- сказал Блор подозрительно.
   Ломбард помотал головой.
   - Выходит, вы нас обманули? - не отступался Блор.
   - В известном смысле, да, - согласился Ломбард.
   - А ну, выкладывайте поскорей, в чем дело.
   - Вы предположили, что я приглашен сюда, как и все остальные,  в  ка-
честве гостя, и я не стал вас разубеждать. Но это не совсем так. На  са-
мом деле ко мне обратился странный тип по фамилии Моррис.  Он  предложил
мне сто гиней, за эту сумму я обязался приехать сюда и держать ухо вост-
ро. Он сказал, что ему известна  моя  репутация  человека,  полезного  в
опасной переделке.
   - А дальше что? - не мог сдержать нетерпения Блор.
   - А ничего, - ухмыльнулся Ломбард.
   - Но он, конечно же, сообщил вам и кое-что еще? - сказал Армстронг.
   - Нет. Ничего больше мне из него вытянуть не удалось.  "Хотите-согла-
шайтесь, хотите - нет", - сказал он. Я был на мели. И я согласился.
   Блора его рассказ ничуть не убедил.
   - А почему вы не рассказали нам об этом вчера вечером? - спросил он.
   - Видите ли, приятель, - Ломбард пожал плечами,  -  откуда  мне  было
знать, что вчера вечером не произошло именно то, ради чего я и был  сюда
приглашен. Так что я затаился и рассказал вам ни к чему  не  обязывающую
историю.
   - А теперь вы изменили свое мнение? - догадался Армстронг.
   - Да, теперь я думаю, что мы все в одной лодке, - сказал Ломбард. - А
сто гиней - это тот кусочек сыра, с помощью которого мистер Оним заманил
меня в ловушку, так же, как и всех остальных. Потому что все мы, -  про-
должал он, - в ловушке, в этом я твердо уверен.
   Снизу донесся торжественный гул гонга - их звали на ленч.
   Роджерс стоял в дверях столовой.
   Когда мужчины спустились с лестницы, он сделал два шага вперед.
   - Надеюсь, вы будете довольны ленчем, - сказал  он  -  в  голосе  его
сквозила тревога. - Я подал ветчину, холодный язык и  отварил  картошку.
Есть еще сыр, печенье и консервированные фрукты.
   - Чем плохо? - сказал Ломбард. - Значит, припасы не иссякли?
   - Еды очень много, сэр, но все консервы. Кладовка битком  набита.  На
острове, позволю себе заметить, сэр, это очень важно: ведь остров бывает
надолго отрезан от суши.
   Ломбард кивнул. Мужчины направились в столовую, Роджерс - он следовал
за ними по пятам - бормотал:
   - Меня очень беспокоит, что Фред Нарракотт не приехал сегодня. Ужасно
не повезло.
   - Вот именно - не повезло, - сказал Ломбард. - Это вы очень точно за-
метили.
   В комнату вошла мисс Брент. Она, видно, уронила клубок шерсти и  сей-
час старательно сматывала его. Уселась на свое место и заметила:
   - Погода меняется. Поднялся сильный ветер, на  море  появились  белые
барашки.
   Медленно, размеренно ступая,  вошел  судья.  Его  глаза,  еле  видные
из-под мохнатых бровей, быстро обежали присутствующих.
   - А вы неплохо потрудились сегодня утром, - сказал он, в  голосе  его
сквозило ехидство.
   Запыхавшись, вбежала в столовую Вера Клейторн.
   - Надеюсь, вы меня не ждали? - спросила она. - Я не опоздала?
   - Вы не последняя, - ответила Эмили Брент, - генерал еще не пришел.
   Наконец, все уселись.
   - Прикажете начинать или еще немного подождем?  -  обратился  к  мисс
Брент Роджерс.
   - Генерал Макартур сидит у самого моря, - сказала Вера. -  Думаю,  он
не слышал гонг, и потом, он сегодня не в себе.
   - Я схожу, сообщу ему, что ленч на столе, - предложил Роджерс.
   - Я схожу за ним, - сказал Армстронг, - а вы приступайте к завтраку.
   Выходя из комнаты, он слышал, как Роджерс говорит Эмили Брент:
   Что прикажете положить - язык или ветчину?
   Как ни старались оставшиеся за столом пятеро, им никак  не  удавалось
поддержать разговор. Резкий ветер бился в окно. Вера вздрогнула.
   - Надвигается шторм, - сказала она.
   - Вчера из Плимута со мной в одном поезде ехал  старик,  -  поддержал
разговор Блор. - Он все время твердил, что надвигается шторм.  Потрясаю-
ще, как они угадывают погоду, эти старые моряки.
   Роджерс обошел гостей, собирая грязные тарелки. Вдруг остановился  на
полпути со стопкой тарелок в руках.
   - Сюда кто-то бежит, - испуганно сказал он не своим голосом.
   Они услышали топот. И тут же, хотя им никто ничего  не  говорил,  все
поняли... Будто по чьему-то знаку, они встали, уставились на дверь.
   В комнату ворвался запыхавшийся доктор Армстронг.
   - Генерал Макартур... - сказал он.
   - Мертв! - вырвалось у Веры.
   - Да, он мертв, - сказал Армстронг.
   Воцарилось молчание - долгое молчание.
   Семь человек смотрели Друг на друга, не в силах произнести ни слова.
   Тело генерала вносили в дверь, когда разразился шторм. Гости  сгруди-
лись в холле. И тут раздался вой и свист ветра - на крышу  дома  обруши-
лись потеки воды.
   Блор и Армстронг направлялись со своей ношей к  лестнице,  как  вдруг
Вера Клейторн резко повернулась и кинулась в  опустевшую  столовую.  Там
все оставалось на своих местах - нетронутый десерт стоял на буфете. Вера
подошла к столу. Постояла минуту-две, и тут в комнату неслышными  шагами
вошел Роджерс.
   Увидев ее, он вздрогнул. Посмотрел на нее вопросительно и сказал:
   - Я... я... пришел только посмотреть, мисс.
   - Вы не ошиблись, Роджерс. Глядите: их всего семь, - сказала Вера не-
ожиданно охрипшим голосом.
   Тело Макартура положили на постель. Осмотрев труп, Армстронг вышел из
спальни генерала и спустился вниз. Все сошлись в гостиной -  ждали  его.
Мисс Брент вязала. Вера Клейторн стояла у окна и глядела на потоки  лив-
ня, с шумом обрушивавшиеся на остров. Блор сидел в  кресле,  не  касаясь
спинки, тяжело опустив руки на колени. Ломбард беспокойно шагал взадвпе-
ред по комнате. В дальнем конце комнаты утонул в огромном  кресле  судья
Уоргрейв. Глаза его были полуприкрыты. Когда  доктор  вошел  в  комнату,
судья поднял на него глаза и спросил:
   - Что скажете, доктор?
   Армстронг был бледен.
   - О разрыве сердца не может быть и речи, -  сказал  он.  -  Макартура
ударили по затылку дубинкой или чем-то  вроде  этого.  Все  зашептались,
раздался голос судьи: - Вы нашли орудие убийства? - Нет.
   - И тем не менее вы уверены, что генерал умер от удара тяжелым  пред-
метом по затылку?
   - Уверен.
   - Ну что ж, теперь мы знаем, что делать, - невозмутимо сказал судья.
   И сразу стало ясно, кто возьмет бразды правления в свои руки.
   Все утро Уоргрейв сидел в кресле, сонный, безучастный. Но сейчас он с
легкостью захватил руководство - сказывалась долгая привычка  к  власти.
Он вел себя так, будто председательствовал в суде. Откашлявшись, он про-
должил:
   - Сегодня утром, джентльмены, я сидел на площадке и имел  возможность
наблюдать за вашей деятельностью. Ваша цель была мне ясна. Вы обыскивали
остров, желая найти нашего неизвестного убийцу - мистера А. Н. Онима.
   - Так точно, сэр, - сказал Филипп Ломбард.
   - И, несомненно, наши выводы совпали, - продолжал судья, - мы решили,
что Марстон и миссис Роджерс не покончили с собой. И что умерли  они  не
случайно. Вы также догадались, зачем мистер Оним  заманил  нас  на  этот
остров?
   - Он сумасшедший! Псих! - прохрипел Блор.
   - Вы, наверное, правы, - сказал судья. - Но это вряд ли меняет  дело.
Наша главная задача сейчас - спасти свою жизнь.
   - Но на острове никого нет! - дрожащим голосом  сказал  Армстронг.  -
Уверяю вас, никого!
   Судья почесал подбородок.
   - В известном смысле вы правы, - сказал он мягко. - Я пришел к такому
же выводу сегодня утром. Я мог бы заранее сказать вам, что  ваши  поиски
ни к чему не приведут. И тем не менее я придерживаюсь того  мнения,  что
мистер Оним (будем называть его так, как он сам себя именует) - на  ост-
рове. Никаких сомнений тут быть не может. Если считать, что  он  задался
целью покарать людей, совершивших преступления, за которые нельзя  прив-
лечь к ответственности по закону, у него был только один способ осущест-
вить свой план. Мистер Оним должен был найти способ попасть на остров. И
способ этот мне совершенно ясен. Мистеру  Ониму  было  необходимо  зате-
саться среди приглашенных. Он - один из нас...
   - Нет, нет, не может быть, - едва сдержала стон Вера.
   Судья подозрительно посмотрел на нее и сказал:
   - Милая барышня, мы должны смотреть фактам в лицо; ведь все  мы  под-
вергаемся серьезной опасности. Один из нас - А. Н. Оним. Кто он - мы  не
знаем. Из десяти человек, приехавших на остров, трое теперь вне подозре-
ния: Антони Марстон, миссис Роджерс и генерал  Макартур.  Остается  семь
человек. Из этих семерых один, так сказать, "липовый" негритенок,  -  он
обвел взглядом собравшихся. - Вы согласны со мной?
   - Верится с трудом, но, судя по всему, вы правы, - сказал Армстронг.
   - Ни минуты не сомневаюсь, - подтвердил Блор. - И если  хотите  знать
мое мнение...
   Судья Уоргрейв манием руки остановил его.
   - Мы вернемся к этому в свое время. А теперь мне важно знать, все  ли
согласны со мной?
   - Ваши доводы кажутся мне вполне логичными, - не  переставая  вязать,
проронила Эмили Брент. - Я тоже считаю, что в  одного  из  нас  вселился
дьявол.
   - Я не могу в это поверить... - пробормотала Вера, - не могу...
   - Ломбард?
   - Совершенно с вами согласен, сэр.
   Судья с удовлетворением кивнул головой.
   - А теперь, - сказал он, - посмотрим, какими данными мы  располагаем.
Для начала надо выяснить, есть ли у нас основания  подозревать  какое-то
определенное лицо. Мистер Блор, мне кажется, вы хотели что-то сказать?
   Блор засопел.
   - У Ломбарда есть револьвер, - сказал он. - И потом он вчера  вечером
нам соврал. Он сам признался.
   Филипп Ломбард презрительно улыбнулся.
   - Ну что ж, значит, придется дать объяснения во второй раз.  -  И  он
кратко и сжато повторил свой рассказ.
   - А чем вы докажете, что не врете? - не отступался Блор. - Чем вы мо-
жете подтвердить свой рассказ?
   Судья кашлянул.
   - К сожалению, все мы в таком же положении, - сказал он. - И всем нам
тоже приходится верить на слово. Никто из вас, - продолжал он, -  по-ви-
димому, пока еще не осознал всей  необычности  происходящего.  По-моему,
возможен только один путь. Выяснить, есть ли среди нас хоть  один  чело-
век, которого мы можем очистить от подозрений на основании данных, имею-
щихся в нашем распоряжении.
   - Я известный специалист, - сказал Армстронг. - Сама мысль о том, что
я могу...
   И снова судья манием руки остановил доктора,  не  дав  ему  закончить
фразы.
   - Я и сам человек довольно известный, - сказал  он  тихо,  но  внуши-
тельно. - Однако это, мой дорогой, еще  ничего  не  доказывает.  Доктора
сходили с ума. Судьи сходили с ума. Да и полицейские тоже, - добавил он,
глядя на Блора.
   Ломбард сказал:
   - Я надеюсь, ваши подозрения не распространяются на женщин?
   Судья поднял брови и сказал тем ехидным тоном, которого  так  боялась
защита:
   - Значит, если я вас правильно понял, вы считаете, что  среди  женщин
маньяков не бывает?
   - Вовсе нет, - раздраженно ответил Ломбард, - и все же, я не могу по-
верить... - он запнулся.
   Судья все тем же проницательным злым голосом сказал:
   - Я полагаю, доктор Армстронг, что женщине было бы  вполне  по  силам
прикончить беднягу Макартура.
   - Вполне, будь у нее подходящее орудие - резиновая дубинка, например,
или палка, - ответил доктор.
   - Значит, она бы справилась с этим легко?
   - Вот именно.
   Судья повертел черепашьей шеей.
   - Две другие смерти произошли в результате отравления, - сказал он. -
Я думаю, никто не станет отрицать, что отравителем может быть  и  слабый
человек.
   - Вы с ума сошли! - взвилась Вера.
   Судья медленно перевел взгляд на нее. Это был бесстрастный взгляд че-
ловека, привыкшего вершить судьбами людей.
   "Он смотрит на меня, - подумала Вера, - как на любопытный  экземпляр,
- и вдруг с удивлением поняла: А ведь я ему не очень-то нравлюсь".
   - Моя милая барышня, я бы попросил вас быть сдержанней. Я  совсем  не
обвиняю вас. И надеюсь, мисс Брент, - он поклонился старой деве,  -  что
мое настойчивое требование не считать свободным от подозрений ни  одного
из нас никого не обидело?
   Мисс Брент не отрывалась от вязанья.
   - Сама мысль, что я могу убить человека, и не одного, а троих, -  хо-
лодно сказала она, не поднимая глаз, - покажется  нелепой  всякому,  кто
меня знает. Но мы не знаем друг друга, и я  понимаю,  что  при  подобных
обстоятельствах никто не может быть освобожден от  подозрений,  пока  не
будет доказана его невиновность. Я считаю, что в одного из нас  вселился
дьявол.
   - На том и порешим, - заключил судья. - Никто не освобождается от по-
дозрений, ни безупречная репутация, ни положение в обществе в расчет  не
принимаются.
   - А как же с Роджерсом? - спросил Ломбард. - По-моему,  его  можно  с
чистой совестью вычеркнуть из списка.
   - Это на каком же основании? - осведомился судья.
   - Во-первых, у него на такую затею не хватило бы мозгов, а во-вторых,
одной из жертв была его жена.
   - За мою бытность судьей, молодой человек, -  поднял  мохнатую  бровь
судья, - мне пришлось разбирать несколько дел о женоубийстве  -  и  суд,
знаете ли, признал мужей виновными.
   - Что ж, не стану спорить. Женоубийство вещь вполне вероятная,  чтобы
не сказать естественная. Но не такое. Предположим, Роджерс убил жену  из
боязни, что она сорвется и выдаст его, или потому, что она ему опостыле-
ла, или, наконец, потому, что спутался с какой-нибудь крошкой  помоложе,
- это я могу себе представить. Но представить его мистером Онимом,  эта-
ким безумным вершителем правосудия, укокошившим  жену  за  преступление,
которое они совершили совместно, я не могу.
   - Вы принимаете па веру ничем  не  подтвержденные  данные,  -  сказал
судья Уоргрейв. - Ведь нам неизвестно, действительно ли  Роджерс  и  его
жена убили свою хозяйку. Не исключено,  что  Роджерса  обвинили  в  этом
убийстве лишь для того, чтобы он оказался в одном с нами  положении.  Не
исключено, что вчера вечером миссис Роджерс перепугалась, поняв, что  ее
муж сошел с ума.
   - Будь по-вашему, - сказал Ломбард. - А. Н. Оним один из нас.  Подоз-
реваются все без исключения.
   А судья Уоргрейв продолжал:
   - Мысль моя такова: ни хорошая репутация, ни  положение  в  обществе,
ничто другое не освобождают от подозрений. Сейчас нам необходимо в  пер-
вую голову выяснить, кого из нас можно освободить от подозрений на осно-
вании фактов. Говоря проще, есть ли среди нас один  (а  вероятно,  и  не
один) человек, который никак не мог подсыпать яду Марстону,  дать  снот-
ворное миссис Роджерс и прикончить генерала Макартура?
   Грубоватое лицо Блора осветила улыбка.
   - Теперь вы говорите дело, сэр, - сказал он. - Мы подошли к самой су-
ти. Давайте разберемся. Что касается Марстона, то тут уже ничего не  вы-
яснишь. Высказывались подозрения, будто кто-то подбросил яд в его стакан
через окно перед тем, как он в последний раз налил себе  виски.  Замечу,
что подбросить яд из комнаты было бы куда проще. Не могу припомнить, на-
ходился в это время в комнате Роджерс, но все остальные  запросто  могли
это сделать. - Перевел дух и продолжал: - Теперь перейдем к миссис  Род-
жерс. Здесь подозрения прежде всего падаю г на ее мужа и доктора. Любому
из них ничего не стоило это сделать.
   Армстронг вскочил. Его трясло от злости.
   - Я протестую... Это неслыханно! Клянусь, я дал ей  совершенно  обыч-
ную...
   - Доктор Армстронг! - злой голосок судьи звучал повелительно. -  Ваше
негодование вполне естественно. И тем не менее надо изучить  все  факты.
Проще всего было дать снотворное миссис Роджерс вам или Роджерсу. Теперь
разберемся с остальными. Какие возможности подсыпать  яд  были  у  меня,
инспектора Блора, мисс Брент, мисс Клейторн или мистера Ломбарда?  Можно
ли коголибо из нас полностью освободить от подозрений? - Помолчал и ска-
зал: - По-моему, нет.
   - Да я и близко к ней не подходила, - вскинулась Вера.
   - Если память мне не изменяет, - снова взял слово судья, - дело  обс-
тояло так. Прошу поправить меня, если я  в  чем-нибудь  ошибусь:  Антони
Марстон и мистер Ломбард подняли миссис Роджерс, перенесли ее на  диван,
и тут к ней подошел доктор Армстронг. Он послал  Роджерса  за  коньяком.
Поднялся спор, откуда шел голос. Все удалились  в  соседнюю  комнату  за
исключением мисс Брент, она осталась наедине с миссис Роджерс,  которая,
напоминаю, была без сознания.
   На щеках мисс Брент вспыхнули красные пятна. Спицы застыли в  ее  ру-
ках.
   - Это возмутительно! - сказала она.
   Безжалостный тихий голос продолжал:
   - Когда мы вернулись в комнату, вы, мисс Брент, склонились над миссис
Роджерс.
   - Неужели обыкновенная  жалость  -  преступление?  -  спросила  Эмили
Брент.
   - Я хочу установить факты, и только факты, - продолжал судья. - Затем
в комнату вошел Роджерс - он нес коньяк, в который он, конечно, мог под-
сыпать снотворное до того, как вошел. Миссис  Роджерс  дали  коньяку,  и
вскоре после этого муж и доктор проводили ее в  спальню,  где  Армстронг
дал ей успокоительное.
   - Все так и было. Именно так, - подтвердил Блор. - А значит,  от  по-
дозрений освобождаются: судья, мистер Ломбард,  я  и  мисс  Клейторн,  -
трубным ликующим голосом сказал он.
   Пригвоздив Блора к месту холодным взглядом, судья пробормотал:
   - Да ну? Ведь мы должны учитывать любую случайность.
   - Я вас не понимаю. - Блор недоуменно уставился на судью.
   - Миссис Роджерс лежит у себя наверху в постели, - сказал Уоргрейв. -
Успокоительное начинает действовать. Она в полузабытьи. А что  если  тут
раздается стук в дверь, в комнату входит некто,  приносит,  ну,  скажем,
таблетку и говорит: "Доктор велел вам принять это". Неужели вы  думаете,
что она бы не приняла лекарство?
   Наступило молчание. Блор шаркал ногами, хмурился. Филипп Ломбард ска-
зал:
   - Все это досужие домыслы. Никто из нас еще часа два-три  не  выходил
из столовой. Умер Марстон, поднялась суматоха.
   - К ней могли наведаться позже, - сказал судья,  -  когда  все  легли
спать.
   - Но тогда в спальне уже наверняка был Роджерс, - возразил Ломбард.
   - Нет, - вмешался Армстронг. - Роджерс был внизу -  убирал  столовую,
кухню. В этот промежуток кто угодно мог подняться в спальню миссис  Род-
жерс совершенно незаметно.
   - Но ведь к тому времени, доктор, - вставила мисс Брент, - она должна
была уже давно заснуть - она приняла снотворное.
   - По всей вероятности, да. Но поручиться в этом я  не  могу.  До  тех
пор, пока не пропишешь пациенту одно и то же лекарство несколько раз, не
знаешь,  как  оно  на  него  подействует.  На  некоторых  успокоительное
действует довольно медленно. Все дело в индивидуальной реакции пациента.
   Ломбард сказал:
   - Что еще вам остается говорить, доктор? Вам это на руку, так ведь?
   Армстронг побагровел. Но не  успел  ничего  сказать,  снова  раздался
бесстрастный недобрый голос судьи.
   - Взаимными обвинениями мы ничего не добьемся. Факты - вот с  чем  мы
должны считаться. Мы установили, что нечто подобное могло  произойти.  Я
согласен, процент вероятности здесь невысок, хотя опять же и тут  многое
зависит от того, кем был этот "некто".
   - Ну и что это нам даст? - спросил Блор.
   Судья Уоргрейв  потрогал  верхнюю  губу,  вид  у  него  был  до  того
бесстрастный, что наводил на мысль: а подвластен ли он вообще человечес-
ким чувствам.
   - Расследовав второе убийство, - сказал он, - мы установили,  что  ни
один из нас не может быть полностью освобожден от подозрений. А  теперь,
- продолжал он, - займемся смертью генерала Макартура. Она произошла се-
годня утром. Я прошу всякого, кто уверен, что у него или у нее есть али-
би, по возможности кратко изложить обстоятельства дела. Я сам  сразу  же
заявляю, что у меня алиби нет. Я провел все утро на площадке  перед  до-
мом, размышлял о том невероятном положении, в котором мы очутились. Ушел
я оттуда, только когда раздался гонг, но были, очевидно, какие-то перио-
ды, когда меня никто не видел, - и в это время я вполне мог спуст