   - Все очень просто, - ответил Грифф. - Тот, кто мечтает стать хорошим
детективом, должен иметь чутье и не бросаться сломя  голову  по  ложному
следу, каким бы заманчивым он ни казался. А для этого он  должен  видеть
не только то, что у него под носом, но и заглядывать немного  вперед,  а
самое  главное,  должен  уметь  правильно  оценивать  мотивы,   которыми
руководствуется преследуемый им человек. Мордену в этом смысле  повезло:
он почти сразу же взял верный след. Как я вам уже говорил, я очень долго
еще буду сожалеть о том, ч