ядом с ше-
фом, не смея взглянуть на блокнот, который все еще держал  в  руках,  не
смея засунуть его в карман,  не  смея  каким-нибудь  неловким  движением
привлечь внимание к своему злополучному блокноту.
   Шеф поднялся с погасшим окурком во рту, положил ладонь на руку  Грац-
ци, потом дважды дружески похлопал его по плечу, сказал:  ладно,  сейчас
он состряпает отчет, и нечего ему, Грацци, портить себе кровь, не  полу-
чилось так не получилось. Но этому негодяю от  них  не  уйти,  рано  или
поздно они его наверняка поймают.
   - А сейчас надо постараться какое-то время не  попадаться  начальству
на глаза. Мы это дело не закрываем. Но сейчас надо сидеть тихо.  В  этом
деле у нас имелись и жертва, и убийца, и свидетели. Теперь  не  осталось
ни свидетелей, ни убийцы. Ну, а поскольку жертвы не говорят, я  последую
их примеру, ребята, и ухожу.
   У дверей, натягивая пальто, он сказал:
   - Вернусь в два часа, тогда соединим все, что у нас осталось,  сдела-
ем, что сможем.
   А в это время стоявший на пороге полицейский упорно пытался  привлечь
к себе внимание Грацци. Но безуспешно: тот смотрел на шефа, а шеф никог-
да ни на кого не смотрел.
   - Мсье Грацциано, - сказал наконец полицейский, - в приемной находит-
ся молодая особа, ее фамилия Бомба. Она хочет поговорить лично с вами  и
ни с кем другим.
   Грацци слышал лишь шефа, который заявил, что раз этой дурехи не  было
в купе, значит, ее полку занимал кто-то другой, поскольку место-то  было
занято. Разве это не логично?
   Грацци машинально отстранил полицейского, который дотронулся  до  его
руки, отстранил Габера, дернувшего его за рукав (что это с  Габером?)  и
спрятал ставший теперь ненужным блокнот во внутренний карман пиджака.
   Он смотрел на шефа, на его лоснящееся лицо, живот беременной женщины,
маленькие ускользающие глаза. И думал: почему сегодня я испытываю к нему
меньше антипатии, чем обычно? И даже готов поверить, что он относится ко
мне по-дружески? И машинально ответил полицейскому:
   - Хорошо, хорошо, я иду, сейчас я приму ее.
 
 
   МЕСТО 000
 
   - Грацци? Это Жуй. Тебя вызывает Марсель.
   - Кто там еще?
   - Какой-то всезнайка.
   - Займись им сам. Сейчас я занят, у меня эта девчушка.
   - Но он желает говорить только с тобой.
   - А я повторяю, займись им сам. Ясно?
   - Жорж? Это Жуй. Что говорит этот парень, в Марселе?
   - Он чертыхается, это слышно лучше всего. Мне кажется, это совсем мо-
лодой паренек. Говорит, что должен закончить разговор, у него больше нет
денег. Хочет, чтобы Грацци сам позвонил ему. Он будет ждать в том  кафе,
в Марселе. Говорит, что Грацци поймет.
   - Соедини его со мной.
   - Он уже повесил трубку.
   - Жуй? Говорит Грацци. Что там было в Марселе?
   - Только что? Какой-то парень. Он хочет, чтобы ты позвонил ему в  ка-
фе. Говорит, что ты поймешь в какое.
   - Он сказал свое имя?
   - Если бы я с утра стал записывать имена всех детективовлюбителей, то
исписал бы уже несколько шариковых ручек.
   - Когда он звонил?
   - Минут десять-пятнадцать назад.
   - Я в кабинете шефа вместе с этой девчушкой. Позвони в кафе и соедини
его со мной. Пока я буду с ним говорить, позвони в марсельскую префекту-
ру, чтобы его не упустили, когда он повесит трубку. Затем  найди  Парди,
пусть он поскорее привезет сюда шефа.
   - Это так важно?
   - Делай, что я тебе говорю, ясно?
   - Вы Даниель?
   - Да. Вы меня хорошо слышите?
   - Что вы делаете в Марселе?
   - Это очень долго объяснять. Где Бэмби?
   - Кто?
   - Бенжамина Бомба. Я знаю, где вы можете ее найти.
   - Вот как? Я тоже, представьте себе. Какого черта вы делаете  в  этом
кафе?
   - Вы знаете, где она?
   - Она здесь.
   - Она с вами?
   - Она со мной. Не кричите так. Что вы делаете в этом кафе?
   - Это очень долго объяснять.
   - Я никуда не тороплюсь; дуралей! И за разговор платим мы!  Я  думал,
вы уже вернулись домой, в Ниццу.
   - Вы знаете, кто я?
   - Знаю, ведь я не глухой. А тут я целых три четверти  часа  только  и
слышу рассказы о ваших глупостях.
   - Как она себя чувствует?
   - Прекрасно! Сидит напротив меня, по другую сторону стола,  обхватила
голову руками и обливает слезами бумаги комиссара. С ней уже  ничего  не
может случиться! Я куда больше беспокоюсь теперь за вас,  дуралей!  Черт
побери, скажете вы мне наконец, что вы делаете в Марселе?
   - Всему виной забастовка.
   - Какая забастовка?
   - На железной дороге.
   - Какой сегодня день недели?
   - Среда. А почему вы спрашиваете?
   - Это я не вас спросил! И не кричите так громко! Ладно,  значит,  за-
бастовка на железной дороге. А  теперь,  будьте  так  любезны,  спокойно
расскажите, что вы делаете в Марселе. Только не кричите.
   - Я не кричу. Я не могу выехать из Марселя из-за забастовки.
   - Поезд, которым вы выехали вчера вечером, прибыл в Ниццу более  пяти
часов назад. Вы что, за дурака меня принимаете?
   - Дело в том, что я приехал в Марсель другим поездом. Я сперва  вышел
в Дижоне.
   - Почему?
   - Вы все равно не поймете.
   - Черт побери, будете вы наконец отвечать на мои вопросы? Вот тогда и
увидите, понимаю я или нет. Вы хотели пересесть на поезд, идущий  в  Па-
риж?
   - Она думала, что я так поступлю?
   - Да, думала, что вы так поступите! Она даже  подумала,  что  вы  уже
приехали, когда вернулась домой. У нее в комнате горел свет. Но там были
не вы, там находилась несчастная девушка, которая решила занести ей  су-
мочку и в благодарность за это получила пулю в голову! Теперь не до  шу-
ток! Все очень серьезно! Вы понимаете меня?
   - Они убили еще кого-то?
   - Малышку Сандрину. Почему вы сказали "они"?
   - Потому что их двое.
   - Вы это поняли вчера, когда увидели свою подружку на вокзале?
   - Я тогда еще ничего не понял.
   - Однако вы поняли, что убьют еще кого-то. Вы сами сказали!
   - Этот "еще кто-то" был я! Я тогда решил, что они ищут меня.
   - Вы знали кто?
   - Нет. Только сегодня утром, когда прочел газету на вокзале в  Марсе-
ле, я все понял. Мне бы следовало сообразить это раньше, но и вам бы то-
же следовало!
   - Вы, видимо, осведомлены гораздо лучше нас, и вот это я вам ставлю в
упрек, дуралей! Почему же вы сразу не пришли к нам и не рассказали  все,
что знаете?
   - Я не хотел неприятностей. Я увидел в купе мертвую женщину.  Кто-ни-
будь должен был чуть позже ее обнаружить. Я не  хотел  неприятностей.  В
конце концов, это меня не касалось!
   - Я говорю не о том, что было в субботу. А о вчерашнем вечере,  когда
вам уже были известны кое-какие факты, которые нам нужны, а вы предпочли
прямиком вернуться к папе.
   - Я не знал, что они еще кого-то убили! Я знал, что  они  меня  ищут,
вот и все! В поезде я стал размышлять. Вначале я думал, что,  если  я  с
ней расстанусь, с Бэмби, ее оставят в покое. Потом решил, что они  могут
взяться за нее, и захотел вернуться. А первый поезд  на  Париж  проходил
через Дижон только утром. А наутро объявили забастовку. Я сел в поезд до
Ниццы, потому что у меня был билет, а еще потому, что  папа  лучше  меня
сумел бы разобраться в этом деле. Папа у меня адвокат.
   - Знаю. Значит, вы отправились в Ниццу. Почему же вы вышли в Марселе?
   - Потому что на перроне, пока поезд стоял, увидел газеты. И вот  тог-
да-то я понял. Вчера вечером я еще ничего не знал об этой истории с  ло-
тереей и с номерами новых банкнот. И обо всех этих убийствах.
   - Вы следили за Кабуром в первый же вечер. Вы не знали, что потом его
убили?
   - Конечно, нет! Сперва я следил за Кабуром, потом стал следить за по-
лицейскими, за вами и этим типом в пальто с капюшоном, а потом за  Гран-
деном. Вы все еще не понимаете? Я следил то за одним, то за другим,  это
было так, словно запустили волчок.
   - Что-что?
   - Волчок. Знаете, есть такая игрушка для детей, со  всякими  зверями,
которые кружатся по кругу, и кажется, что они гонятся  друг  за  другом.
Такой бег по кругу. Я бежал за кем-то, а кто-то бежал за мной.  Вдобавок
я ошибался. Я объяснял себе все, что видел, как это сделал бы любой дру-
гой. А сегодня утром, читая газету,  я  понял,  что  волчок  разладился,
кто-то из зверей побежал в другую сторону. Я узнал, что вы ищете  офици-
анта, Роже Трамони. Значит, произошло так, как я и предполагал. Если  не
считать, что Роже Трамони, возможно, уже нет в живых, и  вы  только  зря
теряете время.
   - Это мы уже знаем.
   - Он мертв?
   - Мертв. Убит в субботу. Труп бросили в Сену. Почему вы стали следить
за мной? Почему стали следить за Гранденом?
   - Где Бэмби?
   - Здесь, со мной, я ведь вам уже сказал! Черт побери, вы слушаете ме-
ня или нет?
   - Кто там еще с вами? Где вы?
   - Как это, где я?
   - Боже мой, я вот о чем подумал. Ведь если он  вчера  ошибся  и  убил
Сандрину вместо Бэмби, то теперь он уже знает, кто Бэмби!
   - Как так?
   - Где вы?
   - В кабинете комиссара! На набережной Орфевр! Чем же, по-вашему,  она
здесь рискует?
   - Не знаю. Но он ненормальный.
   - Кто? Гранден?
   - Нет. Другой.
   - Послушайте-ка меня, дурачок...
   - Я слушаю.
   - Алло?
   - Да.
   - Алло? Вы меня слышите?
   - Да. Слушай меня внимательно, малыш. Сейчас я должен  буду  повесить
трубку. Никуда не уходи, я перезвоню тебе. Сиди на месте.
   - Инспектор!
   - Я слушаю.
   - Вы поняли?
   - Да.
   - Он здесь?
   - Да.
   - Он слышит меня?
   - Да.
   - Малле? Что нового?
   - Не знаю, что и думать. В банке, когда я позвонил туда по поводу че-
ковой книжки, сказали, что они сегодня утром уже передали все сведения.
   - Что же они сообщили?
   - На прошлой неделе Элиана Даррес выписала чек  на  шесть  миллионов.
Послушай, Грацци...
   - Когда получены деньги?
   - В пятницу, в одиннадцать часов.
   - На чье имя чек?
   - На имя Раиса Альфонса. Были предъявлены водительские права,  выдан-
ные в департаменте Сена. Я записал номер. Жуй сейчас проверяет.  Приметы
в общих чертах совпадают с приметами Грандена. Ты уверен, что мы не  де-
лаем глупость?
   - Не знаю.
   - Грацци? Говорит Жуй. Единственный Раис  Альфонс,  получивший  води-
тельские права, которого мне удалось отыскать, умер два  года  назад,  в
тюрьме Санте. Мошенничество и рак печени.
   - Все сходится. Он мог стащить права из его дела или еще гденибудь. И
заменил фотографию.
   - А шеф в курсе?
   - Он только что приехал. И Фрегар тоже.
   - Они подстрахуют нас?
   - Теперь да.
   - Инспектор Грацциано?
   - Послушай, малыш. Теперь я стану задавать тебе вопросы, а ты  будешь
отвечать на них, и как можно точнее. Понятно?
   - Как вы отгадали?
   - Я ничего не отгадывал. Ты испугался. Я захотел  понять,  почему  ты
испугался. Вспомнил о револьвере. А также об исчезнувшей чековой книжке.
И обо всем том, что мне рассказала Бэмби. И еще о том, как  меня  всякий
раз опережали. Теперь ты должен меня выслушать. Я сижу за  столом  шефа.
Шеф сидит рядом со мной, у него отводная трубка; тут же со мной находят-
ся два инспектора, у них от удивления глаза на лоб  полезли.  Понимаешь,
если ты ошибся, это очень для нас для всех серьезно?
   - Я не ошибся.
   - Хорошо, сейчас ты расскажешь о том, что делал после того, как, заб-
рав свой чемодан, вышел из поезда. Вместе с Бэмби вы  поехали  на  улицу
Бак. Отсюда и начинай.
   - Где она сейчас? Скажите.
   - В соседней комнате. У Грандена сейчас находятся полицейские.
   - А тот не стал протестовать?
   - Нет. Он говорит, что это какая-то ерунда.
   - Как его зовут?
   - Габер. Жан Лу Габер.
   - У него короткое пальто с капюшоном, волнистые волосы  и  он  чем-то
похож на девушку. Это тот, который всегда был с вами?
   - Да, он был со мной. Когда ты начал следить за нами? В субботу около
двух или трех часов?
   - Не знаю. Мы пообедали с Бэмби. Затем я ее оставил. Поехал сперва на
Лионский вокзал, посмотреть, что там делается. Я забыл косынку в  сосед-
нем купе. Это косынка моей матери. С видами Ниццы. Мне это не давало по-
коя, потому что она могла вывести вас на меня. Я не осмелился ее  потре-
бовать.
   - Минутку.
   - Вы хотите проверить?
   - Да. Продолжай. Что ты подумал тогда?
   - Что вы сразу же арестовали преступника. Не знаю почему, но мне  так
показалось. Я думал, что это тот больной, которого я видел  в  коридоре.
Впрочем, я оказался прав, его  задержали  в  купе.  Понял  я  правильно.
Только задержал его Габер.
   - Рассказывай все по порядку. Не волнуйся. После Лионского вокзала ты
отправился на набережную Орфевр, ведь так?
   - Да. Я долго шел пешком. Потом сел в автобус. Я видел, как вы с  Га-
бером вышли из здания. Вы поговорили с каким-то мужчиной у ворот.  Таким
же высоким, как вы. Я услышал, что вы собираетесь на  улицу  Дюперре.  Я
хотел подойти к вам. Потом передумал. Вы сели в машину и уехали. Я  тоже
отправился на улицу Дюперре. Я не знал номера дома, но увидел  на  улице
полицейскую машину. Я походил по подъездам. Я сам не знал, чего  ищу.  В
конце концов, как мне показалось, мне в голову пришла удачная  мысль.  Я
решил отыскать Кабура. И я нашел его.
   - Зачем?
   - Не знаю. У него был неприятный разговор в поезде с женщиной,  кото-
рую я видел мертвой. Все это не давало мне покоя. Я думал, что мне нужно
что-то предпринять. Понимаете? А потом, это была единственная  имевшаяся
у меня ниточка. Я слышал, как он говорил в коридоре вагона о своей рабо-
те в фирме "Прожин". Я пустился на поиски. Я не знал точно, как его  зо-
вут, то ли Лабур, то ли Кабур. Тогда, в поезде, я не обратил на это вни-
мания. По телефону я попросил "мсье Абура".
   - Это ты звонил в "Прожин"?
   - Да. Потом я зашел в кафе на улице Дюперре. Выпил стакан воды,  "Ви-
андокса". В Тулузе, где я живу в пансионе, я часто пью "Виандокс". Я по-
листал справочник Боттена. Там было более десятка  адресов  фирмы  "Про-
жин". Я позвонил в дирекцию, потом стал звонить по очереди во все филиа-
лы. В третьем филиале я отыскал его. Я сказал, что я их клиент, что  го-
товлю подарки к Рождеству.
   - Знаю. Тебе дали его адрес. Продолжай.
   - Я решил, что у меня достаточно времени. И пошел пешком. Потом сел в
автобус. Его не было дома, за дверью свет не горел. Тогда я подождал его
на улице. Купил газету, увидел там список пассажиров  купе.  Решил,  что
утром я ошибся, что виновного еще не задержали. Кабура все  не  было.  Я
проголодался. Вошел в ресторан на первом этаже его дома съесть бифштекс.
Когда я ел, то вдруг увидел Кабура: он через витринное стекло смотрел  в
зал ресторана. А потом ушел. Я сразу расплатился и вышел, он  успел  уже
дойти до конца улицы. А за ним кто-то шел следом. Полицейский в коротком
пальто. Дойдя до конца улицы, Кабур побежал.
   - В котором часу это было?
   - Поздно. Наверное, в девять.
   - Как долго ты шел за ним?
   - Я не шел за ним. У вокзала Кабур сел в такси. Я не знаю, что это за
вокзал, неподалеку от его дома. В Париже полно вокзалов.
   - Это Восточный. И тогда ты потерял его из виду?
   - Нет, не потерял. Он поймал такси. И Габер вслед за ним тоже. Я счи-
тал, что теперь уже все в порядке: за ним следит полиция. В любом случае
у меня не было денег. В Париже бифштекс стоит дорого. Я вернулся к  Бэм-
би, часть пути проехал на автобусе, часть прошел пешком. На  двери  меня
ждала записка. И я пошел к Сандрине, где была Бэмби.
   - Ладно. Что ты делал на следующий день, я уже знаю.  Бэмби  мне  все
рассказала. Сперва, утром, вы приехали на набережную Орфевр. Вы никак не
могли решить, зайти вам сюда или нет. В конце  концов  вы  увидели,  как
около одиннадцати из здания вышел Габер.
   - Он сел в такси.
   - И поехал на улицу Лафонтена допрашивать мадам Гароди. Вы последова-
ли за ним на такси. Зачем?
   - Потому что кое-что заставило меня призадуматься. Кабур не мог  быть
убийцей. Во-первых, я сам видел, как он шел по  перрону,  когда  я  ждал
Бэмби у выхода. Потом, он не был одним из тех двоих, что разговаривали в
купе. Мне-то казалось, что убийца-тот, кого я  видел  в  коридоре,  этот
больной, и что вы совершаете ошибку.
   - Итак, вы с Бэмби последовали за Габером?
   - Да. Сперва он заехал на улицу Дюперре. Я вышел из такси, но не  ус-
пел подняться следом за ним, он очень скоро вернулся.
   - Что же ты подумал?
   - Ничего. Мы снова поехали следом за ним. Он отправился на улицу  Ла-
фонтена. Напротив дома есть маленькое кафе. Мы подождали там. Через  ка-
кое-то время он тоже вошел туда и стал звонить по телефону. Нас с  Бэмби
в это время больше всего беспокоило то, что вы совсем запутались. Я уви-
дел фамилию на дверях дома на улице Лафонтена. Этой Гароди, которой я не
знаю, не могло быть в поезде, потому что ее полку занимал я.
   - Мы это знаем. Продолжай.
   - Мы снова поехали следом за Габером. Он вернулся на  улицу  Дюперре.
По дороге мы потеряли его, но он уже был там, когда мы подъехали.  Мы  с
Бэмби, стараясь не дышать, притаились в какомто коридоре и увидели,  как
он спускается с молодым брюнетом. Потом я узнал, что это был Эрик  Гран-
ден, приятель Жоржетты Тома.
   - На улице они расстались. Вам казалось, что Габер выполняет свою ра-
боту. И вы поехали следом за ним. В котором часу это было?
   - В час или два часа дня. Он снова взял такси и на этот раз поехал  в
Клиши. Бэмби начала ворчать, потому что все это стоило слишком дорого  и
ничего не давало.
   - Таким образом вы доехали до Риволани.
   - Да. Полицейский в коротком пальто с капюшоном вошел в Клиши  в  ка-
кой-то подъезд. Мы подождали четверть часа, затем он вышел и снова  взял
такси.
   - Вы его потеряли. Вы тогда решили, что он отправился  на  набережную
Орфевр или к какому-то другому свидетелю, и отказались от слежки.
   - Мы пообедали в Клиши. И в ресторане нашли в справочнике Боттена ад-
рес актрисы.
   - И поехали в Трокадеро.
   - Да.
   - В эту минуту ты был по-прежнему полон решимости разыгрывать из себя
детектива?
   - Да.
   - А когда вы были в Венсеннском лесу?
   - До этого. Да, правда, мы сперва поехали в Венсеннский лес.
   Мы так много ездили, что я немножко запутался.
   - И что же привело вас в Венсеннский лес?
   - Мы услышали, как Гранден что-то говорил об этом, когда они  спуска-
лись по лестнице. Я решил, что тут кроется что-то опасное и важное.  Мне
показалось, что Гранден хочет помочь полиции. Во всяком  случае,  помочь
Габеру. Он сказал, что поедет в Венсеннский лес к началу заездов.  Бэмби
я оставил у входа на ипподром, чтобы не покупать два  билета.  Я  увидел
Грандена у касс.
   - Что он там делал?
   - Делал ставки. Я подождал немного, но ничего не  произошло.  Я  даже
посмотрел один заезд. Гранден снова вернулся к кассам и сделал ставку.
   - Продолжай, дурачок.
   - Согласен. Но я держался подальше от него, и было  много  народу.  Я
понятия не имел о всей этой истории с Лотереей и  новыми  банкнотами.  А
сегодня утром я все понял.
   - Потом вы оказались в Трокадеро.
   - Да. Я увидел вас там вместе с Габером. Когда вы выходили  из  дома.
Затем Габер вернулся обратно, а вы ждали его в машине. Бэмби в это время
сидела в кафе, у нее больше не было сил.
   - И вы поехали следом за мной?
   - Нет. Вы уехали вместе с Габером. Еще немного, и с  Бэмби  случилась
бы истерика. Мы решили прекратить эту слежку. Мы погуляли по  набережной
Сены, потом поужинали в ресторане.
   - А на следующий день, в понедельник?
   - Бэмби пошла в свою контору. А я решил поехать в Трокадеро,  погово-
рить с актрисой.
   - Зачем?
   - Я бы ей все объяснил. Она бы мне рассказала, что было известно ей и
не было известно мне. Когда я приехал туда, там перед дверью стояли  по-
лицейские. Я увидел, как прибежал Габер. Я решил, что Элиану Даррес  со-
бираются арестовать.
   - Ты, значит, думаешь, что людей арестовывают таким вот образом?  Со-
бирают целую кучу полицейских перед домом?
   - Судя по тому, сколько их сейчас в комнате, где я нахожусь,  я  про-
должаю так думать. Вы собираетесь отправить меня в тюрьму?
   - Да нет. Они уже явились?
   - Да, явились.
   - Не волнуйся. Скажи мне, что ты обнаружил вчера