людьми своего круга. Подумайте об этом!
   Доктор по - прежнему не отрывал взгляда от Виктории.
   - Но "Оливковая ветвь" безумно нравится мне! - решительно воскликнула
девушка.
   Ратбон пожал плечами, и Виктория вышла из его кабинета.
   Она не знала, что и думать об этом разговоре. Неужели она каким -  то
образом пробудила подозрения доктора? Может быть, он  догадывается,  что
она шпионка? Кое  -  что  из  сказанного  им  вызывало  такие  опасения.
Виктория возмутилась, когда доктор намекнул, что в "Оливковую ветвь" она
пришла только ради Эдварда. По счастью, протестуя, она залилась краской,
словно дурочка. Ратбон не мог этого не заметить и,  наверное,  пришел  к
выводу, что именно так дело и обстоит. Это немного успокоило Викторию.
   Тем не менее, в этот вечер уснуть ей удалось с трудом.

Глава семнадцатая

   На следующее утро Виктория, предварительно справившись, где находится
Бейт Малек Али, старинная королевская резиденция,  спустилась  к  Тигру.
Довольно долго она  шла  вдоль  берега  мимо  великолепных  вилл,  таких
безмолвных, что можно было счесть их нежилыми, миновала  затем  тенистую
пальмовую рощу, узнала по описанию белую громаду Бейт Малек Али и вскоре
возле развилки дороги увидела Эдварда, стоявшего у автомобиля какой - то
допотопной марки.
   - Браво! - воскликнул он. - Вы не из тех, кто  способен  заблудиться.
Садитесь!
   Виктория обрадованно забралась в машину.
   - Куда мы поедем?
   Водитель - одетый в какое - то  отрепье  араб,  включил  двигатель  и
машина тронулась с места.
   - В Вавилон, - ответил Эдвард. - По - моему, мы  заслужили  право  на
небольшую экскурсию!
   - В Вавилон? - вскрикнула Виктория. - Правда? Машина, свернув налево,
выехала на широкую мощеную дорогу.
   - Еще бы! - кивнул Эдвард. - Только не ждите  особых  чудес!  Вавилон
теперь не то, чем он был когда - то...
   Виктория замурлыкала:

   Дай скорее мне ответ -
   Вавилон далек иль нет?
   Доскачу ли я туда до ночи, брат мой?..

   - Эту песенку я пела еще совсем девчонкой, - объяснила она. - Мне и в
голову бы не пришло, что когда - нибудь я и впрямь поеду в Вавилон!
   - И сумеете до ночи вернуться оттуда! Во всяком случае, я надеюсь  на
это. В этих краях никогда ничего не знаешь наверняка.
   -  Судя  по  виду,  машина,  действительно,  готова  в  любой  момент
развалиться на части.
   - Не исключено, что так оно  и  будет!  Водитель  вновь  скрепит  все
бечевкой, скажет "Иншалла!" и как ни в чем не бывало тронется в путь!
   - Что за кошмарная дорога! - выдохнула Виктория между двумя ухабами.
   От вполне приличного шоссе осталось только  светлое  воспоминание.  И
хотя ширина дороги была такой же, чуть ли не при  каждом  обороте  колес
машина, тарахтя всем корпусом, вздрагивала на выбоинах.
   - Не переживайте! - прокричал Эдвард. - Дальше будет еще хуже!
   Машина двигалась в туче никогда, похоже, не оседавшей пыли.  Повозки,
в которых сидели беззаботные и, судя по реакции, глухие арабы,  уступали
дорогу только после долгих уговоров. Не спешили  свернуть  в  сторону  и
ослики, которых вели окруженные стайками ребятишек женщины. Викторию все
приводило в восторг - она была вместе с Эдвардом да  еще  и  на  пути  в
Вавилон. Добрались туда они через добрых два часа.
   Поначалу Вавилон разочаровал Викторию.  Горы  обожженных  кирпичей  и
щебня не вызывали у нее никаких эмоций. Она ожидала  увидеть  колонны  и
триумфальные арки, что -  нибудь  напоминающее  снимки  руин  Баальбека,
которые она когда - то разглядывала. Ничего похожего!
   Понемногу, однако, объяснения гида, которые она до сих пор пропускала
мимо ушей, заинтересовали Викторию. Рельефные изображения фантастических
животных, величественная дорога, ведущая к воротам богини Иш  -  тар,  и
другие  следы  былого  величия  мертвого  ныне   города   пробудили   ее
любопытство, и она уже с жадностью выслушивала рассказы о жизни древнего
Вавилона. Когда они  уселись,  чтобы  отдать  должное  предусмотрительно
захваченному Эдвардом холодному завтраку, гид скромно удалился,  сказав,
что через часок вернется, чтобы проводить их в музей.
   - Стоит ли ходить  туда?  -  спросила  у  Эдварда  Виктория.  -  Куча
разложенных по полкам вещей с прицепленными к ним этикетками... Я как  -
то раз была в Британском музее. Вот скучища - то!
   - Прошлое всегда нагоняет скуку, - заметил Эдвард. - Будущее  намного
интереснее.
   - Ну, здесь тоже интересно. Чувствуешь, что  перед  тобой  что  -  то
величественное... Помните стихи: "Когда ты был владыкой  Вавилона,  а  я
была рабыней - христианкой..."? Кто знает? Быть может этими  владыкой  и
рабыней были как раз мы?
   Эдвард засмеялся.
   - В истории я не слишком силен, но что - то мне  чудится  -  Вавилона
давно уже не было, когда появились первые христиане...
   - Ну и что? А вам хотелось бы быть владыкой Вавилона?
   - Еще бы!
   - Вот и будем считать, что вы им были - только в другом воплощении.
   - В те времена владыки властвовали по - настоящему,  железной  рукой!
Зато и мир был на что - то похож...
   - Вот только не знаю, - задумчиво протянула Виктория, - захотела бы я
стать рабыней, все равно христианкой или нет...
   Эдвард тоже продолжал думать о своем.
   - Милтон был прав, сказав: "Лучше быть владыкой Ада,  чем  служить  в
Раю". Я всегда восхищался его Сатаной.
   Виктория призналась, что Милтона читать ей почти не приходилось.
   - Зато, - добавила она, - я видела в театре одну,  по  -  моему,  его
пьесу. Марго Фонтейн играла просто изумительно...
   - Если бы вы были рабыней, Виктория, я дал бы вам свободу  и  увел  в
свой гарем... Куда - нибудь туда...
   Он показал на развалины. В глазах Виктории вспыхнул ехидный огонек.
   - Что касается гарема... Эдвард не дал ей докончить.
   - Как вы ладите с Катрин?
   - Откуда вы знаете, что я подумала именно о ней?
   - Но ведь не ошибся же!.. Я хотел бы, чтобы вы подружились.
   - Странный народ мужчины! Почему, черт возьми,  вы  воображаете,  что
все ваши знакомые девушки должны быть подругами?
   - Вы меня не правильно поняли, Виктория. Во - первых, намек на  гарем
просто смешон...
   - Вовсе нет! В "Оливковой ветви" все они так и бегают за  вами.  Меня
это доводит до бешенства!
   - Вам очень к  лицу,  когда  вы  сердитесь,  -  засмеялся  Эдвард.  -
Вернемся, однако, к Катрин! Хорошие отношения  между  вами  я  хотел  бы
видеть только потому, что, на мой взгляд, найти то, что мы ищем, удастся
именно через нее. Она знает что - то... - Вы думаете?
   - Вспомните, что имя Анны Шееле я услышал как раз от нее.
   Но и не более того.
   Ну, а как с Карлом Марксом?.. Дало это что - нибудь?
   - Пока ни в какую партию вступить меня никто не  уговаривает.  Катрин
заявила, кстати, что коммунисты не нуждаются в людях с таким, как у меня
политическим образованием... Беда в том, что  во  всех  этих  книжках  я
совершенно ничего не понимаю! Слишком глупа, наверное...
   Эдвард расхохотался.
   - Бедная девочка!.. Утешьтесь!  Катрин,  быть  может,  очень  умна  и
политически  образованна,  но  мне  гораздо  больше  нравится  маленькая
лондонская машинистка, даже если она делает  по  паре  ошибок  в  каждом
слове!
   Виктория нахмурилась. Шутка Эдварда напомнила ей о недавнем разговоре
с доктором Ратбоном. Выслушав рассказ о нем, Эдвард встревожился гораздо
больше, чем она ожидала.
   - Это серьезно, Виктория, очень серьезно!.. Что в точности он  сказал
вам?
   Виктория  постаралась  по  возможности   буквально   повторить   все,
сказанное Ратбоном.
   -  Не  понимаю  только,  -  добавила  она,  -  почему  это  так   вас
обеспокоило!
   - Не понимаете?.. Но, девочка  моя,  разве  это  не  доказывает,  что
Ратбон насквозь видит вас? Он предупредил вас... Мне  это  не  нравится,
Виктория...  Совсем  не  нравится!..  Эти   люди   ни   перед   чем   не
остановятся.., а мне вовсе не хочется услышать  однажды,  что  ваш  труп
выловили из Тигра!
   Виктория слушала, опустив веки и думала: "Я сижу среди руин  Вавилона
и веду разговор о том, что в ближайшее время мои труп могут выловить  из
Тигра. Разумеется, это сон. Я в Лондоне, сейчас я проснусь, меня вызовут
к мистеру Грингольцу и станет ясно, что Эдвард - всего лишь  плод  моего
воображения...".
   Она открыла глаза. Нет, это был не сон. Жгучее солнце, какого никогда
не бывает в Лондоне, освещало развалины Вавилона.  Эдвард  сидел  рядом,
глядя куда - то в сторону. Красивые у него  волосы,  только  на  затылке
надо бы их сделать немного короче... Но и затылок тоже очень красивый...
Покрытый ровным загаром,  без  всех  тех  прыщиков,  которые  так  часто
появляются у мужчин, когда  им  приходится  и  в  жару  ходить  с  тугим
воротничком. Совсем не такой, как, к  примеру,  у  сэра  Руперта  с  его
чирием...
   Виктория вскрикнула. Эдвард повернул голову.
   - Что случилось?
   - Я вспомнила... Насчет сэра Руперта...
   Эдвард глядел на нее,  явно  ожидая  более  подробных  объяснений,  и
Виктория дала их.
   - У него на затылке был чирей.
   - Да?
   - Да. В самолете я сидела как раз позади и отлично видела его.
   - Ну и что? Болезненная штука, но, в конце концов...
   - Да не в этом дело! Утром, когда я увидела сэра Руперта на  террасе,
чирья не было!
   - И что же?
   - Ну поразмыслите же, Эдвард! В самолете чирей был, в "Тио"  его  уже
больше не было!
   - Чирей прорвал, вот и все!
   - Да нет же! Он только  созревал..,  и  в  любом  случае  должен  был
остаться хоть какой - то  след...  А  там  ничего  не  было...  Человек,
которого я тогда видела в "Тио", не был сэром Рупертом!
   Эдвард ошеломленно смотрел на девушку.
   - Послушайте, Виктория, вы что - то слишком  уже...  Разумеется,  это
был сэр Руперт. Вы же сами узнали его...
   - То есть мне показалось, что я его узнала...  Я  узнала  только  его
шляпу, костюм, осанку...
   - Но ведь в посольстве должны были его знать!
   - В посольстве? Он был не в посольстве, он был в "Тио". Посол  сейчас
в Лондоне, и в аэропорту его встречал какой - то атташе. К тому же,  сэр
Руперт столько путешествовал и так редко бывал в Англии...
   - Однако, чего ради...
   - Чего ради? Из - за Кармайкла, который должен был рассказать  ему  о
результатах своей экспедиции. Раньше они никогда не встречались, так что
Кармайкл не мог знать, кто стоит перед ним и не почувствовал  опасности.
Ясно, что  Кармайкла  убил  именно  мнимый  сэр  Руперт!  Для  меня  это
совершенно очевидно!
   - А я уверен, что вы заблуждаетесь, Виктория! Не забывайте,  что  сэр
Руперт погиб уже после всего этого и к тому же в Каире!
   - Конечно же, в Каире. Сейчас я уже все понимаю... Это ужасно, Эдвард
я, можно сказать, присутствовала при этом...
   - По - моему, мы оба начинаем сходить с ума!
   - Ничуть! Слушайте, Эдвард. Это случилось в каирском аэропорту. В мою
дверь постучали... Вернее, так мне показалось... На самом деле постучали
рядом, в дверь сэра Руперта. Стюардесса попросила его  зайти  в  конт  -
рольнЪе бюро, добавив, что  оно  расположено  совсем  рядом,  в  том  же
коридоре... Почти сразу  после  этого  я  вышла  из  своей  комнаты.  Я,
действительно, прошла мимо двери с табличкой "Контрольное бюро". Как раз
в этот момент дверь отворилась, и оттуда вышел сэр Руперт. Теперь - то я
понимаю, что это был уже другой человек. Убийцы,  поджидавшие  в  мнимом
бюро, оглушили сэра Руперта, и вышел из комнаты уже тот, кто должен  был
дальше выступать в его роли. Думаю, что сэра Руперта не убили сразу  же,
а усыпили наркотиками и держали под замком до тех пор, пока его  двойник
не вернулся из Багдада.
   - Ваша гипотеза звучит здорово,  но,  честно  говоря,  совершенно  не
правдоподобна. У вас нет никаких доказательств...
   - Чирей...
   - Ну, чирей...
   - Есть и еще кое - что...
   - Что же именно?
   - Табличка на двери, прежде всего. Вечером ее уже не было, и я хорошо
помню, что была страшно удивлена, обнаружив, что бюро находится совсем в
другом крыле здания. И это еще не все! Есть еще та стюардесса. Я еше раз
видела ее... В Багдаде и, более того, в "Оливковой ветви". Когда я  была
там в первый раз... Она появилась, видимо, пока  я  была  у  Ратбона,  и
когда я вышла, разговаривала с Катрин. Мне сразу же  показалось,  что  я
уже где - то встречалась с ней.
   Немного помолчав, Виктория подвела черту:
   - Нет, Эдвард, поверьте мне, это не сон! Эдвард покачал головой.
   - В любом случае, - проговорил он, -  мы  непрерывно  возвращаемся  к
"Оливковой ветви" и Катрин. Это означает,  что  вам  вдвойне  необходимо
подружиться  с  ней.  Обхаживайте  ее,  льстите  ей,   притворитесь   ее
единомышленницей, уступайте ей во всем, но постарайтесь  узнать,  с  кем
она встречается и кто ее друзья!
   - Не так - то это будет просто, но попробую. А Дей - кин?  Рассказать
ему обо всем?
   -  Конечно!  Хотя  несколько  дней  стоит,  пожалуй,  подождать.   Не
исключено, что нам удастся узнать что - нибудь более конкретное...
   Глубоко вздохнув, Эдвард добавил:
   - Сегодня вечером поведу Катрин в "Селект"...
   По тону, каким это было сказано, ясно было, что никакого удовольствия
от этого мероприятия молодой человек не ожидает. На  этот  раз  ревности
Виктория не почувствовала.

***

   Сделанные открытия доставили Виктории такое удов: летворение, что  на
следующий день ей не пришлось даже насиловать себя,  чтобы  держаться  с
Катрин как нельзя более дружески. Виктория еще раз поблагодарила  ее  за
предложение показать салон, где можно прилично помыть голову с шампунем.
В том, что Виктории это и впрямь  необходимо,  сомнений  не  было  -  из
Вавилона она вернулась с волосами странного ржаво - песочного цвета.
   - Судя по волосам, - заметила Катрин, - вы  вчера  попали  в  пыльную
бурю.
   - Я наняла машину и съездила в Вавилон, - ответила Виктория.  -  Пыли
по дороге было столько, что я боялась задохнуться и ослепнуть.
   - Вавилон - место  исключительно  интересное,  -  сказала  Катрин.  -
Только ехать туда надо с кем - то,  кто  чувствует  красоту  и  способен
помочь вам оценить ее. Ну, а что касается волос, я  сегодня  же  вечером
поведу вас к той армянке. Шампунь у нее превосходный, и  дело  свое  она
знает отлично...
   - Я всегда восхищаюсь вашими  волосами!  -  заявила  Виктория.  -  Не
понимаю, как вам это удается,  но  выглядят  они  у  вас  всегда  просто
изумительно!
   Это было наглой ложью, но Катрин пришла  от  нее  в  восторг.  Эдвард
прав, подумала Виктория. Лесть, что ни говори, штука полезная.
   Когда рабочий день закончился, Катрин и Виктория вышли из  "Оливковой
ветви" вместе, словно две закадычные подруги. Они долго шли по лабиринту
похожих друг на друга, как близнецы, улочек, пока не остановились  перед
дверью,  над  которой,  как  ни  странно,  не  было   никакой   вывески,
свидетельствовавшей, что  здесь  находится  парикмахерский  салон.  Зато
Виктория была приятно удивлена, когда  говорившая,  хотя  и  не  слишком
бегло, по - английски хозяйка, мадемуазель Анкумян, провела  ее  внутрь.
Все сияло чистотой, краны были начищены до блеска, а на  полках  ровными
рядами выстроились флаконы с  одеколонами  и  лосьонами  разных  сортов.
Катрин вышла, и Виктория доверила свои волосы опытным рукам  мадемуазель
Анкумян. Через несколько мгновений  шевелюра  девушки  покрылась  белой,
душистой пеной.
   - А теперь  наклонитесь  немного,  пожалуйста...  Виктория  наклонила
голову, на которую из крана хлынул поток теплой воды.
   Внезапно   она   почувствовала   сладковатый,   тошнотворный   запах,
ассоциировавшийся у нее с воспоминаниями о госпитале.  Почти  тотчас  же
чья - то рука прижала влажный тампон к  ее  лицу.  Виктория  отбивалась,
пытаясь высвободиться. Бесполезно! Рука, удерживавшая  тампон,  казалась
железной... Виктория чувствовала, что задыхается, ее глаза выкатились из
орбит...
   Через мгновенье она потеряла сознание.

Глава восемнадцатая

   Когда Виктория пришла в себя, к ней вернулись воспоминания -  неясные
и смутные. Она туманно припомнила, что ее везли в машине, где были люди,
разговаривавшие между собой по - арабски. Ее тошнило... Потом ее уложили
на постель, кто - то поднял ее руку, в которую тут же вонзилась  игла...
И вновь все погрузилось во тьму.
   Теперь она снова, хоть в какой - то степени, была  прежней  Викторией
Джонс... Только что же с этой бедной  Викторией  Джонс  случилось?  Надо
постараться вспомнить...  Вавилон,  солнце,  пыльные  волосы,  Катрин  с
притворно дружелюбным видом провожающая ее к той армянке. Отвратительный
запах.., хлороформ, вне всяких сомнений. А что потом? Ее  похитили,  это
ясно, но где же она все - таки сейчас находится?
   Виктория попыталась присесть. Голова раскалывалась от боли, все плыло
перед глазами.  Наверняка,  ей  сделали  укол  какого  -  то  наркотика,
действие которого еще не совсем прошло...
   Во всяком случае, ее не убили. Это уже что - то. Надо  бы  попытаться
разобраться в случившемся, но для этого она чувствовала себя еще слишком
слабой. Лучше еще немного поспать, что Виктория  и  сделала.  Когда  она
проснулась, заметно уже оправившись, день был в полном разгаре. Виктория
находилась в небольшой высокой комнате с глинобитным полом.  Всю  мебель
составляли кровать и кособокий стол со старым эмалированным  тазиком  на
нем, рядом со столом стояло цинковое ведро. Окно,  прикрытое  деревянной
решеткой, позволяло, тем  не  менее,  бросить  взгляд  наружу.  Виктория
подошла  к  окну.  Внизу  виднелись  пальмы,   покрытые   пылью   листья
эвкалиптов, густые кусты тамариска, ярко  -  оранжевые  ноготки,  короче
говоря, садик, вероятно, милый сердцу человека Востока,  но  не  слишком
радующий взгляд уроженца предместий Лондона. Девочка с синей татуировкой
на лице и множеством браслетов на руках играла с мячом, что - то напевая
гортанным голосом, похожим на звуки шотландской волынки.
   Виктория подошла к двери, убедилась, что она заперта, и вновь присела
на кровать.
   Где она находится? Ясно только одно - не в Багдаде. Что будет с  ней?
Еще один вопрос,  на  который  невозможно  ответить.  Дейкин,  вспомнила
Виктория, посоветовал ей "не строить  из  себя  героиню".  Помимо  воли,
Виктория улыбнулась. Надо полагать, она давно уже  рассказала  все,  что
знала, под действием наркотика...
   Утешало одно: все -  таки  она  жива.  Надо  только  продержаться  до
появления Эдварда. Что сделает Эдвард, узнав об  исчезновении  Виктории?
Бросится к Дейкину или начнет действовать в одиночку? Заподозрит  ли  он
Катрин?  Трудно  сказать...  По  сути  дела,  теперь  все   зависит   от
сообразительности Эдварда. Он мил, симпатичен, обаятелен,  но  умен  ли?
Очень хотелось бы быть уверенной в этом...
   Дейкин неоспоримо умен, но предпримет ли  он  что  -  нибудь?  В  это
Виктории верилось с трудом. Кто она такая для него? Агент, такой же, как
сотни других. Они рискуют, надеясь на удачу, а если  не  повезет  -  тем
хуже для них! Их имена вычеркивают из списков и подыскивают замену. Нет,
Дейкин предпринимать ничего не станет. В конце концов,  он  предупреждал
Викторию...
   И не он один! Доктор Ратбон тоже предупреждал ее.  Или,  может  быть,
угрожал ей... Какая, впрочем, разница, предупреждал или угрожал! События
не замедлили доказать его правоту...
   Виктория услышала звук шагов, в ржавом дверном  замке  -  со  скрипом
повернулся ключ, и на пороге появился араб с  тяжелым  подносом.  Вид  у
него был добродушный, и поднос он поставил на стол  с  широкой  улыбкой,
произнеся по - арабски несколько фраз, из которых Виктория не поняла  ни
слова. Араб проговорил еще несколько  слов,  дополнив  их  выразительным
жестом, в любом уголке мира означающим предложение перекусить,  а  затем
вышел, тщательно заперев за собой дверь.
   Виктория с интересом осмотрела принесенную еду. Миска с рисом, что  -
то, смахивающее на свернутые капустные листья, солидный ломоть лепешки и
кувшин  со  свежей  водой.  Утолив,  прежде   всего,   жажду,   Виктори