-
   Вавилон далек иль нет?
   Доскачу ли я туда до ночи, брат мой?
   Пусть уж вовсе недалек,
   А такой лихой ездок
   И туда сумеет обернуться и обратно.

   И вот теперь она была почти что в Вавилоне - да  еще  и  с  Эдвардом!
Кстати, о чем это она хотела спросить  его  в  саду,  когда  их  позвала
миссис Клейтон? Начисто вылетело из головы, но  надо  будет  обязательно
постараться вспомнить.., это было что  -  то  важное...  Эдвард...  Анна
Шееле... Руперт Крофтон Ли.., тут тоже что - то не так...
   Только что именно? И в  этом  надо  разобраться..,  а  еще  Лефарж...
Катрин...  Катрин  и  Эдвард..,  ну,  это  уже  чушь.  Виктория   уснула
беспокойным сном.

***

   Миссис Клейтон повернулась к Виктории.
   - Еще чуточку кофе?
   - С удовольствием.
   - У вас усталый вид. Не заболели?
   - Нет, нет. Просто  не  выспалась.  Столько  новых  впечатлений,  что
невольно одолевает бессонница.
   В этот момент Джеральд Клейтон включил  радиоприемник.  Заканчивалась
передача последних известий.
   "Вчера вечером премьер - министр  доложил  палате  общин  подробности
нового плана ограничения импорта.
   Согласно сообщению из  Каира,  труп  сэра  Руперта  Крофтона  Ли  был
обнаружен в водах Нила...".
   Виктория  поставила  чашку  на  стол,  а  миссис   Клейтон   негромко
вскрикнула. Голос диктора продолжал:
   "Сэр Руперт, прилетев два дня назад из Багдада, остановился  в  одном
из лучших каирских отелей. В первый же вечер он вышел на прогулку  и  не
вернулся. Как показал осмотр тела, сэр Руперт  не  утонул,  а  был  убит
ударом кинжала в сердце. Исследования Китая и Белуджистана принесли сэру
Руперту мировую известность, он был автором многих книг..."
   - Убит - воскликнула миссис Клейтон - Ты знал об этом, Джеральд?
   - Знал, что он исчез, - ответил Клейтон. -  Насколько  мне  известно,
посыльный принес сэру Руперту записку, и он тотчас же  вышел  из  отеля,
никому не сказав, куда направляется...
   Несколькими минутами позже Виктория и Эдвард остались наедине
   - Ну? - проговорила Виктория. - Вы по -  прежнему  полагаете,  что  я
попросту перегрелась на солнце? Сначала Кармайкл, а  теперь  сэр  Руперт
Сейчас я сожалею, что не слишком - то уважительно отзывалась о нем. Все,
кто хоть как - то связаны с этой историей, помечены роком. Уж не мой  ли
будет черед на следующий раз...
   - Ради бога, Виктория, не надо  говорить  так,  словно  вам  все  это
доставляет удовольствие! И не стоит драматизировать.  Не  вижу,  чем  вы
кому - то можете мешать. Вы ведь, строго  говоря,  абсолютно  ничего  не
знаете... И все же, умоляю вас, не делайте никаких глупостей!
   - Это и к вам относится! Вы ведь теперь тоже оказались  втянутыми  во
все это! По моей вине...
   Эдвард пожал плечами.
   - Что ж, все - таки какое - то развлечение...

Глава шестнадцатая

   - Ну, - спросил Дейкин, - нашли вы своего возлюбленного?
   Виктория кивнула в ответ.
   - А по нашему делу обнаружить что - нибудь удалось?
   - Нет.
   Сказано это было с таким огорчением, что Дейкин улыбнулся.
   - Не стоит так переживать! Не забывайте, что в  нашей  игре  выигрыши
выпадают очень и очень нечасто. Вам, чем черт не шутит,  могло  повезти,
но я на это не рассчитывал.
   - Продолжать мне начатое?
   - А вы хотите этого?
   - Конечно. Эдвард считает, что  сможет  устроить  меня  на  работу  в
"Оливковую ветвь". Прислушиваясь и  присматриваясь  ко  всему,  что  там
происходит, я, может быть, смогу узнать что -  нибудь.  Об  Анне  Шееле,
например... Дело в том, что там знают о ней...
   - Вот это уже интересно! Как вы это обнаружили? Виктория рассказала о
случайно услышанном Эдуардом разговоре.
   - Чрезвычайно любопытно! - заметил Дейкин.
   - Но кто же эта Анна Шееле? Знаете вы о ней что - нибудь или для  вас
это только имя?
   - Анна Шееле, - секретарша и правая  рука  американского  финансиста,
стоящего во главе крупного международного банка. Десять дней  назад  она
прилетела из Нью - Йорка в Лондон.., и исчезла.
   - Исчезла? Значит ли это, что ее нет в живых? - Если даже и  так,  то
труп ее обнаружен не был.
   - Но ее нет в живых?
   - Вполне возможно.
   - Она должна была прибыть в Багдад?
   - Не  знаю.  Судя  по  тому  обрывку  разговора,  о  котором  вы  мне
рассказали, собиралась, видимо... Впрочем, прошедшее время  я  поставил,
пожалуй, зря. Пока что никаких оснований считать ее мертвой у нас нет...
   - Может быть, в "Оливковой ветви" мне удастся что - то выяснить.
   -  Может  быть...  Только  прошу  вас,  Виктория,  будьте  осторожны,
предельно осторожны! Мы имеем дело с людьми, которые  не  отступятся  ни
перед чем.., а мне вовсе не хотелось бы, чтобы однажды из Тигра выловили
ваш труп!
   - Как труп сэра Руперта... - Отогнав неприятное видение,  заставившее
ее вздрогнуть, Виктория добавила:
   - Между прочим, в то утро, когда я увидела сэра Руперта в отеле,  что
- то в нем меня поразило... Хотела бы я знать, что именно!
   - Поразило.., чем же?
   - Как раз этот вопрос и я себе задаю!.. Может быть, вспомню  когда  -
нибудь. Скорее  всего,  какая  -  нибудь  мелочь,  не  имеющая  никакого
значения!
   - Любая мелочь может иметь значение.
   - Эдвард считает, что, если он  сумеет  устроить  меня  в  "Оливковую
ветвь", мне лучше будет перебраться из "Тио" в какой - нибудь  пансионат
из тех, в которых живут все работающие там девушки.
   - Разумная мысль. У вашего Эдварда есть, я вижу, голова на плечах.
   - Вы хотели бы встретиться с ним? Дейкин покачал головой.
   - Ни в коем случае! Скажите ему, чтобы он,  напротив,  избегал  меня!
Вы, уже в силу  самих  обстоятельств  смерти  Кармайкла,  находитесь  на
подозрении, Эдвард же, по счастью, в эти события  замешан  не  был.  Это
существенное преимущество. Сохраним же его!
   - Я хочу спросить... Кто убил Кармайкла? Кто - то, выследивший его  и
шедший за ним по пятам?
   - Нет, это невозможно.
   - Невозможно?
   - Он прибыл по реке и слежки за ним  не  было.  Мы  уверены  в  этом,
потому что наши люди все время держали Тигр под наблюдением.
   - Стало быть, он был убит кем - то, кто уже ждал его в отеле?
   - Несомненно, я бы уточнил даже, кем - то, кто ждал его в вашем крыле
отеля. Я следил за лестницей и пройти незамеченным по ней не мог никто.
   После нескольких секунд раздумья Дейкин добавил:
   - Это резко ограничивает число подозреваемых. В том крыле были только
я, вы, миссис Кардью Тренч,
   Марк  Тио  и  его  сестры,  несколько  старых  слуг,  уже  много  лет
работающих в отеле, некий Гаррисон из Киркука - личность, судя по всему,
вполне почтенная, и  сиделка  из  еврейского  госпиталя...  В  принципе,
каждый  из  этих  людей  мог  бы  оказаться  убийцей..,   но   мне   это
представляется мало вероятным.
   - Почему?
   - Потому что Кармайкл был начеку. Он  знал,  что  самое  трудное  еще
впереди, а опасность он всегда чувствовал издалека. Какой  -  то  особый
инстинкт предупреждал его. Только не на этот раз.
   - Может быть, полицейские?
   - Они появились уже после... Вошли с  улицы  и,  конечно,  кто  -  то
должен был вызвать их... Убийцей, однако, никто из них быть не  может...
Кармайкл был убит кем - то, кого он хорошо  знал,  кому  доверял..,  или
кого считал не заслуживающим никакого внимания. Если бы я  только  знал,
какую из этих гипотез выбрать!
   Добраться  до  Багдада,  разыскать  Эдварда,  проникнуть  в   секреты
"Оливковой ветви" -  великолепная,  наполняющая  энтузиазмом  программа.
Однако теперь, когда две наиболее интересные, с точки  зрения  Виктории,
цели были достигнуты, энтузиазм  несколько  спал  и,  когда  ей  изредка
случалось задуматься, в  голову  приходила  мысль:  какого  дьявола  ей,
собственно, нужно на этом Востоке?  Эдвард?  Увидев  его  наконец  -  то
вновь, Виктория готова была прыгать от радости, теперь, однако, ощущение
счастья приобрело более спокойный характер. Она любила  Эдварда,  Эдвард
любил ее, они работали под одной крышей.., но, если  вдуматься,  что  им
тут нужно и чего они хотят добиться?
   Трудно сказать каким образом, но  Эдварду  удалось  пристроить  ее  в
"Оливковую ветвь", правда, не на слишком щедро  оплачиваемую  должность.
Большую часть времени Виктория  проводила  в  комнатке,  где  даже  днем
приходилось включать  электрическое  освещение,  с  равным  безразличием
отстукивая  на  разболтанной  пишущей  машинке   письма,   манифесты   и
коммюнике,  посвященные  разнообразной  деятельности  "Оливковой  ветви"
Эдвард полагал, что с этой организацией не все чисто, и Дейкин,  похоже,
разделял это мнение, задачей же Виктории было установить - есть  ли  для
этого какие - либо основания. Она с радостью обнаружила бы что - нибудь,
но ничего не находилось и,  насколько  она  могла  судить,  потому,  что
находить было нечего.  "Оливковая  ветвь"  занималась  только  тем,  что
устанавливала мир между народами. Если не считать болтовни, деятельность
сводилась к устройству вечеров, на которых пили один  лишь  апельсиновый
сок, закусывая бутербродами с овощами, дешевыми и чертовски  невкусными.
Ни интриг, ни заговоров. Все это выглядело отчаянно скучно  и  абсолютно
невинно. Молодые люди разного цвета  кожи  либо  пытались  ухаживать  за
вежливо отваживавшей их Викторией,  либо  давали  читать  ей  книги,  от
которых девушку  начинало  сразу  клонить  ко  сну.  Из  "Тио"  Виктория
переехала в небольшой пансионат на левом берегу Тигра, где  жили  многие
из работавших вместе с ней девушек и, между прочим, Катрин.  У  Виктории
сложилось впечатление, что Катрин  косо  поглядывает  на  нее  -  то  ли
потому, что подозревает в ней шпионку, то ли потому, что ревнует. Вторая
гипотеза выглядела гораздо  более  правдоподобной.  То,  что  устроиться
Виктории помог именно Эдвард, ни для кого не составляло тайны и было  не
по душе не одной лишь Катрин.
   Вообще Виктория вынуждена была с огорчением признать, что ее  дорогой
Эдвард чересчур красив. В "Оливковой ветви" все девушки были без ума  от
него, тем более, что и сам он был очень мил со  всеми.  Договорившись  с
Викторией не афишировать на людях свои чувства, Эдвард  держался  с  ней
так же, как и с любой из своих  сотрудниц,  даже,  пожалуй,  чуть  более
сдержанно.
   Если деятельность  "Оливковой  ветви"  казалась  Виктории  совершенно
невинной, то сам основатель движения вызывал у  нее,  напротив,  чувство
смутного страха. Несколько раз она замечала, как доктор Ратбон задумчиво
приглядывался к ней, и от этого невеселого взгляда ей становилось не  по
себе. Хотелось бы  знать,  подозревает  ли  старик,  что  привело  ее  в
"Оливковую ветвь".
   Инструкции,  полученные  Викторией  от  Дейкина,  выглядели  четко  и
определенно. Одна из них касалась способа,  которым  Виктория  в  случае
необходимости могла дать знать, что хочет сообщить о чем  -  то.  Дейкин
дал ей выцветший розовый носовой платок и если бы возникла необходимость
встретиться  с  ним,  Виктории  следовало,  выйдя  на  обычную  вечернюю
прогулку по берегу  Тигра,  дойти  до  ведущей  к  пристани  лестницы  и
нацепить обрывок розового  платка  на  торчащий  из  стены  проржавевший
гвоздь. До сих пор, с  горечью  могла  констатировать  Виктория,  ей  не
удалось открыть ничего, о чем стоило бы  доложить  Дейкину.  Она  просто
выполняла  работу  низкооплачиваемой  машинистки,   не   имея   в   виде
компенсации даже возможности почаще  видеться  с  Эдвардом,  то  и  дело
уезжавшим куда - нибудь. Вот и сейчас он только что вернулся из  Персии.
Во  время  его  отсутствия  Виктория  столкнулась  однажды  с  Дейкиным,
велевшим ей зайти в "Тио" и спросить - не  оставила  ли  она,  случайно,
жакет в своем прежнем  номере.  Жакета,  разумеется,  не  оказалось,  но
подошедший к Виктории Марк пригласил  ее  пройтись  вдоль  набережной  и
"пропустить  по  стаканчику".  По  дороге  им  встретился  Дейкин.  Марк
пригласил и его присоединиться, а когда выпивка  была  уже  подана,  под
каким - то предлогом исчез, оставив Викторию и Дейкина наедине.  Девушка
чуть смущенно призналась, что пока  не  обнаружила  ничего  интересного.
Дейкин успокоил ее.
   - Дитя мое, вы ведь даже не знаете, что, собственно, ищете и можно ли
там вообще  что  -  нибудь  обнаружить.  Расскажите  мне  только,  какое
впечатление  производит  на  вас  "Оливковая  ветвь"  теперь,  когда  вы
познакомились с ней чуть поближе.
   - Скучнее конторы мне видеть не приходилось!
   - Скучная, но добропорядочная?
   Виктория чуть задумалась, прежде чем ответить:
   - Не знаю, - проговорила она наконец.  -  Все  они  там  какие  -  то
одержимые. Им важно только, чтобы речь шла о "распространении культуры".
Вы понимаете, к чему я клоню?
   - Если не ошибаюсь, вы хотите  сказать,  что  они  даже  не  задаются
вопросом, какими побуждениями руководствуются те, кто стоит во главе  их
движения? Я уверен, что в большинстве своем это вполне  искренние  люди.
Что кроется, однако, за этим "распространением культуры"?
   Виктория честно призналась, что понятия не имеет.
   - Думаю только, что за всем этим  кроются  коммунистические  происки.
Эдвард того же мнения. Он дал мне почитать Карла Маркса, и  я  уже  пару
раз "забывала" книгу на столе, чтобы посмотреть, какой будет реакция...
   - И что же?
   - Пока никакой.
   - А Ратбон? Честный это человек?
   И на этот вопрос Виктория не смогла ответить.
   - Правду говоря, - продолжал Дейкин, - он единственный, кто меня  там
интересует! Потому что он нечто  представляет  еобой.  Предположим,  что
коммунистический заговор и впрямь существует. У студентов  и  всех  этих
юных революционерок шансы оказаться поблизости от президента практически
отсутствуют. При той охране, которой он будет окружен, бросить бомбу или
выстрелить в него на улице будет невозможно. С  Ратбоном  дело  обстоит,
однако,  иначе.  Это  известный  ученый,  который  при  желании   сможет
присутствовать на всех приемах,  устраиваемых  в  честь  высоких  гостей
Багдада. У него будут возможности.., а потому хотелось бы побольше знать
о нем.
   Виктория, как и  Дейкин,  была  убеждена,  что  в  "Оливковой  ветви"
интерес для них может представлять только Ратбон. В тот день, когда  она
познакомилась в Лондоне с Эдвардом, молодой человек заметил, что в делах
шефа "не все так уж чисто". Виктория впервые задала себе вопрос: на  чем
основывалось это  мнение?  Надо  будет  выяснить.  Нужно  узнать,  какое
событие или случайно оброненное слово пробудило подозрения у Эдварда. Да
и самой Виктории надо было поразмыслить, что же так  удивило  ее,  когда
она увидела сэра Руперта, сидевшего на солнышке в  "Тио".  Конечно,  она
была уверена, что он должен находиться в посольстве, а никак не в "Тио",
но причина все - таки была не в этом. У нее тогда возникло очень  четкое
ощущение того, что какая - то деталь "не  клеется".  Вот  только  какая?
Следует непременно порыться в памяти.  Что  касается  Эдварда,  придется
попросить его во всех мелочах  припомнить  каждую  встречу  с  Ратбоном,
чтобы понять, почему же все - таки "Оливковая ветвь" начала казаться ему
подозрительной. Правда, когда еще ей удастся поговорить с  ним  наедине?
Эдвард все время в разъездах, так что в последнее время они почти  и  не
видятся... С равным успехом можно было бы и  не  уезжать  из  Англии,  с
грустью подумала Виктория.
   Жизнь, однако, очень скоро доказала, что она ошибается.
   Однажды утром Эдвард принес ей несколько страничек рукописного текста
для перепечатки.
   - Доктор Ратбон просит  заняться  этим  немедленно.  Обратите  особое
внимание на вторую страницу... Там масса сложных арабских имен...
   Виктория, вздохнув, вставила в машинку бумагу и принялась за  работу.
Почерк доктора ей удавалось  разбирать  с  превеликим  трудом.  Закончив
первую страницу, Виктория перевернула ее  и  поняла,  что  имел  в  виду
Эдвард. К листу  была  приколота  маленькая  записка,  написанная  рукой
Эдварда: "Завтра,  в  одиннадцать  утра  будьте  на  берегу  Тигра  чуть
подальше Бейт Малек Али". На  следующий  день  была  пятница,  выходной.
Вновь почувствовав себя вполне счастливой, Виктория решила, что  наденет
свою лучшую зеленую блузку. И, конечно, надо будет помыть голову.
   - Непременно надо, - проговорила она  вслух.  Катрин,  работавшая  за
соседним столом, подняла голову?
   - О чем это вы?
   Виктория, которая успела уже  скатать  записку  Эдварда  в  крохотный
шарик, повернула голову.
   - Подумала, что надо бы помыть волосы. Но  в  здешних  парикмахерских
так грязно, что я прямо не знаю...
   - И грязно и дорого. По счастью, я знаю одно место, где  волосы  моют
отлично и салфетки меняют вовремя. Я свожу вас...
   - Большое спасибо, Катрин. Буду очень благодарна.
   - Завтра же и сходим.
   - Ох, только не завтра!
   - Почему?
   - Потому что завтра я собираюсь выбраться на прогулку. Обожаю  бывать
на свежем воздухе... В этих комнатках просто задыхаешься!
   - На прогулку? Хотела бы я знать, куда? Разве в  Багдаде  есть  места
для прогулок?
   - Найду что - нибудь...
   - Лучше бы сходили в кино.., или послушали лекцию.
   - Нет, мне хочется пройтись. Мы, англичане, любим пешие прогулки.
   - Англичане!.. Воображаете себя какой - то высшей расой!  А  что  вы,
собственно, представляете собой? Да ничего... Мы здесь плюем на вас!
   - Ну - ну! Смотрите,  чтобы  это  не  кончилось  для  вас  неприятным
сюрпризом!
   - А что вы сделаете?
   - Попробуйте и тогда увидите!
   - И она еще читает Карла Маркса!.. Да вы же  неспособны  понять  его,
слишком глупы для  этого!  Воображаете,  будто  коммунистическая  партия
нуждается в вас? Ни за  что  на  свете!  При  вашем  -  то  политическом
образовании...
   - В любом случае, не вижу, почему бы мне не читать Маркса.  Он  писал
как раз для таких, как я, для трудящихся...
   - Умру от смеха! Мелкобуржуазный элемент вы, а не, трудящаяся!  Вы  и
на машинке - то печатать как следует не умеете! Посмотрите,  сколько  вы
ошибок наделали!
   Виктория гордо выпрямилась.
   - Как раз трудящимся можно быть и не зная орфографии, - отрезала она.
- А потом, как я могу нормально работать, если вы непрерывно  жужжите  у
меня под ухом?
   Виктория вновь накинулась  на  клавиши.  Через  несколько  минут  она
понесла Ратбону законченную работу. Доктор бросил взгляд  на  листки,  а
потом, когда девушка уже собиралась выйти, обратился к ней.
   - Вам нравится здесь, Виктория?
   - О! Конечно, доктор.
   Он пристально посмотрел на нее. Виктория  опустила  глаза,  смущенная
этим испытующим взглядом.
   - Боюсь, что мы не слишком щедро оплачиваем ваш труд.
   - Это не играет роли! Мне по душе моя работа.
   - Вот как?
   - Да. Здесь я чувствую, что занимаюсь чем - то стоящим...
   Виктория уже взяла себя в руки и  ясным  взглядом  смотрела  прямо  в
глаза старику.
   - А на жизнь вам.., хватает?
   - Конечно же! Я совсем недорого  снимаю  комнату  у  одной  армянской
семьи... Вполне хватает.
   - Сейчас в Багдаде большой спрос на машинисток, - заметил  Ратбон.  -
Мне кажется, вы легко могли бы найти гораздо более подходящее место.
   - Но я не собираюсь менять работу.
   - А быть может, разумно было бы это сделать.
   - Разумно?
   - Вот именно... Само собой, это просто совет... Дружеский совет...
   Тем не менее, в тоне доктора  был  какой  -  то  угрожающий  оттенок.
Виктория не стала скрывать своего удивления.
   - Право же, доктор, я не понимаю...
   - Разумно не вмешиваться в то, чего не понимаешь. На этот раз  угроза
была недвусмысленной.
   - Почему вы решили работать здесь? - продолжал  Ратбон.  -  Из  -  за
Эдварда?
   Виктория покраснела.
   - Нет, конечно! Старик покачал головой.
   - Эдварду еще надо завоевать место в жизни и пройдут годы, прежде чем
он сможет что - то сделать для вас. На вашем месте я перестал бы  думать
о нем. Как  я  уже  сказал,  в  Багдаде  вы  без  труда  найдете  хорошо
оплачиваемую работу, где у вас будет перспектива.., и где  вы  будете  с