немного! - умоляющим тоном попросил Саймонсон. - Может,
дать вам таблетку снотворного? - с надежной спросил он.
     - Спать?! - всплеснул руками Макдафф. - Да разве я смогу заснуть!
     Дверь приоткрылась, и Этта  Саймонсон  поманила  к  себе  мужа.  Тяжело
вздохнув, Элрой подошел к ней.
     - Послушай, родная, - начал он, - К.Т., должно быть...
     - Помолчи, - остановила его  миссис  Саймонсон.  -  Есть  более  важный
разговор. Ты знаешь, кто был сегодня у них, - она кивнула на Макдаффа,  -  в
его отсутствие? Не знаешь? Так я скажу тебе.
     Саймонсон решил, что его жена по  обыкновению  хочет  посплетничать,  и
устало отмахнулся от нее.
     - Давай лучше подумаем, как успокоить его, - проворчал он. - Иначе  нам
всю ночь  придется  мучиться...  У  тебя  осталось  снотворное,  которое  ты
принимала прошлым летом?
     - Кажется, осталось.
     - Положи ему таблетки две в кофе... Можно даже три, а то он не даст мне
уснуть.


     Биль Уэстин стоял в дверях, пытаясь вспомнить и повторить  каждое  свое
движение.
     - Когда я вошел...
     - Подожди! - оборвал его Эллендер. - За каким чертом ты вообще ввалился
сюда?
     - Я услышал, как она вскрикнула.
     - А как она вскрикнула?
     - Вскрикнула, и все.
     - Что это было - визг, вопль,  крик,  как  кричит  человек,  когда  его
ударят, или что другое? -  спросил  Вирлок,  чем  вызвал  удивленный  взгляд
Эллендера.
     - Нет,  она  просто  громко  вскрикнула...  ну,  как  иногда  кричат  в
кинофильмах.
     - Хорошо, хорошо! - снова вмешался Эллендер. - Ты услыхал крик. Что  ты
сделал дальше?
     - Я немного подождал, раздумывая, входить мне или не входить. Потом она
снова вскрикнула, после чего  раздался  выстрел.  -  Уэстин  смотрел  то  на
Эллендера, то на Вирлока.
     - Следовательно,  ты  вошел  сюда   после   выстрела?   -   переспросил
Эллендер. - Но ты же говорил, что вошел после того, как услышал крик.
     - Но между криком и выстрелом прошла всего какая-то секунда. Я  подошел
к двери и постучал. Потом я позвонил, услышал какой-то топот, словно  кто-то
убегал, и толкнул дверь. Она оказалась незапертой, и я вошел - вот так...
     Уэстин сделал несколько шагов, остановился и продолжал:
     - Она стояла посредине комнаты, немного подавшись вперед,  и  держалась
обеими руками за грудь. Потом взглянула  на  меня,  сказала:  "Боже  мой,  я
ранена!" - распахнула дверь в спальню и упала.
     - А ты что же делал все это время? - спросил Эллендер.
     - Я был так потрясен, что, кажется, стоял как вкопанный.
     - Кажется?
     - Ну, хорошо, стоял, - вяло поправился Уэстин.
     - Дальше.
     - Потом я вошел в комнату, вот так... - Уэстин снова  сделал  несколько
шагов. - Хотел подойти к ней, но увидел пистолет, поднял его, однако тут  же
сообразил, что этого не следовало делать, и  бросил  его  на  пол.  Тут  мне
пришло в голову, что на нем могут остаться отпечатки моих пальцев, поэтому я
опять поднял пистолет и стал обтирать его платком. В эту минуту  в  парадную
дверь вошел ее муж.
     - Вы уверены, что он вошел в парадную дверь? - спросил Вирлок.
     - Уверен. Я стоял спиной к двери, а он приказал мне поднять руки  и  не
поворачиваться. Потом он заставил меня  подойти  к  стене  и  стоять  там  с
поднятыми руками, пока он будет звонить в полицию.
     Уэстин замолчал и обвел взглядом Эллендера, Вирлока и Хиллори Смита.
     - Клянусь, я говорю правду.
     - Вирлок, что вы можете сказать? - угрюмо осведомился Эллендер.
     - Вы утверждаете, что услышали,  как  кто-то  бежал,  -  вместо  ответа
обратился инспектор к Уэстину. - Но как вы могли услышать топот, если полы в
доме покрыты коврами?
     - Не знаю... Не могу объяснить... Я рассказал все, что знал.  Повторяю,
я слышал, как кто-то побежал.
     - Оззи, ну-ка пробегите по комнате, - распорядился Вирлок.
     Оззи злобно взглянул на инспектора и неловко сделал несколько медленных
шагов.
     - Беги, тебе говорят! - вспылил Эллендер.
     Оззи несколько раз тяжело  пробежал  вокруг  комнаты.  Ковер  настолько
заглушал шаги, что их почти не было слышно.
     - Ни звука, - повернулся Эллендер к Вирлоку. -  Что  вы  обнаружили  на
пистолете? - спросил он у дактилоскописта.
     - Ничего, никаких отпечатков.
     - А что сказал врач о характере ранения? - обратился Эллендер к Смиту.
     - Нанесено пулей из автоматического  пистолета  сорок  пятого  калибра.
Выстрел произведен, очевидно, с расстояния не более нескольких футов. Смерть
последовала между восемью сорока и восемью сорока пятью.
     Некоторое время в комнате стояло молчание.
     - Ну вот, теперь обстановка представляется мне так, - заговорил наконец
Эллендер.  -  Вирлок,  проверяйте  меня.  Уэстин  топчется  около  особняка,
намереваясь, очевидно, пробраться в него с целью грабежа. Он проникает в сад
и через незакрытое окно проскальзывает в дом. Женщина слышит  какой-то  шум,
пугается, хватает пистолет и пытается  задержать  Уэстина.  -  Излагая  свою
версию, Эллендер ходил по комнате и жестикулировал. - По  всей  вероятности,
она напугана гораздо сильнее, чем сам Уэстин, и потому не составляет особого
труда отобрать у нее пистолет.  Она  начинает  кричать,  и  Уэстин,  потеряв
голову, стреляет в нее. Он принимается стирать отпечатки пальцев с оружия, и
тут в комнату вбегает Макдафф... У кого-нибудь есть вопросы?
     - Не стрелял я в нее! - закричал Уэстин. - Зачем бы мне убивать ее?!
     - Вирлок, отвезите его в полицию и оформите арест, - приказал Эллендер,
даже не взглянув на юношу. Он закурил сигару и направился к двери.
     По знаку Вирлока  Смит  надел  на  Уэстина  наручники  и  повел  его  к
полицейской машине.


Глава 2

     Вирлок закончил оформление ареста лишь часам к двум ночи, сам отпечатал
рапорт, подписал его и, положив Эллендеру на  письменный  стол,  вернулся  в
дежурную комнату, где Смит посвящал Адамса  в  подробности  происшествия  на
Бэккер-авеню.
     - Пойдем  посидим,  отдохнуть  надо,  -  предложил   инспектор   своему
помощнику.
     Примыкавшую к зданию полиции тюрьму окружали высокие, массивные  стены.
Вязы и дубы соседнего парка, склоняясь над одной  из  стен,  образовывали  в
жаркие дни тенистый уголок, где Вирлок любил посидеть в свободные минуты.
     - Ну, так что вы думаете,  Смит?  -  спросил  Вирлок,  как  только  они
присели на скамейку. Смит сразу понял, что его начальник чем-то озабочен.  -
Вы согласны, что миссис Макдафф убил этот паренек?
     Смит, собираясь с мыслями, сделал вид,  что  прислушивается  к  шелесту
листьев над головой.
     - Как вам сказать, сэр... - наконец ответил он. - Вот мистер  Эллендер,
кажется, нисколько в этом не сомневается.
     - Видите ли, у каждого из нас найдется по меньшей мере десяток версий -
у всех разные и у всех одинаково убедительные. Вирлок помолчал и добавил:  -
Не так ли?
     - Так-то оно так,  сэр.  Но  ведь  мистер  Эллендер  зарится  на  место
начальника городского управления внутренних дел.
     - Знаю. - Вирлок хрустнул спичкой, которую держал в зубах. - Знаю,  что
на эту должность метит и начальник полиции Фэйн. По-вашему, и тот  и  другой
готовы сфабриковать дело против этого парня или кого-нибудь  другого,  чтобы
показать себя с выгодной стороны?
     - Не сомневаюсь.
     - Если  парень  действительно  виноват,  туда  ему  и   дорога,   -   с
ожесточением заметил Вирлок. - Но меня беспокоит мысль, что Эллендер и  Фэйн
собираются пришить Уэстину дело в интересах собственной карьеры. Помешать им
мы можем только при  одном  условии:  если  будем  располагать  неоспоримыми
доказательствами виновности или, напротив, невиновности Уэстина.
     - Но если допустить, что Уэстин  невиновен,  кто  же  тогда  убийца?  -
спросил Смит и нерешительно добавил: - Макдафф?
     - Не знаю, не знаю... Надеюсь, не Макдафф. Если убийца  -  он,  нам  не
удастся привлечь его к ответственности. Да Фэйн и  Эллендер  в  порошок  нас
сотрут, как только мы заикнемся о Макдаффе, - они же оба рассчитывают на его
поддержку в борьбе за место начальника управления внутренних дел. Но не могу
я спокойно смотреть, как они хотят сделать из юноши козла отпущения, осудить
его на смерть! Не могу, понимаете?!
     - Понимаю, мистер  Вирлок,  но  ведь  объяснения  Уэстина  шиты  белыми
нитками, а поверить ему на слово мы просто не имеем права.
     - Согласен. И все же должен сказать, что эти объяснения можно толковать
и в его пользу.
     - Но, если Эллендер получит место начальника управления внутренних дел,
вас  немедленно  назначат  начальником  отдела  уголовного  розыска,  а  это
означает ежегодную прибавку к  жалованью  в  пять  тысяч  долларов.  -  Смит
радовался, что темнота мешает Вирлоку видеть краску  стыда,  проступившую  у
него на лице.
     - А  если  я  стану   начальником   отдела   уголовного   розыска,   вы
автоматически займете мое место, - в тон ему ответил  Вирлок.  -  Я  понимаю
вас. Разумеется, и лишние деньги мне не  помешали  бы,  и  возражать  против
продвижения было бы глупо. Но...
     - Тогда пусть события развиваются  своим  путем,  -  с  невинным  видом
сказал Смит. - В общем-то дело ясное.
     - Вот, вот! Как раз это мне и не нравится. Слишком уж ясное.
     - К  тому  же  начальство  не  поймет  вашего   поведения,   пока   нет
доказательств, что Элен Макдафф  убил  не  этот  парень,  а  кто-то  другой.
Начинать сейчас какие-то  поиска  весьма  рискованно  хотя  бы  потому,  что
невозможно предсказать, на кого выйдешь.
     - Вы имеете в виду Макдаффа? Или, может, одного из  представителей  так
называемой золотой молодежи, которые ухитряются спать по  очереди  со  всеми
богатыми бездельницами с Бэккер-авеню? Не принимайте Макдаффа  за  простака,
не способного усмирить собственную жену.
     - Он тщеславен и не захотел бы выносить сор из избы.
     - Ладно, оставим пока Макдаффа. Слушайте, а вы бы не хотели  попытаться
несколько поунять этого ретивого Эллендера?
     - Да я бы не против, мистер Вирлок, но  вы  же  понимаете,  какая  каша
заваривается вокруг дела Уэстина.
     - Тогда, выходит, мы должны сделать все возможное, чтобы парню дали лет
двадцать тюрьмы, а не  посадили  на  электрический  стул,  как  того  жаждет
Макдафф?
     - Но ни Фэйн, ни Эллендер никогда не  позволят  нам  заниматься  новыми
поисками.
     Вирлок выругался.
     - У меня создается впечатление, что все они рады этому происшествию,  -
продолжал Смит. - Дело Уэстина - настоящая находка для них: подозреваемый  -
северянин, схвачен на месте преступления,  признался,  что  вытер  отпечатки
своих пальцев с пистолета, что бродил в поисках работы из города в город,  и
все такое... Это же дар божий для районного прокурора Энстроу, он же спит  и
видит себя в кресле судьи!
     - Как же можно после этого рассуждать о какой-то справедливости! Но  мы
с вами не должны уступать.
     - То есть?
     - Если Уэстин виновен, я первый буду добиваться  его  осуждения,  но  я
сделаю все, что в моих силах, чтобы не пострадал невиновный.


     Нонна Эш долго ворочалась  в  постели,  вставала,  снова  ложилась,  но
уснуть не  могла.  Ее  неотступно  преследовала  мысль,  что  кто-нибудь  из
соседей,  заметив  у  них  в  доме  полицейских,  обязательно  шепнет  им  о
прошлогоднем романе ее муженька с Элен Макдафф. Миссис  Эш  не  тешила  себя
надеждой, что об этом знает лишь она одна, - подобные делишки не  утаишь  от
чужих глаз! Вообще-то обитатели Бэккер-авеню не осуждали такие вещи, скорее,
смотрели на них как на невинную забаву, поскольку и сами грешили при  каждом
удобном случае. До поры до времени над Нонной Эш подсмеивались, и только. Но
если в дело вмешается полиция,  а  потом  газетчики,  тогда  все  повернется
иначе. Тогда над ней - так  уж  повелось  -  начнут  издеваться,  ее  станут
презирать, бульварные газеты поднимут  свистопляску,  и  все  это  неизбежно
отразится на ее положении в обществе и на положении ее детей.
     Нонна Эш пыталась не думать, что кое-кто, возможно, посчитает роман  ее
мужа с Элен Макдафф достаточным основанием, чтобы заподозрить мистера Эша  в
убийстве. Могут же сказать, что он, например, приревновал ее... Значит, надо
лишить полицейских предлога появляться в доме,  и  тогда  ничто  не  нарушит
спокойной жизни семьи.
     Миссис Эш встала,  спустилась  в  кухню,  приготовила  и  выпила  чашку
крепкого чая и закурила. Она пришла к  окончательному  выводу,  что  главную
опасность в данный момент представляет горничная Берта Пул.  Берте  придется
уехать, и уехать немедленно!
     Миссис Эш вернулась в спальню,  разбудила  мужа  и  изложила  ему,  еще
полусонному, свои соображения. Джордж Эш нехотя согласился с ней.
     - Пойду разбужу Берту,  хотя  это  будет  трудно:  я  же  напичкала  ее
снотворным. А ты оденься и подожди  нас  внизу.  Машину  поставь  у  черного
входа - у дома Макдаффов дежурит полицейский, не надо, чтобы он видел.
     Только убедившись по удаляющемуся шуму, что машина  уехала,  миссис  Эш
вернулась в спальню, но и теперь не могла уснуть, перебирая в памяти события
дня и размышляя, все ли необходимое она сделала.


     - Так что же, по-твоему, произошло? - в темноте спросила  у  мужа  Этта
Саймонсон. - По-моему, знаешь что?
     - Ну? - Рой Саймонсон давно привык к тому, что жена задавала  вопрос  и
тут же, не ожидая ответа, сама на него отвечала.
     - Ты помнишь интересного молодого человека, который так хорошо играл на
пианино на последней вечеринке у Макдаффов?
     - Ну?
     - Так  вот,  он  был  там  сегодня,  -   категорически   заявила   Этта
Саймонсон. - Я видела их.
     - Спи-ка ты лучше, Этта и мне не мешай спать.
     - Он провел там всю вторую половину дня. И знаешь, Элрой, что еще?
     Саймонсон промолчал.
     - Элрой, послушай. Это же так важно!  Я  подошла  к  дому  Макдаффов  и
позвонила. Никто не ответил. Слышишь, Элрой, я позвонила,  а  мне  никто  не
ответил, хотя я знала, что Элен и этот молодой человек были там.
     Саймонсон сел на кровати.
     - Я всегда подозревал, Этта, что ты просто-напросто старая сплетница.
     - Помолчи, Элрой, послушай, что я говорю. Не знаю, при чем  тут  юноша,
которого арестовали полицейские, но точно знаю,  что  Элен  Макдафф  и  этот
пианист провели вместе всю вторую половину дня. Наверно, дел у них  было  по
горло, если они не ответили на мой звонок!
     Элрой Саймонсон уже окончательно проснулся и с интересом  слушал  жену.
Он давно знал, что Элен не упускала случая  наставить  рога  своему  старику
мужу. Больше того, однажды, когда Этта уехала на три недели в Нью-Йорк, он и
сам не без успеха приударил за миссис Макдафф.  Теперь  он  дорого  бы  дал,
чтобы ничего подобного не было и в помине. Ревность Этты не знала границ,  и
если она пронюхает об его  шашнях  с  миссис  Макдафф,  грандиозный  скандал
обеспечен. Сейчас, когда кто-то убил  Элен,  нужно  быть  осторожным.  Очень
осторожным.
     - Я хочу сообщить об этом в полицию, - продолжала миссис  Саймонсон.  -
Завтра же.
     - Знаешь, Этта, пожалуй,  не  следует,  -  начал  он  после  некоторого
раздумья. - Сплетники заработают языками, начнут  трепать  нашу  фамилию.  К
чему нам это? И потом, полицейские же схватили убийцу на месте преступления.
Ты ведь слышала, Мак говорил, что  они,  наверное,  уже  выколотили  у  него
признание. Даже если то,  о  чем  ты  рассказала,  правда,  какой  им  смысл
впутываться в эту историю? Оставим лучше все как есть.  Кстати,  парень  мог
проникнуть в дом и после ухода пианиста.
     - Не уговаривай меня, Рой. Я считаю своей обязанностью сообщить полиции
все, что знаю.
     - Черт бы тебя побрал, Этта! Я запрещаю, понимаешь?  Ты  подумала,  как
это скажется на делах нашего магазина? Каково  мне  будет,  если  покупатели
начнут задавать всякие идиотские вопросы?
     - Но бедный парень... - заикнулась было миссис Саймонсон.
     - Дался тебе этот парень! Пусть  им  занимаются  полицейские.  Эллендер
знает свое дело, и если он утверждает,  что  Элен  Макдафф  убил  этот  тип,
значит, так оно и есть. Меня не интересует, с кем и когда она изменяла мужу,
этот их частное дело. А сейчас спи и дай мне уснуть. Завтра понедельник,  ко
мне должны приехать из Нью-Йорка четыре  коммивояжера  с  образцами  осенних
товаров.
     Принадлежавший  Саймонсону  универсальный  магазин  обслуживал  главным
образом избранное общество Гэйтвея. Конечно, заманчиво  было  бы  поделиться
пикантным слушком с покупателями из этого "избранного" общества -  за  таким
разговором легче сплавить подороже какой-нибудь дрянной товарец. Но в данном
случае слушок-то имеет  отношение  к  нему  самому...  Нет,  нет,  тут  надо
держаться начеку...


     Кайль Теодор Макдафф лежал в одной из  комнат  дома  Саймонсонов  и  не
мигая  смотрел  в  потолок.  Он  не  стал  раздеваться,  только   расстегнул
воротничок, распустил галстук, снял башмаки.
     "Ну вот, - думал он, - она мертва и, слава  богу,  наконец-то  ушла  из
моей жизни... Шлюха! Ведь я дал ей все, что может пожелать женщина.  Все!  А
она платила мне тем, что бросалась на шею каждому, кто ей подмигнет..."
     Макдафф закрыл глаза, и перед ним предстала Элен... Нет, не та, что еще
недавно лежала на полу в спальне, а та - живая, смеющаяся, какой он  впервые
увидел ее на пляже и сразу сказал: "Она будет моей женой!"
     Юная, жизнерадостная Элен Шульц жила до замужества в одном из  западных
пригородов Гэйтвея. Для него не было секретом, что соседи с  Бэккер-авеню  и
коллеги из муниципалитета подсмеиваются  над  ним,  сплетничают,  что  он-де
купил себе молодую жену. Это нисколько его не трогало, он весь был во власти
своего чувства к Элен. К тому же он понимал, что смеются над ним больше  для
вида, а в действительности просто завидуют. Первые пять лет жизни с Элен  он
вспоминал  как  самые  счастливые  годы.  Но  потом  все  постепенно  начало
меняться. Вечеринки принимали все  более  необузданный  характер.  Элен  все
больше привыкала  к  вину,  а  его  друзья  все  чаще  и  настойчивее  стали
добиваться ее милостей. Кое-кто из его коллег не раз намекал ему,  что  пора
бы обуздать жену и выгнать из  дома  ее  возлюбленных,  но  Макдафф  не  без
оснований подозревал, что заботятся они не о его чести, а лишь о том,  чтобы
заполучить Элен. И вот что самое неприятное: она даже не  пыталась  скрывать
от него свои романы. Однажды Макдафф поймал себя  на  мысли,  что  старается
избежать встречи с очередным возлюбленным  жены,  -  не  возвращается  домой
неожиданно, всегда предупредительно звонит.  И  вот  ее  уже  нет  в  живых.
Выстрел из пистолета положил конец всем ее интрижкам...
     Макдафф повернулся на бок и уснул.


     Лишь за час до рассвета Вирлок и Смит покинули тюрьму на  Мэретта-стрит
и зашли в соседнее кафе, открытое круглые сутки. Вирлок устал, у него болела
голова, но он не позволял  себе  раскиснуть.  Обстановка  в  связи  с  делом
Уэстина осложнялась. Эллендер, еще более беспринципный и жестокий, чем Фэйн,
не  скрывал  своих  намерений  использовать  убийство  Элен  Макдафф,  чтобы
обогнать Фэйна в  гонке  за  место  начальника  управления  внутренних  дел.
Машинально отпивая холодный кофе, Вирлок размышлял над  своим  положением  и
прикидывал,  какую  позицию  ему  следует  занять.  Уже  пять  лет  он  ждал
наступления дня, когда с Эллендером что-нибудь произойдет и он сможет занять
место начальника отдела уголовного розыска. После пятилетнего  пребывания  в
этой должности он получит право выйти в отставку с пенсией в  сто  пятьдесят
долларов в неделю вместо теперешних  восьмидесяти  пяти.  Вирлока,  конечно,
привлекала перспектива стать начальником  отдела,  но  какой  ценой?  Сейчас
такая  возможность  представлялась  -  надо  только  собрать  доказательства
виновности Биля Уэстина. Обязательно  виновности.  Всякое  иное  направление
расследования чревато крупными неприятностями для  карьеры.  Однако  как  ни
решай эту